Текст книги "Ключевой момент"
Автор книги: Лидия Лукьяненко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
Наваждение
Капли дождя били по стеклу и медленно стекали вниз. Одна, другая. Затем поток становился шире. Потоков – больше. И вот уже все окно залито водой. Дождь зарядил надолго. Неторопливый мелкий дождь. Такой идет с утра до вечера, без остановки. Таня любила дождь. Именно такой – бесшумный, медленный. Без грозы и сильных порывов ветра. Под такой дождь хорошо думать и мечтать. Она любила мечтать. Пожалуй, для нее это было самым лучшим занятием. Лежишь на кровати, глаза в потолок и – мечтаешь. Или сидишь у окна, по стеклу которого бьют капли, как сейчас, и в голове мысли – разные: грустные и не очень, но светлые и обещающие что-то необыкновенное. Мама говорила, что вторую такую фантазерку еще поискать, и была недалека от истины.
Тане семнадцать. У нее удлиненное скуластое лицо, зеленые глаза и рыжие волосы. Кожа белая-белая – такая только у рыжеволосых бывает. Волосы вьются. Но не так, как хочется Тане. Поэтому она ими недовольна. В смысле, волосами. Остальным – более-менее. У нее хорошая фигурка: ладная, точеная, стройная. Ничего лишнего и никакого недомера: грудь, бедра, ноги – все как надо. А что рыжая, так рыжих всю жизнь дразнят, и с этим ничего не поделаешь. Да еще мама учительница. Быть дочерью учительницы и тем более в поселке, где всего-то одна школа, очень даже непросто. А мама не только преподает, она вот уже шесть лет классный руководитель в ее классе. Таня одна такая невезучая в своем коллективе. В других нет-нет да и случаются по два, а то и больше учительских ребенка. А Таня – одна. Всегда чуть в стороне от остальных. Всегда на виду. Ни удрать с урока, ни плохо подготовиться к нему она не может. Чуть что, сразу учителя к маме:
– А ваша Таня сегодня…
Что поделаешь? Дочь учительницы! Это как клеймо на лбу. Раньше Таня мечтала о том, чтобы мама работала в совхозе, или в больнице, или еще где-нибудь, только не в школе. А еще о том, чтобы у нее был папа… Но папы у Тани не было. Мама родила ее поздно, после сорока, а через пару лет развелась с мужем. Дочь и школа – вот и все ее жизненные интересы. Замуж мама уже не выйдет, это Таня поняла давно. Мама – пенсионерка, но работает по-прежнему. Уйти на пенсию для нее – конец жизни. Классное руководство, правда, брать больше не хочет. Вот выпустит через месяц их класс, Таня в университет поступит, и станет легче. Мама безумно хочет, чтобы Таня продолжила учиться. А Таня, как все девушки в ее возрасте, больше мечтает о любви, чем об учебе. Но если надо, значит надо.
Таня отрывает глаза от окна – нужно учить билеты по истории. История – ее любимый предмет. Она ее и так знает, но надо кое-что повторить.
Хлопает входная дверь.
– Здрасте, Вера Анатольевна!
Это Настя. Она единственная из одноклассников, кто не обращает внимания на то, что Таня – дочь ее классной.
– Привет, Танька, – шепчет подруга, едва прикрыв дверь. – У меня такая новость!
Ее лисья мордочка растягивается в интригующей улыбке, серые глаза закатываются под лоб. У подруги темные волосы до плеч, обезоруживающая улыбка и смелый взгляд.
– Приехали Васька с Колькой!
Васька и Колька – прошлогодние выпускники. Теперь парни учатся в городе: один – в техникуме, другой – в сельскохозяйственной академии. Высокий тощий Колька нравится Насте, а невысокого крепыша Ваську она прочит Таньке в провожатые. Тане все равно. У нее нет парня. С ней никто не встречается. Встречаться с дочерью учительницы – это уже ответственность. Из школьников никто не рискнет, разве что парни постарше… У Тани, как у большинства девушек, есть тайная безответная любовь. Взрослый парень, высокий, красивый, волосы до плеч. Мама говорит, что он не блистал знаниями в школе и иногда выражается безграмотно. Таня ей верит, да ведь сердцу не прикажешь. Мама тоже может ошибаться. Тане он кажется загадочным, необыкновенным. Но он на нее не смотрит и никогда не смотрел. Она для него тоже дочь учительницы. А дочь учительницы можно оберегать, защищать, дразнить – в зависимости от того, нравится ее мать или нет. А вот любить нельзя. Мама Тани и в его классе преподавала. Вообще, по той причине, что у них не было отца, мама брала очень много часов. Каждый день по шесть уроков. И на больничных не сидела. Не до того было. Поэтому ее знает весь поселок. В любом случае почти все, кому до сорока, учились у нее.
