Текст книги "Ключевой момент"
Автор книги: Лидия Лукьяненко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
К их приезду Галя надела все самое лучшее, С Костей они пока ничего не обсуждали. Он словно выдерживал паузу, давая ей время на размышление. Она по-прежнему смотрела за Полиной, хотя они условились выдать за няню Нину. Сегодня с утра Галя с помощью подруги приготовила праздничный стол, принарядила Полинку, а как только Костя привез из аэропорта родителей, Нина ушла. Галя заверила ее, что справится сама. Ей действительно было неловко. Костя посадит ее за стол вместе со всеми, а Нина, ее лучшая подруга, будет ей прислуживать? Они обе без слов поняли это. Потому Нина и ушла, сославшись на неотложные дела.
Отец Кости ел шумно, тонким голосом выкрикивая тосты. Мама благодушно улыбалась, наблюдая за внучкой. Она хотела было взять ее на руки, но Полинка не пошла к ней и ухватилась за Галю. Та держала девочку на коленях, подкармливая со своей тарелки. Вообще-то, Полинка недавно поела, но за компанию могла есть сколько угодно. Галя была рядом, папа – тоже, а еще малознакомые бабушка и дедушка привезли ей кучу подарков и уже потому заслуживали одобрения. Полинка то и дело поглядывала на игрушки, лежавшие на ковре, и в конце концов спустилась с Галиных колен и уселась играть.
Эльвира Михайловна с улыбкой расспрашивала Галю, которой, похоже, удалось произвести на нее благоприятное впечатление. Во всяком случае, со своей стороны та вовсю расхваливала своего сына, что обычно делают перед будущей невесткой, Костина мать рассказывала ей, каким он был в детстве, а Сергей Николаевич вторил ей, вспоминая смешные детские выходки сына. Небольшое замешательство произвели слова Гали о том, что у нее тоже есть сын. Наверное, они ничего об этом не знали: Костя не предупредил их. Но Галя решила сказать, тем более что Костя не просил ее молчать об этом. Эльвира Михайловна на миг умолкла, услышав о Степке, а потом осторожно поинтересовалась, сколько мальчику лет и где он находится в настоящий момент. Галины ответы ее, по-видимому, удовлетворили более или менее, потому что к этой теме они больше не возвращались.
– Отвыкла от меня Полюшка, – вздохнула Эльвира Михайловна. – А бывало, только меня и признавала.
– Ничего, снова привыкнет, – успокоил ее сын. – Вы ведь поживете у меня недельку-другую?
– Ну, пару недель наверняка.
– Отлично! – улыбнулся Костя.
После долгого, продлившегося почти до вечера обеда они переместились в зал, поближе к телевизору. Галя убрала посуду в посудомоечную машину. Костя помогал ей, словно всегда так и было. Потом они вместе накрыли стол к чаю с пирожными и конфетами. Полинка уже попривыкла и с охотой пошла на руки к деду, потом – к бабушке, а через какое-то время и вовсе раскапризничалась, потирая глазки.
– Спать хочет, – объяснила Галя. – Она сегодня мало днем спала.
– Мама, пать хоцу, – подтвердила Полинка, и Галя понесла ее в спальню.
Она не прикрыла за собой дверь и услышала удивленный голос Эльвиры Михайловны:
– Так она ее мамой называет?
На следующий день Костя сказал Гале, что приглашает ее слетать с ним в Италию. У него, мол, там дела, а она пока отдохнет и к нему привыкнет.
– Супер! – завистливо воскликнула Нина. – В Италию! Вот повезло! А когда?
– Через неделю.
– Что ж так не скоро?
– Так у меня ведь ни загранпаспорта нет, ни визы. Я вообще не знаю, как он все это за такой маленький срок успеет…
– Не волнуйся, успеет! Какой мужик! А как ты его родителям? Понравилась?
– Не знаю. Вроде бы.
Все дни до отъезда Гале пришлось бегать по инстанциям. Костя везде договорился, но за неимением свободного времени собирать документы попросил ее. Потом она купила себе новый купальник и кое-что из летней одежды. Не куда-нибудь отдыхать едет, а в Италию!
