Текст книги "Больше, чем поцелуй"

Автор книги: Лэйс Гарднер

Соавторы: Сэксон Беннетт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

34. АТАКОВАННАЯ ИЗ ЗАСАДЫ.

Эми вошла в отделение скорой помощи, напевая под нос мелодию из песни «Indigo Girls». Это был чертовски хороший день. Солнце сияло. Маунт-Худ с его впечатляющим белым чепцом, казалось, воплощал собой удивительную красоту природы. Эми находилась под воздействием уже третьей чашки кофе за сегодняшнее утро и была окрылена кофеином и чувством влюбленности. Она была уверена на все сто, что влюбилась. Влюбилась в первый раз в своей жизни. С этим не могло сравниться ни одно из ее прежних отношений. Не то, чтобы было особенно с чем сравнивать, но она знала, что никогда не чувствовал, подобного раньше.

Чед подкрался к ней сзади, обхватил руками за талию и прошептал в ухо:

– Доброе утро, мой маленький пирожочек.

Если бы Эми была выше, мускулистие и владела бы боевыми искусствами, то она надрала бы ему задницу прямо сейчас. Он бы валялся на полу, задыхаясь и держась за свои яйца, а боль пронзила бы все его тело. Но все, что она могла сейчас сделать, так это увернуться от него.

– Какого черта ты вытворяешь? – спросила Эми, с отвращением вытирая влажный отпечаток на своей шее.

– Я видел, как ты зашла, – ответил Чед. – Посвистывая и улыбаясь. Ты выглядела так, словно ты влюблена.

– Ну и что, если так и есть, – сказала Эми.

– Может, я тоже влюблен, – сказал Чад со слащавой улыбочкой. Он протянул руку и погладил ее по щеке одним пальцем. Эми ударила его по руке, как если бы это была раздражающая муха.

– Я кое-что запланировал на обед для нас двоих, – сказал Чед. – Я знаю, как ты любишь итальянскую еду.

– В мои планы ты уже не входишь. И никогда не будешь, – сказала Эми. – И я буду есть сегодня в кафетерии.

– Я знаю, – ответил Чад, постукивая по своей ямочке указательным пальцем. – Я знаю.

Эми смотрела, как он неторопливо фланировал через вестибюль, задаваясь вопросом, что означал этот странный разговор. И вот тогда она заметила его обувку. Он был одет в розовые высокие кеды Converse. Она посмотрела на свои собственные синие высокие кеды. Вот засранец! Он пытается делать эту вещь, когда влюбленные начинают похоже одеваться.

Она повернулась в сторону двух девушек, расположившихся на посту медсестер.

– Как давно у него эти кеды?

Знакомьтесь! Вероника и Валери. Абсолютно идентичные сестры-близнецы. Со взлохмаченными волосами и надувающие жвачку, вот такие сестры. Единственным способом, который позволял их различить, было прочитать имена на их бэйджах.

– Со вчерашнего дня, – ответила Валери, а Вероника хлопнула пузырь.

– Он говорит, что розовый цвет делает его более мужественным, потому что только настоящие мужчины могут носить розовый. Это означает, что их мужественности ничего не грозит. Это его собственные слова, – сказала Вероника, а Валери взорвала пузырь.

– Он сказал нам, что надеется, что вас обоих может связать совместная любовь к высоким кедам, – сказала Валери. Эми отпрянула.

– Это выводит из себя, мы знаем, – произнесли они хором.

Обычно Эми находила их способность говорить одновременно забавной или, по крайней мере, интересной. Но сегодня она обнаружила, что это раздражает, и раздражает даже больше, чем следует, из-за того, что она злилась на Чеда. Слово «злилась» не отражало накал ее чувств. Она была в ярости.

Валери и Вероника, наверное, увидели, как из ее ушей повалил дым. Они хором сказали:

– Мы кое-что можем сделать с его кедами.

– О, да. Как? – огрызнулась Эми, изучая список ее дел на день.

 – Мы можем сделать так, что эти кеды исчезнут, – предложила Вероника и в подтверждении резко щелкнула жвачкой.

– Исчезнуть? – повторила Эми. Казалось, она очутилась в сериале ​​«Клан Сопрано».

– Используя вот это, – пояснила Валери, потянув заколку из ее взлохмаченных волос, собранных вверх.

