Текст книги "Афганский кегельбан"

Автор книги: Леонид Влодавец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)

КУРСОМ ДОВРОНА

Доврона колотун бил особо сильно, и всем было ясно, что ему очень хочется куда-нибудь, где тепло по-настоящему. Ясно, что он хоть и жил в России довольно долго, но моржеванием не увлекался. И уж конечно, не считал, что купание в кроссовках и шароварах пойдет ему на пользу. Тем не менее гордости у наследника кишлачного престола было хоть отбавляй, и она не позволяла Доврону ныть и выть, жалуясь на треклятую судьбу и отцовское повеление, которое вынудило его мокнуть и мерзнуть вместе с этими придурками-шурави-руси.

– Я тут давно был, – как бы извиняясь за возможные неточности, сказал Доврон. – А про мины в кяризе вообще не знал.

– Это понятно, – кивнул Болт, – меня интересует только одно: где может находиться Абу Рустем? Ты в курсе, где они обычно заложников держат?

– Командор, – придав голосу некую степенность, произнес Латифыч, – раньше они всех пленных держали далеко от колодца, в зинданах. Там пять больших ям было, их в полу пещеры выдолбили. Давно, еще при Аманулле-хане. Эмир такой был, который друг вашего Ленина. Он потом падишахом стал. А прадед матери Гуль-Ахмада в этих местах был чельяквала. То есть налоги собирал с повинда – это кочевники такие. За то, что они тут, в долине, баранов пасли. Половину – падишаху, половину – себе. Кто не заплатит – били палками или плетками и сажали в яму, пока племя за него деньгами не отдаст или баранами. Потом запретили так делать, кажется. Вот эти ямы и остались. А потом, когда ваши пришли и Гуль-Ахмад начал воевать, он туда шурави сажал. В каждой яме по пять человек сидело. Я маленький был, но их помню. Отец человек пять выменял и русским отдал. А Гуль-Ахмад их в Пешавар продавал, америкосам. Многие сами захотели, говорят…

– Понятное дело, – вздохнул Механик, – чем в яме гнить, так уж лучше в Штаты.

– Так, – прервал Болт, – короче, где эти ямы?

– Погоди, а? – недовольно произнес Доврон. – Не думаю, что они шейха в зиндан посадят. Абу Рустем – очень большой человек. У него нефти много, свой танкер есть большой, яхты, дворец в Шардже. Опять же, он все-таки гость.

– Ни хрена себе, – усмехнулся Богдан, – гость! Позвал в гости, чтоб американцам продать?

– Отец сказал, что Гуль-Ахмада Аллах покарает, иншалла! – нахмурился Доврон. – Он нарушил обычай. Правда, Абу Рустем тоже виноват. Мой отец его предупреждал, чтоб тот не ездил к Гуль-Ахмаду, а он не послушался…

– Интересно, – спросил Механик, – а что ж этот товарищ шейх без охраны был?

– Хм! Охрана! – оскалился Доврон. – Их, арабов, семь человек приехало, а у Гуль-Ахмада – тысяча «стволов». Разоружили как котят, и вот их-то точно могли в зиндан посадить. А самого шейха, наверно, в верхних пещерах держат.

– И как туда пройти? – скромно поинтересовался Болт.

– Где ход, который наверх ведет, знаю, – ответил Доврон, – но в самих верхних пещерах никогда не бывал.

– Богдаша, что твоя машинка показывает?

– Прямо от колодца идет узкий ход, тридцать метров. Освещен двумя электролампами. Людей нет. Дальше, перпендикулярно ему – коридор пошире… Метров сто просматриваю, людей не вижу.

– Там каждый час патруль ходит, – припомнил Доврон. – Двое-трое. Этот коридор, если направо пойти, вниз, к выходу ведет. Там настоящий тоннель, даже «КамАЗы» заезжают. Когда я последний раз здесь был, его человек десять охраняло. Два «ПК», три «РПК», остальные с «АКМ». Еще там дизель-генератор стоит, рядом с ним склад солярки в бочках.

– А если налево пойти?