Подумать только: она, простая воспитательница детского сада, едет отдыхать в Италию! Скажи кому-нибудь – не поверят. Галя так разволновалась в ожидании предстоящей поездки, что ни о чем больше не могла думать. И только когда самолет взлетел, ей впервые пришло в голову, что она осталась с Костей один на один на целых шесть дней.
У Кости действительно были дела в Италии, но первый день он посвятил ей. В аэропорту их встречали на автомобиле, а до Венеции они добрались по воде. Это было Адриатическое море. От восторга Галя не могла усидеть на месте. Она стояла на палубе катера почти всю дорогу. Вода за бортом была синяя-синяя, небо безоблачное, а морской ветер казался невероятно приятным в летний зной. Можно было бы укрыться от жары на закрытой палубе, где работали кондиционеры, но Гале не хотелось лишать себя удовольствия подышать морским бризом. Панорама красочных зеленых островов удерживала ее на корме, и она с интересом рассматривала красивые окрестности. Костя только посмеивался, видя детский восторг, с которым она воспринимала Италию.
– Я очень люблю Венецию, – сказал он Гале еще в самолете. – И бывал там не раз, но в каждый свой приезд воспринимаю ее по-новому. Уверен, что и тебе она понравится. Венеция – очень женский город, город-кокетка, город-легенда. Мы пробудем там две ночи. Еще две – на побережье, в Лидо, а последние дни проведем в Вероне. Читала «Ромео и Джульетту»?
– Я фильм видела.
– Фильм – это не то. А вообще Шекспира читала?
– Да. Гамлета. И сонеты. Давно, еще в школе.
– Шекспира надо читать не по программе, а для души, – наставительно произнес Костя. – Ну, ничего, я куплю тебе эту книгу. – Он благодушно улыбнулся.
Костя сразу же, с начала поездки взял покровительственный тон. До сих пор он общался с ней как с воспитательницей своего ребенка, что-то спрашивал и в чем-то советовался. Но в поездке он вел себя так, словно она была маленькой, а он ее наставником. Сначала ей это даже нравилось.
Они поселились в небольшой гостинице, расположенной в старинном доме. Из окон открывался вид на Большой канал с его причудливыми зданиями. В первый же день Костя взял на себя роль гида и показывал ей главные достопримечательности города: площадь и базилику Святого Марка, Дворец дожей, здание Новой тюрьмы и соединяющий их Мост вздохов. Он рассказал Гале, что этот мост неспроста получил такое название: из Дворца дожей, где вершилось правосудие, осужденные шли по мосту в тюрьму и, естественно, тяжело вздыхали, думая о своей участи. Сводил ее в стеклодувную мастерскую, где им раскрывали секреты изготовления муранского стекла и Галя собственными глазами наблюдала процесс изготовления стеклянных сувениров. Костя купил там небольшую квадратную подвеску, которая ей приглянулась, и она сразу же повесила украшение на шею. На площади Святого Марка они вместе с другими туристами кормили голубей. Корм продавался здесь же предприимчивыми венецианцами. Галя кормила птиц, подставив им свою ладонь. Они доверчиво брали зернышки и садились ей на плечи.
Восторженное состояние не покидало ее весь день. Они гуляли по узким запутанным улицам, останавливались на мостиках, катались на гондоле. Костя рассказывал ей, что гондольеры учатся своему искусству более десяти лет. Они плавали на большой гондоле одни, хотя в ней могли поместиться еще две пары. Внутри черной полированной, как старинный рояль, гондолы было сухо, а красные сафьяновые кресла, на которых они сидели, оказались вполне удобными. Каналы в некоторых местах были такими узкими, что в них едва расходились две гондолы. Каменные стены домов заросли ракушечником и морской зеленью. Вода была грязной, и Галя вспомнила, что она где-то читала, будто в средние века здесь выливали содержимое ночных горшков прямо в канал. Это немного рассмешило ее. Но вода действительно была мутной, и от нее исходил несвежий запах.
