Текст книги "Мариэль. Замок в ипотеку (СИ)"

Автор книги: Лея Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Глава 30. Последняя капля

Сквозь сон Мари услышала какие-то неясные, далекие звуки – что-то между стуком и грохотом. Приподняв голову, она взглянула на открытую дверь. В коридоре горели свечи, поэтому в комнате царил полумрак. Шум стих.

– Не спится? – сонно промычал Шеймас.

Мари опять легла и, повернувшись к нему, подмяла под собой подушку.

– Показалось, – выдохнула она, убедившись, что никаких посторонних звуков нет.

– Если хочешь, я активирую защиту.

– В этом нет необходимости. Да и рабочие нас не поймут, если мы отгородимся от них.

– Наверное, кто-то из них оголодал, забрел на кухню и что-то уронил.

– Да, скорее всего, ты прав, – улыбнулась Мари, но в тот же миг улыбка сошла с ее лица, потому что до ее слуха донесся не только грохот. Топот множества ног и панические крики.

Они с Шеймасом соскочили с кровати. Мари накинула на себя халат, а Шеймас выбежал в коридор в тонком трико.

– Саймус! – кричал Эксул откуда-то снизу. – Сюда! Саймус!

Он помчался к лестнице, Мари поспешила за ним. Спустившись на первый этаж, они увидели парней из телепортационной зоны. Те в сопровождении разбуженных рабочих тащили носилки.

– Что случилось? – ужаснулась Гилья, по пути завязывая пояс своего халата.

Шеймас замер посреди коридора. Мари остановилась в паре шагов от него.

– Шеймас? – осторожно спросила она.

– Назад! – вскрикнул он, обернувшись. – Вернись в комнату, Мариэль!

Гилья вышла вперед и, обойдя Шеймаса, закрыла рот рукой, сдерживая вопль.

– Куда его?! – заорал Сегас.

– Кого они принесли? – Мари шагнула вперед.

– Уйди, Мариэль! – скомандовал Шеймас, схватив ее за плечи.

– Куда?! – повторили вопрос Цем.

Гилья отняла руку от лица и взволнованно сказала:

– Туд-да… На кухню… – Сама вбежав в кухню, служанка загремела посудой, наспех сбрасываемой со стола. – Погодите, я постелю чистую скатерть! Перекладывайте его, аккуратно!

Мари сумела выглянуть из-за плеча Шеймаса и увидела на носилках окровавленного Вейца. Парни прошмыгнули с носилками вслед за Гильей, но Мари хватило мига, чтобы узнать Вейца – по его ушам, по участкам его мерцающей кожи на оголенном до пояса теле.

Ахнув, Мари ощутила, как земля уходит у нее из-под ног. Вцепившись в руки Шеймаса, она поборола нахлынувшее от потрясения головокружение, но ей стало так тяжело дышать, будто грудь сдавили со всех сторон. Ртом хватая воздух, она задрожала и вскоре заорала во все горло.

Шеймас прижал ее к себе, поцеловал в лоб и, оттолкнув, потребовал:

– Не смей приближаться!

Мари рукой оперлась о стену и, свесив голову, заплакала. В ушах возник непрекращающийся звон – смесь голосов из кухни.

– Он жив?! – требовательно спросил Шеймас.

– Дышал, – нервно ответил Эксул. – Мы не знаем… Кажется, он весь переломан… От ноги вон ничего не осталось… Вдребезги…

Давясь слезами, Мари опустилась на пол и плечом навалилась на стену.

– Замолчите! – приказала Гилья. – Дайте прослушать пульс! – Наступила безмолвная тишина. Она длилась несколько секунд, после чего служанка сказала: – Он жив! Но не знаю, как долго протянет… Ребра сломаны… Голова разбита… Руки, ноги… Наверняка у него множественные ушибы внутренних органов… Его словно трактором переехали.

– Почему вы не отправили его в госпиталь?! – вскрикнул Шеймас.

– Потому что миротворцы оцепили его и запретили медикам приближаться к Вейцу! Если хоть кто-то из них окажет ему помощь, его казнят!

– Трейсовские аглы! – выругался Шеймас, и раздался звон разбитого фарфора. – Гилья, что тебе нужно?!

– Мне?! – дрогнувшим голосом вымолвила та. – Господин, я не хирург. Я даже не знаю, как у него расположены внутренние органы… Возможно, у него сломана спина… Я… я… я…

– Возьми себя в руки, Гилья! Однажды ты спасла меня! Ты знаешь, что делать!

