Текст книги "Наперегонки с ветром. Идеальный шторм (СИ)"

Автор книги: Лера Виннер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Глава 8

После её ухода мы ещё некоторое время стояли в молчании, а потом я качнула головой:

– Я иду с тобой.

– Нет, – Кайл развернулся ко мне и ответил таким тоном, как будто на этом разговор был закончен.

– Нет? – я вскинула бровь, как если бы плохо его расслышала.

– Расценивай это как приказ Старшего специалиста.

Он развернулся, чтобы еще раз окинуть взглядом лошадей, а я перехватила принесенные мадам Мод свертки удобнее.

– Хорошо. Но в таком случае Старший специалист может катиться к Нечистому со своими приказами.

Вот теперь вниманием меня удостоили.

Едва ли не большим, чем Искру, на которой он был сосредоточен.

Решив, что моментом надо пользоваться, я снова сделала шаг к нему, но на этот раз прикасаться не стала.

– Это то, что тебе стоит знать об Уставе, который ты не читал. Если Старший специалист не отвечает в полной мере за свои решения или его приказы заведомо несут вред делу, младший напарник вправе их игнорировать. Сейчас мне нужно переодеться, потому что супруга графа Нильсона во время вечерней прогулки должна выглядеть прилично. Но если вдруг ты надумаешь уйти без меня, смею напомнить: Фьельден небольшой город, и мне не составит труда выяснить, где здесь старый камень.

Кайл усмехнулся криво и нечитаемо, и молча вышел из конюшни.

Я не сразу, но секунду спустя сумела перевести дыхание. Ощущение было такое, будто меня не слушали вовсе, но все же я надеялась что он меня дождётся.

Времени до шести было ещё достаточно, но за время жизни здесь я успела привыкнуть к тому, что сборы занимают у добродетельной женщины много больше времени, чем у леди из Совета.

Среди прочих подготовленных для графини Нильсон туалетов обнаружилось в меру нарядное, в меру простое платье неожиданно приятного пудрового оттенка.

Ридикюль, в который с лёгкостью помещался пистолет, к нему идеально подходил.

Когда я спустилась в холл, Кайла нигде видно не было, но из дома он точно не ушёл.

Эти минуты можно было потратить на визит в конюшню.

Как ни странно, там царила благостная тишина. Лошади, – все трое, – вели себя так, словно были знакомы и соседствовали уже давным давно.

Разве что Искра клонила голову так, как будто хотела спать.

Ветер казался невозмутимым, но, погладив свою девочку и Норда, я всё равно надолго задержалась перед ним.

Полупрозрачные жёлтые глаза смотрели на меня с умеренным любопытством и такой же умеренной благосклонностью.

Если бы он умел говорить, наверняка спросил, что мне нужно.

Я улыбнулась уголками губ ему и собственным мыслям, а потом положила ладонь ему на переносицу.

Конь не возразил, не дал понять, что ему неприятно.

– Слышишь что-нибудь?

Я не вздрогнула, но мысленно отметила, что не услышала даже приближение Кайла.

– Нет. А ты?

Он отрицательно качнул головой, а потом кивнул мне на двор.

– Идём. Посмотрим на местные красоты.

Легенда о том, что с этим конём можно обмениваться мыслями, наверняка была всего лишь красивой выдумкой, но, как оказалось, любопытно было нам обоим, и это до определённой степени вдохновляло.

Послеобеденное небо над Фьельденом оказалось розово-фиолетовым. Глубокие и яркие оттенки притягивали взгляд, а вдалеке догорало садящееся солнце.

– Тебе нужно будет в банк после?

Неспешно прогуливаясь и держа Кайла под руку, я чувствовала себя до предела глупо, но в таком положении удобно было говорить.

– Нет, зачем? Сегодня ведь выходной день, – он равнодушно скользнул взглядом по прохожим.

– Те деньги, что лежат в ячейке на твое имя?

Кайл лишь слегка повернул голову в мою сторону, но не посмотрел прямо.

– Я ведь упоминал, что встречался со старшей леди Мерц?

– Да. Вскользь. Когда мы были в гостях.

Он коротко, но подозрительно удовлетворенно усмехнулся, хотя недовольство в моем голосе прозвучало вполне отчетливо.

