Текст книги "Афганский кегельбан"

Автор книги: Леонид Влодавец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)

– У тебя что, – спросил Юрка, – все это выключилось?!

– Не выключилось, – вздохнула экс-экстрасенсиха, – а вы-клю-чи-ли! То есть точнее – заблокировали. Все мои способности сохранились, но я ими теперь не распоряжаюсь.

– Как это? – еще больше удивился Таран. – Ведь это же все, как я понял, у тебя в мозгах работает? Не могут же они тебе вовсе мозги отключить!

– Вообще-то, – горько усмехнулась Полина, – отключить мозги они могут. Для этого особо мудрить не надо – дай по голове кувалдой, вот все и выключится. Совсем и навсегда. Только им этого не надо. Наоборот, они этого ужасно боятся.

– Это я слышал, – припомнил Таран. – Типа того, что весь мир из-за этого может с ума сойти. Или даже взорваться.

– Насчет взорваться, – хмыкнула Полина, – это неизвестно. А свихнуться, пожалуй, может. Тем более что в последнее время он и так помаленьку с ума сходит.

– Слушай, – Таран набрался духу и задал вопрос, который его сильно волновал: – А это, что в Америке, ну, 11 сентября… Не ты случайно?! Понимаешь, еще тогда, на Хайди, год назад, мне что-то такое привиделось. В смысле, когда самолеты небоскребы таранят…

– Нет, – сказала Полина, – это не я, это Усама Бен Ладен. По официальным американским источникам. Но в принципе, я могла бы такой финт проделать. Если б меня сильно достали! Но это раньше было, а теперь я вполне безопасна. Примерно как пистолет, который разрядили, поставили на предохранитель и заперли в сейф, оборудованный семью замками и четырьмя системами сигнализации.

– Ну и на фига такой пистолет нужен? – простодушно произнес Юрка. – Пока будешь его доставать из сейфа, сигнализацию отключать и замки отпирать, а потом еще и заряжать – десять раз застрелить успеют!

– Ладно, – сказала Полина, – повышу свой статус до ядерной бомбы, находящейся в частном пользовании. Правда, в отличие от бомбы, меня можно многократно применять. Но все равно – теперь я вещь, а не свободная личность. Говорящая и самоходная, к тому же умеющая сама себя воспроизводить…

– У Борьки-то ничего такого не проявляется? – осторожно спросил Таран.

– Пока нет, кажется, – ответила Полина. – А может, мне просто не говорят ничего. Скорее всего он просто слишком маленький еще. Восьмой месяц только идет…

В это время сверху затопали хорошо знакомые Тарану шаги. Топ! Топ! Топ! – при том, что Надька была примерно в одной весовой категории с Полиной, шагала она потяжелее.

Отчего-то Юрке стало ужас как неловко – будто он тут с Полины трусы снимал. И госпожа Нефедова, кажется, застеснялась, хотя в прошлом году, едва познакомившись с Таранами, с первых минут особого стеснения не испытывала.

В общем, на кухне появилась Надька.

КРАТКИЕ ПОЯСНЕНИЯ

Поначалу Таран ожидал чего-нибудь резкого. Хотя, как известно, Надька была женщиной небезгрешной и к тому, что Таран трахает ее подругу Майку в то время, как ее самое дрючит Полянин, относилась весьма терпимо. Но это там, в родном городе, где все они жили в разных квартирах и бесились для полноты ощущений. А здесь, извините, получается коммуналка. Шикарная, правда, безо всяких кавычек, но коммуналка, где две семьи проживают: полная, то есть папа, мама и сын – короче, Тараны – и неполная, то есть мать-одиночка Полина с Борькой. А если еще учесть, что оба мальца от одного отца, то ситуация становится намного сложнее.

Однако никакого кровопролития-мордобития не развернулось. Мадам Таран, напротив, аж просияла, изобразив свою фирменную «буратинскую» улыбку – «рот до ушей, хоть завязочки пришей». И, судя по всему, вполне искренне, не фальшиво.

– Полинка! – воскликнула Надька, обнимая и целуя в щечку свою «подругу-соперницу». – Вот уж сюрприз так сюрприз! Ты что, тут живешь, да?