– Я могу лишь обработать его раны… Но у него могут быть внутренние кровотечения… У него уплотнение в брюшной полости… Хотя оно может быть анатомической особенностью гибридов его вида…

– Что тебе нужно?! – напористей повторил Шеймас.

– Браслеты! – заявила Гилья. – Хотя бы один, но самый мощный! Лечебные камни в наших браслетах давно израсходовали энергию. Ими даже разбитую коленку не залечить.

– Но браслеты можно достать только в госпитале или лазарете, – произнес Цем.

– Значит, перебьем миротворцев и возьмем то, что нам нужно! – сказал другой.

– Нет! – рыкнул Шеймас. – Долго и рискованно. Я знаю, где достать браслет! Гилья, сделай все возможное и невозможное, чтобы он протянул час-другой. Я скоро вернусь!

Он выскочил из кухни и, не возвращаясь в комнату, чтобы одеться, рванул к выходу. Всхлипывая, Мари посмотрела ему вслед и кое-как поднялась на онемевшие ноги. Рукой опираясь о стену, она доплелась до двери и заглянула в кухню. Белая скатерть, на которой лежал Вейц, уже пропиталась его кровью, и та капала на паркет. Его грудь почти не двигалась. Дыхание было едва уловимым.

Гилья металась от шкафа к шкафу, доставая банки и мешочки с травами и порошками, а также давала задания парням: требовала принести холодную воду и согреть горячую, принести чистые полотенца из прачечной и капельницу из ее комнаты, таз, жгуты и ровные дощечки для наложения временных шин.

Все происходило как в кошмарном сне, от которого Мари мечтала избавиться, но этого не происходило. Вейц истекал кровью у нее на глазах.

«Зачем я поддержала тебя, дурака? – ругала она саму себя, глотая слезы. – Надо было силой тащить тебя в замок!»

– Госпожа, уйдите! – прикрикнула Гилья, заметив ее на пороге кухни.

– Палал, какого хрена?! – Эксул метнулся к ней и выволок в коридор.

Мари потрясенным взглядом пробежалась по его майке и рукам.

– Это… его кровь? – шмыгая носом, выдавила она.

– Уйди к себе, палал! – Он подтолкнул ее к лестнице. – В таком состоянии ты будешь только мешать!

Мари утерла слезы и, поморгав, сглотнула.

– Шеймас… Догоните его кто-нибудь. Пожалуйста. Не оставляйте его одного. Он наделает глупостей.

– А ты?

Дрожащей рукой Мари отыскала ленту в кармане халата и, собрав волосы в хвост на затылке, сказала:

– Я в норме! – Она обошла Эксула и вошла в кухню. – Что нужно делать, Гилья?

– Вы уверены, что справитесь? – насторожилась та, хотя сама дрожала как осиновый лист на ветру.

– Командуй!

Гилья кашлянула и, рассеянным взглядом проводив из кухни мужчин, поспешивших на подмогу к Шеймасу и на оборону замка, которая может понадобиться, сказала:

– В подвальных камерах есть наручники и цепи. Остались от Стражей. Принесите.

Еще двое переглянулись, но заторопились выполнить просьбу. А Мари подкравшись к столу, осторожно обхватила ладонями вялое запястье Вейца.

– Зачем тебе наручники и цепи? – тихо спросила она, борясь со слезами.

– Я, может, и не специалист в узкопрофильной медицине, но знаю о непереносимости гибридами наркотиков. Слабое обезболивающее ему не поможет, а сильное только наркотическое. Вколю ему дозу – и он умрет от аллергической реакции раньше, чем от ранений. Сейчас у него болевой шок. В любой момент он может очнуться. Ненадолго. Или надолго. – Гилья подвинула к столу этажерку с приготовленными средствами, материалами и инструментами. – Его будет ломать от жуткой боли, и он может навредить себе и нам.

Мари склонилась над Вейцом, аккуратно погладила его по разбитой щеке и прошептала:

– Держись, дорогой.

Гилья, услышав это ласковое обращение, на мгновенье замерла.

– Будете меня ассистировать, – сказала она через секунду.