– Но я точно говорил о том, что Маргарет женщина не робкого десятка. Встретившись со мной лично, она сочла меня достаточно честным и надежным человеком, чтобы открыть в банке депозит. Очень внушительный депозит. Все ее накопления. А ячейка на мое имя благополучно закрыта. Это ведь было бы очень глупо – держать деньги дома, едва приехав в незнакомый город и не зная точно, у кого еще могут оказаться ключи. Теперь, когда подобных сомнений у меня нет…

Он умолк, абсолютно бесстрастно сказав все, что хотел, а я качнула головой с искренним восхищением:

– И правда, великолепная женщина.

Пусть Йозеф и был мертв, у леди Маргарет оставались внуки и невестка. Ей было, что терять.

И все же она осмелилась записать на свое имя ворованные деньги.

Тем временем Кайл увлек меня на противоположную сторону улицы, и очень скоро мы вошли в Городской сад через центральные ворота.

Деревья здесь вспыхнули алым и бордовым еще ярче, но уже начали облетать.

Всего за несколько дней.

Судя по ветру и характерному аромату в воздухе, мы направлялись к пруду, но шли при этом по аллее.

– Старым камнем здесь называют большой валун. Считается, что он был заложен в честь основания Фьельдена, – Кайл объяснил очень тихо, одними губами. – Когда я видел его в последний раз, он смотрелся достаточно глупо, но вокруг него густая растительность.

– Я знаю, что дознавателю необязательно меня видеть.

Мы все-таки переглянулись, и мне показалось, что его взгляд смягчился.

– Ну разумеется.

С тех пор, как мы встретились летом, он раздавал мне указания чаще, чем в те времена, когда я была моложе и не имела за плечами такого опыта.

Привычка?

Желание задеть?

В деревне, с большой долей вероятности, было второе.

Сейчас…

Я затруднялась ответить, хотя и злиться на это парадоксальным образом не хотелось.

Равно как и доказывать что-либо.

Начинало ощутимо темнеть, небо постепенно окрашивалось в сине-серый.

Слева была чистая вода, от которой тянуло осенним холодом, и а отдалении плескались утки.

Кустарник справа действительно начал становиться плотнее ,и когда Кайл едва заметно кивнул, я молча сошла с дороги.

Пробираться в платье через траву и торчащие ветки было неудобно, и, честно попытавшись, я все-таки накинула морок, который глушил бы звуки.

Рвать красивую одежду, когда она еще может пригодиться, было жаль.

Почти потеряв Кайла из вида из-за густой листвы, я предпочла ориентироваться на его шаги.

И на отчетливое присутствие второго человека.

Дознаватель Мод и правда оказался молод. На встречу он явился в простой куртке, ничем не выдающей его принадлежность к полиции, и теперь стоял, заложив руки за спину и задумчиво глядя на пруд.

С места, которое я выбрала для наблюдения, мне был виден разве что его профиль, красивый и строгий, но так в поле моего зрения оставались и он, и Кайл, и любой, кто мог бы приблизиться с одной или с другой стороны.

– Господин дознаватель, какая встреча, – Кайл остановился недалеко от него.

Как по заказу, – чтобы мне не приходилось выворачивать шею.

В меру близко, чтобы можно было говорить негромко и не отрешаясь от окружающего мира.

Достаточно далеко, чтобы при случае можно было сказать, что не обратил на другого человека ни малейшего внимания.

– Эта встреча – должностное преступление, – голос дознавателя прозвучал глухо и как будто отчаянно.

Он почти что процедил это сквозь зубы, но злость эта была направлена не на собеседника, а на себя самого.

Кайл тихо хмыкнул и тоже посмотрел на воду.

– С каких пор стало преступлением смотреть на уток?

Сын вдовы Мод пожал плечами:

– Только в том случае, если на них смотрят неправильно. С тех пор как господин Самуэль продавил в городском правлении запрет на их отстрел, любоваться можно сколько угодно.

Они повернули головы одновременно, и взгляды эти тоже вышли похожими.

Каждый оценивал другого и думал, и оба думали о том, что все же поступили правильно, придя сюда.

Дознаватель отвернулся первым.

Опустив взгляд в землю, он по-простецки положил руки в карманы куртки, и в этом жесте читалась красивая грация, неизбежно сопутствующая регулярным тренировкам.

молодой, перспективный, неглупый, отлично подготовленный.

Кажется, он был еще и хорош собой.

– Признаться, граф, я в некотором замешательстве. Наше с вами знакомство должно было состояться завтра.