– Живу, – кивнула Полина с явной растерянностью на физиономии. Одно дело, когда ты с помощью внушения заставляла эту бабенку участвовать в своих извращенских фантазиях, а другое – когда она по доброй воле тебе на шею вешается…

– И давно? – спросила Тараниха.

– С августа…

Таран после этого еще больше пришел в недоумение. Когда Надька втянула его в падекатр с Поляниным и Майкой, он сильно подозревал, что это проделки Полины. Еще минувшим летом, как утверждал Витек, Майка была вполне скромной девушкой и ни о каких групповухах не помышляла. Правда, тогда, в самом начале всей этой приятной пакости, Полина еще не печалилась по поводу утраты своих суперспособностей, и даже поддерживала с Юркой телепатические контакты, когда он в Африке орудовал. Но, оказывается, ее в этот домишко переселили еще в конце лета. Само собой, что сделать это решились только тогда, когда Полину «поставили на предохранитель». Ведь до этого их с Борькой за двумя бронированными дверями содержали! Конечно, судя по тому, что Полина говорила про «тюрьму», тут тоже охрана стоит и без конвоя никуда не отпускают, но, будь Полина при своих прежних козырях, ее эта охрана не удержала бы нипочем. Еще бы помогла выйти и на ручках донесла туда, куда она попросила бы.

– Слушай, Полинка, – полюбопытствовала Надька, – а куда нас привезли, а? Что это за дом такой?

– Знаешь, Надя, – ответила Полина, – я сама не очень в курсе. Могу сказать, что это недалеко от Москвы. Точнее не знаю.

– А ты сама-то, – удивился Юрка, очень рассчитывавший на то, что его супруга хоть что-нибудь помнит, – не помнишь, что ли, как сюда ехала?

– Ни фига не помню, – ответила Надька с неподдельным недоумением на роже.

– Давай так, – спросил Таран, – припомни хотя бы, что было после того, как я из дому вышел.

– Так… – благоверная слегка почесала лоб. – Значит, когда ты отвалил, еще десяти не было. И сказал, что через час будешь, правильно? В одиннадцать тебя нет, и я, точно в соответствии с твоей инструкцией, звоню Птицыну. Так и так, мол, час назад ушел в гостиницу «Турист» в номер 511-й. Генрих все выслушал и говорит: «Ясно. Жди. Перезвоню или подъеду». Жду еще час, волнуюсь, а телефон не звонит. Валерьянки даже накапала. Еще через полчаса, то есть уже полпервого ночи, слышу во дворе что-то тарахтит. Смотрю в окно, грузовик подъехал и твоя «девятка». «Ну, – думаю, – слава тебе господи, нашелся!» Звонок в дверь – Птицын стоит. «Срочная передислокация! – говорит. – Собирай парнишку, одевай и садись в „девятку“!» Я спрашиваю: «А Юрка где? В машине?!» – «Нет, – отвечает, – он уже на месте!» У меня, само собой, фары на лоб. «Что случилось? – спрашиваю. – Юрка цел?» – «Цел, цел, – говорит, – хотя задницу ему, наверно, надрать бы стоило! Собирайся, скоро увидишься с ним». – «А грузовик зачем?» – интересуюсь. «Вещички ваши заберем, – отвечает. – Не бойся, все заберем, ничего не забудем! И вообще, рядовой Таран, вопросы отставить! Выполняйте!» Чувствуется, что не шутит, а всерьез командует. Ну я Лешку подняла, одела, вынесла. Сажусь в «девятку», а там за рулем какой-то парень незнакомый, не из нашей части, но в камуфляжке. Я Птицыну ключ от квартиры оставила, кое-что мелкое они мне в «девятку» загрузили, а потом Генрих говорит: «Езжайте!» «Девятка» поехала, а грузовик еще во дворе оставался. Как по городу ехали – помню, вроде бы даже начало Московского шоссе припоминаю, а потом – заснула. Наглухо отрубилась! И во сне ничего не видела. Как Лешка у меня с коленок не свалился – ума не приложу. Проснулась только, когда уже здесь оказались, да и то не совсем. Вроде бы Лешку несу на руках, а сама почти что сплю. Потом какая-то баба промелькнула, вроде бы рыжая. Проводила сюда наверх, только я все равно ни фига не запомнила. Даже Лешку донести помогла – с ним бы на руках я запросто могла с лестницы сверзиться. Потом вижу, кровать, а на кровати муженек в обе ноздри задувает. Разделась вроде бы, хотела Лешку пристроить – и опять, будто отключилась. Вот только сейчас проснулась. Гляжу: кроватка стоит, в кроватке Лешка спит, а рядом домик, который ты из коробки сделал. Чудеса!