На местном рынке продавали бесчисленное множество разных масок – больших и маленьких, с перьями и золотым шитьем, маски-очки, маски на все лицо, маски на палочках, настенные гипсовые маски. У Гали разбегались глаза, она бы купила все! Тем более что она собиралась привезти сувениры родителям, друзьям, сыну и себе на память. И у нее были деньги. Перед поездкой она обменяла их на евро, чтобы не зависеть во всем от Кости. Но очень скоро Галя поняла, что сумма, которая казалась ей довольно приличной, для Европы слишком мала, и решила приобрести недорогие сувениры в другой раз, когда она будет гулять одна.
Потом они обедали в уютном ресторане. Костя заказал ей салат из морепродуктов под белым соусом. Чего только в нем не было: мидии и креветки, кусочки осьминога и каракатицы, а также много такого, что было ей неизвестно. Блюдо Гале понравилось, оно было вкусным и необычным, а белое итальянское вино показалось ей просто волшебным! Ужинали они в ресторане на набережной, и в этот раз ели пасту с мясом и лазанью. Паста представляла собой обыкновенные спагетти, а само блюдо напоминало ей макароны по-флотски. А лазанья была замечательная, особенно с красным вином. Вечером они снова гуляли по набережной Большого канала и очень поздно вернулись в отель.
Интимная жизнь мужчины была для Гали тайной за семью печатями. Ее скудный сексуальный опыт давно забылся, и она с явным волнением ожидала этого момента. Костя, понятное дело, ни о чем таком не догадывался. В его понимании рожавшая женщина не могла быть особенно стыдливой, пугливой или неопытной. И он не знал, в какой шок повергло Галю его возвращение из душа в одних трусах. Ночь стояла душная. Дверь на балкон была распахнута. На столе красовались бутылка вина и ваза с фруктами. Но стоило Гале увидеть Костю в таком виде, как хмель мигом выветрился из головы, а сердце бешено заколотилось в груди. Она боялась его и нервничала в ожидании того, что неминуемо должно было произойти. Кровать в спальне была одна, да и не для того Костя привез ее сюда, чтобы она разыгрывала из себя недотрогу. Фактически она уже почти его жена. И хотя она еще не сказала этого вслух, но ее согласие поехать сюда говорило само за себя. Снова спасло вино. После двух выпитых бокалов все стало казаться не таким уж страшным. Костя с ласками не торопился, а в трусах ходил, потому что было жарко. Он с недоумением посмотрел на нее, когда она вышла из душа в летних брюках. Своим спокойствием и выдержкой он дал ей расслабиться и успокоиться. Они долго сидели в темноте, пили вино и смотрели на ночную Венецию в огнях, а когда решили отправиться в постель, Галя уже была готова к этому. Все произошло довольно обыденно. Костя оказался мужчиной без фантазии.
На следующий день он уехал с утра и обещал вернуться к ужину. Галя успела немного освоиться в городе, к тому же у нее были итальянский разговорник, мобильный телефон, который Костя купил ей специально к поездке, и определенная сумма в евро.
– Походи сегодня по магазинам, – сказал он утром, перед тем как уйти, и поцеловал ее. – Купи сувениры родным и себе какой-нибудь подарок от меня. Я не люблю шопинг. Да и пообедать не забудь.
Он оставил Гале триста евро, и она, утратив всякий стыд, стала опустошать магазины и ближайшие лавки. Это было так восхитительно – покупать все, что тебе нравится, не задумываясь о практичности подарков. Она купила пять масок! Настоящие карнавальные с перьями – для детей: синюю – Степке, красную – Полинке, розовую – Женьке. Две сувенирные настенные из гипса – родителям и себе на память. Папе она купила шарф из мягкой ткани, маме – вазочку из муранского стекла, Нине – такую же подвеску на шнурке, как у нее. В одном из магазинов она не удержалась и купила три маленькие стеклянные статуэтки – щенка, котенка и голубя. Эти разноцветные игрушки-сувениры так понравились ей, что она просто не могла пройти мимо! Косте она решила подарить красивую металлическую зажигалку, на которой была изображена сцена королевской охоты. Галя сомневалась, что зажигалка серебряная, как ее уверяли на ломаном английском, но в конце концов решила: «Да какая разница, лишь бы понравилась…» Тяжесть покупок заставила ее вернуться в отель.