– Если налево, то на перекресток выйдем. Прямо – лестница в камне вырублена. Вот по ней и можно, наверно, в верхние пещеры подняться. Около нее двое, за мешками с песком и камнями. Это в самом низу, а что дальше – честно скажу: не знаю. Вправо от перекрестка – пещеры для бойцов. Нары, тюфяки, одеяла – короче, чтобы спать. Туда, если надо, тысячу человек спрятать можно. Там же кухня есть, склад продуктов, оружейка, туалет. Но сейчас большая часть людей Гуль-Ахмада в кишлаке живет. Начнут бомбить – сюда уйдут. А пока здесь только караул – тридцать человек, не больше. Кто не сторожит, тоже в тех пещерах отдыхают.

– Уже проще, – сказал Механик. – На тысячу у меня патронов не хватит…

– Не бубни! – проворчал Болт раздраженно. – Дальше, Доврон! А влево от перекрестка что?

– Там как раз зинданы находятся, и их бойцы сторожат. Днем одного оставляют, а ночью – двух. Все, командор, что знал – рассказал.

– Спасибо и на этом. Богдан, все по-прежнему?

– Так точно.

– Продолжай контролировать. Сдается мне, что скоро тут патруль появится.

– Догадываюсь. Какие будут указания? Спать уложить, как в Маламбе?

Таран сразу припомнил летнюю командировку в Африку, когда Богдан с помощью ГВЭПа усыпил карвальевских часовых.

– Нет, – помотал головой Болт, – это не подойдет. Там все логично было: ребята сидели-сидели в укрытии – и заснули. А если эти посреди коридора заснут и на них через час наткнутся – шухер поднимется. Имитацию можешь поставить?

– Могу, конечно, только кем прикинуться? Навряд ли они не всполошатся, если тут небольшое стадо баранов появится?

Доврон посмотрел на Богдана непонимающими глазами, но справляться, свихнулся товарищ или нет, почему-то не стал.

– А сделать так, чтоб нас вообще не увидели, можешь?

– Могу. Только если они на нас случайно наступят – могут быть проблемы.

– Попробуем уступать дорогу, – сказал Механик, подмигнув Доврону, который опять ни хрена не понял.

– Так, – объявил Болт. – Сейчас начнем работать. Порядок движения прежний: Механик, Валет, Таран, Доврон, я, Ваня, Богдан…

– Вижу патруль, – перебил оператор. – Идут трое, по коридору, справа налево.

– В караулку возвращаются, стало быть? – Болт вопросительно поглядел на Доврона.

– Конечно. Караулка там, где пещеры. Сейчас вернутся, лягут спать, а через час другие в обход пойдут.

– Отлично, – произнес Механик, – вот вам и все проблемы. Пропустим их, и будет у нас в запасе час с хвостиком.

– Есть резон, – кивнул Болт. – Если им водички попить не захочется.

– Не захочется, – возразил Доврон. – Эту воду так просто не пьют. Видел ведь, какая грязная? Тиф можно поймать, даже холеру. Вода с полей обратно в кяриз идет, а там много всякой дряни. Каждое утро цистерну воды пожарной мотопомпой накачивают. Шлангами, через японские фильтры какие-то, Гуль-Ахмад их в Пакистане купил. Накачают – шланги и помпу обратно уносят. Воду потом еще кипятят, у них на кухне титан есть большой, литров на двести, еще советский, кажется. Шорву варят, чай, конечно. Каждый боец фляжку зеленого чая носит, зачем им сюда заходить?

– Патруль подходит к углу, – предупредил Богдан.

– Не дышать! – прошипел Болт. – Уже шаги слышно!

Стало так тихо, что даже через журчание воды в кяризе звук шагов действительно хорошо различался. И это при том, что бойцы не в кирзачах топали, а в мягких кроссовках или чарыках.

Богдан, не отрываясь, смотрел в тубус ГВЭПа, контролировал. Минуты текли жуть как медленно. Шаги прошлепали мимо и стали удаляться.

– Ушли! – доложил Богдан.

– Механик – вперед! – прошипел Болт. – Валет – приготовиться…

Механик, вместо того чтоб немедленно выполнить приказ, сначала осторожно пошатал дверцу и убедился, что она не будет слишком громко скрипеть. После этого решительно распахнул, и все увидели узкий – меньше метра шириной, сводчатый ход, освещенный двумя тусклыми лампочками. Только при открытой двери стало слышно отдаленное урчание дизель-генератора.

