Текст книги "Мариэль. Замок в ипотеку (СИ)"

Автор книги: Лея Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Глава 7. Урок

Ареной для стрельбища оказалась ровная площадка в форме круга, приподнятого над землей на высоту одной ступени. Покрытая мелким газоном, она все же оставалась твердой и устойчивой даже для каблуков ботильонов Мари.

Как только они с Луисцаром взошли на арену, ее накрыло прозрачным, чуть сияющим куполом. Мари сочла его за электромагнитную защиту, но уточнять не стала, чтобы не выставить себя совсем глупой.

У одного из краев на штативе возвышалась тонкая сенсорная панель, у которой и остановился Луисцар. Он включил программу, и рядом с панелью в стороны разъехались небольшие дверцы, замаскированные газоном. Из появившегося углубления на поверхность автоматически поднялась коробка со стеклянной крышкой. В ней лежали бластеры и светящиеся патроны, укомплектованные в ячейки-магазины для быстрой перезарядки.

– Теперь выберем мишень, – произнес Луисцар, продолжая пальцами водить по сенсору. – В кого ты хотела бы пострелять?

– Они что, здесь материализуются? – поразилась Мари.

– Да, в виде голограмм. Ну и?

Мари ненадолго задумалась.

– А членов Совета можно?

Луисцар чуть улыбнулся, но отрицательно помотал головой.

– Знаешь, у меня нет настолько заклятых врагов, чтобы я хотела в них пострелять, – буркнула Мари. – А сделать мишенью твою маму у тебя на глазах будет очень жестоко. Разве нельзя пострелять по бумажным плакатикам?

– Мы не переходим от простого к сложному. Это давно канувшая в историю эпоха. Ты должна за что-то недолюбливать этого человека. Только тогда ты раскроешь свой потенциал, и я учту уровень сложности, – пояснил Луисцар. – Меня учил Шеймас. А он был лучшим стрелком в Опретауне.

– Ну хорошо, – со вздохом согласилась Мари. – Можно материализовать человека, которого я никогда лично не встречала?

– Можно.

– Тогда покажи мне Лейсандру.

– Так сразу? – У Луисцара озорно загорелись глаза.

– Хочу знать, с кем я столкнусь в реальной дуэли, – Мари нажала на кнопку открытия крышки и взяла заряженный бластер, довольно тяжелый, но удобно улегшийся в ее ладони.

Расплывшийся в счастливой улыбке Луисцар поработал над созданием голограммы, и перед Мари появилась высокая, стройная девица в обтягивающем белом платье. Ее длинные волосы пепельного цвета ровными прядями ниспадали на плечи и грудь, большие голубые глаза метали молнии, а пухлые губы были плотно сжаты.

– Пффф, – с насмешкой фыркнула Мари, игнорируя ее эффектность. – Сколько ей лет?

– М-м-м… Двадцать два, если считать по земному возрасту.

– Сопля зеленая, – проворчала Мари. – Я ее в два счета уделаю!

Луисцар оставил панель и подошел к Мари. Встав позади, он завел руки вперед, тем самым полуобняв Мари, и поднял ее бластер.

– Вот так, – начал объяснять он. – Правой рукой держишь рукоять. Указательный палец прикладываешь к спусковому крючку. Вот сюда. А левой придерживаешь рукоять снизу, чтобы бластер не вилял. Со временем ты научишься стрелять одной рукой, а пока рекомендую использовать две. Меткости мало. Надо учитывать отдачу.

– Когда я выстрелю, она истечет кровью? – спросила Мари.

Луисцар повернул голову и замер. Мари тоже взглянула на него, и их лица оказались так близко друг к другу, что она ощутила его дыхание на своей коже.

– Нет, не истечет, – улыбнулся он.

– Жаль.

Мари снова прицелилась и по сигналу Луисцара выстрелила. Голубой луч стрелой пустился из бластера и угодил в плечо Лейсандры. Голограмма не шевельнулась, лишь пару раз мелькнула. Луисцар вернулся к панели и запрограммировал Лейсандру слегка покачиваться.

