Текст книги "Прогулки с бесом. Том первый (СИ)"

Автор книги: Лев Сокольников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Иначе назвать сочинение никак не получалось, иное название устраняло главную причину написания: беса. Как появилось название – об этом ниже.

В сочинении присутствуют простые, понятные, а местами и матерные слова русского языка. С повседневными, нужными и хорошими словами ознакомили одни мудрые учителя, а матерными наполнялся от других учителей, тоже по-своему мудрых, но не дипломированных.. Чьё влияние

Просматривается основным судить тебе, мудрый читатель.

Записи отличаются построением предложений от современного русского языка и тому есть объяснение: повествование идёт о прошлом, а стало быть и язык должен соответствовать "духу времени", царившем в отечестве шесть десятков лет назад.

От повести крепко попахивает стариной, но если читатель наделён литературным чутьём – обязательно уловит иные запахи.

Немного о людях с географическим обонянием: если ныне кто-то в офисе на первом этаже варит кофе сорта "арабика" – индивид с географическим обонянием на шестом этаже точно скажет, что заварен "арабика":

– Конкуренты дешёвкой давятся, рабусту пьют, доигрались, бедняги, так им и надо! Вот-вот фирма прогорит! Нищета, хуета безлошадная! – откуда, по какому поводу родилась "хуета безлошадная" – сказано ниже, "хуета безлошадная" не настолько стара, чтобы забыть детали.

В "Прогулках" неясность: кто и кого выгуливает: бес меня, или я – беса? Заявить о себе:

– Единственный автор повести я! – не могу, многие места в сочинении выданы стараниями беса, но и бесу заявить:

– Ведущий автор – я! – не позволю.

Прогуливаемся не по-собачьи, то есть, никто и никого не держит на поводке, каждый волен определять маршрут прогулок и "взаимно заострять внимание на затронутых вопросах".

Дорогой читатель, места в сочинении, взятые в кавычки – результат порчи штампами прежней совецкой печати, кои воткнуты в речь, как татуировка в кожу. Избавиться от употребления прежних газетных штампов не в пример труднее, чем одновременно прекратить курить, пить и засматриваться на чужих женщин.

– Чужих женщин не бывает.

– Если не огораживаться кавычками – ты, мудрый и добрый читатель совецкие словесные штампы посчитаешь нашей собственностью.

Отличий реальной жизни от изображённой словами, то есть выдуманной, тьма-тьмущая, пропасть, но упоминания удостоилось одно: если в стране когда-то были "закрытые города", квинтэссенции страха хозяев жизни, в такой город не всякому позволялось войти – в наше сочинение милости просим всех. Входите и оставляйте мнение о дуете из человека с начальным образованием и сущности с пятью высшими

"Прогулки" не копия нынешних дискотек, называвшихся в старину "танцульками", "Прогулки" не супер-гипер-маркет и не питейное заведение ниже среднего, наши "Прогулки" из разряда вольных изложений прошлого и слабая попытка отдалить неприятные моменты текущей жизни.

– Начнём, пожалуй.

– С чего начать?

– "Не знаешь с чего начать – начни с главного" – как не взять в "" истину многолетней выдержки? Известно, как поступают с теми, кто в целях личного обогащения использует чужую интеллектуальную собственность?

– Это о чём?

– "Когда не знаешь..."

Сочинение писалось с вдохновением, кое у древних латинян именовалось "раптусом", продуктом, без коего не родится ни одно стоящее литературное произведение.

Поставщиком раптуса в нужном количестве и своевременно выступал бес, а мне, тремя техническими китами (клава, компьютер, монитор), предлагалось полученный раптус перерабатывать в предложения. Понимал, что чем-то схож с коровой, но протестовать не смел.

Читатель, если Прогулки покажутся долгими и затянутыми – объяснение наготове: прогулок много, каждая требовала внимания не менее десяти страниц формата "А четыре", на меньшее не соглашалась. Суди: написать заявление в жилищно-эксплуатационную контору с нижайшей просьбой заменить трубу в туалете выглядит подвигом, а сварганить приличное количество страниц ни о чём – такому деянию и названия нет. К тому: изложить в одиночку в удобочитаемой форме о событиях длиною в шестьдесят лет – на такое действо мало одной злости и вдохновения.