– Нормально! – сказал Еремин. – Придерживайте дверь, чтоб не хлопала.

Валет придержал дверцу, и Механик с автоматом на изготовку выскользнул из кяриза.

– Два шага дистанция! Валет – пошел! Механик, у большого коридора – притормози.

Юрка команды не ждал, выскочил следом за Валетом. Постепенно все оказались в узком коридорчике, и Богдан аккуратно, не брякнув, закрыл за собой дверцу. На ступенях у воды остались дыхательный аппарат и обе лодки с «якорем»-каменюкой. Бухту веревки, крючья, молоток решили покамест не бросать. Кто знает, куда здешние дорожки заведут…

Пол хода, в который вместе с остальными попал Таран, был шероховатый, неровный, но ни щебенки, ни больших камней на нем не валялось и под ногами ничего не хрустело и не грюкало. Пыли тоже не просматривалось, видать, сюда, внутрь горы, «афганец» не дотягивался. Но все же шагали осторожно, стараясь особо не топать. По низкому – метра два, не больше! – потолку тянулся тонкий черный кабель, от которого питались лампочки, там тоже следы кирок отпечатались. Похоже, здесь прежде был какой-то естественный, довольно извилистый проход, который чуть-чуть подровняли и малость расширили.

Как и договаривались, Механик, подобравшись к выходу в большой коридор, остановился. Богдан повертел ГВЭПом, тихо доложил:

– Патруль дошел до перекрестка, свернул направо. Впереди и сзади все чисто.

– Пошли! – велел Болт. – Механик – по левой стене, Валет – по правой, остальные соответственно. Ваня, пойдешь замыкающим! Прикрывай Богдана сзади!

Механик, а за ним и все прочие очутились в большом коридоре. Собственно, не такой уж он был и большой, если не брать в расчет длину. Конечно, потолок тут, наверно, на полметра повыше, а ширина на метр побольше, но в общем и целом разница невелика. Тут тоже воспользовались тем, что соорудила природа, только, опять же, немного подровняли и подчистили. Кроме того, тут по потолку тянулся толстый кабель, от которого было подведено ответвление в узкий ход, ведущий к кяризу.

– Богдаша, не проворонь! – прямо-таки умоляющим тоном прошипел Болт.

– Все чисто до самого перекрестка, – успокоил оператор. – Можно и побыстрее двигаться… От лестницы нас не увидят. Из боковых штреков – тоже. Может, бегом?

– Отставить! Топоту наделаем! – возразил Болт. – Тише едешь – дальше будешь…

Ощетинившись стволами и стараясь помягче ставить ноги, в том же темпе добрались до перекрестка и остановились в паре метров от входов в боковые ответвления.

Тут запахло жилым духом. Сквознячок из правого штрека вытягивал довольно тугую смесь ароматов топленого бараньего жира, мужицкого пота, прелой овчины и солдатского нужника. Какого-нибудь коренного европейца (то есть не араба, не африканца и не обитателя бывшей соцстраны!) наверняка уже вывернуло бы наизнанку. А слева, с той стороны, где находились зинданы, еще крепче пованивало. Тухлятиной какой-то несло и крысами, кажется.

– Как обстановка, Богдаша? – шепотом спросил Болт.

– Справа, в двадцати метрах по штреку – караулка. Один бодрствует, и человек пятнадцать храпака задают. Слева, у зинданов, – оба не спят. Два зиндана пустые, в одном двое сидят, в остальных – по трое.

– Восемь, стало быть, – наскоро прикинул «командор». – А может, ты ошибся, Доврон Латифыч? Если охраны было семь человек, то кто восьмой? Может, Абу Рустем?

– Сейчас перейду в режим «П», уточним… – кивнул Богдан. – Дело житейское…

Переключил что-то на ГВЭПе и прильнул к тубусу.

– Всем внимательней! – прошипел Болт. – На этом режиме ГВЭП Абу Рустема ищет, а все остальное – не контролирует. Слушать ушами!

Таран припомнил, как в прошлом году коллега Богдана, Глеб, разыскивал на Хайди Полину и брал пеленги через многометровую толщу подземных горизонтов. Так что ничего удивительного вроде бы не было, но все-таки очень загадочная машинка этот самый ГВЭП! Сквозь стены человека видит… Доврон вообще балдеет, но виду не подает. Восточная сдержанность! Опять же, Доврон – сын и наследник важного человека Латифа. Пусть, так сказать, «межколхозного масштаба», но солидного, с международными связями. Надо марку держать, а не охать и ахать, как простой дехканин.