На улице по-прежнему стояла жара. Галя приняла душ, прилегла и незаметно для себя уснула. Когда она проснулась, было уже под вечер. До прихода Кости оставалось еще около двух часов, и она снова пошла к собору Святого Марка. Покормила голубей на просторной площади, съела огромную порцию вкуснейшего итальянского мороженого, которого было здесь столько видов, что глаза разбегались, – клубничное, ежевичное, апельсиновое, шоколадное, лимонное, яблочное, крем-карамель и еще куча всякого, вообще не виданного ею прежде.
Она долго любовалась изящной архитектурой Дворца дожей, его арочным нижним этажом, длинной чередой бело-розовых колонн и кружевными остроконечными зубцами наверху. Смотрела, как сверкает заходящее солнце на куполах базилики и как темнеет вода в каналах, когда лучи перестают освещать их. Потом Галя купила книгу на русском языке об Италии и, присев за столик маленькой кофейни, стала читать. Капучино по-венециански был выше всяких похвал, а воздушное пирожное со взбитыми сливками привело ее в прежнее состояние радостного ожидания только хорошего от жизни. Теперь ее жизнь всегда будет такой – легкой, интересной, роскошной. А ведь она и помыслить не смела, что такое может произойти с ней! К Косте она потихоньку начала привыкать. Он хороший, умный, щедрый. Да, его прикосновения пока еще заставляют ее напрягаться, но время все исправит. И она сможет его полюбить хотя бы из благодарности. Она уже любит Полянку, и Степка ее тоже любит. Да и девчушка с охотой играет с ее сыном и всегда радуется его обществу. Просто нужно время, чтобы все стало на свои места, и тогда их семья будет по-настоящему крепкой и дружной.
– Галя, ты где? – раздалось в трубке после раскатистого звонка.
– Я? В кафе.
– В каком?
Галя ответила.
– А, знаю. Сейчас приду. Жди.
Костя пришел в прекрасном настроении, поцеловал ее и заказал чашку эспрессо.
– Можешь меня поздравить, – довольно сказал он. – Сегодня я заключил, пожалуй, самую крупную сделку в своей жизни!
– Поздравляю.
– Я, признаться, до конца не был уверен в успехе. Теперь же я думаю, что это благодаря тебе. Ты принесла мне удачу!
– Я рада, – улыбнулась Галя.
– А как я рад! Ты обедала?
– Не хотелось. Было так жарко. А здесь я только что съела пирожное с кофе.
– Нет, так дело не пойдет. Сейчас мы с тобой отправимся в лучший ресторан и отметим мой успех. Надеюсь, ты сегодня нагулялась? Мы завтра отплываем в Лидо ди Езоло.
– Уже? Как жаль!
– Ты что, никуда не ходила?
– Нет, почему же. Я гуляла по улочкам, ходила по магазинам, забрела в какой-то храм. Вот книжку купила. Теперь буду знать, что я видела.
– Подарки купила?
– Да. Детям и родителям. И даже Нине.
– Моим не забыла?
– Нет, – без заминки соврала она, вспомнив, что ни разу даже не подумала о них. Ну, ничего, отдаст им то, что купила своим, а своим потом докупит.
– Ты умница. – Костя привлек ее к себе и поцеловал. Его полные губы оставили ее рот неприятно мокрым, но она постеснялась вытереть его.
Присутствие Кости всегда сопровождалось запахом, который не был противным, но все же казался ей чужим. Галя была немного брезглива, ее раздражали запах пота, несвежее дыхание, и это, пожалуй, стало единственным неприятным обстоятельством их путешествия. Но со свойственной ей изобретательностью она решила и эту проблему. На оставшиеся деньги она купила Косте набор, состоящий из дезодоранта, одеколона и душистого мыла с таким чудным запахом, что присутствие Кости уже почти не раздражало ее обоняние.
