Текст книги "Мариэль. Замок в ипотеку (СИ)"

Автор книги: Лея Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Глава 5. Ужин

Луисцар распорядился, чтобы прислуга провела для Мари экскурсию по его дворцу, а сам, извинившись перед ней, сказал, что ему нужно отлучиться. Тихо попросив Тальину уделить ему внимание, император покинул Мари. Она догадалась, что его разговор с матерью коснется новшеств в их семейной жизни, и очень надеялась, что не внесет разлад в их отношения. Мари понимала, как тяжко жить без родителей, и совсем не хотела стать камнем преткновения между Луисцаром и Тальиной.

Резиденция императора Опретауна была настолько огромной, что Мари выдохлась на прогулке по второй башне. Ей показали тренажерный зал, компьютерный кабинет, две библиотеки, напичканные свитками и чем-то вроде покетбуков, просторные террасы – крытые и открытые, оранжерею, картинную галерею и малую каминную. Мари узнала, что в этой части Опретауна вечное лето, но в сезон дождей бывает прохладно, и камины приходятся кстати, особенно по ночам.

– А что, во всем мире только один правитель? – удивилась Мари, идя по широкому, светлому коридору в сопровождении нескольких слуг. – Император Луисцар?

– Конечно, – ответили ей. – Гарантия мира.

Мари задумалась над логичностью такой политики. Одна система власти, одна денежная единица, одно законодательство – залог мирной жизни. В чем-то ее новые знакомые правы – земляне в этом плане отсталая раса.

– Вы не могли бы проводить меня в мою комнату? – устало попросила Мари. – Я утомилась. Хочу отдохнуть.

– Покои в какой части дворца вы хотели бы занять? – поинтересовались у нее. – С выходом окон на спутники Опретауна? На кукурузные поля? На горы? На энергетическую станцию?

– Ух ты, – растерялась Мари. – А вы что посоветуете?

– Спутники Опретауна очень дивны для глаза, но в тех покоях мало света. Вид гор умиротворяет, но те покои рядом с внутренним двором, и отдыху могут мешать посторонние звуки. Кукурузные поля благоухают, но днем в тех покоях бывает душно. А энергетическая станция постоянно вибрирует подзаряжающимися кораблями, и это быстро надоедает.

– Понятно. Что ж, я выберу кукурузные поля. Думаю, днем я смогу найти место посвежее, – улыбнулась Мари.

Ее проводили в башню со стороны полей и ввели в просторную комнату с широким балконом-террасой. Одна только эта комната была площадью, как вся ее квартира! При этом без излишеств и нагромождений. Кровать, куда поместится пять человек, каждый в позе звезды, полупрозрачный балдахин красного цвета под тон покрывала, мягкие коврики на полу, пуфики, кресло-качалка, камин, картины, напольные вазы, кофейный столик. Дверь-окно перед балконом от пола до потолка прикрывалась колыхающимся на ветру тюлем.

Ванная комната, как и гардеробная, были оснащены теми же функциями, что в отеле Ордена, поэтому Мари сказала слугам не утруждаться с объяснениями. Они принесли ей угощения, воду и сок и с позволения удалились, пообещав, что об ужине Мариэль обязательно известят.

Оставшись одна, она вышла на балкон, подошла к краю и, положив ладони на каменный парапет, посмотрела вдаль. Кукуруза Опретауна имела гигантские стебли непривычного для Мари розового цвета и пахла пионами с тонкими нотками роз. Поля идеально ровными рядками и полосами уходили к небосклону и соединялись со сверкающим перламутровой пыльцой небом.

Подышав, Мари выбросила из головы напыщенных членов Совета и, вернувшись в комнату, залезла на кровать. Мягкая, с приятной телу тканью и очень удобными подушками, принимающими форму головы и поддерживающими шею. Сняв туфли, Мари сбросила их на пол и, застонав от удовольствия, быстро уснула.