Настя не обращает внимания на равнодушие Тани. Для нее приезд друзей – настоящее событие. Теперь не до билетов. Будет всю ночь думать, что надеть да как накраситься.
– Завтра идем в кино. Потом танцы. Ты что наденешь?
Что Таня может надеть, кроме черной юбки или черных брюк? Мама обычно покупает добротную классику, поэтому Таня всегда выглядит прилично, но модно – никогда.
– Слушай, приходи ко мне! Наденешь мои вельветовые брюки. Они мне маловаты, а тебе в самый раз будут. А мне дай надеть свою розовую кофточку. Хорошо?
Таня согласно кивает. Переодеться лучше у Насти, тогда мама, может, и не узнает, если не донесут. А донесут – тоже не беда. Через месяц она уедет отсюда. И больше не вернется. Даже если не поступит. Жить в поселке она ни за что не станет.
– Васька о тебе расспрашивал. Я ему в прошлый раз все уши прожужжала. Заинтересовался.
Таня слегка хмурится. Не нужен ей этот Васька. Совершенно не нужен. Но у Насти свое мнение на этот счет.
– Знаешь, почему за тобой не ухаживают?
– Знаю. Из-за мамы.
– Не только. Просто ты никогда ни с кем не встречалась. Если бы тебя хоть раз кто-нибудь проводил… Хоть кто-нибудь. А так – робеют.
– Не хочу я кого-нибудь…
– И зря! Ведь люди как думают? Дело не в том, что она (то есть ты) не хочет, а в том, что с ней не хотят. Разницу улавливаешь? А проводит один, другой – все увидят, что ты не гордая. Нормальная. Тогда и ухаживать начнут – только выбирай. А Васька, между прочим, ничего. Кстати, по нему наша Лизка сохнет, а он сказал, что лучше с тобой в кино пойдет.
– Так и сказал?
– Ну, не совсем так. Пойдем вчетвером. Они и мы с тобой. Встречаемся завтра у клуба. А тебя я жду в семь у меня. Не забудь!
Она чмокнула Таню в щеку и убежала.
На следующий день Таня в синих вельветовых брюках и белой блузке, а Настя в ее розовой кофточке и серой юбке неторопливо шли к клубу. Ресницы девчонок были добротно намазаны ленинградской тушью, глаза подведены синим карандашом, губы – розовой помадой. У Насти была старшая сестра, которая отдавала ей остатки своей косметики. Привезли французскую комедию с Пьером Ришаром. После фильма – танцы. Вечер обещал быть интересным. Таня вдруг заметила, что волнуется, и удивилась: с чего бы?
Васька с Колькой ждали их у входа. Колька держал в руках билеты. Галантно раскланялся с девчонками. Настя защебетала что-то. Таня отметила, что Васька не так уж плох – рубаха чистая, держится с достоинством. Что значит город! Любого исправит. В кино сели парами. Девчонки вместе, ребята по бокам, Колька обнял Настю за плечи, и она наклонилась в его сторону. Шептались весь фильм. Васька молча сидел рядом. Таня не поворачивалась, но чувствовала: смотрит. Из-за этого она не следила за сюжетом фильма и ничего не поняла. От напряжения у нее даже ладони вспотели.