Эми не улавливала сути.

– Вы собираетесь пронзить его заколкой?

Они одновременно вздохнули.

– Нет, – сказала Валери.

– Мы взломаем замок на его шкафчике и украдем его кеды, потому что он совершенный мудак, и мы его терпеть не можем, – сказала Вероника. Эми, наконец, озарило.

– Ага. Вы с ним тоже спали?

Они кивнули.

– Одновременно? – спросила Эми. Она быстро подняла руку и как бы провела тряпкой, стирая на воображаемой доске. – Забудьте. Не отвечайте. Я не хочу знать.

– Давай просто скажем, что он получит то, что заслужил, – сказала Вероника. Валери надула пузырь. Эми улыбнулась. Она почувствовала странный симбиоз с близняшками.

– Вы бы сделали такое ради меня?

– Нет. Не только ради тебя. Мы сделаем это ради всех женщин этой больнице, – сказала Валери. – Ты будешь нашим талисманом.

– Анти-Чед. Мы нарекаем тебя Эми Истребительница Бананов, – сказала Вероника.

Эми не особо хотелось быть Истребительницей Бананов, но если близняшки заставят его кеды исчезнуть, пусть называют, как хотят.

– Что мне нужно делать?

– Веди себя так, как будто ничего не произошло, – сказала Вероника.

– Этого разговора никогда не было, – добавила Валери. Эми кивнула.

– Какого разговора?

Валери приподняла брови в немом вопросе.

– Этого самого. Который только что состоялся.

Эми улыбнулась и слегка похлопала ее по руке.

– Знаю. Я притворялась, что его не было.

– Ох, – воскликнула Вероника. – А ты хороша.

– Чертовски хороша, – добавила Валери.

Она протянула Эми папку, сказав:

– Мистер Болстер вернулся. Он в комнате три. Опять насчет его яичка. На твоем месте я бы разделалась с ним первым.

– Ладно, – сказала Эми и направилась осматривать яичко мистера Болстера. Опять. Он появлялся, как минимум, один раз в неделю, прося, чтобы его осмотрела именно она. Все остальные врачи полагали, что он был по уши влюблен в Эми, что было тревожным знаком, потому что ему было восемьдесят шесть, и у него имелось только одно яичко. Технически с его яичком не было ничего не правильного. Но он утверждал, что оно не срабатывало должным образом. Эми снова и снова пыталась объяснить, что возраст как раз и вытворяет такие штуки с мужскими причиндалами.

После поражения в дебатах по поводу яичка, Эми отправилась вправлять сломанный палец и зашивать две рваных раны. Первую – двухлетке, который не вписался в угол стены, когда за ним гнался брат, вторую – повару, который спорил со своей девушкой в момент нарезки морковки соломкой.

Она посоветовала повару не писать СМС во время готовки, если он не хочет лишиться пальца. В 11.45 поток больных замедлился настолько, что Эми смогла перевести дух. Она предупредила дуэт Вероники с Валери, что направляется перекусить в кафетерий. Они кивнули и вернулись к медицинским картам.

35. ЭТО ЛЮБОВЬ.

Как только Эми вошла в кафетерий, там воцарилась мертвая тишина. Это напомнило ей об инциденте с банановой кожурой. Она оглянулась вокруг, но не обнаружила ничего из ряда вон выходящего, до тех пор пока Джереми не взял ее за руку.

– Прошу вас, следуйте за мной, мадам, – произнес он.

– Что происходит? – спросила она, спотыкаясь рядом с ним. – В чем дело?

– Увидишь, – ответил Джереми.

Она позволила повести себя к столу, где восседал Чед, сверкая своей ямочкой на подбородке. Столик в кафетерии был накрыт скатертью в белую и красную клетку. Посредине стояла зажженная свеча и ваза с одинокой красной розой.

Она взглянула на Джереми и попыталась телепатически послать ему мысленное сообщение: На помощь! Вытащи меня отсюда!

Но Джереми только улыбнулся и элегантно указал на пустой стул.

И в этот момент на Эми снизошло, что она оставила своих соседей по дому в полном неведении. Джереми и не догадывался, что Эми была влюблена в Джордан. Она ничего не сказала и Изабель. Ей нравилось думать, что это была оплошность с ее стороны, но возможно и нет. После того, как она призналась матери, что она лесбиянка, и после того, как в газете на фото она целовалась с женщиной, Эми решила, что теперь по определению все знали, что она гей. А вот и нет. Обнаружилось, что самые близкие ей люди ни сном, ни духом не были в курсе ее нового статуса, и что ей еще придется им это объяснить.