– Есть! – восторженно прошептал Богдан. – В дальнем, третьем от нас зиндане… Там три человека.

– Ну вот, Латифыч, – с легким облегчением произнес Болт, – похоже, что можно обойтись и без верхних пещер… Богдаша, переключайся на сторожей. Где они, блин?

– Оба в двадцати метрах от нас. Сидят на лавочке, насвой жуют и кайф ловят.

– Бай-бай? – спросил Болт.

– Только по одному и не спеша… – ответил Богдан.

Однако в этот момент из правого штрека, то есть со стороны караулки, донеслась какая-то возня, даже вроде бы звуки мордобойных ударов и явно жалобные, хотя и непонятные большинству россиян, вопли на языке пушту. Потом послышалось сразу несколько возбужденных голосов – граждане явно лаялись по какому-то поводу.

– Кто-то в туалет пошел, – прокомментировал Болт, который, как видно, врубился в суть базара. – И спросонок наступил на брюхо коллеге. Тот без разговоров – в рыло. Теперь все проснулись и базланят, разбираются…

– Эти, от зинданов, сюда бегут! – перебил Болта. – Оба! Теперь не усыпишь!

– В стороны! – прошипел Болт. – Ваня, Валет! При появлении чужих…

Наверно, он хотел приказать биороботам, чтоб они бесшумно ликвидировали тюремщиков, но не успел досказать, что надо делать. Эти два моджахеда слишком быстро проскочили двадцать метров по коридорчику. Правда, все успели отскочить от выхода из левого штрека, кто вправо, кто влево, и оба бойца Гуль-Ахмада вылетели на перекресток, никого перед собой не увидев. Они и не собирались кого-либо увидеть в коридоре, не иначе побежали выяснять, что за разборка в караулке. Может, тот, кто получил по роже, доводился братом или сватом кому-то из сторожей зинданов. Стрелять в обидчиков родного человечка сторожа, наверно, не собирались, потому что автоматы надели за спины, стволами вниз. В лучшем случае рассчитывали на поножовщину, а в основном – на кулачное мордобитие. Поэтому, когда оба сторожа выскочили на перекресток и увидели аж шестерых незнакомых граждан, подозрительно похожих на шурави, о которых в здешних местах уже и думать позабыли, даже присутствие Доврона не удержало их от почти истерического взвизга. Да такого, что небось даже у самого выхода из пещер слышно было. Визг этот так и раскатился эхом по всем коридорам. Какая уж теперь скрытность!

Снять автоматы или даже кинжалы выхватить сторожа не успели. Болт самолично исполнил то, что хотел приказать Ване и Валету. Таран еще и не сообразил, что делать, тем более что и у него, и у других автоматы стояли на предохранителях, а «командор», у которого автомат вообще висел за спиной, а пистолет в кобуре – отреагировал. Молниеносно выхватил «НРС» (нож разведчика, стреляющий) и, повернув его рукоятью к врагу, выпустил единственную пулю 5,45 точно в лобешник одному из сторожей. Второй ошалел от неожиданности, и Болт, не теряя времени даром, всадил ему «НРС» под кадык. Тот мгновенно обмяк и прохрипев что-то невнятное, мешком осел на пол.

– Ваня, Валет! – скомандовал Болт. – Блокировать перекресток! Всех чужих – уничтожать! Остальные – за мной!

Все, кроме Вани и Валета, вбежали в левый штрек, ведущий к зинданам. На духан, который оттуда тянул, само собой, никто уже внимания не обращал. Больше всего Таран сейчас боялся, что там есть еще какой-нибудь сторож, который встретит их огнем. В узком коридорчике туго было бы укрыться.

Но Богдан ошибся. Больше никого у зинданов не было. Штрек вывел их в небольшой продолговатый подземный зал, с низким потолком, где тускло светились две неяркие лампочки. Посередине зала зияли чернотой и источали густую вонищу пять глубоких ям, выдолбленных в каменном полу и прикрытых сверху коваными решетками из стальных полос – не иначе, тот же мужик ковал, что в кяризе загородку ставил. Вот это и были те самые зинданы.

