Текст книги "Мариэль. Замок в ипотеку (СИ)"

Автор книги: Лея Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Глава 20. Сделка

Бластер Нэима маняще сверкнул на тумбочке, но Шеймас обладал более молниеносной реакцией, чем старый зроу, и успел схватить оружие и прицелиться во врага. Нэим снова прилип к кровати. Мари тем временем, воспользовавшись растерянностью Лейсандры, выхватила у нее плетку и от души ткнула ею в промежность соперницы. Лейсандра вскрикнула и попятилась. Споткнувшись о кресло, она хлюпнулась в него и вскрикнула еще громче, когда Мари поднажала, склонившись над ней и заглянув в ее глаза.

– Смотрю, не жмет, – жестоко усмехнулась она, надавливая сильнее. – Просторное ведро. По инструкции опустить и поболтать?

– Отойди от нее! – рявкнул Нэим, побагровев от злости.

Шеймас ткнул бластером ему в висок, и он затих. Лейсандра, затаив дыхание, до предела вжалась в спинку кресла. Такой Мари ее еще не видела, и это зрелище не могло не умилять. Особенно после всей горечи, что досталась ей и Шеймасу от троицы их недругов.

– Что, – не убирая плетки, продолжила она, – нашла все эрогенные зоны у Луиса и отправилась на новые поиски? Неужели ничем не брезгуешь? Готова даже в самых древних песках рыться?

Непривыкший к чувству беспомощности Нэим зарычал.

– Давайте успокоимся, – примиряюще попросил Вейц, но ни Мари, ни Шеймас не шевельнулись. – У меня от вас мурашки по коже и вывих правого сердечного желудочка.

– Он же тебе в дедушки годится, – сочувствующе добавила Мари, игнорируя Вейца.

– Зато он мужчина! – выпалила Лейсандра. – Горячий, страстный! Лу следовало бы у него кое-чему поучиться!

Мари нервно хохотнула.

– А первый раз, наверное, у вас в дворцовом сортире был? – Лейсандра промолчала, и Мари засмеялась еще громче. – О, какие же вы предсказуемые голубки! – Она убрала плетку и, отбросив ее в сторону, шагнула назад. – Давно вы тут шлепаетесь?

– Не отвечай ей! – приказал Нэим. – Они ничего нам не сделают, иначе не выйдут отсюда живыми!

– Уверен? – Шеймас схватил его за ворот распахнутой рубашки и, подняв с кровати, подтащил к окну. Нэим лицом приклеился к стеклу и застонал после хруста в носу. – Где твой конвой? Видишь хоть одного? А я скажу, где. Кучкой на заднем дворе сложен. Не волнуйся, в этот раз все живые. Через пару часов очнутся.

Шеймас оттолкнул Нэима обратно к кровати, и тот, запнувшись о собственные ноги, свалился на пол. Кряхтя он сел и стащив с постели простыню, стал вытирать ею кровь с лица.

– Чего вы хотите? – прошипел он.

– Лично я не отказался бы от помилования, – вмешался Вейц.

Шеймас и Мари укололи его осуждающими взорами, и он сжал губы в дальнейшем молчании.

– Мы не собираемся вас убивать, – ответила Мари, подойдя к Шеймасу и аккуратно опустив его вооруженную руку. – Слишком милосердно. Да и никому не принесет выгоды.

– Тогда к чему весь этот цирк?

– К сделке. Вы оставите нас в покое, в ответ мы не расскажем Тальине и Луису о вас с Лейсандрой.

Эта идея возникла у Мари взрывом сверхновой. Импровизации ее научила жизнь, и зачастую подобные решения шли ей на пользу.

– Они вам все равно не поверят, – подала голос Лейсандра.

– Неужели? – Шеймас тоже ожил, вероятно, поддерживая Мари. – Тальина живет в страхе. Если она получит анонимное послание, призывающее ее запросить отчет с регистраторов ваших телепортационных капсул, то обязательно это сделает. И заметит одну занимательную деталь. Как вы с Нэимом периодически в одно и то же время посещаете Трейс. Тальина сука, но не дура.

Мари одобряюще улыбнулась Шеймасу.

– Это наш единственный путь к партнерству, – сказала она Нэиму. – Вы открываете нам кислород и спокойно продолжаете свои фу-шалости. Я даже воздержусь в будущем врываться в вашу комнату, как бы сильно мне ни захотелось подглядеть. Клянусь. – Она сложила ладони как в молитве и похлопала ресницами.

