Текст книги "Убийства в замке Видер"

Автор книги: Лилия Самойлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Гляжу, вы время даром не теряете, мисс Мур.

Мари сердито посмотрела на него, резко вырвала руки, встала и отошла к Ангелике.

– А – а, это вы, – сказал Потсдорф, оглянувшись. – Приветствую.

Он совсем не смутился, что его застали в такой щекотливый момент. Он даже с колен не поднялся, и сев прямо на пол, облокотился об кресло, в котором несколько секунд назад находилась Мари, и с интересом посмотрел на вошедших:

– Ну, сыщики, какие факты нарыли? Есть сдвиги? Нашли того, кто тюкнул меня по голове?

– Вам сейчас всё равно не до этого, мистер Потсдорф, – ядовито заметил Бейкер.

– А, да – да, вы правы. Вы абсолютно правы, господин инспектор. Вот он, высший класс Скотланд – Ярда, – объявил Потсдорф, повернувшись к остальным. – С одного взгляда совершеннно точно оценить обстановку.!.. Потрясающе, просто потрясающе.

Никогда раньше Бейкер не страдал ревностью и иронизировал над теми, кто этим страдал, но и его эта страшная болезнь наконец достигла. Когда он вошёл и увидел Потсдорфа, стоявшего на коленях перед Мари и державшего её за руки, инспектор титаническим усилием сдержался от соблазна достать пистолет и продырявить актёру голову.

– Бинди Би интересуется: ты и дальше будешь своими брюками пыль вытирать? – спросила Бинди Би, перелистнув страницу и мельком посмотрев на Потсдорфа.

Потсдорф безмятежно отмахнулся, не спуская горящих глаз с Мари. И инспектору снова захотелось взяться за оружие.

Глава двадцать вторая. Неудачная попытка

ииииПрирода словно услышала молитвы собравшихся в замке и к вечеру стала налаживаться, а когда утром Марта выглянула в окно, солнце вовсю играло бликами на белоснежном снегу.

– Слава богу, погода наладилась, – сказала экономка вошедшей Вилме. – Ещё немного – и нас замело бы по самую макушку.

– В этом году зима началась точно по календарю, – согласилась баронесса. – Я очень рада, что снег перестал идти… а как там наши гости?

– Почти все встали, кроме фройляйн Бинди Би и герра Потсдорфа. Эти всегда поднимаются позже всех, – тут Марта позволила себе слегка улыбнуться уголком тонкого рта. – Богема может себе позволить такую роскошь.

– Да, а вот нам приходится подниматься ни свет ни заря, чтобы они были довольны… Марта, я вам говорила, что больше никогда не стану приглашать людей шоу – бизнеса?

– Говорили.

– С тех пор моё решение не изменилось.

На кухню степенно вошёл Хельмут и сообщил, что господин Руппрехт требует самых лакомых кусочков для своей любимицы Ди – Ди.

– Лакомых кусочков? – растерянно переспросила Вилма.

– Да, фрау. Он говорит, что Ди – Ди любит покушать.

– Скоро он будет требовать, чтобы я отдавала всё самое лучше со своей тарелки, – пробормотала баронесса.

– Люди творчества, мадам. Они всегда немножко… экстравагантные.

– Когда ты богат и слегка чудаковат, тебя называют экстравагантным, а в народе это называется проще – чокнулся, – сказала Марта.

Вилма с укором посмотрела на неё и повернулась к дворецкому:

– Больше пожеланий нет?

– Как – будто бы нет, фрау.

– Жалоб?

– Только от фройляйн Бинди Би. Она требует, чтобы наш замок был не столь угнетающ.

Вилма и Марта переглянулись, а Хельмут так же степенно вышел из кухни.

– Если погода не испортится, после завтрака нужно будет попросить Хельмута хоть немного расчистить снег, – заметила Вилма, глядя в окно. – Знаете, Марта, хотя я не виновата в сюрпризах природы, но чувствую себя провинившейся.

– Вы ни в чём не виноваты, фрау. Это природа – и ничего более. Будем надеяться, что снега больше не будет.

На кухню вошли Ангелика и Мари, одетые в брюки и тёплые свитера с высоким воротом, и Вилма, осмотрев их, удивлённо подняла брови:

– Вы куда – то собрались?

– Чистить снег, – ответила Ангелика.