– Джереми, что тут происходит?

– Всего лишь самый большой, самый крутой сексуальный позыв, который когда-либо случался на свете. Чед всеми силами увивается за тобой. Чувак не может оправиться от тяжелого удара под названием «люби меня нежно» – объяснил Джереми. Он склонил голову, и его кадык дернулся. Он, казалось, сместился.

Эми была уверена, что ее сейчас вырвет.

– Пожалуйста, скажи, что это мне снится.

Чед встал, положил руку на сердце и начал петь нескладным баритоном о Луне, пицце на завтрак и любви.

Когда он закончил, Джереми выдвинул для нее стул, чтобы она села. Чед поднял крышку с сервировочного блюда, восклицая:

– Как говорят итальянцы, Mangiare Mangiare, любовь моя.

– Пицца, – произнес Джереми. Как будто она сама этого не видела. – Как, говоришь, пицца по-итальянски?

– Я думаю, что пицца, – ответил Чед.

– Я не собираюсь с тобой есть, – сказала Эми.

– Просто садись, и мы отлично покушаем, – сказал Чед, начиная нервничать.

Весь кафетерий наблюдал, болезненно осознавая, что мужчина умолял согласиться женщину, которую он любил. Эми села. Но только потому, что она не хотела устраивать большую сцену посреди кафетерия.

– Ты можешь идти, Джереми. Спасибо, – сказала Эми, метнув на него взгляд «я-разберусь-с-тобой-позже».

Джереми врезал легонько кулаком Чеду.

– Удачи, чувак.

Эми улыбнулась аудитории, которая уже снова набивала едой свои рты, и постаралась не выглядеть так, словно они только что обручились на глазах у всех.

Чед протянул руку через стол и взял ее ладонь в свою. Она же, схватила его мизинец и выгнула его в противоположную сторону. Он пискнул.

– Послушай меня внимательно, ты – тупой мудак, если ты еще хоть один раз выкинешь такого рода фокус, я собственноручно тебя кастрирую, – грубо выпалила Эми. – У тебя будет на одно яичко меньше, чем у мистера Болстера. Я не хочу иметь с тобой никаких отношений. Усек?

Красное лицо Чеда приподнялось и опустилось. Эми встала и резко задвинула стул под стол. Она повернулась, чтобы уйти, и именно в этот момент она увидела Джордан. Она стояла посреди кафетерия, наблюдая сцену с Чедом. Замешательство и обида исказили черты ее лица.

Эми схватила Джордан за руку и потащила ее из столовой. Она распахнула первую дверь, которую увидела – в бельевую кладовку, и шагнула внутрь. Эми включила свет, повернулась лицом к Джордан и сказала:

– Забери меня на обед. Мне нужно вырваться отсюда.

– Поэтому я и заехала. И чтобы извиниться за вчерашнее фиаско. И что я угрожала побить твою маму. И за лесбиянку на ходулях, что была совсем не смешной. Я хотела сделать это, после того, как заберу тебя на обед. Наверное, мне надо было сначала позвонить. Я тебя не преследую. Наверно это со стороны так и выглядит, но на самом деле это не так.

– Перестань извергать слова, – сказала Эми.

– Почему?

– Тогда я смогу тебя поцеловать.

Эми обвила руками шею Джордан и впилась в нее поцелуем. И когда санитар открыл дверь и таращился почти минуту, прежде чем взять пачку белья, никто из девушек этого и не заметил.

36. НОБЕЛЕВСКИЙ СЮРПРИЗ.

Тем временем Джордан, сидя в кафешке, обгрызала кукурузную тортилью. Она никогда еще не видела ничего столь чувственного, столь опьяняющего, столь совершенно сексуального, как Эми, когда та откусила здоровенный кусок тако.

До сего момента Джордан сдерживалась и ничего больше не спрашивала о том мужчине в кафетерии больницы. С одной стороны, она была не уверена, хочет ли она о нем знать. С другой стороны, пока она этого не сделала, беспокойство грызло ее изнутри.