– Теперь сама, – скомандовал он.

Мари прицелилась, выстрелила, но не попала. Огорченно выдохнув, она попробовала снова. Провал. Еще. Мимо. Разрядив обойму, Мари ни разу не подстрелила голограмму, но не остановилась. Луисцар показал ей, как перезаряжать бластер, и она продолжила. Вскоре у нее стало получаться. Лучи угождали в плечи, руки и даже в грудь Лейсандры. Луисцар стал усложнять мишень. Лейсандра то прыгала, то бегала, то пригибалась, избегая выстрелов. Такой урок стал забавлять Мари. Было смешно наблюдать за тем, как бывшая пассия Луисцара устраивает перед ней клоунаду. Это придавало Мари уверенности в себе и своей непобедимости.

Разрядив четыре обоймы, она взглянула на корчившую рожицы Лейсандру и расхохоталась.

– Поверь, в жизни она не такая, – произнес Луисцар, отключая голограмму. – Опреты по своей природе крайне сдержанная раса.

Мари вернула бластер в коробку.

– Я заметила.

– Мы способны на чувства. На большие чувства. Но эмоции чаще держим в себе.

– От этого ты становишься только загадочней, – хитро улыбнулась Мари и, подойдя к Луисцару, обвила его шею руками. Он обнял ее за талию и произнес:

– Тебе правда не скучно со мной?

– После такого? – Она кивнула в ту сторону, где только что ее развлекала голограмма Лейсандры.

– Шеймас устраивал для меня настоящие представления, – с улыбкой вспомнил Луисцар. – Позволял мне стрелять по моим бывшим учителям-занудам.

– Тебе тоскливо без него?

– Прошло десять лет. Я смирился, что его больше нет.

– Намного он старше тебя?

– На два года. Но он с детства был очень активным. Бунтарем. Мог поспорить со взрослыми и никогда не извинялся, даже если был неправ. У него был шанс избежать ссылки. Нужно было лишь извиниться.

– Что он сделал, Луис? – спросила Мари, чувствуя его душевную боль и всем сердцем желая облегчить эту муку.

– Совершил расовую измену, – неоднозначно ответил Луисцар. – Предал, оклеветал, унизил… Давай не будем портить этот прекрасный день воспоминаниями о нем. Что ты наденешь на праздник?

– А что ты предлагаешь?

– Может, придем в красном? Тебе он подойдет. Будем выделяться.

– Заманчивое предложение, – промурлыкала Мари, больше всего намереваясь выделиться на фоне Лейсандры и доказать ей и Тальине, что она им не по зубам.

Луисцар с безграничной нежностью посмотрел ей в глаза, отчего у Мари вновь земля ушла из-под ног. Чувства к нему росли в ней так, словно за одно мгновенье проходила тысяча лет их знакомства. Он становился ближе, роднее.

Мари приподняла голову, и их носы соприкоснулись. Ощутив контакт и поняв, что она вновь желает поцелуя, Луисцар прильнул к ее губам. Долгий, исследующий поцелуй медленно, постепенно и осторожно набирал обороты. Теперь он был дольше, слаще и расслабленней. Луисцар языком скользил по губам Мари, нежно посасывая и даже покусывая их. Она почувствовала, как натянулась ее куртка, когда Луисцар в кулаки сжал ткань за ее спиной, и на нее нахлынула горячая волна возбуждения. Они оба знали, что здесь им никто не помешает, но не забывали о прозрачности купола, поэтому держали себя в руках, хоть и с горем пополам. Мари не стала бы сопротивляться, если бы Луисцар сорвал с нее одежду и завладел ею прямо на оружейном боксе. Она отдалась бы ему тут раз двадцать подряд и ни разу бы не пожалела. В такие мгновенья она забывала даже об ипотеке, которую семь лет платила ни за хрен собачий.

– Луис, – наконец тяжело дыша, прошептала она, чуть отстранившись от него.