Разведя порошки и заварив травы, Гилья принялась обрабатывать ушибы и ссадины. Мари, смачивая мягкое полотенце в обеззараживающем растворе, вытирала кровь с тела. Полотенца летели на пол одно за другим, так же, как и ватные тампоны, остатки шелковых нитей, кусочки бинта. Гилья постоянно повторяла быть осторожней, ворчала, что парни могли нанести ему куда больший вред, чем избившие его сволочи.

– Принесли его, как мешок с зерном. Нельзя так с раненым.

– Кажется, он приходит в себя, – проговорила Мари, заметив, что грудь Вейца стала вздыматься чаще. – Гилья, это хорошо?

– И да, и нет. Цепи!

Парни подбежали к столу, закрепили концы цепей на ножках и принялись надевать на Вейца наручники, присоединенные к другим концам.

– Осторожней! – прикрикнула Гилья. – Эта нога сломана. И та рука тоже.

– Оставьте! – Мари оттолкнула их, когда они собрались заковать сломанную руку. – Он ею даже мухе не навредит.

– Госпожа, это опасно, – забеспокоилась Гилья, но Мари ее не слушала.

Держа Вейца за запястье, она гладила его по голове и всматривалась в лицо. Вскоре его веки задрожали, рот приоткрылся, и он хрипло вздохнул. Распахнув один глаз (второй заплыл от воспаления), Вейц попытался сфокусировать зрение. Сосуды в глазном яблоке лопнули, и оно почти полностью было красным.

– Вейц, Вейц, – зашептала Мари, не обращая внимания на текущие по ее щекам слезы. – Слышишь? Все будет хорошо. Потерпи, родной. Шеймас скоро привезет браслет, и тебе сразу станет легче.

Вейц содрогнулся в конвульсии.

– Отойдите, госпожа! – заорала Гилья, оббегая стол.

– Что это? – ужаснулась Мари, выпрямившись.

– Отойдите! – настойчивее повторила служанка и едва схватила ее за руку, как Вейц выгнулся и взвыл от боли.

Пальцы его сломанной руки сомкнулись на запястье Мари мертвой хваткой. Вены на его шее и плечах вздулись, зрачок стал вертикальным, вылезли клыки.

– О, нет! Он трансформируется! – Гилья потянула Мари на себя, но та не могла освободиться от хватки Вейца. – Помогите мне! – крикнула она застывшим в стороне мужчинам.

Те не успели подбежать на помощь, как Вейц утробно зарычал и, взмахнув другой рукой, разорвал цепь. Последнее, что запомнила Мари, это как Вейц резко сел и занес когтистую руку над ней. В следующее мгновенье все померкло.

Приходила в себя Мари медленно и болезненно. Голова раскалывалась, а еще адски жгло щеку и першило в горле.

– Тише, тише, – услышала она шепот Шеймаса. – На, попей.

Мари почувствовала на своих губах соломинку и присосалась к ней. Сделав несколько глотков, она выдохнула и приоткрыла глаза. Она лежала на своей кровати в комнате. Шеймас сидел рядом. Одетый в майку и штаны.

– Вейц? – первым делом спросила она.

– Я привез браслет. Он будет в порядке. – Шеймас через силу улыбнулся. – Гилья наложила тебе швы и готовит мазь. Надо избавиться от этого до того, как Вейц очнется.

– Швы? – недопоняла Мари и поморщилась от резкой боли. На щеке что-то мешало. Она приложила к ней ладонь и нащупала повязку. – Что это?

– Ты мне скажи.

Мари попыталась вспомнить произошедшее, но все было как в тумане. Она четче помнила историю своей расы, чем события последней ночи.

– Я же сказал тебе уйти к себе. Никогда не слушаешь!

– Что случилось, Шеймас?

– Ты получила неплохой хук справа от лапищи гибрида. Ударилась головой и отключилась.

– Он же случайно… Я хотела помочь. Понадеялась на память расы. Должна же я хоть что-то знать, уметь.

Шеймас покачал головой и, сжав руку Мари в своих ладонях, произнес:

– Память расы не так работает, Мариэль. Она как энциклопедия по истории в твоей голове. Ты помнишь и знаешь ее зарождение, особенности, быт, культуру, гибель. Но ты не властна над привитыми навыками и умениями. Ты не можешь знать медицину, инженерию и остальное. Это индивидуальные качества, а не общие.

Мари огорченно вздохнула.

– Как он?

– Получше.

– Долго я была в отключке?