А сзади, от перекрестка, уже раскатилось первое «та-та-та». Похоже, это Ваня фигачил из «ПК». Потом – бу-бух! Это Валет фуганул подствольную в направлении караулки. Ответом поначалу были только визг и крики боли, но потом сполошно затарахтело сразу несколько автоматов. Таран, конечно, уже видел, что могут эти самые зомбированные пацаны-биороботы. Но все же знал, что никакие они не киборги и вовсе не железные. То есть убить их можно запросто.

– Богдаша! – рявкнул Болт, у которого, видать, аналогичные мысли в голове завертелись. – Будь готов подстраховать на режиме «Д-О»!

Летом Юрка видел, как Вася Лопухин и Глеб на этом самом режиме разнесли казармы карвальевского батальона, уничтожив человек двести. Неужто Богдан не сможет здешних «духов» унять? Тем более что их всего три десятка, кажется… Стало чуть поспокойней на душе.

Тем временем Механик и Доврон уже подбежали к третьему от выхода зиндану, тому самому, где должен был находиться Абу Рустем. Решетка оказалась запертой на амбарный замок, а потому Механику пришлось отмычку применять. Чик-трак! Еремин со скрежетом выдернул ржавую дужку из ушек решетки и рамы, а затем они с Довроном откинули решетку с ямы. Брям-м! Таран к этому времени окончательно стряхнул с себя остатки растерянности и, увидев рядом со скамеечкой, где незадачливые караульщики насвой жевали, деревянную приставную лестницу, лежащую на боку у стены, подтащил ее к открытому зиндану.

Снизу из ямы раздавались тихие, явно испуганные возгласы, поскольку узники вовсе не догадывались, что их придут освобождать, а вот стрельба, которую Ваня, Валет и их оппоненты устроили в большом коридоре, могла их навести на грустные размышления: никто не поручился бы, что в данный момент не происходит расстрел тех, кто сидел в соседних ямах.

Поэтому даже после того, как Юрка с Довроном опустили лестницу в зиндан, никто вылезать не заторопился.

Подошел Болт и прогортанил несколько фраз, должно быть, на арабском языке. Единственным, что понял Таран было «Абу Рустем». Однако и после этого, кроме каких-то настороженных охов и ахов, реакции не последовало. Доврон прокричал что-то на пушту, но тут сидевшие в яме и вовсе притихли. Наконец, Механик, посветив фонарем вниз, проорал:

– Гражданин Абу Рустем! С вещами, на выход!

ПРОРЫВ

При свете фонаря Механика Таран разглядел внизу трех жутко замурзанных людей, обросших черными бородами, которые щурились от яркого света. Судя по мордам, все трое явно принадлежали к арабской или, в самом общем случае, к какой-либо восточной национальности. Однако после мелкохулиганской фразы Механика один из троих довольно отчетливо пробормотал:

– Наши, что ли?

Какой-то акцент чуть-чуть слышался, но не сильный.

– Ваши, ваши, – подтвердил Механик. – Давай наверх! Красные пришли!

Гражданин в шибко измазанном пиджаке щербато улыбнулся и стал карабкаться по лестнице, время от времени придерживая спадающие штаны. И пиджак на нем висел, как на вешалке.

– Это точно Абу Рустем? – засомневался Доврон. – Я его помню, он в бурнусе был, в темных очках, толстый такой…

– Лучшее средство от ожирения – зиндан! – рекламным тоном объявил Механик. – Тут, поди, трое суток посидишь – пять кило скинешь! Безо всякого гербалайфа…

Тем временем русскоговорящий гражданин, отозвавшийся на Абу Рустема и не побоявшийся вылезать при упоминании о том, что «красные пришли», уже подбирался к верхним ступенькам. Болт, приглядываясь к физиономии условно-досрочно освобождаемого, как видно, мысленно сравнивал ее с тем «фото», что имелось в его личной памяти. Возможно, у него и настоящая карточка где-нибудь имелась, но Болту небось было влом ее доставать.

Таран встревоженно прислушивался к пальбе. Судя по всему, Ваня и Валет по-прежнему работали вдвоем, то «ПК» долбил пятипатронными очередями, то «АКС-74» огрызался короткими, периодически добавляя из подствольника. Им тоже кто-то отвечал, но явно с меньшим азартом, чем прежде.