– Ты сводишь меня с ума, – в ответ прошептал он, не выпуская ее из своих железных объятий.

– Нам надо идти, – нехотя выдавила Мари. – Будет некрасиво, если император заставит гостей ждать.

Облизнув губы, он сглотнул и покивал:

– Ты права.

Отдышавшись, Мари улыбнулась. Луисцар отпустил ее и задал на панели программу отключения арены. Когда коробка скрылась под газоном, а купол исчез, он спустился на землю и подал руку Мари. Ей было забавно наблюдать за тем, как он помогает ей преодолеть даже одну ступеньку, но это лишь говорило о его сильных чувствах.

– Ты так и не сказал, хорошая я ученица или меня надо выпороть? – засмеялась Мари, когда они направились к дверям.

– Ты хорошая ученица, – улыбнулся Луисцар. – Но тебя надо выпороть.

– Веселитесь? – съязвила появившаяся перед ними Тальина. От ее колючего взгляда Мари стало не по себе, и она крепче сжала руку Луисцара. – Скоро начнут прибывать гости. Может, хватит дурачиться?

– Мы не дурачились, – ответил Луисцар. – Мы были на занятии по стрельбе. Ты же сама призываешь опретов уметь защищаться.

– Вот именно. Опретов, – уточнила Тальина и смерила Мари холодным взглядом. – Нэим ждет от тебя ответа. И мы надеемся, что он будет положительным.

– Я не откажусь от памяти своей расы, – твердо сказала Мари. – Луис поможет мне пережить боль. Ведь мы с ним запечатлены. Не забывайте, – она фальшиво улыбнулась и, обойдя Тальину, потянула Луисцара за собой.

Глава 8. Праздник роскоши и яда

Как и на любом земном балу, прием в красивейшей резиденции императора Луисцара ознаменовался не только богатым ужином, рекой вкусного вина, непрекращающейся музыкой, но и дресс-кодом. Гости были одеты в роскошные камзолы и пышные платья, а официанты в ливреи. Оттенки нарядов варьировались от цвета слоновой кости до чайной розы, так что красное одеяние Луисцара и Мариэль действительно вызвало фурор. Взгляды всех гостей были прикованы только к ним. Все хотели познакомиться с хранительницей памяти расы палал и невестой императора. Самые находчивые расспрашивали о ней Тальину, от злости сжимающую бокал в своих руках с такой силой, что тот едва не трескался. Мари старалась не смотреть в сторону будущей свекрови, но периодически поддавалась слабости и обращала на ту мимолетное внимание. Тальина почти не отходила от Нэима и с собачьей верностью следила за любимым сыном. К счастью для Мари, Луисцар игнорировал настроение и поведение матери, все время посвящая своей невесте. Он с гордостью представлял ее родственникам, друзьям, знакомым, прибывшим на бал из разных уголков Опретауна.

Некоторые приглашали Мари в гости, обещая показать поразительные места их мира. Другие желали им с Луисцаром счастья и просили не забыть пригласить их на свадьбу. Некоторые же, потеряв чувство такта, спрашивали у Мари о палал, словно для нее история ее вымершей расы – просто сказка-ужастик на ночь. А особенно циничные, не стесняясь ее присутствия, спрашивали у Луисцара о Лейсандре и воздыхали, как же она, бедняжка, теперь будет жить. Мир вроде развитый, а люди с той же гнильцой внутри. Когда Мари в очередной раз услышала имя Лейсандры, она не удержалась и ответила:

– Не волнуйтесь, ее мы тоже пригласим на нашу свадьбу.

Луисцар, поджав губы, чтобы не улыбнуться, осторожно отвел ее в сторону от опешивших гостей.

– Извини. Просто они меня достали, – прошептала Мари, когда они уединились от толпы.

– Нет, все отлично. Таких надо ставить на место. Ты будущая императрица. – Он с нарастающим восхищением посмотрел ей в глаза. – Я отвел тебя в сторону, чтобы не рассмеяться. Это было бы грубо.

– Может, именно грубости тебе и не хватает, – Мари сказала это с игривым возмущением.