– Уже утро, – сообщил Шеймас.

– Где он?

– Там же. Гилья запрещает переносить его, пока кости не окрепнут.

Мари приподнялась. Шеймас подложил ей под поясницу подушку. Она удобно села.

– Где ты достал браслет?

– У флиомов. Где же еще?

– Что они запросили взамен? Деньги их вряд ли заинтересовали.

Шеймас немного помолчал.

– Ничего важного, – ответил он, пытаясь улыбнуться.

– Так я и поверила. Говори.

– Свейх.

Свейх! Тот самый, который Шеймас собирал много лет, чтобы однажды отправиться на поиски накопителя – единственной улики против губителей Палалии!

– Ты отдал его? – спросила Мари.

Шеймас кивнул.

– А что еще мне оставалось? Жизнь Вейца для меня важнее, чем наказание Нэима.

У Мари снова защипало глаза. Стиснув зубы, чтобы сдержать слезы, она отдышалась и процедила:

– Я уничтожу его. Не знаю, как, но я сделаю это.

Шеймас нервно потер щетинистый подбородок и грустно усмехнулся:

– Знаешь, Мариэль, я ведь не хотел Вейца спасать. Тогда, в лесу. Собирался мимо пройти. Сколько помню, отец всегда был занят. Мы с Лу были предоставлены сами себе. Вернее, я сам себе. У Лу была любимая мамочка, преподаватели, тренеры, собственная свита придворных. Но отца ему заменял именно я. Или мне так казалось. Лу тянулся ко мне. Хотел быть похожим на меня, я чувствовал это. И способствовал его шалостям. Даже вопреки небольшой разнице в возрасте, я всегда был намного старше. Рано пришлось повзрослеть, живя под одной крышей с Тальиной. А Лу оставался ребенком. И я нес негласную ответственность за него. Заботился. Сослав меня в Трейс, Нэим лишил меня не трона, который мне был не нужен, не императорского величия. Он лишил меня целей, а одной из них был Лу. Наверное, именно эта потеря оказалась для меня самой болезненной. Я каждый день засыпал и просыпался с мыслью, что именно сегодня Лу придет за мной и скажет, что я свободен. А когда последняя искорка надежды угасла, я встретил Вейца. Что-то щелкнуло внутри меня. Словно Вселенная подала знак: «Шеймас, посмотри, это твой второй шанс!» Вейц стал мне другом, братом. Он любит меня по-настоящему, а не на словах, как Лу. Экспериментальная ошибка… – Глаза Шеймаса заблестели, и он отвел взгляд. – Будь проклят Орден! Но в этой экспериментальной ошибке больше человечности, чем во всех нас вместе взятых! Я позволял Нэиму издеваться надо мной, но не позволю трогать Вейца. Это была последняя капля. Хватит терпеть. Пора дать отпор.

– Что ты собираешься делать? – напряглась Мари.

Шеймас пристально посмотрел ей в глаза и зло прошипел:

– Убивать.

– Не горячись. Надо дождаться, пока Вейц придет в себя. Узнать, что он выяснил и какие условия поставил Нэим.

– У него одно условие – поработить нас.

– Но цель другая. Нэим злит нас, чтобы мы ответили агрессией. Это лишь усугубит наше положение, а его выставит жертвой обстоятельств.

– Ты поступай, как тебе подсказывает сердце. А с меня хватит! – Шеймас наклонился, крепко поцеловал Мари в губы и встал.

– Остановись! – с мольбой попросила она, вцепившись в его руку. – Не надо, Шеймас.

– Я уже все решил, – он высвободился из ее хватки и, развернувшись, вышел из комнаты.

Тяжело вздохнув, Мари зажмурилась от усилившейся головной боли. На пороге появилась Гилья с подносом в руках.

– Сильное у меня сотрясение? – тут же спросила Мари.

Служанка поставила принесенную мазь и чистый бинт на тумбочку и ответила:

– Не нравится мне ваш тон. Что вы задумали, госпожа?

– Объявить войну миротворцам – самоубийство. Я не могу потерять Шеймаса.

– Я не пущу вас!

– А я не спрашиваю, – Мари встала с постели и пошатнулась от головокружения. – Позже мной займешься. Будь с Вейцом!

– Госпожа…

– Иди к Вейцу!

