Текст книги "Убийства в замке Видер"

Автор книги: Лилия Самойлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Конечно, оставайтесь, – поспешила с ответом баронесса. – На улице настоящая зима, и я не могу отпустить вас, даже если бы машина была в порядке. Райне, вы не видели Марту? Я просила её позаботиться о комнате господина Бейкера.

– Она только что спустилась на кухню.

– Спасибо, поищу её там… Добро пожаловать, господин Бейкер, – приветливо сказала Вилма молчавшему Бейкеру. – Надеюсь, вам у нас понравится.

Бейкер молча слегка поклонился, и баронесса вышла.

Наступило молчание, если не считать, что Руппрех продолжал возиться с Ди – Ди.

Молчание прервала Габи, очень решительно сказав:

– Да какого чёрта?!

Она подошла к Бейкеру и протянула бокал с глинтвейном.

– Держите, а то на улице такой холод… Не знаю, как остальные, а я рада, что вы остались, ибо здесь одни ослы напыщенные, – и с этими словами она кинула язвительный взгляд в сторону Потсдорфа.

В зал вошёл Фредж. Берта заметила, что его не было тогда, когда мужчины вернулись после прогулки к машине. Вид у физика был очень бледный, словно он увидел призрак, и Берта, подойдя, тихо поинтересовалась:

– С вами всё хорошо? Вы очень бледны.

– А..а, что?.. – вздрогнул Фредж. Кажется, Берта отвлекла его от каких – то дум. – А – а, нет, всё в порядке… сердце только вот немного пошаливает.

– Может, вам принести что – нибудь? Лекарство какое – нибудь?

– Спасибо, не стоит. Спасибо.

Фредж поспешно отошёл, и Берта проводила его взглядом, а затем взглянула на остальных и увидела, что Бейкер очень внимательно, без улыбки, смотрит на неё.

Глава четвёртая. Ужин в зале

Баронесса скоро вернулась, и ужин продолжился. Новому участнику было предоставлено место возле хозяйки замка, и надо отдать должное, Бейкер умел вести светские беседы, а когда напитки развязали языки, и за столом стало более шумно и оживлённо, оказалось, что у англичанина прекрасное чувство юмора и прямо – таки талант рассказчика. Незаметно он завладел всеобщим вниманием, и Бинди Би это не нравилось. Она не привыкла делить внимание с кем – нибудь.

– Видела? – тихо спросил Потсдорф, поскольку места их были рядом. – Англичанин тебя обошёл.

– Англичанин! – презрительно фыркнула Бинди Би. – Бинди Би никто не может обойти. Бинди Би – великая!

– Несомненно, – поддакнул Потсдорф. – Только вот все про тебя забыли.

Бинди Би в панике огляделась.

Потсдорф был прав: все забыли о великой Бинди Би. За столом вёлся весьма оживлённый разговор, в котором места певице явно не было.

– Как это ловко у него получается, – заметил Потсдорф. – Прямо волшебник. А представь, если бы он был полицейским? Преступники раскалывались бы на раз.

– Он не похож на полицейского. Бинди Би не уверена.

– Но он из Англии, а там знаменитый Скотланд – Ярд.

– Бинди Би всё равно, что там в Англии. Бинди Би устала и идёт спать. Бинди Би не место с такими людьми, – отчеканила певица и, поднявшись, громко сказала: – Бинди Би идёт спать.

Разговор за столом стих, и Бинди Би наконец – то оказалась в центре внимания.

– А как же винтовая лестница? – поинтересовалась Берта Мур. – Вы же хотели пойти посмотреть на винтовую лестницу.

– Передумали? – спросила Габи. – Передумали. Ночь уже почти, а старые замки всегда полны тайных ходов и страшных звуков.

Бинди Би окатила их презрительным взглядом:

– Винтовая лестница никуда не денется. Бинди Би устала и идёт спать. Бинди Би надеется, что камин в её комнате горит.

– О да, конечно, – поспешила с ответом Вилма. – Марта позаботилась об этом.

– Бинди Би очень надеется, что эта неприятная старуха справилась со своей задачей.

– Ну и ну, – тихо сказал Райне.

– Вы слишком много на себя берёте, – громко сказал Шондер.

– А вы совсем не знакомы с правилами приличия, спортсмен! – ледяным голосом ответствовала Бинди Би.

Подобрав шлейф платья, она величественно направилась вон из зала.

