Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 71. Письма 1898 г."
Автор книги: Лев Толстой
Жанр:
Классическая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)
196. А. А. Ернефельту.
1898 г. Июля 17. Я. П.
Хотя мы и никогда не видались, мы знаем и любим друг друга, и потому я смело обращаюсь к вам с просьбой оказать мне большую [помощь]. Дело,1 которое, [я имею к вам], должно [остаться никому не известным], кроме вас, [и по]этому никому не говорите и про это письмо, а ответьте мне (Моск. Кур. дор., ст. Козловка), где вы теперь и готовы ли помочь мне?
Пишу так кратко, потому что мало надеюсь, чтобы при недостаточном адресе письмо дошло до вас.
Лев Толстой.
Письмо написано на небольшом клочке почтовой бумаги, поврежденной от сырости. Некоторые слова, отсутствующие в автографе, восстановлены со слов А. А. Ернефельта. Впервые опубликовано в книге: «Дневник Льва Николаевича Толстого», I, М. 1916, стр. 152.
Арвид Александрович Ернефельт (1861—1933) – финский писатель, сочувствовавший взглядам Толстого.
См. о нем в т. 58, стр. 344—346.
1 Толстой имеет в виду предполагаемый уход его из Ясной Поляны. См. т. 53, а также в книге: Арвид Ернефельт, «Мое пробуждение», М. 1921, стр. XX.
Ернефельт ответил письмом от 2 августа, в котором писал, что он «очень рад служить» Толстому.
197. В. Г. Черткову от 18 июля 1898 г.
* 198. А. Н. Дунаеву.
1898 г. Июля 19—20. Я. П.
Пожалуйста, перешлите, если они находятся у вас или у Петра Алексеевича,1 рукописи Маньковского2 «Грешник» и «Дурак» по следующему адресу: Ольгополь. Семену Филимоновичу Маньковскому.
Л. Толстой.
На обороте: Москва. Ильинка. Торговый банк. Александру Никифоровичу Дунаеву.
Датируется на основании почтовых штемпелей.
1 П. А. Булахов.
2 См. прим. к письму № 100.
199. Л. Ф. Анненковой.
1898 г. Июля 20. Я. П.
Хочется хоть несколькими словами поблагодарить вас, дорогая Леонила Фоминична, за ваше хорошее письмо. Разумеется, слабость – всякая исключительная привязанность – это только несколько расширенный эгоизм. Очень вредное заблуждение смешивать любовь, привязанность к исключительным лицам с любовью христианской, божеской, которая должна быть обращена к людям, к к[оторым] равнодушен, и еще лучше– к врагам. Любовь к людям, к которым равнодушен, или к врагам, кажется противоречием, но это кажется только, п[отому] ч[то] одним именем называем два разных чувства. Любовь к близким, к избранным очень хорошее свойство, как физическая сила, красота, ловкость, энергия, но свойство это не имеет ничего общего с любовью христианской, часто, почти всегда она мешает проявлению хр[истианской] любви. Христ[ианская] любовь есть готовность служения людям, есть перенесение интереса своего в служение всем людям и существам безразлично.
И я думаю, что это можно и что чувство это может быть очень сильно.
Что вы мне ничего не написали про Машу?1 Как вы нашли ее в духовном отношении?
За совет ваш относительно Л[евы] благодарю и стараюсь следовать ему. Я здоров, но желал бы себе больше покорности и смирения. Прощайте. Привет К[онстантину] Н[иканоровичу].
Л. Т.
20 июля.
На конверте: Леониле Фоминичне Анненковой. Курск, губ., станция Льгов.
Впервые опубликовано в «Ежемесячном журнале» 1914, 11, стр. 65—66. Год в дате определяется по почтовым штемпелям.
Ответ на письмо Анненковой от 12 июля, в котором она писала о чувстве одиночества и тоски в связи со своими воспоминаниями о смерти племянницы; спрашивала Толстого про его отношения с сыном Львом и выражала надежду на улучшение этих отношений путем воздействия на него со стороны Толстого.