Её свежее лицо сияло от предвкушения морозного воздуха, и баронесса умилилась:

– Мисс Ангелика, вы такая милочка!.. Но как же вы, такие милые, такие юные, будете чистить снег? Вы попросили мужчин помочь вам?

Ангелика и Мари переглянулись и скорчили гримасы.

– Фрау права, – поддержала Марта. – Почему бы вам не попросить мужчин помочь вам? Всё – таки это мужская работа.

– Мужчины ещё спят.

– Нет, господа Райне и Бейкер давно на ногах, а в уборке снега очень нужна мужская рука. Позовите герра Потсдорфа. Он безумно будет рад помочь вам.

– Никогда! – в унисон сказали Ангелика и Мари.

– Вам не нравится герр Потсдорф? – удивилась Вилма. – Он очень привлекательный. О – о, понимаю, понимаю, – добавила она, увидев выражения лиц девушек. – Понимаю. Характер.

– Просто отвратительный. И знаете, он постоянно называет меня «милое дитя», – пожаловалась Ангелика. – А я уже давно не дитя!.. А ещё он флиртует, причём ему всё равно, кто перед ним.

– Нет, в основном ему приглянулась Габи, – ради справедливости заметила Мари.

– Но это уже после того, как вы его отшили, – напомнила Ангелика.

– Мне он никогда не нравился.

– А мне вообще никогда не понять, как мужчина, у которого есть подруга, может ухаживать за другими женщинами.

– А это, Ангелика, уже от мужчины зависит, – сказала Мари и поторопила баронессу: – Ну, так где лопаты? Где их можно взять?

– Они в кладовой. Хельмут покажет. Но я бы хотела, чтобы сначала вы позавтракали.

Ангелика и Мари переглянулись.

– Мы хотим есть? – поинтересовалась Мари.

Ангелика несколько секунд молчала, прислушиваясь к своим ощущениям, и ответила:

– Пока нет.

– Пока нет? – растерялась Вилма, и Мари пояснила:

– Мы встали пораньше, чтобы нагулять аппетит. Так где у вас лопаты для снега? В кладовой?

– В кладовой, но сначала лучше бы вы поели…

– Нет – нет – нет, сначала мы немножечко разомнёмся. Давайте сюда своего дворецкого.

Через несколько минут Мари и Ангелика вслед за Хельмутом прошли в кладовую, где находились инструменты.

Кладовая находилась внизу. Было прохладно, и девушки порадовались тому, что надели тёплые брюки и свитера.

– Раньше инструменты хранились в пристройке на улице, но после пожара всё перенесли сюда, – пояснил Хельмут, пока Мари и Ангелика искали лопаты для уборки снега. – А здесь раньше хранились хомуты и сёдла. Когда – то род Видер славился своими лошадьми.

– О, я с удовольствием совершила бы конную прогулку, – воскликнула Ангелика, с трудом вытаскивая лопату из – под груды тяпок, шлангов, садовых ножниц и прочего инвентаря. – Господи, как тут много всего!.. Берта, вы нашли лопату?

Мари предъявила лопату, и после того как девушки вышли, Хельмут запер кладовку и поднялся следом.

– Желаю вам как можно больше расчистить снега, – пожелал он, пока девушки надевали рабочие куртки.

– А вы помогите нам, и тогда убранного снега будет в два раза больше, – намекнула Ангелика.

– Простите, но я уже стар, – с достоинством ответил дворецкий. – И ещё у меня подагра.

– Подагра… надо же, как своевременно, – заметила Мари. – Ладно, мы и без вас управимся.

– Может, позвать герра Бейкера? Или герра Райне? – сказал вслед Хельмут. – Уверены, они будут рады помочь.

Услышав про Райне, Ангелика замедлила ход, но Мари подтолкнула её:

– Не стойте, Ангелика. Мы и без них справимся.

– Но почему бы и не попросить? Они же мужчины.

– Я не намерена расчищать весь огромный двор. Я просто прочищу дорожку до ворот и всё. Всё, слышали? И потом, этот инспектор сразу же начнёт приставать с вопросами: как да почему. А я не хочу отвечать на его вопросы.

В голосе Мари слышалось раздражение, и это было непонятно Ангелике. Она не могла понять, почему Мари так не любит полицейского. Он не нарушал правил, вёл себя подчёркнуто вежливо, не грубил и был очень внимателен. Почему же Берта Мур так его не любит?

– А с какой стати я должна его любить? Я ему что, жена или подруга? – огрызнулась Мари, когда Ангелика робко поинтересовалась насчёт причины такой неприязни. – Просто я не люблю, когда лезут в мою жизнь и достают всякими вопросами.

– Но он же полицейский. Задавать вопросы – его работа.

– И это правда, против которой не пойдёшь, – вынуждена была признать Мари. – Но всё равно мне он не нравится.

– Зато вы ему нравитесь, и даже очень. Мне кажется… простите, но это только моё мнение – но он явно в вас влюблён.

Подобная мысль уже приходила в голову Мари, но француженка с негодованием отвергла её, как ненужную. Она сюда приехала не ради того, чтобы влюблённый инспектор вставлял палки в колёса. И то, что наивная и невинная Ангелика поняла про Бейкера, совсем не понравилось Мари.

– Инспектор в меня влюблён? – сердито сказала она. – Не говорите чушь! С чего вы взяли?

– Ну… мне так кажется, – замялась Ангелика. – Простите, а вам не нравится эта тема?

– Совсем не нравится. Слышите гневные нотки в моём голосе?

– Простите, если бы я знала, что вы против, я бы никогда… – принялась извиняться Ангелика и тут же поменяла тему: – Ну, когда мы будем трудиться?

– Скоро, а пока одна просьба: разговор о влюблённом инспекторе больше не поднимать.

– Легко. Ну что, пошли?

– Пошли.

Девушки попытались открыть двери и потерпели фиаско: выпавший снег препятствовал выходу из замка. Он же замёл и окна, и девушки поняли, что поторопились с чисткой снега.

– Кто – то должен это начать, – сказала Мари, в то время как Ангелика удивлённо рассматривала занесённые снегом окна.

– Я и подумать не могла, что нас занесло вот так… – пробормотала она.

– Снежный буран – он такой. Попробуем ещё раз.

Но не смотря на попытки, двери не поддались, и девушки поняли, что без помощи им не обойтись.

– Кто угодно, только не актёр, – предупредила Мари Ангелику, но та не согласилась:

– А как же вчерашняя сценка в библиотеке? Он буквально ползал у вас в ногах.

– Я его об этом не просила.

– Никак не пойму, почему он флиртует со всеми женщинами, когда у него есть Бинди Би, – растерянно призналась Ангелика. – И не пойму, почему Бинди Би его не ревнует.

– Или делает вид, будто не ревнует, – заметила Мари, дёргая за дверные ручки.

– Она притворяется? Умный ход. Только чего она добьётся таким способом?

– Ну, своим деланным безразличием она может его задеть, и угасший огонь снова разгорится, – и Мари снова подёргала ручки дверей. – Смотрите, не поддаются.

– Эй, да здесь две самые красивые девушки замка!.. – раздался знакомый голос, и на лицах Мари и Ангелики появилось кислое выражение. – Куда собрались?

– Вежливые люди сначала здороваются, а уж потом задают вопросы, – сердито заметила француженка, поворачиваясь.

Потсдорф стоял возле и, засунув руки в карманы, с интересом смотрел на девушек.

– Здравствуйте, уважаемые дамы, – сказал насмешливо он и картинно раскланялся. – Простите мне моё нахальство, но меня терзает вопрос: куда вы? Да ещё в старых куртках и с этими огромными лопатами… вам очень идёт, – добавил актёр, оглядывая девушек, и им не понравился его взгляд.

– Знаете что? – сказала Мари. – Потушите свои фары, ясно? Мы тут не за вашими любезностями, которые нам совсем не нужны. Пока вы дрыхнете, мы делом занимаемся.

– Чем – чем занимаетесь?

– Мы собрались расчищать двор, – пояснила Ангелика и со злорадством протянула лопату: – Поможете?

Она подозревала, что актёр наотрез откажется – и Потсдорф подтвердил подозрения:

– Не хочу мозоли на ладонях. Я же актёр, и мне нужно следить за собой. Кстати, вам тоже не помешало бы подумать об этом. Вы же знаменитая модель, вы должны знать это.

– А я слышала, что вы спите до обеда, – не осталась в долгу Ангелика. – Что ж сейчас подскочили?

Потсдорф одобрительно приподнял правую бровь:

– Хм, а вы научились парировать. Похвально, похвально. Ваша работа, фройляйн Мур?

– Она быстро учится.

– Я заметил, – сказал Потсдорф и отодвинулся от лопаты, которую протягивала Ангелика, с ехидством глядя на актёра. – Буквально на лету схватывает. А лопату вы мне не подсовывайте. Я же сказал, что не буду горбатиться.

– Вы такой галантный, – съязвила Мари и подёргала дверные ручки. – Но дверь вы хоть откроете? Это не испортит ваши знаменитые ладони?

– Это я могу, – согласился Потсдорф.

Мари с издевательской улыбкой уступила место, и актёр, ответив широкой улыбкой, взялся за дверные ручки.

– Это же так легко, – снисходительно сказал он. – Не знаю, почему вы не смогли открыть… Хотя нет, знаю: вы слабые девушки. Красивые, но слабые.

С огромным злорадством Мари и Ангелика наблюдали за Потсдорфом, и когда актёр попытался открыть двери, переглянулись.

– Не понял, – удивлённо сказал актёр, глядя на не поддавшиеся двери.

– Ну что же вы? – язвительно спросила Мари. – Это же так легко. А мы всего лишь слабые девушки.

Потсдорф сердито оглянулся на неё и вернулся к дверным ручкам, дёрнув их несколько раз. Двери опять не поддались, и актёр обернулся на девушек:

– Завалило?

– Точно, – удовлетворённо подтвердила Ангелика.

Потсдорф снова подёргал дверные ручки.

– Позвать на помощь? – предложила Мари.

– Да – да, позовём на помощь, – деланно согласилась Ангелика. – Герр Райне производит впечатление сильного мужчины. Он обязательно поможет.

Потсдорф был уязвлён. Ему хотелось выглядеть неотразимо в глазах девушек, а тут оказалось, что он не в состоянии открыть двери!.. Пусть даже если они и завалены снегом.

– Я сейчас открою, – заверил он.

– Да – да, конечно. Обязательно откроете.

Нет, всё же не получилось у звезды экрана открыть двери замка. Снега навалило столько, что нечего было и думать о том, чтобы выйти. Ангелика предложила открыть окна и вылезти, чтобы уже снаружи откопать двери, но Мари возразила, сказав, что если открыть окна, то снег попадёт в комнату.

– Но другого выхода нет.

– Есть, – вмешался Потсдорф. – Не заниматься этим самим, а позвать старикана дворецкого. Пусть он ковыряется в снегу. Это его работа, между прочим.

– Вы нам не поможете?

– Зачем?

– Ну хорошо, если вы не хотите нам помогать, то мы сами, – сердито сказала Мари и направилась к окну.

Ангелика, так же сердито посмотрев на пожавшего плечами Потсдорфа, поспешила следом за Мари. Но только француженка взялась за ручку, чтобы открыть окно, как в зале появились Райне и инспектор. Несколько минут они, никем не замеченные, смотрели, как Мари пытается открыть высокое старинное окно.

– Не открывается? – спросила Ангелика, стоя за спиной Мари.

– Как видите.

– Почему?

– Потому что вам это не нужно, – сказал Потсдорф. – С какой стати вы вдруг решили расчистить снег? Это не ваша работа, и никто вам за это не заплатит. Так с какого перепугу вы вдруг взялись за это неблагодарное дельце?

– Вместо того, чтобы морали читать, лучше бы помогли, – сказала сердито Ангелика.

– Да запросто, – ответил Потсдорф, но когда подошёл к окну, Мари решительно его отстранила:

– Нет – нет, знаем мы, как вы помогаете.

Потсдорф был оскорблён:

– Эй, я не виноват, что двери снегом завалило!

– Как завалило? – спросил Райне, и все обернулись на них.

– Очень просто, – пожал плечами Потсдорф. – Мы в ловушке. Двери не открыть, окна тоже. Впрочем, ничего другого я не ожидал. Вы хоть видели, какой был буран? Ничего странного нет, что нас по макушку завалило. Странно то, что вот эти вот девушки решили самостоятельно, без какой – либо помощи извне, расчистить снег.

– Что вы хотите? – спросил Бейкер, подойдя к Мари, которая продолжала попытки открыть окно. – Открыть?

– Если откроем, снег попадёт в комнату, – предупредил Потсдорф.

– Другого выхода нет. Если вы, конечно, не хотите ждать, пока весеннее солнышко пригреет, – сказал Бейкер, недовольно смотря на актёра.

Он ещё не простил Потсдорфу вчерашнюю сцену в библиотеке. Инспектор постарался скрыть свои эмоции, но решил присматривать за актёром.

Между тем Потсдорф продолжал упорствовать:

– Но снега за окном почти столько же, сколько и за дверьми. А что если нас засыплет?

– А у нас лопаты есть, – сказала Ангелика и предъявила свою лопату.

– И что это даст? И мне кажется, что лучше предупредить баронессу. Она хозяйка, вот пусть и решает.

– Резонно, – заметил Райне.

Глядя на снег за окном, Ангелика вздохнула. Она мечтала поскорее выбраться отсюда, но видно, сама судьба была против, и при мысли о том, что они никогда не покинут замок, Ангелике стало страшно.

Глава двадцать третья. Ещё один выбыл из строя

– Ну вот, погеройствовать у вас не вышло, – сказал Потсдорф, – поскольку отсюда нам до весны не выбраться, как верно подметил Скотланд – Ярд – моё почтение.

Мари сердито посмотрела на него.

– А вы уже и рады.

– Милая моя писательница, помилуйте, чему же я рад? Я в диком шоке, когда представлю, что я заперт здесь до самой весны. Кинематограф не выдержит этого.

– Ну и хорошо – дайте зрителям отдохнуть от вашей фальшивой игры, – едко сказала Мари, и актёр картинно схватился за сердце:

– Что? Вы считаете, что я не умею играть?

– Вы лучше к голове, к голове приложите, чем к сердцу, – посоветовала Мари. – Кстати, голова у вас не болит? Бинт не сползает?

Потсдорф проверил, на месте ли бинт, и удовлетворённо отчитался:

– Не сползает.

– Ну и слава богу.

Ангелика задумчиво смотрела на повязку, по – прежнему украшающую голову актёра. Показалось ей или нет, но кровь, проступившая сквозь бинт, была неестественно яркого цвета – как краска.

Потсдорф между тем, совсем не обращая внимания на Райне и инспектора, продолжал насмешничать, утверждая, что мысль по уборке снега пришла ему в голову раньше, чем им всем, но он решил подождать, пока эта благословенная идея посетит остальных. Он же актёр всё – таки, служитель Искусства, а не рабочий.

– Но теперь мы знаем, что из замка не выбраться, так что, дорогие мои, куковать нам и куковать, – подытожил Потсдорф. – Ну или если мир нас не спохватится и не побежит искать. Тогда шанс выбраться отсюда раньше, чем скрюченные пальцы голода протянутся к нам.

Его словесный понос вывел Мари из себя. У неё и так в последнее время нервы были на пределе, а актёр словно специально задевал её, отпускал шпилки и подкалывал – словно испытывал её терпение. И теперь, когда он кривлялся и говорил глупости, француженка еле сдержалась от желания размахнуться и носком туфли врезать болтуну по коленке. Единственное, на что она в данный момент осмелилась, это со злостью всунуть лопату в руку болтающему актёру и удалиться на кухню.

Потсдорф удивлённо посмотрел на лопату, неожиданно оказавшуюся в его руке, а затем перевёл взгляд на мужчин:

– Это что же, мне?

– Думаю, вам, – ответил Райне, в то время как Бейкер молча смотрел на актёра.

Инспектор никогда не считал себя ревнивцем и до последнего времени и подумать не мог, что когда – нибудь заболеет этой болезнью, но Потсдорф явно испытывал судьбу, вовсю заигрывая с Мари.

Чёрт возьми, Лоуренс Бейкер, ты когда – нибудь думал, что будешь еле сдерживаться от желания придушить кого – нибудь?

Эмоции бушевали в душе инспектора, однако никто не догадывался об этом, глядя на это невозмутимое, худое лицо, которое никогда не покидало насмешливо – ироническое выражение. Лоуренс Бейкер был истинным англичанином и держал свои чувства в узде, не позволяя никому заглянуть в душу. Отчасти в этом была виновата и служба в Скотланд – Ярде. Работа была на первом месте для Бейкера, пока он не столкнулся с лже – Бертой Мур.

Это ж подумать только – Берта Мур!..

Между тем Потсдорф на расстоянии вытянутой руки вертел лопату и смотрел на неё с детским удивлением, словно даже не знал, как с ней обращаться, а затем передал Райне со словами:

– Вы с ней лучше смотритесь, – а затем, посмотрев на окно, поцокал языком и удалился – думается, к себе в комнату.

– Потрясающий тип, – заметил Райне.

– Полностью согласен, – ответил Бейкер.

Узнав, что из замка не выбраться по крайней мере до весны – если, конечно, мир снаружи не заметит их отсуствия – Вилма была в ужасе. И даже обычно невозмутимая Марта сильно встревожилась.

– Так долго? А по замку бродит убийца… да он же всех нас перебьёт, ведь ему эта ситуация только на руку! – говорила она испуганно. – Что нам делать, фрау? Ведь это же… это же… это просто ужасно, просто ужасно!..

Ничего хорошего в новости не было. Это понимали все присуствующие на кухне. Ангелика, крепко вцепившись в руку Мари, с ужасом смотрела на Вилму, а Вилма в свою очередь не сводила взгляда с Марты, словно надеялась, что та подскажет выход из сложившейся ситуации.

Но судя по обескураженно – встревоженному лицу экономки, та тоже не знала, что делать.

– Просто ужасно, – повторила она. – Никогда бы не подумала, что окажусь в подобной ситуации. Такое случается только в книгах, но в жизни… просто в голове не укладывается.

Продолжая цепляться за Мари, Ангелика переводила взгляд то с Вилмы, то с Марты, и в глазах была надежда, что выход всё же будет найден – и найден здесь, сейчас же, сию же минуту.

– Неприятно, – нарушила молчание Мари.

– Да, действительно, очень неприятно, – пробормотала Вилма. – Так неловко перед всеми вами… а я так надеялась, что снег закончится – и вместе с ним закончатся все наши злоключения. Но нет, на самом деле они только начинаются. Как нам выбраться из замка?

– Не забудьте, тут ещё и убийца имеется, фрау, – напомнила Марта. – И неизвестно, когда он нанесёт очередной удар.

– Хуже всего то, что неизвестно, кто будет следующей жертвой, и я даже представить не могу, как её вычислить, – Мари оглянулась на Ангелику, которая по – прежнему не отпускала её руки. – Ведь это просто нереально – определить, кто будет следующим. Я никак не могу прочувствовать логическую цепочку убийцы и понять его мотив.

Баронесса растерянно посмотрела на неё:

– Какой ещё мотив?

– Самый обычный. У всякого убийцы есть мотив. Просто так люди не убивают, и я пытаюсь понять, что им двигало, и почему именно Франц Фредж стал его жертвой.

– И почему актёра ударили по голове, – подхватила Ангелика, с восхищением глядя на француженку. – Вы такая умная, Берта Мур! Недаром я предпочитаю ваши книги всем остальным.

– Никогда бы не подумала, что такое может случиться в моём замке, – растерянно призналась Вилма. – Это же уму непостижимо!.. Сначала несчастный Фредж, теперь снег… я ничего не понимаю.

На кухню вошёл Хельмут, и баронесса обратилась к нему:

– Вы слышали, Хельмут? Оказывается, нам не выбраться из замка – снега так много, что я даже не ожидала. Мы с Мартой не знаем, что делать.

Хельмут растерянно переспросил:

– Не выбраться из замка?

– Никак. Эти милые девушки хотели немного расчистить снег, но не смогли даже двери открыть. Вы представляете, на сколько мы можем здесь застрять?

– До весны? – робко спросил Хельмут.

– Угадали.

Несколько секунд на кухне была тишина, а потом Мари бодрым голосом сказала, что раз застряла здесь надолго, то неплохо бы плотно поесть, и услышав про завтрак, Ангелика ожила и тоже выразила желание позавтракать, раз уборка снега отменяется на неопределённый срок.

Потсдорф был не только бесталанным актёром, но и болтуном отъявленным, так что когда Мари и Ангелика появились в зале, все уже были в курсе, что стали заложниками.

Настроения, конечно, это сообщение никому не подняло.

– Только этого ещё не хватало, – сердито сказала Габи. – Ужас какой – то!

– Да, неприятно, – согласился Руппрехт и потрепал Ди – Ди за ухо: – Да, моё сокровище? Тебе это тоже неприятно, как и мне?

В ответ Ди – Ди лениво зевнула.

– Это всё потому, что Бинди Би поднялась вместе со всеми, а не дрыхла до обеда, как обычно, – сказал громко Потсдорф и покосился в сторону певицы. – Вот и накаркала своим ранним подъёмом.

В это утро, как ни странно, Бинди Би поднялась почти со всеми. Марта была не права, когда говорила, что певица дрыхнет. Бинди Би действительно дрыхла, но решила порадовать всех, появившись как ясно солнышко с утра пораньше.

И теперь Бинди Би очень сильно раскаивалась в этом. Лучше бы она как обычно спала до обеда – тогда бы как можно позже узнала об этой страшной новости.

– Это же чёрт знает что такое, правда, Бинди Би? – косясь в сторону Бинди Би, повторил Потсдорф.

Певицу словно прорвало. Она раздражённо оттолкнула от себя тарелку и громко запротестовала против такой несправедливости.

– Как будто специально, как будто специально подстроено всё для того, чтобы великая Бинди Би навсегда осталась в этом ужасном замке! Это просто ужас что такое творится в этом здании! Что делать Бинди Би? Что великая Бинди Би должна сделать, чтобы вырваться из этого замка? Просто рок какой – то преследует великую певицу!

– Вот – вот, – заметил Потсдорф.

– Не кричите вы так, – поморщилась Габи. – Зачем так паниковать? Мы же не на улице замерзаем.

– Да, мы в замке, в котором орудует убийца. Это, конечно, намного лучше, – язвительно отпарировала Бинди Би. – Бинди Би всегда мечтала встретиться с настоящим убийцей.

– Что ж, поздравляю, – заметил актёр, – твоя мечта сбылась – и не только у тебя.

– Так – так – так, не надо паники, не надо, – потребовала Вилма. – Не надо никакой паники. Всё будет в порядке. Я просто уверена в этом.

– Ничего не будет в порядке! – истерично взвизгнула Бинди Би. – Как может быть в порядке, как может быть в порядке?! Мы отрезаны от всего мира, по замку шарахается убийца, а вы говорите – всё будет в порядке?! Да вы просто слепы, баронесса!

– Очень грубо, дорогая моя, – заметил Потсдорф.

– Молчал бы уж! Бинди Би что, не знает, что ты специально краской бинт поливаешь, чтобы выглядеть более мужественно?!

Удивлённые взгляды обратились на ничуть не смутившегося актёра.

– И что тут такого? – спокойно поинтересовался Потсдорф. – Я готовлюсь для нового фильма. Вхожу в роль.

– Господи, вы где – то краску нашли?

– Есть такой грешок.

– Нет, исключено: к этому человеку нельзя относиться серьёзно, – сердито воскликнула Габи.

– Какая прелесть, – восхищённо поведал Ди – Ди повелитель моды. – Это настоящее представление, настоящий спектакль!.. Ди – Ди, сокровище моё, как ты думаешь?.. Что ты сказала?.. Тебе не нравится?.. А мне вот очень нравится.

– Что вам нравится? – сердито взглянула на него Бинди Би. – Что все застряли здесь? Что Бинди Би навсегда застряла в этом ужасном месте?!

При последних словах певица сорвалась на истерический визг, и Потсдорф демонстративно зажал уши:

– Ну что ты так кричишь? Можно подумать, ты одна осталась с убийцей. Не забывай, здесь также и мы, и мы тоже не хотим с ним встречи. Перестань тянуть одеяло на себя.

– А вы что думаете по этому поводу, инспектор? – спросила Вилма молчавшего Бейкера. – Как долго мы можем пробыть здесь?

– Пока нас не найдут.

– А может, попробуем восстановить связь? – снова влез в разговор повелитель моды, с трудом оторвавшись от своей ненаглядной Ди – Ди. – Починим связь, позвоним и позовём на помощь. Что скажете?

– Не получится, – покачал головой Бейкер. – Провода снаружи, так что ничего не выйдет. Но ваше предложение дельное, очень дельное. Мне нравится.

Руппрехт расцвёл:

– Правда?

– Правда.

Повелитель моды ещё больше расцвёл – прямо как роза летом – и вернулся к своей тарелке.

– И что нам делать, господа? – Потсдорф обвёл взглядом собравшихся. – Что будем делать? Каковы предложения?

– Роль детектива вам явно не к лицу, – заметила Габи.

– А мне нравится. Так что же будем делать? Инспектор, вы же умник. Скотланд – Ярд и всё такое. Так что скажет нам знаменитый Скотланд – Ярд? Тушить свет и сушить сухарики? А ты молчи, – повернулся он к Бинди Би, которая нервно мяла салфетку в руках и глядела безумным взглядом. – Молчи, понятно?

– Тебя не спросила великая Бинди Би, – огрызнулась певица. – И вообще, отверни свою морду от лика Бинди Би. Бинди Би сама не своя, и Бинди Би за себя не отвечает, если ты сейчас же не перестанешь вести себя как последний болван!

– Тише, дорогая, тише, – сказал Потсдорф, успокаивающе гладя по руке нервничающую певицу. – Не лучшее время устраивать истерики. Давай успокоимся и послушаем инспектора Бейкера.

– Мне нечего сказать, – с сожалением признал Бейкер. – Я не меньше вас потрясён новостью о снежном плене, и я действительно знаю столько же, сколько вы, так что, к глубочайшему сожалению, не могу предложить ничего дельного, кроме того что нам нужно как можно быстрее выследить убийцу.

– Ну хоть не стали за нос водить, делая вид, что вы всё знаете, – похвалил Потсдорф и похлопал по руке Бинди Би. – Вот видишь, как всё просто, Бинди Би. Никто ничего не знает. Мы в ловушке, все ходы отрезаны, туда – сюда гуляет убийца – в общем, всё прекрасно.

– Шутить изволите? – процедила сквозь зубы Габи.

– А ничего другого не остаётся. Во всяком случае я не собираюсь впадать в истерику, подобно тебе, моя сладкая, – и Потсдорф снова похлопал Бинди Би по руке.

Бинди Би со злостью вырвала руку и гневно известила всех, что отныне она будет завтракать, и обедать, и ужинать в своей комнате, а если кто – то попытается пробраться к ней, получит вазой по голове.

– Бинди Би не собирается умирать только потому, что какой – то чокнутый придурок возомнил, будто бы имеет право отбирать чужие жизни. Бинди Би намерена остаться в живых, и если надо, Бинди Би уйдёт отсюда по вашим трупам, вот так!

Широко раскрытыми глазами Ангелика смотрела на бушевавшую певицу.

– По трупам? – переспросила Габи, не веря.

– По трупам! – вскричал Потсдорф и применил свой коронный номер – схватился за сердце. – По нашим трупам! Какой ужас! А можно я тоже буду прятаться в твоей комнате, моя милая? Нет, лучше в вашей комнате, – повернулся он к Габи. – Ваша комната мне больше нравится.

Габи не слушала. Она почти с ужасом смотрела на Бинди Би.

– По трупам? Вы сказали – по трупам? – переспросила она. – Вы сказали – по нашим трупам? Вы действительно так сказали?!

В ответ Бинди Би фыркнула, сдула прядь, выпавшую из лакированной причёски, и отчеканила:

– Именно так Бинди Би и сказала! Бинди Би удаляется со сцены, вот так!

– Это моя фраза! – крикнул вслед Потсдорф, но Бинди Би уже удалялась, кипя ненавистью и злобой.

В дверях она столкнулась с Мартой и чуть не сбила её с ног, но и это не остановило нервную певицу. Процедив сквозь зубы «Пошла к чёрту, старуха проклятая!», Бинди Би оттолкнула женщину и покинула зал, чуть не задыхаясь от желчи.

Всё бесило великую певицу: люди, запахи, тёмные коридоры замка, безвыходность ситуации. Как она, великая, умная Бинди Би могла повестись на такое?! Как у неё рука не дёрнулась порвать это чёртово приглашение?! Повелась, повелась на бесплатный сыр в мышеловке, решила, что это мероприятие в немецком замке будет отличной рекламой для её нового альбома – и что в результате? Мышеловка захлопнулась, и теперь она навсегда останется здесь… не – ет, никогда! Она сделает всё, но выберется отсюда. Пусть даже по чужим трупам – в прямом смысле этого слова. Ибо великая Бинди Би достойна жить… она должна жить, чтобы радовать людей своим творчеством, вот так!..

Бинди Би не успокоилась даже у себя в комнате. Она нервно ходила из угла в угол и кляла себя последними словами, и когда вернувшийся с завтрака Потсдорф заглянул в комнату, Бинди Би продолжала свою прогулку по комнате.