«Дайте мне револьвер, я её застрелю», так и хотелось сказать Берте, но она смолчала и порадовалась тому, что не поддалась искушению и не высказала это вслух. Впрочем, Шондер бы не думал, а сразу сказал, что думает. Есть у него такая особенность – рубить с плеча, даже не подумав.

Берта искоса взглянула на Шондера, сидевшего рядом. Странно, ей казалось, что он младше, а сейчас она видела и морщинки у глаз, и небольшую седину в светлых висках, и опущенные уголки губ. Сколько ему лет? Тридцать пять? Сорок?

Двери в зал не были закрыты, и все услышали громкий голос Бинди Би:

– Почему в комнате Бинди Би нет шампанского и орхидей? Вы что, не знаете, что везде, где останавливается Бинди Би, должны быть шампанское и орхидеи?!

Послышался более тихий голос. Наверное, великой Бинди Би объясняли, почему в её комнате нет шампанского и орхидей.

– Бинди Би плевать на ваши объяснения! – голос Бинди Би поднялся почти до визга. – Бинди Би ясно сказала, что ей нужно, и она требует, чтобы вы, старая карга, поторопились! Вы слышите?

– Господи боже, – сказала Вилма, поспешно вставая. – Извините, ради бога извините.

И она чуть не выбежала и плотно закрыла за собой двери.

– Это уже переходит все границы, – в наступившей тишине сказала Габи. – Что она себе позволяет?

– Послушайте, вы, – резко сказал Шондер молчавшему актёру. – Если у вашей подруги нет элементарных знаний поведения на людях, так, может, избавите нас от своего общества?

– Как? – Потсдорф усмехнулся. – Дорогу замело. И потом, не думаете ли вы, уважаемый, что я отправлюсь куда – то на ночь глядя? Нет уж, терпите, будьте так добры.

Ди – Ди решила принять участие в разговоре и, встав лапками на стол, несколько раз тявкнула.

– Ой ты моя прелесть!.. – умилился повелитель моды.

Целиком и полностью занятый собачонкой, он не слышал концерта, устроенного Биндой Би.

Шондер брезгливо смотрел на собачонку. Судя по его лицу, спортсмен с большим удовольствием выкинул бы Ди – Ди не только из – за стола, но и вообще из замка.

– Собакам за столом не место.

– Вы не любите собак? – озадаченно уточнил Руппрехт.

– Терпеть не могу.

– Наверное, в далёком детстве случилась страшная история, в которой была замешана собака, – догадался Потсдорф. – Не в прошлом ли таится ваша нелюбовь к собакам?

– Как можно не любить собак? – удивился повелитель моды. – Собаки – прекрасные существа.

– Я тоже не люблю собак, – тихо сказал Фредж, весь ужин молчавший.

– И вы тоже? Наш знаменитый спортсмен также терпеть их не может.

Берта видела, как темнело лицо гонщика, как заходили желваки на скулах. Внезапно, рывком, он поднялся, резко отодвинул стул и сказав зло:

– С меня довольно! – вышел из зала.

– Зачем вы так с ним? – ахнула Ангелика, провожая спортсмена жалостливым взглядом. – Зачем?

– Слишком много мнит о себе. Ничего, это ему на пользу. Может, хоть ненадолго перестанет задирать нос, – сказал Потсдорф. – Или вы его жалеете, этого сноба?

Ангелика смутилась.

– Нет, но…

Она не договорила, сильно покраснела и, опустив голову, стала тупым концом вилки рисовать какие – то узоры на скатерти.

– Отличный ужин, – довольно сказал Потсдорф, и нервы Берты сдали. Громко сказав: «Извините», она поднялась из – за стола и вышла из зала.

Что за компания собралась сегодня за одним столом? Один так занят своей псиной, что ничего вокруг не видит. Другой только и знает, что грубить, третий постоянно всех задевает. Одна Бинди Би что стоит. Впрочем, именно с неё начинаются все проблемы. Она да актёр одного поля ягоды.

Куда ушёл Шондер? Хоть он и неприятный человек, но в его словах есть зерно правды… и Потсдорф мог бы попридержать свой длинный язык.

И раньше Берхард Потсдорф не нравился писательнице. Чувствовалась в нём какая – то фальшь, что – то тёмное, нехорошее, что отторгало, отталкивало. И сейчас, при более близком знакомстве, её первое впечатление оправдалось. Актёр оказался пустым и легкомысленным, не следил за языком и во всём поддерживал свою подругу. Иногда он выступал против, как вначале, когда они появились здесь, но сейчас он полностью на её стороне. А больше всего ему нравится задевать спортсмена, и иной раз это похоже на болезненную ревность.

