Текст книги "Ключевой момент"
Автор книги: Лидия Лукьяненко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
Константин Сергеевич, понятное дело, ни во что не вникал. А домработница с этого дня стала, как говорится, отлынивать от своих непосредственных обязанностей. Она поняла, что Галя, безотказная и порядочная дурочка, все сделает за себя и за нее, да еще и жаловаться не будет. И Галя действительно терпела и все делала, поскольку не знала, как сказать об этом хозяину. Еще подумает, что она ленивая или скандальная. Галя уже привязалась к Полинке и почувствовала преимущества хорошего заработка. Дошло до того, что иногда домработница не являлась вовсе. Обед себе и Полинке Галя должна была готовить сама. И, естественно, для себя она ничего не готовила, а так, перебивалась всухомятку. Варила супчик девочке, а сама обходилась бутербродом на скорую руку. Домработница являлась только под вечер и лениво готовила что-то из полуфабрикатов. С Галей она была мила и льстива, поскольку уже сообразила, что так ей еще труднее отказать. Потом она стала просить, чтобы Галя и ужин приготовила за нее. Она, дескать, на трех работах, а деньги ей очень нужны. Она и маме помогает, и дочкам. У дочек мужья не зарабатывают, один – больной, другой – пьяница, а внуков жалко. Вот и нанялась к людям, хотя силы уже не те. Пусть уж Галочка, деточка, ей поможет немного, а она ее отблагодарит! Откуда Гале было знать, что у хитрой и еще вполне бодрой женщины матери нет давно, зятья – бизнесмены, а дочки не работают, а по заграницам ездят. Да и потом, она же сказала, что отблагодарит, а деньги никогда лишними не бывают. И Галя стала делать в доме Константина Сергеевича практически все: и готовила, и белье гладила, и за Полинкой присматривала. Домработница только наведывалась и время от времени что-то делала, стараясь в этот момент попасться хозяину на глаза. И обязательно являлась в те дни, когда надо было получать деньги. Константин Сергеевич платил по пятницам за предыдущую неделю.
Галя стала сильно уставать, похудела. Даже хозяин это заметил и обеспокоенно спросил:
– Галочка, вы не заболели? Может, моего врача вызвать?
– Нет, нет, Константин Сергеевич. Я просто устала.
– Так отдохните. Я готов предоставить вам небольшой отпуск.
К этому времени Галя проработала у него уже почти год. И, честно говоря, отпуск бы ей не помешал.
– А Полинка? – Она бросила на отца девочки вопросительный взгляд.
– Я приглашу своих родителей погостить. Они и присмотрят за внучкой. Кстати, они сами недавно звонили по этому поводу. Когда бы вы хотели взять отпуск?
– Да как скажете.
– Тогда с понедельника!
Константин Сергеевич не только предоставил ей отпуск, но и купил для нее путевку на Черное море, в санаторий матери и ребенка.
Галя никогда не была в санатории, и такое внимание со стороны Константина Сергеевича вызвало в ней чувство острой благодарности. Какой чуткий человек! Заботится и о ней, и о Степке. А ей еще говорили: зачем в прислуги идешь, знаешь, как к тебе относиться будут? Но пока относились хорошо. Да и устала она не от Полинки, а от постоянной физической нагрузки, работая за себя и за того парня. Галя уже поняла, что ее просто используют. Домработница и не собиралась ее «благодарить», наоборот, она стала вести себя так, словно Галя была ей чем-то обязана. То упрекала ее, что Полинка раскидала игрушки, а Галя не успела их собрать. То ворчала, что девочка перед приходом отца разбила бутылку молока, а ей приходится ползать с тряпкой. Пока Галя переодевала испачкавшуюся Полинку, домработница убирала с пола осколки, угрюмо выражая свое недовольство: вот, дескать, как ей на старости лет тяжело приходится трудиться, а некоторые невесть за что деньги гребут. Она так допекла Галю, что та неосторожно ответила, что поговорит с Константином Сергеевичем и скажет, что домработнице тяжело. Что тут началось! Хитрая интриганка и за сердце хваталась, и упрекала Галю в черствости, и причитала, что из-за нее ее дети с голоду помрут. В конце концов она довела Галю до такого состояния, что та еще и прощения у нее попросила, а затем пообещала все за нее сделать, раз ей так плохо. Галя не умела конфликтовать и была безотказной.
