Текст книги "Убийства в замке Видер"

Автор книги: Лилия Самойлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Что ж, теперь Мари была полностью согласна с данным высказыванием.

Несмотря на призывы Потсдорфа держаться вместе, после завтрака все разбрелись кто куда. Ангелика предпочла уютный диван в зале возле горящего камина. Великая Бинди Би также осталась в зале, чтобы с царственным видом возлежать на тахте и листать журналы кино.

Впрочем, и сам Потсдорф напрочь забыл про свои речи о единстве масс и со словами «А пойду – ка я вздремлю перед обедом!» отправился к себе. Мари, решившая проверить достоверность его заявления, видела, как актёр тщательно запёрся в свой комнате. Баронесса и Марта были в кабинете, а Мари решила посидеть в библиотеке.

В библиотеке никого не было. Взяв книгу, француженка устроилась на диване, решив немного отвлечься от мрачных мыслей и убийств.

Но дальше одной прочитанной страницы дело не пошло. Мысли возвращались к убитому дворецкому. Кто, зачем, когда? Впрочем, на последний вопрос ответ уже был – где – то после полуночи, раз тело успело закоченеть…

Теперь следующий вопрос – зачем? Барон Райне предположил, что дворецкий что – то знал, за что и поплатился жизнью. Скорее всего это правильная версия, хотя может быть, Хельмут случайно оказался свидетелем убийства Фреджа… и молчал, боясь гибели. Тогда, если так, почему Хельмута убили не сразу после убийства Фреджа? Решили подождать? Слишком много убийств за раз? Разве убийц это когда – нибудь останавливало? И зачем пытались инсценировать самоубийство? Почему убийца не написал предсмертную записку, чтобы картина самоубийства была закончена? Кто – то помешал? Или убийца так торопился, что забыл про записку? Но зачем тогда инсценировка? Ответы в прошлом Хельмута? Какие – то поступки, тайна, которую он тшательно скрывал?

Бинди Би выдвинула свою версию. Она сказала, что Хельмут мог являться сообщником убийцы. Допустим, Хельмут помогал убийце. Зачем он это делал? По своей воле или под давлением? Боялся, что узнают… что узнают? Что – то из его прошлого? А если он помогал убийце, означает ли это то, что убийца – действительно из замка? Или же кто – то из приглашённых является убийцей и давно знал Хельмута? Но тогда почему он убил дворецкого? Хельмут отказался подчиняться, грозил рассказать? Или же он не сотрудничал с убийцей и действительно оказался случайным свидетелем убийства Франца Фреджа?

А главное – кто? Кто убийца? Кто – то свой, из замка, или один из приглашённых?

И… действительно ли Шондер уехал из замка?..

Мари не заметила, что сказала это вслух, и Бейкер, вошедший в библиотеку, слышал её слова. Он остановился у дверей, незамеченный, и некоторое время позволил себе полюбоваться француженкой, которая была настолько захвачена внезапным сомнением насчёт отъезда Шондера, что не замечала его.

Несколько минут полюбовавшись прекрасной француженкой, Бейкер решил обнаружить своё присуствие.

– Я не уверен, что Шондер покинул замок, – сказал он, и Мари вздрогнула и взглянула на него. – И я совсем не уверен, что он смог пробраться сквозь такой снег.

Бейкер предлагал вступить в разговор, и Мари приняла это предложение.

Она закрыла книгу, положила её на колени и взглянула на полицейского:

– А если он успел до метели?

– Вы – то верите в это?

– Я? – француженка задумалась и призналась: – Пожалуй, нет. Я надеюсь, что он уехал из замка, но после двух убийств вера в лучшее пропадает сама собой.

– Вы переживаете за Шондера? После того, как пытались пристрелить его из своего пугача?

– Я была бы признательна, если бы вы вернули мой так называемый пугач, – холодно ответила Мари. – Мне будет спокойнее, если я буду вооружена.

– А если случится очередное убийство, и убийца воспользуется вашим пистолетом? Хорош же я буду, если не смогу защитить вас.