Нэим ухмыльнулся:

– А ты быстро адаптируешься в новой обстановке.

– Вам тоже советую этому научиться. Жизнь непредсказуема. Неизвестно, где вы окажетесь завтра. Вдруг кто-то уничтожит всю расу зроу.

На его окровавленном лице заиграли желваки.

– Что вы задумали? Вам никогда не найти накопитель.

– То, что нам нужно, мы уже нашли. Дом, – ответила Мари. – И никому из вас мы не позволим его у нас отнять! – Она подошла к Нэиму и присела напротив него. – Вы ничтожество, Нэим. Но жить ненавистью и жаждой мести к вам будет слишком великодушно с нашей стороны. У вас чрезвычайно завышенная самооценка, если вы считаете, что мы во сне и наяву думаем только о вас. У нас есть планы и цели, в которых вам нет места. Скоро вы в этом убедитесь. Ну так что? По рукам?

Он пронзительно посмотрел на нее и прошептал:

– Ты не палал. Они не были так расчетливы.

Мари победоносно улыбнулась.

– Вы дрянной человек, Нэим. А с такими только их же методами. Вы уничтожили мой мир, погубили моих соплеменников, убили моих родителей, заточили Шеймаса в тюрьму за правду и выставили меня изменницей. Но несмотря на все это, сейчас, держа вашу жизнь в своих руках, я даю вам шанс. Если это не глупость, а расчетливость, то что я выиграю? – Она встала и выпрямилась. – Мы уходим. А вы подумайте.

Шеймас покрутил бластер в руке и сказал:

– Это я оставлю себе.

Сунув оружие за спину, он направился вслед за Мари. Дойдя до выхода, она обернулась и на прощание настоятельно порекомендовала:

– Кстати, Нэим, у вас отвратительные трусы в горох. Прикупите себе кожаные стринги, что ли. От них у Лейсандры вообще башню снесет.

Сказав это, она оставила Нэима и Лейсандру и вместе с Шеймасом и Вейцом вошла в кабину лифта. Спускались они молча. Каждый думал о своем. И только на первом этаже Вейц наконец очухался:

– Ну вы, ребята, даете. Я чуть в штаны не наложил. С вами опасно иметь дело.

Мари и Шеймас переглянулись. Дружбы между ними не зародилось, но возникло некое доверие. Мари вдруг поняла, что рядом с этим мужчиной ей нечего бояться. И в его глазах она прочитала что-то схожее. Шеймас словно обрел поддержку, более крепкую, чем ему оказывали друзья.

– Думаете, поведется? – спросил Вейц.

– Мы выиграли время, – ответила Мари. – Пока Нэим не решит, как приструнить нас, у нас развязаны руки. Так что как можно скорее улаживай вопрос с советом области. Нэим ручной не навсегда.

– Саймус? – Вейц обратился к другу. – А ты что скажешь?

– А что тут скажешь? Она права. Во всем права, – Шеймас вновь посмотрел на Мари. – И это начинает меня пугать.

– Что именно? – недопоняла Мари.

Вейц кашлянул и, с осторожностью оглядевшись, вполголоса пояснил:

– В Трейсе еще не было революционеров. А то, что предлагаешь ты, это тотальная перестройка всей системы. Поначалу нас не воспримут всерьез. Но когда область разбогатеет, Орден напомнит, кто хозяин во Вселенной.

– Пусть утрутся, – ругнулась Мари. – Это наш дом! И если понадобится, мы за него костьми ляжем!

– Как ты можешь быть настолько уверена в аглах?

– Большинство из нас – несправедливо осужденные. Еще часть – рожденные в Трейсе дети этих несправедливо осужденных. При правильной мотивации мы станем не просто семьей, мы станем армией! Не страх должен править нами, а мы страхом.

Шеймас устало потер лицо и спросил:

– Ты закончила? Последний аэробус уже ушел. Если не хочешь ночевать в городе, могу подвезти до замка.

Мари не очень нравилась манера вождения Шеймаса, но в замке было слишком много работы. Когда в него начнут прибывать рабочие, Мари хотелось бы расселять их в чистых комнатах. Поэтому каждая минута была на счету.

– Ладно, – согласилась она. – Вейц, я буду ждать твоего сообщения. – Она обняла нового друга. – Желательно удовлетворительного.