Но всё же… где Шондер?

Берта прошла по коридору, заглянула в приоткрытую дверь библиотеки. И увидела спортсмена.

Он сидел в кресле, наклонившись и закрыв лицо руками. Берта быстро огляделась. Никого, коридор пуст. Неужели пришло время?

Берта сделала шаг в комнату, но тут наверху слышался визгливый голос Бинди Би, и Берта быстро отступила в коридор и поспешно закрыла дверь.

Голос Бинди Би был такой высокий, что проникал сквозь каменные стены замка. Визгливо и сварливо великая певица кого – то ругала на чём свет стоит.

И как только её пластинки раскупаются?

– И песни ваши я не люблю, – сказала Берта вслух и подскочила, когда в ответ послышалось:

– Тут я полностью с вами солидарен.

Райне, одетый в чёрный смокинг, стоял возле и улыбался.

– Вы меня напугали, – призналась Берта.

– Приняли меня за призрак?

– Насколько я знаю, здесь только женский призрак, призрак Анхелы фон Видер.

– Вы верите в призраков?

– Ну почему же… в мире есть вещи, которые человек не в состоянии понять. Я призраков ещё ни разу не видела, но не стану же из – за этого утверждать, что они не существуют… Слышите, как ругается?

Они прислушались.

Бинди Би продолжала кого – то распекать, и её голос, и без того высокий, поднялся до невообразимых высот:

– Да как вы смеете указывать Бинди Би, самой Бинди Би?!!! Нет, что за персонал здесь?! Какое убожество!.. Да не сюда, не сюда, а сюда! – взвизгнула певица, и слушатели у библиотеки вздрогнули. – Куда ставишь?! Ты что, слепая?! Не видишь, что помяла платье Бинди Би?! Господи, где оказалась Бинди Би, куда попала?!.

– Если бы это был детектив, её я бы прикончила в первую очередь, – сказала Берта, и Райне рассмеялся, а потом спросил, не знает ли она, куда ушёл Шондер.

– Наверное, у себя в комнате. Потсдорф кого угодно до белого каления доведёт.

– Вы не любите актёра.

– А за что его любить? Особого таланта у него нет, только за счёт внешности и справляется, хотя даже сегодняшний англичанин мне более по душе, чем этот актёр.

– Гляжу, на одну поклонницу у Потсдорфа стало меньше, – снова засмеялся Райне.

– А я разве говорила, что я его поклонница? – удивилась Берта. – Ничего подобного…

Послышались шаги, и она замолчала. По – прежнему бледный Фредж прошёл мимо, пожелал спокойной ночи и стал грузно подниматься по каменной лестнице.

– Он бледен, – заметил Райне.

– У него проблемы с сердцем.

– Он вам так сказал?

– А разве это не так?

Из библиотеки вышел Шондер, и Райне и Берта посторонились, давая ему пройти.

– Вы были в библиотеке?

– Вы поразительно догадливы, – презрительно взглянул на задавшего вопрос Райне Шондер, а потом, не попрощавшись, пошёл прочь, по коридору.

Удобное время было упущено, и Берта, пожелав Райне спокойной ночи, отправилась к себе. Старый сгорбленный слуга еле двигался, и Берта отпустила его, сказав, что с багажом справится сама.

Развесив в шкафу платья, она расстелила постель, подбросила полено в камин и уселась в кресло, чтобы немного почитать.

Когда она перелистнула последнюю страницу, часы показывали первый час ночи. Берта поднялась с кресла, и тут в коридоре послышались осторожные крадущиеся шаги.

Глава пятая. Утро настало

Кто так осторожно, стараясь, чтобы его не увидели и не услышали, крадётся в столь поздний час?

Берта ни минуты не раздумывала. На цыпочках она прокралась к двери и прислушалась. Шаги удалялись, и девушка, выждав ещё несколько мгновений, приоткрыла дверь и выглянула.

Высокий худой человек в тёмном плаще как раз завернул за угол, и Берта, поколебавшись, выскользнула в полутёмный, освещаемый бра, коридор, и по – прежнему на цыпочках отправилась за человеком.

Очень подозрительно, когда в ночной час человек в плаще гуляет по замку.