– Так что на счет того парня? – спросила Джордан. Она старалась, чтобы ее голос звучал легко и непринужденно, но в реале она больше походила на бурундучка Элвина из одноименного фильма. – Кто-то сбежал из психушки?

Эми отреагировала так, словно Джордан только что облила ее ушатом холодной воды.

– Какой парень? А, тот парень. Ну он...он...он... Мы как-то вечером с ним ходили, выпивали. Я никак не могла от него отделаться, – сказала Эми и засунула себе в рот тортилью, тем самым сигнализируя, что разговор окончен. Джордан сменила тему разговора.

– Ну, что, тако вкусный?

Эми замерла с тако на полпути к ее рту.

– О, нет.

Стакан с холодным чаем Джордан завис в воздухе.

– Что значит «о, нет»?

– Петронелла в здании, – прошептала Эми. – И она идет прямо в нашу сторону.

Первым, инстинктивным желанием Джордан было спрятаться. Сползать под стол было уже поздно, поэтому она сделала единственное, что посчитала возможным в данный момент. Задрапировала голову салфеткой с колен.

Двумя секундами позже она услышала ледяной голос:

– Здравствуй, Джордан.

– Петронелла, – ответила Джордан. Тяжело вздыхая, она стянула салфетку со своей головы.

Петронелла оглядела Эми с высоты своего роста.

– Прошу прощения, но я не знаю вашего имени.

– Мы уже встречались, – пробормотала Эми. – Как раз тут, на самом деле. Я имею в виду в этом ресторане. Не за этим столом. Вы уходили. Вы, наверное, меня не помните.

Узнавание промелькнуло на лице Петронеллы.

– Ах, да, девушка с туалетной бумагой, прилипшей к ее туфле.

– Ага. Она самая, – усмехнулся нервно Эми. – Сегодня на моей обуви туалетной бумаги нет.

Петронелла наклонилась, чтобы посмотреть.

– Действительно, нет. Рада за вас.

Тощая шея Петронеллы повернулась обратно к Джордан.

– Я видела тебя в моем выступлении со стихами и...

Джордан прервала ее:

– Мы пришли посмотреть шоу. А ты как раз там и оказалась.

– Ну, пусть будет так. Ты же наблюдала произошедшую котовасию, правильно?

– Да, я видела, – сказала Джордан. – Все было довольно красочным.

Петронелла проигнорировала очевидный каламбур.

– Ты видела отзывы? – осведомилась она.

– Если ты имеешь в виду то, что пишется в этих маленьких электронных журнальчиках в интернете, не совсем, – ответила Джордан.

– И в газете «Городские Страницы», и в разделе «Искусство и Развлечения», – добавила Петронелла.

– Да, все одно, – сказала Джордан.

Петронелла выдвинула стул и села.

– Мне нужна ваша помощь.

– Во-первых, что ты хочешь именно от меня? – спросила Джордан. – А во-вторых, почему я должна что-то для тебя делать?

Петронелла проигнорировала вопросы. Что не было необычным делом. Если она не хотела о чем-то знать, она игнорировала существование этого. Так же, как она игнорировала и присутствие Эми в данный момент. Петронелла стремительно пододвинула свой стул на несколько сантиметров поближе к Джордан.

– Мне нужна твоя маленькая подружка-изобретатель... как там ее зовут, Эйнштейн?

– Эдисон, – поправила Джордан.

– Да, конечно. Мне нужно, чтобы Эдисон построила мне машину.

– Какую машину? – спросила Джордан. Она задалась вопросом, было ли слишком смелым надеяться, что Петронелла пожелала иметь машину времени, которая бы унесла ту в прошлое. Или в будущее. Или куда угодно, но отсюда.

– Такую, что атаковала меня прошлым вечером.

Джордан побледнела.

– Зачем тебе? – она поерзала на стуле. Знала ли Петронелла, что она была ответственной за этот инцидент с разбрызгиванием краски? Вела ли она какую-то игру, в надежде загнать Джордан в ловушку, чтобы та призналась в содеянном? Джордан посмотрела на Эми, взывая к помощи. Но Эми нервно запихивала в рот кукурузные чипсы.

Петронелла продолжила:

– Я пыталась найти машину после шоу, намеревалась подобрать ее части и посмотреть, сможет ли Эйнштейн собрать все обратно. Но, к сожалению, прежде чем я подоспела, террористы улизнули вместе с ними.