– Спасибо, братва, – пробормотал гражданин Абу Рустем, когда Механик с Болтом помогли ему выбраться наверх. – Олег, ты меня не помнишь?

– Не-а, – Механик испуганно захлопал глазами, удивившись, откуда товарищ шейх знает его по имени.

– В прошлом году нас Ларев знакомил, на приеме у президента Морено…

Несмотря на то что в данный момент Юрку в первую очередь беспокоило, как биороботы оборону держат, он все же нашел время удивиться. Конечно, Таран помнил, что на острове Хайди Механик изображал шибко богатенького дона Алехо, но позже Юрка решил, что Еремин, судя по всему, какой-то зиц-председатель, а настоящий воротила – Владимир Васильевич Ларев. Теперь выходило, что Олег Федорович и впрямь крутой богатей, раз посещал какие-то президентские приемы и знакомился там с арабскими шейхами. На хрена ж ему в такие стремные дела самому соваться? Адреналина, что ли, не хватает?

– Точно! – наконец-то вспомнил Механик. – Только вроде покойный Ларь тебя Курбаном называл…

– Именно! – Абу Рустем опять оскалил щербатую пасть. – Но здесь не надо так называть, ладно? Хоп?

– Хоп! – ответил Механик, утвердительно кивнув головой.

Из зиндана выбрался второй узник.

– Мой врач, – Абу Рустем похлопал по плечу исхудалого бородача, малость похожего на Бен Ладена. – Сулейман. Тоже по-русски говорит.

– Спасибо, товарищи! – отдуваясь, произнес Сулейман с заметным арабским акцентом.

– Так, – вмешался Болт. – В остальных ямах тоже твои люди сидят?

– Да, – кивнул Абу Рустем, он же Курбан. – Со мной семь человек было.

Механик и Доврон побежали открывать решетки, а Таран дожидался, пока из зиндана вылезет третий зэк, чтоб вытащить лестницу и перенести к другой яме.

– Это Абдулла, мой секретарь, – представил его шейх. – Тоже в Лумумбе учился. Остальные пятеро – охрана.

– Что ж они так плохо охраняли? – полюбопытствовал Болт.

– Они сделали все, что могли, – помрачнел Абу Рустем. – Нас врасплох взяли. Кто же знал, что Гуль-Ахмад – сука проамериканская?

Таран в это время уже тащил лестницу ко второму зиндану, на котором тоже решетку распахнули. При этом ему показалось, что стрелять стали пореже. Неужели кого-то из биороботов все-таки завалили? А что, если сейчас гуль-ахмадовцы сюда ворвутся?

Когда Юрка опускал лестницу во вторую яму, где сидело два человека, то услышал, как за спиной захрюкала рация Болта, стоявшая на приеме, и доложила голосом Вани:

– Огонь из караулки больше не ведется. Противник в количестве двух единиц отошел в сторону лестницы. Пять единиц отошло в нижний конец коридора. Валет пополняет боезапас за счет противника. Визуально наблюдаю шестнадцать убитых и десять раненых, нуждающихся в срочной госпитализации.

Ванину терминологию Таран с лета помнил: «нуждающийся в срочной госпитализации» означало, что гражданин еще дышит, но помрет максимум через пять минут.

Двое бодигардов Абу Рустема – в черных пиджаках и белых, но очень грязных рубашках без галстуков, выбрались из своего заточения гораздо быстрее, чем предыдущие трое. Увидев своего патрона в добром здравии, эти верзилушки рухнули на колени и стали целовать Абу Рустему его грязные и волосатые лапы, униженно лопоча что-то по-арабски. Таран догадался, что секьюрити просят прощения за то, что допустили пленение родного шейха. Заодно небось умоляли, чтоб он их за сию оплошность жестоко выпорол или даже посадил на кол, только бы не увольнял без выходного пособия. Юрка арабского языка не знал, а о том, какими правами пользуются современные шейхи в отношении своего подчиненного персонала, понятия не имел. Так что, ежели чего от себя придумал – простительно.