– И вы не можете понять, с какой стати вас потянуло смотреть на урок сегодня? – Кайл отозвался тихо и даже с некоторым сочувствием.

Мальчишка, – а Мод и правда бы ещё мальчишкой, – усмехнулся, соглашаясь, а потом снова посмотрел на птиц и сделался серьёзен.

– На вас поступил донос. Анонимный. Информация, содержащаяся в нём, требует проверки.

– И вы её проведете.

– Непременно, – он коротко кивнул то ли Кайлу, то ли самому себе, а потом продолжил. – Дознаватель Бюль многому научил меня и продолжает учить. Он полагает, что при должной старательности, честности и умении слушать своё чутье через пару лет я смогу расследовать такие же сложные дела, как он. Ловить убийц.

– И что ваше чутье подсказывает сейчас?

Губы дознавателя сжались настолько плотно, что я смогла разглядеть это даже в полутьме.

– Что Бюль прикрывает вас. Намеренно не замечает странностей, связанных с вашим именем.

– Но вы решили не делиться с ним своими опасениями?

Мод отрицательно качнул головой:

– Я не смею оскорбить его такими подозрениями.

– Но смеете делиться ими со мной.

Они снова переглянулись, и на этот раз дознаватель взгляд не отвел.

– Я знаю, что Бюль никогда не примет ни денег, ни других благ. Но если он что-то делает, на то есть причины. Раз он счел возможным поступать так, а не иначе, я не хотел бы сорвать его планы, сделав неправильные выводы.

Он не дожидаясь ответа, он вытащил из внутреннего кармана свёрнутый вчетверо лист бумаги и протянул его Кайлу:

– Вот, читайте.

Фонарей на этой стороне было мало, и стояли они далеко.

Однако Кайл развернул донос и пробежал его глазами.

– Впечатляет.

Закончив, он вернул бумагу Моду, и тот убрал её обратно спокойно, но быстро.

– Да. Воровство и подлог – серьёзные обвинения.

– Хотите сказать, у вас есть причины в них не верить?

Это было неожиданно, но дознаватель вдруг улыбнулся:

–Я, разумеется, нарушил должностную инструкцию. И вы, вероятно, сочтете меня полным дураком. Но не всё и не всегда нужно делать по правилам.

– Вы позволили своей матушке ознакомиться с этим?

Мод мгновенно стал серьёзным, а вот на губах Кайла блуждала полуулыбка.

– Да. Она мудрая женщина, к тому же прекрасно разбирается в людях. По крайней мере, я не помню ни одного случая, когда она ошиблась. Её вердикт: это месть уязвленной женщины. Не супруги, но некой особы, которую вы отвергли.

Интонация, с которой он упомянул некую особу, вышла более чем узнаваемой. Той самой, с которой об объекте своей страсти говорят все не смеющие надеяться на взаимность мальчишки.

Кайл остался убийственно серьёзен.

– Мадам Мод полагает, что моя супруга не способна на подобное?

– Мадам Мод полагает, что, даже поймав с поличным, ваша супруга скорее запустит в вас чугунным канделябром или подстрелил из вашего же пистолета, чем станет доносить на вас. Я не имею чести знать графиню, но склонен соглашаться с этим. Следуя простейшей логике, ваше благополучие – её благополучие. Лишиться денег и замарать свою честь из-за супружеской неверности захочет даже по не каждая.

Качнув головой, Кайл не то согласился, не то опроверг его слова.

Или всерьёз задумался о смене канделябров в пока что нашем доме.

Я не взялась бы поручиться, а дознаватель Мод тем временем продолжил:

– Моё чутье и два человека, которым я всецело доверяю, уверены, что из меня хотят сделать инструмент причинения вреда вам. К тому же, вы, насколько мне известно, неплохо сошлись с господином Самуэлем, а он не связывается с кем попало. Поэтому я решил рискнуть. Не исключаю, что мне придётся до конца своих дней сожалеть об этом. Но вы предупреждены. Если завтра я найду в банке хоть что-то, способное подтвердить изложенное в письме, я дам этому ход. Если нет…

Кайл кивнул, давая ему понять, что в продолжении нет нужды.

Утки в отделении забили крыльями о воду, а бывший до сих пор лёгким ветерок начал усиливаться.