– Чтобы не унижаться писанием нижайших просьб в жилищную контору – заплати напрямую специалисту и трубу заменят. Или первый год на свете живёшь?

Писать занятие трудное, а писать хорошо всё едино, как получить двойную порцию огорчений: вдруг никто читать не будет?

Главное о чём писать, второстепенное – как это делать. Важно: писать, что видел сам и понял из увиденного, и если одна из позиций отсутствует – умолкни и без колебаний с примесью тяжких раздумий сойди с литературной стези. При сходе не забудь придушить желание облегчить душу.

Подменять подлинники вымыслами проигрышное занятие, а потому рано ли, поздно, но кто-то обязательно скажет в адрес писавшего:

– Сбрехал, сука! – но если в покровителях лохматая лапа, как у меня – тогда другое дело!

В основе жизнь состоит из мелочей, о которых говорить язык не поворачивается. Трудности с языком испытывал прежде, а сегодня за сказанное отвечают и пальцы.

В написанном много мелочей с названием "бросовые", но почему мелочи часто бывают интереснее крупняка – ответа от беса не получил, а собственное соображение таково:

– Вымыслы симпатичны и привлекательны по причине свободы от рамок, а потому в изобилии разбросаны по тексту.

– Записи в разряд "мемуаров" занести позволительно?

– Не совсем. Мемуары похожи на чистку ковров от старой пыли с разницей: если ковровую пыль стряхивается на землю – мемуары выкладывают на бумагу.

– Разве есть "молодая" пыль?

– Есть, сколь угодно . Не догадывался?

– Мемуары отработанный пар в цилиндрах локомотива, или в турбине, теплотехники его "мятым" называют.

– Мемуары подобны вещам без употребления, кои хранить трудно и выбрасывать жалко.

– Мемуары – это попытки письменами изложить прошлое с пропусками и умолчаниями в нужных местах. Годится? – аппетит на игру "кто больше придумает сравнений" набирал силу.

– Мемуары есть серия кратких и незначительных событий в жизни малозначащей особи, Никто не знает, отчего через малое время мелкие и вредные деяния объявляются "великими" и претендуют на "честное и объективное освещение мои стараний". Наполнить мемуары одной пылью прошлого мало, постараемся напылить и настоящим. Десяток слов о мемуарах военного сорта;

– Эх, как лихо мы их пиздили! – гордится мемуарист, и никогда не скажет:

– Как жестко они с нами обошлись!

Бумажные воспоминания высоких деятелей прошлого есть проявление уважения и внимания к труду мемуариста, но не к тому, что с волнением в груди выкладывал вспоминатель на бумагу.

– Мемуары подобны изюму в батоне из плохой муки.

– Мемуары гибнут от мелочей вроде: "в одна тыща .... году, десятого дня мая, имел честь играть в подкидной дурак с первым демократическим президентом страны..." – следует полное звание, но кто тогда остался в дураках мемуарист не упоминает, лишнее.

Что за явление "бес с пятью высшими образованиями пристыженных учебных заведений Европы"? Фантастика, выдумка:

– Может, "престижных учебных заведений"?

– Может, без разницы. Чего ограничился пятью вышками, а не больше, кто (что) мешал гнать до дюжины? И есть среди вашей публики кто-то с большим числом вышек? – возможно, что и есть, но как проверить? Дипломов бесам никто не выдавал, а сказать можно что угодно. Не даром проживает наше "хвалёного от богатого не отличить"

– ... то есть, соврать?

– Это самое... У каждого свои объём знаний, а что сверху – лишнее. Начиная дипломную работу обучающийся думает:

"что проку в очередной порции знаний, что прибавит, лишней не окажется? С дополнительной порцией знаний получу звание "мудрец", а без неё останусь неучем"? – наблюдается эдакое насыщение знанием, кое и порождает убийцу знаний.

– Что за "убийца знаний"?