Танцы были на улице. Народ вывалил после кино на площадку перед клубом. Нарядные девчонки, возбужденные комедией парни. Все стояли группами, ожидая, пока на возвышении расставят инструменты. В поселке был свой вокально-инструментальный ансамбль, состав которого все время менялся. Ребята по окончании школы уезжали в город, уходили в армию. Им на смену приходили старшеклассники. За последние годы в поселке сформировалось несколько исполнительских составов, В самом первом парням было за тридцать. Во втором – под тридцать, в третьем – на пару лет меньше и так далее. Кто-то играл лучше, кто-то хуже. У всех был свой репертуар, излюбленный, проверенный годами. Новые песни производили настоящий фурор. Сегодня должны были играть их одноклассники: Валька, Петька, Сережка и Мишка, но по странному стечению обстоятельств накануне в поселок съехался позапрошлогодний состав, двадцатилетние: Витька Комбат и его команда. Почему Витьку прозвали Комбатом, уже никто не помнил, но своим прозвищем он гордился. А девчонки умирали по нему, хотя умирать-то было незачем. Витька, невысокий, тщедушный и прыщеватый, внешне выглядел не очень привлекательно. Правда, вел себя так, словно был писаным красавцем. Играл он хорошо и пел не хуже. Его состав был самый удачный: ударник Юра, быстрый и веселый малый, басист Генка, черноволосый симпатичный парень, и полноватый Толик. Они слаженно играли, стараясь слушать друг друга, и никто не выпендривался. Таня, любившая хорошую музыку, сама неплохо пела. И в ансамбле могла бы солировать. Школьные музыканты изредка приглашали в свою команду девочек. Но мама не разрешала Тане тратить время на такое пустое занятие. Оставалось одно разрешенное удовольствие – потанцевать да песни послушать.
Ребята быстро настроили инструменты и заиграли первый танец. Все внимание было приковано к музыкантам. Никто сразу танцевать не шел. Девчонки шептались, оглядывая парней. Парни переминались с ноги на ногу, делая вид, что их ничего не волнует. Некоторые стояли парами, например Толик и Инна из их класса, Алла и Вовка из девятого. Они дружили давно. Годами. Все знали. Те, кто начал встречаться недавно, стояли врозь – девчонки с девчонками, парни с парнями. Это потом, после нескольких танцев, все перемешается. Начнется шумное оживление, смех, споры. И без драки не обойдется. У них в поселке считалось хорошим тоном подраться, особенно из-за девушки. Те, из-за кого дрались, потом неделю гордые ходили. Из-за Тани не дрались. Из-за Насти пока тоже. Правда, Настя раньше дружила с Генкой, который теперь ошивался возле Лизки Ушаковой, но вряд ли всерьез, а так, чтобы Настя видела. Генка психованный, такой и подраться может.
Вторым был быстрый танец. Все пошли танцевать. Атмосфера разрядилась. Вечер теплый. Тела молодые, горячие. Настроение приподнятое. Они танцевали вчетвером. Васька рассказывал ей о своем техникуме. Таня задавала вопросы, но ответы не слушала. Главное, что возле нее танцевал парень и что-то говорил ей на ухо. Этого достаточно, чтобы потом сказали: «За Танькой Васька ухаживал». Так что цель достигнута, причем несложным путем. Потом был медленный танец. Васька собирался пригласить ее, но внимание друзей отвлек появившийся на танцах незнакомый парень. Одет по-городскому, в джинсах и черной ветровке. Светловолосый, фигура спортивная – в общем, ничего. Колька с Васькой бросились обнимать его, похлопывать по плечу.
– Это Костя, – шепнула ей Настя. – Он к бабке приезжает. Ничего парнишка. После армии. На заводе работает.
Костя завладел вниманием их компании. Они отошли подальше от шумной толпы и оглушительного рок-н-ролла. Васька с Колькой наперебой что-то расспрашивали. Костя отшучивался, смеялся, демонстрируя в опустившихся сумерках превосходные белые зубы, что-то отвечал Насте, поглядывал на Таню. Костя не учился в их школе, а значит, воспринимал ее нормально. Таня улыбалась ему в ответ. Костя извлек из внутреннего кармана ветровки бутылку водки и предложил выпить за встречу. Ребята восприняли это с энтузиазмом, и единственный пластиковый стаканчик пошел по кругу. Наливал Костя щедро – по половине стаканчика. Закуски не было. Парни пили, не закусывая и ничуть не морщась. Девчонкам Костя предложил по замусоленной карамельке. Таня никогда не пила водку. Вино – было. Шампанское с мамой на Новый год – тоже. А чтобы водку!
– Водка классная! Моя бабка делает, – хвалил Костя. – Не то что магазинная. На чистом сахаре.
