Текст книги "Вглядись в его лицо"

Автор книги: Лайза (Лиза) Скоттолайн (Скоттолини)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

24

На следующее утро, надевая пуховик, Элен думала только об одном: скорее, скорее поехать к Эми Мартин. Температура у Уилла упала, и он носился по дому с только что подаренным Конни новеньким футбольным мячом с эмблемой команды университета штата Пенсильвания. Элен прекрасно понимала, как опасно дарить игрушку перед самой поездкой в школу, но не стала выговаривать няне. У работающих матерей нет выбора, и ссориться с няней не хочется.

– Сразу схватил как надо! – радовалась Конни. – Мой Марк в детстве был точно таким же.

– Посмотрите на меня! – Уилл ловко обогнул журнальный столик с мячом под мышкой. – Мама, смотри!

– Осторожнее, приятель, смотри, куда бежишь! – крикнула Элен.

Видя, что Уилл несется прямо на него, Орео-Фигаро поспешно вскочил и убрался с дороги. Малыш промчался через всю столовую и ворвался в кухню. Потом выбежал через вторую дверь, запрыгал по ступенькам лестницы, спустился в гостиную. Планировка дома как будто специально рассчитана на маленьких мальчиков и пилотов гонки «Наскар».

Конни сияла.

– По-моему, – заметила она, – Уилл прирожденный спортсмен.

– Неужели? – Элен взяла дамскую сумочку и кейс с документами.

Уилл чем-то грохотал в кухне, бухая по полу как слон. У того, кто придумал выражение «топот маленьких ножек», явно был не ребенок, а котенок!

– Как-нибудь захвачу с собой Марка. Пусть поиграет с Уиллом в футбол.

Раскрасневшийся, вспотевший Уилл ворвался в гостиную и, ухмыляясь, посмотрел на нее снизу вверх.

– Ура! Я принес!

– Не «принес», а «занес», – одобрительно поправила малыша Конни.

Элен рассмеялась и протянула к сынишке руки:

– Обними меня! Мне пора на работу, а тебе – в школу.

– Мамочка! – Уилл подбежал к ней, и Элен, обняв и поцеловав его, откинула со лба непослушную челку.

– Я тебя люблю. Желаю хорошо провести время в школе.

– А можно мне взять с собой мяч? – с надеждой спросил Уилл.

– Нет, – отрезала Элен.

– Да, – произнесла Конни в ту же секунду.

– А я хочу! – завопил взвинченный Уилл.

– А ну-ка, дружок, успокойся. – Элен протянула руку, чтобы погладить его. – Не кричи в доме!

– Мама, я хочу взять в школу мяч!

– Ну ладно, хорошо. – Элен не хотелось уходить из дому со скандалом. Вот еще одна дилемма работающих матерей: постоянное чувство вины перед детьми.

– Спасибо, спасибо! – В награду Уилл еще раз обнял ее за шею, уронив мяч.

Как всегда, Элен ужасно не хотелось разлучаться с сыном. Сегодня ей отчего-то стало тревожнее, чем обычно.

Наверное, из-за того, что она собирается сделать.

25

Элен разглядывала стоящие впереди машины. Море красных огней, растянувшихся в бесконечную расплывающуюся линию; из выхлопных труб вырываются клубы белого пара. День выдался облачный и холодный; мокрый снег, облепивший ветви деревьев и черное дорожное полотно, на морозе тут же застывал, превращаясь в ледяную корку. В Стоутсвилль пришлось добираться по единственной двухполосной дороге, загруженной в обоих направлениях. Элен не без труда отыскала в перенаселенном жилом квартале, застроенном рядами сблокированных домов, улочку под названием Коринф-Лейн. Рабочий район, когда-то разросшийся вокруг закрытого теперь сталелитейного завода. В сумке зазвонил мобильник, и она принялась его искать. Увидев на дисплее незнакомый номер, сбросила вызов. Рассеянно посмотрела в окошко и заметила номер ближайшего к ней дома: триста девяносто третий.

Здесь живет Эми Мартин.

На подъездной дорожке, рядом со старым черным «джипом-чероки» стояла женщина. Отвернувшись от дороги, она усердно орудовала скребком, счищая наледь с лобового стекла. Элен долго рассматривала женщину. Вязаная шапочка с козырьком, толстая черная куртка, джинсы, черные резиновые сапоги.

Неужели это Эми?

Элен затормозила, выключила мотор, схватила сумку и конверт и вышла из машины.

– Извините… вы мисс Мартин? – спросила она, подходя к незнакомке. Сердце у нее вдруг забилось как бешеное.

Вздрогнув от неожиданности, женщина обернулась, и Элен сразу поняла, что перед ней вряд ли Эми Мартин. Возраст не тот. На вид незнакомке было за шестьдесят. Глаза под козырьком вязаной шапочки изумленно раскрылись.

– Ну, вы меня и напугали!

– Извините. – Элен представилась. – Я ищу Эми Мартин.

– Эми моя дочь, но она здесь не живет. Я Джерри.

Элен приказала себе успокоиться. Джерри Мартин – одна из тех, кто засвидетельствовал подпись Эми на документе, когда та давала свое согласие на усыновление ребенка. Значит, перед ней родная бабушка Уилла, его ближайшая родственница.

– Два года назад она указывала, что живет по этому адресу.

– Она всегда так делает, но здесь она не живет. Обычно ей сюда доставляют только счета, но я их выкидываю.

– Где живет Эми?

– Откуда мне знать? – Джерри отвернулась и снова взялась за работу. Скребок противно скрежетал по стеклу. Джерри поджала губы, отчего отчетливее проступили морщины в углах рта. Элен обратила внимание, что черные перчатки, в которых работала Джерри, ей велики и красный пластмассовый скребок она сжимает довольно неуклюже.

– Вы не знаете, где она сейчас?

– Нет. – Снова заскрежетал скребок: хрр, хрр. – Эми совершеннолетняя. И где она живет, больше меня не касается.

– Может, вы знаете, где она работает?

– А кто сказал, что она где-то работает?

– Мне очень нужно найти ее.

– Ничем не могу вам помочь.

Элен почему-то очень удивилась. Она не ожидала такого отчуждения.

– Когда вы в последний раз видели ее?

– Давненько.

– Год-два назад?

– Берите больше. Пожалуй, лет пять прошло.

Элен удивилась еще больше. Почему Джерри говорит неправду? Ведь два года назад Джерри засвидетельствовала подпись дочери на документе!

– Вы уверены?

Джерри исподлобья посмотрела на незваную гостью и перестала скрести по стеклу.

– Небось она вам задолжала? Вы кто – судебный исполнитель или адвокат? А может, из налоговой?

– Нет. – Элен помолчала, собираясь с духом. Если она хочет выяснить истину, нет смысла ничего скрывать. – Я – та женщина, которая усыновила ее ребенка.

Неожиданно Джерри расхохоталась, обнажив желтоватые зубы. Отсмеявшись, она прислонилась к «джипу», сжав в руках скребок.

– Что тут смешного? – удивилась Элен.

Джерри вытерла выступившие слезы тыльной стороной своей огромной перчатки.

– Знаете что, дорогуша, давайте лучше войдем в дом.

– Зачем?

– Нам нужно поговорить, – ответила Джерри, кладя руку в перчатке на плечо Элен.

26

Джерри пошла в кухню варить кофе, а Элен осталась в гостиной, тускло освещенной двумя старомодными торшерами со стеклянными абажурами. Она огляделась. На окнах давно не стиранные бежевые занавески; воздух пропитан неистребимым табачным дымом. По обе стороны дивана, обитого вытертым синим бархатом, стоят расписные металлические подносы, которые, видимо, выполняют роль журнальных столиков. Возле телевизора с большим экраном сгрудились три разномастных стула.

Увидев на противоположной стене фотографии в рамках, Элен поспешно встала и подошла к ним. Три снимка – увеличенные школьные фотографии целых классов. Толпа мальчиков и девочек на фоне задника, изображающего голубое небо. Еще один снимок – свадебный. Молодой человек и девушка в пышной фате. Элен изумленно покачала головой. Перед ней ближайшие кровные родственники Уилла, но он их не знает. Они для него чужие. Настоящая мать Уилла – она; мальчик знает и любит ее, хотя по крови они не родные. Элен растерянно переводила взгляд с одного снимка на другой, пытаясь разобраться.

Которая из девочек Эми?

Кроме школьных, на стене висели отдельные фотографии мальчиков и девочек разного возраста. Элен старалась представить застывших перед ней девочек взрослыми. Она высматривала голубоглазых, сравнивала улыбки, искала Эми. У одной светловолосой и голубоглазой девочки кожа оказалась тоже очень светлая, как у Уилла. И веснушки на маленьком вздернутом носике.

– А вот и я. – Джерри несла две тяжелые кофейные кружки и еще сжимала между пальцами тонкую коричневую сигарету. Одну кружку она протянула Элен.

– Спасибо.

– Да садитесь, чего стоите? – Джерри показала на диван. От сигареты вверх поднималась струйка едкого дыма.

Элен продолжала стоять возле фотографий.

– Можно спросить? Эми – вон та девочка, с голубыми глазами и веснушками?

– Нет, это Черил, ее сестра. А рядом с ней моя старшая. У меня три дочери и один сын.

Элен вспомнила: имя Черил Мартин также значилось на документе. Она тоже засвидетельствовала подпись Эми.

– Эми – вон она. Она у нас младшая. Все с ней носились, вот и избаловали донельзя. – Джерри ткнула пальцем в угол, где висел снимок помельче, и Элен с замиранием сердца подошла ближе.

– Значит, вот какая Эми… – Она нагнулась, пристальнее разглядывая изображенную на фото девочку-подростка.

На вид ей было лет тринадцать. Она позировала, прислонившись к красной спортивной машине. Темно-русые волосы заплетены во французскую косичку, голубые глаза лукаво прищурились. Губы скривились в презрительной улыбке. Да, наверное, в школе с ней было много хлопот! Элен принялась пристально рассматривать мать своего сына. Такая же тонкокожая, как Уилл, но вот черты лица совершенно другие. Правда, по одной фотографии судить трудно. – У вас есть другие ее снимки?

– Сейчас посмотрим. – Джерри, коротко хмыкнув, принялась разглядывать фотографии. – Больше нет! Поверьте мне, когда дело доходит до четвертого ребенка, фотографировать малость надоедает. Понимаете, о чем я?

Какое невезение…

– У меня только один ребенок.

– Остываешь уже после второго. Уже не хочется без конца фотографировать, печатать, заказывать фоторамки, магниты на холодильник, брелки для ключей с детскими рожицами и прочую дребедень. – Джерри снова махнула рукой в сторону дивана. – Да садитесь же!

– Спасибо. – Элен подошла к дивану, села, отпила глоток и удивилась. – Как вкусно!

– Так и быть, открою вам секрет. Я кладу туда настоящие сливки. – Джерри грузно плюхнулась рядом, придвинув поближе старую пепельницу. Она немного потеплела, суровое лицо при неярком свете разгладилось.

Элен разглядела, что Джерри давно не красила волосы: отчетливо видны седые корни. Кончики каштановых прядей посеклись; Джерри заправляла волосы за уши. Нос широкий, прямой, на губах добрая, материнская улыбка.

– Почему вы засмеялись там, на улице? – спросила Элен, грея пальцы о горячую кружку.

– Сначала расскажите об Эми и ее ребенке. – Джерри поднесла к губам коричневую сигарету и глубоко затянулась.

– Он заболел, и его положили в больницу. Я написала о нем статью… не одну, а несколько. – Элен достала из сумочки вырезки со своими статьями и показала Джерри. Та не проявила интереса, и Элен поспешно убрала вырезки в сумку. – Возможно, вы читали о нем в газете.

– Мы газет не выписываем.

– В общем, Уилл… малыш, которого я усыновила… лежал в детском кардиоцентре, в отделении реанимации. У него нашли врожденный порок сердца.

– И вы думаете, что он – ребенок Эми?

– Я не думаю, я знаю.

– Откуда? – Джерри снова затянулась и выдула углом рта струю дыма. Спохватившись, она, видимо, решила быть повежливее. – Я хотела спросить: откуда у вас такие сведения?

– От нашего с Эми общего адвоката. К сожалению, она умерла. Усыновление прошло напрямую, она все для нас устроила.

– Эми все устроила?

– Нет, адвокат, Карен Батц.

– Она женщина?

– Да. Вы с ней знакомы?

Джерри покачала головой:

– Вы уверены, что речь идет об Эми? Моей Эми?!

– Да. – Элен поставила кружку на металлический поднос, открыла конверт и принялась искать нужные документы. Найдя согласие Эми на усыновление и письмо с обратным адресом «Коринф-Лейн», она протянула документы Джерри. Та целую минуту молча читала про себя, время от времени затягиваясь сигаретой. Табачный дым растекался по бумаге и полз назад, как волна, которая разбивается о мол.

– Полная чушь, – изрекла Джерри вполголоса, и у Элен сжалось в груди.

– На документе подпись Эми?

– Похоже.

– А на письме?

– И там тоже.

– Хорошо. Уже что-то. Значит, речь идет именно о вашей Эми. – Элен наклонилась вперед, перелистнула страницу. – А теперь взгляните сюда. Здесь ваша подпись?

– Ни в коем случае. Я ничего подобного не подписывала. – Губы Джерри снова сжались в ниточку, в углах проступили морщины. – И вторая подпись тоже… Это не Черил.

Сердце у Элен ушло в пятки.

– Выходит, Эми подделала ваши подписи? Но почему? Может, не хотела, чтобы вы, ее родные, узнали о ребенке и о том, что она его отдала?

– Да нет, дело не в этом.

– А в чем? – спросила Элен, и Джерри покачала головой. От документов на ее лицо падали белые отблески.

– Эми не может иметь детей.

У Элен пересохло во рту.

– В семнадцать лет ей делали операцию на яичниках. Как это называется? – Джерри ненадолго задумалась. – Как-то она проснулась от дикой боли, и я сразу поняла: она не притворяется, чтобы не ходить в школу. Мы вызвали скорую, и врач сказал, что у нее спайки. Да, вот именно, спайки. Пришлось удалить один яичник… Овариэктомия, вот как называлась операция! Ну а потом ей сказали: нет почти никаких шансов, что она забеременеет.

Услышанное не укладывалось у Элен в голове.

– Но ей не сказали, что она вообще не может забеременеть. Ведь один-то яичник у нее остался?

– Да, но врачи считали, что… как же это… маловероятно, что она сможет иметь детей.

– И все же она родила ребенка.

– По-моему, когда удаляют яичник, это как-то сказывается на гормонах. По крайней мере, так объясняли в больнице. Вот и все, что я помню, – смущенно добавила Джерри. – В общем, я и понятия не имела, что у нее был ребенок.

– Она вам не говорила?

– Нет. Я ведь вам говорю: мы с ней давно не общаемся. И даже если бы общались, она все равно ничего бы мне не сказала. Я даже не знаю, где она сейчас. Там, на улице, я вас не обманывала.

Элен никак не могла успокоиться. Неужели тупик?

– Ну а ее сестры, брат? Она и с ними не поддерживает отношений?

– Вряд ли она общается с кем-нибудь, разве что с Черил, а Черил живет в штате Делавэр. Могу позвонить ей и спросить. – Джерри фыркнула, выпуская через нос струйки дыма. – Приятно узнать, что у тебя есть еще один внук.

Элен попробовала зайти с другой стороны.

– А может, когда ребенок серьезно заболел, она с кем-то поделилась?

– Если даже у Эми взаправду был ребенок и серьезно заболел, она не такая, чтобы с ним возиться. Сразу придумала бы для себя самый легкий выход.

Услышав такие жестокие слова, Элен поморщилась.

– Но ведь материнский инстинкт очень сильный, он сильнее любви к себе… даже у очень молодой девушки.

– Только не у Эми! Уж как она любила себя, как жалела… Помню, ее всю перекореживало, когда я просила вынести мусор.

Элен предпочла промолчать. Сейчас главное – побольше узнать об Эми.

– Вы не могли бы рассказать мне о ней еще что-нибудь? Какая она?

– Она всегда была трудным ребенком. Я с ней не справлялась.

Элен с трудом переваривала услышанное. Она представляла себе Эми совсем другой. Интересно, все ли матери, усыновившие детей, рисуют в своем воображении их биологических родителей?

– Девочка она была неглупая, а училась из рук вон плохо. На оценки ей было наплевать. Сначала-то я решила, что она… как это называется… с отставанием в развитии, заторможенная, но учителя меня разубеждали. – Джерри снова глубоко затянулась. – Она рано пристрастилась к выпивке и наркотикам. И я никак не могла на нее повлиять. Как только она закончила школу, собрала свои вещички и уехала.

– Сбежала из дома?

– Не то чтобы сбежала, а просто уехала.

– В университет не поступила?

– Какой там университет… – Джерри криво улыбнулась, и Элен вдруг увидела, до чего они с Эми похожи.

– Не обижайтесь, но… можно спросить: почему она ушла из дома?

– Не поладила с моим сожителем, Томом. Они вечно скандалили. Ну а теперь и она ушла, и он. – Джерри выпустила еще одну струю дыма. – Школу-то я заставила ее закончить, но как только ей исполнилось восемнадцать, она зажила своей жизнью.

– Погодите секунду. – Элен порылась в бумагах и достала отказ от родительских прав, подписанный отцом. – Вот, взгляните. Отца моего ребенка зовут Чарлз Картмелл, и он живет в Филадельфии. Вы его знаете?

– Нет.

– Его имя вам совершенно незнакомо? Он живет на Грант-авеню, на северо-востоке города.

Вчера вечером Элен посмотрела адрес в Интернете, но номер телефона ей найти не удалось.

– Я такого не знаю.

– Если сейчас Эми двадцать пять лет, а Уилла она родила три года назад, значит, ей тогда было двадцать два. Так, может, отец ребенка учился с ней в школе или жил по соседству?

– В старших классах она ни с кем подолгу не встречалась. Замуж не стремилась. – Джерри покачала головой. – Хотя вообще парней у нее была целая туча. Я в ее личную жизнь не вникала.

– У вас не сохранился ее школьный альбом? Вот бы на него взглянуть…

– Она школьный альбом не заказывала, не покупала. Она не из таких. – Джерри взмахнула рукой. – Что поделать, избаловала я свою младшую, ох избаловала!

– А можно мне взглянуть на ее комнату? Вдруг там найдется что-нибудь, что мне поможет.

– Я давно сделала там ремонт и все переставила. Теперь там живет подружка моего сына.

Элен принялась рассуждать вслух:

– Раз Эми обратилась к адвокату в Ардморе, значит, живет где-то в Филадельфии. Она несколько раз приходила в адвокатскую контору на консультацию…

Джерри пожала плечами:

– Если кто и в курсе, то только Черил.

– Можно ей позвонить?

Джерри явно не хотелось давать незваной гостье телефон старшей дочери.

– Да зачем вам так приспичило найти Эми?

– Мне необходимо кое-что выяснить о здоровье сына, – солгала Элен, предвидевшая подобный вопрос.

– Ей что, придется отдавать почку или другой какой орган?

– Нет, ничего подобного. В самом крайнем случае у нее возьмут анализ крови. У него опять пошаливает сердечко, и нужно кое-что уточнить о здоровье родителей.

– Никаких болезней сердца у нее не было. У нас их в роду нет. Рак есть, а сердце – нет.

– Я вам верю, но анализ крови может выявить много всего другого. – Элен импровизировала на ходу. – А может, вы дадите Черил мой телефон и попросите перезвонить?

– Ладно, я ей передам. – Джерри наклонилась к Элен и похлопала ее по плечу. – Не волнуйтесь. Уверена, с ребеночком все будет хорошо.

– Я не хочу его потерять, – призналась Элен. Ей не пришлось кривить душой.

27

В салоне машины было холодно. Элен включила обогреватель и покатила по улице под низким, серым небом. Как только она повернула за угол, снова раздался телефонный звонок. Придерживая руль одной рукой, она полезла в сумку, нащупала коммуникатор. Вытащив его, она снова увидела на дисплее прежний незнакомый номер, нажала кнопку «Прием вызова» и услышала голос Сары Лю.

– Элен, ты где пропадаешь? – набросилась на нее Сара. – Я с самого утра тебе названиваю! Ты не была на собрании. Марсело спрашивает, как продвигается статья.

– Черт! – Поглощенная поисками Эми, Элен совершенно забыла о том, что по четвергам у них проходят планерки.

– Ты где сейчас?

– Приболела. – Элен поняла, что становится опытной лгуньей. – Марсело очень злился?

– Еще бы! Когда объявишься?

– Не знаю, приеду ли сегодня. А что? – Элен посмотрела на часы на приборной панели. Десять тридцать семь.

– Мы обязательно должны обсудить статью! Я еще не читала твои заготовки…

Элен покачала головой. Как незаметно пролетела неделя! А она даже не расшифровала интервью Летиции Уильямс.

– У меня пока нет никаких заготовок. Поэтому и обсуждать нам нечего…

– О чем ты думаешь?! К завтрашнему дню все должно быть готово вчерне!

– Сара, мы взрослые люди. У меня нет времени пересылать тебе мои заготовки, и, честно говоря, твои наброски мне тоже не нужны. Только папочке не говори.

– Ты, наверное, совсем рехнулась! Ты не звонила Джулии Гест, и мне пришлось сделать это за тебя!

Элен перестроилась в другой ряд, обогнав «фольксваген-жук». В ней закипало раздражение.

– Спасибо за подсказку, но у меня другие планы. Твоя Джулия мне не нужна.

– У нее огромные связи, и она охотно согласилась дать интервью!

– Люди, которые охотно раздают интервью, как правило, не могут сказать ничего интересного. Скорее всего, она просто повторяет официальную точку зрения.

– И все-таки, может, побеседуешь с ней – хотя бы ради приличия?

– Не учи меня жить. – Дорога пошла под гору, и Элен притормозила. – Я занимаюсь своим делом, а ты делай свое.

– Ладно, поступай, как знаешь, главное – сроки не срывай.

– Не сорву.

– Пока. – Сара повесила трубку.

Элен нажала на газ. Ей обязательно надо успеть, иначе ее выгонят с работы. Она нажала кнопку на навигаторе и въехала на эстакаду.

Она ехала на восток, а небо все больше мрачнело.