Глаза… Голубые-голубые, как чистый океан в солнечный день… Загадочные, сексуальные, обладающие какими-то магическими флюидами, обаянием и неповторимостью… Мари тонет в них и слышит многоголосый шепот, шелестящий кукурузными полями: «Запечатлена… Запечатлена… Запечатлена…»

Ее разбудил стук в дверь. Мари кое-как разлепила глаза и приподняла голову. Комната погрузилась в сумрак. Вошедшая служанка оповестила, что император Луисцар приглашает Мари на ужин, а урчание в животе напомнило, что с утра у нее во рту и маковой росинки не было.

Мари вылезла из постели, умылась и вошла в гардеробную. Сплошные зеркальные дверцы, за которыми ее ждали платья, блузки, юбки, костюмы, туфли, сапоги, шляпки, сумки, аксессуары на любой вкус и цвет. Решив не наглеть, Мари выбрала скромный приталенный сарафан чуть ниже колена, с широкими лямками. К нему она подобрала босоножки и кокетливую заколку, которую прицепила к правому виску. Локоны ее волос изящно струились по ее плечам, и Мари впервые в жизни признала, что они потрясающие.

Служанка проводила ее на террасу на крыше самой высокой башни, где был накрыт стол на двоих. На Опретаун опустилась ночь, и стоявший спиной Луисцар освещался холодным сиянием небесных спутников и горящих на террасе свечей. Медленно обернувшись, он зачарованно взглянул на Мари и произнес:

– Здравствуй.

Она улыбнулась и ощутила, как загорелись ее щеки. Еще ни один мужчина не вызывал у Мари исступленный трепет. На Луисцаре была широкая белая рубашка, застегнутая на две пуговицы, и такие же белые брюки, соблазнительно подчеркивающие его смуглую кожу.

Луисцар жестом руки отпустил прислугу и, подойдя к столику, выдвинул для Мари стул с высокой спинкой. Она улыбнулась еще шире.

– Спасибо, – ответила она, сев.

Луисцар сел напротив и спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

– Превосходно.

– Что-нибудь вспомнила?

– Кажется, да, – Мари внимательно посмотрела в глаза Луисцара. – В этот раз воспоминание было приятное. Я видела твои глаза и слышала чей-то голос. Вернее, голоса. Мне говорили: «Запечатлена».

Луисцар сыто улыбнулся:

– Ты вспомнила момент нашего запечатления. К сожалению, это была наша единственная встреча. Вскоре Палалия сгорела, а ты исчезла.

– Давай не будем о грустном, – подбодрила его Мари, заметив, как улыбка снова исчезает с его прекрасного лица. – Ты говорил о празднике.

– Ах, да! Я созвал гостей на завтра. Ты не против?

– И все успеют приехать?

– Приехать? Мари, у жителей Опретауна телепортационные капсулы. Они прибудут в любое время.

– Пожалуй, мне к этому придется привыкнуть.

Они заулыбались, и Луисцар спросил:

– Что тебе положить? Салат или закуску? Что будешь пить?

– Мне без разницы, – пожала она плечами и позволила императору поухаживать за ней. – А Тальина не присоединится к нам?

– Нет.

Больше Мари о ней не спрашивала. Во время ужина она старалась говорить с Луисцаром на добрые, позитивные темы и наслаждаться его улыбкой. Он делился с ней рецептами местных блюд, от которых Мари пришла в восторг, обещал показать ей, как изготовляют опретское вино, познакомить ее с культурой и бытом своего народа.

После ужина слуги принесли на террасу и осторожно установили телескоп. Но не обычный, а с двумя объективами, чтобы можно было смотреть на небо обоими глазами. Мари долго рассматривала небесные спутники Опретауна и слушала Луисцара, рассказывающего какие-то легенды и поверья. Зрелище было впечатляющим. Рядом с большими небесными телами Мари видела маленькие, а еще целые хвосты и кольца.

– А я увижу отсюда Землю?

– Нет. Она слишком далеко, – ответил Луисцар, погрустнев. Он чувствовал печаль Мари и, естественно, разделял ее.

– Сегодня я должна была пойти на девичник, – вспомнила Мари, отвлекшись от телескопа. – Столько всего случилось.

– Я сделаю все возможное, чтобы не позволить тебе скучать. – Луисцар взял ее за руку и большим пальцем погладил тыльную сторону ее ладони. – Никогда не сомневайся во мне, Мари.