Точно так же все закончилось и в третьей яме. Трое выбравшихся охранников тоже стали молить шейха о милости и возносить хвалы Аллаху. Таран опять возился с лестницей и не заметил, как первая пара освобожденных отбойщиков куда-то убежала, а потом вновь появилась, притащив с собой восемь автоматов. Потом и остальные убежали, очевидно, получив благословение шейха на сбор трофейных боеприпасов. Таран уже задним числом подумал, что, как видно, Болт загодя предупредил Ваню с Валетом, что это, мол, «свои», а то бы биороботы, которые числили среди своих только людей Болта и Доврона, покосили бы арабов прямо в коридоре.

– Командир, – доложил Богдан, – со стороны выхода из пещеры движется большая группа «духов». Похоже, настучали по рации самому Гуль-Ахмаду, и он всю свою братву в ружье поднял. Опоздали мы малость. Слишком долго возились! Пока они еще не дошли до штрека, ведущего к кяризу. Идут не торопясь, боятся засады. Опять же, когда Ваня и Валет отстреливались и подствольные кидали, то все лампочки в коридоре побили. Почти на протяжении ста метров. Провода целы, генератор тарахтит, а света нет. Так что они ощупью идут.

– Все не предусмотришь, – проворчал Болт. – Сколько их? Хотя бы примерно?

– Пока около сотни просматривается. Думаешь, «Д-О» применить?

– Возможно, придется… Хотя и нежелательно. Абу Рустем – свой человек, Сулейман и Абдулла – тоже. А вот за телохранителей – не ручаюсь. Потом на весь Ближний Восток раззвонят, что видели секретное оружие русских. Росвооружение заказами завалят, а там про нашу хреновину ни сном, ни духом не ведают. Во смеху будет! Ладно, короче: на сколько выстрелов хватит?

– Ориентировочно – на сорок. Но вообще-то, может, и на тридцатом рвануть.

– Приятно слышать. И сколько ты за раз можешь ликвидировать?

– Это как подставятся. Попрут толпой – так и полсотню сразу, а по одному – значит, буду по одному мочить.

– Через ворота не пробиться, – вмешался Абу Рустем. – Гуль-Ахмад хвастался, что у него там одним нажатием кнопки можно все завалить наглухо. Надо уходить через кяриз, вот чего скажу.

– Ты думаешь, они не знают про него? Наверняка все выходы из кудуков перекроют. Опять же, там и по течению плыть туго, к тому же я до сих пор не знаю, какой аллах нас через мины провел…

– Надо в другую сторону, – осклабился русскоговорящий шейх. – По течению. Гуль-Ахмад, когда чарса напыхается, много интересных вещей рассказывает! В общем, я уже послал своих прикрывать ход в кяриз.

– Спасибо, конечно, но ты хоть бы объяснил, куда нас этот кяриз вывезет?

– Километрах в трех повыше Мир-Мазара.

– Где-е? – протянул Болт. – Мы сегодня ночью автобус видели, который с вечера выехал, чтоб к утру в этот Мир-Мазар попасть! Прикинь, сколько это километров, если автобус примерно сорок км в час проезжает?

– Мне это по фигу, юлдаш! – усмехнулся Абу Рустем. – Во-первых, учти, сколько лишних километров автобус по серпантинам проедет, сколько его у Гуль-Ахмада в кишлаке шмонать будут? Ну и еще – сколько раз этот автобус чинить будут. А на самом деле, если в лодках проехаться и на реку выбраться, то можно в Мир-Мазар еще до рассвета успеть.

– На хрена только нам в этот Мир-Мазар? Там нас никто не ждет. Во всяком случае, с распростертыми объятиями…

– В самом кишлаке нам, конечно, делать нечего. Там талибы стоят. Гуль-Ахмад и Латиф им баксы помаленьку отстегивают, и потому их не трогают. Но оттуда можно связаться с Латифом, и он нам вертолет организует.

– Все бы хорошо, только у меня две четырехместные лодки. То есть пятнадцать рыл они заведомо не выдержат…

Неизвестно, что еще хотел сообщить Болт, но тут из коридора вовсю затарахтело. Не иначе Гуль-Ахмадовы «духи» нарвались на телохранителей Абу Рустема.

– Все за мной! – рявкнул Болт, и все, кто находился у зинданов, бегом выскочили в коридор.