– Нам хватило одного грубияна в семье.

– Ох, Луис, прости, – опомнилась она. – Ты должен выбросить Шеймаса из головы. Ваши пути разошлись. И твой точно лежит не в Трейс. Твой путь – это я.

– Уверен, ты поможешь мне реабилитироваться, – улыбнулся он. – Потанц…

Не успел он пригласить ее на танец, как в зале повисла тишина. Словно в плохом кино в поле зрения Мари появилась Лейсандра. Кто бы сомневался?! В вечернем платье с глубоким декольте, подчеркивающим ее пышную грудь, со струящимися за спиной серебристыми волосами, с плутовской полуулыбкой и ледяным взглядом, замораживающим всех и каждого. Белая бестия с черным сердцем, не иначе!

– Прямо какой-то индийский сериал, – пробурчала Мари, крепче прижимаясь к Луисцару. – На праздник заявилась соперница главной героини, и все гости разинули рты в ожидании слезовыжимательной словесной перепалки.

Взяв курс в их сторону, Лейсандра с грацией кошки продефилировала через весь зал, по пути прихватив бокал с игристым вином. Гости постепенно вернулись к своим беседам, видимо, придя в себя и поняв, как некрасиво подслушивать чужие разговоры. Тем более, сплетни, которые позже разрастутся вокруг императорской семьи, куда интересней и красочней. Ради такого стоит побороть любопытство и потерпеть.

– Здравствуй, Лу, – прошелестела Лейсандра, подойдя к ним и окинув Мари оценивающим взглядом. – Красивый бал, – сказала она ровным тоном, будто ответила, сколько будет дважды два. – Наверняка организацией занималась Тальина. У тебя ведь совсем нет вкуса. Ни в чем.

«Вот змея!» – подумала Мари, догадавшись, на что та намекнула.

– Лейсандра, – представилась новоприбывшая гостья, чуть улыбнувшись уголком губ и взглядом продолжая принижать цену Мари. – Я безмерно рада с тобой познакомиться. Я…

– …родственница Тальины, – перебила ее Мари, не позволив ей озвучить их с Луисцаром закончившиеся отношения. – Я знаю. Нэим мне рассказал.

– Вот как, – скривилась Лейсандра. Не Луисцар, а Нэим! Эх, что же делает с женщинами их задетая гордость! – А мне о тебе никто ничего не рассказывал, – съязвила она и отпила глоток белого вина.

– Это нормально, – парировала Мари. – Люди любят обсудить кого-то за его спиной. А когда о человеке нельзя сказать плохое, о нем молчат.

Лейсандра заметно растерялась. Похоже, Тальина успела предупредить ее о взрывном характере Мари, и та не ожидала, что оппонентка будет вести себя столь спокойно, но при этом не давая себя в обиду. Лейсандра взглядом отыскала находившуюся на другом краю зала Тальину и будто взбодрилась.

– Что ответил Совет по спорному вопросу о вашей свадьбе? – сменила она тему разговора.

– Лейс, – сделал ей замечание Луисцар. – Свадьба состоится.

– Уверен? – с вызовом осклабилась Лейсандра. – Совет забыл инцидент с Шеймасом?

Мари почувствовала себя не в своей тарелке. Опять разговор коснулся старшего брата Луисцара. Его изгнание в Трейс, безусловно, отразилось на всей семье. Но при чем тут запечатление Луисцара с Мари? Их свадьба? Будущее Вселенной?

– Лейс, если ты пришла испортить прием, советую тебе покинуть дворец, – ответил Луисцар.

Она глотнула еще и перевела взгляд на Мари.

– Понадобится совет, обращайся, – шепнула она. – Я знаю все его эрогенные зоны. Да и многому другому могу научить. Вряд ли в недоразвитом мире тебя вообще чему-то научили.

Мари не оставила ее выпад без ответа.

– Ты ошибаешься. Кое-чему научили. Например, посылать в жопу тех, кто мне неприятен, – фыркнула она и, взяв Луисцара под локоть, потянула его танцевать.