– Это точно! – покачал головой Юрка, поняв, что каких-либо серьезных уточнений он от Надюхи не дождется.

В этот момент сверху послышался плач младенца. Полина встрепенулась, схватила подогретую бутылочку и побежала наверх.

Надька глянула ей вслед и, посмотрев на слегка смутившегося супруга, спросила без обиняков:

– Твой?

– Кажется… – вздохнул Таран, мысленно радуясь, что Надька сразу сама догадалась и не надо ничего врать.

– Это она, что ли, заставила Генриха «передислокацию» провести?! – немного помрачнев, произнесла Надюха.

– Нет, – мотнул головой Юрка, – похоже, что не она. Вроде бы теперь ей все эти суперспособности заблокировали. Если б она нас опять под свое управление взяла, мы б небось вообще никаких вопросов не задавали и только кипятком писали от восторга.

– Тут ты прав, – кивнула Надька. – А что с тобой было, ты можешь рассказать?

– Не больше тебя, вообще-то, – сказал Юрка.

– А за что тебе надо задницу надрать? – прищурилась Надька. – Это я точно от Птицына слышала, не приснилось!

– Точно не знаю, но, наверно, за то, что я поперся в гостиницу. Там, понимаешь ли, против меня небольшую подставу устроили. Но Птицын помог, выдернул. И устроил этот переезд. Там, дома, всем нам оставаться опасно было. – Таран подумал, что в общем и целом особо не погрешил против истины. А загружать Надьке мозги по поводу пакостей Витьки Полянина – не стоит. И уж тем более высказывать предположения насчет того, что их с Майкой ждет.

– Ладно, – вздохнула Надька. – В общем, жизнь у нас и прежде была стремная, понять можно. Квартирка тут, конечно, классная. Почти что особняк целый… Смотри-ка! Наш холодильник! И комбайн, и кофемолка! А я-то, блин, все переживала, не забудут ли чего… Ты жрать хочешь?

– Вообще-то не отказался бы, – скромно заметил Таран. – Между прочим, в холодильнике кое-какие продукты приехали.

– Правда? – удивилась Надька, открывая дверцу. – Не иначе, они его прямо так, не выгружая, вытащили. И даже яйца не разбили! И в хлебнице половинка черного лежит.

– Там еще в шкафах что-то было, – припомнил Таран. – Даже кофеек, кажется…

– Короче, иди штаны надевай и тапки! – командным голосом приказала Надька. – Понимаю, конечно, что Полинка нам не чужая, но все-таки приличия кое-какие надо соблюдать.

– Есть! – Таран по-американски приложил руку к «пустой голове» и поднялся наверх, в спальню.

Леха хоть и дрых по-прежнему, но опять выполз из-под одеяла, и Юрка снова его укрыл. В углу обнаружился гардероб – тот самый, исторический, из которого Таран в прошлом году выпрыгнул, выбив дверь, когда Зыня собрался Надьку на иглу посадить. А в гардеробе Юрка обнаружил свою одежку. Майку, рубашку и тренировочные. Куртка на плечиках висела – та, в которой он отправлялся на встречу с «Нефедовым». Даже носки нашлись – ничего не забыли вернуть!

Юрка оделся и, сунув ноги в шлепанцы, вновь спустился вниз. Картинка, которую он увидел на кухне, была прямо-таки идиллическая. Надька и Полина, обмениваясь всякими «сюсю масю», будто всю жизнь состояли в нежной дружбе, если не сказать больше, трудились над приготовлением завтрака!