1 Анненкова по дороге из Ясной Поляны домой заезжала к М. Л. Оболенской.
200. М. Л. Оболенской.
1898 г. Июля 20—21? Я. П.
Спасибо, милая голубушка Маша, за намерение твоего письма. Ты писала его любя, но я даже не прочел его, а только пробежал, так мне тяжело об этом думать, думать о причине, а не думать о себе. С трудом справляюсь с собой и не знаю еще, как справлюсь.1 Прошу бога не оставлять меня и говорю себе, что если эта задача задана им мне, то надо решать ее как следует, как он хочет. Но тяжело, и ты очень недостаешь мне. С радостью думаю о твоем приезде.2 Сейчас говорил с Таней, очень любя, очень ругал ее за ее эгоистическую жизнь. Вопрос ее не между ею и С[ухотиным],3 а между ею и богом. Несчастье всех нас, и ее особенно, то, что мы забываем то, что жизнь для себя, для своего счастья есть погибель. Она забыла и погибает. Я мучаюсь в той мере, в к[оторой] это забываю. Боюсь, что болезнь твоя, кумыс, заботы о себе не испортили тебя, не лишили бы тебя той одной истинной жизни, к[оторая] состоит в том, чтобы перевязывать Сергею4 вонючую рану, к[оторую] ты знаешь.
Л. Т.
На обороте: Московско-Курск. ж. д. Ст[анция] Кресты. Марье Львовне Оболенской.
Впервые опубликовано в журнале «Современные записки», XXVII, Париж 1926, стр. 253, с неверной датой «июнь 1898 г.». Датируется на основании почтовых штемпелей.
Письмо М. Л. Оболенской, на которое отвечает Толстой, неизвестно. П. И. Бирюков, публикуя данное письмо Толстого в книге «Vater und Tochter», делает следующее примечание: «Жена Толстого рассказала дочери о своей жизни и о своих отношениях с ее отцом для того, чтобы дочь оправдала ее перед ним. Мария пыталась сделать это в письме» («Vater und Tochter», стр. 110).
С. А. Толстая в это время уезжала из Ясной Поляны в Киев к сестре, Т. А. Кузминской. 12 июля, по дороге, она заезжала к М. Л. Оболенской. После этого свидания М. Л. Оболенская написала Толстому письмо, на которое и отвечает Толстой.
1 Толстой думал в то время об уходе из Ясной Поляны. См. письмо № 196.
2 М. Л. Оболенская приехала в Ясную Поляну 5 августа.
3 Михаил Сергеевич Сухотин (1850—1914), орловский помещик, новосильский уездный предводитель дворянства; с 1899 г. муж T. Л. Толстой. См. о нем в т. 72.
4 В 1891 г. М. Л. Оболенская оказывала медицинскую помощь крестьянину деревни Телятинки, больному гангреной ноги.
201. Л. А. Сулержицкому.
1898 г. Июля 21. Я. П.
Крым. Алушта. Дача Магденко1 Суллержицкому.
Голицын разрешил. Езжайте Батум. Деньги на проезд займите. Вышлю.
Толстой.
Телеграмма. Печатается по черновику. Впервые опубликовано в «Листках Свободного слова», 3, 1899, Приложение, стр. XI. Датируется на основании телеграммы Голицына, разрешающей приезд Сулержицкого (21 июля) и упоминаний о телеграмме Сулержицкому в письмах к А. Н. Дунаеву и к В. Г. Черткову того же числа (см. № 202 и т. 88).
1 Это слово вписано рукой Ю. И. Игумновой.
* 202. A. H. Дунаеву.
1898 г. Июля 21. Я. П.
Дорогой друг А[лександр] Н[икифорович].