И теперь этот отпуск был для нее как манна небесная. Но перед самым отъездом неожиданно возникло новое препятствие. Отец Константина Сергеевича заболел, и мать не могла оставить его. Приезд бабушки с дедушкой откладывался как минимум на неделю.
– Хорошо. Я не поеду, – с детской покорностью сказала Галя, донельзя расстроенная этим обстоятельством. Она уже знала, как отреагирует Степка. Это будет море слез!
– Мне искренне жаль, Галя, что так получилось, – с грустью произнес хозяин.
– Мне тоже, Константин Сергеевич. – Она с трудом выдавила улыбку.
– Галя, давайте без Сергеевича. Зовите меня просто Костя. Я не такой уж старый, уверяю вас. – Он усмехнулся.
– Хорошо, Константин Сер…
– Э, нет. Так не пойдет. – Отец Полинки встал и подошел к бару. – Выпьем шампанского на брудершафт и перейдем на «ты».
Галя знала, что на «брудершафт» – это когда целуются. Целоваться со своим хозяином она боялась и потому сразу нашлась что ответить.
– Нам нельзя переходить на «ты». Это неправильно, – серьезно произнесла она. – Вы – хозяин, я – няня. Лучше соблюдать дистанцию. Но если вы настаиваете, я буду называть вас Костей.
Костя замер, так и не достав бутылку.
– Хорошо, – помолчав, ответил он. – Как вам будет угодно.
Галя поняла, что он обиделся, но не знала, как вести себя дальше, и потерянно молчала.
– Я сожалею, что лишаю вас поездки, Галя, – еще раз зачем-то сказал он.
– Ничего страшного. Вот только как быть с путевкой и билетом? Да и Степка расстроится!
– Я бы вас отпустил, найди вы себе достойную замену, – сказал он, пряча глаза.
Похоже, ситуация с неудавшимся брудершафтом и его смутила.
– А знаете, я попробую! – ухватилась за эту идею Галя, вспомнив о подруге Нине.
Нина согласилась сразу. Ее семья переживала не лучшие времена. Отношения с мужем были накалены до предела, денег постоянно не хватало. Она давно подумывала найти себе такую же работу, как у Гали, но пока ничего подходящего не подвернулось. А тут такой случай! Она с утра помчалась к заведующей, всеми правдами и неправдами выбила отпуск за свой счет и напросилась пожить эти две недели у Гали в общежитии. Для нее это был выход. Или хотя бы передышка, чтобы обдумать все и решить, что делать со своей неудавшейся семейной жизнью.
И Галя с легким сердцем благополучно уехала.
Две недели моря, солнца, веселой праздности были для нее настоящим подарком. А для Степки ежедневное купание в теплой морской воде, фрукты, мороженое и мама рядом – лучшим праздником в жизни! Две недели пролетели как один день. Галя поправилась, загорела, похорошела и стала ловить на себе откровенно восхищенные мужские взгляды. Старый грузин, который торговал возле их санатория фруктами и у которого они со Степкой часто покупали то клубнику, то черешню, постоянно говорил, глядя на нее:
– Пэрсик! Какой пэрсик!
Галя смеялась, а Степка спрашивал:
– Мама, а почему дядя называет тебя «Пэрсик»?
В общем, отдых удался на славу. Совершенно не хотелось уезжать домой и возвращаться к заботам и рабочим будням.
А в ее отсутствие в доме Константина Сергеевича разыгралась настоящая война. Нина, не будучи склонной к сочувствию к домработнице, сразу же дала той понять, что она не Галя. Но хитрая тетка все равно пыталась повернуть ситуацию в свою пользу. Она уже привыкла, не особо напрягаясь, получать приличные деньги и не хотела ничего менять.
Пару раз, возвратившись домой после работы, Константин заметил беспорядок в кухне, но смолчал, а на третий вызвал домработницу для разговора.
– Анна Ивановна, я смотрю, вам трудно стало справляться со своими обязанностями. Если так, то лучше скажите. Я знаю, что вы можете и не работать. Дети вам помогают. А я могу взять другого человека.
