Текст книги "Дикая омега (ЛП)"

Автор книги: Ленор Роузвуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– Куда это ты так спешишь? – его взгляд скользит по моему взъерошенному состоянию. – И почему от тебя несёт альфа-мускусом?

Я уже раскрываю рот, чтобы выдать что-то едкое, но Тэйн поднимает руку, обрывая меня.

– Ладно, забудь, – бурчит он. – Я не хочу этого знать. У меня звонок с отцом. Говорит, возможна новая миссия.

Новая миссия?

Наконец-то шанс выпустить пар – и в куда менее унизительный способ – и хоть ненадолго убраться к чёрту от всего этого бардака.

– Наконец-то, – выдыхаю я, пошатываясь. – А то я тут скоро сдохну. Или кто-то меня грохнет быстрее.

Тэйн сощуривает глаза, оценивая меня как неисправную гранату.

– Ты не в состоянии идти на задание, – говорит он медленно. – Ты едва на ногах стоишь.

– Да ты прикалываешься? – выплёвываю я, слова слипаются от алкоголя. – Я здесь в большей опасности, чем там! Там меня хотя бы просто пытаются пристрелить, а не оторвать яйца за то, что я не так посмотрел!

И ладно… я ещё не придумал, как смотреть Чуме в лицо. Или в эти чёртовы золотые линзы.

Тэйн смотрит на меня секунду… а потом РЖЁТ.

– Может, если бы ты не бесил всех подряд, тебе бы так часто не ломали кости.

Я уже открываю рот, чтобы послать его, но он снова опережает:

– Но ладно, – вздыхает он. – Можешь идти на миссию⁠.

– Блять, да! – объявляю победно.

– Если ты соберёшься и будешь вести себя нормально. – Его бровь чуть поднимается. – И не сожрёшь весь наш паёк по дороге, как в прошлый раз.

– Да какого хрена?! Почему вы ВСЕ твердите, что я блять жирный?!

Тэйн поворачивается и идёт дальше по коридору, уже не слушая.

– Протрезвей. Собери своё барахло. Выходим скоро. Это приказ, Виски.

– Да-да, – бурчу ему вслед. – Как скажешь, босс.

Всегда с этими приказами.

Всегда с этим командным тоном, будто у него вместо позвоночника – деревянный шест.

Иногда мне хочется этот шест ему же и засунуть обратно.

Глава 22

ТЕЙН

Тяжёлая стальная дверь лязгает за моей спиной, когда я вхожу в брифинговую. Единственный источник света – огромный экран во всю стену, от которого весь зал залит резким холодным свечением. В ушах всё ещё звенит раздражающее нытьё Виски, окончательно добивающее и без того потрёпанные нервы.

Этот ублюдок умеет нажимать на каждую, сука, кнопку.

Если по-хорошему, его вообще нельзя выпускать в поле, пока он не перестанет быть ходячей опасностью для всей команды. Но тогда пришлось бы применять тот же стандарт к моему брату.

С раздражённым хмыком отгоняю эти мысли. Сейчас не время.

Экран моргает – и оживает. Я опускаюсь в потертое кожаное кресло у консоли, сжимаю челюсть и запускаю защищённый канал. Нужно несколько напряжённых секунд, прежде чем соединение устанавливается.

И вот на экране появляется лицо моего отца – суровое, каменное, с хищными глазами за стеклами рабочих очков.

– Тэйн, – произносит он ровным, ледяным тоном.

– Сэр. – Киваю, и это слово «сэр» скрипит на зубах.

Никаких приветствий. И не будет.

– У вашей группы новое задание. Высший приоритет. Олигарх, работающий по чёрному рынку у самой границы.

Карта сменяет изображение, вспыхивая топографией и потоками данных. Красная линия охватывает острозубые пики Краснозубого хребта в сердце спорных Внешних Территорий.

– Этот олигарх давно нам мешает, – продолжает отец, сцепив пальцы. – Использует семейные рудники как прикрытие, чтобы перегонять оружие и прочий контрабандный мусор между сопротивленцами. Спонсирует всему Совету головную боль. Мы следили за ним месяцами, но он ушёл под землю.