– Защитить? А разве я просила вас об этом? Я не собираюсь сидеть и ждать, пока вы меня защитите. Лучше верните пистолет, а с остальным я сама разберусь.

Бейкер улыбнулся.

– Вам говорили, что у вас истинно мужской характер?

– Вы не оригинальны, господин сыщик. И всё же, мне беспокойно за Шондера. Что, если он действительно не уехал, а где – то здесь? Если он не показывается, значит, он… убит?..

– Или же и есть убийца.

– Шондер? – презрительно переспросила Мари. – У него кишка тонка убить. Он трус, боится отвечать за свои поступки. Когда он пьяный сбил моего брата, он испугался ответственности, спрятался за своего адвоката. Нет, он не убийца.

– По – моему, вы не правы, – не согласился Бейкер. – Трус на многое способен, если он в безвыходном положении.

– Ну, ладно, ладно. Только потому, что меня учили уважать старших, я допущу, что убивал Шондер, но какой резон?…

Размышлениям француженки помешал новый посетитель библиотеки – Райне. Казалось, он ничуть не удивился, увидев Бейкера и Мари, и поприветствовал их.

– Вы что же, собрание детективов проводите? – поинтересовался Райне.

Мари досадливо поморщилась:

– Будет вам, Райне! Вы же прекрасно знаете, что я не писательница детективов, не эта чёртова Берта Мур, так какого чёрта разыгрываете тут этот фарс?

– Да, правы те, кто считает, что у вас мужской характер, – с улыбкой заметил Бейкер, с удовольствием выслушав речь француженки. – Вы действительно не похожи на других женщин.

– Кажется, я уже предупреждала, что мне не нужны ваши комплименты, – заметила Мари и продолжала, взглянув на Райне: – До вашего появления мы обсуждали отъезд Шондера. Хотите присоединиться?

– Не откажусь, – согласился Райне и присел на подлокотник дивана. – О чём конкретно говорили?

– О том, что мадмуазель Мари не верится в то, что Шондер уехал, – любезно пояснил Бейкер.

– А вот вы считаете его убийцей, – отпарировала француженка.

– Мало ли что я считаю.

– Приехали. То есть как это – мало ли я считаю? Вы же инспектор как – никак.

– Учтите, меня очень задело ваше «как – никак», – заметил Бейкер и повернулся к внимательно слушавшему Райне: – В общем, мы стали сомневаться, что Шондер уехал из замка. После одиннадцати его никто не видел, и Марта говорит, что машины спортсмена нет, но это не значит, что Шондер уехал. Либо Шондер находится в замке и скрывается, потому что он и есть убийца, либо он убит.

– Либо он действительно успел уехать до бурана, – скептически заметил Райне.

– Вы так думаете, барон Райне? – насмешливо поинтересовалась француженка.

– Всё может быть, фройляйн Мари Гибер, – в тон ответил Райне.

– Ну наконец – то я слышу ваше негодование! А я всё гадаю, когда вы выскажетесь по этому поводу?

– Давайте лучше обсудим известную нам информацию и решим, что делать дальше, – предложил Бейкер, и Мари сразу откликнулась:

– А что ж не обсудить? Только сначала поделитесь ею со мной, поскольку, как я понимаю, вы уже спелись: вы, господин полицейский, и вы, господин барон. С вашей подачи господину Райне известны тайны следствия, но я до сих пор не в курсе.

– Ну что ж, – согласился Бейкер после минутного раздумья. – Раз мы все в одной лодке, думаю, это будет справедливо.

Глава двадцать шестая. Тайна барона Райне

От своих добровольных помощников Бейкер не скрыл ничего-даже свои размышления. Чутьё у полицейского было профессиональное и никогда не подводило. Бейкер чувствовал – этим людям он может доверять. Ни Райне, ни Мари не убивали.

Мари и Райне слушали очень внимательно, а когда Бейкер замолчал, переглянулись.