– Мысль из разряда оберегающих, защитных, выглядит так: "что с того, если чего-то не знаю?" – убийца приходит ко всем, но в разном возрасте.

– Когда и где посетил убийца тебя?

– Не помню... Вроде в Галлии... Или в Италии...

– Предлагаю коктейль: устремляем взор в прошлое, берём оттуда тридцать процентов и моими пальцами помещаем на страницы.

– Прошлое на многие века простирается, из какого века брать события на коктейль? Треть из старины не мало?

– В самый раз... К тридцати процентам прошлого добавим шестьдесят настоящего, и десять из будущего...

–...сдабриваем отборным русским матом, в других языках мира такого нет – и амброзия, напиток богов отеческого приготовления, готов!

– Скорее – "сома" ариев... Против "специй"?

–Задуманному коктейлю матерные специи не повредят, а если у кого появится изжога – чего проще: оторвался от чтения только и дел!

– Смотри: ныне занимаемся описанием картин прошлого, мемуарим слегка, но и мне понятно: полностью оказаться в прошлом невозможно. Когда явлюсь туда – окажусь в прошлом?

– Можешь, только польза нулевая. Так со всеми происходит, вот почему в видимом мире появляется пишущая публика: пришёл в запредел, увидел тамошнее житие, открылись все тайны бытия, а проку никакого. Кому и как понятое рассказать? Остаётся вселяться и делать вас, бедолаг, ненормальными для остальных... в ком никого из наших нет. Как не имеющий в себе квартиранта поймёт одержимого?

– Похоже на туристическую поездку: ходи, смотри, но не доставай гида необъяснимыми вопросами?

– Не совсем так: в туристических поездках тайн вселенских никто не открывает, нет сверх мудрых гидов на такую работу, а в арабских земля особенно.

– Нужны временные рамки?

– Нужны. Твоё прошлое – в прошлом, а будущего у тебя нет. Будущее исчезает после определённого возраста. Набирай: "если начать повествование "я родился в одна тысяча девятьсот..." – и указать дату появления в свет, затем от даты рождения двинуться к настоящему времени – записи всплывающие, если из настоящего нырять в "глубь веков" – ныряющие.

– Что выберем?

– Нырки: нырнул в прошлое, достиг дна, ухватил что-нибудь из "ила забвения" и всплывай в настоящее. Прошёл декомпрессию, живым остался – отдышись и старческими глазами рассмотри поднятое, сделай опись добытому – и бросай рассмотренное туда, откуда и поднял, не здешнее оно, прежнее.

– Смотрю, "добрый"! Ведь после очередного нырка могу и не всплыть, останусь в "глубине веков"?

– Всплывёшь, не дам утонуть. Что предлагаешь взамен?

"Растекаться мысью по древу" в глубину времён не простое дело, можно наделать массу неправильных выводов, пусть и не опасных в настоящее время, но предосудительных. .

– Хорошо, буду "нырять", но всё же подстраховывай. Ага?

– Будем комбинировать... И так, и сяк, и наперекосяк. Пустим в дело виляющий вариант, "зигзаг". Спасительный способ передвижения военного времени: шедших прямой дорогой на прицел легче брать, а бегавшие заячьим манером оставались целыми: стрелки видели хитрость бегущих спин, страшно злились и мазали. Честные, прямые и мужественные люди, кои и от пуль не побегут о бегавших зигзагами говорили:

– На месте не уёшь! – родная, привычная, многократно проверенная в деле, единственная и неповторимая ненормативка с удалёнными литерами не обошла и беса.

– Пора избавляться от мата в общегосударственном масштабе

– Настоящий знаток мата, тонкий ценитель скверных слов ", и сам не единожды бросавший подобные "гранаты" в толпу приличной публики, сообразит, что кроется в невинном "уешь". Вдумайся и оцени силу и мощь русского мата: выкинь из любого иноземного слова пару литер и предложи пользователю установить истинное значение – сколько из сотни справятся с заданием?

– Сходство с переводом еврейской Торы семьюдесятью толковниками.

– Давай пояснение Торе.