Во женский пол, а?!

Таран, глядя на воркующих голубок, как-то исподволь примерил ситуацию на себя. То есть подумал, сумел бы он так ворковать с мужиком, наверняка зная, допустим, что он сделал Надьке второго ребенка?! Допустим, с Зыней или с Поляниным? Даже абстрагировавшись, выражаясь по-научному, от того, что оба они – увы, по последним данным, и Полянин тоже! – оказались и по жизни паскудами? Нет, скорее всего не сумел бы. Даже если б наоборот, допустим, первый ребенок был от кого-то, а второй – от Тарана, дружеских отношений не получилось бы. Такой невероятный вариант, как то, что Юрка имел бы еще и сексуальные отношения с этим абстрактным мужиком, Таран вообще не рассматривал. А в прошлом году, между прочим, Полинка с Надькой не только с Юркой развлекались, но и друг с другом. Правда, тогда Надька была замороченная, но теперь-то ей вроде никто мозги не пудрит…

Войдя на кухню, Юрка не стал привлекать к себе внимание. Скромно присел за стол и смотрел, как бабоньки кофе заваривают, яичницу с хлебом жарят. А заодно любовался на всякие выпуклости, нет-нет да и очень симпатично обозначавшиеся под халатиками. А что, нельзя?! Из памяти всплыли разные веселые картинки из не шибко давнего прошлого, когда он эти фигурки без суперобложки видел. Даже ладони вроде бы вспомнили, чем эти самые «каштанки» друг от друга на ощупь отличаются. Надька крепенькая, налитая, как яблочко, а Полинка нежная, помягче и поласковей. И обе приятные. Конечно, у Надьки есть уже большой Леха, говорящий и самоходный, к которому Таран уже здорово привык. Но у Полинки тоже свой телепузик растет. Правда, пока еще не углядишь, чем он на Юрку похож – от Лехи-то точно не открестишься! – но фиг его знает, может, когда подрастет, то эти черты проявятся?!

– Долго он у тебя проспит? – поинтересовалась Надька.

– Часика два-три, наверно. Я ему памперсы поменяла. А что?

– Да так… – Надька с Полиной обменялись какими-то шибко секретными взглядиками и полуулыбочками.

– Юрик, Лешечка еще не проснулся? – мадам Таран задала этот вопрос весьма невинным тоном, и Юрка, хотя он свою половину знал как облупленную, тоже изобразил святую наивность.

– Спит покамест, но ворочается. Из-под одеяла выполз, поросенок. Так и сверкает попой. Наверно, часок проспит, не больше.

– Да, – вздохнула Надька, – этот если вскочит, до самого обеда носиться будет. Слушай, а эти пустые комнаты, они что, наши?!

– Те, что с вашей стороны лестницы, – ваши, – кивнула Полина, – а с моей – мои. Можете в одной устроить кабинет, а в другой – детскую. Я лично так и планирую на будущее. Кабинет уже есть, я там книги поставила, стол с компьютером и периферией. А детскую потом оборудую, когда Боренька подрастет.

– А зачем тебе кабинет? – спросил Таран. – Ты что, работаешь, что ли?

– Представь себе, Юрик, – усмехнулась Полина, – работаю и учусь!

– Но ты ведь, по-моему, уже университет закончила, так?

– А толку-то? Кому мой философский диплом нужен? А здесь меня собрались иностранным языкам учить, программированию, еще чему-то. Короче, я теперь не просто лабораторная мышь, а и.о. младшего научного сотрудника. Говорят, что даже защититься есть возможность. Ну а пока моя работа скорее как у лаборантки… – Полина в подробности вдаваться не стала.

– А нас что, тоже к чему-нибудь такому научному приспособят? – полюбопытствовала Надька.

– Вот тут я не в курсе, ребята. И даже гадать не буду.

– Да уж, – хмыкнул Таран, – нужны мы этой науке, как рыбе зонтик!