Лейсандра оторопела. Что ж, мысленно руками развела даже Тальина. С одной стороны, Мари упрочнила за собой звание хамки, с другой – дала понять гадюкам, что она им не по зубам, как бы они их ни затачивали. А Луисцар с каждым новым мгновеньем все сильнее восхищался ею. Он был так рад, будто выиграл в лотерею, и выигрыш вытащит его из трущоб.

Кружась в медленном вальсе, они быстро позабыли едкий разговор с Лейсандрой, так и не покинувшей праздник. Наоборот, она присоединилась к Тальине, и они дружно сверлили Мари прожигающими взорами, потягивая вино. Они напоминали ей стервятниц, выжидающих удобный момент, чтобы броситься на жертву. К их сожалению, та самая жертва не слабела, а набиралась сил, благодаря слиянию с Луисцаром. Они подпитывали друг друга, насыщали.

– Спасибо, что позволил мне сегодня пострелять по ее голограмме. Это придало мне уверенности. Я как будто встретилась с давней заклятой подругой.

Луисцар засмеялся и, не прерывая танец, произнес:

– Я поговорю с ней завтра.

– Не нужно, – воспротивилась Мари. – Она наябедничает Тальине, и это негативно отразится на ваших с ней отношениях.

– Но…

Она приложила палец к его губам и не дала договорить.

– Никаких «но». Луис, я женщина. Охотница. Мне даже нравится отвоевывать тебя. Ты становишься… слаще, – нашла она подходящее слово. – Если бы ты встретился с конкурентом, я с удовольствием отошла бы в сторонку и молча повышала бы собственную самооценку. Так что наблюдай и наслаждайся.

Бал продолжался до самого рассвета. Гости хоть и начали расходиться после полуночи, как обычно, сыскались те, кому невероятно хотелось почесать языками и узнать все свежие новости. Последние попрощались с Луисцаром и его семьей, к которой теперь относилась и Мари, с первыми лучами солнца. Лейсандра, чего и следовало ожидать, по настоятельной просьбе Тальины осталась погостить. Мари восприняла эту безрадостную весть спокойно, но Луисцару сказала, что если против нее задумали какую-то авантюру, она выстрелит из бластера не в голограмму, а в саму Лейсандру. Конечно, ее заявление было несерьезным, но оно встревожило Луисцара.

– Помнишь, я говорил, что здесь везде уши? – вымолвил он, проводив ее до двери комнаты. – Не забывай, пожалуйста. Любая твоя угроза, даже сказанная глубоко в сердцах, может быть расценена, как…

– Измена? – нахмурилась Мари. – Так вот за что осудили Шеймаса?

– Нет, – помотал головой Луисцар. – Шеймас виновен, это неоспоримый факт! Но повторюсь, за эти десять лет многое изменилось.

Мари грустно улыбнулась и, подтянувшись на носках, поцеловала его в щеку.

– Спасибо за бал, Луис.

– Да уж, праздник роскоши и яда, – тяжело вздохнул он, захватив ее в свои объятия. – Обещаю, что выпровожу Лейсандру отсюда. А если она не уберется, значит, уедем мы.

Мари заинтригованно сверкнула глазами:

– Куда?

– Опретаун большой.

Она позволила поцеловать себя на прощание и, пожелав Луисцару приятных снов, вошла в свою комнату. Мари чувствовала, как он ждал ее приглашения, но не могла. На нее слишком много всего свалилось, и ей требовалось время. Да, у нее был секс с мужчинами в день их знакомства. Однако с Луисцаром все было по-настоящему. Она влюблялась в него – стремительно и неизбежно. И это капельку пугало ее.