– Кто-то из Птолемеев, правителей Египта из греков,

сподвижников Македонского, во благо империи удумал еврейскую Тору перевести на греческий. Какая была нужда в переводе – на этот счёт много толкований, а когда одному явлению десяток толкований – все они ложные.

Мой верный: Птолемей прежний хомут из многих греческих богов надумал заменить богом в одном экземпляре, что не говори, а экономия явная.

Вот и собрал Птолемей семь десятков иудейских мудрецов и сказал:

– Без задержки перевести Тору на язык эллинов, а чтобы не было сговора при переводе, чтобы мудрецы не дудели в одну дудку – изолировать переводчиков поштучно. Иначе: запереть каждого в отдельное помещение и:

– За работу, товарищи! – изолированные иудейские мудрецы перевели Тору, не отклонившись ни на один знак явив миру пример редкого единодушия.

Сегодня древнее единомыслие семидесяти изолированных мудрецов отцы церкви объясняют руководством святого духа. Спору нет, духи существуют, верно, один такой мной вертит, как вздумается, но кто позволил живым грешникам определять святость духов непонятно.

– Что такое "Септуагинта"?

– "Перевод семидесяти толковников", септа, семь, латынь.

– И что оказалось?

– Немного: или Тора в самом деле "святая", или иудейские переводчики знали способ, как обойти запреты греческого владыки. Далеко не пойдём, стоит вспомнить тюремных сидельцев "проклятого прошлого" Не общались глаза в глаза, а тюремные новости знал каждый, работал Его Величества Перестук.

– Думаешь?

– Он. Не забывай, кто переводил Тору. Церковные историки, как и любые историки поголовно "честные и объективные" люди. Тора писалась на сефере, тонкой ягнячьей коже всплошную одними согласными знаками без нынешних точек, запятых, пробелов и прочих ненужных препинаний.

– И как? Перевели?

– Перевели. Потомки заказчика до сего дня опомниться не могут от перевода "семидесяти свихнувшихся".

– Где подцепил определение мемуарам?

– Не помню. Кто-то из наших подарил.

– "Вытряхивание пыли прошлого на бумагу" определение точное, но не годится: текст набираю устройством из разряда передовых технологий. Первый упор. Второй: написанное присвоить себе не могу, чту древний закон: "будешь жрать один – подавишься", закон не позволяет приписывать авторство только себе.

– Закон имеет силу над нищими, а богатые из твоего народа прекрасно обходятся без закона. Жрут в одиночку, не давятся.

– Неугомонная машина, опять учит, "жрать" зеленью пометила!

– Жми правую кнопку "мыши"? Что видишь?

– "Возможно, бранное слово. Его употребление в литературном языке нежелательно" – "возмржно"! Не уверена, что бранное, но лезете с воспитанием! Ну и времена пошли! Бездушная железка оскорбляет память любимого учителя литературы и русского языка, что творится, куда катимся, а!? Естественный процесс насыщения перешел – что станется с машиной, если пустить настоящее "бранное" слово!? Отключится, зависнет? После такого моя природная скромность опускается ниже некуда! Долой скромность! Если честного обвиняют в воровстве – следует продолжать оставаться честным? Может, удариться в кражи, чтобы не впустую обвиняли? Как думаешь?

– Думаю, следует воздержаться от "присвоения частной, а равно и государственной собственности путём хищения".

– Здрасте, приплыли! Пётр Андреевич, учитель великий, как же так, шесть десятков лет назад учил меня:

– "Жрать, жертва, жрец" – однокоренные слова с корнем "жертва". Со старославянского "пожрать" – "принести жертву", значение "пожрал" навсегда останется в силе, "пожрал" в бытовом понимании "пищей принёс жертву телу" и ничего иного! – али ошибался языковед старой школы и трактовал ложно?

Учитель, не спеши делать следующий поворот в гробу: твой ученик берёт грех на душу и начинает мстить редакторской программе не выдуманным, ложным матом, но настоящим!

"Беда России – дураки и дороги" – ограничься беды России только этими двумя позициями – и грех жаловаться на житие, так нет вам, неприятностей России прибавляется согласно русской поговорке: "дальше в лес – больше дров"!