С этим спорить никто не стал, и все дружно взялись за яичницу с жареным хлебом, куда Полина накрошила для вкуса зеленого лука, укропа и кинзы. И еще какой-то приправы насыпала, но испортить все равно не сумела. Всё слопали с удовольствием.

Кофе с молоком из пакета, стоявшего в таранском холодильнике, тоже ничьих вкусов не оскорбил. Кроме того, он бодрости придал – Таран и Надька все-таки немного не доспали.

– Так ты что, выходит, на работу ходишь? – спросил Юрка, допив чашку.

– Хожу, – кивнула Полина. – Правда, ненадолго. У меня рабочий день с часу до шести. Беру Бореньку, нас сажают в машинку – и везут. А потом привозят сюда. И ни одного шага без сопровождения…

– А что, в магазин тоже с сопровождающим? – спросила Надька.

– В магазин я не хожу. Просто пишешь все, что надо, в пределах двухсот рублей ежедневно, и тебе это приносят. А деньги потом из зарплаты вычитают. А можно просто обеды на дом заказывать – но это дороже выходит.

– Коммунизм какой-то получается! – хмыкнула Надька.

– Вот именно. И с той же степенью свободы. Сиди в зоне, выходи на работу и получай пайку. Правда, более высокого качества, чем в обычной тюряге…

– Все бы тебе брюзжать! – проворчал Таран. – Пятичасовой рабочий день – и шесть тысяч в месяц. Три комнаты на двоих! Ни хрена себе, «зона»?!

– Ты бы с нами экскурсию провела, – предложила Надька, – а то я, например, не помню, что дальше, за этим залом, находится.

– Там находится что-то вроде большой прихожей, – сказала Полина, – если налево пойдешь, то выйдешь во двор. А если прямо, то попадешь во что-то типа спортзала. Он такой же, как этот, только вместо рояля, банкетного стола и камина там тренажеры всякие стоят. А дальше – еще одна лестница на второй этаж. Там еще две квартиры, такие же, как наши. В одной никто не живет, а в другой еще одна девушка, как и я, без мужа, но с двумя девочками-близнецами. Сама рыженькая, а дочки – мулатки. Уже большие – годика по четыре, не меньше. Наверно, это она тебе, Надя, помогала.

– А как ее зовут? – спросила Надька.

– Не знаю, – пожала плечами Полина, – мне как-то без разницы. Она в том же заведении, что и я, состоит, но мы как-то по делу не пересекались.

– Ты что, с ней не общаешься? – полюбопытствовал Таран.

– Нет нужды. У нее в том крыле своя кухня, такая же, как эта. И потом, у нас графики работы разные. Они в шесть часов уходят и примерно в одиннадцать появляются. Так что сейчас их тут нет.

– Но после шести-то вы обе дома?

– Ну и что? У нее своя жизнь – у меня своя… – сказала Полина. – Кроме того, у нас еще домашняя работа есть, и учебные задания надо в течение дня выполнить. Строго говоря, не до болтовни. Да и не поощряется здесь, когда много разговаривают между собой, понятно?

– А что сделать могут? – насторожилась Надька.

– Все, что угодно, – жестко ответила и.о. мнс.

НОВЫЕ ЗНАКОМСТВА

Мадам Таран малость поежилась: что-то жуткое почуяла в словах Полины. Юрка тоже принял Полину всерьез. Эта контора куда покруче МАМОНТа. Ясно ведь, что это они летом «африканское сафари» устроили. А для того, чтоб проворачивать такие дела на международном уровне, нужно много связей, денег и прочего. В том числе нужна и секретность весьма высокая. Ежели что – тут цацкаться не будут. Как говорил Болт, когда они на танкере шли: «Здесь законы панамские – смайнают за борт и будут правы…» Так что лучше и впрямь ничем не интересоваться сверх меры. Тем более что, по большому счету, вчерашняя история – Тарану не в плюс. Можно не сомневаться, что второго раза не простят. А уж куда смайнать – в океан или в топку, – решат быстро.

Захотелось отделаться от всех этих мрачных мыслей. И Таран, сделав немного похабную ухмылочку на морде, дурашливо поинтересовался:

– А трахаться тут как, разрешается?

– Разрешается, – кивнула Полина, чуточку улыбнувшись. – А тебе как бы хотелось: честно исполнять супружеский долг или…

– Да ты на рожу его посмотри, – хмыкнула Надюха, – глаза так и бегают, так и бегают! С одной на другую, с одной на другую!

– А что? – плотоядно шмыгнул носом Юрка. – Когда-то получалось… Может, обновим впечатления?

– Вечером будем обновлять, – прищурилась Полина. – Когда детишек спать положим. А сейчас времени мало, да и ваш мужичок, поди-ка, уже глаза продрал.

– Ладно, – сказал Таран, – как говорят у нас на Тайване, «моя не гордый». Пойду тогда от избытка сил спортом позанимаюсь!

– Сходи-сходи, – ухмыльнулась Надька. – Только учти, дорогой, если ты собрался насчет рыжей осведомиться – плохо тебе станет! Замучаю, как Пол Пот Кампучию!

Таран эту поговорку, появившуюся за пару лет до своего рождения, впервые услышал от Птицына совсем недавно, и в несокращенно-матерном варианте. Как еще может полковник своих подчиненных стращать? Рифма смех вызвала, хотя пришлось вспоминать, а некоторым, как Юрке например, и впервые узнавать про Пол Пота и Кампучию. «Рядовой Таран, – рявкнул Птицелов, – а вы лично знаете, кто такие Пол Пот и Кампучия?» Юрку этот вопрос застал врасплох, и он ляпнул от балды, что это, мол, что-то типа Ромео и Джульетты… Вот тут-то уж и сам Птицын чуть со смеху не лопнул! А потом пять минут матерился, проклиная качество изучения зарубежной истории в нынешней средней школе.

Спортзал действительно не уступал по размерам банкетному. В принципе, если б убрать тренажеры, тут можно было в волейбол, баскетбол и мини-футбол играть. Тем более что и кронштейны, чтоб подвязывать сетку, имелись, и кольца со щитами, и ворота в углу стояли. Тренажеры, как и весь остальной спортинвентарь, были покрыты слоем пыли. Как видно, давненько здесь никто не занимался.

Юрка взялся играться с железяками, от души радуясь, что силушка по жилушкам гуляет. Так увлекся, что даже не заметил, как открылась дверь. Только когда в зале звонко зацокали каблучки, Таран обратил внимание на вошедших.

В зал вошла высокая – чуть пониже самого Юрки! – молодая и очень рыжая дамочка, ведущая за ручки двух симпатичных шоколадных девочек. Тоже для своего возраста довольно высоких. Вряд ли они были старше Алешки больше чем на год или два, но ростом явно повыше. Одеты все трое были очень изящно: мамаша – в приталенную замшевую курточку и черные облегающие брючки из натуральной кожи, а девчушки – в алые нейлоновые полупальтишки с капюшончиками, джинсики и явно не дешевые сапожки.

– Здравствуйте! – довольно приветливо улыбнулась рыжая. – Это вы вчера вселились? Я вашей супруге помогла ребенка наверх донести. Меня зовут Женя, а это мои доченьки: Ксюша и Ксана. Поздоровайтесь с дядей!

– Здраст! – дружно и коротко выкрикнули малышки.

На морде у Тарана появилось какое-то сложное выражение, которое Женя истолковала по-своему.

– Вы не расист случайно? – спросила она. – А то смотрите, как тот тип из кинофильма «Цирк»: «У белой женщины – черный ребенок!»

– Нет, – поспешил успокоить мамочку Таран, – никакой я не расист. Просто удивился, что вы им такие имена дали. Ведь Ксюша и Ксана – это почти одно и то же.

– Вовсе нет, – возразила Женя, – Ксюша – это Ксения, а Ксана – Оксана. Просто хотелось, чтоб у них были похожие имена, раз они так похожи.