Значит, поняла Таня, даже не водка, а настоящий самогон. Она посмотрела, как легко вылила в себя содержимое стаканчика Настя, а затем, чуть скривившись от выпитого, развернула конфету. Отказаться? Немыслимо! Все выпили, не привлекая к себе внимания. Если она скажет «нет», все начнут возмущаться: «Что ты ломаешься? A-а, так ты у нас учительская дочка, брезгуешь…» И тому подобное… Таня храбро приняла стаканчик и стала быстро пить. Самогон показался ей ужасным. Ничего хуже она в своей жизни не пробовала. Допила с трудом. На глазах выступили слезы. Таня не закашлялась, хотя в горле першило и жгло. Положила в рот карамельку. Сладкий вкус немного ослабил жжение.
– Ну что, – Костя взболтнул содержимое бутылки, – еще по одной? Допьем? Не домой же нести!
– Давай, – сказал Колька.
Васька тоже не возражал. Настя предостерегающе подняла руку.
– Я – все. Мне хватит.
Таня была ей благодарна.
– Мне тоже.
Парни допили самогон, и они впятером присоединились к танцующим. У Тани непонятным образом улучшилось настроение. Стало легко, радостно. От прежнего смущения не осталось и следа. Она танцевала с Васькой медленный танец, потом – с Костей. Он расспрашивал ее о предстоящем выпускном вечере и о том, чем Таня хочет заниматься после школы. Оказалось, что Костя учится заочно в институте, будет инженером-электриком. Он показался ей приятным и симпатичным. А больше всего ей нравилось в нем то, что он был не из их поселка, пришлый. Она с удовольствием танцевала, много смеялась и своей раскованностью обращала на себя внимание. Обычно Таня была сдержанной и спокойной. А сегодня ей было море по колено. Никто, конечно, не догадывался, что она выпила. Им и в голову не придет, что она может выпить самогонку без закуски прямо на танцах, Она замечала на себе удивленные взгляды девчонок, заинтересованные – ребят и внутренне ликовала. Как она устала быть примерной маминой дочкой! Ей хотелось танцевать, петь, сделать что-нибудь эдакое!
Краем глаза она заметила того, в кого была безнадежно влюблена вот уже три года. Длинноволосый Федька Романов стоял вместе с друзьями и рассеянно оглядывался по сторонам, На ее взгляд, Федька был очень красив: вьющиеся русые волосы, черные глаза под густыми, сросшимися на переносице бровями, пухлые девчоночьи губы. Таня влюбилась в него, когда он заканчивал школу. После армии Федька поступил в институт на заочное отделение, а работал в райцентре. Девчонок менял часто. Ни с кем не встречался долго. Таню никогда не замечал. И только сейчас, как ей показалось, его взгляд остановился на ней. Она танцевала с Настей быстрый танец. Каблучки цокали по асфальту. Легкие ноги выделывали всевозможные па. Таня любила танцевать. А сейчас она была просто в ударе. Костя старался держаться к ней поближе, хватал за руку, крутил, поддерживал. Таня смеялась, кружилась. С нарочитым безразличием смотрела вокруг, но про себя отметила: точно, увидел. Быстрый танец закончился. Все остановились, шумно дыша. Прозвучали первые аккорды новой мелодии, и девчонки взвизгнули: это была самая классная песня, самая модная – медленная, щемяще жалобная, о любви. Объявили белый танец. Ребята подобрались, с улыбкой поглядывая на девчонок.
– Пригласишь? – шепнул Костя.
Васька, немного растерянный, стоял рядом. Пришел вроде с девушкой, а девушку на глазах уводят. Настя повисла на Кольке, и они стали медленно раскачиваться в такт мелодии.
– Да ну! – громко ответила Таня, чувствуя небывалую смелость. – Вас же двое, а я одна. Я уж лучше кого-нибудь третьего приглашу, а с вами пусть другие девчонки танцуют.
Она развернулась и смело направилась туда, где стоял Федька. Ребята остались стоять, открыв от удивления рты. Но их удивление длилось недолго. Ваську пригласила Лиза. Костю – Тамара, которая работала в совхозе секретаршей.
Таня танцевала с Федькой. Оказалось, он очень высокий. Даже на каблуках она едва доставала лбом до его подбородка.
– Я тебя сначала даже не узнал, – сказал Федька.