– Я сделаю все возможное, – ответил он.

– И невозможное тоже, – уточнила Мари перед уходом. Выйдя на улицу и дойдя до мотоцикла Шеймаса, она ненадолго остановилась и спросила: – Ты снова уложил громил Нэима?

– Они мешали мне пройти.

– Ты знал, что они с Лейсандрой..?

– Нет. Вейц никогда бы не рассказал мне об этом. Ради меня самого. – Шеймас сел на мотоцикл и кивнул Мари. Когда она уселась позади него и нерешительно обхватила его руками, он добавил через плечо: – И все же мне жаль Лу. Он не заслужил такой стервы-жены.

Мари тяжело вздохнула и с обидой ответила:

– Как раз такую он и заслужил. Поехали!

Глава 21. Кавры

Гилья сшила Мари два платья и безрукавный плащ с капюшоном. Платья фермерские: не совсем убогие, но и не парадные. Они отлично подходили для прогулок на природе, но работать в них было неудобно, а на званый ужин такое надевать стыдно. Мари как можно тактичнее объяснила служанке, чего желает, и даже нарисовала выкройки на бумаге, после чего Гилья сшила для нее рубашку, жилетку и шорты. А через неделю дополнением к одежде привезла из города шляпу с завернутыми полями и сапоги. Солнце припекало с раннего утра, а под ногами вились колючие сорняки. Так что и то, и другое было как нельзя кстати в садовых работах, которым Мари посвящала большую часть времени. В самый пик пекла она убиралась в замке, но больше заботилась о восстановлении фруктовых деревьев и облагораживании огорода. Шеймас хоть и не упрекал ее куском хлеба, все равно Мари хотелось поскорее стать независимой.

– Этого не хватит, – задумчиво проговорил Шеймас, сидя на стволе давно поваленного дерева, жуя ягоды и разглядывая помятые бумаги.

– Что? – переспросила Мари, выпрямившись и поправив шляпу.

– Ты рассчитываешь продать из замка все ненужное, а на эти деньги подлатать крышу. Если ты собираешься крыть дыры заплатками, то да – хватит. А если менять кровлю, то нет. Ты же не станешь светофорить. На всех башнях должна быть одинаковая черепица.

– Так может, сделаешь доброе дело и внесешь свою лепту в восстановление замка? Я десять дней в этом саду горбачусь, а ты не единой травинки здесь не вырвал!

– Это твой замок, – уточнил Шеймас, беззаботно закинув в рот еще горсть ягод. – Какие ко мне могут быть претензии?

– Тогда займи мне денег на ремонт.

– Ты и так мне должна.

– Скупердяй, – проворчала Мари и продолжила рыхлить землю мотыгой.

– В восемнадцати милях к востоку резервация флиомов. С ними можно договориться. Они любой товар за полцены найдут.

Мари вспомнила Стона и Блина и улыбнулась. Те ради лазаньи были готовы на все. Почему же не допустить, что их соплеменники столь же сговорчивы?

– Флиомы, говоришь? – Мари заинтересованно сощурилась, опять посмотрев на Шеймаса. – Сможешь привезти мне кое-что из продуктов? Я напишу список.

– Ты умеешь готовить? – удивился Шеймас.

– Нет. Но им понравится.

– Валяй! Я все равно в город собирался. А если отравишь флиомов, возможно, я найду на их складах недостающие запчасти для своего свейха.

– Губу закатай. В городе заодно заскочи к Вейцу, узнай, как дела со зроу. Не до пенсии же мне ждать их ответа.

– Ты наивно полагаешь, что они согласятся? Твоя вера меня поражает. За десять дней ни один желающий не прибыл к тебе на подмогу. Аглам плевать на комфорт.

– Не суди всех по себе, – буркнула Мари. – И перестань таращиться на мою задницу, когда я работаю. Дыру прожжешь.

– По-моему, ты поправилась. Аппетитней стала, – Шеймас подмигнул и закинул в рот еще ягод.

Мари приподняла шляпу выставленным вверх средним пальцем, отчего Шеймас лишь усмехнулся. Встав с бревна, он размял шею и сказал:

– Сегодня пойдешь со мной кормить Стражей.

– Еще чего!

– Скоро они станут твоими. Они должны знать новую хозяйку. Так что побереги силы. Кавры кидаются на слабых.