– Мутное дело. Мы даже не знаем истинных мотивов. Чем убийца руководствуется, по какому принципу выбирает жертв… дорога в тумане. И с исчезновением Шондера не понятно. Неизвестно, уехал ли он, и если да, то попал ли в буран. А если не уехал?.Убит?

– Или он и есть убийца. Создал иллюзию, что уехал, а сам прячется и выбирает очередную жертву, – заметила Мари.

– Возможно. А может быть, он сам стал очередной жертвой.

– А может, он замёрз в самом центре снежного бурана, – подытожил Бейкер и поднялся с подлокотника, на который присел после завершения своего доклада о расследовании. – Версий, как видите, много, а понять, какая верная, невозможно. У нас нет ни одной зацепки, кроме незнакомца в плаще, которого видела экономка и Мари. Почему убили Фреджа? За что поплатился Хельмут? Как мы можем вести расследование, когда ничего нет – ни улик, ни мотивов… Мы просто топчемся на месте.

– А мне кажется, что в Скотланд-Ярд не так просто попасть, и уж если вы там работаете, господин инспектор, то не к лицу вам такие пессимистические рассуждения, – не смогла не съязвить Мари. – Вы же полицейский. У вас должен быть логический склад ума, так давайте, пользуйтесь своим мозгом-включайте его побыстрей. А мы будем помогать вам-по мере возможностей. Одна голова – хорошо, а три-лучше.

– Ну, раз за дело взялись вы, мисс Гибер, то убийца обязательно будет пойман, – улыбнулся Бейкер, и Мари уже хотела ответить ядовитой репликой, но тут в библиотеку вальяжно вошёл Потсдорф и прямо – таки засиял при виде честной компании:

– Вы здесь? Как это здорово, инспектор, что я вас застал! Мне, как я говорил, светит роль полицейского, и я-я уже говорил вам – хочу достоверно сыграть, вжиться в роль, понимаете?

– И что?

– Ну как что, инспектор, как что! – удивился актёр. – Как я могу вжиться в роль, если вы постоянно от меня бегаете? Я постоянно должен находиться возле вас.

– Начинается, – тихо сказал Райне Мари.

– Нет, в самом деле, мне нужно – для роли нужно, – заканючил Потсдорф, увидев, какое непреклонное лицо стало у Бейкера. – У меня не блажь, у меня роль, которая должна получиться. Тогда у меня армия поклонников возрастёт в три раза.

– Вы слишком самодеянны, господин актёр, – заметила Мари и поднялась:– Извините, но мне ещё нужно письмо написать. Я ведь могу идти? – иронически поинтересовалась она, видя обращенный на неё взгляд Бейкера. – Или как?

– А что вы у него разрешения просите? – удивился Потсдорф. – Вы же вроде не арестованы. И я вообще поражаюсь, что вы, инспектор, никого не арестовали. Неужели у вас нет ни одного подозреваемого?.. А сейчас вы скажете, что это тайна следствия, – добавил он, когда Бейкер повернулся в его сторону. – Тайна следствия и всё такое. Тайна, покрытая мраком.

Актёр бы ещё много наговорил ерунды, но Мари уже вышла. Следом за ней вышел и Райне, осторожно прикрыл дверь библиотеки.

– Что будете делать?

Мари пожала плечами:

– Не знаю, но что-то делать надо. Неплохо бы сходить к знаменитой винтовой лестнице.

– Не боитесь идти одна?

Мари искоса взглянула на мужчину:

– Намекаете на вашу компанию?

– А вы хотите идти одна?

– Как будто я столкнусь там с призраком Анхелы фон Видер!..

– И всё же я не советовал бы идти в такое место одной, Мари.

– Тише вы! – прошипела Мари и огляделась. – Нельзя ли потише? Вы ещё на весь заморк прокричите!

– Вы боитесь?

– Ничего я не боюсь, – строптиво сказала француженка, – и когда придёт время, я сама всё скажу, но сейчас не самое лучшее время. Шондер пропал…

– То есть, вы по-прежнему считаете, что он не уехал?

– Смеётесь? Куда бы он уехал в такую погоду? Нет, он явно где-то здесь, прячется…

– Или убит.

Мари сердито взглянула на барона.

– Или убит, – неохотно согласилась она. – Или же сам убийца. Кажется, мы это только что обсуждали, нет?.. И сидеть сложа руки я не намерена. Надо что-то делать, иначе я сойду с ума в это снежном плену. Вы собираетесь проводить меня до пресловутой лестницы или нет? Вы же знаете, как добраться? Насколько я понимаю, вы уже были там.

– Приходилось, – улыбнулся Райне.

– Так что же вы стоите?

Погибший Хельмут был прав: стоило им подойти к винтовой лестнице, как стало казаться, что кто-то следит за ними. Мари невольно оглянулась и поёжилась.

Винтовая лестница была погружена в сумрак. Райне повыше поднял лампу, чтобы Мари рассмотрела кровавый отпечаток на стене.

– Вы же не упадёте в обморок при виде крови? – улыбнулся он.

– С какой это стати? – фыркнула Мари. – Я вам что, барышня кисейная?

Она внимательно рассматривала отпечаток. Действительно, кровь въелась в камень. Девушка осторожно прикоснулась к отпечатку. Кровь в камне…. Разве такое бывает?

– И до сих пор неизвестно настоящее имя Фальке? – спросила Мари, не отрываясь от кровавого следа.

– В одно время пытались узнать, но прошло слишком много времени, а нацисты уничтожили многие бумаги, так что если где здесь и хранились ответы на все вопросы, то они давно сгорели. Впрочем, я не думаю, что Анхела писала дневник или нечто вроде этого.

– Писать не умела?

– Для своего времени она была очень образованна. Нет, думаю, всё дело в её старом муже и его соглядатаях, которые шпионили за ней. Ведь кто-то же их предал.

– Думаю, одна из служанок, которой Анхела имела глупость довериться, – заметила Мари, продолжая изучать отпечаток. – И вы не пытались провести расследование? Вам не было интересно?

– Признаться, не очень.

– Не любите кровавые истории?

– А вы?

– Я что, похожа на чокнутую?

– И тем не менее вы горели желанием продырявить голову несчастному Шондеру.

– Только этого мне не хватало!.. Вы его защищаете?! Вы что, на его стороне?

– Нисколько, но капля здравого смысла не помешала бы.

– Оставим этот разговор, ясно? – сердито сказала француженка. – Я не желаю говорить на эту тему, и всё!.. Мы же сюда не за этим пришли. Кстати, я слышала, что комнату Анхелы замуровали после её гибели, – непринуждённым голосом продолжала Мари, оглядываясь. – Это правда?

– Так говорят.

– Настоящий немецкий фольклор. Вы, немцы, всегда славились своей кровожадностью, – Мари оглянулась на барона, а потом подняла взгляд выше, на ступени лестницы, уводящие высоко вверх, прямо в вязкую темноту. – А там что? Чердак?

– Выход на крышу, но, насколько я знаю, его давно заколотили.

– Из-за ненадёжности лестницы? Как я поняла, ей совсем не пользуются.

– Верно. Она скорее как исторический памятник.

– Понятно. – Француженка снова посмотрела вверх. – Давно выход проверяли? Действительно ли там всё заколочено?..

– Сам я не был там, потому сказать не могу.

– Боитесь ноги поломать?

– Когда вы выбрали меня объектом для своих насмешек? – поинтересовался Райне, и Мари несколько смутилась.

В самом деле, почему она постоянно его задевает? Она даже этого несносного инспектора не так часто поддевает, как Райне. Ведь, в сущности, барон ничем этого не заслужил. Он даже никому не сказал о её обмане.

Пора прекращать, иначе быть ей раскрытой перед всеми гостями замка.

– Простите, Райне, это всё мой несносный характер… Меня и в редакции не особо – то жаловали за то, что я вечно неслась впереди паровоза, – сокрушённо призналась Мари. – А ещё, дорогой барон, мной движет желание найти убийцу Фреджа и Хельмута. Я не хочу, чтобы убили ещё кого – нибудь.

– Вы не уверены в силах Скотланд-Ярда? – уточнил Райне.

– Нет, почему же? В Скотланд-Ярде не дураки работают, но, как говорится, один ум-хорошо, а три – лучше. Вы же не откажете мне в помощи в расследовании? Помните, мы договорились в библиотеке – работать вместе. Главное, чтобы этот актёр действительно не возомнил себя сыщиком. Он будет путаться под ногами и зверски мешать… Так, значит, на чердак не попасть? – подытожила Мари.

– Не попасть.

– А если сильно постараться?.. Ну-ка, держите повыше свою антикварную лампу, – вдруг сказала Мари и, когда Райне выполнил её приказ, стала решительно подниматься по старым скрипучим ступеням, крепко держась за перила.

– Вы с ума сошли! – вскрикнул Райне и попытался схватить девушку за руку, но Мари уже была вне досягаемости и решительно поднималась по лестнице.

Чертыхнувшись про себя, Райне поднялся на ступеньку. Тут же послышался приглушенный вскрик Мари, которая оступилась на щербатой ступеньке.

Райне еле успел поймать девушку, но удержаться на лестнице не смог, и они вместе покатились на холодный каменный пол.

При падении Мари не сильно пострадала, а вот Райне снова сильно расшибся.

Лампа, как ни странно, не разбилась и не погасла – и это было большой удачей. Однако она закатилась под самую лестницу и теперь нужно было доставать её оттуда.

Потирая подвёрнувшуюся лодыжку и морщась от боли, Мари тревожно взглянула на Райне:

– Вы в порядке?

– Жить буду, – сквозь зубы сказал Рудольф.

Мари поднялась и, прихрамывая, пошла доставать лампу. Она закатилась под самый низ, и француженке пришлось присесть, чтобы дотянуться до неё. Мари уже достала лампу, когда в свете лампы что-то сверкнуло внизу.

Сначала Мари подумала, что ей показалось. Она поставила лампу рядом со ступенькой и присмотрелась. Ступени как ступени, но в самой первой, у пола, темнела небольшая щель, подставив к которой лампу, Мари увидела, как снова что-то блеснуло.

– Здесь что – то есть, Райне! – взволнованно сказала француженка, обернувшись на Райне. – Здесь тайник, слышите?

Она попыталась просунуть пальцы в щель, и это удалось с большим трудом. Но ещё более сложно оказалось достать то, что было спрячено внутри. И всё же француженка справилась с этой задачей.

Это был медальон, весь в пыли. Мари передала его подошедшему Райне и снова засунула пальцы в щель.

Райне бережно вытер медальон от пыли. Это был старинный медальон из чистейшего золота, с гравировкой сокола.

Сокол. Точно такой же на их гербе.

Если бы Мари оглянулась на своего спутника, она бы увидела его побледневшее лицо и лихорадочно блестевшие глаза. Но француженка была поглощена поисками в тайнике и ничего не видела.

Несколько секунд Райне собирался с духом, а затем осторожно раскрыл медальон. Как он и думал, внутри был мужской портрет. Портрет того, кого он ожидал увидеть. Лицо, которое он видел в зеркале.

Тем временем Мари ещё раз проверила тайник, но он был пуст, и разочарованная француженка поднялась.

– Неужели в этом тайнике больше ничего нет? И что за странная выходка-делать тайник в ступеньке лестницы?.. Самый глупый тайник, какой я когда – либо встречала, – заявила Мари, подходя к молчавшему Райне. – Странно, что его не обнаружили за всё это время. Хотя, если учесть, что никому не приходила мысль заглянуть под лестницу… А вы что молчите, барон? Что там с медальоном?

Райне молча протянул раскрытый медальон.

В медальоне был портрет молодого мужчины. Породистое красивое лицо, кудрявые тёмные волосы, тонкий орлиный нос, тонкие губы, соколиный взгляд из – под тёмных бровей. Та самая мужская красота, о которой грезят женщины. И этот мужчина стоял напротив Мари.