Таня подняла голову, всматриваясь в его лицо.
– Я так изменилась?
– Выросла. Еще недавно совсем пацанкой была. А теперь прямо не узнать.
– В хорошем смысле или в плохом?
– Что? – не понял Федька.
– Ну, что не узнать…
– Конечно, в хорошем. Ты в этом году заканчиваешь?
– Да.
– И куда потом?
– Поступать буду.
– Правильно. Как Вера Анатольевна?
Понятно. Как всегда. Все дают ей понять, что помнят, чья она дочь.
– Хорошо.
– Она была моей самой любимой учительницей…
Он еще что-то говорил, а Таня смотрела на его губы и думала: «Вот бы он меня поцеловал». Она никогда раньше не целовалась. А ведь это важно. С кем в первый раз… Выпитое сделало свое дело. Когда танец закончился, она, не отдавая себе отчета, сказала:
– Ты хорошо танцуешь. Мне понравилось. Пригласи меня еще…
Как будто он ее уже приглашал. Федька удивился, но послушался, и следующий танец они снова танцуют вместе.
Таня словоохотлива, она что-то рассказывает, Федька смеется, а Костя злится. Почему-то злится он, а не Васька. Даже рвется подойти к ним. Васька с Колькой удерживают его. Таня видит все это, наблюдая за ними из-под опущенных ресниц. Она прильнула к плечу Федьки. Его руки осторожно поддерживают ее за талию. Робеет, как все. Таня закинула голые руки ему на плечи. Ей плевать. Пусть все смотрят. Она говорит Федьке что-то несущественное, но с такой улыбкой, что пьяный Костя приходит в бешенство. Танец не успевает закончиться, как он подскакивает к ним и тянет Таню за руку.
– Отойди, – властно произносит он. – Я с ним разберусь.
Таня высвобождает руку и словно невзначай кладет ее на грудь Федьке. Слышно, как ритмично бьется его сердце. Косте она отвечает наивной располагающей улыбкой. Они останавливаются, но продолжают стоять обнявшись.
– Отойди, – угрожающе говорит Костя, оттесняя ее.
Но его угроза предназначена Федьке. Васька обнимает Таню за плечи и отводит в сторону. Все внимание приковано к ним. Сейчас что-то будет! Привычное захватывающее зрелище – драка! Парни оставляют девушек, протискиваются к ним. Всем интересно. Мешать никто не станет. Все хотят увидеть, кто кого…
Костя ниже Федьки, но выглядит внушительнее: широкие плечи, мощная шея и взгляд отсутствующий: убью! Федька внешне спокоен, хотя очень раздосадован. Ситуация ему не нравится, но отступать он не намерен. Пару коротких фраз, и Костя первым наносит удар. Федька быстро пригибается и выбрасывает руку вперед. Костя, чуть пошатнувшись, начинает наносить ответные удары. Вокруг ликование зрителей. Болельщики разделились. Одни подзадоривают Федьку, другие – Костю. Оба парня уже с отметинами: у Кости фингал под глазом, у Федьки рассечена губа. До серьезной драки дело не доходит. Ребят разнимают, разводят, как боксеров, по разным углам. Танцы продолжаются. Народ удовлетворен. Начинается обсуждение драки во всех подробностях. Теперь внимание всех переключается на Таню. Ждут, к кому она подойдет, кому подаст платок, поможет смыть кровь. Но она стоит с Настей и Колькой. Подруга преданно вцепилась ей в локоть, словно придерживая. Но Таня и так никуда не собирается бежать. К Федьке она подойти не смеет, к Косте – не хочет. Дурак! Он все испортил. Ей уже виделся первый поцелуй, а теперь губы, о которых она мечтала, разбиты. Что делать с этими недотепами! Кто ее спросил, чего хочет она? Поэтому Таня прикидывается не на шутку перепуганной, что-то говорит Насте, просит не оставлять ее.
В результате домой ее провожает Вася. Танцы еще в разгаре, но по сценарию ей нужно уйти. Так правильно, понимает она. Вася идет рядом, обнимает за плечи, утешает, успокаивает. Она ему что-то отвечает слабым голосом, хорошо играя свою роль до конца, но чувствуя досаду. Еще бы потанцевать, а потом погулять по улицам с парнем до полуночи. Пусть даже с Костей. С Васей неохота. Но нет, идет домой. Вся такая нежная, слабая, испуганная. Главное, что из-за нее подрались, причем не на шутку. А такое далеко не из-за каждой девчонки случается.