– Очень обнадеживающе, – вздохнула Мари и, отставив мотыгу, сняла перчатки.

Взяв бумагу и карандаш, она быстро написала список и протянула Шеймасу.

– Что ты собираешься готовить? – спросил он, хмуро прочитав заказ.

– Лазанью.

– Томаты в Трейсе – овощ экзотический. Может, картошечкой заменишь?

– Найди томаты! – заявила Мари и зашагала к замку. – А я пока отдохну. Перед встречей с каврами. И я чувствую, как ты снова пялишься на мою попу!

– А нехрен так сексуально одеваться, – проворчал Шеймас, сминая листок.

Услышав это бурчание под нос, Мари хихикнула и прибавила шаг.

До самого вечера она выслушивала беззлобные причитания Гильи о том, что задуманное – зря. Трейс – место, где никто никому не нужен. Жизнь – боль. Впрочем, за десять последних дней это стало ритуалом Гильи во время завтрака, обеда и ужина – что-то вроде молитвы. Но Мари привыкла черпать силы из своего подсознания, радоваться мелочам и стоять до последнего. Чтобы лишить ее стремления, надо очень постараться. Если у кого-то вдохновение – это море с сезонными штормами и штилем, то у Мари – незатухающий вулкан. Именно ее энергичность принесла ей успех в прошлом, и принесет в будущем, в чем она не сомневалась ни на секунду.

Трейсовские ночи в корне отличались от привычных Мари. Вроде то же небо, напоминающее бесконечное темное покрывало, распростертое над землей; тот же обломок спутника, который все называли молодым месяцем; но всюду тихо, будто мир сговорился и вмиг замолчал. Даже в отдаленном поселке, как в пустыне – ни души. Он отдыхал, готовясь к новому дню.

Мари вышла на крыльцо и, поежившись от опустившейся на землю прохлады, посмотрела вдаль.

– Его долго нет, – с беспокойством сказала она вышедшей следом Гилье.

– Волнуетесь?

Мари выдержала недолгую паузу, обмозговывая, как правильно выразиться, потом ответила:

– У меня странные чувства к Шеймасу. Вроде то же самое запечатление, что и с Луисом, но ощущения иные.

– С господином Луисцаром вы были запечатлены тридцать лет. А с господином Саймусом две недели. Кроме того, с господином Саймусом вы как брат и сестра, оставшееся от палал наследие. Не представляю, какая каша у вас в голове и в сердце.

Мари грустно улыбнулась.

– Он как ребенок.

– Это же мужчины, – засмеялась Гилья. – Все они – дети. Господин Саймус стал смиренней. Вы меняете его.

– Я действительно поправилась? – опомнилась Мари.

– Простите?

– Он сказал, что я растолстела, – Мари слегка преувеличила, в силу того, что была готова поверить словам Шеймаса. Ведь в Трейсе у нее нет личного фитнес-тренера.

– Ну может, слегка округлились. Вас это тревожит? Господину Саймусу нравятся формы.

– В мире, где я жила, определенные стандарты красоты.

– У красоты нет стандартов, – добродушно улыбнулась Гилья. – Она в индивидуальности.

– Хм… – Мари приободрилась и, от гордости подняв подбородок, вновь приковала взгляд к темнеющей дали. – У него были подруги?

«О чем я только думаю? – одновременно с заданным вопросом подумала она. – Какое мне вообще дело до его личной жизни?»

– Он никого не приводил в замок, если вы об этом. И я не припомню, чтобы он говорил о ком-то. Наверное, ему хватало редких коротких связей. Госпожа Мариэль, – Гилья хитро улыбнулась, – вы ревнуете?

– Я? Что за бред, Гилья!

– Похоже на то. Думаете, сейчас он в объятиях какой-нибудь красотки? Не забивайте голову ерундой.

Вдалеке послышался рев и показались мелькающие огни, а через полминуты очертились края мотоцикла.

– Все, я ушла, – добавила Гилья и сиюминутно скрылась за парадной дверью.

Мари сбежала с крыльца и вышла к воротам в тот момент, когда к ним подъехал Шеймас. Заглушив двигатель, он слез с мотоцикла и отцепил от него коробку.

– Я нашел твои несчастные помидоры! – проворчал он, вручая коробку Мари.

– Спасибо, – растрогавшись, промямлила она.

Шеймас вдруг замер и, забрав коробку обратно, сам понес ее к замку.