– Если позволите, я тоже кое-что подскажу вашему чутью, господин дознаватель, – Кайл продолжал смотреть на них, но не взглянул на Мода, когда тот едва заметно дёрнулся. – У вас действительно большое будущее. Но для человека вашего положения женитьба на девице – далеко не всегда лучший вариант. Какой бы красивой она ни была, не всё и не всегда стоит делать по правилам.

Его голос звучал негромко и гипнотически. Не слушать его было невозможно.

Однако Мод развернулся к нему всем корпусом:

– Это следует понимать как намёк? Вам есть что сказать о конкретной девице?

Молодой, благородный, пылкий, он мог бы стать как минимум идеальным инструментом в руках особы вроде леди Камиллы.

Если бы был в придачу ко всему этому ещё и достаточно глуп, и некому оказалось подсказать ему.

– Это следует понимать, как напоминание, – Кайл даже бровью не повёл, хотя не мог не заметить, как он дёрнулся. – Во Фьельдене много красивых и неглупых женщин. В том числе – не лишённых благородства. Правда, некоторые из них вдовы. Но это иногда только облегчает ситуацию. Грамотно и вовремя оказанная поддержка рано или поздно помогает изжить любое горе.

Мод открыл и закрыл рот, но мгновение спустя снова стал серьёзен.

– Благодарю за напоминание. Доброй ночи, граф Нильсон.

Коротко кивнув на прощание, но не дожидаясь ответа, он развернулся и быстро пошел прочь в сторону, противоположную той, с которой мы пришли.

Дождавшись, чтобы его шаги стихли окончательно, я выбралась на дорогу и встала рядом с Кайлом.

Утки в пруду продолжали резвиться.

Должно быть, их утиное чутье подсказало им, что Сэм Готтингс законодательно запретил в них стрелять.

– Что скажешь? – Кайл тоже продолжал смотреть на них, и я не стала спешить с попытками поймать его взгляд.

– Мадам Мод и правда мудрая женщина.

Мы повернулись одновременно, и одновременно же улыбнулись то ли друг другу, то ли над ситуацией.

– Что у тебя в планах на завтра?

– Я думала о том, чтобы навестить леди Готтингс. Старшую. Принести свои соболезнования. Все эти слухи обо мне и её сыне, моё падение, которое пришлось так некстати. Думаю, ситуация получилась достаточно некрасивой, чтобы её прояснить.

Он кивнул и снова посмотрел на воду.

– Хорошо. Но не забудь изобразить удивление, если вдруг я явлюсь домой в сопровождении дознавателя, когда ты еще там будешь. Господин Мод привык делать свою работу хорошо, и он наверняка захочет взглянуть на деньги, которые я забрал из банка.

– А в доме есть такие деньги?

Забыв об утках, Кайл снова повернулся ко мне.

– Уверен, нашего бюджета хватит. Ну и ещё кое-что. Тайник Эмери был не единственным. Правда, их придётся потом вернуть на место.

«Чем же тогда ты платил за Ветра?».

Стараясь проглотить этот вопрос, я едва не подавилась им, но для подобных разговоров сейчас точно было не время.

Кайд же между тем поднял лицо к небу, оценивая положение луны.

– А теперь давай-ка и правда прогуляемся.

Такой его тон обещал нам до крайности интересный, – и не исключено, что кровавый, – вечер, но удержаться я просто не смогла:

– Я думала, ты захочешь повидаться с леди Камиллой.

– Зачем? – он то ли так хорошо изобразил удивление, то ли в самом деле не понял.

Стараясь не обращать внимание на чувство неловкости, родившееся под горлом, я пожала плечами:

– Я не заметила между вами недопонимания. Но если она не делала этого сама, то может знать, кому принадлежала идея натравить на тебя полицию.

– Ты правда думаешь, что сведения, которыми она обладает, достаточно ценны, чтобы с ней спать? – вежливый и чуть язвительный интерес в его голосе тоже был искренним.

Едва не сорвавшийся с языка «Только попробуй!» тоже пришлось едва ли не подавиться.

– Идём. Лучше поспешить, – сжав мой локоть, Кайл направился прочь от пруда.

Мы шли недостаточно быстро, чтобы привлечь к себе лишнее внимание, но я всё равно предпочла накинуть на нас обоих

Ничего не сказав, он только хмыкнул одобрительно, а после увлёк прочь с центральной улицы.

Мы постепенно удалялись от вечерней суеты, и спустя четверть часа я уже начала узнавать дорогу.