Домой она заходит со скучающим видом. Мама, лежа в постели, читает. Увидев, что дочь вернулась, облегченно улыбается, снимает очки, спрашивает, понравилось ли ей. Таня отвечает односложно, желает маме спокойной ночи и ныряет в темноту своей комнаты. Окно в комнате нараспашку. Сквозь ветки деревьев видна улица. Она садится на подоконник и начинает вспоминать. Как все здорово было! Федька ее обнимал, и у него так сердце стучало! А как Костя на него ринулся! Молодец! Вот это парень! Теперь все увидели, какая она. Не рыжая, не училкина дочка, а златовласая красавица, из-за которой парни теряют голову.
Таня сидела долго, прислушиваясь к музыке, доносящейся из клуба. Потом танцы закончились. Мама погасила в своей комнате свет. По тускло освещенной улице прошли парочки из клуба, стайками – девушки, шумными группами – ребята. Спать совершенно не хотелось. Хмель потихоньку выветрился из головы. Теперь она сама поражалась собственной храбрости или даже… наглости? А вдруг она вела себя неприлично? Вдруг Федя подумал, что она развратница? Сама пригласила, обняла. Таня попыталась вспомнить подробности, что и как было. Тогда казалось, что все нормально, теперь – по-другому. Ну, что было, того не исправишь. Таня стала смотреть на звездное небо, которое казалось невероятно огромным. Звезды были яркие-яркие… Ее внимание привлек тихий свист. У забора маячила темная фигура. Таня всмотрелась.
– Таня, – тихо позвали ее.
Она узнала голос Кости. Он медленно подошел к окну.
– Не спишь? – зачем-то спросил он.
– He-а.
– Может, погуляем? – несмело предложил он.
По голосу Таня поняла, что он тоже протрезвел.
– А ты больше буйствовать не станешь? – улыбнулась она, вглядываясь в темноту.
– Нет. Я вообще тихий. Это так… от водки.
– Зачем принес?
– Для куража. Я думал, никто и пить не станет. А вы все согласились.
– Дурной пример заразителен.
Он рассмеялся.
– Тише, – шикнула на него Таня. – Маму разбудишь.
– Хорошо. – Костя перешел на шепот: – Тогда давай, прыгай. Погуляем.
Таня спустила ноги с подоконника и, оттолкнувшись, спрыгнула, вытянув вперед руки. Костя поймал ее в объятия и, прижав к себе, поставил на землю. Таню еще никто не обнимал так крепко, и она, смешавшись, замерла. Костя не отпускал ее. Его рука скользнула вверх по спине, остановилась на шее. Он наклонился и прикоснулся губами к ее губам. Случилось так, как она мечтала, – первый поцелуй. И ничего, что это был не Федька. У Федьки губы разбиты. А Костя целовал ее медленно и нежно. Это было приятно. Гораздо приятнее, чем она могла себе представить. Таня слабо шевелила губами, неумело отвечая. Костя ласково учил ее:
– Нет, не так… Расслабь губы, приоткрой немного…
Так она приобрела свой первый любовный опыт.
После полудня снова примчалась Настя.
– Ты не представляешь, какого ты шороху вчера наделала! Все только и говорят об этом!
– Неужели не о чем больше поговорить? – Таня сладко потянулась.
Она еще не вставала. Воскресенье ведь, можно и поваляться. Мама ее не трогала, решив, что дочка переутомилась, готовясь к экзаменам. Знала бы она, когда дочь домой вернулась!
– А ты тоже штучка! Тихая-тихая, а пошла при всех Федьку приглашать.
– Ну и что? Белый же танец.
– Вот и пригласила бы Ваську или Костю. А то Ленка чуть в обморок не грохнулась.
– Какая Ленка?
– Здрасте вам! Давыдова.
– А она здесь с какого боку?
– А то ты не знаешь, что она с Федькой встречалась…
– Да мало ли кто с ним встречался.
– Нет, не «мало ли». У них родители дружат. И даже поговаривают, что она от него аборт делала.
– Ну и что?