Но не успела Берта сделать и несколько шагов, как в коридоре послышалось посвистывание. Кто – то насвистывал популярную песенку, идя прямо в её сторону.

Кто не спит так поздно?

Не спал Лоуренс Бейкер. Идя лёгкими шагами по коридору, он тихо насвистывал песенку, а увидев не успевшую спрятаться в комнате Берту, удивился:

– Это вы? Что вы делаете здесь?

– А вы? – ответила Берта. – Тоже не спится?

– Не спится. Засиделись в библиотеке. А вы, наверное, всё книги свои читаете? – поинтересовался Бейкер, и Берта холодно заметила:

– Мне показалось, или в вашем голосе слышатся язвительные нотки?

– Нет – нет, что вы, что вы! Как я посмею?

– Вам не нравятся детективы? – уточнила Берта.

– Что вы, детектив я люблю. Если он качественный.

– Но не любите, если его пишет женщина.

– Если женщину зовут Агата Кристи, то – пожалуйста.

– Ну конечно, она ваша соотечественница… Вам не кажется, что сейчас неподходящее время для бесед? – поинтересовалась Берта. – Может, ваше недовольство детективом вы выразите завтра, при солнечном свете?

– Извините, я не хотел вас обидеть, – смутился Бейкер.

– Просто я не люблю темноту. До свиданья, мистер Бейкер. Приятных вам снов.

Её холод смутил Бейкера. Кажется, он даже хотел извиниться, но Берта закрыла дверь перед самым его носом.

Солнце пыталось пробиться сквозь толстые портьеры, когда Потсдорф проснулся. Часы показывали двенадцать.

Обычно Потсдорф вставал гораздо раньше, но вчера в библиотеке он переборщил с вином, и теперь голова просто раскалывалась.

Актёр попытался сесть и застонал от вспышки боли.

Несколько минут он сидел, не шевелясь, держась за виски. И зачем надо было так пить?

В дверь осторожно постучали.

– Да, – буркнул Потсдорф.

– Вы уже проснулись, герр Потсдорф? – послышался голос дворецкого.

– А кто тебе отвечает? Призрак Анхелы фон Видер? – огрызнулся актёр, потирая ноющие виски. – Почему не разбудил раньше?

– Я пытался, но вы не отвечали. И… простите, храпели так, что я испугался, как бы вы не разбудили весь замок.

«Скотина», – мысленно выругался Потсдорф, а вслух громко сказал, по – прежнему морщась от боли:

– Принеси мне что – нибудь освежающее. И яйца всмятку. Ты всё понял?

– Да, господин. Вам сколько?

– Целую тарелку. Или лучше кастрюлю.

За дверью задумчиво замолчали, и Потсдорф понял, что его шутку не оценили.

– Остолоп, три яйца, три. А то действительно кастрюлю мне притащишь, – раздражённо сказал он. – Бинди Би поднялась?

– Фройляйн Бинди Би ещё спит.

– Она всегда поднимается после обеда. А где хозяйка данного заведения?

– Она проверяет документы, герр Потсдорф.

– Всё ясно. Все уже поднялись.

– И давно, герр Потсдорф. Я вам ещё нужен? – помолчав, спросил дворецкий.

– Нет, топай за яйцами. Да побыстрее.

– Слушаюсь.

Действительно, все уже давно поднялись. В этом Потсдорф убедился, спустившись вниз. Присуствовали все, кроме Бинди Би. Был даже их вчерашний гость, Лоуренс Бейкер.

– Слышали новость? – обратился к вошедшему Потсдорфу повелитель моды, на секунду оторвавшись от своей любимой Ди – Ди. – Буран занёс все дороги, телефонные провода оборваны, так что мы отрезаны от всего мира. Представляете?

– Прямо как в классических детективах, – заметил Шондер и кинул взгляд на Берту Мур, стоявшую в компании Райне у окна.

– И как долго мы будем здесь торчать? – уточнил Потсдорф.

– Пока до нас не доберутся и не расчищат дороги.

– Час от часу не легче, – раздражённо выдохнул актёр и упал в кресло. – Первоклассная ловушка, нечего сказать. В лучших традициях Агаты Кристи. Осталось кого – нибудь пришлёпнуть, и дело в шляпе.

– Что вы такое говорите, – неприязненно заметила Габи.