– Что вы, Костенька! – запричитала Анна Ивановна. – Да мне в радость, а не в тягость! А если иной раз что-то не убрано к вашему приходу, так это потому, что Нина плохо смотрит за Полинкой. Но ребенок есть ребенок – там что-то бросил, там разлил. А вы сразу на меня.
Нина этой наглой лжи не слышала, она одевала Полинку в детской.
– А что, Нина плохо смотрит за Полиной? – сразу обеспокоился Константин. – В чем это выражается?
– Да мало ли! Это ж дите. Глаз да глаз нужен!
– А Галя, по вашему мнению, хорошо справлялась?
Анна Константиновна помолчала с минуту, в ней боролись привычное для нее желание очернить ближнего и понимание того, что она может лишить себя безотказной помощницы.
– Галя, конечно, лучше справляется, – после паузы благосклонно выдала она, но таким тоном, словно это была исключительно ее заслуга. – Ну и, разумеется, я ей частенько помогаю. У нее ведь свой ребенок. Тоже нужно то из сада забрать, то еще чего…
– Так вы, получается, работаете еще и за Галю? – грозно подняв брови, уточнил Константин.
– Не то чтобы… – испугалась Анна Ивановна. А вдруг он устроит Гале допрос с пристрастием, а та все и расскажет? – Да мне не тяжело. Вы уж Галочку-то не ругайте! Она с Полинкой хорошо ладит, не то что эта! А я так, по доброте душевной!..
После этого разговора Константин стал подозрительно относиться к Нине, которая честно исполняла свои обязанности, и прибавил зарплату домработнице.
Окрыленная неожиданным поощрением, Анна Ивановна продолжала пренебрегать своими обязанностями, решив, что в крайнем случае свалит все на нерадивость Нины. Тем временем Нина стала замечать, что домработница практически перестала убирать квартиру и постоянно грубит. Они скандалили каждый день.
– Анна Ивановна, выполняйте свои обязанности! – кричала ей Нина. – И не мешайте мне заниматься с ребенком.
– Да кому твои занятия нужны! – огрызалась домработница. – Кто их заметит? Дите-то бестолковое еще! Лучше бы посуду за ней вымыла.
– Мыть посуду – ваша обязанность! А не хотите работать, я хозяину пожалуюсь!
– Напугала! Как же! Поверит он тебе! Я здесь уже два года, а ты – без году неделя!
– Между прочим, вы должны готовить мне обед!
– Перебьешься! Колбаса в холодильнике. Не велика барыня, чтобы я тебе готовила.
И так каждый день.
Но Нина, в отличие от Гали, сдаваться не собиралась. Она записала перебранку с обнаглевшей домработницей на диктофон своего мобильного телефона. Анна Ивановна и не знала про такие современные чудеса техники. Чтобы полностью вывести ее на чистую воду, Нина стала задавать ей провокационные вопросы: почему она не готовит? почему не убирает? каким образом она кормила все это время Галю? Нина специально вызывала ее на грубость, а записанный разговор дала прослушать хозяину.
Но Константин, вопреки ее ожиданиям, вяло отреагировал на обличение ленивой прислуги. Он решил дождаться Галю и выяснить все у нее.
Галя вернулась с моря заметно похорошевшая и посвежевшая. Она вообще стала замечать, что хорошее настроение делает ее гораздо привлекательнее, и даже решила впредь всегда поднимать его, пусть даже искусственно, аутотренингом, например, или еще как. Сосед Димка снова стал бросать на нее призывные взгляды, Миша в очередной раз пришел с тортом, и даже Константин Сергеевич, к ее удивлению, восхищенно-оценивающе оглядел ее с головы до ног.
– Галя, отдых явно пошел вам на пользу, – одобрил он ее внешний вид. – Я рад, что вы так хорошо отдохнули и прекрасно выглядите.
– Да, я чувствую себя отлично! – благодарно улыбнулась она. – Огромное вам спасибо за путевку. Такой хороший санаторий, да и персонал очень внимательный. Я в жизни так не отдыхала.
– Бедная девочка! – усмехнулся Константин. – Что вы вообще в своей жизни видели, кроме работы, если Крым показался вам чуть ли не раем земным?
