Текст книги "Города в поднебесье (СИ)"

Автор книги: Лео Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Глава 6

В которой нам удаётся пережить ночь, меня учат пользоваться семечком пневмы, а потом мы просто чудом избегаем гибели, притворявшейся нашим спасением.

Не знаю, сколько ещё мы просидели так, вглядываясь в пугающую темноту… Час, может быть, но вряд ли два. Ночь вступала в свои права, а в начале весны ночи всегда холодны. Температура быстро опускалась, да ещё и ветер поднялся, нагоняя низкий слой туч, который говорил о том, что скоро можно ожидать снегопад.

– Холодно! – пожаловалась Нанна.

Я глянул на девочку и вздохнул. У неё была обычная приютская курточка, которая по своему качеству не слишком-то превосходила мою одежду… Пока Нанна не выглядела сильно замёрзшей, но это вопрос времени – и не такого уж и большого. Телосложение у неё было худощавое, одежда не слишком хорошая – в общем, замёрзнет она очень быстро. Да и я, видимо, очень скоро почувствую холод, хоть и сижу в перчатках и маске, которая позволяет хотя бы согревать дыхание.

Снова вздохнув, я внимательно огляделся, чтобы понять, что у нас вообще есть. А было у нас не то чтобы много: трещина, сухие кустарники, сумевшие укорениться на каменном склоне, остатки крепежа подъёмника – и, пожалуй, всё. Ещё была еда в моей сумке, но сколько ни ешь – это нас надолго не согреет. И спичек у меня не было, чтобы разжечь огонь.

– Давай-ка попробуем построить убежище… – предложил я. – Может, придумаю, как разжечь костёр.

Я помнил, что можно разжигать трением, но как это сделать лучше всего? Если честно, я понятия не имел. Ещё можно было высечь искру…

– Трением разожжём или искру высечем… – проговорил я.

– Я могу разжечь, – заметила Нанна. – Я умею делать бытовой Логос Огня…

Вот в этот момент – каюсь! – я испытал острое чувство зависти. Будучи человеком, не умевшим даже своё семечко пневмы ощутить, я был в этом мире сильно ограничен – прямо как инвалид. Любой ребёнок здесь с малолетства учился бытовым логосам, которые можно было использовать и в экстренном случае. Все они были слабенькие, но весьма полезные – зажечь на кончике пальца огонёк, сформировать каплю воды из воздуха, создать тонкий поток ветра, который мог даже переместить лёгкие предметы, закачать пневму в накопители… И для всего этого надо было работать со своим семечком, чем местные жители и занимались с детства. А я – только начал…

– Отлично! – деланно обрадовался я, постаравшись скрыть свою неблагородную зависть к ребёнку. – Давай-ка тогда уйдём подальше от края. Попробуем найти удобную щель, где ветер не будет так донимать нас.

В нашем распоряжении была площадка шириной почти пять метров, где последний метр, к сожалению, использовать не получилось бы – а всё из-за нависающего свода. Щель в длину была метров двадцать – во всяком случае, с одной стороны от крепежа подъёмника. На другую сторону ещё надо было перелезть. Что я и сделал, подойдя к мощной деревянной балке – толщиной почти с мой рост – после чего подтянулся и залез на неё.

– Бинго! – радостно сообщил я Нанне.

– Я не знаю, что такое бинго, но ведь там что-то хорошее, да? – спросила девочка.

– Что-то очень хорошее. И… Сейчас! – кивнул я, продолжая улыбаться находке.

К сожалению, было в находке и грустное пятно в виде какого-то мужика на самом краю обрыва, который, падая с подъёмника, оставил тут свои бренные останки. Я думал сначала спихнуть их вниз, но потом решительно принялся освобождать несчастного от вещей, в которые он был одет. Дядька, видимо, был из зажиточных – при жизни он ходил в хорошей такой шубе. А мне и Нанне ещё надо было чем-то укрываться… Я беззастенчиво забрал не только шубу, но и ботинки, штаны, а также длинный свитер, плотный камзол, варежки и шарф – всё, что мог. Оставил бедолаге только исподнее.

– Извини, дорогой, – пробормотал я. – Нам нужнее…

Вещи я отодвинул от края обрыва, а тело спихнул ногой в пропасть. К счастью, крови от него почти не было.

Зато были доски настила с подъёмника – много досок!.. Все они были не слишком большого размера, а ещё отличались по ширине и толщине, но если постараться, то можно было из них сделать нормальную стенку. Благо, и другого мусора здесь хватало.