– Я просто следую примеру нашего любителя говорить прямо и без утайки, – и Потсдорф кинул взгляд на спортсмена. – Хотя, если не дай бог свершится преступление, нам нечего опасаться. Среди нас знаменитая писательница, которая на раз раскроет любое убийство.

– Лучше бы поучились играть на экране, чем надоедать всем своим присуствием, – резко сказал Шондер.

Потсдорф удивлённо вскинул брови.

– Да что вы говорите? Поучиться таланту? А вам не мешало бы иной раз придерживать язык.

– Господи, как мне это надоело! – раздражённо сказала Габи, поднимаясь. – Вчера, сегодня. Может, хватит? Из – за вас нервы на пределе. Мы приехали сюда развлекаться, а не слушать ваши перепалки… Я пойду подышу свежим воздухом, – повернулась она к Руппрехту, и тот рассеянно кивнул, почёсывая собачонку за ухом.

– Я с вами, – вскочила с кресла Ангелика.

– Ну куда вы, куда, – лениво бросил Потсдорф. – Слышали, всё занесло снегом. Куда вы пойдёте?

– Слуги расчистили возле замка, так что мы лучше прогуляемся, чем будем слушать ваши остроумные реплики, – сказала Габи, взяла Ангелику под руку, и они вышли.

– Пожалуй, я тоже пойду, – нарушила молчание Берта и вышла из гостиной, провожаемая взглядами Райне и Бейкера.

– Ещё одна прекрасная нимфа бежит, оставив нас в одиночестве, – прокомментировал Потсдорф и повернулся к Бейкеру. – Кстати, вы вчера так и не сказали, как оказались здесь. Какого чёрта делает англичанин в Германии?

– Дела, – уклончиво ответил Бейкер.

– Да неужели? Очень странно.

– Странно иметь дела в Германии?

– Слушайте, вы уже надоели. Пожалуй, я тоже пойду подышу свежим воздухом, – сказал Шондер и быстро вышел из гостиной.

– Вам ужасно будут рады там, на улице, – крикнул вслед Потсдорф и поинтересовался у вошедшего дворецкого, который держал в руках поднос с блюдом, прикрытым металлической крышкой: – Эй, ты, как тебя там, где мои яйца?

– Я принёс их, герр Потсдорф.

Потсдорф приподнял металлическую крышку, прикрывавшую блюдо с яйцами, и подозрительно уточнил:

– Они вкрутую?

Во взгляде дворецкого промелькнула растерянность.

– Вы просили всмятку, герр Потсдорф.

– Ну а теперь я хочу вкрутую, – сердито ответил Потсдорф, кидая крышку на поднос. – Чтоб через пять минут были. Ты всё понял?

– Но это невозможно, герр Потсдорф. Вкрутую варят десять минут.

С минуту Потсдорф смотрел на невозмутимого дворецкого, а потом сказал раздражённо:

– Ты мне надоел. Ладно, чтобы через десять минут яйца были здесь.

– Слушаю, господин, – спокойно сказал Хельмут и степенно вышел.

– Если случится убийство, я первый обвиню его, – сообщил Потсдорф и сказал повелителю моды: – Никогда не любил дворецких. Они вечно вынюхивают. Что вы думаете по этому поводу? – обратился он к Фреджу, который всё это время читал книгу, не проронив ни слова.

– Никогда не думал об этом, – ответил физик, не поднимая глаз от книги.

– Подумайте, подумайте, и никогда не берите к себе в дом дворецкого… А что баронесса? Она не представала пред вашими очами, не приветствовала с добрым утром?

– Всё это вы благополучно проспали, потому что слишком много выпили вчера, – тихо заметил Райне.

– Ну да, я выпил. И что такого? Можно подумать, нельзя. Эй ты, дворецкий, тебя только за смертью посылать! – закричал Потсдорф, и Руппрехт чуть не выронил собачонку из рук.

– Господи, нельзя потише? Ди – Ди не любит шума.

– Да мне плевать, что ваша вшивая собачонка любит, а что терпеть не может…Эй, ты, дворецкий!! – ещё громче закричал актёр. – Какого чёрта?! Где тебя носит, исчадие ада? Дворецкий!!

– Его зовут Хельмут, – сказал Райне и вышел.

Ещё немного, и смазливое лицо актёра претерпело бы некоторые изменения, но Райне удалось сдержаться.

Свежий воздух – вот что ему нужно.

Надев пальто, Райне вышел из замка.