– Пожалуй, учителю пора в гробу следующий поворот делать: какой "рукой водящий" мудак, и с каких пор, "жрать" прописал в словаре "бранных слов"!? В массе своей вы никогда не жрали, "жрут", то есть жертвуют что-то вкусное и дорогое, вроде чёрной икры и трюфелей, а если перебиваетесь "с хлеба на квас" – кого удовлетворит такая жертва?

– Причина объявления извечного, далёкого от брани "жрать" проста: желание отсечь конкурентов в жратве. Сам-то и впредь будет предаваться приятному общению с пищей любой стоимости и без ограничений, а прочим "жратву" объявить "бранной" и запретить законом.

И плевать, что корень слова далёк от брани: пища жертва моему желудку, не твоему! Моей утробе, а твоя пусть помнит о "бранном слове"! Богатая и шикарная пища – мне, бедная, нищенская – тебе! И пусть каждый свою жертву приносит, а на чужую жратву рот не разевай!

– Что-то схожее с взяткой чиновнику.

– Не совсем, есть разница между "небесными" богами и земными: небесным жертву приносишь – не морщатся, не оценивают жертвы, помнят, как Каин убил братца Авеля.

– Непонятна логика бога: первые экземпляры человеков – и допускать убийства, считай, с нулевой демографией?

Ныне проглядеть пятьдесят миллионов убитыми понятно, много народу за всеми не уследишь, а тогда всего-то два мужика, папа Адам не в счёт – и, на тебе, убийство...

– Не отклоняйся от темы... Не понимаю, за что мудрейший Пётр Андреевич ставил пятёрки?

– За подхалимаж. Продолжать?

– Будь любезен.

– Подарки земным "богам" рождают вопросы: "подарок стоящий, или так себе? – дело с жертвами земными приёмниками куда сложнее

– Пожалуй... Если взятка чинуше в три тысячи при зарплате в двадцать как бы и ничего – "стотысячный" три бумажки сочтёт оскорблением.

Процесс приёма излишков хмельных напоев, "перепои", то есть, не называем "перекушал", но применяем "пережрал"

Превысил норму. Наше "пережрал" вечно и осуждающее, объясняющее и понимающее, прощающее (сам такой) и призывающее к повтору.

– Как бы хорошо жилось, если всего один раз принёс жертву алкогольному червю в утробе и свободен!

"Жертва" извечное и простое действо: кому-то "жертвую" в надежде за "щедрость" ответом получить что-то большее и нужное, чем моя жертва. Всего лишь выгодный обмен для меня, но не для бога. Бог куда богаче, а потому требовать от нищего "большие жертвы" – нетерпимое нахальство с его стороны. Когда так было, чтобы богатый брал жертвы с бедного!?

И вдруг наше великое и прекрасное действо "жрать" недоучки с высшим образованием объявляют "бранным"! Доколе жить с оскорблённой душой!?

– Он из числа прошлых "товарищей". Жертвы совершаются или от "широкой" души, или от большого слабоумия, но не от избытка средств. Те, кто владеет "избыточными средствами" глупостью с названием "принесением жертв на алтарь человеколюбия" не маются. При излишках "чувства" средств на жертвы не остаётся, чувства и жертвы несовместимы, в оболочке с названием "человек" пара не уживается, что-то одно сидит. Прежние "жертвы" "отцами-командирами" совершались за ваш счёт.

– С какого времени и какой грамотей превратил основное и любимое занятие людское "жрать" в бранное?

– С того, когда по природной дури вашей в начале двадцатого века от "рж. Христова" жестоко ошиблись при обмене "кукушки на ястреба". С того и пошла путаница с принесением жертв.

Есть и другое пугающее соображение о мемуарах, мрачное и печальное, с первой и до последней буквы принадлежащее бесу:

– Автор, разродившийся мемуарами, как правило, после триумфа и захлёба славой долго не живёт, время наслаждения сладкой литературной славой короткое: грузом благодарностей за "своевременный труд" читатели пригибают автора к земле до положения "отбросил лапти".