Хорошо еще, что кое-какой свет проникал на перекресток из штрека, ведущего к ямам. Иначе Болт, Абу Рустем, Юрка, Доврон и Богдан тут же споткнулись бы о кучу трупов и шлепнулись на пол. Ну и наворочали биороботы! Таран даже порадовался, что всего «великолепия» он не видит – аж ногам был скользко от крови, а духан от нее даже перешиб тухлую вонь зинданов.

На перекрестке никого не было, все люди Абу Рустема, а также Ваня с Валетом, как видно, убежали в сторону выхода.

– Таран, тыл прикрываешь! – как-то мимоходом велел Болт, а сам вместе с Абу Рустемом, Довроном и Богданом заспешил под уклон, в тот конец коридора, где шло мочилово.

Юрка как-то не врубился, надо ли ему бежать следом или отходить не спеша, поглядывая назад. К тому же Таран помнил, что где-то сзади, согласно докладу биоробота Вани, находятся минимум «две единицы» противника.

И тут из темноты Тарана что-то крепко цапнуло за руку. Вроде бы ничего живого близко не наблюдалось, а тут – хвать! Впору было подумать, что какой-нибудь «дух» ожил… Но на самом деле это был всего лишь Механик. Точно, блин, ниндзя, человек-невидимка!

– Тихо, юноша, свои! – прошипел Еремин. – Ты-то мне и нужен! Пошли!

И потянул Юрку вверх по коридору, то есть в сторону лестницы.

– Там два «духа» должны быть, – напомнил Механику Юрка.

– Были, – кивнул Олег Федорович, показывая Тарану хитрую фигулину, похожую и на нож, и на кастет. Щелк! – лезвие убралось, и Механик спрятал свою жуткую штучку в карман.

– Тогда на фига туда вообще лезть? – удивился Таран. – Наши решили через кяриз уходить, по течению…

– Успеем! – жестко ответил Механик. – Там, в верхних пещерах, у Гуль-Ахмада сейф находится. То, что там лежит, не должно попасть к ребятам, которые завтра утром должны были забрать Абу Рустема. Иначе, даже если наши его успешно утащат, «джикеи» могут считать, что не зря катались. Так что не вякай, юноша, слушайся дедушку!

Таран, наверно, мог бы и забухтеть. В конце концов, Болт ему другую задачу поставил. Однако спорить с таким человеком, как Механик, – рискованно. Он ведь не только взрывать и разминировать умеет, но и резать – быстро и бесшумно. Откуда сведения о сейфе поступили в башку товарища Еремина, Юрка тоже не стал спрашивать. Богдан мог с помощью ГВЭПа высосать информацию из любой подвернувшейся головы.

На лестницу Механик и Юрка прошли беспрепятственно, если не считать того, что пришлось перешагнуть через пару трупов тех, которых Еремин уделал своим чудо-кастетом.

Дальше пришлось подниматься метров на десять вверх по винтовым ступенькам, вырубленным в скале, и, надо сказать, очень неудобным. Лично у Тарана все время было ощущение, что он с этой лестницы вот-вот сверзится, поскольку соорудить перила здешние архитекторы, видать, и не помышляли. Механик шел впереди и отреагировать на падение Юрки никак не успел бы. Впрочем, если и успел бы, то удержать 90-килограммового паренька при своих максимум шестидесяти пяти кило не смог бы. А катиться кубарем с оружием и амуницией по каменным ступеням – это еще то удовольствие…

Однако так или иначе, но вскоре Механик с Тараном добрались до горизонтального хода, где горело несколько тусклых лампочек.

Коридор оказался коротким – не больше сорока метров в длину, а по ширине заметно уступал тому нижнему, что вел от главного входа к перекрестку. От этого хода в разные стороны расходилось четыре ответвления – два вправо и два влево.

– Мать честная, – осторожно втянув носом воздух, заметил Механик, – тут где-то на поверхность выход есть. Свежим тянет, сквозит.

– Может, у них тут кондиционер работает? – предположил Юрка.

– Нет, кондишен – он бы шумел, а тут, блин, как в могиле тишина. Даже снизу базара почти не слышно.

«Под базаром» Еремин, как видно, подразумевал стрельбу. Действительно, благодаря каким-то акустическим странностям автоматные очереди сюда доносились как некое слабое тарахтение.