– Террористы? – спросила Эми с полным ртом кукурузной кашицы.

– Да, – произнесла Петронелла. Ее глаза сверкнули фанатичным блеском.

– Какие такие террористы? – спросила Джордан.

– Есть определенные люди, Джордан, которые желают лицезреть мои страдания.

– Неужели? – спросила Джордан, стараясь казаться потрясенной такими словами. – И кто бы мог такого хотеть?

«Кроме меня», – добавила она про себя.

– Люди, которые ненавидят поэзию, – ответила Петронелла таким тоном, как будто это было ясно и дураку.

– Без сомнения, это республиканцы. Но их маленький план привел к обратным последствиям.

 – Как это? – прощебетала Эми.

Петронелла не соизволила на нее посмотреть.

– Публике полюбилось разбрызгивание краски. Они подумали, что это было частью шоу. Отзывы на мое выступление были фантастическими. Поговаривают, что меня стоит выдвинуть в шорт-лист на соискание премии Нобеля.

Эми поперхнулась чипсом. Петронелла бросила на нее быстрый взгляд. Эми слабо улыбнулась и похлопала себя по груди.

– Прошу прощения. Не в то горло.

Джордан ухмыльнулась.

– Так вот, – продолжила Петронелла, – мне бы хотелось, чтобы твоя маленькая подружка построила мне еще одну машину с краской. Я отправлюсь с ней в турне. Назову его «Радужным Туром».

– Что за фантастическая идея! – воскликнула Джордан. Мысль о том, что Петронелла отправится в тур и уйдет из ее жизни, была слишком притягательной, чтобы быть правдой. Минуточку, подумала Джордан, а что если и в самом деле она такая притягательная и реальная?

– Без обмана? – спросила она.

– Да, – сказала Петронелла. – Без обмана.

– И когда ты отправишься в этот тур?

– Как только получу красящую машину.

– Я позвоню Эйнштейн, то есть, Эдисон, сегодня же.

 Петронелла улыбнулась и встала.

– Позвони мне после того, как поговоришь с ней. Ты знаешь мой номер.

Джордан и Эми смотрели в след удаляющейся Петронелле. Едва за ней закрылась дверь, как со стороны заднего входа появилась Эдисон. Заметив Джордан, она направилась к их столику. Игнорируя приветствия, задыхаясь, она спросила:

– Она тут?

– Кто? Петронелла? – поинтересовалась Джордан. Эдисон кивнула, пытаясь отдышаться.

– Ну, кто ж еще? Я преследовала ее, но упустила где-то в километре отсюда. Я изобрела моторизированный велик, ну знаешь, для тех ленивцев, кому в лом крутить педали в горку, но, думаю, у меня кончилось горючее. Знаете, как тяжелы эти бандуры, когда ты пытаешься крутить педали? – она пару раз прокряхтела, втянула полные легкие воздуха и продолжила: – Я потеряла ее из вида, но думаю, она направлялась сюда.

– Ты только что с ней разминулась, – сказала Джордан.

– Моторизированные велики уже изобретены, – добавила Эми.

 Эдисон плюхнулась на стул, который освободила Петронелла.

– Уже? Уверена?

 – Ага, еще как уверена, – огорчила ее Эми.

Эдисон потупилась.

– Черт. Все хорошие изобретения уже разобраны.

Джордан перегнулась через стол. Ее нос находился в 15 сантиметрах от носа Эдисон.

– Знаешь, что? Петронелла хочет, чтобы ты изобрела машинку с краской, такую же, как та, что ее обрызгала.

Эдисон выглядела озадаченной.

– Я и изобрела ту, что ее обрызгала.

– Она этого не знает, – сказала Джордан. – Она хочет взять ее с собой на гастроли. Построй еще одну, и Петронелла исчезнет из моей жизни навсегда. Ты можешь построить машинку?

– Конечно, – сказала Эдисон.

– Если ты ее построишь, она уедет, – поставила точку Эми.

37. ПОЗА КОРОВЫ.

Эми вошла в дом и сразу же почуяла исходящий из кухни аромат карри. Она последовала туда, куда повел ее нос, надеясь найти Изабель. Вместо этого она увидела Джереми. Он помешивал что-то в кастрюльке на плите и читал книгу – обе вещи были для него неестественными.