Глава шестая. Прогулка по снегу

Габи, Ангелика и Берта медленно прохаживались по прочищенной узенькой дорожке. Сначала разговор не клеился, но потом Берта бросила несколько слов, Габи ответила, и завязался разговор, в который постепенно вступила и Ангелика, оказавашаяся очень застенчивой девушкой, не смотря на свою популярность и красоту.

Вокруг было красиво. Первый снег укрыл просторы, небо было синим, и ярко светило солнце. Всё это напоминало пейзаж с фотографий горных курортов.

Разговаривали обо всём. Ангелика рассказала, как попала в модельный бизнес, Габи поведала, как давно и верно служит Руппрехту, а потом они заинтересовались дальнейшими планами Берты: как долго ждать нового захватывающего детектива? Но Берта оказалась крайне скупа и сказала, что в данный момент думает о том, как бы отдохнуть, не наталкиваясь на Потсдорфа.

Этого хватило, чтобы Габи стала язвительно высказываться насчёт актёра.

– Потсдорф! Никогда не нравился мне такой тип – и не зря. Всегда казалось, что он ненастоящий. Вам так не казалось? – повернулась Габи к Ангелике, и та смущённо призналась:

– Я всегда ходила на все его фильмы. Мне он очень нравится.

– Все его фильмы!.. Очень нравится!. Какие все его фильмы? Один фильм, в котором роль никакая. Вы видите, какой он на самом деле? Честное слово, этот грубый спортсмен нравится мне больше, чем Потсдорф.

– Он слишком грубый, – неуверенно сказала Ангелика.

– Зато правду в лицо говорит, а не капает ядом, как Потсдорф. А эта Бинди Би… – неприязненно сказала, помолчав, Габи. – Иногда мне её придушить хочется. Возомнила себя центром вселенной, а ничего, кроме внешности, нет. Слышали её так называемое творчество? Это же не пение, а кошачий вой.

– Вам на язык лучше не попадаться, – заметила Берта.

– Я очень терпеливый человек, но всякому терпению приходит конец. Эта парочка вывела меня из себя.

– А мне очень нравится Райне, – смущаясь, сказала Ангелика.

– Райне? Единственный нормальный человек. Ну, ещё физик, но он большей частью молчит или читает. А вам тоже нравится Райне? – спросила Габи у молчавшей Берты. – Ведь нравится?

– С чего вы так решили? – помолчав, сказала Берта.

– Просто. Может, он вам и не нравится, но вот то, что он выделяет вас среди остальных, это понятно сразу. Он постоянно возле вас.

– Он хорошо воспитан.

– Ну, не знаю, не знаю, – не стала спорить Габи. – Может, так и есть. Он действительно очень хорошо воспитан. И выглядит импозантно. Седина ему к лицу.

– А как же Бейкер, этот англичанин? – спросила смущённо Ангелика. – Мне он кажется симпатичным.

– Не мой тип. Слишком худой.

– А какой ваш?

Габи не ответила, а вместо этого сказала, что если ещё раз услышит какую – нибудь реплику Потсдорфа, то наденет ему на голову кастрюлю с супом.

– И плевала я на Бинди Би! А если и она сунется, то получит сполна…

Она замолчала, увидев подходящего к ним Райне.

– Решили составить нам компанию? – с улыбкой спросила Берта, когда Райне подошёл.

– Если не помешаю.

– Нисколько.

Габи многозначительно посмотрела на Ангелику, и та почему – то покраснела и тихо сказала, что она совсем не против, чтобы Райне был здесь.

– Тоже решили подышать свежим воздухом? – со значением сказала Габи, и Райне понял, что она имела в виду.

– Решил последовать вашему примеру.

– Ну и правильно. Нечего там делать. И если бы герр Руппрехт не рвался так в этот замок, я бы ни за что сюда не поехала.

– Вам не нравится Видер?

– Не люблю замки. Они навевают на меня тоску. Тем более что все замки сопровождают легенды и призраки, а я не люблю того, что не могу объяснить.

– А мне понравилась легенда Анхелы фон Видер, – тихо сказала Ангелика.

В компании Райне она совсем смутилась и шла, опустив глаза, постоянно краснея. Берта успокаивающе взяла её под руку, и Ангелика благодарно взглянула на неё.

– А я не люблю историй с плохим концом. Ведь они оба погибли, были убиты. Что же тут красивого? Они должны были жить долго и счастливо, а не погибнуть в самом расцвете лет.