– Пожалуй, столь опасный момент и будет основной причиной не называть наши записи "мемуарами". Тебе-то бояться нечего, смерть не страшна бесам, им смерть неведома, а вот мне – другая мелодия...

–... похоронная, естественно. Что ещё остаётся авторам после написания мемуаров, о чём волноваться? Всё, alles, конец, приплыли, все точки над "i" и запятые расставлены, пора откланяться, опустить занавес и уйти со сцены "на все четыре стороны". Это по числу стран света.

– Послушай, дружище, а не изобрести ли нам "пятую часть света"!?

– Браво! Понял! Рад! Верно, набирай: "пятая часть света" – место, куда все приходят, но никто не возвращается.

– В самом деле, а почему не возвращаются?

– Не догадываешься?

– Нет.

– Там лучше... Что означает "мемо"?

– Вроде "память"...

– Вот! А твоя память настолько изленилась, что без понуканий и толчков в шею отказывается выдавать нужное, полезное и до захвата дыхания интересное.

– Вижу неприкрытую попытку вычистить до последнего воспоминания отдел памяти, где хранятся данные о моей войне, а на освободившуюся площадь всунуть твои вымыслы? Истратить, как патроны в автомате?

– Нет, не "как патроны в автомате", а как монеты твоей пенсии.

– Что оставим в "закромах родины"?

– Ничего. Зачем что-то оставлять?

– Выложив воспоминания до последнего эпизода – не превращусь в беспамятный "овощ"? Если в мемуарах выложу всё до последней точки – уподоблюсь докладчику после заключительного слова.

– Полностью очищать память нельзя, избавленные от памяти зовутся "овощами", а почистить отдел, где хранятся имена авторов великих произведений следует.

– Зачем?

– Чтобы не подражать великим. Трудно догадаться?

И как писать мемуары, если память совсем ни к чёрту, или вообще отказывается что-то выдавать? Если в квартире мимо туалета прохожу и мочусь в углу прихожей? И, добро, если бы в один угол отливал, а то ведь каждый раз – в другой? Как такое назвать?

– Резон содержится. Хочешь сказать, что "мемуарист", выложив подлинники, не может остановиться и насилует памятью сочинениями? "Повествует", чего не было?

– Именно.

– Да, пожалуй, причина убедительная, чтобы наши труды не называть "мемуарами". Но основной довод – моё пребывание в мире: "окончим мемуары – уходишь от меня, а что будет потом – тебе безразлично" Так?

– Так.

– Если "стучишь" не мемуары, а что-то иное – упомянутые условие договора теряет силу? Так?

– Так... Позволь "развязать руки" и тиснуть фантастический эпизод военного времени?

– Валяй!

– Идёт совещание военных чинов, и как всегда – во главе "хозяин". В военном деле "генералиссимус" был "ни уха, ни рыла", питался соображениями военных и выдавал за свои, но кто бы в адрес "вождя" такое не токмо сказать, но и подумать смел? Как-то на очередном совете "вождь" говорит привычное:

– А что думает товарищ Жюков? – "товарищ Жюков" держит паузу, и, не вставая, отвечает:

– А что думать "товарищу Жюкову? Жукову думать не положено, товарищ Жюков обязан без рассуждений выполнять указания. Ты "верховный, "полководец и стратег", местами и "военный гений" – вот и думай о "судьбах родины", а как утомишься от дум и мысли кончатся – Жукову доложишь, а Жюков войскам объявит... Негоже Жукову через голову лезть, не положено.

– Придумку "мемуарной фантастикой" назвать можно?

– Можно, назови...

– Не хочу оставаться всего лишь "выразителем мыслей и чувств" твоих, поэтому позволь выпустить скромную фантастику?

– Чего спрашиваешься? Разве когда запрещал? Валяй!

– Спрашиваюсь по причине: когда вымысел безвреден – он мой, а если чреват последствиями – тут и думать нечего, на тебя спишу. И оправдание есть:

– Я-то причём? Бес – и редактор, и цензор, вот и пропустил!