– Ты готовишь? – спросила Эми.

 – Вообще-то, только контролирую процесс. Мне были даны четкие указания не прекращать помешивать.

 Эми заглянула в кастрюльку и увидела что-то зеленое и склизкое. Она была не экспертом в готовке, но она знала достаточно, чтобы понять, что это не очень хороший знак.

– Что это?

– Это Шак панир. Или это будет им, когда приготовиться, – сказал Джереми, не отводя глаз от книги, что держал в руках. Он склонил голову на бок, а потом и вовсе перевернул книжку вверх тормашками, прищурив глаза.

– Разве? – спросила Эми, отобрав у него деревянную ложку и тыкая ею в непонятное варево. На ощупь это было нечто, что можно найти на дне аквариума. Она почувствовала порыв проделать это снова, как дети любят ткнуть мертвые тельца палкой.

– Шак панир – это зеленая индийская слизь. На самом деле, его готовят из шпината и этой индийской сырной фигни. Соус должен быть пожиже, поэтому он побежал за кокосовым молоком. Он готовит тебе ужин.

– Он? Он это кто? – спросила Эми с ноткой паники в голосе.

– Чед, вот кто. Знаешь, мужчина по-настоящему влюблен, когда начинает готовить.

– Что! – воскликнула Эми, выпустив из рук ложку. Ложка упала в кастрюльку, расплескав вокруг зеленую жижу.

– Серьезно, чувак слетел с катушек от тебя. Он был так расстроен от произошедшего на обеде, что сегодня во второй половине дня взял несколько экспресс уроков по готовке, чтобы вновь добиться твоего расположения. Единственные лекции сегодня были по индийской кухне. Так что – зеленая слизь.

– Час от часу не легче. Я думала, что останусь сегодня вечером дома, наедине с тобой и Изабель. Мне нужно серьезно с вами поговорить и... – ее голос затих, когда она поняла, что Джереми больше заинтересован в его книге, чем в том, о чем она говорит. – Ты чего читаешь?

– Кама Сутру. Настоящее откровение для меня.

 Эми заглянула через его плечо, рассматривая картинки, что он изучал.

– Так вывернуться даже не в человеческих силах.

– По-видимому, в силах. Тела даны в масштабе. Думаю, надо просто быть основательно гибким.

– Откуда она у тебя вообще взялась? – у Эми было несколько мыслей на этот счет, но она надеялась, что была не права.

– Она не моя. А Чеда. Он купил ее вместе с поваренной книгой. Выучил несколько новых поз, чтобы испытать на тебе, – Джереми рассмеялся. – Выучил. Прикинула?

– Не смешно. Это неправильно во стольких отношениях, что ни счесть, даже не знаю с чего начать, – сказала Эми.

– Ну, нет, чувак на правильном пути. Он планирует накормить тебя, а потом оттрахать в позе... – он подсмотрел в книгу, – коровы.

– Этого никогда не случится.

– Ты предпочитаешь, чтобы он трахнул тебя в позе панды?

– Джереми, не будет никакого траха, ни в позе панды, ни коровы, ни в виде любого другого представителя животного мира.

– Он же совсем нос повесит. Что ты собираешься ему сказать?

– Хороший вопрос.

Она могла бы позвонить Джордан и попросить перезвонить под предлогом какой-нибудь вымышленной чрезвычайной ситуации. Эми прикусила губу. В теории, это был хороший план, но, может быть, просить следовало не того человека. Джордан и так уже нервничала по поводу Чеда. Эми не хотела, чтобы ситуация стала еще более странной. Она поразмышляла еще немножко. Ее мать! Вот кто был бы идеальным кандидатом. Кто может отказаться от поездки к больной матери? Ко всему прочему этот шаг даст дополнительное преимущество не выглядеть так, словно она отвергала его, потому что стратегия отпора имела неприятные последствия. Она заставляла Чеда более ревностно добиваться желаемого.

– Ты думаешь, что Чед думает, что я пытаюсь играть в недотрогу, и именно поэтому так старается меня заполучить?

Джереми уставился на нее.

– Можешь объяснить так, чтобы я понял, без всяких девчачьих штучек?

Мужчины и женщины относились к разному виду, несмотря на заявления науки, пришла к выводу Эми. Она попыталась снова.

– Ты так мне однажды сказал. Что он думает, что я играю в недотрогу.