Галя стушевалась от его тона и от того, что он назвал ее «девочкой».
– Как тут у вас дела? – спросила она, стараясь скрыть замешательство и перевести разговор на другое. – Все в порядке?
– Не совсем. – Константин Сергеевич посерьезнел. Как всякому мужчине, ему были неприятны бабские склоки, но оставить все как есть, не повлияв на сложившуюся ситуацию, он счел неразумным.
Разговор состоялся накануне первого рабочего дня Гали после отпуска. Нина уже ушла домой. Полинка спала, а Галю он вызвал по телефону для разговора. Степку она тоже уложила и оставила под присмотром Светы. А Константину принесла корзинку персиков с юга. Хорошее настроение не покидало сегодня Галю. Стоило ей вспомнить, глянув на корзинку, «Пэрсик! Какой пэрсик!», и она едва сдерживалась, чтобы не прыснуть от смеха. Но голос Константина насторожил ее.
– Что случилось? Что-то с Полинкой?
– Нет, с Полиной все хорошо, – ответил Константин и перешел к делу. – Галя, я взял Нину только по вашей рекомендации…
– Да…
– Вы хорошо ее знаете и, следовательно, можете за нее поручиться?
– Думаю, да…
– Скажите, может, она… м-м-м… халатно относиться к своим обязанностям?
– Нет, – ответила Галя, серьезно глядя ему в глаза. А сердце тревожно сжалось. Неужели Нина подвела ее? У подруги, конечно, характер более резкий, чем у нее, но ей сейчас, как и Гале, тоже нужна работа. Не стала бы она сразу же портить себе репутацию. Сама ведь говорила: «Вот поработаю, а потом, может, он меня своим знакомым порекомендует». И Галя решительно покачала головой: – Нет. Нина – хороший воспитатель. Она построже меня, но дети ее любят, потому что она справедливая. А что не сюсюкает с подопечными, так у каждого свой подход к детям. Вам кто-то пожаловался на нее?
– Хорошо, – сказал Костя, словно не слыша последнего вопроса. – А к Анне Ивановне у вас нет претензий?
– Знаете, Костя, я не люблю предъявлять претензии, – улыбнулась Галя. – Но, если честно, мне было бы легче, если бы домработница была помоложе или хотя бы покрепче здоровьем.
– Зачем? Чтобы вы могли оставлять на нее вверенного вам ребенка и заниматься своими делами в рабочее время?
Галя онемела.
– Но я ни разу не оставляла Полинку на Анну Ивановну! – воскликнула она, потрясенная до глубины души. – Почему вы так решили?
– Так мне сказала Анна Ивановна. – Костя внимательно наблюдал за выражением ее лица.
Под его взглядом Галя сникла. Неужели он не верит ей? Она вспомнила, как мыла полы, гладила одежду, пока спала Полинка. А ведь она могла бы за это время подготовить материал для занятий, скажем, порезать цветной картон. Вспомнила, сколько раз она сама готовила обед себе и девочке, не надеясь на так называемую домработницу.
– Я поняла, – наконец ответила она, пряча полные слез глаза. – Анна Ивановна наговорила гадостей вам не только обо мне, но и о Нине. И вы ей поверили.
– Пока я только хочу разобраться, – мягко произнес Константин и взял ее за руку.
От его прикосновения она вздрогнула.
– Галя, Анна Ивановна часто не готовит вам и Полинке обед?
– У нее спросите, – мрачно и, к собственному удивлению, грубо ответила Галя.
– А я спрашиваю у вас. – Голос хозяина не изменился, хотя ее ответ наверняка задел его.
– Я не собираюсь ни на кого жаловаться, – заявила Галя. – У вас есть свой персонал. И добросовестность его работы оценивать только вам!
– Как же я оценю, если у меня нет объективной картины происходящего! – воскликнул Константин, раздосадованный ее упрямством.
– А слова Анны Ивановны, по-вашему, объективны? – возмутилась Галя. Почему ей приходится оправдываться, словно она виновата? Она честно исполняла свои и не только свои обязанности. И вот, пожалуйста, благодарность! Правду говорят: не делай добра – не будешь виноват! Она глубоко вдохнула и с твердостью в голосе произнесла: – Вот что, Костя, раз вы неудовлетворены моей работой, я увольняюсь. Не пришлась ко двору Нина – простите. Мне очень жаль, что так получилось…
Она встала и направилась к двери.