Мы шли на кладбище.

Ветер продолжал усиливаться, набрасывался такими же сильными порывами, как утром, а по небу поплыли облака.

Дождем еще не пахло, но воздух стал особенным, предвещающим его скорое начало.

Я слышала, что северные дожди могут продолжаться сутками.

Когда деревья по обеим сторонам дороги закончились, и впереди показались ряды надгробий, Кайл прибавил шаг.

Я же двинулась за ним, немного отставая и намеренно не стараясь догнать и идти вровень, потому что он неуловимо менялся.

Свой морок я не снимала, но он накинул поверх него собственный, такой плотный, что мне пришлось поднять собственную руку, чтобы убедиться в том, что она на месте.

Такая плотная вуаль уже не просто отводила от нас чужие взгляды. Она скрадывала звуки и запахи, даже биение сердец.

Мы в молчании миновали свежие, появившиеся за последние полгода могилы и двинулись в старую часть.

Многие надгробия здесь покосились, а другие, словно в насмешку, были вычурными и до неприличия дорогими.

Кайл остановился, бросил взгляд по сторонам, как будто что-то искал, а потом повел меня в такой же старой раскидистой иве.

– Смотри, – он кивнул вниз, и я нахмурилась, читая имена на плитах.

Как ни странно, это удалось сделать легко. Уже ночная темнота, окутавшая нас, не мешала смотреть и видеть. Напротив, она словно сама хотела нам что-то показать.

Учитывая, как изумительно нам везло в последние дни, это очень походило на благосклонность самого Фьельдена и его Хозяина.

То, о чем мне пришлось просить в лесу, оставшись там наедине с Альфредом Готтингсом, теперь давалось само без дополнительных усилий.

Кстати об Альфреде, его могила оказалась особенно примечательно. Помпезный камень, целый ковер из живых цветов.

Мы стояли над подобием семейной усыпальницы Готтингсов, и она выделялась даже не потому, что была самой свежей, а потому что горе Райана и Матильды и правда пугающе походило на настоящее безумие.

– Чувствуешь? – Кайл посмотрел на меня, и я кивнула.

Я и правда чувствовала… что-то.

Это уже точно был не Альфред, и не любое другое чистое, не имеющее оттенков и оправданий зло.

Что-то иное, скрытое в этой земле.

Подняв взгляд, я уже почти готова была вслух признать, что не знаю, но Кайл качнул головой, не позволяя мне произнести это:

– Я нашел той ночью, когда пришел под утро и сразу ушел. Долго искал.

Очередной порыв ветра заставил меня почти поперхнуться на вдохе, а заодно и подавиться словами в третий раз за вечер – я прекрасно понимала, о какой ночи идет речь, и то, что он решил объяснить именно сейчас… Именно после слов о том, что не собирался приятно проводить время с леди Камиллой…

Это раздражало и было абсолютно неуместно.

– Сначала я думал, что здесь еще один младенец. Что кроме Сэма и твоего приятеля был еще кто-то, – он же продолжил так, будто не сказал ничего важного. – Ощущение очень характерное. А потом понял.

Он продолжал смотреть в землю, низко опустив голову, и мне отчаянно захотелось по-дурацки дернуть его за рукав от любопытства.

Кайл повернулся ко мне, почувствовав и это.

– Помнишь, что сказал Сэм? Он родился с хвостом, но его сразу отрезали. А потом его закопали здесь, – не отводя взгляда, он кивнул на могилы, а я почувствовала, что начинаю закипать.

Едва ли было что-то проще, чем зарыть в могилу вещь жертвы. Волосы, ногти, карманные зеркала, носовые платки – все это закапывали в землю, а при большом везении подкладывали в первый же попавшийся гроб на первых же встречных похоронах.

Особого труда или глубоких знаний это не требовало, зато эффект неизменно был великолепным. Тот, кому хотели причинить вред, начинал болеть, терял деньги, близких, красоту.

Закопать не просто вещь, а часть дела живого человека, было… умно.

– Значит, не так уж Райан и послушался старуху Мюррей.

– Или это сделал не он, – Кайл бросил еще один взгляд на могилы. – Но кто бы это ни был, он сильно просчитался. Сэма хотели привязать к этому кладбищу и постепенно скормить ему.

Я кивнула, соглашаясь.