Чертков просит, чтобы перевести наши духоборческие деньги на следующий банк: Isaak Sharp. Devonshire House Bishopsgate. London.1
Сделайте это, пожалуйста. У меня есть еще 60 р. духоборческих, приложите их к тем, а я вам вышлю с первой почтой. Остальные деньги у меня 3400 р. сомнительные. Они даны на голодающих, и без категорического разрешения жертвователей не хотелось бы ими распорядиться. Я решил отдать свои неоконченные (я теперь кое-как стараюсь кончить их) повести в печать, чтобы вырученное отдать духоборам,2 и когда вы пришлете адресы, займусь писанием писем, может быть и наберем что-нибудь.3 От Голицына получил телеграмму, разрешающую приезд Суллержиц[кого] в Батум, и телеграфировал Суллеру. Его ждут там духоборы. Они отправляются, первая партия. Денег нужно очень много для одного переезда на Кипр и жизни там, а там едва ли они оснуются. Они хотят, да и желательно поселиться им в Америке.
Мы живем по-старому, вас надеемся еще увидать у себя и с Борей,4 и чем скорее, тем лучше. Прощайте, целую вас.
Л. Т.
На конверте: Москва. Тверская. Магазин Живаго. Сергею Васильевичу Живаго. Для передачи А. Н. Д.5
Датируется на основании почтовых штемпелей.
1 См. т. 88. Адрес вписан T. Л. Толстой.
2 См. прим. 1 к письму № 195.
3 Толстой обратился с письмами по адресам московских богачей, призывая их жертвовать для духоборов. См. письма №№ 208—212, 252—255, 258—260, 266, 271—273, 276—278.
4 Борис Александрович Дунаев (р. 1886), впоследствии юрист, член ВКП(б), автор брошюры: «Люди и людская пыль вокруг Л. Н. Толстого (листки из блокнота)», изд. автора, М. 1927.
5 Такой адрес Дунаев дал Толстому из предосторожности, ввиду перлюстрации писем охранным отделением.
203. В. Г. Черткову от 21 июля 1898 г.
204. С. А. Толстой от 1 августа 1898 г.
* 205. Л. А. Сулержицкому.
1898 г. Июля конец – начало августа? Я. П.
Подтверждаю первую телеграмму. Езжайте Батум.
Печатается по копии в письме Сулержицкого к Толстому от 9 августа 1898 г. Датируется по содержанию.
9 августа из Тифлиса Сулержицкий писал Толстому, что он приехал в Батум по делам переселения духоборов позже, чем следует, ввиду путаницы, произошедшей с телеграммами от Толстого и Бирюкова.
* 206. Джемсу Мевору (James Маvоr).
1898 г. Августа 4. Я. П.
James Mavor. Toronto.
Dear Sir,
I have just received your letter and answer it immediately.
1) The Doukhobortsy are the best farmers of Russia.
2) They would use land and seeds given to them in the best way.
3) They are not only not addicted to sexual excesses but are living the most chaste family life.
4) They would adapt themselves to any climate.
5) They would send their children to the common school, if the children would not be obliged to receive religious teaching.
6) To answer the 6-th point: if it would be possible for a part of 500 to 1000 persons to emigrate at once it would be necessary to know how much money would be necessary for the passage. The emigration fund is now only about 25 roubles per head (the children enclosed). We hope to augment the fund but it would (be) very desirable to have an accurate calculation of the costs necessary for the emigration for a family, say of life or six members.
If you would be so kind to make this calculation and to send it to us, it would be a great help for us.
With kind regard
yours faithfully
Leo Tolstoy.
16 August 1898.
Джемсу Мевору. Торонто.
Милостивый государь,
Я только что получил ваше письмо и немедленно отвечаю:
1) Духоборы—лучшие землепашцы в России.
2) Они использовали бы данные им земли и семена наилучшим способом.
3) Они не только не предаются половым излишествам, а напротив того, ведут самую целомудренную семейную жизнь.