На самом деле Юрку удивило вовсе не то, что у девочек почти одинаковые имена, а то, как они поздоровались и как повели себя после этого. Как должны были поздороваться эти четырех-, самое большее – пятилетние чернушечки?! Да вразнобой, стремясь друг дружку перекричать. Опять же, поздоровавшись, малышки наверняка должны были начать вертеться, гримасничать и задавать вопросики: «А как вас зовут? А откуда вы приехали? А у вас дети есть?» – и так далее. А эти гаркнули свое «Здраст!» так слитно, как солдаты «Здравия желаю!» кричат. И, между прочим, после довольно долгой тренировки.

– Ксана и Ксюша, возьмитесь за руки и идите наверх в свою комнату! – распорядилась мамочка. – Рисуйте куколок! Я через пять минут приду.

Что-то неожиданно знакомое послышалось Юрке в этой команде. Но еще больше знакомого было в том, как повели себя девчушки после получения приказа. Встали парой, взялись за руки и в ногу, едва ли не строевым шагом, замаршировали в сторону лестницы! Ни одна не запищала: «Не хочу куколок рисовать!», ни одна не побежала бегом, не стала толкаться и подпрыгивать… Таких детей не бывает!

Но Таран уже знал о существовании по меньшей мере двух взрослых парней, которые ведут себя почти так же.

Ваня и Валет! Биороботы-солдаты! Внешне почти такие же, как Таран, на пару лет постарше, может быть, но начисто лишенные каких-либо человеческих черт. Ни в чем не сомневающиеся, не знающие страха, не жалеющие никого, кто объявлен «чужим», очень редко задающие вопросы и всегда точно выполняющие приказ того, кто определен им в командиры.

– Какие они у вас послушные! – заметил Таран. – Мой бы так просто не послушался.

– Вы знаете, – сказала Женя несколько неожиданные слова, – иногда жутко хочется непослушания!

– Бывает, наверно, – сказал Юрка, – но я вас навряд ли пойму…

– Возможно, – улыбнулась Женя. – Тем не менее я приглашаю вас с супругой попить чаю с тортиком. Вечером, часиков в семь. Можете и эту нелюдимую даму пригласить. Мы с ней поселились здесь почти одновременно, еще летом, два месяца прошло… А даже парой слов не перебросились. Я даже имени ее не знаю.

– И она, кстати, вашего тоже, – заметил Таран.

– Вот и пригласите ее, хоть познакомимся наконец. Кстати, вы мне еще сами не представились…

– Юрий меня зовут, – отчего-то засмущался боец, возможно, от излишне нежного и многообещающего взгляда рыжей леди. – Жену – Надя, а ту, которая «нелюдимая», – Полина.

– Прекрасно, – кивнула Женя. – Можете и своего мальчика взять – пусть поиграет с моими малышками. Ну я пошла! До свидания!

Цок! Цок! Цок! – и Женя скрылась на лестнице.

Наверно, если б Юрка не приметил в ее девочках того поведения, каким отличались Ваня и Валет, то мог бы позволить себе полюбоваться этой изящной походочкой, сопровождавшейся прямо-таки виртуозным покачиванием бедер. «Внушаить!» – сказал бы по этому поводу Хрюн Моржов.

Но Таран подумал совсем о другом.

Итак, если предположить, что эта самая Женя со своими девчушками ходит на работу туда же, куда и Полина с Борькой, то, похоже, это заведение не просто исследует всякие природные и генетические феномены типа Полины, которая заполучила какие-то гены и от древнего кавказского повстанца Ушурмы, и от цыганки Насти, обученной ворожбе ведуньей Марфой, и еще от кого-то. Возможно, что контора еще и выводит новые породы людей, которые будут походить на Валета и Ваню… А что, если из Лешки тоже захотят что-нибудь такое вылепить?! Или, может быть, заставят Полину с Надькой рожать детей с какими-то загодя запланированными мутациями?

Юрка поежился и, с трудом вытряхнув из головы всякие мрачные мысли, покинул спортзал и отправился обратно, в свое крыло.

Однако, когда он проходил через прихожую, в здание вошел человек в черной кожанке на «молнии» и фуражке а-ля Жириновский.

– Ага! – сказал этот человек, и Юрка тут же узнал своего временного командира из Африки по прозвищу Болт. – Вот вы-то, гражданин Таран, мне и нужны. Присаживайся на банкетку и слушай внимательно. Не волнуйся, надолго не задержу.