– А то. Их недавно опять видели вместе. Может, снова беременна.
– От него? – недоверчиво усмехнулась Таня.
– Скорее всего. А от кого ж еще?
Таня сладко потянулась и села в постели.
– Да пусть берет его себе. Очень нужно!
– А не нужно, чего тогда поперлась приглашать?
– Так, для куража, – повторила она вчерашнее выражение Кости.
– Васька расстроился.
– Чего? – Таня встала с постели, набросила халат.
– Ты ему понравилась. Но говорит: «Я ее не стою. Она такая! А я – простой». Представляешь?
– Правильно говорит. Не стоит.
Настя, оскорбленно поджав губы, не удержалась:
– Много ты о себе воображаешь!
– Да! Слава богу, теперь и другие знают, что я много о себе воображаю! А то привыкли меня сторониться.
– Ты что? Кто тебя сторонился? Может, я?..
– Да все! Все сторонились! И ты иногда. Тебе тайком что-то расскажут, а ты мне ни гу-гу. Просили не говорить. А почему? Потому что я матери донесу, а она – директору. Делать мне больше нечего! Ты сама много своей матери рассказываешь? Вот то-то и оно. Думаешь, я другая?
– Да ладно тебе, Тань, не кипятись. Я как раз из-за тебя расстраиваюсь. Хотелось, чтобы и у тебя парень был. Васька, на мой взгляд, тебе идеально подходит. Вмешался же этот Костя!
– Но ты ведь сама хотела, чтобы обо мне заговорили, чтобы обратили внимание.
– Да. Я хотела, чтобы видели, что ты пользуешься успехом… Но не так же скандально!
– Между прочим, в мире кино и искусства считают, что скандал – это начало известности…
С подругой Таня вела себя воинственно, а вот с мамой, до которой слухи докатились уже к вечеру, пришлось выдержать серьезный разговор.
– Татьяна, это правда, что ты вчера на танцах спровоцировала драку?
Таня всегда терялась от умения мамы кратко и точно формулировать фразы. Она смутилась и пробормотала что-то нечленораздельное.
– Ты влюблена в Романова?
Снова точное попадание.
– Честно говоря, я не замечала этого, – продолжала мама. – Федор, конечно, неплохой парень. Но, по-моему, он тебе не пара. И что это за Константин? Сын Васильева.
– А он – сын Васильева?
– Да. Ваня Васильев. Мой первый выпуск. Ветеринарным врачом работает. Живет в городе. А мать его, бабка Зинаида, здесь живет, на нашей улице.
Вот почему он так легко ее вычислил, подумала Таня и сказала:
– Ничего особенного. Обычный парень.
– Но они же подрались из-за тебя!
– Ой, мам, просто мода сейчас такая. Каждый раз на танцах кто-то из-за кого-то дерется.
Таня уже успокоилась, внутренне собралась и была готова продолжать разговор.
– Возможно. Но болтают, что ты просто на шею вешалась Романову.
– Мама, ну с каких пор ты стала слушать сплетни? Я просто потанцевала с ним. Просто потанцевала… Руки на плечи положила, он же высокий. Вот и вышло, что вешаюсь. Плюнь ты на них. Если я сама вешалась, зачем им из-за меня драться? А раз дрались, значит, никого явно не выделяла. А провожал меня Вася Кузьмин. Это тебе тоже донесли?
Мама оставила ее в покое. Так Танька стала знаменитой за один только вечер и благодаря одной-единственной рюмке водки.
Она прилежно занималась, сдавала на «отлично» экзамены и почти каждую ночь убегала через окно к Косте. Он приехал к бабушке на несколько дней, но из-за Таньки остался на две недели. Парень позвонил на работу и взял отгулы, а родителям сказал, что бабушке помочь надо. Он и помогал. Днем. А ночью крался к ее дому по опустевшей улице. Танька гасила свет, тихо открывала окно и спрыгивала в его жаркие объятия. Она не была влюблена. Вовсе нет. Просто ей нравилось бродить с парнем ночи напролет. Целоваться до боли в губах. Слушать слова любви. Майские ночи были наполнены теплом и запахом цветущих яблонь. Костя появился как раз вовремя, именно в тот момент, когда ей больше всего хотелось тайны и романтики. Он влюбился горячо и бездумно. А Тане нравилось быть предметом мужской страсти. Две недели пролетели, как одно мгновение. Предстоял последний экзамен и – выпускной вечер.