– Ага, и ему это нравится.

– То есть, если я буду вести себя так, как будто я его хочу, тогда он уйдет?

– Нет, он сразу же на тебе женится.

– И изменит тебе на следующий же день, – произнесла Изабель, заходя на кухню. В руках она держала пакет с покупками с торчащим из него сверху сельдереем и чем-то подозрительно шевелящимся на дне.

– Что у тебя в пакете? – спросила Эми.

– Живой лобстер, которого срочно нужно поместить в какой-нибудь искусственный водоем, – ответила Изабель, водрузила покупки на кухонную стойку и заглянула в кастрюлю на плите. Она взяла большую деревянную ложку и ткнула в зеленое варево. – Это еще что?

– Шак панир, – сказал Джереми.

– Нужно добавить кокосового молока.

 – Чед за ним уже пошел, – кивнул Джереми.

Изабель налила в раковину воду, осторожно извлекла лобстера из пакета и отправила его в плавание.

– Что ты собралась делать на ужин? – спросила Эми. – Биск из лобстера?

Эми понятие не имела, что из себя представляет биск из лобстера, но была уверена, что это будет явно получше Чедового Фиг панира или что там за варево помешивал Джереми.

– Нет, этот лобстер предназначен для гонки лобстеров, которая проходит на Конкурсе Экстремальных Поваров в Конвеншн Центр, – сказала Изабель.

– Гонка лобстеров? – переспросила Эми. Она на мгновенье замолчала, увидев, что Джереми в настоящий момент изучает схемы куннилингуса и мысленно запомнила номер страницы.

– На каком месте окажется твой лобстер в гонке, под тем номером ты и будешь участвовать в конкурсе поваров. Ясно, что лучше быть в первой десятке. Вкус судей пресыщается, да и начинаются проблемы с желудком, так что хочется заполучить место среди первых, – она указала на лобстера в раковине, сказав: – Я подумала, что этот парень выглядел довольно быстрым, и он весь извелся, вырываясь из бака. Посмотрите на него, он и сейчас пытается выскочить из раковины.

Она схватила лопаточку и накрыла им лобстера, как странствующий рыцарь, защищающий девицу. Лобстер уклонился от выпада Изабель, вытянул вперед смертельно опасную клешню и раскусил лопаточку пополам.

– Опапулечки! – воскликнула Изабель, осматривая обезглавленную лопаточку.

– Да, уж опапулечки, – отозвалась Эми. – Напомни мне, чтобы я не подходила к нему с этой стороны.

Изабель выбросила лопаточку в мусорное ведро.

– Полагаю, именно поэтому они, как правило, продаются с резинками на клешнях.

– Так после гонки ты собираешься его съесть? – спросила Эми.

Джереми полностью погрузился в чтение книги и не помешивал. Она ткнула его локтем.

– Продолжайте размешивать.

– Зависит от того, выиграет он или проиграет гонку, – сказала Изабель, глядя на него сверху вниз. – Его выступление повлияет на мою жизнь. Если он придет одним из первых, мне следует вознаградить его усилия и оставить в живых, тебе не кажется?

– Ты можешь взять его на пляж и там выпустить, – сказала Эми.

Хлопнула входная дверь, возвещая о приходе Чеда с кокосовым молоком. Эми запаниковала. Он был последним человеком, кого бы она хотела видеть. Она уже собралась улизнуть за дверь, когда появился Чед, блокируя ее единственный путь отступлению.

– Привет, мой маленький любименький пирожочек.

Эми стиснула зубы и посмотрела на Изабель, посылая ей телепатические сообщения. Изабель спохватилась и тут же пришла на помощь, обращаясь к Чеду.

– Тебе бы лучше добавить, наконец, молока в твой Шак панир, а то он превращается в обойный клей.

Чед начал рьяно отдирать верхушку с упаковки.

– Сколько, как думаешь?

Изабель пожала плечами.

– Понятия не имею. Никогда не варила эту фигню. У меня синдром раздраженного кишечника.

Тут Чед заметил, что Джереми читает и выхватил книгу из его рук.

– Никто не должен был это видеть, ты, идиот.

 – Эй, мне нужно было чем-то развлечься. Перемешивать – это так скучно.

 Чед налил чуть-чуть кокосового молока. Джереми пришлось воспользоваться обеими руками, чтобы мешать густую клейкую массу.