А в том месте, где балка, через которую я перелез, уходила в скалу, параллельно ей было создано искусственное углубление – и вот туда можно было войти, чуть пригнувшись. Глубина была примерно метра два. Дело за малым – организовать здесь удобное лежбище и развести костёр. И желательно не из досок – они ещё могут пригодиться…

– Иди сюда! Я помогу забраться! – позвал я девочку, снова залезая на балку.

Я помог Нанне перебраться на свою сторону и привёл её к будущему убежищу. А сам решил дойти до края щели в скале. Пробравшись через остатки подъёмника, я вылез на узкий карниз, шедший вперёд ещё метров на семь-восемь. Дальше трещина сужалась настолько, что пришлось ползти. А через пять метров она и вовсе сходила на нет. Снизу я видел, что буквально через метр начинается новая – но, перебираясь на неё, можно было сверзиться. А я как-то не горел желанием вот так бесполезно заканчивать свою жизнь…

Пройдясь до сужения, я сумел наломать сухого кустарника со склона – там, где дотягивался – и притащить его в наше убежище. Запасов топлива должно было хватить на несколько дней, даже если будем жечь круглосуточно. Но вот дальше придётся думать, что делать. Оттепель заканчивается, скоро начнутся снегопады – и мы без дров просто замёрзнем.

Я сложил сухие ветки, натаскал камней для очага и позвал Нанну. Её логос давал огонёк настолько слабенький, что его задувало легчайшим порывом ветра. И всё-таки с третьей попытки ей удалось запалить тонкую веточку. А потом в каменном очажке заполыхал настоящий костёр. Я притащил с другой стороны балки свой самодельный рюкзак с провизией, после чего начал перекрывать досками вход.

Система была проста – найти доску подходящего размера, чтобы она встала в распор от стены к стене, а потом вплотную к ней поставить следующую. И только внизу оставить место, куда бы я мог протиснуться сам, хоть и на корточках. Заодно я присмотрел деревянный щит, которым будет удобно перекрывать вход. Конечно, дырок в такой стенке хватало, зато при горящем перед входом костре – мы точно не должны были замёрзнуть ночью.

Из двух широких досок я организовал лежак, где поместились бы и я, и Нанна. А ещё затащил в наше убежище шубу и камзол. Дядька был упитанный, так что камзол пошёл на простынь, а шуба – на тёплое одеяло.

– Чьи это вещи? – с опаской спросила Нанна.

– Какого-то мужика… – ответил я, пожав плечами. – Имени я не знаю, да ему всё это и не понадобится… Так, а у тебя свитер есть?

– Нет, – Нанна помотала головой. – Есть плотная рубашка и камзол…

– Тогда отдам его свитер тебе… – решил я. – Ты в нём утонешь, конечно, зато будет тепло.

Впрочем, в нашем убежище и так становилось теплее, хотя я ещё не закончил с перекрытием выхода, отвлекшись на благоустройство. Ветер тем временем налился силой, так что начинал пронимать до костей, когда я всё-таки решился высунуть нос наружу.

«Эдак у нас половину строительных материалов посдувает! – подумал я. – Надо их сложить аккуратными стопками».

На глаза мне попались несколько досок из неизвестного дерева. Они были тонкие и очень лёгкие. Их я сразу отложил отдельно – посмотрим, на что сгодятся. Поодаль обнаружился и побитый жизнью бочонок, в котором лежали ржавые молот, лопата и кирка, завёрнутые в несколько слоёв в какую-то ткань. Пораскинув мозгами, ткань я прицепил на стену снаружи – в качестве дополнительного утепления. И бочку поставил рядом – что-то там ещё болталось на самом дне… Сам же забрался обратно в убежище, прикрыв вход деревянным щитом.

Нанна не спала, хотя я и думал, что, согревшись, она сразу задремлет. Но нет, девочка сидела и молча смотрела на огонь, горевший в очаге. Внутри нашего убежища было тепло. Даже захотелось расстегнуть куртку, но я понимал, что лучше не надо. В конце концов, жарко – это вам не холодно.

– Нас обязательно вытащат… – сказала она неожиданно. – К шахтам уходил дирижабль. Он должен завтра-послезавтра вернуться. И тогда нас подберут…

Видел я этот дирижабль – старая развалюха. Мэр давно обещал сконструировать новый, который позволит добывать больше железа, но это когда ещё будет!.. Часть деталей купили, а всё остальное – так и осталось в далёких планах и несбыточных мечтах.