Раздевшись и избавившись от украшений, Мари залезла в постель и, уставившись в потолок, задумалась. Ее тело гудело от танцев и усталости. В ушах все еще стоял звон хрусталя, музыка и голоса. Перед глазами проносились кружащиеся пары и холодные взгляды Талины и Лейсандры. Но это не помешало Мари сосредоточиться на мыслях о Шеймасе. Луисцар скрывал от нее что-то важное. Что-то, что касалось ее. И она никак не могла разобраться, что именно. Буйство хаотичных мыслей представляло калейдоскоп в ее голове или сложный паззл, где не хватает деталей. Лишь одно Мари знала точно: Луисцар боялся ее потерять!

Глава 9. Подслушанный разговор

Яркие зеленые глаза-изумруды смотрели на Мари с заботой и любовью, окутывающей ее невидимым теплым одеялом. Она видела добродушную улыбку на милом женском лице и чувствовала, что эта улыбка принадлежит самому близкому и родному человеку.

Маме.

Мари проснулась в слезах. День клонился к вечеру. От бессилия она поспала крепким, богатырским сном. Сев, она смахнула сырость с лица и взглянула на подушку. На наволочке остались мокрые следы. У Мари защемило сердце. Она вспомнила маму: ее глаза, улыбку, запах, голос. Отдаленно она вспомнила даже отца: его широкие плечи, глубоко посаженные глаза под дугами густых бровей, огромные руки. Мама ассоциировалась у нее с красотой и хрупкостью, а отец с величием и защищенностью. В детском доме Мари, как и другие дети, часто представляла себе родителей и жизнь с ними. Но все оказалось совсем не так, как в ее мечтах. Все было и лучше, и хуже одновременно. Теперь Мари знала, что мама и папа любили ее больше жизни. Теперь она знала, что они погибли. Как и весь их мир.

Шмыгнув носом, она выбралась из постели и поплелась в ванную. Нужно было срочно умыться холодной водой и привести себя в порядок. Мари догадывалась, что Луисцар все равно об всем узнает (или уже знает), ведь они связаны душами, но не хотела выглядеть в его глазах слабой. Ее радовало, что в этот раз он не примчался, чтобы успокоить ее. Связь Мари с родителями была слишком личной. И пережить их духовное воссоединение ей надо было самостоятельно.

Это воспоминание дало толчок. Мари поняла, что она на правильном пути, и приняла окончательное решение: она восстановит память расы! Ради родителей, своих будущих детей и всех погибших соплеменников.

Приняв душ, Мари оделась в легкое платье и отправилась на поиски живых. Во дворце царила мертвая тишина. Казалось, что даже прислуга до сих пор отсыпается после бала. Но Мари была уверена, что Нэим ждет ее ответа во всеоружии. Надеясь застать его в той гостиной, где они общались вчера, она отыскала туда кратчайший путь и по дороге размышляла, как лучше заявить ему о своем решении.

В коридорах было сумрачно. Мари с трудом боролась с дремотой и чувствовала нарастающий голод. После разговора с Нэимом ей не помешает поесть, а потом вернуться в комнату и продолжить спать, чтобы не сбить биологические часы в организме. Строя планы, Мари не заметила, как подошла к гостиной. Дверь была приоткрыта, и оттуда доносились приглушенные голоса Нэима, Тальины и Лейсандры. Мари не любила подслушивания и в офисе всегда ругала сотрудников, подпирающих двери ушами. Однако в сложившейся ситуации позволила себе наглость подслушать. Прижавшись к стене, чтобы ее не заметили через щель, она затаила дыхание.

– Он сказал, что я тут нежеланная гостья, – надрывно причитала Лейсандра.

– Успокойся, милая, – утешала ее Тальина. – Запечатление вскружило голову Луисцару, но это временно. Вас с ним слишком многое связывает.

– Разве запечатление может быть временным?

– Луисцар прекрасно помнит историю с Шеймасом, и это тревожит его. Он понимает, насколько опасен его союз с Мариэль, и не допустит рождение полукровок, склонных к измене.

– Он заявил, что свадьба состоится! – Лейсандра звучно отхлебнула из бокала. – Вы витаете в облаках, Тальина! Ее надо убить!

Мари зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть от ужаса.

– Нет-нет, успокойтесь, дамы, – вмешался Нэим. – Только этого не хватало!