Мари переоделась в рубашку и шорты и, борясь со слабостью и болью, спустилась вниз. Проходя мимо кухни, она мельком глянула на лежащего на столе Вейца. Особых изменений в нем она не заметила. Но камни на его браслете сияли, значит, лечили.

Выйдя на улицу, Мари увидела, как Шеймас на скорости выезжает за ворота, оставляя за мотоциклом клубы пыли и песка.

– Мы пытались остановить его, палал! – сказал ей подошедший Эксул. – Упертый! Взял оружие и рванул в город.

– Давайте за ним! – Мари взглянула на небольшой фургончик с облупившейся краской. – Ваш?

– Наш.

– Едем!

Уговаривать парней не пришлось. Как друзья Шеймаса они поехали за ним безоговорочно.

– Как вы нашли Вейца? – спросила Мари, когда они уже ехали по пустоши. Мотоцикл Шеймаса давно скрылся из вида, но они и так знали, куда ехать.

– Его оставили у дверей телепортационной зоны. Ребята с ночной смены подняли нас. Мы в госпиталь, а тот оцеплен. Вспомнили о Гилье и поехали к вам.

– Спасибо, – произнесла Мари. – Вы спасли ему жизнь.

– Он наш друг. Это даже не обсуждается.

Остальной путь они ехали в безмолвии. Все были уставшими, невыспавшимися, расстроенными и злыми. В городе фургон остановился перед двухэтажным зданием с вывеской «Дом правосудия области зроу». Рядом с каменным крыльцом стоял припаркованный мотоцикл Шеймаса, а из самого здания донесся выстрел.

Мари вздрогнула. Первой выскочив из фургона, она вбежала вверх по ступенькам и влетела в холл. Со второго этажа вниз спешили зроу – более солидные на вид, чем прислужники Нэима. Раздался еще один выстрел, и Мари помчалась на звук. Отыскав распахнутую дверь одного из здешних залов, она увидела стоящего посреди помещения Шеймаса. В обеих его руках было по бластеру. У хаотично расставленных игровых столиков валялось два трупа. Миротворцы, повыскакивавшие из-за них, прижались к стенам. Некоторые тоже нацелились на Шеймаса. Он снова занес руку, прицеливаясь, но Мари выскочила вперед и встала перед бластером.

– Нет, Шеймас! – заорала она.

– Это сделали они, Мариэль! И живыми они отсюда не выйдут!

– На их место придут другие! – Мари не сдвинулась ни на шаг. – Это не выход, Шеймас! Так мы ничего не решим!

В зал медленно вошли парни из телепортационной зоны и другие зроу.

– Что здесь происходит? – спросил один из них.

Шеймас покосился на него через плечо и ухмыльнулся:

– И вонючий областной Совет здесь.

– Вообще-то вонючий областной Совет здесь работает! А что ты тут устроил, Саймус?! Давно за решеткой не сидел?!

– Да, я помню, как вы любите закрывать меня за то, что я избавляю область от этого дерьма!

– Это миротворцы! Благодаря им в Трейсе соблюдаются законы!

– Кем?! – взревел Шеймас, повернувшись к членам Совета и разведя руками. – Вами?! Мной?! Или ими?! Сегодня ночью они до полусмерти избили Вейца, которого вы так обожаете! Они оцепили госпиталь и лазарет, запретили врачам приближаться к Вейцу! И жив он до сих пор, только благодаря этим парням, флиомам и моей служанке! На основании чего было совершено это бесчестное и трусливое нападение?!

Члены Совета замерли. Мари заметила, как часть миротворцев потупила лица в пол.

– Это правда? – спросили у них из Совета.

Те промолчали, поэтому заговорила Мари:

– Правда.

– Вы еще кто?

– Я Мариэль, хранительница памяти расы палал.

– Неужели? Та самая Мариэль, о которой рассказывал Вейц? Можно ваш жетон?

Мари хлопнула себя по карманам шортов и в ужасе опомнилась, что потеряла его. Причем давно. А ведь парни из телепортационной зоны предупреждали ее всегда держать его при себе.

– Вот ее жетон, – Шеймас сунул один бластер в кобуру на бедре и вытащил из кармана своих штанов жетон. – Нашел в своей мастерской, – пояснил он Мари.

Она облегченно выдохнула. Двое членов Совета изучили данные Мари, и один с улыбкой сказал:

– Измена против Ордена за оскорбление членов Совета? Они там под дурью, что ли?