– Подождите, Галя!
Она нехотя остановилась.
– Вы меня не так поняли. – Костя вскочил с кресла и подошел к ней.
Константин был на голову выше и смотрел на нее сверху вниз, а глаза его улыбались.
– Я подозреваю не вас, а Анну Ивановну. И у меня есть серьезные для этого основания. В том числе жалобы вашей подруги. Мне только хотелось кое-что у вас уточнить.
– Нет, Костя, – потупившись, заявила Галя, – я не буду ничего рассказывать. Вы уволите ее, а человеку, может, жить не на что.
– Это Анне Ивановне жить не на что? – удивился Костя. – Да у нее хорошая квартира, пенсия, и дети ей помогают. Она решила поработать у меня только потому, что дома сидеть скучно. Сказала, что ей, мол, пятьдесят семь, силенок еще хватает, хочет деньжат поднакопить, чтобы в Турции отдохнуть.
Галя так вытаращилась на Костю, словно у него рога выросли.
– Отдохнуть в Турции?! – едва выговорила она.
– Да. А что вы удивляетесь? Я и детей ее знаю. Старший зять Анны Ивановны работает в нашем филиале. Не так чтобы большой начальник, но живут они далеко не бедно и Анне Ивановне регулярно выделяют определенную сумму. Она мне сама говорила.
…Через два дня Константин уволил Анну Ивановну и взял на ее место Нину. Бывшая домработница не утерпела и пришла, когда хозяина не было дома, чтобы высказать Гале все, что она о ней думает. Она обзывала Галю последними словами, пока подоспевшая на помощь Нина не вытолкала склочницу за дверь. Нину Анна Ивановна побаивалась и сразу же ретировалась.
– Ну и овца же ты, подруга! – в сердцах воскликнула Нина, когда Галя подробно рассказала ей о фокусах Анны Ивановны. – Овца и есть! Зачем позволяешь помыкать собой? Нельзя же так! И в саду на тебе воду возили, и здесь то же самое! Ну, ничего! Теперь я буду рядом и присмотрю за тобой, бестолковая ты моя.
А Константин после разоблачения Анны Ивановны вдруг стал оказывать Гале знаки внимания. Частенько приходил пораньше, вызывался прогуляться с ней и Полинкой до сада, чтобы забрать Степку, а потом провожал их домой. В воскресенье пригласил ее с сыном в парк, чтобы покатать детей на карусели. Почти весь день они провели вместе: Костя, Галя, Полина и Степка. Дети играли в городке развлечений, где были аттракционы для самых маленьких, а они сидели за столиком кафе и пили кофе с пирожными. Костя рассказывал ей, каким он был в детстве, как проказничал. Галя, поддерживая разговор, делилась смешными воспоминаниями из своей воспитательской практики. Со стороны они казались обычной семейной парой. Так, наверное, и думали окружающие, пока дети не начинали называть их «тетя Галя» и «дядя Костя».
– Ой, Галь, он тебя клеит! – восторженно констатировала Нина. – Неспроста все это! Скажи, он не пытался к тебе приставать?
Костя приставать не пытался, но знаки внимания оказывал по всем правилам. А тут еще за Галей после приезда с моря стал с новым интересом ухаживать Миша. Ну, ухаживать – это громко сказано, он действовал сообразно своему характеру: стал чаще приходить с тортом и приглашать к себе на новый фильм. Один раз даже обнял ее в темноте на прогулке, вроде бы чтоб поддержать, но поцеловать так и не осмелился.
– Да брать надо этого Мишу голыми руками, – заявила Нина. – Таких мужиков женщины сами на себе женят. Они ведь ни на что не способны!
Но когда Нина увидела внимание к Гале со стороны Кости, ее советы резко изменились.
– Зачем тебе сдался этот бедный Миша? – говорила Нина. – Костя! Вот что тебе нужно! Богатый. Красивый. Не мужик – находка! Мне бы такого! Ты не упускай, пользуйся моментом.