4) Они применяются ко всякому климату.
5) Они будут посылать своих детей в народные школы, если их не будут принуждать к религиозному образованию.
6) Чтобы ответить на шестой пункт, возможно ли одной партии от 500 до 1000 человек переселиться сразу, необходимо знать, сколько понадобится денег на их переезд. Фонд для переселения в данную минуту всего около 25 р. на душу (включая детей). Мы надеемся увеличить этот фонд, но было бы желательно иметь точный расчет необходимых расходов для переселения семейства, скажем, в пять-шесть человек.
Если вы будете добры сделать этот расчет и прислать его нам, это будет для нас большая помощь.
С приветом
искренно ваш
Лев Толстой.
16 августа 1898.
Печатается по копировальной книге № 1, лл. 186—187. Дата нового стиля.
Джемс Мевор (James Mavor) – профессор политической экономии в Торонто (Канада). Был у Толстого в 1889 г. Помогал духоборам при их переселении в Канаду, взяв на себя посредничество в переговорах с канадским правительством.
* 207. А. М. Бодянскому.
1898 г. Августа 4—5? Я. П.
Получил и прочел вторую главу. Направление мысли очень хорошее, по крайней мере мне вполне сочувственное, но судить о достоинстве сочинения нельзя, пока не будет кончено, п[отому] ч[то] всё дело в том, как выведется христ[ианское] жизнепонимание из евангелия. Неверно, по-моему, отношение к т[ак] наз[ываемому] св[ященному] писанию, как к чему-то более определенному, чем какое-либо другое писание. Это иллюзия, к[оторой] мы невольно поддаемся. Еще неопределенно отношение автора к чудесам. А это невольно возникающий и очень важный вопрос, на к[оторый] читатель ждет ответа. О печатании в Поср[еднике] и думать нечего. За границей можно будет напечатать, если будет кончено и хорошо, чего очень желаю. Рукопись возвращаю. Читал без каранд[аша]. Простите.
Любящий вас
Л. Толстой.
Печатается по копировальной книге № 1, л. 188. Датируется на основании письма Бодянского, на которое отвечает Толстой, и по положению письма в копировальной книге между письмами от 4 и 5 августа 1898 г.
Александр Михайлович Бодянский (1845?—1916) – харьковский помещик, в начале 1890-х гг. отказавшийся от земельной собственности. В 1892—1899 гг. находился в ссылке, сначала на Кавказе в Кутаиси, затем в Лемзале, Лифляндской губ. См. о нем в т. 66.
2 мая Бодянский сообщил Толстому, что послал ему первую главу своего сочинения на религиозную тему. Толстой, прочитав ее, ответил (письмо это неизвестно; см. Список писем Толстого, текст которых неизвестен). В письме от 13 июля (почт. шт.) Бодянский сообщил о посылке второй главы.
208. Л. И. Бродскому.
1898 г. Августа 5. Я. П.
Милостивый государь
Лазарь Израилевич,
Вы употребляете часть своего богатства на добрые дела. Я не знаю в настоящее время более несомненно доброго и важного дела, как помощь кавказским духоборам, находящимся в очень бедственном положении.