– На верхнем плато должны были остаться люди, – продолжила Нанна. – И в городе, может быть, кто-то выжил… Фант, нас заберут?

– Заберут, – кивнул я, искренне надеясь, что именно так и будет.

– Ты не уверен? – удивилась девочка.

– Я не знаю, Нанна, – честно признался я. – Я в этом мире живу меньше твоего. Я ведь «подобрыш» и до сих пор многого не знаю.

– А я-то всё думала, почему ты ещё не привязался на других скалах… – вздохнула Нанна. – Поэтому до сих пор и не освоил пневму, да?

– Знаешь, я полгода пытаюсь… Иногда кажется, что вот-вот – и сейчас получится… – я развёл руками. – Старый Татри не слишком помогает.

– Татри и сам двадцать лет этому учился! – засмеялась Нанна. – Он вообще не умеет объяснять. И совсем плохо понимает пневму. Мне кажется, тебя обманули… Есть же хорошие наставники!

– Они, наверно, не очень бесплатные? – уточнил я, прикидывая в уме стоимость уроков у действительно хорошего наставника.

– Да, они все платные, – кивнула Нанна. – Смотри, а ведь я могу тебя обучать, пока мы ждём дирижабля! Правда-правда!..

– Давай попробуем, – улыбнулся я. – А теперь спи! Я пока посижу и послежу за огнём. Ближе к утру тоже вздремну.

Девочка улеглась и накрылась трофейной шубой. А потом снова приподнялась – видимо, хотела что-то сказать, но всё-таки смолчала. И, наконец, уснула.

Ветер выл всю ночь, зато в нашем новом убежище было тепло. Конечно, не так тепло, как в моей съёмной комнате в трущобах Старого Экори. И всё же для этой холодной ночи над разрушенным и обезлюдевшим городом было вполне неплохо!.. До утра я, конечно, не досидел – начал задрёмывать и просыпался только для того, чтобы подбросить дров. А утром, когда проснулась Нанна, улёгся спать уже всерьёз – хотя бы на три-четыре часа…

Проснулся я поздним утром. Нанна куда-то вышла, но костерок горел бодро – видно было, что дрова в него подбросили совсем недавно. Спросонья очень хотелось пить, но пить было нечего – и вот это была насущная проблема, потому что без воды мы долго не протянем. Я взял из мешка сухарей и принялся их жевать. За этим безрадостным занятием меня и застала девочка.

– Фант! Помоги, расплескаю! – попросила она ещё от входа.

Как выяснилось, Нанна отыскала среди обломков металлический уголок, в который откуда-то набрала воды. Пить такую воду я бы не решился, но её можно было прокипятить.

– Где ты её взяла? – удивился я.

– Это роса! – радостно призналась Нанна. – Стряхнула с ткани, которую ты повесил! Ну и вокруг тоже есть с чего собрать…

Я покачал головой.

– Удивлён? – гордо спросила девочка.

– Есть такое! А я вот как-то не додумался… – признался я.

– Вот только нам этого будет мало! А роса при сильном ветре быстро испаряется… – вздохнула Нанна, глядя, как я пристраиваю уголок на очаг.

– Ничего, скоро пойдёт снег, – успокоил я её. – Будем его топить. Да и вообще, если скоро прилетит дирижабль, нам тут долго сидеть и не придётся.

После завтрака и распития своей крохотной доли воды я выбрался наружу и отправился собирать дрова, а Нанна принялась добывать остатки влаги, откуда получится. Дров я натаскал на несколько дней – все окрестные кусты оборвал. Был ещё запас в дальней части трещины, но его я оставил на крайний случай.

День тянулся медленно, я бы даже сказал – невыносимо медленно. Я честно нарвал какого-то мха и постарался законопатить дырки между досками нашего убежища. Потом перетаскал всё, что нашлось в трещине, и рассортировал по кучкам. Вот только бочку трогать пока не стал – не было особой необходимости.

Да и девочка старалась без дела не сидеть, но с учётом её возраста – работы ей находилось не так уж и много. В итоге под вечер она совсем заскучала и вспомнила про своё обещание поучить меня работе с источником пневмы. Пришлось бросать дела и садиться с ней в убежище. Огонь в очаге днём мы не поддерживали, так что он успел погаснуть.

– У нас тоже гра Татри вёл занятия! – заметила девочка, когда я приготовился. – Он всегда заставлял тянуться к своему семечку, но мы быстро поняли, что так не получится. И старшие девочки из приюта подсказали, что делать. Надо не тянуться к источнику – сначала его надо опознать!