– Он прав, – поддержала его Тальина. – Смерть сделает Мариэль мученицей, и тогда Луисцар пожертвует личным счастьем в память о ней. Она должна стать ему омерзительна. Надо, чтобы он сам отвернулся от нее.

– Это невозможно! Они запечатлены!

– Ну что ты заладила?! Лейс, дорогая моя, Луисцар чувствовал себя замечательно без нее. Он быстро вспомнит те счастливые минуты, что проводил с тобой. Наберись терпения.

– Но как?! Как мы убедим его, что она дрянь?! – не унималась Лейсандра.

– Нужно подумать, – ответила Тальина.

– Не нужно, – добавил Нэим. – Предоставьте это мне. Вот увидите, совсем скоро Мариэль признают изменницей и отправят в Трейс. Нам даже не придется вмешиваться. Она сама все сделает.

Откуда-то до слуха донеслись приближающиеся шаги, и Мари, не отнимая ладонь от рта, рванула с места. Она торопилась убраться подальше от кабинета, прежде чем кто-нибудь засвидетельствует ее подслушивание и даст врагам повод воплотить идею Лейсандры в жизнь.

«Развитая раса! – убегая, думала Мари и прислушивалась к своему учащающемуся сердцебиению. – Настолько развитая, что готова убивать тех, кто не нравится!»

Она не представляла, что ей делать! Рассказать Луисцару? Поверит ли он ей? Да, поверит! Он почувствует, что она говорит правду! Но что тогда? Как это отразится на его отношениях с матерью?

«Почему я вообще забочусь о ней?! – мысленно ругала себя Мари. – К черту ее! Она в сговоре с преступниками, а именно ими являются Лейсандра и Нэим!»

Невольно она даже подумала о Шеймасе. Отталкиваясь от услышанного, Мари видела великую вероятность того, что его тоже подставили. Неужели мать могла поступить так с родным сыном?

«Нужно немедленно все выведать о Шеймасе!» – решила Мари и вспомнила о флиомах. Стон и Блин, как и она, сейчас злы на Совет и расположены к откровенному разговору. Да и их пошлый спор все еще оставался нерешенным. Вот только Мари не знала, где их искать.

Выбежав из башни и, промчавшись по коридору к лестнице, ведущей к этажу с комнатами, Мари завернула за угол и налетела на твердую мужскую грудь.

– Тихо-тихо! – улыбнулся Луисцар, поймав ее в свои объятия. – От кого ты убегаешь?

– Я? – оторопела Мари, тяжело дыша. – Луис… Меня хотят выставить изменницей в глазах Совета, а если не получится, то скорее всего меня убьют.

– Э-э-эм… Что?

– Я только что слышала! Против меня организован заговор!

– Кем организован? – смутился Луисцар.

– Нэимом, Лейсандрой и… и… – глядя в его глаза, она пыталась произнести имя его матери, но язык не поворачивался. Луисцар остался без отца и брата. Тальина была его единственным родным человеком. Мари не могла нанести ему такой удар. Тем более, Тальина запротестовала, когда Лейсандра заговорила об убийстве. Может, эта женщина еще не потеряна? Может, есть шанс доказать ей, что Мари сделает Луисцара счастливым?

– Нэимом и Лейсандрой? – он чуть улыбнулся. – Мари, ты в порядке? Тебе точно не показалось?

– Не знаю, – выдавила она. – У меня было видение. Я вспомнила родителей и проснулась в слезах. Может, я еще сплю?

– Дорогая моя, – Луисцар погладил ее по щеке. – Я рядом.

Она прикрыла веки и, отдышавшись, прошептала:

– Ты побудешь со мной, Луис?

– Конечно.

Он скрывал от нее подробности обвинения Шеймаса, и Мари тоже решила оставить за собой один секрет. Сначала она все-таки расспросит обо всем флиомов, а потом обдумает, как действовать дальше. Во всяком случае, пока она будет держать Луисцара подальше от смертельно-опасных интриг его матери.