Текст книги "Города в поднебесье (СИ)"

Автор книги: Лео Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Города в поднебесье

Глава 1

В которой рассказывается о том, как глупо я жил, как глупо умер и как глупо получилось потом, хотя я надеялся, что все глупости моей жизни уже закончились.

Помню, когда я был маленький, то считал, что живу нормально. Как и все остальные дети. Я потом ещё долгие годы пытался снова поймать ощущение «нормальности жизни». Это ведь просто внутреннее ощущение, но оно помогает смириться с тем, что всё идёт через одно место. Честное слово, вот когда ты об этом не знаешь, то и не переживаешь из-за странных ситуаций, ещё более странных происшествий и всего такого прочего…

В первый раз с тем, что я какой-то не такой, как все – и не со знаком «плюс», а со знаком «минус» – я столкнулся в первом классе школы, когда пять раз подряд опоздал, потому что застревал в лифте. В школу тогда, в первом классе, меня водила бабушка, и она всегда отправляла меня в кабинет одного – не считала нужным общаться с моей учительницей. Я как сейчас помню момент, как вхожу в пятницу, опоздав на первый урок, а наша Анна Валентиновна (на всю жизнь запомнил её имя-отчество) смотрит на меня эдак насмешливо и говорит:

– Что, Малышев, опять застрял в лифте?

И весь класс хохочет, а кто поглупее – и пальцем на тебя показывает. А ведь ты и в самом деле застрял… В пятый раз. В одном и том же стареньком лифте…

– А что же ты, Малышев, по лестнице не ходишь?

Ну маленький я ещё был, чтобы объяснять, что по лестнице бабушка не может!.. Даже с третьего этажа ей тяжело спуститься.

– Садись, фантазёр!

Фантазёр – проклятое прозвище, намертво закрепившееся за мной с тех самых пор. Кто-то скажет – хорошее прозвище, красивое. Но вы просто не знаете, как его произносили те, кто меня тогда знал. Ведь одно и то же слово в русском языке можно произнести совершенно по-разному. Важны и интонация, и выражение лица, и мимика, и тон… Всё важно…

А ведь случались в моей жизни глупости и раньше. Ещё в саду, я помню, были у нас старые качели – на четырёх детишек. И всем на них качаться запрещали, но не всегда воспитатели могли уследить. Три года на них все качались, стоило только отвернуться. А я не качался – не хотел злить воспитателей. И стоило мне только в первый раз на них залезть, как они обрушились вместе с четырьмя детьми. Все расплакались, хотя отделались лишь ссадинами и ушибами, а я сижу молчу… Оказалось – трещина в правой руке. Правда, это выяснилось уже потом, а остаток дня меня просили не выдумывать и вести себя нормально. Я ходил и терпел. Скандала не случилось, потому что это был мой последний день в том садике. Моя семья как раз переехала в другой район…

В новом садике нам поставили новые шкафчики, и только мой постоянно ломался. Мои любимые игрушки постоянно пропадали и терялись, мои любимые вещи рвались, а если в моей жизни что-то случалось – то обязательно так, что нарочно не придумаешь… Это было с детства, если верить рассказам папы и мамы. С детства… Что я невезучий, я понял ещё в первом классе – и вот это знание мне точно не было нужно…

Я вылетел из школы в девятом классе, потому что меня подставили одноклассники. Они-то просто хотели свалить вину за своё хулиганство, но в итоге дело дошло до отчисления и детской комнаты милиции. Нет, потом всё раскрылось, и меня, конечно, оправдали – но всё равно отчислили… Чисто на всякий случай… Я был тем неудачником, кому не досталось места в ПТУ поблизости от дома – пришлось мотаться на другой конец города. Но даже в ПТУ я не задержался надолго – вылетел с треском, хотя дураком не был, отнюдь…

Я ждал армии, но меня не взяли. Я влюблялся в девушку только для того, чтобы прийти на первое свидание, попасть в глупейшую ситуацию – и больше никогда с ней не разговаривать. Я устраивался на работу лишь для того, чтобы с треском вылететь или прийти к закрытым дверям фирмы-банкрота.