– Опознать? – я вспомнил, как мне что-то подобное говорила Лара. – Но как? Я могу опознать только вещь, которая лежит передо мной…

– Так ведь и твоё семечко перед тобой! Разве ты его не видишь? – удивилась Нанна.

– Вижу, – кивнул я. – Но оно же не… не материальное… Невещественное!..

– А какая разница? Оно есть – и прямо у тебя перед глазами. Вот и опознай его! – девочка засмеялась над моей недогадливостью.

А я и не мог быть догадливым в этом вопросе… Я ведь никогда ни с чем подобным не сталкивался. Хотя вообще правильно она говорит – если что-то есть перед глазами, можно и присмотреться повнимательнее…

И я стал пытаться. Причём, Нанна периодически спрашивала меня, что я ощущаю, и давала советы – и даже иногда полезные. И вот тут явно в моём ощущении семечка пневмы наметился прогресс… Если на занятиях со старым Татри чувствовался лишь слабый намёк на ощущение, то к концу второго часа урока Нанны я начал видеть дрожание полупрозрачной сферы – и, что удивительно, оно явственно откликалось в моей груди…

А потом мы внезапно услышали шум, и занятие само собой прервалось. Потому что это был шум лопастей винтов дирижабля!.. Со всех ног мы выскочили из укрытия и задрали головы, пытаясь понять, откуда идёт звук – но его источник от нас надёжно скрывала скала. Впрочем, мы были не одни такие – в городе тоже наметилось осторожное движение. Отдельные фигурки людей пробирались по наиболее освещённым улицам в сторону причальных мачт.

– Может, и нам тоже туда пойти? – спросила Нанна, но я отрицательно помотал головой.

– Слишком опасно… Да и время потеряем много – а вечер уже! – вздохнул я. – Мы им посигналим, когда они полетят мимо. Тогда они скинут нам верёвку и заберут отсюда. Нужен огонь!..

Мы успели. Я нашёл тонкую доску, обмотал её мхом и той прошлогодней травой, которая с трудом умудрялась расти здесь на склоне. Нанна развела огонь в очаге, а я спешно запалил всю эту неказистую конструкцию. И когда сверху над нами нависла туша дирижабля, сразу принялся махать своим импровизированным факелом. Заметили нас, к счастью, сразу. Под гондолой, на длинном тросе, болталась большая плетёная корзина, в которой сидел пожилой матрос.

Увидев нас, он вытащил фонарик и посигналил наверх, а потом показал рукой. Ему посигналили в ответ. Всё происходило в полном молчании, что никак не мешало передавать сообщения. Вскоре матрос привлёк моё внимание, пару раз моргнув фонарём – хотя, если честно, я и так с него глаз не спускал. Он указал нам на дирижабль, затем на порт и причальные мачты, где скапливались выжившие – а потом снова на дирижабль и на нас с Нанной. И даже руками показал, как будто тянет канат. Я поднял факел в знак того, что всё понял – ждём здесь.

Сердце радостно забилось. Вся эта жестикуляция говорила о том, что нас с девочкой скоро заберут. Обязательно заберут!..

– Что он показывал? – с тревогой спросила Нанна.

– Сначала они заберут людей с причальных матч, а потом нас… – ответил я, передавая ей факел. – Стой здесь, я захвачу рюкзак и… шубу, может? Ведь её можно продать, да?

– Наверно, да, – кивнула Нанна. – Вообще-то так не принято, но вряд ли тебя обвинят в краже…

Выверты местных законов… У нас если хозяин умер, а наследников не видно – то бери и пользуйся, особенно если от этого зависит твоя жизнь. У них, наоборот, если хозяин умер – не вздумай трогать! Возможно, он ещё вернётся за своими вещами. Хотя лично у меня вообще были большие сомнения, что Экори в ближайшее время начнут восстанавливать. И всё-таки надо попробовать!.. Я скатал шубу в тугой тубус, аккуратно просунул под рюкзак, чтобы даже разглядеть было нельзя, и выскочил назад.

Дирижабль медленно подплывал к причальным мачтам. Людей внизу набралось прилично – несколько десятков человек. Как они смогли выжить и где прятались? Если честно, было бы ужасно интересно узнать ответ…

– Почему у дирижабля такая большая гондола? – спросил я, приглядевшись. – Неужели у аэростата хватает подъёмной силы?