Общение из дружеского быстро перерастало в романтическое, и от волнения у Мари затрепыхалось сердце.

– Луис, ты обещал дать мне время.

Он напрягся, сделал шаг назад и сменил тему:

– Как ты смотришь на уроки по стрельбе из бластера?

– Что?

– Было бы не лишним уметь им пользоваться.

– Из-за аглов? – переспросила Мари. – А ты хороший учитель?

– Я метко стреляю, – без кичливости ответил Луисцар. – Завтра днем, пока будет идти подготовка к пиру, мы могли бы потренироваться.

– Хорошо. Я согласна.

– Надеюсь, тебе понравится, – улыбнулся он. – Разрешишь мне проводить тебя до покоев?

– Почему бы нет? – Мари взяла его под локоть, и они ушли с террасы.

Возле двери ее комнаты они приостановились.

– Не принимай слова мамы близко к сердцу, – вдруг сказал Луисцар. – Я чувствую, ты думаешь об этом. Она много страдала.

Мари поджала губы, силясь промолчать, но не смогла и все же спросила:

– Совет сказал, что ты не единственный наследник престола. У тебя был брат? Или сестра? Поэтому Тальина так ведет себя?

– Да.

– О, Луис. Мне очень жаль, – Мари взяла его за обе руки.

– Нет, ты не поняла. Он не умер. Все гораздо хуже.

– Хуже? Что ты имеешь в виду?

– Ты же заметила, с каким презрением нас принял Орден? У них есть причины. Шеймас, мой брат… Он изменник, Мари. Десять лет назад Шеймаса сослали в Трейс.

– Вот как, – Мари побродила взглядом по груди Луисцара. – Вы были близки?

– Иногда я вспоминаю счастливые дни из детства, – признался он. – Но из-за него едва не пострадала мама, и я не простил его.

– Из-за него ты всегда вооружен?

– Из-за него тоже. Хотя он стреляет лучше. Но тебе нечего бояться. Сюда аглы не суются.

– Да я и не боюсь, – Мари улыбнулась, чтобы успокоить Луисцара. – Я тридцать лет жила без всякой охраны. Еще тридцать проживу. Все нормально, Луис. Поступки твоего брата – это поступки твоего брата, а не твои. Мое отношение к тебе из-за него не изменится. – Она подтянулась на носках и, поцеловав его в щеку, крепко обняла. – Ты тоже не должен сомневаться во мне.

Он заключил ее в свои объятия и лицом зарылся в ее волосах.

– Спасибо, Мари, – прошептал он.

Они расстались, одарив друг друга улыбками. Мари вернулась в комнату и некоторое время слушала удаляющиеся шаги Луисцара. Теперь она понимала тревоги Тальины. Ее предал родной сын. Логично, что она не доверяла какой-то невестке, воспитанной в обществе слабой расы. Мари сжалилась над Луисцаром и не стала выпытывать у него, что такого страшного натворил Шеймас. Но она намеревалась это выяснить, прежде чем полноправно вольется в чету опретов.

Не успела она раздеться, как в дверь постучались. Подумав, что вернулся Луисцар, чтобы уточнить нюансы завтрашней тренировки, она открыла дверь, но на пороге увидела флиомов в плюшевых пижамах и смешных шапочках с помпонами.

– Ты можешь ответить нам на один вопрос? – улыбаясь во весь рот, спросил Блин.

– Ночью? – удивилась Мари, сверху вниз глядя на гостей.

– Мы просто поспорили и до утра не вытерпим.

– Чего вам?

– А… у тебя… во всех местах разноцветные волосы?

Мари захлестнула злость. Хотелось стянуть с ноги босоножку и отшлепать обоих флиомов по их зеленым задницам.

– Пошли вон, дебилоиды! – рявкнула она.

Те вздрогнули и попятились.

– А что такого мы спросили? – недоумевал Блин. – Стон, ты должен мне два кредита. Я же говорил, она развоняется.

Печально свесив головы, они развернулись и, бурча под нос, поплелись в темноту коридора.