Кавказские духоборы представляют из себя общество людей, осуществивших в своей жизни более чем какие-либо другие люди тот высший идеал братского устройства жизни, к которому стремятся все лучшие люди мира. Все знающие их единогласно свидетельствуют об их примерной нравственности, воздержности, трудолюбии, миролюбии, кротости... В последнее время большая часть их признала несовместимым с требованиями своей веры участие в военной службе. Отказ от военной службы уже давно, так же как между квакерами, менонитами и др., составлял отличительный признак их исповедания. Они за это и были сосланы на Кавказ в начале нынешнего столетия. Со времени же введения общей воинской повинности они отступили от своего правила и только в последнее время вернулись к нему. Правительство не могло терпеть такого исключения и подвергло духоборов преследованию, которое органы местной власти, вследствие разного рода ошибок и желания угодить, довели до крайней степени жестокости, вероятно не имевшейся в виду со стороны высшего правительства. Так часть духоборов, около 4000 душ, была выслана из своих жилищ и расселена по татарским и грузинским деревням, с запрещением отлучаться от мест поселения, и потому лишена средств зарабатывать пропитание, где в продолжение года вымерла от нужды и болезней десятая часть выселенных. Сотни людей были заперты в тюрьмы и сосланы в самые отдаленные места Севера и Сибири. Все остальные подвергались беспрестанно тюремным заключениям, штрафам и запрещениям выхода из мест жительства. Гонения эти дошли до такой жестокости, что духоборы просили разрешения выселиться из России. Разрешение это было дано, но те средства, которые несколько лет тому назад [были] у духоборов, истощены большей частью во время гонений, и из большого общественного капитала в несколько сот тысяч, который был у них, осталось только 53 тыс[ячи] р[ублей], так что им не с чем подняться, переехать и обзавестись на новых местах. Всех переселяющихся духоборов 7500 душ. Для уплаты за паспорты, переезд и на обзаведение необходимо около 100 р. на душу или 500 р. на семью в 5 человек, следовательно 750 тысяч рублей. У них же, если они продадут всё, что у них осталось (некоторые уже продали), наберется около 280 т[ысяч]. Есть еще пожертвования английских квакеров, около 30 т[ысяч]. Еще отдаю я на это дело все мои ненапечатанные сочинения, за которые друзья мои надеются выручить несколько десятков тысяч. Так что всего с общ[ественным] капиталом соберется около 400 т[ысяч], следовательно, недостает очень много. Но свет не без добрых людей, и я надеюсь, что Вы не откажетесь помочь этому делу в той мере, в которой подскажет Вам Ваше чувство.
О Вашем решении по этому делу будьте так добры уведомить меня в Тулу, Льву Никол. Толстому.
С совершенным уважением остаюсь готовый к услугам
Лев Толстой.
5 августа 1898.
Печатается по копировальной книге № 1, лл. 198—200.
Лазарь Израилевич Бродский (1848—1904) – владелец нескольких сахарных заводов на юге России.
На письмо Толстого был получен ответ из конторы Бродского в Киеве от 10 августа с извещением о том, что Бродский выехал за границу.
Кроме этого письма, в АТ сохранился черновик письма к брату Лазаря, Льву Израилевичу Бродскому такого же содержания.
* 209. В. А. Морозовой.
1898 г. Августа 5. Я. П.
Дорогая и уважаемая
Варвара Алексеевна,
Вы знаете про дело духоборов и уже помогли им, но в настоящее время дело это приняло совершенно новый оборот, и этим людям, прекрасным и несчастным, нужна немедленная помощь, и я, надеясь на Ваше сердце, обращаюсь к Вам.