Несколько секунд Мари не сводила глаз с портрета, а потом перевела поражённый взгляд на барона:

– Но… это же вы!.. Это…вы?..

– Вы сами прекрасно знаете, что не я.

– Но кто тогда? Кто – вторая ваша копия? Кто – то из вашего рода, да?

– Взгляните на гравировку.

Мари взглянула на гравировку на крышке медальона.

– Вижу сокола.

– Это герб нашего рода. Вот почему возлюбленного Анхелы фон Видер звали Фальке. Фальке – по – немецки «сокол». А теперь взгляните на подпись на портрете.

– Людвиг, – прочитала вслух Мари.

– Так звали брата моего прапрапрадеда Отто. Людвиг фон Райне-человек, отрекшийся от религии и взглядов нашего рода и принявший сторону бедного люда. Родные отреклись от него, и с тех пор имя Людвига фон Райне навсегда стёрто с нашего генеалогического дерева.

– Стёрто? Но вы же его знаете.

– Это открытие стоило мне много бессонных часов в нашей семейной библиотеке.

– Вы – настоящий любитель истории, – беззлобно поддразнила Мари и снова взглянула на портрет. – Значит, настоящее имя благородного разбойника Фальке – Людвиг фон Райне, и он – брат вашего прапрапрадеда. Но почему вы не подумали об этом раньше? Ведь помните, за ужином баронесса рассказывала о Фальке. Вы не подумали, что он мог быть вашим родственником?

– Исходя из его прозвища?

– Исходя из его прозвища.

– Я не столь гениален, как вы думаете.

– И всё, как умный человек, вы должны были об этом подумать… Но какое же сходство!.. – потрясённо сказала Мари, переведя взгляд с портрета на Райне. – Какое поразительное сходство! Те же черты, тот же взгляд… и если бы портрет заговорил, я бы услышала ваш голос. Не могу поверить глазам… Хотя, знаете ли, это знак свыше, – лукаво добавила Мари, возвращая медальон.

– Уточните.

– Теперь вам сама Судьба велела жениться на Вилме. Вы прекрасно друг к другу подходите. И оба одинокие, – веселясь, сказала Мари.

Ей было смешно, но слова застряли в горле, когда она взглянула на Райне. Он показался ей таким одиноким, что Мари почуствовала жалость.

– Почему бы вам не попробовать, Рудольф? – уже более мягко добавила она. – Вдруг вам повезёт, и это действительно – Судьба?.. Попробовать же стоит. Почему бы нет?..

– А как же любовь? – тихо спросил Райне. – Или вы тоже поддались модному веянию и считаете, что брак по любви – пережиток прошлого?

– Если вам так интересно, барон, я никогда не думала о браке, – немного резко сообщила Мари. – И не подумайте, что не было возможности. Было, и неоднократно, но я, как и вы, оказалась романтической особой и жду свою вторую «половинку», как бы это смешно ни звучало. А вам всё же стоит попытать счастья, Райне, – серьёзно добавила девушка. – Кто знает, может, именно баронесса – то, что вам нужно?..

– Но люблю я вас, а не баронессу.

Наступило гробовое молчание.

Мари не ожидала, что ей начнут признаваться в любви, и потому молчала, избегая взгляда барона. А что она могла сказать в ответ на эти слова? Банальное «останемся друзьями»? А если она не хочет оставаться друзьями? Что, если она хочет как можно быстрее убраться из этого замка и забыть всё, как страшный сон?

Напряжённое молчание прервал женский визг. Он разнёсся по всему замку, гулко отдался в полутёмных коридорах, и заставил Лизелотту выронить из рук чашку с кофе, Бинди Би – приподняться с кушетки, Бейкера – вскочить с подлокотника дивана, Вилму – перестать сводить баланс, Руппрехта-оторваться от своей Ди – Ди, а Райне и Мари – вздрогнуть и тревожно переглянуться.

Новое убийство?..

Но это не было новое убийство. Это был новый труп. И именно Габи и Потсдорф нашли тело гонщика Шондера, спрятанное в одном из многочисленных тайников замка Видер.