Сердито стиснув зубы, Мари хлопнула дверью и решила забыть этот идиотский разговор.

Глава 6. Нэим

Пробуждающийся Опретаун светлел, вздрагивая волнуемыми ветром кукурузными стеблями в предутреннем тумане. Вместе с яркими лучами из-за горизонта вырывался озорной ветер, взбивающий легкую занавесь на балконной двери и балдахин над кроватью.

Мари проснулась полной жизненных сил и бодрости. Принимая ванну, она даже спела. Ей больше не нужно вставать до рассвета, чтобы успеть на тренировку, а потом на работу, где весь день надо улыбаться всем и каждому, в особенности тем, кого Мари терпеть не могла. Теперь она в мире, в котором никому ничего не должна, за исключением Луисцара. Но Мари была уверена, с ним все сложится самым наилучшим образом. Он нравился ей, а главное – был по уши в нее влюблен. Впервые Мари рассматривала мужчину, как своего потенциального мужа и отца своих будущих детей. И не потому что их запечатлела Вселенная, а потому что он действительно казался ей надежным. Финансово обеспеченный, серьезный, уважаемый и, несомненно, завидный любовник. Вспомнив обнаженного Луисцара, Мари решила поскорее выбраться из ванны, пока у нее не возникло желания ублажать саму себя, тешась страстными мечтами. В один прекрасный день, а еще лучше в одну прекрасную ночь она собиралась отдаться самому Луисцару, а не мыслям о нем.

Мари была в гардеробной, когда в комнату пришла служанка и сообщила, что император Луисцар ждет ее к завтраку и просит сразу надеть что-нибудь удобное для стрельбы. Мари выбрала брюки и куртку в тон тем, в которых Луисцар вчера посещал Орден. Ей хотелось гармонично смотреться со своим женихом.

– Жених, – хихикнула Мари, одеваясь.

В гардеробной она обнаружила портативную парикмахерскую, представляющую собой удобное кресло с оборудованием на штативе, напоминающим обычный сушуар. Покопавшись в программах, Мари выбрала плетение и села в кресло. Было страшновато, но она надеялась, что если останется без волос, чудо-браслеты из аптечки свейхов все исправят.

Спустя минуту Мари уже смотрела на себя в зеркало и не могла нарадоваться. Волосок к волоску были собраны в идеальную тугую косу-колосок. С бластером в руках, да в компании Луисцара Мари, бесспорно, будет выглядеть эффектно.

Надев ботильоны, она проследовала за служанкой. В этот раз стол был накрыт в обеденном зале. Тальина с убитым видом сидела во главе стола и с укором глядела на стоявшего у распахнутого окна Луисцара. Мари догадалась, что они повздорили, но не стала лезть в их отношения. Поприветствовав их пожеланием доброго утра, она улыбнулась обернувшемуся Луисцару. Он на мгновенье замер, будто пытаясь привыкнуть к еще одному ее образу, потом по-джентельменски выдвинул для нее стул с высокой спинкой по правую руку от своего и, когда Мари села, тоже занял свое место. Прислуга принялась обслуживать императорскую семью.

– Все в порядке? – все же шепотом спросила Мари, стараясь на смотреть в сторону Тальины, сидящей на другом краю стола.

– Сегодня прибудут наши родственники со всего Опретауна, – ответил Луисцар, глотнув сока. – Мама всегда волнуется перед приемами. А ты?

– Я больше волнуюсь перед уроком. Не хочется в первый же день отбить у тебя желание заниматься со мной, – улыбнулась Мари.

– Ты совсем не знаешь мои необузданные желания, – интригующе произнес Луисцар, коварно улыбнувшись. – Не налегай на сладкое. Оно тебя дезориентирует. Рекомендую фрукты, ягоды и сок.

– Ты еще и диетолог?

– Для тебя я готов быть кем угодно.

Громкий звон металла о керамику заставил их замолчать и взглянуть на Тальину. Та уронила вилку. И Мари могла поклясться, что она сделала это нарочно, разозлившись из-за их воркований. Решив больше не провоцировать Тальину, Мари набила рот фруктовым салатом и весь завтрак ела молча.