– Вам виднее, – ответила Мари. – С вашим братом у меня тоже натянутые отношения.

Ей вернули жетон и посмотрели на миротворцев.

– Кто участвовал в нападении на Вейца? – Все отмолчались. Главный обернулся и подозвал двух вооруженных конвоиров: – Отнять оружие и запереть в камерах. Всех! Вызвать свободных миротворцев из соседних областей для усиления. Приступайте! А вы, – он посмотрел на Мари и Шеймаса, – поднимитесь-ка к нам. Есть разговор.

Мари и Шеймас переглянулись. Она улыбнулась уголком губ. Трупы начали казаться ей чем-то самой собой разумеющимся. Тем более, трупы негодяев, едва не убивших Вейца. Вооруженная рука Шеймаса слегка расслабилась.

Они поднялись вслед за членами Совета и вошли в зал переговоров с круглым столом.

– Присаживайтесь, – им указали на стулья.

Мари села первой. Шеймас, которому все это совсем не нравилось, сел чуть позже. Секретарша принесла большой графин с водой и чистые стаканы. Мари немного попила и выжидающе посмотрела на таращившихся на нее зроу.

– Так это вы обладаете даром убеждения? – спросил у нее главный.

– Я просто не люблю плыть по течению, – ответила она. – С рождения борюсь за свое место и право жить в этой Вселенной.

– Память вашей расы восстановлена?

– Да.

– Вы знаете, кто причастен к уничтожению Палалии?

– Всех и каждого. За это и пострадал Вейц.

Зроу вздохнул и откинулся на спинку стула.

– Очень горько осознавать, что среди наших соплеменников есть чудовища, способные сжечь целый мир с высшей расой.

– Вы всегда знали, что Шеймас не лжет, так? Знали, чем тут занимается Нэим? И что его бандиты – никакие не миротворцы? Вам не стыдно занимать руководящие должности? – Мари окинула их презрительным взглядом.

– Хотелось верить в лучшее. Но становится только хуже. Вейц – это находка для нашей области. Парень не должен был втянуться в вашу войну с Нэимом. Кто угодно, только не он.

– Однако это случилось. И поверьте, Нэим не остановится. Он же не бессмертный и уже не первой свежести. Ну проживет он еще лет пятнадцать-двадцать. А что будет, когда он умрет? Все всплывет. А виновными в творящемся здесь беззаконии останетесь вы. Ведь это вы его допускаете.

Зроу прошелся по ней задумчивым взглядом и поинтересовался:

– Что с вами случилось? – Он указал на ее щеку.

– Перешла дорогу Нэиму. Тем, что появилась на свет.

– Мы с моими коллегами много часов провели за обсуждением новшеств в нашей системе и пришли к единогласному решению предложить вам место в областном Совете. Как вы смотрите на это?

Мари поймала на себе пристальный взгляд Шеймаса.

– А Вейц? – спросила она.

– Ему тоже будет сделано аналогичное предложение.

Подумав, Мари подалась вперед, скрестила пальцы на столе и сказала:

– У меня будет условие!

– Озвучьте.

– Пока у власти Нэим, мы будем на тонущем корабле. Он будет перекрывать всем нам кислород. Его надо убрать. И я не об убийстве, – сразу уточнила Мари, пока зроу не зашушукались. – Ни я, ни вы, ни Шеймас не замараем руки в его крови. Но вы должны доказать мне, что я могу вам доверять. В Междумирье под стражей находятся два флиома. Разжалованные агенты разведывательного подразделения Опретауна Стон и Блин. У них что-то есть на Нэима. Вытащите их в Трейс – и я вступлю в ваши ряды.

– Почему вы уверены, что те флиомы способны разоблачить Нэима, а не сделать хуже нам?

– Вейц кое-что выяснил и сегодня должен был связаться с солдатами Междумирья по вопросу нелегальной ссылки Стона и Блина. Ему помешали. Его едва не убили. Это не просто так.

В зале повисла звенящая тишина. Шеймас продолжал сжимать бластер, зроу многозначительно переглядывались, а Мари сверлила напористым взглядом главного. Наконец он встал и, выпятив грудь, заявил:

– По рукам! Поднимите Вейца на ноги, а мы вытащим тех флиомов из-под стражи. Вы правы, Мариэль. Нэима надо убрать. Он позор нашей расы. Пришла пора платить по счетам.