Таран послушно присел, Болт уселся рядом и сказал:

– Так. Значит, твоя служба в МАМОНТе с сегодняшнего дня успешно завершена. О том, что таковой этап в твоей жизни был – забудь навеки. Иначе говоря, если где-то, когда-то и в какой угодно компании ты или твоя супруга помянете этого доисторического зверя, то я не берусь предсказывать последствия, хотя и знаю, что они будут фатальные. Это первое, но не главное.

Болт закурил сигарету и продолжил:

– Далее. С завтрашнего числа, гражданин Таран, вы зачисляетесь, с испытательным сроком три месяца, на работу в подразделение, которым руковожу я. Сегодняшний день вам дозволяется провести в трудах и заботах по благоустройству жилья, а завтра в восемь тридцать утра за вами сюда придет машина. На борту буду я лично. Отвезу прямо к рабочему месту, ознакомлю с основными условиями работы. После чего можешь сказать: «Нет, мне это не подходит». Если ты такое заявишь, тебе подберут более приятную работу: газоны стричь, снег убирать, мусорные контейнеры вывозить или еще что-нибудь по линии коммунхоза. Зарплата будет среднероссийская, но люди и на такую живут. Если скажешь, что тебе все это годится, – тогда проверим еще раз, годишься ли ты нам. Если выяснится, что не подходишь, – значит, в дворники пойдешь. Ну а если подойдешь – тогда будем продолжать трудиться. Но сразу предупреждаю – простого выхода не будет. Так что думай сейчас и все то время, что у тебя еще осталось.

– Я подумаю… – пробормотал Юрка.

– Правильно, думай. Небось, исходя из истории нашего знакомства, о характере работы ты уже догадываешься. Но все-таки прикинь на досуге: может, все же твое призвание – коммунальное хозяйство. Я бы, если б заново родился, обязательно пошел в садовники или сантехники… Ну все. До восьми тридцати завтра!

Болт притушил бычок, бросил его в урну и пружинисто выскочил за двери, послышался рокот отъезжающей машины.

Юрка заглянул на кухню, но там никого уже не было. Поднялся по лестнице и услышал, как Надька одевает хихикающего и повизгивающего Алешку. Они, похоже, на прогулку собирались.

– И как ты двери не перепутал, папочка? – заметила мадам Таран, когда ее супруг вошел в коридор. – Я-то беспокоилась, чтоб ты не заблудился и к рыжей тетеньке в гости не попал… Полина бедная так на работу и ушла, с тобой не попрощавшись!

Юрка поглядел на часы: время уже час с небольшим! Долго он физкультурой занимался, однако!

– Я завтра с утра тоже пойду на работу, – объявил Юрка. – Точнее, только устраиваться еще. Могут взять с испытательным сроком, а могут вообще не взять.

– И что за работа? – Надька посерьезнела.

– Пока не знаю. Может, для начала дворником предложат потрудиться. Листья сгребать, мусор убирать… – припомнив то, что говорил Болт, сообщил Таран. – Жить-то надо!

– А мне, выходит, тут придется одной сидеть? – надулась супруга.

– Может, и для тебя что-нибудь подберут, – пожал плечами Юрка. – Ну а если и дома сидеть будешь, так не одна. Я с этой рыжей познакомился. Ее Женя зовут, а девчонок – Оксана и Ксения. Серьезные такие и очень послушные. Мамаша ими как солдатиками командует. Опять же она нас всех приглашала чай пить с тортиком.

– Может, только тебя? – прищурилась ехидина.

– Ну она же тебя видела! – развел руками Таран. – Нет, она всех приглашала: и тебя, и Полину, и Лешку. Только про Борьку забыла, потому что он очень маленький.

– Ладно, сходим, – сказала Надька. – А теперь слушай боевой приказ! Пока мы во дворе гуляем, распихай все эти коробки по местам, кроватку и домик перенеси из нашей спальни в детскую. То есть вот в эту пустую комнату. Коврик постелить не забудь. Сейчас-то вроде тепло, а как зимой будет, неизвестно…