Как только все встали из-за стола, в зал вбежал Стон и сообщил, что прибыл представитель Ордена. Луисцар сменился в лице. Веселье будто рукой сняло. Зато Тальина не скрыла довольной ухмылки, услышав имя раннего гостя. Визитером из Ордена оказался ее давний друг Нэим из расы зроу. Он уже допросил Стона и занимался Блином, следующей на очереди была Мари.

Луисцар, ведя ее в гостиную, занятую Нэимом, держал ее за руку и поучительно наставлял:

– Веди себя непринужденно. Он будет задавать странные вопросы. Отвечай немедля. Чем раньше ты убедишь его в своей безграничной любви к миру во Вселенной и уважении к Ордену, тем быстрее он от тебя отстанет. Я надеюсь, перво-наперво его интересует память твоей расы, но… – Луисцар остановился и встал перед Мари. – За последние десять лет многое изменилось. Каждый день под подозрение в измене попадают тысячи представителей разных рас.

Мари открыла было рот, чтобы возразить, но Луисцар перебил ее:

– Запомни, здесь у всего есть уши.

– Поняла, – пискнула она, а в следующее мгновенье распахнулась ближайшая дверь, и из гостиной вывалился Блин.

– У меня забрали значок, – грустно сообщил он. – До выяснения всех обстоятельств дела нам со Стоном запрещено покидать Опретаун.

– Все наладится, – сухо сказал ему Луисцар. Возможно, он хотел приободрить флиома, но вышло неудачно. Тот свесил голову и поплелся вон.

В коридоре показалась Тальина, плывя и шелестя подолом длинного платья. Ее лицо светилось счастливой улыбкой. Не дожидаясь, пока она приблизится, Мари юркнула за дверь и тихонько прикрыла ее.

Нэим, представитель расы зроу, плотный коренастый мужчина с темно-коричневой кожей, густыми колечками волос, напоминающих шапочку, острыми ушами, выглядывающими из этой шапочки, но контрастно светло-серыми глазами, сидел в кресле и задумчиво смотрел на открытое окно. На миг Мари показалось, что она уже где-то его видела, но она тут же отогнала от себя эту несуразную мысль.

– Здрасте, – сказала она, медленно идя к креслу напротив Нэима.

– Присаживайся, Мариэль, – он кивнул и перевел на нее внимательный взгляд.

На стеклянном столике между ними лежали непонятные приборы со светящимися лампочками. Мари предположила, что это записывающие устройства.

– Я Нэим – сотрудник Ордена. Меня назначили провести расследование твоего чудесного возвращения. Что скажешь, мы подружимся?

– Я довольно миролюбивая, – ответила она, положив одну ногу на другую и уверенно откинувшись на спинку кресла.

– Тогда не будем терять время. Я не стану спрашивать, как ты попала в Опретаун. Вряд ли ты расскажешь что-то новое. Я ознакомился с материалами вчерашнего слушания, допросил агентов Стона и Блина и не хочу слушать одно и то же. Скучно. Лучше скажи, почему ты уверена, что ты Мариэль?

– Я появилась из ниоткуда. Моя мама умерла от ожогов. У меня типичные для палал волосы.

– Погоди-погоди. Я спрашиваю, почему ты уверена, что ты Мариэль, хранительница памяти палал? Почему ты не предполагаешь, что ты просто палал?

– Я запечатлена с Луисцаром. Я вспомнила момент запечатления.

– Хорошо. Что еще ты вспомнила?

– Пока ничего, – честно ответила Мари.

– А судя по отчетам из Междумирья, у тебя был приступ возрождения памяти расы, – Нэим хитро сощурился.

– Я не знаю, что это было. Мне стало плохо. Луис сказал, я просто не разобралась в нахлынувшем потоке видений.

– Я согласен с ним. Но ты понимаешь, что дальше будет больнее?

– О чем вы?

Нэим подался вперед и, положив локти на колени, скрестил пальцы.