– Она тяжелая, – пояснил он.

– Ты из-за них так долго?

– А из-за чего еще?! – взвыл он. – Надеюсь, они принесут пользу!

– Надеешься? – заулыбалась Мари, наблюдая, как он ставит коробку на каменный пол террасы и закуривает.

– Я был у Вейца, – сменил он тему разговора. – Зроу дадут ответ завтра. Он сказал, есть шансы.

– Здорово! – от радости Мари прикусила губу.

– И он еще кое-что сказал. Пригласил тебя на свидание. Завтра на закате он заедет за тобой, – Шеймас буквально выплюнул эту реплику.

– Упс! – Улыбка сошла с лица Мари. Она уже и забыла, что пообещала Вейцу свидание.

– Ты вообще не тоскуешь по Лу? – полюбопытствовал Шеймас.

– Я не собираюсь из-за него страдать, – ответила Мари.

– А если у тебя появится шанс быть с ним, ты воспользуешься им?

Этот вопрос застал ее врасплох.

– Не знаю. Предательство трудно простить.

Шеймас затянулся сигаретой и выпустил вверх струю дыма.

– У Вейца есть жена и сопливый спиногрыз. А теперь идем кормить Стражей.

«Вот же кобель!»

Мари поплелась за Шеймасом, полностью дезориентированной. Она спала с женатыми мужчинами, но их статус не скрывался от нее. А если едва знакомый любовник на одну ночь и умалчивал подробности личной жизни, то они ее и не интересовали, потому что через несколько дней Мари с трудом помнила, насколько этот парень хорош или плох в постели. С Вейцом все было по-другому. Он был другом Шеймаса и ее партнером по бизнесу! Их пути сошлись для длительного общения и сотрудничества. И меньше всего Мари хотелось встретиться с женой Вейца на каком-нибудь корпоративе. Она не грезила переспать с ним, однако свидание уже подразумевало что-то интимное, а не дружеское. Оно может закончиться целомудренным поцелуем в щечку, но это уже шаг к чему-то большему.

Шеймас отнес коробку с купленными продуктами на кухню, забрал оттуда котелок с пищевыми отходами и по мрачной сырой лестнице спустился в подвал. От кавров воняло хуже, чем от медведей. Мари прикрыла нижнюю часть лица ладонью и остановилась перед тяжелой металлической дверью. Шеймас ввел нужный код на сенсорной панели сбоку. Дверь отворилась. Он отодвинул ее, чтобы расширить вход, и вошел первым. Из комнаты несло еще ужасней. Мари подождала, пока Шеймас зажжет факелы, потом закралась внутрь.

– Вентиляция засорилась, – проговорил он, ставя ведро перед запертой клеткой. – Завтра прочищу. Как тебе мои красавцы?

У Мари язык не повернулся назвать чудовищных кавров красавцами. Она лишь кивнула, и то с усилием.

Шеймас щелкнул задвижкой и открыл клетку. Занеся в нее котелок, он присел и, ладонью зачерпывая еду, стал кормить кавров с руки. Они подходили к нему поочередно. Сначала кланялись, потом обнюхивали его и только потом аккуратно брали еду. Они были в пять раз здоровее Шеймаса, но рядом с ним становились послушными зверьками. Ни один из них не предпринял попытки выскользнуть и кинуться на Мари, хоть и глядели на нее не особо дружелюбно. Когда каждый по разу угостился с руки хозяина, он вывалил остатки в специальный желоб и вышел из клетки.

– Будешь приходить со мной сюда каждый вечер, – сказал он, снова запирая дверь. – Как только они привыкнут к тебе, к твоему запаху, попробуем первый контакт.

– Что значит – попробуем? – испугалась Мари.

– Приблизишься к прутьям. Если они будут готовы принять тебя как друга, они тоже подойдут. На этот необычный ритуал уйдет несколько дней. Затем войдешь в клетку. Как только они возьмут еду с твоей руки, считай, ты завоевала их доверие и верность. С той секунды они жизнь за тебя отдадут.

– Ого!

– Так они приняли Гилью. Она доказала им свою преданность мне, и они приняли ее.

– Как доказала?

– Их не обманешь лестными речами. Кавры чувствуют правду по исходящим от человека флюидам. Так что если ты ненавидишь меня, придется полюбить, – улыбнулся Шеймас.

Мари засмеялась и вышла из комнаты. Задыхаясь от вони, она хотела поскорее выбраться из подвала и принять душ.

– А как они относятся к купанию? – спросила она, когда они с Шеймасом поднялись наверх.

– Любят. Но чтобы эти туши не воняли, их надо купать каждый день. А у меня нет столько времени, чтобы по полдня пропадать с ними на реке.

– Шеймас, – Мари растерянным взглядом побродила по его крепкой груди, – почему ты не отпустишь их?

– Они сами не уходят.

– Они считают тебя своим главарем, хозяином. А себя – твоими рабами. Дай им свободу, и ты станешь для них другом. Они не перестанут охранять тебя и даже зауважают еще сильнее.

Шеймас замер, задумавшись над ее словами, и Мари стало некомфортно под его пронзительным взором.

– Ладно, я пойду. Уже поздно. Завтра я хочу навестить флиомов, а перед этим мне надо приготовить лазанью. Спокойной ночи, Шеймас.

Он ничего не ответил, так и оставшись стоять около подвальной двери.

Глава 22. Резервация флиомов

Мари встала на рассвете и заняла кухню раньше Гильи. Из холодильника она достала заранее приготовленные служанкой молоко, сыр и мясной фарш, а из коробки – купленные Шеймасом томаты, базилик, оливковое масло и муку. Приготовив тесто, Мари раскатала листы, выставила противень с ними на подоконник, чтобы те подсохли, и принялась за соус. В этот раз лазанья получалась лучше, а самой Мари даже стало нравиться готовить. Соус получился без комочков, томаты легко очистились, а фарш равномерно размешивался. А когда Мари заполнила формы для выпекания, в кухню спустилась зевающая Гилья.

– Госпожа! – поразилась она, увидев пять здоровенных форм. – Как давно вы встали?

– Не очень давно, – улыбнулась Мари, составляя их на уровнях раскаленного жарочного шкафа. – Похоже, будет вкусно.

– Вы хотите избавиться от меня, да? – опечалилась Гилья.

– Вовсе нет! Что ты! Я вовсе не люблю готовить и не претендую на место на кухне. Ты извини, я тут такой бардак устроила. Сейчас все приберу.

– Не надо, госпожа. Не обижайте меня. Лучше займитесь собой. Вон, все волосы в муке. Я пригляжу за блюдом.

Мари потрясла головой, с волос и правда посыпалась мука. Согласно покивав, она приняла душ, переоделась в полюбившиеся шорты и рубашку и вернулась в кухню. Лазанья к тому времени приготовилась, а Гилья выставляла на стол последнюю форму. Мари достала из шкафа судочки и принялась нарезать угощение, чтобы разложить его порциями по мискам.

– М-м-м… Пахнет вкусно, – сонно промурлыкал Шеймас прямо над ухом Мари.

– Я старалась, – засмущавшись, ответила она.

– Я не о еде, – уточнил он и, обойдя Мари, сел за стол. – У тебя новое мыло?

– А ты, маньяк, уже мой запах выучил? Положить тебе кусочек?

– Выглядит съедобно. Ты сама-то пробовала? Или скормишь мне, подождешь шесть часов, и если я останусь жив, угостишься сама?

– Не шесть, а восемь, – ответила Мари и выложила самый сочный кусочек на отдельную тарелку. Взяв ее, она подкралась к Шеймасу, поставила тарелку перед ним и дотянулась до столовых приборов. Она села на угол стола, скрестила ноги и, покрутив в руках нож и вилку, аккуратно отрезала маленький кусочек. Подцепив его вилкой, Мари поднесла ее ко рту Шеймаса и улыбнулась: – Проверим, насколько ты смелый?

– Ты меня в могилу сведешь, – усмехнулся он, но все же зубами взял угощение. Несмело пожевав, Шеймас задумчивым взглядом прошелся по Мари и, проглотив, кивнул: – Очень вкусно. Правда! Это восхитительно! Прямо тает во рту.

– Ну да, это же не бычий член, – ответила Мари, отрезая следующий кусочек. – Так на чем я могу добраться до резервации флиомов? – спросила она, снова кормя Шеймаса.

Он опять пожевал и засмеялся.

– Ладно, я отвезу тебя.

– Ты такой зайка, – Мари вручила ему нож и вилку, спрыгнула со стола и вернулась к судочкам.

Шеймас, размечтавшийся, что Мари скормит ему всю порцию, обалдело открыл рот, но так и не нашелся, что ответить.

Мари оставила кусочек для Гильи, а остальное, упаковав, сложила в большую корзину и накрыла махровым полотенцем.

– Я готова! – заявила она, встав перед Шеймасом и опешив, глядя, как он вылизывает тарелку. – Придется приготовить еще, когда вернемся, – прошептала Мари.

Шеймас поглядел на нее поверх тарелки и застыл. Медленно отставив посудину на стол, он вытер губы салфеткой и произнес:

– Извини.

Мари обомлела. Он извинился! Впервые извинился за свое некрасивое поведение! Это прогресс. Может, Гилья права, он меняется?

– Какая там дорога? – спросила она, сглаживая острые углы возникшего напряжения. – Мотоцикл проедет?

– Мы полетим на свейхе, – ответил Шеймас, вставая из-за стола и потягиваясь.

– Он же не работает.

– Он функционирует в пределах Трейса, но для телепортации в другие миры в его системе не хватает кое-каких плат.

– Ясно. А где мы его зарядим? Здесь есть энергетическая станция?

– У меня своя мини-станция. Он всегда заряжен. Идем. – Шеймас взял у Мари корзину и направился к дверям. Похоже, после пробы лазаньи он загорелся уверенностью, что с флиомами удастся договориться.

Свейх таился в одном из гаражей Шеймаса. Он не афишировал эту прекрасную машину перед аглами Нэима, опасаясь ее изъятия. Но сейчас, пока Нэим рвал кудряшки на своей голове в поисках способа подчинить себе оставшихся палал, у Шеймаса появилась возможность полетать на свейхе, ничего не опасаясь.

Поставив корзину на заднее сиденье, он сел за рулевую панель приборов, но не торопился заводить машину. Мари, удобно усевшаяся в соседнее кресло, с улыбкой огляделась. Свейх навеял на нее воспоминания о том, как почти месяц назад ее сбили Стон и Блин.

Шеймас вывел свейх из гаража и приземлил за воротами.

– Давай-ка сюда! – скомандовал он Мари.

– А? – не поняла она.

Он привстал и указал ей на свое место.

– А ты ко мне на колени сядешь? – Она игриво изломила бровь.

Шеймас залез промеж кресел, пропустил Мари и пересел на соседнее сиденье. С помощью кнопок придвинув его к ней, он включил основную панель и начал пояснять:

– В основном, свейх работает в автоматическом режиме. Пилот задает ему координаты, и машина сама доставляет пассажиров, куда надо.

– Не надо объяснять мне, что такое автопилот, – нахмурилась Мари. – От меня-то ты чего хочешь?

– Хочу научить тебя управлять свейхом. Вдруг пригодится.

Она взглянула на Шеймаса и потеряла дар речи. Его лицо было так близко, что она чувствовала его дыхание на своей щеке, могла в деталях разглядеть изумрудную радужку его глаз и мелкие морщинки на его щетинистом лице. Но главное – она увидела заботу в его лице, услышала ее в интонации его голоса.

– С координатами легко, – тихо проговорил Шеймас, не отрывая взгляда от ее глаз. – Я хочу показать, как управлять им, когда у тебя нет координат.

Странное волнение, нахлынувшее на Мари, бросило ее сначала в жар, потом в холод, отчего по ее коже побежали мурашки. Она поежилась и переключила внимание на панель приборов.

– Смотри, – Шеймас указал на ряд верхних сенсорных кнопок, – это режимы и скорости. Давай для начала выберем средний уровень и вторую скорость. Теперь нажми вон на ту зеленую кнопку и положи ладонь на сердцевину.

Свейх дернуло, и он рывками приподнялся над землей.

– Плавно поворачивай влево. На тридцать градусов достаточно. Я немного увеличу высоту подъема, а то мы будем ощущать каждую кочку. Отлично. Ты молодец! – он восторженно улыбнулся. – Ты всему так легко учишься?

Мари была готова выучить даже реакцию распада урана на изотопы, лишь бы отвлечься от возникшего в голове сумбура! Она выполняла указания механически, совсем не вникая в их суть, пока не воспарила над пустошью. Свейх полетел в нужном направлении, и Шеймас, отодвинувшись, откинулся на спинку кресла.

– А что теперь? – испугалась Мари.