Я привык и научился жить с этим к своим огромным двадцати годам…

Я даже работал уже почти год на складе грузчиком…

И я умер самым глупейшим образом. Нелепейшим образом!.. Я даже не знаю до сих пор, что было в этом проклятом ящике! Какой-то механизм, который зачем-то запустился (хотя и не должен был), разворотил ящик (хотя вроде бы не мог) и загнал мне совершенно тупую трубку в бедренную артерию… Трубку! В бедренную артерию! И ведь даже больно не было – наступил болевой шок.

– Да ладно! – сказал я, оседая на пол и пытаясь остановить хлещущую кровь.

Ах, да, я ещё подёргался, когда в этом агрегате замкнуло электронику – и меня приложило током… А когда я пришёл в себя – спасать меня было уже поздно. Прибежавший на шум охранник склада вызвал скорую, но я её так и не дождался – отрубился.

Из-под потолка я смотрел, как бригада реаниматоров пытается вернуть моё тело к жизни, и ждал, когда же, наконец, откроется туннель, про который все рассказывают. А потом меня в него засосёт, и я снова встречусь с умершей десять лет назад бабушкой и погибшими в отпуске родителями.

Когда я умирал там, на складе, мне было очень жалко так никчёмно окончившейся жизни. А ещё я самого себя очень жалел – ведь только жизнь начала налаживаться! А когда уже висел под потолком, хотелось засмеяться: хорошист, спортивный парень, устроился грузчиком работать – это налаживается, да? Как я ещё рассудок-то сохранил со всеми этими странностями…

– Не старайтесь, ребята! Вы и сами можете пострадать, возясь со мной! – попытался докричаться я до реаниматоров.

Понятное дело, они меня не услышали. А я стал размышлять над вопросом: что же там, впереди? Больше не было жалко тело, что валялось на медицинском столе, не было жалко неудавшейся жизни, и вовсе не было страшно – просто очень любопытно. Я почувствовал, как меня куда-то тянет, и радостно позволил потоку меня подхватить (не хватало ещё посмертие провести призраком, как в старом фильме про доброе привидение!..). Я радовался классическому тёмному туннелю и свету в конце… Вот ровно до того, как то ли увидел, то ли услышал сообщение:

Системная ошибка!.. Маршрут переноса изменён!.. Обратитесь за разъяснением к Хранителю Миров!.. Внимание!.. Маршрут переноса изменён!.. Конечная точка неизвестна!.. Вы перенаправлены!.. Критическая ошибка!..

– Стой! Стой! Куда, твою мать?! – беззвучно заорал я, когда меня затянуло в сторону из столь желанного коридора. Куда-то туда, где света в конце явно не просматривалось. – Верни меня на мой путь!

Это твой путь!.. С возвращением!..

Я снова ощутил своё тело – и очень твёрдую землю под собой, на которой я разлёгся носом вниз… А потом рядом вспыхнули яркие неоновые огни и принялись неистово мерцать.

– Нет!.. Верните меня! – жалобно попросил я, поднимаясь на ноги.

«И ведь даже сраное посмертие не задалось, Фант! Что с тобой не так?!»

Да, с годами я принял своё прозвище. Фантазёр, Фант… Оно заменило мне имя. Я и сам стал себя так называть. Почему-то это помогало мне заякориться в реальности…

– Вместо классики с апостолами и Богом я попал… в РПГ?!

Ну, наверно, в РПГ. Потому что в реальной жизни на периферии зрения не болтается какой-то шарик, на самом донышке заполненный чем-то золотистым – а ещё логи не выскакивают, и новорожденных никто не приветствует сообщением…

Добро пожаловать на Терру – землю счастья и радости! Здесь каждый обретёт то, что хотел обрести, но не мог. К сожалению, в данный момент все смотрители заняты и не могут начислить вам жизненной силы, но на первое время вам должно хватить трёх сотен единиц. Постарайтесь не тратить их понапрасну и не рисковать собственной жизнью. Ведь возрождение в круге обойдётся вам в сто единиц. И не забудьте взять комплект одежды для новичка на складе!

Запрос на связь поставлен в очередь под номером 1 043 435 342 956 452

– И даже РПГ мне досталась сломанная! – возмутился я, прочитав сообщение. – Квадрильон сообщений? Серьёзно, да?!

Я осмотрелся и понял, что стою на вершине лысого каменного холма, посреди руин какого-то древнего строения. Вокруг холма, куда ни кинь взгляд, простирается лес – густой, тёмный и наверняка непролазный. И я, конечно же, голый, а склада поблизости не наблюдается. Кто ещё мог попасть в такую историю, кроме Фанта? Да никто не мог!..

Итак, я живой, голый, посреди леса, в сломанной РПГ, наблюдаю за закатом огромного багрового светила, а надо мною сразу три луны видны – кто-то скажет, что хреново быть мной. А я скажу, что это ещё были хорошие новости… И они закончились. И вот теперь я жду плохих новостей. Если бы рядом оказался кто-нибудь азартный, я бы сейчас выиграл спор. Вообще мне по жизни только в спорах на своё невезение и везёт…

Рык какого-то зверя в лесу спугнул сотни птиц, заставив их подняться над деревьями. Вот это и были они – плохие новости. Я стоял и, ёжась, смотрел на лес, пытаясь придумать, что мне теперь делать. Мне уже хотелось есть, пить, а впереди была ночь. И ещё неизвестно, сколько здесь продлится ночь. А ещё я был уверен, что если бы все после смерти попадали в РПГ, то у всех бы были классические характеристики, классические навыки и строгая система, которая за всем следит. Но в моей РПГ всё будет совсем не так… Здесь вообще ни хрена не будет!.. И пока так оно и есть – у меня есть лишь какой-то полупрозрачный шарик, в котором на самом дне что-то болтается. Подозреваю, что это энергия жизни, но нигде не подписано…

Просто умру ещё три раза, и теперь уже нормально! Ведь должно мне не повезти – и наверняка не повезёт. Точно говорю! Надеюсь, смерть будет быстрой!..

Я заплакал, когда тварь добралась до моей правой ноги. Не то чтобы мне не было левую жалко, но, когда подъедали её, я просто ещё мог терпеть боль – сыграл своё болевой шок и привычка стойко переносить неприятности… А вот потом, когда я лишался правой ноги, стало по-настоящему неприятно и страшно. Вы, конечно, можете сколько угодно рассказывать о моём будущем возрождении… Однако я оставлю себе законное право сомневаться в подобном исходе – даже с учётом того, что один раз уже умер и снова возродился.

Шевелиться я уже особо не мог – любое движение причиняло израненному телу практически невыносимые страдания. Правый бок и живот у меня были располосованы до такой степени, что можно было видеть собственные внутренние органы. Руки в попытке прикрыть горло (зачем? ну зачем?!) почти оторвались – как у сломанной куклы, попавшей в пасть игривого щенка. В результате, вот уже минут двадцать как я валялся на земле и стонал, когда тварь пыталась оторвать от моей ноги очередной кусок и мотала, как акула, головой.

Я боролся с накатывающим безумием, страдал и думал, что умереть от когтей твари изначально было плохой идеей. Первого нападения пришлось ждать очень долго. Солнце здесь закатывалось за горизонт медленно-медленно – совсем не так, как в средней полосе России, и уж тем более на юге. Наверно, будь я художником, успел бы неспеша закат с натуры рисовать, не говоря уже об эскизах. А когда на землю опустилась тьма, из леса вышли они – странные и невероятные твари.

А я всё стоял и ждал, когда меня, наконец, убьют. И вот теперь самая сильная зверюга жрала меня тёпленьким, а я всё никак не помирал от боли и кровопотери… Хотя слабость накатила такая, что даже невыносимая боль отступала на второй план. А потом я, наконец, потерял сознание…

Вы умерли!

Функция отсрочки возрождения недоступна!

Функция выбора точки возрождения недоступна!

Приготовьтесь к возрождению!

И вот я снова лежу в круге сверкающих камней, а неподалёку кто-то урчит… Я приподнял голову и с ужасом увидел самого себя – своё тело, практически обглоданное, с вырванным внутренностями, с перекушенной шеей… И всё тех же тварей, большая часть из которых, облизываясь, кружила рядом, а одна – с аппетитом лакомилась мной.

Вот тогда я и понял, что заново умирать совсем не хочу. Я не был уверен, что и с одной смертью справлюсь, не повредившись в уме. И ведь по закону подлости, который в моём случае работает безотказно и без промаха, умирать опять придётся долго! И я снова окажусь в круге, когда твари будут ещё здесь…

Пожалуй, это и была наиболее здравая моя идея с момента появления в этой игре. Или не игре, а в странном мире – да и неважно… Важно, что идея была здравая – и надо было сделать так, чтобы в третий раз меня никто не сожрал. Чтобы, когда я снова окажусь в круге, все твари находились подальше от него. А для этого надо было дать себе фору! И ещё надо было увести тварей хотя бы ценой второй своей жизни – ведь не просто так они напряглись, глядя на мерцающий круг из камней. Поди привыкли, что раз мерцает – значит, вкусный ужин подан.

Вскочив на ноги, я бросился в ту сторону, где тварей было поменьше. Бежал я со всех ног, готовясь на ходу уворачиваться. И даже увернулся – от самой прыткой зверюги, успевшей среагировать и броситься наперерез. В тот момент, когда тварь прыгнула на меня, я прокатился по земле, не обращая внимания на больно впивающиеся в голую спину и плечи камешки – и рванул дальше в сторону леса, в надежде выиграть время между деревьями.

И вот это была глупая идея!.. Потому что жуткие твари жили в лесу, и он был их родной стихией. Если на ровной местности я ещё удерживал отрыв от ближайшего преследователя, то в лесу сразу начал спотыкаться, натыкаться на ветки, стволы – и был пойман в считанные секунды. Спина вспыхнула болью, когда когтистая лапа оставила на ней свой кровавый след. Я кубарем покатился вперёд, больно ударяясь обо всё, что попадалось на пути…

Вскочив, я попытался спастись на дереве. Подпрыгнул и ухватился за ветку, подтягиваясь повыше, ухватился за следующую, снова подтянулся… Я приготовился лезть дальше, но вдруг понял, что меня больше не преследуют. Твари кружили внизу, рычали, шипели, брызгали слюной, но не лезли за мной – видимо, просто не умели. Некоторые из них даже пытались подпрыгивать, чтобы дотянуться до столь желанного куска аппетитного мяса, но никак не могли достать.

Сердце колотилось в груди так, что казалось, сейчас выскочит, сломав рёбра. Спина болела, воздуха всё ещё не хватало, и грудь ходила ходуном, но главное – я спасся. Я залез чуть повыше и сел, разглядывая своих преследователей, бесновавшихся внизу. Кого там только не было… Более фантасмагорических созданий и вообразить было бы сложно. Когда я дожидался вечера, то видел нескольких животных, выходивших из леса – каких-то травоядных. И вот они как раз выглядели вполне нормально. А эти… От одного вида некоторых из них тошнить начинало… И это с учётом того, что в темноте никак все подробности не разглядишь.

Дерево покачнулось, и я ещё внимательнее вгляделся в то, что происходило внизу. Раздвинув листья, я с ужасом смотрел, как две твари принялись драть ствол когтями, разбрасывая в стороны щепки и куски коры.

– Да что же вы умные-то такие!.. – возмутился я, лихорадочно обдумывая дальнейший план действий.

По всему выходило, что дерево вскоре придётся менять – вот только как? Я ведь не обезьяна, чтобы прыгать с ветки на ветку. И даже если перепрыгну и уцеплюсь, ещё надо будет добраться до удобного места, где я смогу подтянуться и залезть. И вот как можно быть уверенным в том, что на всё это мне силёнок хватит? Я же не гимнаст из цирка и не спецназовец какой-то (уберегли высшие силы спецназ от моего везения!) – пусть даже и неплохо физически развит.

Пока я размышлял о своей горькой судьбе, к своим товаркам присоединилась та крупная тварь, которая съела моё предыдущее тело. Видимо, за добавкой пришла… Пришлось срочно лезть ещё выше – почти до того места, где ветки и ствол становились слишком тонкими, чтобы нормально выдержать мой вес. С интересом посмотрев на меня, самая крупная тварь поднялась на задние лапы и начала скрести по стволу передними, влёгкую срывая нижние ряды веток. Ствол закачался ещё сильнее, и мне стало понятно, что пора решаться хоть на что-нибудь…

И в этот самый момент ствол, наконец, не выдержал и стал с треском заваливаться в сторону. То ли моё обычное невезение взяло сегодня выходной, решив, что на эти сутки с меня достаточно, то ли оно, невезение, в том и заключалось – но дерево, на котором я сидел, плавно и почти без толчков легло стволом на крону соседнего исполина. И вот у него ствол в основании был таким широким, что и три человека не обхватили бы, а высота вообще достигала, наверно, метров тридцати.

Не веря своему счастью, я перескочил на широкую ветвь и, вспоминая слова молитвы, почти пробежал до ствола, после чего вцепился в него и полез ещё выше. Я решил, что если мне и суждено умереть, когда свалят это дерево, то умру я от падения с высоты, а не медленно пожираемый хищными тварями. Дальше, почти у самой вершины, ствол разделялся на три части, образовывая небольшую площадку, на которой я и устроился в ожидании скорой смерти, свернувшись калачиком.

Дерево сотрясалось от ударов ещё часа три. Точнее сложно было определить без часов, когда свои, биологические, не особо работают. Если честно, я устал от ожидания и ещё больше устал от страха – и начал подумывать, а не броситься ли самому вниз? И в этот самый момент сверху в глаза ударил яркий свет, а с тёмных небес спустилась верёвка, болтаясь прямо перед моим лицом. Я так опешил, что даже не сразу шевелиться начал…

– Наэ! А ун катта? Наэ! – раздался сверху голос.

И – удивительно! – но я понял, что мне говорят! Прямо у меня в голове неизвестные слова самопроизвольно сложились во фразу: «Хватайся! Чего уставился? Хватайся!» – как будто в моём сознании был встроенный переводчик. Я несмело поднял глаза, но яркий источник света не позволял рассмотреть, откуда именно мне кричат.

– Парень, у меня нет времени здесь всю ночь торчать! Хватайся и лезь, если хочешь жить! – требовательно проорали сверху, и я решительно поднялся, схватился за канат и полез вверх, решив, что ещё успею умереть. Возможно, чуть менее отвратительным способом.

– Ну вот сразу бы так! – сверху явно одобрили мои действия.

Канат начали вытягивать вместе со мной, хотя я и сам поднимался достаточно быстро. А ещё мы начали медленно сдвигаться: я, канат и ещё что-то, куда я по нему забирался и что пока не мог рассмотреть. Земля медленно удалялась, а вместе с ней – и опасные ночные твари, так жаждавшие откусить от меня лакомый кусочек.

Меньше чем через минуту я уцепился руками за край какого-то люка, через который и был пропущен канат. Две крепких руки помогли мне залезть и накинули на плечи колючее одеяло.

– Добро пожаловать на борт «Пап-ти»! – произнёс по-русски чей-то голос. – Меня зовут Лара, а ты откуда? Как тебя зовут?

– Меня… – я задумался на секунду, а потом решительно ответил. – Называйте меня Фант!

– Говоришь по-русски, а имя странное… – заметила Лара, щёлкая рычажком на прожекторе и выключая свет. После чего девушка слегка отстранила меня от люка и принялась закрывать крышку.

– Это прозвище, – пояснил я. – Толку-то здесь от моего имени, да?

– Верно! – кивнул здоровый мужик, появляясь в поле моего зрения (этот явно говорил на другом языке). – Фант – так Фант… Получается, ты из двадцать третьих яслей, как Лара?

– Наверно… Не знаю…

– Это нормально, – кивнула девушка. – Разберёшься, не переживай! И вообще чудо, что кэп увидел огни круга возрождения, и мы успели. Тебе здорово повезло!

– Не уверен… – пробормотал я, вызвав улыбки у здоровяка и Лары.

Глава 2

В которой я знакомлюсь с «Пап-ти» и узнаю немного больше про мир, в котором оказался.

Когда глаза привыкли к полумраку, я смог разглядеть то помещение, в котором очутился. Это был небольшой склад, выйти из которого можно было, поднявшись по лестнице. Стены, потолок – всё было сделано из дерева. Свет давал прямоугольный фонарь, подвешенный под потолком. Кстати, когда мы выходили, то фонарь забрали с собой.

– Пойдём, подыщем тебе одежду!.. – заметил здоровяк, хлопнув меня по плечу.

Сам он был одет в плотную куртку с меховым воротником и капюшоном. Её полы заканчивались чуть выше колен. На ногах были странные сапоги с очень гибкой подошвой, доходившие до колена и крепившиеся несколькими завязками. И какие-то штаны, которые я толком не разглядел – да и не особо разглядывал. На руках у могучего здоровяка были обрезанные перчатки – как у мотоциклиста, только очень плотные и серые. Девушка тоже была одета во что-то похожее.

И, кстати, я был бы весьма не против заиметь такую же одёжку, как у них. Стены хоть и не имели видимых щелей, но от них уже начинало ощутимо поддувать. И сквозняк был очень и очень неприятным. Я уж молчу про то, что в помещении вообще было холоднее, чем снаружи. Ночью там, где я появился в этом мире, было весьма и весьма тепло – хоть я и был голым, но не мёрз. А здесь не спасало от озноба даже одеяло, укрывавшее меня почти целиком.

– Почему так холодно? – спросил я.

– Ну знаешь… На высоте всегда холоднее! – объяснил мне со всей серьёзностью здоровяк.

– Пибо, он в курсе! – укоризненно заметила Лара. – Он же мой земляк.

– Ну знаешь… С ваших яслей вообще все такие странные в последние лет тридцать приходят… – ответил дядька, которого звали Пибо. – Уже и не знаешь, что надо объяснять, а что не надо.

– Мы в летающей лодке, Фант, и поднимаемся всё выше, – заботливо пояснила мне Лара. – Ты разве не увидел?

– Нет, вообще меня свет слепил… – признался я.

– Наша малышка «Пап-ти» сейчас ползёт ввысь… Наверно, уже забралась сотни на две пассов! – пояснил Пибо. – И это ещё не холодно! Вот что будет здесь, в трюме, когда мы до первого мильпасса дойдём!.. Вот тут только держись! Так что пошли скорее!

Сам он уже активно карабкался по лестнице, а Лара подтолкнула меня за ним, добавив:

– Пасс – это полтора метра, а мильпасс – тысяча пассов. Это, кстати, римская система мер длины. Не удивляйся: наша песочница немало привнесла сюда…

За лестницей обнаружился полутёмный коридор со множеством дверных проёмов, который заканчивался очередным подъёмом и люком. Этаж был таким низким, что я чуть потолок головой не задевал. А тот же Пибо так и вообще шёл, пригнувшись.

– Пошли… – Пибо махнул рукой в сторону следующей лестницы. – Чем быстрее поднимемся к ядру, тем лучше. Там Огненный Логос! Там тепло! Найдём тебе одёжку из запасов, да и каюту выделим.

– Спасибо! – поблагодарил я, видимо, сразу за всё обещанное вместе.

Над этим коридором находился ещё один такой же. А потом ещё один – и всё это был трюм. А вот потом мы попали в большой зал, в центре которого я увидел такое, после чего вообще перестал понимать что-либо вокруг. Там, заключённый в золотистую сеть, ревел огненный шар диаметром, наверно, метра три. Рядом с шаром стояли какие-то котлы и ящики, а прямо над ним располагался раструб, куда рвался тёплый воздух.

– Это «средний огненный логос в сети», – пояснила мне Лара. Правда, понятнее мне не стало, но, видимо, девушка была в курсе. – Пока что не заморачивайся! Потом поймёшь. Это, если коротко, сразу и двигатель, и топливо нашего «Пап-ти». Этот огонь надувает аэростат над нами и питает винты, которые дают дополнительную подъёмную силу.

– Так мы на воздушном шаре? – догадался я.

– Скорее, на дирижабле, – кивнула девушка.

Ларе на вид было чуть больше, чем мне – молодая, темноволосая, сероглазая и, на мой взгляд, довольно симпатичная. Когда она улыбалась, на её щеках появлялись довольно милые ямочки. А Пибо был темноволосым, загорелым, кареглазым – ни дать ни взять настоящий араб. Сходство усиливала ещё и густая борода. Возраст определить было сложно, но я бы не дал ему и тридцати пяти – хотя бы потому, что не заметил в неверном свете фонаря ни одного седого волоса.

– От него у нас всё, – добавил Пибо. – Тепло в жилой части гондолы, ход, подъём, вода… Так что вот ты его сейчас увидел один раз – и больше не увидишь! Сюда доступ есть только у меня и моего помощника, но так будет быстрее добраться от трюма до жилой части.

Здоровяк махнул рукой в сторону паренька, суетившегося у одного из ящиков.

– Тандо, я сейчас подойду! – крикнул Пибо помощнику. – Только выдам одежду новенькому!

Помощник не стал даже оборачиваться. Просто махнул рукой, показывая, что всё слышал, и продолжил свою работу.

– Опять барахлит второй винт? – сочувственно спросила Лара.

– Да, что-то там совсем вразнос в системе пошло… – угрюмо кивнул Пибо. – Придётся кэпа просить встать на ремонт на ближайшей верфи. Главное – чтобы второй не полетел, а то мы даже на мильпасс не поднимемся…

– Как невовремя… – вздохнула девушка.

– И не говори!.. – кивнул Пибо.

Пройдя вдоль стены технического зала с огненным шаром, мы поднялись по деревянной лестнице до очередного люка и выбрались в небольшое помещение. Лестница далась мне нелегко, потому что очень сложно одновременно удерживать одеяло и хвататься за ступеньки. А отпустить его и дать одеялу раскрыться я, конечно же, не хотел – чтобы не светить наготой перед Ларой. Из помещения вело два прохода. Один заканчивался металлической дверью, а другой – приоткрытой створкой, за которой я увидел огромные панорамные окна. Из любопытства я задержался всего на миг.

– Рубка, – сказал Пибо, махнув в ту сторону. – Но туда, да и в этот предбанник, только по приглашению. А нам – вот туда, в жилую часть.

И он указал на массивные ворота. Однако Лара его удержала.

– Пибо, да не беги ты так! – попросила она. – Дай человеку осмотреться. Он ведь впервые в наших кораблях!..

– Я не могу не спешить!.. – хмуро заметил Пибо. – Это тебе сегодня делать нечего. А у меня самая жара… Видишь, что там впереди?!

Он снова махнул на рубку, и я сразу понял, о чём он говорит. Из окна виднелось белое море облаков под тёмным звездным небом, летящих куда-то вдаль – но дальше, у самого горизонта, в небо вздымались клубящиеся чёрные тучи, полыхая разрывами молний. Огромный грозовой фронт, каких я в прошлой своей жизни и не видел никогда… Или, может, я просто никогда не смотрел на них на такой высоте? И да, Пибо этот грозовой фронт явно не нравился.

– Простите, – сказал я, решительно разворачиваясь. – Просто загляделся…

Удовлетворённо кивнув, Пибо подошёл к металлическим створкам, потянул за какой-то рычаг – и те начали расходиться.

– Пошли-пошли! – сказал он, махнув рукой мне и Ларе, а потом указал направо. – Это один из двух наших абордажников – Сварг. Сварг, у нас здесь «подобрыш»… Зовут Фант.

Я проскользнул между дверей и посмотрел, куда указывал здоровяк Пибо. После чего понял, что больше не назову его здоровяком даже в своих мыслях. Сварг – вот он был здоровяк!.. Плотно сбитый, с металлическим нагрудником поверх куртки с меховым подбоем… Снизу вверх по нагруднику шли три полосы с какими-то символами, и, что меня особенно впечатлило, они едва-едва – почти незаметно – мерцали внутренним светом. Хотя на вид все эти полосы были сделаны из той же самой стали.

Сам Сварг зарос густой чёрной бородой, из которой выглядывал только нос-картошка и сверкали внимательные глубоко посаженные глаза. Заметив внимание к своей персоне, он кивнул мне и махнул рукой. А Пибо уже тащил нас дальше, указывая по сторонам и, видимо, рассчитывая, что я всё запомню.

– Офицерская кают-компания, офицерская столовая, камбуз, каюта капитана, моя, старпома рулевых, карго… Это, кстати, каюта Лары, и вот эта – абордажников… А вот тут, напротив лестницы, гальюн.

Я только кивал, не успевая удивляться, как быстро получаю перевод его слов на знакомые морские термины. Не слишком хорошо знакомые, но в общем и целом – я хотя бы имел представление, о чём речь. А ещё я радовался теплу. Конечно, не такому, как на земле, под облаками, но вполне комфортному, если и дальше ходить в одеяле.

– Сначала давай в моё хозяйство! – сообщила Лара и ободряюще подмигнула мне. – Это на этаж выше.

Новая палуба и новый коридор. Здесь размещался склад с припасами, медицинскими принадлежностями и такелажем, камбуз и столовая для матросов, общая кают-компания и каюта судового врача с примыкающим к ней лазаретом. Только вот в каюте сейчас никто не жил, поскольку предыдущий врач сошёл «на скалу» с концами, а нового ещё не нашли. Пока что его обязанности выполнял старпом.

– Кстати, ты не врач? Не знаком с медициной? Из ваших яслей получаются неплохие лекари! – спросил Пибо. – Если врач, то ты скажи. Кэп тебя подучит и оставит служить.

– Нет, – с сожалением ответил я, хотя больше всего мне хотелось соврать. – Жаль, но я не врач.

– Ну ничего! – подбодрил меня Пибо. – Может, кто из матросов решит завязать со всем этим, и тогда тебя могут взять на его место. А так и «на скале» устроишься… Кто там у нас ближайший, Лара?

– Тероник, – девушка поморщилась. – Та ещё дыра…

Мы остановились у двери склада. Лара достала ключи и открыла дверь.

– Пошли, подыщем тебе шмотки. Какой у тебя был размер?

– Пятидесятый – плечи, сорок восьмой – бёдра. Рост…

– Рост я и сама вижу, – кивнула Лара. – А нога?

– Сорок четвёртый…

– Ничего себе у тебя ласты! – девушка засмеялась и, кстати, совсем не зло. Впрочем, я и не обиделся на «ласты» и тоже улыбнулся.

– Так… Исподнее – комплект. Матросские штаны, рубаха, тёплый жилет… Куртка! Извини, выдаю простую, с лёгким подбоём. Нормальную все сами себе покупают. И ещё – вот тебе кожаные маска и перчатки! Так… Сапоги – хорошо, есть твой размер… И два комплекта тёплых носков.

– Хватай всё в охапку! – распорядился Пибо. – В каюте тебя оденем.

Я хотел уточнить, что не хотел бы оголяться перед девушкой, но Лара правильно истолковала моё смущение.

– Не боись! Пока одеваешься, тебе Пибо поможет, а я за дверью подожду.

Собственно, каюту мне выделили такую, что впору плакать. Всё, что там умещалось – это откидная лежанка, откидной же маленький столик и вешалка на стене. У матросов каюты были просторнее, но, как объяснил мне Пибо, ни одна пока не пустовала. Поэтому меня заселили в «гостевую», куда обычно и попадали «подобрыши» вроде меня.

Одежда напомнила мне архивные иллюстрации из девятнадцатого века. Трусы были явно больше похожи на шорты и крепились на завязках. К ним в комплект шла майка-алкоголичка – впрочем, довольно плотная. Рубаха была с обычными пуговицами, с той лишь разницей, что здесь их делали из дерева. А вот штаны, как и трусы, удерживались с помощью завязок и ширинки на всё тех же пуговицах. Ну, спасибо, хоть есть эта ширинка… Я боялся, что и носки окажутся на каких-нибудь подвязках, но нет – они были просто шерстяными и надевались только на ступню.

На ноги натягивались сапоги из какой-то мягкой кожи. Для стопы и лодыжки имелась меховая подкладка. Застёжки на голенище не было – только завязки на пуговицах, которые надо было распустить, чтобы просунуть внутрь ногу. После застёгивания на нужные пуговицы, голенище плотно обхватывало ногу и штаны, тем самым обеспечивая утепление. В итоге выглядело всё как ботинки вкупе с обмоткой ноги у солдат в гражданскую. Или как военные ботинки с натягивающейся на них штаниной – как на иллюстрациях с иностранными солдатами (если честно, я и не помню, из какой страны).