– Твой мир был сожжен дотла. Полгода спустя была обнаружена пропажа сильнейшего взрывного устройства из научной лаборатории Междумирья. Результаты экспертизы показали, что Палалия была уничтожена взрывом этой бомбы. По мощности она превосходит любое ядерное оружие Земли. Все сотрудники Ордена попали под подозрение. Но нам повезло. Злоумышленник вскоре совершил суицид, оставив записку, что выкрал бомбу для аглов. Те убедили его, что никому не навредят, а оружие нужно для запугивания. Он не смог смириться с уничтожением Палалии. Теперь представь, какие жуткие воспоминания ждут тебя. Ты пропустишь через тебя боль каждого погибшего жителя Палалии.

– Да, Луис меня предупреждал, – вымолвила Мари. Настроение у нее мгновенно испортилось. – Что вы предлагаете?

– У тебя есть право отказаться от восстановления памяти расы, так как передавать ее будет некому. Ты последняя чистокровная представительница своей расы. А это значит, что память угаснет, когда ты умрешь. Орден согласится удовлетворить твое прошение и заблокирует память палал. Тебе не придется снова пережить весь тот ужас. Подумай. Предложение заманчивое. Есть шанс не сойти с ума, а спокойно выйти за Луисцара, нарожать ему кучу сыновей и жить долго и счастливо.

Мари была обескуражена. Нэим казался вполне нормальным и приятным для общения, в отличие от Совета. Однако Мари настораживала дружба Нэима с Тальиной.

– Извините, а можно задать вам пару вопросов? – спросила она.

– Вообще-то вопросы здесь задаю я. Но ради тебя сделаю исключение. Спрашивай.

– Зачем Ордену научная лаборатория, создающая бомбы такого масштаба?

– Ты знаешь историю Трейса? Этот мир уничтожила война. И она идет там по сей день. Только теперь ее населяют опасные преступники и изменники рас. Трейс раздроблен, но если однажды аглы сплотятся в намерении уничтожить Орден, мы будем бессильны.

– И вы сожжете Трейс? – поразилась Мари, вспомнив, что у Луисцара там родной брат. А сколько еще таких же несчастных, чьи любимые находятся в ссылке?!

– Чью кровь ты пролила бы? Беспощадных аглов или невинных?

– Ничью! – отрезала Мари.

– Что ж, это доказывает твою миролюбивость. Будь с ней поосторожней, – с некой подоплекой посоветовал Нэим. – Кажется, у тебя был еще один вопрос?

– Вы нашли суицидника, оставившего записку, и сразу поверили? Не допустили мысли, что его могли подставить?

– Мариэль, конечно же нет! Было проведено тщательное расследование.

– Кем?

– Следственным комитетом. Его вина была полностью доказанной. Вот только мы так и не нашли группировку аглов, которым было передано оружие.

– Тогда я вынуждена отказаться от блокировки памяти расы! – заявила Мари. – Если мои болезненные воспоминания помогут найти настоящего виновника, то я готова вытерпеть. Луис мне поможет.

Нэим нервно улыбнулся:

– Я не тороплю тебя с ответом. Мы еще встретимся. Так что ты подумай. Прошло тридцать лет. Нет гарантии, что та группировка до сих пор существует.

– Как и нет гарантии, что она не существует, – заметила Мари. – Я благодарна Ордену за его великодушие, но мой ответ окончательный. Я восстановлю память расы, память моей крови, память моих предков. И обязательно изучу природу полукровок. Вселенная способна запечатлевать пары, почему же вы не допускаете, что в особенных случаях она может делать полукровок хранителями памяти рас?

Нэим снова откинулся на спинку кресла и окинул Мари оценивающим взглядом:

– Ты знакома с Лейсандрой?

– Нет, – напряглась она. – Кто это?

Нэим осклабился:

– Поверь, Мариэль, у тебя есть проблемы посерьезней. Ты убедишься в этом, когда познакомишься с Лейсандрой. Лучше оставь прошлое и займись личной жизнью. Потому что если ты проиграешь Лейсандре, никаких полукровок у тебя не будет. А теперь ступай. Тебя ждут. – Он отвел взгляд в окно.

Ничего не ответив, Мари встала и вышла из гостиной. Разговаривающие Луисцар и Тальина притихли. Императрица, завидев подавленность в лице Мари, широко улыбнулась и, пройдя мимо нее, вошла в комнату.