– Такова легенда, и с этим ничего не поделаешь, – сказал Райне.

– Кстати, а здесь, в замке, есть портрет Анхелы фон Видер? – задумчиво спросила Берта. – Я хотела бы на неё посмотреть.

– Я была в картинной галерее, но быстро ушла оттуда: там темно, а я не люблю, когда на меня смотрят портреты. Кажется, что они вот – вот заговорят, – и Габи передёрнула плечами. – Наверное, я слишком впечатлительная… Скажите, а вы давно знакомы с баронессой фон Видер? – внезапно спросила она Райне.

– С Вилмой? С двадцать первого года. Ей тогда было шесть, мне на год старше.

– С двадцать первого года? Значит, вы были на войне? – уточнила Габи.

– Был, – кратко сказал Райне, и по его тону стало ясно: на эту тему он говорить не собирается.

Габи поняла это и замолчала, а Берта задумчиво взглянула на Райне.

– Смотрите, баронесса, – вдруг сказала Ангелика.

К ним спешила Вилма, которая, подойдя, сразу же заговорила:

– Представляете, что я сейчас узнала?.. Оказывается, сегодня юбилей у нашего физика, Франца Фреджа.

Габи и Берта переглянулись.

– Юбилей? Люблю праздники, – обрадовалась Ангелика. – Будет шикарный ужин?

– Да, моя дорогая, я собираюсь сегодня дать прекрасный ужин в его честь. Он это заслужил.

– Насколько я слышал, Фредж не любит шумихи вокруг себя, – сказал Райне, и Вилма озадаченно посмотрела на него:

– Вы думаете? Нет, что ни говорите, а я устрою ужин. Ему будет приятно, я это знаю, ведь это в его честь… Ох, голова кругом, – жалобно простонала баронесса, схватившись за голову. – Эта певица, Бинди Би, только встала, а уже успела довести до белого каления абсолютно всех. Представляете, она потребовала трюфели в ванильном соусе. Где я найду ей трюфели?

– Звёзды эстрады – они такие, – с улыбкой сказал Райне.

– Вам смешно, Рудольф? – негодующе вопросила Вилма. – Очень рада, что хоть кому – то весело, а вот я совсем вымоталась. А ведь всего лишь второй день пошёл. Как я выдержу эту неделю? Никогда больше не буду связываться с людьми из музыкальной среды, никогда, клянусь!..

– А я рад, что приехал именно в эти дни, – сказал Райне. – Я многое бы потерял, если бы не навестил вас.

При этих словах Габи снова многозначительно посмотрела на Ангелику, а потом незаметно кивнула на Берту.

– Кстати, Вилма, у вас же есть портрет вашей прапрапрабабки? – вдруг спросил Райне.

– Анхелы? Зачем вам?

– Не мне. Гостьи горят желанием увидеть её портрет, – и Райне с улыбкой взглянул на девушек.

– О нет, нет, меня сюда не приплетайте, – запротестовала Габи. – Я же ясно сказала, что не люблю историй с плохим концом. Нашей знаменитой писательнице это будет интересно, и Ангелике тоже, но меня увольте. Нет – нет – нет.

– К сожалению, даже если я бы и хотела, то не смогла бы вам показать портрет, поскольку его нет в нашей фамильной галерее, – с сожалением сказала Вилма. – При жизни Анхелы Лонер запретил писать с неё портреты, так что ничем не могу помочь.

У Ангелики вырвался разочарованный вздох. Да и Берта, признаться, тоже была разочарована.

– Ни одного портрета? Гравюры?

– К сожалению, ничего, – вздохнула баронесса.

– Вот вам и финал всей этой истории, – заметила Габи. – От Анхелы фон Видер осталась только легенда.

– Не забывайте, есть кровавые пятна у старой винтовой лестницы, – напомнила Берта.

– Вы хотите пойти посмотреть? Бинди Би прямо рвётся туда, да никто не хочет её сопровождать. Кстати, господин Райне, почему вы не захотели сопроводить нашу великую певицу? – насмешливо поинтересовалась Габи.

– Не люблю кровь.

– Вы её боитесь? Вы, мужчина? Мужчина боится вида крови – это просто смешно, – всё так же насмешливо заметила Габи.

– Я слишком часто видел, как она проливалась, – сказал Райне, и было в его голосе нечто такое, от чего Габи прекратила свои расспросы и насмешки.