Слишком редко я смотрел на воздушные суда с тех пор, как тут оказался… А теперь вдруг сообразил, что такой аэростат настолько большую гондолу не может вытянуть.

– Не знаю, но, наверно, дело в логосах… – задумавшись, ответила девочка. – Я слышала, что там стоят специальные логосы, которые позволяют усиливать работу узлов. А впервые это придумали очень-очень давно– совмещать работу нескольких логосов, чтобы добиться большей подъёмной силы… Кажется, так… Я не слишком-то этой темой увлекалась, хотя в приюте была книжка, и там даже были картинки… А ты умеешь читать?

– Не очень хорошо, – признался я. – Я сам язык ещё плохо знаю. Зато весь алфавит заучил, и книгу прочесть могу. Хоть и не так быстро, как у себя в яслях…

Язык здесь был замороченный, с кучей гласных и большим количеством согласных. Как истинное дитя своих яслей, я легко освоил знаки и письмо, при этом совершенно не умея разговаривать. Помогал лишь местный встроенный переводчик. Если прочитать слово вслух, то иногда в голове появлялся перевод. А в тех случаях, когда ничего не получалось, я просто просил кого-нибудь, не слишком плохо ко мне относившегося, произнести это слово за меня.

Тем временем дирижабль причалил к одной из мачт, отдал швартовы, скинул трап – и люди, скопившиеся внизу, молча и стараясь как можно меньше шуметь, стали загружаться. Затем дирижабль пришвартовался к соседней мачте и начал погрузку возле неё.

– Скорее… скорее… Давайте же! – шептала Нанна, пританцовывая от нетерпения.

Я бы тоже так делал, но вроде как взрослый – и надо было хотя бы делать вид, что могу потерпеть.

Вокруг уже почти совсем стемнело. На крышу разорённого арха выползли в сумраке несколько сколопендр. Скорее всего, они не видели людей в порту – далековато. Как я понял, спасаясь от этих тварей, маленькие сколопендры вообще были несколько близоруки. Вот только люди, кажется, об этом ещё не все знали. На мачте началась нездоровая суета. Видимо, кто-то запаниковал и рванул вперёд, расталкивая других беженцев.

Какая-то девушка не удержалась и полетела вниз. На миг все замерли, провожая её взглядом, а она, стремительно падая, прижала руки ко рту. Наверно, бедолага, ещё и глаза выпучила, чтобы не закричать… И в последний момент всё-таки не выдержала. Короткий вскрик страха – прямо перед глухим ударом об землю…

Сколопендры среагировали мгновенно, рванув на звук. Из пролома на месте ворот арха и из тёмных оконных проёмов хлынула целая орда…

– Да скорее!.. – почти застонала Нанна.

И люди, будто услышав её мольбы, кинулись в дирижабль, больше не скрываясь – и буквально за минуту закончив погрузку. К этому моменту первые сколопендры уже мчались со всех ножек наверх, и матросы даже не стали отвязывать канаты – просто перерубили их. Дирижабль, наполненный людьми, отчалил и начал набирать высоту. И в этот самый момент сколопендры остановились и принялись страшно визжать и скрипеть…

Это продолжалось совсем недолго, а потом из храма появился их вожак – или, может быть, их матка… Да кто её знает, эту огромную мерзкую тварь?.. Гигантская белая сколопендра вылезла на рыночную площадь, посмотрела на поднимающееся всё выше в воздух судно, изогнулась… И плюнула ему чем-то вслед. Струя взлетела высоко в небо – выше дирижабля, но гравитация потянула её вниз и бросила плевок на аэростат.

Я слышал, что материю аэростатов защищают от огня, воды и молний. Видимо, в плевке сколопендры было нечто такое, чего воздухоплаватели никак не могли предусмотреть. Там, где жидкость коснулась ткани, появились струйки дыма, раздалась целая серия хлопков – после чего дирижабль дёрнулся, клюнул носом и начал падать.

– Не-е-ет! – застонала Нанна, а я просто застыл в ужасе, слыша, как отчаянно кричат люди в гондоле. Кто-то даже попытался выскочить, надеясь, видимо, в последней попытке сбить вектор. Но было уже поздно… Дирижабль с грохотом рухнул на центр Нового Экори, разлетаясь на мелкие куски…

Сколопендры рванули к месту падения, а их вожак снова удалился в здание храма. Мы с Нанной так и остались стоять, глядя на свои разбитые, в прямом смысле слова, надежды. Мы остались здесь совсем одни.