Дело в том, что духоборы, измученные и разоренные, просили разрешения выселиться за границу. Им дали его. Комитет, составившийся в Лондоне из квакеров и друзей духоборов, решил переселить их на остр[ов] Кипр. Послали туда человека, поехали ходоки духоборы, приискали место и написали духоборам, чтобы они трогались. Они всё распродали, и первая партия их в 1100 чел[овек] приехала в Батум. Всё было готово к отправлению, когда получилась телеграмма, что на о[стров] Кипр нельзя выселяться без того, чтобы не купить там землю и не представить правительству остр[ова] Кипра обеспечение в продовольствии выселяющихся людей на два года. Сколько можно догадываться, эти требования, неисполнимые для духоборов, вызваны вмешательством русского правительства, не желающего поселения духоб[оров] на Кипре. Между тем положение духоборов, всех, продавших имущество, и в особенности, тех, которые в Батуме с семьями живут в сараях и проедаются, очень критическое. —
Всех переселяющихся 7500 чел[овек]. Средств для переселения их на Кипр было достаточно у духоборов, т. е. достаточно для паспортов, переезда и существования на первое время. Лондонский комитет надеется найти средства для обзаведения» на Кипре, только бы удовлетворить желание духоборов поскорее избавиться от гонений, ставших нестерпимыми. Теперь оказывается, что на Кипр нельзя выселяться и надо прямо ехать в Америку, где предлагаются земли. Но для переезда в Америку и первое обзаведение там недостаточно средств. Недостает около 300 тысяч. Я не отчаиваюсь собрать их. Я отдаю все свои ненапечатанные сочинения, за которые друзья мои надеются собрать несколько десятков тысяч, квакеры собирают в Англии и Америке. И вот я прошу Вас и Ваших сыновей и Ваших друзей дать, сколько Вам подскажет Ваше чувство. Вы употребляете свое богатство на добрые дела, я не знаю более несомненно доброго и важного дела, как это, как то, чтобы помочь людям, страдающим за то, что они осуществляют в своей жизни те высшие идеалы, к которым стремится всё человечество.
В ожидании вашего ответа, остаюсь с истинным уважением преданный Вам
Лев Толстой.
5 августа 1898.
Печатается по копировальной книге № 1, лл. 189, 190 и 197.
Варвара Алексеевна Морозова (1850—1917) – совладелица фабрик тверской мануфактуры. См. о ней в т. 69.
Ответа Морозовой в АТ нет.
* 210. С. Т. Морозову.
1898 г. Августа 5. Я. П.
1898 5 августа.
Ясная Поляна. Тула.
Милостивый государь
Савва Тимофеевич,
Вы, верно, знаете про дело кавказских духоборов. В последнее время дело это приняло совсем новый оборот, требующий немедленной помощи добрых людей.
Духоборы, как вы знаете, осуществляя в своей жизни истинное христианское устройство, не могли исполнять воинской повинности, за что и подверглись гонению со стороны правительства, не могущего допустить такого исключения. Гонения эти, вследствие грубости кавказской администрации и сделанных ею ошибок, приняли особенно жестокий характер. Измученные тюремными заключениями, ссылками, штрафами, всякого рода стеснениями и наполовину разоренные, прежде богатые, духоборы попросили разрешения выселиться за границу. Разрешение дано им, но средств для переезда в Америку, где им предлагают земли, и для первого обзаведения там, у них недостаточно. Их всех выселяющихся 7500 душ. Считая на каждую душу за паспорта, переезд, на прокормление и первое обзаведение по 100 р., или по 500 р. на семью из 5 членов, им нужно 750 000 р., а между тем, продав всё, что они имеют – половина отъезжающих уже продали – у них соберется около 280 т[ысяч], соберется еще около 30 т[ысяч] пожертвований от английских квакеров и еще есть 53 т[ысячи] общественного капитала. (У них был общественный] капитал в несколько сот тысяч, но он частью отнят, частью израсходован во время гонений.) Так что всего соберется у них около 360 т[ысяч] и, следовательно, недостает еще много. Я отдаю все мои ненапечатанные произведения, за которые друзья мои надеются выручить несколько десятков тысяч. Но всего этого будет мало.
Вы употребляете часть своего богатства на добрые дела. Я не знаю в настоящее время более несомненно доброго и важного дела, как это, как то, чтобы, не говоря о том, чтобы облегчить страдания целого бедствующего населения, помочь осуществлению в жизни тех высших идеалов, к которым1 стремятся лучшие люди человечества, потому что духоборы делают это.
И потому, я надеюсь, что Вы не откажете в Вашей помощи этим людям и этому делу в той мере, в которой подскажет Вам Ваше чувство.
В ожидании Вашего ответа остаюсь уважающий Вас
Лев Толстой.
Печатается по копировальной книге № 1, лл. 193—194.
1 В копии: которому
Ответа Морозова в АТ нет.