Они сменили Венецию на вытянувшийся вдоль моря курорт Лидо с его небольшими отелями, ресторанами и магазинами. Два дня они предавались безделью: купались в море, загорали на удобных шезлонгах, пили пиво и ели пиццу прямо в кафе на пляже, лакомились морскими деликатесами в рыбном ресторане. Галя впервые попробовала настоящие устрицы. Такое она видела только в кино! Теперь все это происходило с ней, но она до сих пор не могла поверить в случившееся до конца.
Костя много знал о быте, кухне и национальных особенностях итальянцев и рассказывал обо всем с таким юмором, что Галя иногда просто умирала со смеху. Она заметила, что за эти дни она, как никогда в жизни, много улыбалась. Радость красила ее. Итальянцы не уставали одаривать ее своим вниманием. Стоило ей появиться на пляже одной, как за ней тут же увивался кто-нибудь из местных мужчин. Итальянцев она находила очень симпатичными и похожими на украинцев – та же смуглость и правильность черт, выразительные карие глаза, темные волосы. В своем большинстве они были подтянутыми, стройными и, судя по всему, любвеобильными. Они с ходу знакомились и сразу же задавали всем девушкам и женщинам заветных три вопроса на английском, после чего либо оставались рядом, либо уходили прочь. Всех их интересовало одно и то же: совершеннолетняя ли она (Галю это искренне забавляло – неужели она выглядит пятнадцатилетней?), не замужем ли синьорина и не приехала ли она в сопровождении мужчины. Галя поняла, что, если девушка на все три вопроса отвечала положительно, это служило призывом к активным действиям.
Когда Галя честно отвечала на последний вопрос, мужчины покидали ее, но с самой обворожительной и сожалеющей улыбкой. Она тоже улыбалась, говорила им «arrivederci» и уплывала прочь. Она читала купленную Костей на русском языке «Ромео и Джульетту» и завидовала героям, охваченным столь сильным взаимным чувством. Их с Костей отношения напоминали больше давние чувства немолодой супружеской пары, чем влюбленность молодоженов. Но, глядя на своего спутника со стороны, она понимала, что зрелый мужчина с небольшим брюшком и возрастными залысинами вряд ли подходит на роль Ромео и был бы смешон в этом амплуа. Костя называл ее «дорогая», обнимал во время прогулок и дежурно целовал после секса, а потом, засыпая, начинал храпеть. Галя не будила его и никогда не говорила ему об этом. В конце концов, он не молод и поведение его типично для взрослого мужчины. Да и она не молода. Косте было сорок один, ей – тридцать шесть. Правда, Гале при ее комплекции и молодой коже не давали и тридцати, но возраст есть возраст. Миша, тот молодой, моложе ее на два года. Возможно, он в такой ситуации вел бы себя иначе.
Воспоминания о Мише заставили ее испытать угрызения совести. Он так долго решался, принес ей большой букет красивых розовых роз и бутылку дорогого шампанского. Вероятно, он рассчитывал, что это будет их самое романтическое свидание, тем более что Степка остался у бабушки. А она так небрежно ему ответила и быстро выпроводила. Понятно, что ее голова была занята другим, но все равно следовало обойтись с Мишей более душевно. Такой хороший человек! Жаль, что придется обидеть его отказом.
– О чем ты задумалась, дорогая? – прервал ее мысли Костя.
– О тебе, – в тон ему ответила она, поражаясь собственной хладнокровной лжи.
Они сидели в ночном ресторане и ждали заказ. Костя заказал бифштекс и салат, а она – мидии с картошкой фри. Мидии здесь подавали в кастрюльке горячими, а фри наваливали такое большое блюдо, что съесть его было трудно даже вдвоем. На столе стояли две маленькие бутылки вина. Костя заказал красное, она – белое.
– И что же ты думаешь?
– Что ты – очень хороший! – на этот раз честно ответила Галя. – И мне с тобой очень повезло.
– Хотелось бы, чтобы ты могла сказать это и позже, много лет спустя.
– Костя, а можно я тебя о чем-то спрошу? – решилась она удовлетворить свое давнее любопытство.
– Попробуй.
Появился худощавый официант, похожий на состарившегося Тото Кутуньо. Стремительным отработанным движением он поставил на стол блюда и, пожелав им приятного аппетита, быстро ушел.
– Тебе уже за сорок, а Полинке всего три года. Ты поздно женился?
– Первый раз я женился в двадцать пять лет. Спустя три года мы развелись. Детей у нас не было. Потом много лет я жил один. У меня были женщины, но ни одна из них не под ходила на роль жены.
– Почему? – спросила Галя, извлекая очередную мидию из ее ракушечного панциря.
– На роль любовниц годились вполне, – продолжал Костя, проигнорировав ее вопрос. – С Кариной так и было вначале, – впервые заговорил он о матери Полины. – Она была намного моложе меня. Но она забеременела, и я предложил ей пожениться.
– Я иногда думаю о ней, – тихо сказала Галя и отложила вилку. – Какой она была?
– Молодой, глупой, несерьезной, – бесстрастно ответил Костя. Галя поняла, что он не особенно был привязан к ней и женился, возможно, только из-за дочери. – Безумно любила тусовки и путешествия. Будучи беременной, заставила меня свозить ее в Египет и Турцию. В Турцию полетела на шестом месяце! Ее ничем нельзя было остановить. Никакими уговорами. А там дискотека до утра. Удивляюсь, как ей вообще удалось доносить Полинку до девятого месяца! А что она вытворяла, когда я заставил ее кормить ребенка до года! Рвала и метала. Злилась, что не может куда-нибудь уехать. Я нанял няню, чтобы ей было полегче. Так она сцеживалась через кормление и уезжала на полдня то в клуб, то в ресторан. До полугода не докормила, а как перестала, сразу взяла машину и рванула с подругой на море. Потом она ушла от меня. Потребовала отдельную квартиру, деньги, машину. За это обещала оставить дочку мне. К ней приезжала пару раз в неделю. Когда Полине было год и три месяца, она разбилась. Села пьяная за руль… Выехала на встречную…
Костя замолчал. Видимо, воспоминания об этом все же причиняли ему боль, хотя он и был недоволен поведением жены.
– Ты очень скучаешь по ней? – Прохладные пальцы Гали легли ему на ладонь.
Слабо улыбнувшись, он ответил на ее пожатие и сказал:
– Уже нет. Она сама виновата. Нельзя бесконечно испытывать судьбу. То прыгала с парашютом, то в горы пошла и чуть под камнепад не угодила. Она была неугомонная.
– Сколько ей было?
– Двадцать шесть. И самое обидное – она никогда не старалась быть хорошей матерью. Если бы я не пообещал ей все, что она пожелает, Полинка бы вообще не появилась на свет.
«Вот откуда его сумасшедшая любовь к дочери, – подумала Галя. – И наверное, в его сердце ни для кого больше не найдется места».
– Ты выбрал меня, потому что Полинка привязалась ко мне?
– Сначала – да, – откровенно сказал он. – А потом я присмотрелся к тебе внимательнее и понял, что ты именно та женщина, которая мне нужна. На которую я всегда смогу положиться. Я прав?
Галя усмехнулась.
– Неужели никто из знакомых тебе женщин не подошел на эту роль лучше меня?
– Как видишь, никто. И родителям моим ты понравилась…
В Вероне Галя оказалась предоставленной самой себе. У Кости была важная встреча, которая затянулась до позднего вечера, а на следующий день они улетали домой.
Гале повезло. Она вышла погулять на площадь возле Арены, огромного арочного сооружения, очень похожего на здание Колизея в Риме, иллюстрации которого она видела в книге об Италии. Здесь, возле круглого старинного строения, она наткнулась на русскую группу. Услышать в Вероне родную речь было так здорово, что она незамедлительно подошла к ним. Гид, приятная женщина лет тридцати с небольшим, в модной пестрой юбке и кокетливом топе, пряталась под белым кружевным зонтиком и вела экскурсию, произнося привычные заученные фразы. Такие ажурные зонтики от солнца продавались на каждом углу в Венеции, Костя даже предлагал купить ей, но она не могла представить себя идущей с ним по родному городу.
Галя постояла, чуть развернувшись в сторону Арены и внимательно вслушиваясь в рассказ гида, а когда группа послушно направилась по улице к дворику Джульетты, она, держась на расстоянии, пошла за туристами.
Дворик Джульетты вряд ли был ее двориком на самом деле, да и была ли Джульетта вообще? Галя случайно услышала слова гида о том, что род Капулетти действительно некогда проживал в Вероне; это были шляпочники, которые изготавливали и продавали модные в Вероне головные уборы. Группа задержалась в дворике не больше пяти минут, а Галя осталась. Она никуда не спешила и, купив билет, вошла в дом Джульетты, обыкновенный итальянский дом в четыре этажа, в котором стояла старинная мебель и экспонировались предметы быта и одежда. Наряды Ромео и Джульетты были выставлены в стеклянной витрине. В спальне Джульетты стояла кровать того времени, а из окон виднелись черепичные крыши окрестных домов, шпили и башни дворцов. В одном зале находился компьютер, и на нем можно было набрать свое желание, которое якобы непременно должно исполниться. Галя услышала это от русскоязычного гида еще во дворе, когда та предложила желающим посетить музей. Галя некоторое время наблюдала, как вводят свои пожелания туристы, а затем подошла к клавиатуре. Она набрала английским шрифтом всего три слова: «семья», «любовь», «Степка» – и спокойно проследовала дальше. На балкон Джульетты образовалась очередь: всем хотелось запечатлеть себя именно в этом месте. А Гале, у которой не было с собой фотоаппарата, просто хотелось постоять там. Правда, расположение балкона вызвало у нее недоумение, ведь, судя по тексту недавно прочитанной трагедии, балкон должен был выходить из спальни, во всяком случае, так себе представляла Галя. Но спальня располагалась с другой стороны, притом на этаж выше, а балкон выходил из большого зала, очевидно общей комнаты, где собиралась вся семья. Как могла Джульетта беседовать с Ромео на этом балконе? Ведь ей надо было бы спуститься на этаж ниже и пробежать в противоположное крыло. И как влюбленный мог пробраться в этот маленький дворик, со всех сторон которого возвышались стены, увитые зеленью, тем более что они действительно были «высоки и неприступны», как говорится в пьесе.
Но Галя отмела свои умозаключения. Какая разница, как и что тут было? Все равно приятно постоять в этом дворике, полюбоваться статуей Джульетты и подумать о большой и вечной любви. Каменная арка, ведущая в дворик, была вся оклеена листочками с посланиями влюбленных на разных языках мира, и Галя ушла оттуда с особенным чувством грусти и уважения перед лицом такой большой любви. Ради любимого Джульетта была готова на все, даже пожертвовать собственной жизнью. А она? Она тоже готова пожертвовать всем ради своей любви, пока единственной, – любви к своему сыну, потому что никого на земле нет для нее дороже.
Галя медленно шла по жарким улицам. Это был их предпоследний день в Вероне, и она хотела, чтобы в ее памяти запечатлелось все: красота старинных домов, обилие арок и множество цветущей зелени на балконах. Как итальянцам удается поддерживать растения в таком прекрасном состоянии при таком зное, оставалось для нее загадкой. Она долго гуляла вдоль реки, пересекающей город, отдыхала в редкой тени деревьев на набережной, сидела на пешеходном мосту с зубчатыми кирпичными стенами, откуда открывался живописный вид на город. Она пообедала в небольшом кафе, где снова заказала капучино, вспомнив слова Кости о том, что Верона гордится своим каппучино, как Бавария пивом.
Передохнув, Галя отправилась по магазинам. Женщина-гид в начале экскурсии сказала своей группе, что Верона считается городом модниц и здесь можно купить более красивые вещи, чем в Париже. Галя поверила ей на слово. Кроме того, завтра она возвращается домой и не видит необходимости везти назад свои евро. Поэтому она с чистой совестью потратила все, что у нее было. Она купила себе полный гардероб: белье, платье, босоножки, сумку. Степке – много всякой одежки и обуви. Детские вещи продавалось с такой сумасшедшей скидкой, что ей хватило на кучу одежды на все времена года. Нагруженная покупками, она вернулась в отель.
Костя пришел поздно и не предложил ей пойти погулять или поужинать, поскольку очень устал. Он спросил Галю, не голодна ли она, и, получив отрицательный ответ, улегся отдыхать перед телевизором и вскоре уснул. Галя долго не ложилась. Она тихо сидела на балконе и любовалась ночным городом. Она понимала, что завтра уезжает и что эти воспоминания об Италии останутся с ней навсегда. Как знать, может, вскоре она привезет сюда Степку? Они будут вместе гулять по набережной Венеции, наслаждаться вкусным итальянским мороженым, плавать на гондоле. Она счастливо вздохнула. Как хочется, чтобы у сына было все, чего он был лишен раньше! Семья, папа, мама, сестра… Она будет возить детей в самые красивые уголки мира. С Костей или без него, если, конечно, он позволит. Теперь она начинала понимать страсть матери Полины к путешествиям. Стоит один раз попробовать, и ты уже не сможешь отказать себе в этом удовольствии!
Костя громко захрапел. Галя повернула голову в его сторону и усмехнулась. «Париж стоит мессы», – сказал Генрих Четвертый. Что ж, Италия стоит того, чтобы терпеть храп Кости.
Возвращение домой – это всегда праздник, даже если твой дом – маленькая комнатка в общежитии. Галя была очень рада снова оказаться дома. Она полила цветы, вытерла пыль, вымыла пол. В приоткрытое окно врывался шум дождя. Оказалось, что она соскучилась по дождю, ведь в Италии стояла невыносимая жара. Несмотря на то, что Галя провела на пляже всего два дня, она была такой загорелой, словно неделю сидела у моря. Когда они ехали в такси из аэропорта, Галя с нежностью подумала о том, как прекрасен ее родной город. Зелень его улиц и парков, красота мостов над широкой рекой и панорама новостроек были ей бесконечно дороги и близки, хотя город и не мог похвастаться такой старинной архитектурой, как Венеция и Верона.
Костя подвез ее к общежитию, сидящие во дворе их пятиэтажки мамаши с малышами, подростки и парни, которые, как всегда, пили бутылочное пиво, с интересом смотрели, как она, красивая и загорелая, выходит из такси с солидным багажом в руках. Костя, к ее удивлению, не помог ей поднять вещи, и две битком набитые сумки Гале пришлось тащить самой на четвертый этаж. Но радость от возвращения домой не потускнела. Галя привела комнату в порядок, приняла душ и стала распаковывать вещи. Она разложила подарки, с любовью приготовленные родителям, сыну, Нине с дочкой. Подарки Полине и родителям Кости она отдала в аэропорту, когда было решено, что она поедет к себе. Ей хотелось побыть одной. Да и Костя не настаивал на том, чтобы отвезти ее к себе. «В конце концов, – подумала Галя, – он должен отдохнуть, спокойно пообщаться с родителями и дочкой». Ей было непросто привыкать к нему, не испытывая особой страсти. Впрочем, как и ему, наверное, тоже. Хотелось бы, конечно, думать, что он любит ее и только любовь побуждает его жениться на бедной няне, как в нашумевшем сериале. Но Галя понимала, что их предполагаемый брак – это сделка, хорошо продуманная и выгодная для них обоих. Но ведь она пока не сказала «да», а он уже свозил ее в Италию! «Я не сказала «Да, милорд» и не сказала «нет»», – продолжая раскладывать вещи, напевала Галя известный мотивчик из музыкального фильма.
Прибежавшая вечером Нина расцеловала подругу.