Я наклоняюсь ближе, изучая новые данные: перехваченные переговоры, тепловые снимки, разведка.

– Цель? – спрашиваю коротко.

– Найти его базу, зачистить. Нам нужен он и вся его охрана. – Его глаза холодно блеснули. – Объект должен быть жив. После зачистки используем его точку как плацдарм для перехвата поступающей партии оружия.

– То есть вы хотите, чтобы мы взяли и поставщика?

– Нет. – Резко, отрезающе. – Операция долгосрочная. Нам нужно, чтобы канал остался рабочим.

Экран снова меняется. На нём – зернистый снимок мужчины в дешёвой одежде, лицо полуразмыто.

Я щурюсь.

– Он похож на Валика, – говорю я, наклоняясь ближе.

– Да, – подтверждает отец. – И оба говорят по-врисски. Учитывая… уникальные навыки Валика, он сможет влезть в роль финансиста и остаться незамеченным.

Я фыркаю:

– Чёрт. Как будто по заказу рожден.

– Именно поэтому мы его и завербовали, – холодно усмехается отец. – Решил, что когда-нибудь пригодится. Содержать на зарплате настоящего серийного убийцу, знаешь ли, удобно. Хорошо, что я не списал его тогда, когда сомневался, есть ли от него толк.

По спине скользит неприятный холодок. За всей своей военной бравадой и речами о чести, отец остаётся тем, кем он и есть – хладнокровным расчетливым ублюдком.

Особенно когда речь касается омег.

Я кашляю, скрывая раздражение.

– Кстати об… нестандартных участниках, – произносит он, и глаза за стеклом резко блестят. – Как продвигаются дела с Шесть-Один-Семь?

– Вы про Айви? – говорю ровно. – Она… адаптируется. Чума работает над тем, чтобы вернуть её в стабильное состояние.

Ложь. Ровная, отточенная, как лезвие. Ему не нужно знать больше.

В челюсти отца дёргается мышца. Единственный сигнал о его нетерпении.

– Она будет готова к большему в ближайшее время? Совет настойчиво потребовал, чтобы она сопровождала вашу группу на этой операции.

Я моргаю. Меня будто ударили под дых.

– В поле? – вырывается до того, как я успеваю себя остановить. – Это безумие! Она – омега. И она в состоянии, в котором....

– Это не просьба, Тэйн. – Его голос становится стальным. – Совет считает, что её присутствие будет… стабилизирующим фактором для ваших более взрывоопасных элементов. После последнего инцидента с Призраком я склонен согласиться.

В меня вспыхивает ярость. Настоящая. Густая и горячая.

– С полным уважением, сэр, – процедил я, – отправить необученную омегу в боевую зону – это смертный приговор. Ей. И всей моей команде. Она станет отвлекающим фактором. Защитить её – уже отвлекающий фактор.

– Возражения приняты, – ровно отвечает он. – Но ты, капитан, должен помнить своё место. Это приказ высшего командования. Не предмет обсуждения.

Я хочу рявкнуть. Хочу сломать этот чёртов экран. Но знаю – чем сильнее я надавлю, тем упрямей станет он.

Он – воплощённая стена.

Я глотаю злость, и привкус пепла расползается по языку.

– Понял, сэр, – выдавливаю. – Начнём подготовку, как только прибудет пакет.

– Молодец, – отрезает он. – Можешь надеяться, что Совет учтёт твои "опасения". Но я бы на твоём месте не рассчитывал.

Экран гаснет.

Я остаюсь в темноте.

Некоторое время просто сижу, слушая звенящую тишину. Потом медленно поднимаюсь, и внутри всё становится твёрдым, холодным, как застывший камень.

Совет не видит в Айви человека. Омегу. Живое существо, которое нужно беречь.

Для них она – инструмент.

Ошейник, надетый на нас.

Я резко отталкиваюсь от консоли, стул визжит по бетону. Я выхожу из брифинговой, слыша как кровь грохочет в висках.

Мой отец – не лучше Совета. Ещё один безжалостный ублюдок, готовый использовать что угодно и кого угодно ради своих целей.

А то, что останется после – им плевать.

Лишь бы их машина продолжала работать.

Глава 23

АЙВИ

Я глубже зарываюсь в своё скромное гнездо из потёртых шерстяных покрывал и выцветших подушек – грубые волокна царапают кожу, но ощущение удивительно… успокаивающее. Я даже не помню, когда в последний раз могла сама построить себе гнездо. Когда могла спрятаться в знакомых запахах и текстурах.

Гораздо более роскошные ткани, подушки и безделушки, сваленные в коробках по комнате, будто манят меня… но я отворачиваюсь от них.

Мне вполне хватает того, к чему я привыкла.

Толстый металлический ошейник всё так же давит на горло – тяжёлое, неотвратимое напоминание о моём пленении. Но сейчас… я почти могу притвориться, что его нет.

Почти.

Тихий стук в дверь мгновенно разбивает эту тонкую иллюзию. Я напрягаюсь, чувствуя, как к горлу подкатывает запах дыма и хвои.

Тэйн.

Дверь приоткрывается, прежде чем я успеваю ответить. На пороге – силуэт альфы, подсвеченный жёстким белым светом коридора.

– Айви? – его низкий голос прокатывается по мне вибрацией, от которой хочется сжаться. – Можно войти?

Я бросаю на него настороженный взгляд, но коротко киваю, готовясь к худшему. Тэйн входит, дверь закрывается за ним с глухим стуком, и комната погружается в полумрак.

– У меня для тебя брифинг, – начинает он без лишних предисловий. – Мы идём за олигархом, который гоняет нелегальное оружие во Внешних Территориях.

Я моргаю.

Миссия?

Меня – берут на миссию?

Будто почувствовав моё ошеломление, Тэйн продолжает:

– Совет приказал, чтобы ты пошла с нами. Они считают, что твоё присутствие будет… «стабилизирующим фактором» для команды.

Я фыркаю от смеха, прежде чем успеваю прикусить язык.

Я – стабилизирующий фактор?

Для стаи бешеных альф?

Совет окончательно рехнулся.

Тэйн поднимает бровь.

– Тебе смешно?

– Нет, – я качаю головой, пытаясь сдержать ухмылку. – Просто… не ожидала.

Он моргает, словно удивлён тому, что я вообще заговорила.

Не привыкай, альфа. Думаю я про себя.

– Я тоже не ожидал, – признаёт он, взъерошивая свои спутанные волосы. – Но приказы есть приказы. По мнению Совета, твой вид напомнит нам, ради чего мы дерёмся.

По позвоночнику пробегает холодок. Конечно. В их извращённой логике всё так и должно работать: привяжи козу перед стаей волков – и волки будут кусаться злее.

Я должна бояться. Должна дрожать от одной мысли о том, что меня потащат в самую пасть войны рядом с неконтролируемыми альфами.

Но на удивление… нет. Вместо страха я ощущаю странный укол возбуждения. Я выйду отсюда. Увижу небо. Смогу дышать. Пусть даже ненадолго.

– Ты не боишься? – Тэйн прищуривается, склоняя голову, выискивая в моём лице хоть какой-то страх. – Мы, конечно, не дадим тебе умереть, но там будет горячо. Это не прогулка.

Я поднимаю подбородок, не отводя взгляда.

– Я не боюсь ваших войн. Я видела хуже, чем то, что вы, альфы, можете придумать.

На его лице вспыхивает тень удивления – и тут же гаснет.

– Не стоит недооценивать обстановку, – хрипло предупреждает он. И в голосе слышится уважение, которое он не собирался показывать.

– Рискну, – говорю я ровно.

Тэйн долго смотрит на меня, изучая, взвешивая. Что-то мелькает в его тёмных глазах – одобрение? раздражение? признание?

Я не знаю.

Но он кивает.

– Ладно. Но знай: твоё присутствие станет отвлекающим фактором. Защищать тебя – будет чертовски сложно.

Моё тело вздрагивает от вспышки ярости… и правды. Он не ошибается. Независимо от того, насколько я сильна или умна – я не альфа и не солдат.

– Я могу о себе позаботиться, – бросаю резко. – Я не нуждаюсь в защите.

Уголок его рта дёргается.

– Посмотрим. Сейчас – идём в тренировочный зал. Пора отработать базовую самооборону. На всякий случай.

Я усмехаюсь, поднимаясь.

– Я готова хоть сейчас.

Тэйн явно не ждал этого. Он задерживает взгляд на моём лице дольше обычного, будто пытаясь понять, блефую я или нет.

Что бы он там ни увидел, похоже, это его устроило.

С коротким, резким кивком Тэйн разворачивается и направляется к двери, не оглядываясь. Мне остаётся только подняться и идти следом – в его тени, как приговорённая.

Я следую за ним. Тусклые бетонные коридоры тянутся лабиринтом. Чем дальше мы идём, тем сильнее доносится запах пота, металла и старой резины, а также глухие удары по мешкам.

Мы проходим через массивные двойные двери и оказываемся в огромном помещении, выстланном матами и заставленном тренировочным оборудованием. Виски уже там – его красивое лицо и мощные руки блестят от пота, пока он обрушивает сокрушительные удары по тяжёлому мешку. Он рывком оборачивается, когда мы входим, и на лице вспыхивает кривая ухмылка.

– О, глянь-ка. Маленькая кусачка. Не верится, что эти дегенераты тащат тебя с нами.

Я сверлю его ледяным взглядом.

Но Тэйн рычит раньше меня:

– Хватит, Виски. Сегодня ты работаешь со мной. Мы обучаем Айви базовым приёмам. Держи язык за зубами хоть раз.

Виски хохочет и бьёт по мешку напоследок, так что тот едва не слетает с креплений.

– Как скажешь, босс. Только не прибегай ко мне, когда она откусит тебе кусок морды.

– Хотя знаешь, продолжай болтать, – холодно бросает Тэйн. – Она тебя ненавидит больше всех. Ты – идеальная мишень.

– Я ненавижу вас всех одинаково, – уточняю я.

Брови Тэйна на мгновение сводятся, и по его резким, словно высеченным чертам пробегает тень – что-то похожее на обиду – прежде чем привычная маска непроницаемого спокойствия вновь встаёт на место. Меня невольно забавляет, что мне удалось его зацепить, пусть даже лишь на секунду.

– Ну что ж, – произносит он, жестом указывая на открытую тренировочную зону. – Посмотрим, сможем ли мы выпустить часть этой злости, а? Виски, ты первый.

Крупный альфа закатывает глаза, но идёт вперёд – лениво, дерзко, с той самодовольной раскачкой плеч, которая выводит меня из себя.

Я расправляю плечи и выхожу на мат, не позволив его размерам запугать меня.

Мы начинаем кружить друг вокруг друга, изучая движения друг друга.

И тут Виски резко бросается вперёд – двигается он на удивление быстро для такого громилы. Я отшатываюсь, отбивая его хваткие руки, и нацеливаю удар ногой прямо ему в живот.

Он ловит мою лодыжку легко, почти лениво, с той же раздражающе самодовольной ухмылкой:

– Слишком медленно, куколка, – протягивает он, встряхивая мою ногу.

Белая ярость прорывается сквозь меня. Я рычу, закручиваюсь и наношу удар другой ногой – резко, хлёстко – и попадаю ему прямо в грудь. Он отшатывается, рыкнув, и отпускает меня. Я бросаюсь вперёд, не давая ему ни секунды восстановиться. Серия быстрых ударов – один, второй, третий. Жёсткий тычок попадает ему в челюсть, вбивая голову в сторону. Рёв вырывается из его груди, и вся игривость исчезает.

В одно мгновение он нависает надо мной. Его руки смыкаются вокруг моих рёбер, сжимая меня как стальные тиски. Он прижимает мои руки к бокам, и я не могу вырваться – как будто меня схватил настоящий медведь.

Я извиваюсь, рвусь, пытаюсь драться – бесполезно. Сбитое дыхание, горячая стена мускулов за спиной, удушающее ощущение собственной беспомощности.

Запах Виски накрывает меня с головой – тёплый, альфа-маслянистый, пропитанный потом, кожей, горячим воздухом и тем, что можно назвать чистой хищной силой.

Я пыталась бы укусить его, если бы могла дотянуться.

Он наклоняется так близко, что чувствую на ушной раковине его дыхание и щетину.

– Сдавайся, маленькая омега, – ворчит он низко. – Ты никуда не уйдёшь, пока я не разрешу.

По позвоночнику проходит дрожь – не от страха. От злости. От того, как он это говорит. Я оскаливаюсь, рыча, и бросаюсь в новую волну яростных попыток освободиться. Виски только смеётся. Глухо, глубоко, низко. И это – самое раздражающее.

Стиснув зубы, я давлю на эту вспышку жар внутри и сосредотачиваюсь. Его руки блокируют мои плечи. Его грудь зажимает мою грудь. Но его бёдра – давят на мои, оставляя мне свободу для… Я резко поднимаю колено – и врезаю прямо в его пах.

Глаза Виски на мгновение выпучиваются так, что это почти комично. Он издаёт странный сдавленный звук, складываясь пополам, хватая ртом воздух. Его хватка ослабляется – достаточно, чтобы я вывернулась и отпрыгнула назад.

– Ты маленькая психопатка, – выдыхают его губы, когда он выпрямляется, скривившись от боли. В его взгляде – чистая, дикая ярость.

Прежде чем я могу отреагировать, он бросается на меня снова. Я уклоняюсь, но его пальцы цепляют мою руку, тянут, разворачивая меня. Он поворачивает меня лицом к стене – и только его рука на моём горле не даёт мне впечататься лицом в бетон.

Почти нежный жест.

Почти.

Остальное его тело давит мне в спину – горячее, тяжёлое, необоримое.

– Шах и мат, дикарка, – шипит он мне в ухо.

– Достаточно! – голос Тэйна разрывает воздух, как хлыст. – Сейчас же отпусти, Виски.

Ответом ему служит низкое рычание – предупреждающее, первобытное. Виски сжимает меня сильнее, будто напоминая, кто здесь сильнее.

И я понимаю: да, я ударила его по больному месту. И да – его гордость пострадала куда сильнее, чем яйца.

Потом всё происходит одновременно. Тяжесть его тела исчезает. Я наваливаюсь вперёд, хватая воздух, опираясь руками о стену. Тэйн отрывает Виски от меня так, как будто тот весит вдвое меньше, чем есть, и швыряет на мат. Альфы сталкиваются с хрустом костей и глухими ударами, звериными рыками. Удары летят как ураган. Они двигаются как два монстра – каждый по-своему смертельно опасен. Тэйн – грациозный, точный, как клинок. Виски – неудержимый, как разъярённый бык.

Они одновременно и дерутся, и… сдерживаются?

Это пугает больше всего.

Я должна была бы бежать. Использовать шанс, пока они отвлечены. Но я стою, не в силах оторвать взгляд от жестокой, хищной красоты схватки.

В конце концов они всё-таки отрываются друг от друга, оба альфы тяжело дышат, покрытые целой россыпью новых синяков. Виски хватается за плечо, на лице проступает гримаса боли – хотя я почти уверена, что это единственное место, куда я так и не попала.

Стоп… он что, уже был ранен?

Неудивительно, что Тэйн первым делом отправил меня драться именно с ним.

Пламя в глазах Виски тускнеет, спрятанное глубоко внутрь под оболочкой едва удерживаемого самообладания. В какой-то момент они просто смотрят друг на друга в тишине Воздух между ними густеет, пропитывается несказанным вызовом и остаточным напряжением, будто малейшее слово может снова взорвать всё вокруг.

Почти незаметно, едва заметным движением подбородка, Тэйн кивает, и Виски отступает.

Оба всё ещё стоят на ногах. Оба целы. Никому ничего не оторвали. По мату не разбросаны конечности, как я почти ожидала секунду назад.

Эта мысль выбивает почву из-под ног. Потому что, насколько бы сдержанными они ни казались, насколько бы “человечными” ни выглядели в этот миг, я знаю правду.

Альфы всегда останутся альфами.

Жестокими, властными хищниками, которые даже не моргнут, используя свою силу, чтобы сломать того, кто слабее. Я не имею права забывать об этом.

Никогда.

Какие бы редкие вспышки контроля они ни позволяли мне увидеть.

Глава 24

ЧУМА

Я делаю глубокий вдох. В запахе лазарета смешиваются стерильность, дезинфектанты и холод металла. Перчатки тихо поскрипывают, когда я сжимаю пальцы, приводя себя в рабочее состояние перед миссией. За толстыми стенами комплекса глухо вибрирует жизнь – ровный, приглушённый гул подготовки, будто пульс, бегущий по венам этой бетонной коробки.

Тихий стук по двери разрывает тишину. Я оборачиваюсь – и в следующее мгновение в помещение просачивается аромат, который я узнаю мгновенно. Мёд, ваниль и тёплая земля, пропитанная природным омега-мускусом.

Айви.

– Входи, – произношу я ровно.

Она проскальзывает внутрь – мягко, плавно, как хищная кошка, всегда готовая дать отпор. Её взгляд скользит по лазарету, настороженный, оценивающий каждый угол, прежде чем останавливается на мне. Даже в безжалостном свете ламп она красива до неприличия: высокие скулы, полные губы, вихрь рыжевато-каштановых локонов, падающих ей на плечи.

– Тэйн сказал, что ты хотел меня видеть, – её голос низкий, хриплый. От неиспользования, конечно.

Но от этого только приятнее.

Я действительно не ожидал, что она заговорит. Похоже, гнездо из старых одеял и шерстяных тряпок всё-таки оказывает своё благотворное влияние.

Я слегка склоняю голову, удерживая её пронзительный взгляд. Пусть она и не видит моих глаз за линзами, но я знаю – она всегда пытается их поймать.

– Да. Перед миссией нужно кое-что обсудить.

Её глаза чуть сужаются, подбородок поднимается – тонкий, но очень красноречивый жест непокорности. Плечи чуть напрягаются. Мелочь, но я замечаю всё.

Я подхожу к шкафчику сзади меня и достаю маленький флакон с густой янтарной жидкостью. Её взгляд тут же вцепляется в него, ноздри слегка расширяются пытаясь уловить запах этого вещества.

– Что это? – спрашивает она резко, настороженно. Её тело – маленькое, хрупкое, но собранное до предела – будто зверёк в клетке, готовый сорваться в любой момент.

Я поднимаю флакон так, чтобы свет прошёл сквозь стекло.

– Подавитель запаха. Для тебя.

Она моргает – на долю секунды удивлённо – но тут же снова закрывает лицо непроницаемой маской.

– Зачем он мне?

Я ставлю флакон на стол, рядом со стальной подносной тарелкой.

– Твой запах… чертовски притягателен. Но в полевых условиях – это маяк для любого альфы в радиусе пары километров. И союзников, и врагов. С этим ты станешь практически незаметной даже для самых тонких обоняний.

В её глазах мелькает понимание… и уязвимость. На миг. Она тут же её душит.

– То есть, чтобы я вас «не отвлекала»?

В уголке моих губ дёргается улыбка. Колючая, эта девчонка. Готовая оскалиться даже на воздух.

– Отчасти, – признаю я честно. – Но главное – это позволит тебе скрываться. Если ты вдруг окажешься отдельно от группы. Омег легко вычислить по запаху. Это – твоя защита.

Айви прикусывает нижнюю губу, обдумывает. Я буквально вижу, как в её голове взвешиваются плюсы и минусы моего предложения.

И наконец – короткий кивок.

– Ладно. Как это принимать?

Я достаю стерильный шприц и салфетку, выкладывая всё рядом с флаконом на стерильном подносе.

– Инъекция – самый надёжный вариант, – говорю я. – Разрешишь?

Она чуть медлит… а затем молча сбрасывает куртку, открывая тонкие, светлые руки.

Я на миг замираю. Не от смущения – от неожиданности её доверия, пусть и временного. И от того, как красиво под кожей двигаются мышцы – тонкие, упругие, сильнее, чем выглядят.

Я заставляю себя оторвать взгляд. Набираю жидкость в шприц, работая привычно, точно. Но в голове назойливо всплывает мысль: сколько раз её кололи, связывали, издевались? Сколько процедур она пережила, пока они пытались «сломать» её?

От этой мысли во рту становится горько. Неприятные чувства тянется внутри грудной клетки – странное ощущение. Защищать её – не моя работа. Но мысль всё равно липнет ко мне.

Я откашливаюсь и поворачиваюсь к ней.

– Будет чуть щипать, – тихо предупреждаю.

Айви просто кивает и протягивает руку – с той же безрассудной бравадой, которую она носит, как броню. Я мягко обхватываю её запястье, подушечки моих пальцев ложатся в тёплый изгиб, где под тонкой кожей бешено бьётся её пульс.

Ввожу иглу точно в сгиб локтя. Она не дёргается. Не хмурится. Только смотрит на меня – взгляд тёмный, прямой, цепкий. И по позвоночнику пробегает тёплый, странно приятный разряд.

Когда жидкость исчезает под её кожей, я вынимаю иглу и прижимаю марлевую салфетку. Букет её запаха уже начинает растворяться – мёд, ваниль, сладкая глубина… и тускнеет прямо на моих глазах. И почему-то это вызывает в груди раздражение. Слишком сильное, чтобы я мог списать его на случайность.

– Работает? – шепчет она так тихо, будто боится нарушить напряжение, натянутое между нами, как тонкая струна.

– Да, – выдыхаю я, не в силах оторвать взгляд от мягкого веера её ресниц, от полной пышности её губ. Этот соблазнительный запах, который ещё секунду назад был густым и тёплым, уже начинает меркнуть, растворяясь в воздухе. И почему-то это вызывает во мне странную, необъяснимую тоску.

– Работает.

Она ловит мой взгляд, отвечает ему чем-то, что я не могу расшифровать – вызовом, подозрением или чем-то ещё более опасным. Тишина тянется слишком долго. Густая, тяжёлая, почти ощутимая на коже.

Я первым разрываю взгляд, прочищаю пересохшее горло:

– Как ты относишься к миссии? – спрашиваю максимально ровно. – Есть… сомнения?

Айви едва приподнимает одну бровь. На губах появляется тень усмешки.

– Я справлюсь, – говорит она просто. И в этой простоте – вся её сталь.

Я долго изучаю её взгляд, выискивая хоть намёк на ложь, малейшую тень сомнения, спрятавшуюся под этим стальным панцирем. Но там – ничего. Лишь та же несгибаемая дерзость, тот же неукротимый дух, который с самого начала тянул меня к ней, как огонь – глупую, обречённую моль.

Что бы ни случилось там, в горах…

Что бы нас там ни ждало…

Я не позволю причинить ей вред.

Ни при каких обстоятельствах.

Эта омега.

Моя омега.

Слова вспыхивают в голове так ярко, что я почти слышу их. Я вздрагиваю внутренне, ошарашенный собственной мыслью.

Откуда появился этот импульс?

Я – врач, солдат. Я обязан относиться ко всем одинаково.

И всё же…

Резкий, рвущий уши вой сирены ломает напряжение. Айви подскакивает, ее голова резко поворачивается на звук. Сквозь её запах прорывается запах адреналина.

– Это сигнал, – говорю я, уже направляясь к выходу. – Надо идти.

Айви сразу же идёт рядом со мной – быстрым, уверенным шагом. И пока мы идём по серому кишащему коридору базы, я украдкой бросаю на неё взгляды. На гордый разворот плеч. На стальной изгиб подбородка.

Она – как дикий огонь. Красивая. Опасная. Неуправляемая.

И часть меня хочет этот огонь… присвоить. Но разум жестко обрывает меня.

Такой пожар не приручают.

Его можно только удержать в границах – если повезёт.

Мы выходим на улицу – в резкий свет дня. В воздухе трещат винты, поднимающие пыль и камни. Команда уже собралась у посадочной площадки, рядом урчит военный вертолёт, прогоняя двигатель перед взлётом.

Айви запинается всего на мгновение – но этого хватает. Её глаза расширяются, когда она впервые видит массивный вертолет. Впервые за всё время её маска даёт маленькую трещину, достаточно глубокую, чтобы я заметил проблеск… не страха, нет. Скорее – неуверенности. Настоящей, живой.

Выпрямив плечи, Айви поднимает подбородок и идёт вперёд, шаг за шагом, будто марширует сквозь страх. Спина – ровная, как стальной прут. Ни малейшего намёка на слабость. И я ничего не могу поделать с тем, как восхищение расправляется во мне, как горячая расплавленная сталь. Её сила воли, её яростное упрямство – это… красиво. Удивительно красиво для существа, которое столько раз пытались сломать.

Тэйн протягивает ей руку, помогая подняться в нутро вертолёта, и она замирает. На долю секунды. Потом всё-таки принимает помощь – неохотно, как будто ей приходится проглотить яд. Айви ненавидит брать хоть что-то из рук своих пленителей.

Я невольно задаюсь вопросом – увидит ли она когда-нибудь в нас что-то большее. И тут же понимаю, что, вероятно, наивен до идиотизма.

Один за другим бойцы забираются в чёрное брюхо вертолета, пристёгиваясь к усиленным сиденьям вдоль стен. Валек, проходя мимо меня, чуть склоняет голову в сторону Айви и ловит мой взгляд. Глаза – как две чёрные дыры под маской, мерцают предупреждением.

Посыл понятен. Держи свои инстинкты при себе, Доктор. Не дай инстинктам затуманить голову.

Я отвечаю ему едва заметным кивком и направляю взгляд туда, где Айви устроилась ближе к хвостовой части. Она смотрит в тонированное стекло, лицо скрыто в полутени, будто маска из камня. Вертолёт дёргается, поднимаясь в воздух, и под нами разворачивается дикая, зубчатая пасть Краснозубых гор.

Скалы, ущелья, хребты, покрытые инеем. И я снова смотрю на неё. Не могу остановиться. Ветер, вырывающийся из открытого бокового люка, шевелит огненные пряди её волос. Подбородок – поднят, взгляд направлен вперёд.

Она впитывает этот пейзаж, этот кусочек свободы так жадно, что у меня в груди что-то сжимается. Её первое настоящее дыхание за многие годы. Даже зная, что мы летим навстречу опасности, даже понимая, какой ад ждёт нас впереди – она выглядит… возвышенно. Почти безмятежно.

Я заставляю себя отвести взгляд – и встречаю глаза Виски. Он тоже смотрит на неё. Но, заметив меня, резко отворачивается.

Смешно – избегает меня с тех пор, как мы… решили его «медицинскую проблему» в лазарете. Не знаю, что у него происходит в голове стыд, замешательство или просто его привычные вспышки эмоций.

Внезапно вертолет резко трясёт. Айви вцепляется пальцами в стенку корпуса, пытаясь удержать равновесие. Прежде чем успеваю подумать – я уже на ногах. Иду к ней.

Она встречает меня взглядом, острым как лезвие. Огненная, дерзкая, непрогибаемая.

– Я в порядке, – шипит она.

Я застываю, поражённый силой, с которой она ставит меня на место. Молчаливое напоминание: она не нуждается в руках альфы, чтобы стоять прямо. Даже если я отчаянно хочу быть тем, кто её удержит.

И – да. Остальные пристально наблюдают за мной. Я ощущаю их взгляды, как стрелы в спине.

Возвращаюсь на своё место. Сажусь, с тихим проклятием. Потому что сейчас я действительно допустил слабость, которую вечно презираю в других: стал рабом собственных инстинктов.