Такая порча должна была сработать безотказно. Года бы не прошло, и тем более младенец, умер. Просто зачах, и ни один врач никогда не смог бы найти причину.

– Но привязка работает.

– Да, – Кайл поймал мой взгляд, и уголки его губ дрогнули. – Она сработала так, как должна была. Сэм крепко связан с этим кладбищем, и оно служит ему. Поэтому его печати так хорошо работают. Он их не принуждает, они сами готовы помогать ему. Тем более, что он так щедро за эту помощь платит.

Присев на корточки, я положила ладонь на землю, прислушиваясь к ней.

Здесь лежали действительно старые кости.

И жили очень старые призраки.

И никто из них, ни один из покинувших этот мир Готтингсов, не подумал вступиться за своего правнука, когда того пришли убивать.

– Он знает?

– Не думаю, – Кайл посмотрел на дорогу, в ту сторону, откуда мы пришли. – Но Женни знает. Пойдем.

Он не стал бы торопить просто так, и если сейчас звал куда-то, подниматься и следовать за ним нужно было быстро и молча.

Неподалеку от той ивы, под которой поколениями хоронили Готтингсов, была еще одна, еще старше. Кайл сдвинул опустившиеся почти до земли ветки, пропуская меня под них, и кивнул вперед, предлагая посмотреть на могилу, над которой мы только что стояли, отсюда.

На мой взгляд, ничего не изменилось, только ветер стал еще сильнее.

А потом я заметила движение.

Кто-то быстро шел по дороге, почти бежал.

Это точно была женщина, и в светлой ночной сорочке и накинутом поверх нее теплом платке она сама походила на жуткое смертное видение.

Явно торопясь, она почти бежала, но мелкими частыми шагами, и я не сразу поняла почему. Лишь когда она приблизилась, стало ясно, что идет она босиком.

Кайл остался неподвижен, а я, поняв, что стою фактически за его плечом, не стала обходить его, чтобы даже под мороком не совершать лишних движений, способных нас выдать.

Женщина шла прямо к нам. Ветер трепал ее длинные распущенные волосы, бросал их ей в лицо, но она как будто не замечала этого.

Как может не замечать только человек, лишенный власти над собственным телом.

Ходила ли она во сне или понимала, что происходит, но была ведома какой-то силой, – это уже не имело значения, потому что она подошла достаточно близко, а луна вышла из-за облаков, и я смогла разглядеть лицо.

Это была Женни Готтингс.

Ее красивое лицо оставалось спокойным, как если бы ее ничто не смущало и не беспокоило в этот момент, а в руках она держала нож.

Совсем маленький кинжал, чуть больше того, что хранился в тайнике в канделябре в гостиной Нильсонов, и благодаря которому Кайл так ловко нашел Эмери.

Присев над могилами так же, как только что сидела я, она не дрогнувшей рукой вывела на земле несколько символов, а потом разрезала себе руку.

Даже в этот момент на её лице не дрогнул ни один мускул, хотя ей должно было быть очень больно.

Я знала этот ритуал, древний и очень действенный, и однажды проводила его сама.

Это было на третьем году нашей совместной жизни. Тогда мы ещё не помышляли о кровном венчании, но Кайл уже был для меня много больше, чем просто компаньоном и любовником.

Выйдя однажды из дома, он пропал на три дня. Не зная, что с ним и жив ли он вообще, я сделала защитный обряд. Именно этот.

А после, когда он вернулся, впервые по-настоящему поссорилась с ним, потому что он так искренне не понимал, с чего бы вдруг я так о нём тревожилась.

Это был первый и последний раз, когда он пропадал. Быть может, просто смирился с мыслью о том, что кто-то в самом деле о нём волнуется. Даже если он не нуждается в помощи.

О ритуале я так ничего и не сказала, – он поднял эту тему сказал, что почувствовал, и что защита легла хорошо.

Женевьева явно знала, что делала, и делала это не в первый раз.

Вечный удел ведающих жён военных и моряков – ставить надёжную защиту и время от времени её обновлять в надежде, что она убережёт любимого мужчину.

Такую можно было поставить только мужчине.

И сделать её могла только женщина, с которой он спал.

Кровь Женни впиталась в землю, начерченные ею символы вспыхнули багровым цветом и постепенно погасли.

Выпрямившись, она ещё некоторое время постояла над могилами, а потом повернулась и так же вечером и неровно побежала обратно домой.