Но Галя не умела пользоваться моментом. Она никак не могла привыкнуть к тому, что является объектом внимания двух мужчин сразу. То никому не была нужна, то сразу двое! С Мишей ей было привычнее и приятнее, а Костя, богатый и независимый, вызывал уважение. Но сказать, что один ей нравился больше другого, Галя не могла. Неискушенная в любовных делах, она была напрочь лишена расчетливости. Собственно, все ее пожелания сводились к одному: чтобы Степке было хорошо. Нужен ему папа – пусть будет папа. Главное, чтобы у сына было все, что следует иметь ребенку для счастья: семья, квартира, своя комната, материальное благополучие. С этой точки зрения, Костя казался лучшим из возможных вариантов, хотя у Миши со Степкой отношения были более близкими и давно налаженными. Поэтому Галя никак не влияла на ситуацию. Решила: пусть идет, как идет.
Однажды в конце августа Костя пришел с работы намного раньше обычного. Галя как раз занималась с Полинкой рисованием. Она приучала девочку пользоваться красками. Полинка то и дело совала беличью кисточку, сладкую от медовых красок, в рот, а Галя терпеливо вынимала ее. Костя понаблюдал за этим процессом, посмеялся от души и взял Полинку на руки.
– Галя! Я хочу с вами поговорить, – начал он, улыбаясь. – Да оставьте вы эти краски! Выслушайте меня. – Костя посадил Полинку на ковер возле телевизора и поставил ее любимый мультик, «Том и Джерри», на который сразу же переключилось внимание малышки.
Он казался немного взволнованным. Галя словно впервые увидела его: залысины на лбу, большие темно-серые глаза, крупный нос и полные губы. Константин был некрасив, но ухожен. Гладко выбритое лицо, холеные руки. Она догадывалась, о чем он хочет поговорить, но не знала, как на это реагировать. Галя не ошиблась в своих предположениях.
– Я предлагаю вам стать моей женой, – без обиняков сказал Костя и выжидательно посмотрел на нее.
Ей никогда не говорили таких слов, хотя в своих мечтах раньше она очень ждала их. Прозвучи они лет пять назад, и Галя согласилась бы, не раздумывая ни минуты. Но теперь у нее был Степка, и решить сразу она не могла.
– Я долго думал, прежде чем сделать вам это предложение, – не дождавшись ее ответа, продолжил Костя. – Мне нужна умная и порядочная жена, которая любила бы моего ребенка. Думаю, лучшей кандидатуры мне не найти.
«Он так говорит, будто подбирает себе персонал на фирму, а не жену», – пронеслось у нее в голове, но вслух она сказала:
– Мне приятно, что вы считаете меня достойной стать вашей женой. Но, по-моему, для брака одного трезвого расчета мало.
– Вы намекаете на то, что у меня нет к вам достаточной симпатии? – игриво произнес Костя, словно поддразнивая ее. Эта его манера вычурно выражаться не нравилась Гале.
– Одной симпатии для брака тоже маловато, – осторожно ответила она.
– Галя! – Голос Кости звучал укоризненно. – Вы такая здравомыслящая женщина! Зачем вам эти романтические бредни? Хорошо ли они заканчиваются, если люди строят свое будущее только на чувствах, а не на здравом смысле? Вы ведь наверняка слышали: «Браки по расчету самые прочные, только надо, чтобы расчет был верным»? Я много наблюдал за вами, много с вами общался в последнее время и пришел к выводу, что мы прекрасно подходим друг другу. Вы мне нравитесь, и я вам не противен, а остальное придет позже. Возможно, даже ваша обязательная любовь, без которой, как вам кажется, выйти за меня – это дикость. – Его взгляд был откровенно насмешливым.
Не зная, что ответить на столь прямолинейное и даже, по мнению Гали, циничное высказывание, она опустила глаза и вяло пообещала подумать. Но Костю, судя по всему, не устраивал такой ответ.