– Переходи к делу.

– История повествует: "вождь совецкого народа (всего!), получив известие о вероломстве "друга Адольфа", впал в страшную депрессию с намерением "наложить руки":

– Проглядел, обманул и провёл! – "решение принято – за работу, товарищи! – и приказал принести револьвер системы "Нагана" с парой патронов в барабане: "Наганы" безотказные...

– В русскую рулету собрался играть?

– Нет, сомневался: "с первого патрона промахнусь..." – суицидом "папа" удумал отделаться. Ситуация: "вождь, отец и друг" требует принести оружие!! Как можно, ваше вел... пардон, "тов. Сталин"!? Для каких целей намерений и целей оружие!?

Если удумал собственноручно лишать жизни просравших войну высоких воевод – желание понятное и объяснимое, но два патрона к "Нагану" на всю военную ораву вокруг мало! Ты, "отец родной", только моргни глазом – и без тебя сделаем, самому-то, зачем напрягаться? – как уконтрапупил? Как думаешь: принесли "вождю" офицерского "Нагана" с двумя патронами? У офицерского револьвера курок взводить не нужно, самовзвод у офицерских, успевай на крючок нажимать.

– Да-а-а, тема серьёзная, но фантастическая: убивать кого-то – одно, самому окончить подлое житие свое – другая песня. Вернёмся к мемуарам: мемуарист, выложивший всё, что помнил – подобен мужчине, просящего у женщины близости с пустыми "мешками".

– Худо, когда "потратившийся до дна" в воспоминаниях переключается на сочинительство и "тонет в бездонном кладезе вранья". В сочинительстве, то есть. В самом деле, что интересного могут выдать маленькие, обойдённые склерозом, участки памяти такого мемуариста?

– О склерозе так скажу: "склероз – неприятная и неизбежная позиция для всех". Непробиваемая и безнадёжная, и в то же время вещь сугубо индивидуальная. Случается, что склерозная память и милость хозяину оказывает: выдаёт из "пыльных чуланов памяти" то, чего поначалу не собиралась выдавать. Капризничала.

– Если очередной "вспоминатель прошлого" втискивает в труд чего не было, зная наперёд, что на "воспоминания" возражений со стороны не последует и никто яйца дверью не прищемит, или уличит во лжи – как назвать сочинение? Шестилетняя память не отказала до сего дня, но работает на свой манер: на события в шестилетнем возрасте смотрит глазами старика. Сочинение можно назвать "отчётом о проделанной работе в компании с бесом за период с ...... по...... годы"? Нормально?

– "Реконструкция прошлого на бумаге", но только на бумаге, не далее. Но мемуары содержат и минусы: в них пролазят фантазии, как малые и незначительные, так и большие с грифом "лживые", вроде придуманного эпизода с "Жюковым" на военном совете.

– Согласен, называть наши записи "мемуарами" нельзя и по другой причине: ты – потусторонняя сущность, бес, а в каких "мемо", у кого из мемуаристов и когда бесы по страницам вольно разгуливали и вмешивались творческий процесс? А если и присутствовали – кто вас поминал?

Писать мемуары в паре с бесом явная мистика, а пиши в одиночку – записи "мемуарами" назвал, но в компании с тобой – нет и нет! Всё, что угодно, но не "мемуары"! Вдумываюсь и огорчаюсь: пробыл в оккупантах

дюжину лет, а в итоге всего лишь писание, не входящее ни в один из существующих жанров.

– Претензии не по адресу, причём я? Разве позволял твоими малограмотными мерками переиначивать мои неординарные мысли и соображения?

Сколько потеряно времени впустую, кто "тянул резину" и вместо "нанизывания на нить повествования правдивые и красивые слова" забавлялся с машиной игрой в карты?

Не в шахматы, что простительно, но в карты, старушечьи пасьянсики раскладывал? А преферанс? От твоих "мизеров" хотелось удавиться!

– Что удержало?

– Отсутствие шеи.

– А как поступить с тобою, когда оставлял одного в "потоке сознания" и не указывал путь продвижения к истине? И откуда тяга к прошлому "плановому хозяйству" и "соцобязательствам"? "не выполнил план сегодня – сделаешь две нормы завтра". Ладно, едем дальше:

– Встречал мемуаристов-простаков, кои открыто заявляли, что сказанное, как бы не совсем принадлежит?

– Фиксирую первый случай наведения тени сомнения на первые лица государства, кои удалившись от когда-то ведомых граждан, вдруг начинают писать мемуары. Если прошлые "главы", как правило, страдали скрытой формой скудоумия и открытым косноязычием – что мог, до завихрения мозгов, поведать такой "папа"? Ничего путного! Не было, и впредь не случится, чтобы бывшие "вожди" без посторонней помощи писали мемуары. Ещё ни один подобный пенсионер публично не признался:

– Убогий лепет мой о прежних великих "подвигах" на "ниве народного процветания" одел и причесал литературный негр имя рекл... – прейскурант обряда причёсывания у издателя.

Бес вдохновлял, наставлял, руководил (мягко, корректно), поощрял (без "почётных грамот"), и если удариться в красоту слога – был "путеводной звездой

Родить ценную мысль мало, дитя следует облечь редкими, красивыми словами вроде нынешнего "круто".

– Ловлю на слове: звезды имеют массу и яркость, размеры и другие физические параметры. Знакомо "звезда первой величины"? Или "белый карлик"? "Нейтронная" звезда? Не допусти "смерти от любопытства", скажи, какой звёздный размер не пожалеешь мне?

– Разогнался, сбавь скорость, тормози, умерь прыть! До звёздных номеров дойти нужно, но когда волнительный момент раздачи наград наступит – вспомню пытки, кои творил над сознанием моим "и воздам по делом его". Не минует слава, не обойду. Помни всегда! – так заявлять может тот, кто имеет возможности, а я не мог дать бесу и единой капли славы.

Книга "Краткие сведения о нечистой силе" в первой главе предупреждает: "общение с потусторонними силами в сто крат опаснее наркомании и приводят к погибели. Всякий, кто пребывая в неведении, или, хуже того – алчности – прибегает к услугам подобных "товарищей" в любой сфере деятельности – рано, или поздно – добром не кончает:

– "Их услуги – ваша погибель"! – и следует разъяснение: "бесы приходят для "совращения, искушения с понятным финалом: "погубить христианскую душу". Но для чего бесам погибель нужна, какова конечная цель бесовских стараний – пояснений нет, "исследователи" до се над выяснением бьются и есть первые результаты:

– "Душу погубят..." – и остановка:

– В чём заключён смысл гибели души, что за процесс, с чего начинается гибель, кто знает? Или пиздят по привычке? Пиздеть дозволено простакам, но когда "высокие люди" пиздят – этому названия нет. Всякая "гибель" представляет реакцию химических веществ с началом и концом оной, и как понимать заявление "душа бессмертна"? В каком месте врёте? – если кто-то убедительно расскажет причину, по коей бесам следует губить людей – немедленно соглашусь погибнуть, не ожидая естественной кончины. Ни в одном "Справочнике по общению с нечистой силой" нет чёткого и понятного ответа, но и без "Справочника" понятно: в девяносто случаях из ста в перемещении туда бесы не принимают участия, а те, кого «бес попутал» в процессе стяжания не в счёт. Как-то взяли органы чиновника высокого уровня на крупной взятке, следствие началось что да как, беседуют втроём: взятый, его адвокат и следователь в чине подполковника:

– Николай Петрович, плохо жилось на занимаемой должности? С вашими доходами всей родне пять жизней без забот о хлебе насущном прожить можно, чего не хватало?

– Бес попутал... – и глазки потупил.

Ну, натурально, не выдержал, ткнул жирного борова в ребро и выдал в затылок:

– А, ну-ка, выкладывай, скотина жирна, хряк колхозный, какими речами путал!? – глаза у Петровича по блюдцу сделались, безумные, озирается по сторонам, никого из посторонних в допросном помещении нет, уставился на следователя, белый, как лист бумаги и шепчет: