Текст книги "Города в поднебесье (СИ)"

Автор книги: Лео Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Глава 25

В которой я нахожу сестру Нанны, узнаю, что нас ищут, помогаю Тараки покинуть город, а потом мы снова отправляемся в полёт.

Ростику я оплатил пять дней аренды, но столько здесь оставаться не собирался. Зачем? Надо было всего лишь найти сестру Нанны, передать ей девочку – и как можно скорее убраться ещё дальше от Экори. Даже если сейчас мы и сбили преследователей с толку, но уж до Тангоса они точно доберутся проверить. А, значит, день-два – и надо улетать.

Наверно, найти в городе с населением в сто тысяч нужного тебе человека – чертовски сложная задача. Но это только тогда, когда у тебя нет адреса. А вот у Нанны был адрес сестры. Его Тараки указывала как обратный – на случай, если письмо не удастся доставить до адресата. Я решил, что самым правильным будет не затягивать – и найти её в прямо в день нашего прибытия. Однако, на всякий случай, требовалось поймать её на улице, ещё на подходе к дому. И решил я так, когда прямо на нашем причале наткнулся на объявления о розыске.

Но обо всём по порядку. Расплатившись с владельцем причала, я сошёл на скалу и добрался до стены, которую опоясывал длинный и широкий пандус. С этой своеобразной улицы можно было попасть в дома, частично висящие над пропастью, а частично вырубленные в скале. Можно было подняться по лестнице выше, на территорию города, или, наоборот, спуститься пониже. Мы причалили, как выяснилось, к эдаким трущобам на склонах скалы. Но даже в трущобах продолжал действовать закон…

Рядом с лестницей была большая доска, на которой во множестве висели разнообразные объявления, плакаты и информационные листки. Подобные доски были и в Экори, и в Сарви – я их ещё тогда запомнил. Однако там на них никто и ничего не вешал – так и стояли всё время пустыми. На этой же доске были предложения о работе, реклама различных услуг и объявления. Одно из них меня и привлекло.

Скупыми строчками на желтоватой бумаге был описан наш дирижабль и его экипаж: девочка такого-то возраста, косматый мужчина, похожий на ремесленника, и жилистый уголовник (то бишь я). Впрочем, под моё немногословное описание подходили все жилистые жители и гости города, отрастившие бородку. Очень много людей, в общем-то… А вот всем троим нам здесь просто нельзя было появляться. Из дирижабля должен был выходить кто-то один.

И самое неприятное, что там были указаны имена и фамилии, которые мы называли в Сарви – и на которые были записаны наши временные документы. В общем, понятно было, откуда у объявления ноги растут… Награда за сведения о нашем местонахождении составляла целых 40 единиц, а если информация подтвердится – заказчик готов был на радостях заплатить ещё больше. Если нас всё-таки поймают по наводке, то внимательный, сознательный и счастливый гражданин получил бы ни много ни мало, а тысячу единиц. Вот так вот… Матёрые мы уголовники – в особенности, Нанна…

Об этом я и сообщил чуть не разревевшейся от обиды и расстройства Нанне и хмурому Рубари. Механик, правда, сразу отметил, что всё это туфта и строго частная лавочка. Если будут ловить – можно пожаловаться страже… Вот только мы были без нормальных документов, да и к страже нам вообще идти не слишком хотелось. Всё-таки при случае нам могли такие обвинения выдвинуть, что всю жизнь на рудниках пахать будем…

Так что, пока ещё не наступил вечер, я в гордом одиночестве выдвинулся в город – в поисках нужного адреса. Предварительно купил себе ветровку, отдав за неё двадцать одну единичку пневмы, потому что на улице здесь было тепло, а выделяться не хотелось, и бритвенные принадлежности – сразу и избавившись от бороды на дирижабле. Оставил только усы – пусть будут. Тут вообще многие ходили с усами…

При себе у меня были все мои сбережения, спрятанный в кармане «кастет» и словесное описание сестры Нанны. К сожалению, не слишком подробное и пятилетней давности. Однако и это, надо сказать, было лучше, чем если бы его не было совсем.

Город, как я заметил, постоянно гудел как растревоженный улей. Люди сновали туда-сюда, по улицам ехали повозки, запряжённые шарками и похожими на лошадей животными, кричали зазывалы, приглашая посмотреть товар или срочно воспользоваться услугой. За три единицы я приобрёл у уличного мальчишки газету и, наконец, почувствовал себя нормальным цивилизованным человеком. Одет я был, как самый обычный матрос – впрочем, как и многие гости этого города. И купленная на развале ветровка только завершала мой ничем не примечательный образ.

Стоило мне ступить на поверхность скалы с настила, как неизвестные советчики засчитали выполнение старой просьбы:

Просьба покинуть Экори до наступления тепла и добраться до Тангоса выполнена.

Нанна и Фант остались живы!

Вы – молодцы!

Ну молодец – так молодец… И так держу. Ещё бы денег подкинули… А прямо сейчас у меня было дело, которым надо было срочно заняться.

Тараки жила в тихом городском районе, застроенном шестиэтажными домами, по стенам которых ползли вверх светло-зелёные вьюны. Их здесь специально растили для красоты – и, надо сказать, весной они и вправду были очень красивы, распуская на своих побегах розовые и фиолетовые цветы, благоухающие на всю улицу.

Я быстро нашёл нужный дом и понял, где располагается съёмная квартирка Тараки. Просто вошёл внутрь здания и, слегка насвистывая, прошёлся по всей лестнице от первого до последнего этажа. Потом специально сунулся в соседний подъезд – и даже посидел в нём минут десять, после чего вышел с очень недовольным и серьёзным лицом. Если где-то здесь и были наблюдатели, то я совершенно точно не хотел перед ними светиться…

Во двор можно было пройти только через кирпичную арку. Я снова вышел через неё на улицу, прогулялся до одной из многочисленных лавочек – и сел читать газету, как бы случайно скрыв ей лицо. Боже! Газета!.. Информационный голод!..

Я чуть не расплакался, когда увидел статью про местные достижения народного хозяйства, а рядом – скучнейший отчёт о заседании городского совета. Я даже готов был, рыдая от счастья, пойти по адресу, указанному в одном из объявлений, в «провидческий салон мамаши Уо» – хотя вообще в такую фигню не верил от слова «совсем».

Была тут и небольшая заметка про Экори… В ней сообщалось о страшном бедствии, недавно постигшем «несчастный городок», и об обездоленных людях, что вынуждены искать приют на других скалах. И внизу мелким шрифтом был напечатан список тех, кто пропал без вести или был окончательно убит. Я, кстати, погиб, если что… И Нанна – тоже…

И вот это была проблема. Знает ли Тараки, что её сестра погибла? Скорее всего, знает. Если она слышала разговоры про Экори – значит, давно купила газету и увидела список. А значит, новость про внезапно ожившую сестру станет для неё настоящим шоком. Вот сиди теперь и думай, как бы сообщить ей всё тихо и без шума… «Думай, Фантик, думай!» – приказал я себе, после чего встал и прошёлся по улице. На углу обнаружилось уютное кафе с вполне доступными ценами. Была там и барная стойка с настоящим, не слишком потрёпанным, барменом, у которого я и забронировал столик в углу на вечер, оставив небольшой залог.

«Итак, нас ищут! – думал я. – Но ищут не официально. Или полуофициально. Что, на самом деле, не так уж и плохо… И те, кто ищет, знают, кто мы такие. Наверняка догадались, что это за два мужчины и девочка… Или нет? Мало ли кто выжил в Экори, правильно? Вопрос только в том, могут ли те, кто ищет, следить за сестрой Нанны… Все, кто мог возродиться, уверен, давно идентифицированы. Остались девочки из приюта и те несчастные, кто не успел привязаться на другой скале. И только у нескольких девочек из приюта имелись родственники. Если бы я был теми, кто нас ищет, то следил бы за всеми родственниками. Вот интересно, хватило бы у меня на их месте ресурсов на постоянную слежку?».

Над этим вопросом я и размышлял, прикрываясь газетой, в которую снова тупо пялился, сидя на лавочке. Улица постепенно наполнялась людьми: кто-то возвращался с работы, а кто-то шёл на вечернюю прогулку. Город продолжал жить своей жизнью, и теперь надо было ни в коем случае не пропустить Тараки. Солнце понемногу заходило за скалу, и город погружался в полумрак. Но вскоре седой, как лунь, мужчина прошёлся вдоль улицы, зажигая фонари. И их тёплый свет отогнал подступающую ночь.

Я её сразу узнал. Тёмные волосы, худая, слишком высокая для девушки – у нас, в яслях на Земле, могла бы быть моделью. Она шла по улице с лицом хмурым и немного отрешённым. И настолько не обращала внимание на всё происходящее вокруг, что пару раз прохожие еле успевали увернуться, чтобы не столкнуться с ней. Не надо было быть знатоком человеческих душ, чтобы понять – ей очень хреново на душе… Одета она была в простое платье чуть ниже колен, из-под которого виднелись коричневые кожаные сапоги на невысоком каблуке. Платье было пышное, а вот короткая курточка – обтягивала тело, подчёркивая все достоинства фигуры.

Я внимательно следил, нет ли поблизости людей, подстраивающихся под её неспешный шаг, но пока таких не наблюдалось. А значит, есть шанс, что никто за ней на улице и не следит. Я перешёл дорогу и пристроился рядом с аркой, облокотившись спиной на стену. После чего развернул газету и принялся ждать. Тараки свернула в кирпичную арку, которая уже погрузилась в тень, а я постоял ещё секунду, невзначай огляделся по сторонам и пошёл за ней. Никто не обратил на это ни малейшего внимания, никто не заметил странностей в моём поведении – всем в Тангосе было наплевать.

Шёл я специально быстро, чтобы девушка услышала приближающиеся шаги и не слишком испугалась. Я делал вид, что просто иду мимо – и лишь в последний момент, склонившись к её уху, чуть замедлился и прошептал:

– Тараки?

– Да, – удивлённо и растерянно ответила она.

– Молчи и не кричи. Есть новости о Нанне, – девушка не удержалась и всё-таки судорожно вздохнула, отчего я схватил её за локоть, слегка сжав его, и повторил. – Молчи! В кафе на углу, столик в глубине. Когда ты войдёшь, я махну рукой. Если интересно – жду. Не заходи домой.

Чувствовал я себя в этот момент так глупо, что даже представить сложно… Честное слово, у меня появилось ощущение, что я просто играю в какую-то дурацкую игру про шпионов. Так по-детски, так наивно… Но внутренний параноик настойчиво твердил, что всё не так просто, как кажется – так что прочь ложные предрассудки и лишнее стеснение…

Так же быстро, как я нагнал девушку, я развернулся и снова двинулся прочь – в кафе. За столиком меня уже ждала кружечка местного пива, закуска и три бутылки ягодного вина (не молосы). Да, всё это мне обошлось в десять единиц, но я не жалел о деньгах. Сейчас надо было играть так, чтобы всё казалось достоверным.

В кафе звучала громкая музыка, которую исполняли с небольшой сцены трое музыкантов. Один был с какой-то трубой, другой – со струнным инструментом, напоминающим гитару, а третий наяривал по клавишам настоящего пианино. Все столики были заняты, в помещении стоял гул – и расслышать, о чём говорят за соседним столом, было почти невозможно.

Тараки появилась спустя пару минут. Вид у неё был растерянный и, чего уж там, весьма ошарашенный. Она обвела взглядом зал, а я встал и поднял руку. Подошедшая к Тараки официантка, видимо, хотела спросить, что та желает и заказан ли у неё столик, но заметила меня и показала направление. Та благодарно кивнула и пошла через зал. Она хотела сесть напротив, но я указал на стул рядом, при этом приветливо ей улыбнувшись.

– Ну здравствуй, таинственный незнакомец, – тихо сказала девушка, настороженно разглядывая меня.

– Прекрати так на меня смотреть… Иначе никто не поверит, что мы старые знакомые, – посоветовал я, повернувшись к ней с широкой улыбкой.

– А мы с тобой вообще не знакомы…

– Это тебе так кажется, – усмехнулся я, а потом напомнил. – Вот только, я тебя прошу, не надо бурных сцен и громких криков. Хорошо?

– Я постараюсь, – кивнула девушка, и голос у неё стал жёстким. – Так почему мне всё это кажется?

– Потому что Нанна все уши мне прожужжала про тебя, – ответил я. – Каждый вечер вспоминает.

– Так…

Я видел, как тяжело дались девушке мои слова. А ещё тяжелее оказалось сдержать эмоции и не наорать на меня.

– Она мертва, – жёстко сказала Тараки, не блеснув ни единой слезинкой в глазах. – В газете есть списки погибших.

– Да, я видел, – кивнул я, после чего раскрыл газету на нужной странице и ткнул пальцем в своё имя. – Как ты думаешь, кто это?

– Это кто-то из тех несчастных, кто там умер, – ответила девушка, поджав губы, чтобы всё-таки не сдаться и не заплакать. – Судя по имени – подобрыш из яслей…

– Это – я, – спокойно ответил я, пристально глядя ей в глаза. – И на одном из причалов висит дирижабль, в котором находится ещё один очень живой труп из Экори. И твоя сестра.

– Но… как? – тихо спросила Тараки.

– Поверь, было нелегко. Сложнее всего – под носом у скамори строить дирижабль, – пояснил я. – Ну и да… Нас пытались расстрелять из торгового дирижабля, который обычно прилетал в Экори раз в полгода.

– Да, я слышала… Они пытались подарить выжившим быструю смерть или лёгкое перерождение, – кивнула девушка.

– Да ни хрена!.. – буркнул я, уткнувшись в пиво (петь хочется: «Пи-и-и-иво-о-о-о!»). – Они устраняли свидетелей, которые могли сообщить широкой общественности о мародёрах и ещё кое-что…

Девушка замолчала – и молчала она минуту, а то и две. А потом повернулась ко мне, улыбнулась как старому-престарому другу (женщины, вы как так умеете-то?!) и сказала жёстко и требовательно:

– Рассказывай!

Вздохнув, я налил в её бокал ягодного вина и пустился в долгий рассказ о том, как в один не самый прекрасный вечер увидел нашествие скамори. Как случайно спас девочку из приюта, как вместе с ней прятался на склоне верхнего плато, как выживал, как надеялся – и как чуть не потерял надежду. Я не стал утаивать, что читал её письма, и объяснил, почему прочёл их раньше её сестры. Я не утаил от Тараки и причину нападения, и гадкую роль мэра Экори во всём этом злоключении. Я рассказал, как к нам прибился Рубари, как я подбил всех строить дирижабль, как мы его строили и как бежали от преследователей… Без подробностей, но всё равно получилось долго.

Когда я закончил, девушка долго молчала. Она о чём-то думала, что-то решала в своей голове и, наконец, проговорила:

– Это очень крупное ограбление, если вдуматься… Но никто вас не в праве обвинять.

– Тем более что гораздо более крупное ограбление сейчас совершают мародёры. И, видимо, сам мэр… – кивнул я. – Но меня будут искать, а вот Нанну… Она всего лишь маленький ребёнок.

– У которого есть сестра, с которой можно требовать компенсацию, – жёстко усмехнулась Тараки. – Я знаю, в твоих яслях привыкли, что родственников нельзя привлекать, но у нас тут другие порядки, Фант. Привлекут всех…

– Так что же делать Нанне? – спросил я.

– Не ей… Она пусть остаётся на дирижабле, – отмахнулась Тараки. – Это надо сделать мне. Надо бежать с вами. Как думаешь, ты сможешь доставить нас на другую скалу? Где-нибудь в другой части обитаемого мира?

– Долгое будет путешествие… – заметил я. – Нужны припасы. У нас еды на четверых на двадцать дней – меньше половины месяца…

– Это стоит пятую часть моего оклада, – Тараки указала на вино и пиво. – Неужели ты спустил всё оставшееся?

– Нет, конечно, – гордо ответил я.

– За двадцать дней мы доберёмся до скал, где о вас никто не знает, и там пополним припасы. У меня ведь есть папир, помнишь? – Тараки улыбнулась. – Всё можно будет записывать на меня.

– Только один раз. Сходим на скалу, покупаем припасы, а потом исчезаем в неизвестном направлении, – кивнул я.

– Хорошо… Я пойду домой и соберу вещи, – сказала Тараки, допивая бокал вина, но я положил свою руку на её ладонь и кивнул на открытую бутылку:

– Возьми с собой и неси в руке, – я внимательно посмотрел на девушку. – Перед входом – хлебни глоток и шатнись, как пьяная. Дома собирай вещи, но всё время держи в руке [LL1] бокал. Не торопись. Я буду ждать тебя во дворе, но не выйду навстречу. Пойду в отдалении. И хотя бы во дворе обязательно изображай из себя пьяную…

– Это какой-то бред, – покачала она головой. – По-моему, ты слишком сильно всего боишься…

– И всё-таки сделай так, как я прошу… – проговорил я. – Ведь ты улетишь с нами, и тебя здесь больше никто и никогда не увидит. А даже если и увидит, вряд ли будут припоминать. Так?

– Хорошо… Но это бред, – Тараки улыбнулась, взяла бутылку и направилась к выходу. Я тоже взял бутылки и распихал их по карманам штанов. После чего попросил себе ещё пива, оплатив и напиток, и кружку, которую бармен охотно подарил мне за единицу пневмы.

Когда я вошёл во двор, то был уже «чертовски пьян»… Я проковылял до зарослей кустарника в дальнем конце двора рядом с одним из подъездов – и упал, будто уснул. Не прошло и минуты, как рядом раздались шаги. Ко мне подошли двое мужчин – крепкие, уверенные в себе.

– Опять усатый… Искал кого-то, похоже, и не нашёл…

– Пьянь, – второй пихнул меня носком сапога, а я полупьяным и полусонным голосом начал бормотать, чтобы меня не будили. – Хоть бы пятки дождался… Как же достала эта матросня!

Они развернулись и пошли назад, на неприметную лавочку в тёмных кустах. Моя паранойя радостно заворчала, как бы говоря мне: «Ну я же предупреждала! А ты всё – болезнь-болезнь!». Я лежал на холодной весенней земле и ждал. Наконец, мужчины заметили, что их подопечная слишком долго не спит. Они о чём-то тихо переговорили, а потом один встал, ушёл – и вернулся с третьим, довольно молодым, парнем.

– Мы пошли. Ты следи за ней, – расслышал я. – Попытается уйти – задержи. Она пьяная, похоже.

– Понял, – кивнул парень.

«Ага, Тараки, никто за тобой не следит, и никому это не надо!» – ворчливо усмехнулся я, уткнувшись носом в мокрую траву.

Когда свет в квартире Тараки погас, я весь подобрался, незаметно дотянулся до своего кастета и надел его на руку. Стрелять пневмой я не собирался – убийство ничего не решит. А вот хороший удар по затылку – это да… Совсем другое дело. Тараки вывалилась на улицу, играя лучше всех вместе взятых звёзд кино и театра. В руке у неё был набитый вещами чемодан и почти пустая бутылка. Взгляд блуждал в бесконечности опьянения. Я даже засомневался, а не напилась ли она и в самом деле? Но вроде бы характер у неё был не тот, чтобы прикладываться к бутылке на радостях…

Мужчина поднялся и двинулся к ней. Шёл он тихо, и заметить его девушка никак не могла. Но разве же он скрывался от скамори много дней? Я поднялся и двинулся следом, прячась в тени кустов.

– Гра Тараки! – мужчина поймал девушку за руку и строго приказал. – Вернитесь домой, гра Тараки.

– Что? – девушка ещё играла пьяную, но образ стремительно рушился. Слишком удивлённым и растерянным было в тот момент её лицо.

– Вернитесь домой! – настойчиво предложил мужчина. – А завтра с вами хотели бы поговорить мои… коллеги.

– Вы от администрации города?! – возмутилась Тараки, «трезвея» прямо на глазах.

– Мы представляем влиятельных людей, гра…

– Отпустите меня! – настойчиво потребовала та, и в какой-то момент парень растерялся и чуть было не выпустил её руку. – Это нападение на гражданина. Отпустите! Иначе я позову стражу!

– С ними мы договоримся, – поморщился мужчина, свободной рукой скользнув в район своей штанины и вытащив оттуда металлический прут. – А вы – вернётесь домой…

Он начал заносить руку с прутом, и тут на сцене появился я… Бил не шипами – так ведь и убить можно, и тогда он сразу на нас донесёт. Я бил тыльной частью кастета по затылку. Мужчина успел почувствовать неладное и дёрнулся, но это его не спасло. Он мешком осел на землю, теряя сознание, но я успел его аккуратно подхватить.

– Фант, что это…

– Тихо! – попросил я. – Это та самая слежка. Я не ошибся.

– Бред… Бред… – девушка схватилась руками за голову и принялась ходить взад-вперёд.

Я же оттащил шпика в кусты и обильно полил его вином из бутылки. Тонкий шарф, прикрывавший тому шею, стал отличным способом его связать, а тканевые перчатки и носовой платок отлично заменили кляп. Мужчина остался лежать в густых кустах, где чуть раньше «отдыхал» я. Рядом бутылка вина и духман алкоголя – и да, те, кто напился, обычно говорят так, будто мычат. Вот пусть и мычит всю ночь с кляпом во рту…

– Бежим, – сказал я Тараки, подхватывая чемодан. – Времени в запасе мало!

Мы бежали по ночным улицам города, стремясь как можно скорее попасть на дирижабль. И знаете, что? Всё обошлось – мы добрались, отчалили и скрылись в ночной темноте.

ФАНТ. К ПЕРВОМУ ПРИКЛЮЧЕНИЮ:

Каждое моё приключение было… как бы это сказать? Весьма своеобразным. Да, я знаю, что «настоящие приключения», которые описываются в книгах – это подвиги, преодоление неимоверных сложностей и рост над собой. Но, знаете, один герой растёт над собой, покоряя неизвестные земли, осваивая рудники, поднимая из пепла города. А кто-то… А кто-то совершает один-единственный подвиг – встаёт с инвалидной коляски и идёт.

Кому-то может показаться, что это вообще никакое не приключение, а научно-популярный технический справочник о том, как собрать из огрызков материалов дирижабль, но – нет. Это история о том, как человек может встать с колен, несмотря ни на что. Подняться, идти и не сдаваться. Ведь кем мы были? Странный пришелец-неудачник, ничего не понимающий в новом мире, наивная девочка, верящая, что все люди вокруг полны добра – и спившийся заика-ремесленник, чей дед бороздил Эфир, а отец погиб, сражаясь с чудовищами.

Трое людей, чьи шансы на выживание стремились к нулю… И не там, на холодной скале Экори, когда вокруг бродили скамори и лежал снег. Вовсе нет. Там, где, казалось бы, безопасно. Мы не могли выжить среди людей, которые должны бы были защищать, но, наоборот, помогали ловить. И нас ведь должны были поймать ещё тогда… Но не поймали. Не смогли! Ведь мы прошли через грозу, оставшись в живых.

И разве это приключение, пусть скучное и наполненное мерзкими поступками одних… и низким воровством других… Пусть незначительное, потому что цель была простая – выжить… Разве оно не было настоящим подвигом? И разве не с него началось моё увлекательное путешествие длиною в жизнь? С него. И разве мог я не описать его? Не мог. Ведь с него и начинался настоящий Фант! С него начинался – я!

Конец

Послесловие от автора

Дорогие читатели!

Спасибо вам за комментарии, лайки и замечания. И да – если вам вдруг не полюбился Фант и его будущие воздушные приключения (а их будет много, ГГ не собирается скучать на скалах), скоро будет выставляться и следующая серия в жанре фантастического вестерна с «жёстким, как дуло ствола» героем.

* * *