– Через три дня приезжают мои родители. Я хотел бы представить вас как свою… невесту. Каким бы ни было ваше решение, постарайтесь мне подыграть. Так надо для спокойствия моей мамы. Она очень волнуется за меня. Пусть видит, что хотя бы на этом этапе у меня все хорошо. Но с моем предложении подумайте всерьез. И пусть вас не смущает отсутствие в наших отношениях сильных чувств. А чтобы вы немного ко мне привыкли… – С этими словами он быстро привлек ее к себе, крепко обнял и поцеловал в губы. Поцелуй был краткий и какой-то формальный, как показалось Гале. От неожиданности она не успела ни уклониться, ни ответить на него. А Костя, через минуту отпустив растерявшуюся Галю, бросил на нее насмешливый взгляд и спросил:
– Ну, как? – Он снова дразнил ее. – Так лучше? Теперь я больше соответствую образу влюбленного?
Галя не ответила…
На выходные она поехала к родителям и, конечно же, поделилась с мамой этой новостью. Мама обрадовалась. Она стала подробно расспрашивать о Косте, что он за человек, как себя ведет, какие у него привычки, образование. Маму интересовало буквально все. А больше всего ей понравилось, что он назвал ее дочку умной и порядочной.
– Он нравится тебе? – спрашивала она Галю.
– Честно говоря, да, но как о муже я о нем никогда не думала.
– Ну, так подумай! И с нами познакомь. Я его как увижу, сразу скажу, подходит он тебе или нет.
– Да погоди, мам. Пусть сначала его родители на меня посмотрят. Может, я им не понравлюсь…
– С какой это стати ты им не понравишься? – возмутилась мама. – А что небогаты мы, так что ж. С человеком жить, не с богатством.
После разговора с мамой Галя вернулась в город не в меньшем недоумении, чем была. Родители велели ей оставить Степку на пару недель у них, объяснив, что, дескать, соскучились по внуку. Но Галя поняла, что мама беспокоилась о том, чтобы сынишка не помешал ей принять правильное решение. А в воскресенье вечером ее поджидал еще один сюрприз.
Миша тоже сделал ей предложение! Звучало оно более душевно, как-то по-человечески:
– Галя, я тебя люблю. Выходи, пожалуйста, за меня замуж. – И цветы с шампанским на стол.
«Неужели это заразное? – подумала Галя. – Как будто вирус женитьбы витает в воздухе». Они выпили по бокалу шампанского, и Галя тоже обещала подумать. Потом сослалась на головную боль после поездки и выпроводила его. Что ж такое? То пусто, то густо. То никому не была нужна, то сразу двое! К Мише она относилась по-дружески, но уважала меньше, чем Костю. Тут сказывалось влияние Нины. «Что это за мужчина! Три года ходит вокруг да около!» Костя только решил жениться, сразу – поцелуй! Хоть поступок! Но Миша был ей ровней. Жил, как она. Понимал ее. Сказал вот сегодня, что скоро квартиру получает, думает уходить из армии, ему предложили хорошее место на фирме. Может, потом и произойдут какие-то перемены, но пока они равны. Вместе живут в общежитии, тянут от получки до получки – хоть бедностью попрекать не будет. Но и Костя, наверное, не будет. Он более далек от нее, но… этим и более интересен. А Миша, как говорит Нина, вяленая вобла – никаких признаков темперамента! Хотя с ним ей легко, просто и привычно…
Эти мысли не оставляли Галю ни на минуту. А причина была одна – она не любила ни одного из них, а потому ей трудно было сделать выбор.
– Ты меня удивляешь! – воскликнула Нина, когда она пришла к ней советоваться. – Тебе молодой богатый мужик предлагает выйти за него, а ты еще выпендриваешься! Думать она будет! О чем тут думать? Хотя… – Она на миг остановилась. – Ход правильный. Пусть тоже знает, что ты не лыком шита. Нет, нет, ты молодец. Все делаешь, как положено. «Прости, дорогой, но мне надо подумать», – произнесла она томным голосом и театрально закатила глаза.
Галя улыбнулась.
– Да я не из желания набить себе цену сказала это. Просто в таком деле торопиться не стоит. Ну, богатый он, но ведь я его почти не знаю.
– Здрасте, пожалуйста. Ты, считай, год у него в доме проработала!
– Ну и что? Я же Полинкой занималась, а не им.