– Продолжай мешать, – приказал Чед.

Изабель выхватил коробку кокосового молока из рук Чеда, сказав:

– Дай-ка я помогу. Вы, мужчины такие бестолковые.

Она подливала понемножку молока в кастрюльку, в то время как Джереми продолжал помешивать. Чед прислонился к стойке рядом с раковиной, в такой позе, которая, предположила Эми, была рассчитана на то, чтобы выглядеть как эталон мужской модели. Чед изобразил свое знаменитое, коронное подмигивание. Эми даже не удосужилась на него отреагировать.

Чед поменял позу. Теперь он оперся на руку, скрестил ноги и выпятил нижнюю губу. Эми предположила, что это и был его знойный, сражающий наповал взгляд.

– Где твои розовые кеды? – спросила Эми.

Улыбка Чеда испарилась.

– Их украли. Уму непостижимо. Ну, кто бы стал красть розовые кеды 43го размера?

 – Клоун? – подсказала Изабель. Эми хихикнула. Чед проигнорировали оскорбление.

– Знаешь, как трудно найти такую обувь? – сказал он раздраженно. – А теперь мне придется снова ринуться на ее поиски. Но ты должна увидеть все эти очаровательные кеды Converse для малышей. Ну, понимаешь, когда у нас они появятся, – сказал Чад, поднимая и опуская брови, как Граучо Маркс.

Эми, возможно, уложила бы его одним ударом, если бы дальше не произошло то, что произошло. Лицо Чеда покраснело, и он издал истошный вопль. Его рука лежала на стойке у раковины, и теперь он выбросил ее вверх. С его пальца свисал лобстер! Он мертвой хваткой вцепился в указательный палец огромной клешней. Чед подпрыгнул, крутанулся вокруг себя, а затем шмякнул лобстера о край стойки. Лобстер пролетел через всю кухню и шлепнулся в котелок с Шак паниром.

Джереми вскрикнул и отпрыгнул назад.

Изабель закричала:

– Спасите его!

– Я спасу его! – сказала Эми. Она бросилась к Чеду, из руки которого хлестал поток крови. Изабель тряхнула головой.

– Не его! Спасай лобстера!

Изабель оттолкнула Джереми и поддала по днищу кастрюльки. Она перевернулась, вылив из себя на пол зеленое с комками варево и одного ошарашенного лобстера. Лобстер поспешил удрать.

Джереми закрыл уши руками и завопил:

– Кто-нибудь, пожалуйста, выключите эту сирену?

– Это не сирена. Это кричит Чед, – крикнула Эми. – Лобстер откусил его палец!

Это, казалось, явилось новостью для Чеда. Он посмотрел на свою руку и, впервые, увидел, что он лишился своего указательного пальца. Он перестал вопить. Его глаза закатились, колени подогнулись, и он рухнул на пол.

– Что ж он за доктор такой? – сказала Изабель.

– Тот, который только что лишился пальца, – ответила Эми.

– Их него течет ужасно много крови, – заметила Изабель.

 Это наблюдение подхлестнуло Эми. Она схватила кухонное полотенце с ножницами и разрезала его на полоски.

– Займитесь делом, вы двое, – сказала Эми, указывая на пол, – найдите его палец. Лобстер, вероятно, бросил его в этой зеленой слизи.

Она обмотала полосками руку Чеда, сделав жгут. Джереми и Изабель опустились на колени и принялись перебирать комки Шак панира голыми руками. Они были похожи на двух детей, пекущих пирожки из грязи. Пирожки из зеленой грязи.

– Как мы узнаем, какой комок нужный? – спросила Изабель.

– Просто найдите комок, который выглядит как палец, – ответила Эми.

– Они все выглядят как обезглавленные пальцы, – пожаловался Джереми.

– Соберите их все, потом разберемся, – приказала Эми.

 – Я нашла его! – закричал торжествующе Изабель .

Она подняла палец вверх на всеобщее обозрение. Джереми мягко зажал искалеченный палец между своими большим и указательным пальцами и окунул его в раковину с водой, чтобы промыть.

– Изабель, возьми пакетик. Заполни его льдом.

Изабель вскочила и взяла пакетик и лед. Джереми бросил палец внутрь. Изабель положила руки на бедра и уставилась на кухонный пол.