– Нэим! – воскликнула она перед тем, как закрыть дверь.

– Все нормально? – обеспокоенно спросил Луисцар, подойдя к Мари и взяв ее за руки.

– Не знаю, – растерянно ответила она, посмотрев ему в глаза. – Он предлагает заблокировать память. Говорит, что мне надо… Кто такая Лейсандра?

В глазах Луисцара вспыхнул огонь гнева. Мгновенье он молчал, а потом произнес:

– Не ожидал, что Нэим заговорит о ней. Ты его задела.

– Не спорю, я не промолчала, когда следовало. Так кто она?

– Никто. Тебе не надо думать о ней.

– Луис! Я все равно узнаю.

Он глубоко вздохнул и, вплотную шагнув к Мари, почти шепотом произнес:

– Мне тридцать три года, Мари. Я мужчина. Вопреки запечатлению, у меня была личная жизнь. Ничего серьезного. Интрижки.

– Лейсандра – одна из твоих интрижек? – Мари услышала возмущение в своем тоне и осеклась, ведь у нее тоже была личная жизнь. «Ни-ни до свадьбы» не про нее!

– Все хуже.

– Опять? Она тоже в Трейсе?

– Лучше бы была там, – засмеялся Луисцар. – Лейсандра – троюродная племянница мамы.

– Оу, ну все ясно! Тальина ее обожает. Сосватала вас, ждала свадьбы, а тут появилась я!

Он остолбенел. Мари попала в точку.

– Класс, – фыркнула она. – Как долго длился ваш роман?

– Я бы не назвал это романом. Она очень приставучая. Но я всегда говорил ей, что у нас ничего не выйдет. Я ждал тебя. Она знала это.

– Как долго? – повторила Мари.

– Четыре года, – едва слышно ответил Луисцар и прикусил губу.

– Шик и блеск! Вы расстались? Или сегодня она явится на праздник на правах твоей девушки?

– Вчера я отправил ей сообщение.

– Из отеля в Ордене? Вот почему настроение Тальины там резко сменилось? Она надеялась, что ты отвергнешь меня, а ты отверг ее любимую Лейсандру? Луис, я не ревную. У меня тоже были мужчины. Но я не позволю играть со мной. Ни тебе, ни Лейсандре, ни Тальине.

– Я и не собирался! – Он положил одну ладонь на ее щеку и погладил большим пальцем. – Мари, я же просил не сомневаться во мне. Ты – все, что мне нужно. Если хочешь, я распоряжусь, чтобы отозвали приглашение для Лейсандры.

– Ну уж нет! – насупилась Мари. – Тогда у твоей мамы появится повод посчитать меня трусихой. Я встречусь с Лейсандрой лицом к лицу!

Луисцар улыбнулся уголком губ, и в его глазах загорелось восхищение. Положив обе руки на талию Мари, он медленно притянул ее к себе. Сердце Мари сделало кувырок. Не успела она опомниться, как губы Луисцара коснулись ее губ. Нежный, воздушный и до головокружения сладкий поцелуй отозвался дрожью в ее коленях. Закрыв глаза и обвив руками шею Луисцара, Мари ответила на поцелуй, разделяя с ним одно дыхание, одну душу. Будь ее воля, она прямо из коридора потащила бы Луисцара в свою комнату. Тем более, что его язык яростнее переплетался с ее языком, а дыхание сбилось от возбуждения. Он сам этого хотел и не мог остановиться. Кое-как пробившись, трезвый голос разума дал Мари силы закончить поцелуй. Она нехотя отстранилась от Луисцара и с улыбкой прошептала:

– Как же все-таки заводят разговоры о бывших.

– Не то слово.

– Так, мне уже намного лучше. Я бы даже сказала, намного-намного. Поэтому мы можем идти.

– Куда? – удивился Луисцар.

– На стрельбище! – напомнила Мари, вернув его в реальность.

– Ах да! Забыл, – улыбнулся он. – Тогда идем. – Взяв Мари за руку, Луисцар повел ее подальше от злополучной гостиной.