– А еще за Анну Ивановну, змею эту подколодную, пахала, вместо того чтобы к Косте приглядеться, – подковырнула подруга. – Ты, Галка, вроде девка умная, но иногда ведешь себя, как последняя дура. Да не хмурься ты, я ж любя. Я эту Анну чуть не разорвала, когда поняла, как она над тобой все это время изгалялась. И Костя, как только понял это, сразу ее попер. Вот тебе первый признак того, что ты ему небезразлична! А он-то тебе как?
– Нормально. Только я не думала о нем как о муже, – Галя повторила ту же фразу, что и в разговоре с мамой.
И Нина ответила так же, как Галина мама:
– Вот и подумай. Ох, мне бы он предложил, с радостью бы пошла!
– Ты ведь тоже его совсем не знаешь.
– Ну и что? Зато богат. Не уживемся – разойдемся, но он же мне что-то оставит? Хотя я с таким мужем прекрасно бы ужилась. Была бы упакована по самое… что ни на есть. И у Женьки бы моей все было.
– Это да, – вздохнула Галя, – ради ребенка на все пойдешь.
– Ну вот. Полинка тебя и так мамой называет, хоть ты ей и на фотографию тычешь. Ребенку нужна живая мать, а не карточка. Ей даже привыкать не придется.
– В том-то и дело. – Галя придвинулась ближе к подруге и перешла на пониженный тон, словно кто-то мог услышать их. – Мне кажется, он решил на мне жениться исключительно ради Полинки. Он ее так любит! Дрожит над ней, как сумасшедший. Дай волю, совсем девочку избалует. Я вот Степку своего тоже люблю больше всех, но я могу и строгой быть, а Костя не умеет.
– Это потому, что мы с тобой – воспитатели. И знаем, что ребенку хорошо, а что не очень. Некоторым детям иной раз и трепка нужна, как моей Женьке, например. А многие этого не понимают. Я, мол, ребенка люблю, все ему даю, и потому он вырастет хорошим человеком! А на деле что? Помнишь Родичкина Васю? Шесть лет было, а почти законченный негодяй. А почему? Потому что родители все позволяли и прощали. Я слышала, он сейчас на учете в детской комнате милиции состоит, а ему лет тринадцать, не больше. Ну и что из него выйдет? Вот тебе еще один довод «за». Ты же любишь Полинку?
– Я – да, а вот как он относится к Степке, пока неясно. Может, он будет его обижать?
– Галь, ты как недоразвитая, ей-богу! Будет – тогда и думать начнешь. Да и когда ему твоего Степку обижать? Он же вечно в делах и разъездах. Ему хозяйка в дом и мать для дочки нужна. А остальное – в твоих руках!
– Думаешь?
Они помолчали. Галя подлила еще кипятку в чашки. Нина намазала хлеб мягким сыром.
– Значит, ты советуешь выходить за него, – подытожила Галя.
– Смотри сама, подруга. Но, по-моему, это лучшее, что ты можешь сделать. Тебе в общаге жить не надоело? А копейки считать? Или хочешь всю жизнь няней проработать?
– Есть еще Миша…
– О да! Миша! Пять лет по соседству живет и все телится…
– Вообще-то, он хороший человек, – заступилась за него Галя, хотя в душе была полностью согласна с Ниной.
– Хороший человек, как говорится, не профессия. Не пробивной он, сразу видно. Так ничего в жизни и не достигнет. Или достигнет, но каторжным трудом. Да их даже сравнивать нельзя! Где Миша и где Костя! Небо и земля!
– Зато он Степку любит.
– Так и Костя полюбит. Соглашайся и не раздумывай. Такое раз в жизни бывает! Упустишь – будешь потом локти себе кусать.
Родители Кости были людьми видными. Мама его, высокая и статная, с таким же, как у сына, холеным лицом, совсем не походила на бабушку, скорее на зрелую, но еще в самом соку женщину. Довольно моложавая, с привлекательной внешностью, она одевалась строго и со вкусом. Ее муж, высокий и плотный, напоминал большой квадратный шкаф. У него были седые, аккуратно подстриженные усы и тяжелая нижняя челюсть. Голос у Костиного отца оказался неожиданно высоким и тонким для таких внушительных размеров. Что касается его матери, то она говорила бархатистым, с приятными низкими нотками током. Ее звали Эльвира Михайловна, а отца – Сергей Николаевич.