– Можешь убрать руку с сердцевины. Следи за полосой. Если появится препятствие в виде птицы, не спеша поверни влево.

– Почему влево?

– Можешь вправо, – пожал плечами Шеймас. – Не принципиально. Я привык облетать с левой стороны.

Мари наконец улыбнулась и, осознав, что она пилотирует самый настоящий свейх, едва не подпрыгнула на месте. От радости у нее сердце вырывалось из груди. Однажды Мари прыгала с парашютом, но сидеть за штурвалом летательной машины оказалось намного волнующей. Она была готова завизжать. Не сделала это, лишь потому что боялась, что вопль будет похож на поросячий визг и даст Шеймасу еще один повод подтрунивать над ней.

– У тебя глаза блестят, – заметил Шеймас, украдкой поглядывая на вытягивающую шею Мари. – Перевозбудилась?

– Ну да, этот самец умеет доставить максимум удовольствия, – ответила она, не отвлекая сосредоточенного взгляда от полосы.

– Может, приделать ему рычажок?

– Он и без причиндалов неплохо справляется. А как регулировать высоту полета?

Шеймас снова придвинул свое кресло к Мари и активировал панель приборов.

– Вот здесь. Набирать высоту можно резко, но не всегда это уместно. Например, при маневрировании из-за подъема можно потерять управление. О, смотри, вракхи!

– Что?

Мари проследила за взглядом Шеймаса и у речной заводи увидела стаю ранее невиданных ею птиц. Крупные тушки с маленькими головками на длинной шее, с хохолками и крепкими ногами, купались и пили на водопое.

Шеймас сунул руку под сиденье и ловко вынул оттуда бластер. Открыв имеющийся под панелью перчаточный ящик, он вытащил из него коробку с разными патронами и стал перебирать их пальцами.

– Ты что, собираешься стрелять? – грозным тоном задала вопрос Мари.

– У них очень вкусное, нежное мясо. А стреляю я метко. Отсюда в глаз попаду. – Шеймас выбрал нужный заряд и вставил его в патронник. – Возьми левее.

– Луис говорил, что в меткости по стрельбе тебе нет равных. Но у нас достаточно мяса! Не надо демонстрировать свои навыки!

– Тебе жалко, что ли?

– Да, жалко! Охота должна быть оправданной, а не ради примитивного удовольствия! Не будь монстром!

Шеймас задержал на лице Мари задумчивый взгляд, отключил бластер и медленно вернул его на место.

– Лу правда так говорил? – спросил он, захлопнув ящик.

Мари вспомнила о нем неосознанно. Она старалась не думать и, тем более, не говорить о Луисцаре. Но у них было общее прошлое, а Шеймас – его брат, и их связь неизбежна.

– Он говорил, что ты учил его стрелять на голограммах его учителей, – хихикнула Мари, опять переведя взгляд на полосу.

– Было такое, – усмехнулся Шеймас. – Он был слишком прилежным учеником. Я хотел заложить в него дух бунтарства.

– Вышло?

– Тальина, узнав об этом, приказала наказать меня.

– Наказать? – Мари напряглась.

– Розгами.

– Кошмар, – прошептала она, мельком глянув на Шеймаса. – А твой отец?

– Отец всегда был занят политикой, народом, властью. Ему было не до сыновей. Я рано понял это и выживал своих воспитателей и учителей. Когда Тальине надоела текучка, она лишила меня обучения. Моим воспитателем стал начальник дворцовой службы безопасности, а его розги главным методом в борьбе с моим взрывным характером.

«Он был сиротой при живом отце, – с сочувствием подумала Мари. – Для ребенка это еще хуже, чем быть круглым сиротой».

– Разве тебя никогда не пороли? – Шеймас лукаво улыбнулся.

Мари поняла, к чему он клонит, и поняла, что делает это намеренно. Он не привык давить на жалость и, возможно, уже пожалел о своей откровенности.

– Нет, не пороли. Ни в том, ни в другом смысле, – ответила она. – Кстати, бластеры разве можно заряжать разными патронами? Я обратила внимание на разнообразие твоих запасных обойм.

– Конечно. Они могут стрелять как электромагнитными разрядами, так и разрывными пулями.

– Луис не говорил.

– Так он и не знает. Моя разработка пока держится в тайне, – Шеймас самодовольно улыбнулся. – Жизнь и не такому научит. Сверни вправо, пролетим над малиновым озером.