– Я приеду. Я обязательно приеду на твой выпускной, – твердил Костя в их последнюю встречу. – И привезу тебе огромный букет.
– Не надо, – смеялась Таня. – У нас в саду полно цветов.
– Ты меня любишь? – спрашивал он, заглядывая в ее зеленые глаза.
– Не знаю, – уклончиво отвечала она.
Костя ловил ее в объятия и целовал, легко прикасаясь губами…
На выпускном у нее было белое платье, как у невесты. Она единственная получила золотую медаль. И ей было плевать, что за спиной шептались: «Конечно, она же дочка…» Таня знала, что все это вот-вот закончится. Вернее, уже закончилось. Последний вечер. Последний школьный праздник. Всю ночь длилось застолье и танцы. Ее одноклассницы, возбужденные от выпитого, бросались на шею маме: «Ах, Вера Анатольевна. Мы вас так любим!» К Тане относились прохладно. Не важно. Прошло то время, когда она хотела быть для них своей. Они – уже прошлое. Мальчики, наоборот, словно только сейчас заметили Таню. Наперебой приглашали танцевать, старались привлечь ее внимание разговором. Таня всем улыбалась. Она была счастлива. Это был ее праздник. Праздник вступления во взрослую жизнь. Она вдруг поняла, что в ней таятся недюжинные силы. И оттого что она их всегда скрывала, они окрепли, стали мощнее. Она чувствовала, что ей все по плечу. Буквально все. Таню не трогали прежние обиды. Назови ее кто-нибудь «рыжей», как раньше, рассмеялась бы в лицо. Да, она рыжая и белокожая, как Женя Комелькова из повести «А зори здесь тихие». Прекрасная героиня! И в кино ее играет красивая актриса. Оставалась одна заноза – Федька Романов. Она так долго любила его, что должна была получить хоть какую-то компенсацию. За этими мыслями, весельем, шампанским и танцами она даже не заметила, что Костя не приехал. Пока он был рядом, с ним было хорошо. А стоило уехать – она его тут же забыла. С глаз долой – из сердца вон.
Танцы продолжались до утра. В поселке обычно танцевали все, кому хотелось. Не только выпускники. Музыка – громкая, площадка – большая. Пусть танцуют – места не жалко. Федьку Таня заприметила давно. Он стоял с приятелем под деревом и смотрел на танцующих, Таня знала, что он смотрит на нее. И выставлялась вовсю: танцевала вальс с пожилым, но еще подтянутым учителем физики, кружилась с молодым физруком, задорно плясала рок-н-ролл с Вовкой Тихониным. Потом приятель Федьки ушел, народ стал расходиться по домам, а он так и стоял один, словно стойкий оловянный солдатик. Таня поняла, что он ждет ее, но сам не подойдет. Умрет, но не подойдет. И она решилась. Она ведь все может, какой вопрос?
– Болит? – Таня нежно прикоснулась к его губам, вспомнив драку.
Он шевельнул губами, словно поцеловал ее пальцы.
– Ну что ты… И думать забыл.
– Ты прости, – тихо произнесла Таня и, словно нечаянно, приблизилась к нему.
Он отступил в тень деревьев. Таня, как заведенная, за ним.
– Это из-за меня… – Она уткнулась лбом в его грудь.
– Что ты… – повторил Федька и положил руку на ее горячее обнаженное плечо.
Таня обвила руками его шею и, привстав на цыпочки, потянулась к нему, желая продемонстрировать приобретенные с Костей навыки. Федя качнулся и припал к ее губам. Целовался он совсем не так, как Костя – нежно и еле слышно. Он набросился на нее по-мужски жадно, даже грубо. Таня растерялась. Оказывается, и целуются-то люди все по-разному. Но противиться не стала. Все-таки она любила его, а не Костю. Когда он отпустил ее, у нее саднили губы. Она снова уткнулась ему в грудь, чувствуя, как гулко бьется его сердце. В этот момент до них донеслись приветственные крики: к клубу подходил Костя. Он был в белой рубашке и с большим букетом в руках. Таня толкнула Федьку поглубже в тень и прошептала:
