Текст книги "Вглядись в его лицо"

Автор книги: Лайза (Лиза) Скоттолайн (Скоттолини)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

Рон сунул пальцы за подтяжки и покачался на каблуках.

– Ну что вы теперь скажете? – Глаза у Элен снова наполнились слезами, и она смахнула их ладонью. – Как бы вы поступили в таком случае?

Рон вздохнул.

– Все ваши доводы вполне разумны, но я могу предложить вам легкий выход из положения. В подобном случае стоит прислушаться к более здравому мнению. Если бы такое случилось со мной… Луиза меня убила бы!

– Ну, у меня никакой Луизы нет. И не на кого опереться. А взять и забыть обо всем я не могу. Джинн уже выпущен из бутылки, и обратно его не загнать.

– А вы пробовали? – негромко спросил Рон.

– Все время пробую, с той самой минуты, когда увидела листовку.

– Тогда мой вам совет: подождите. Пройдет время, и вы, скорее всего, измените свое отношение к происходящему. Через месяц, через год…

Элен покачала головой. Она прекрасно знала себя. Она-то не изменится. Только трудно объяснить это другим.

– Я не такая. Когда я вижу, что у кого-то на одежде болтается нитка, мне надо ее оторвать. Если я вижу мусор на полу, я его поднимаю. Не могу перешагнуть и пойти дальше. Не могу сделать вид, будто ничего нет.

Рон засмеялся.

– А сейчас почти то же самое, только в десять раз хуже. В миллион раз хуже! Если я не узнаю правду, я буду мучиться до конца моих дней.

– Тогда я вам сочувствую, – сказал Рон, посмотрев ей в глаза.

– Спасибо. – Элен взяла документы, куртку и направилась к двери. Музыка из «Волшебника страны Оз» зазвучала громче. – Пора его уводить. Уилл терпеть не может Летучих Обезьян.

– Летучих Обезьян все терпеть не могут, – ответил Рон, улыбнувшись напоследок.

41

Всю вторую половину дня Элен наслаждалась общением с Уиллом. Можно иногда позволить себе такую роскошь? Они построили из «Лего» разноцветный замок, вырезали формочками для печенья фигурки из душистого пластилина, а на ужин вместе сооружали гамбургеры из полуфабрикатов. Уилл накрыл на стол. Он носился из кухни в столовую с пластиковой бутылкой кетчупа, нарезанными помидорами. Элен показалось, что кухня – их домашний кокон. Мягкий, приглушенный свет, теплая плита. И черный кот с белой манишкой свернулся калачиком на полу…

– На десерт у нас сюрприз, – объявила Элен.

Уилл капризно нахмурился. Трехлетним детям трудно угодить, и они не любят новые блюда.

– Что за сюрприз?

– Не скажу, а то сюрприза не будет.

– Не мороженое?

– Лучше, чем мороженое. Вот погоди. – Элен встала, собрала тарелки, отнесла их в кухню и поставила в раковину. Потом вынула из морозильника заранее приготовленный десерт, отнесла его в столовую и выложила на блюдо.

– Фу-у-у! – Уилл сморщил нос. Единственный разумный ответ, какой можно придумать, если увидишь перед собой миску, наполненную зеленой пластмассой.

– А ты попробуй. Это желе твоего любимого цвета.

Всю вчерашнюю ночь Элен перечитывала домашний сайт семьи Брейверман и узнала, что Тимоти обожал лаймовое желе. Уилл никогда раньше такого желе не пробовал, и Элен захотелось проверить, понравится ли оно ему. Конечно, ее эксперимент нельзя назвать научным, но об этом она подумает позже.

Уилл наморщил нос.

– Из чего оно? Из шпината?

– Нет. Из лайма.

– Что такое лайм?

– Он похож на лимон, только вкуснее.

– Что такое лимон?

– Лимон ты знаешь. Он желтый, как фруктовый лед, который мы покупаем в бассейне. Или как лимонные дольки. – Элен решительно спросила: – Ты когда-нибудь пробовал лаймовое желе?

Уилл покачал головой, настороженно глядя на миску.

– Красное ел. Мне понравилось.

– Красное – это вишневое.

– У нас есть красное?

– Нет. Я приготовила зеленое.

– А красное нельзя?

Уилл так умоляюще посмотрел на нее, что Элен не удержалась от улыбки.

– В другой раз. А сегодня давай попробуем зеленое.

Уилл вскарабкался на коленки и, облокотившись о столешницу, подозрительно обнюхал миску.

– Почему оно не пахнет?

– Попробуй и скажи, понравилось тебе или нет.

– А тебе оно нравится?

– Не знаю, я тоже никогда не ела такого. – Элен терпеть не могла лаймовое желе, но не собиралась заранее настраивать против него сынишку. – Я люблю пробовать все новое.

Уилл как будто не заметил наставительности в ее голосе.

– Почему оно плоское сверху?

– Застыло. Возьми миску и покачай.

Уилл послушался и захихикал.

– Трясется!

– Весело. Правда? Еда, с которой можно поиграть.

Элен положила себе немного желе и затаила дыхание, увидев, что он тоже запустил в миску ложку. Зачерпнув на кончике, осторожно лизнул желе языком.

– Бери как следует, – посоветовала она.

– А это обязательно?

– Ради меня.

Уилл положил желе в рот и целую минуту молчал.

– Ну как, нравится?

– Вкусно, мамочка! – ответил Уилл с набитым ртом.

42

Элен провела вечер у себя в кабинете, ломая голову, где и как найти доказательства того, что Уилл не Тимоти. Или наоборот. Полный идиотизм – искать доказательства того, что не хочешь доказывать. Зато, пока она ищет подтверждения или опровержения своим страхам, ей ничего не нужно решать. Сначала надо все выяснить, а уж потом задаваться вопросом, оставить Уилла себе или – немыслимо! – отдать его. Проблемы надо решать в порядке их поступления. Разбить процесс на этапы. Сейчас, на первом этапе ей нужна только правда. И если, к счастью, выяснится, что Уилл не Тимоти, можно перестать сводить себя с ума и спокойно обо всем забыть. Она вынула из футляра коммуникатор и нажала клавишу быстрого набора «К». Высветился номер Конни.

– Привет, Эл. Как вы там?

– Спасибо, хорошо. Конни, я собираюсь попросить вас о громадном одолжении. У меня полный завал на работе, и мне придется на несколько дней уехать из города. – Элен терпеть не могла лгать, но боялась сказать правду даже Конни. – Вы не сможете пожить у нас несколько дней?

– Ладно. Куда едете?

– В пару мест, пока точно не знаю, куда именно. Дело очень важное. Мне жаль, но придется уехать.

Элен редко уезжала из Филадельфии в командировки. Только бы Конни ничего не заподозрила! Но ведь недаром же она – дочь Дона Глисона.

– Я заплачу вам сверхурочные, сколько бы ни пришлось. Дело очень, очень важное.

Конни перебила ее:

– Насчет этого не волнуйтесь. Да, я смогу пожить у вас несколько дней, но завтра у нас гости. Ваше дело не может подождать до понедельника?

– Да… Спасибо вам большое!

– Надо будет прихватить зубную щетку. Значит, до понедельника. Я приеду как всегда. Сколько дней вас не будет?

Кто ж его знает!

– Несколько дней, точно не знаю, все зависит от ситуации. Ну как, согласны?

– Да. Ну, до свидания.

Элен повесила трубку. Так. У нее еще много дел. Она открыла электронную почту, просмотрела папку «Входящие». Одно письмо ее удивило. От Марсело! Она щелкнула мышью и прочитала:

«Дорогая Элен!

Как ты себя чувствуешь? Я волнуюсь за тебя. Надеюсь, тебе уже лучше. Пожалуйста, вызови врача. И скорее возвращайся – без тебя в редакции пусто.

С наилучшими пожеланиями, Марсело».

Элен улыбнулась. Какой он все-таки замечательный! И как нежно держал ее на руках… Ради такого стоило упасть в обморок! Жаль, что придется его обмануть… Она нажала окошко «Ответить» и начала печатать, но вдруг остановилась. Вот точка невозврата, и ставка в игре – ее работа, которую она любит и которая ей нужна. Тем не менее она продолжила набирать:

«Дорогой Марсело!

Большое спасибо за теплое письмо. К сожалению, вынуждена просить отпустить меня на неделю в счет отпуска».

Элен остановилась, не зная, упоминать ли о статье. Срок сдачи – по-прежнему пятница. Она вздохнула, и ее пальцы снова запорхали по клавишам:

«Не уверена, что успею сдать свою часть в срок, но я буду постоянно на связи. Извини. Надеюсь, из-за меня особых проблем не будет. Спасибо.

Всего наилучшего, Элен».

Она щелкнула по окошку «Отправить» и проглотила подступивший к горлу ком. Брать дни в счет отпуска, когда не сдана срочная статья, равносильно самоубийству, но у нее нет выбора. Из-за Уилла и Тимоти все остальное отодвинулось на второй план, а для нее работа всегда останется на втором месте. На первом – ребенок.

– Значит, так тому и быть, – вслух сказала Элен.

Услышав ее голос, Орео-Фигаро поднял голову и смерил хозяйку неодобрительным взглядом.

43

Элен проснулась от звонка мобильника, который она положила рядом с кроватью на тумбочку. Она поспешно схватила коммуникатор и нажала кнопку «Прием вызова». Только бы звонок не разбудил Уилла!

– Алло! – хрипло произнесла она спросонок.

– Это Марсело.

По телефону его голос казался еще бархатистее, а акцент проявлялся сильнее. Элен поморгала, приказывая себе проснуться. Она бросила взгляд на циферблат часов. Воскресенье, восемь утра.

– Ой… привет!

– Я тебя разбудил?

Да.

– Нет.

– Извини, что потревожил, но я получил от тебя письмо с просьбой об отпуске. Это надо обсудить. Сейчас у нас напряженка с работой.

– Дело в том, что…

– Вечером я буду недалеко от твоего дома. Если ты не против, я заеду к тебе и мы поговорим.

Марсело приедет сюда? Нужно пропылесосить. И накраситься. Именно в таком порядке…

– Элен! Если тебе это неудобно, я не приеду…

– Да нет, все нормально, наоборот, очень удачная мысль…

– Когда мне лучше приехать?

– Уилл ложится спать в полвосьмого, так что приезжай в любое время после восьми вечера.

– Я освобожусь в девять. До встречи!

– До встречи. Пока! – Элен нажала отбой.

Неужели Марсело и правда собирается к ней в гости?

Ее начальник, в которого она влюблена! Интересно, во что выльется сегодняшний вечер – в романтическое свидание или прощание с работой? Элен и разволновалась, и испугалась. В лучшем случае придется врать Марсело в глаза о том, куда она отправится в понедельник. Ложь дастся ей не просто. Особенно если от него снова будет пахнуть обалденным лосьоном после бритья, если он будет распространять аромат самого желанного жениха.

Из детской послышался голосок Уилла:

– Мама!

Проснулся.

– Иду, солнышко, – крикнула Элен, снова превращаясь в маму.

44

– Здравствуй, Марсело, заходи! – Элен распахнула парадную дверь.

Гостиная выглядела так, словно в ней никто не жил. Игрушки Уилла, книги и диски убраны, ковер безукоризненно чист, на диванных подушках ни единой кошачьей шерстинки, полировка на журнальном столе сияет. В доме так чисто, что хоть на продажу выставляй.

– Спасибо. – Марсело перешагнул порог, и Элен посторонилась, пропуская гостя вперед и вдруг смутившись. Она так часто представляла, как он приедет к ней домой… Правда, пылесос в ее фантазии не вмешивался ни разу.

– Давай помогу, – предложила Элен, но Марсело уже снимал черную кожаную куртку.

Аромат его лосьона проникал непосредственно в кору головного мозга, напоминая ей о ее одиночестве и приглушая угрызения совести, которые могли бы выразиться словами: «Он мой начальник».

– Как у тебя тут мило, – заметил он, оглядываясь по сторонам.

Черная водолазка и коричневые мягкие брюки очень шли ему. Элен поймала себя на мысли: неужели до нее он ездил на свидание?

– Ты давно здесь живешь? – спросил Марсело.

– Лет шесть, – ответила Элен, отбрасывая волосы со лба. Она так старательно укладывала голову феном, и все-таки нашлась непослушная прядка… Перед приходом Марсело она никак не могла решить, что надеть. Переодевалась три раза и в конце концов надела джинсы с белым топиком, а сверху – любимый свободный синий свитер. На ногах – удобные разношенные домашние туфли. У них деловая встреча, и все. Пусть не думает, будто она на что-то надеется… – Хочешь пить? У меня есть диет-кола.

– Спасибо, с удовольствием.

– Подожди, я сейчас. Ты пока посиди. – Элен показала на диван. Хорошо, что она успела пропылесосить обивку, иначе красивые брюки гостя сразу облепила бы кошачья шерсть.

– А можно я с тобой? Посмотрю, как ты живешь.

– Ладно, только смотреть-то почти не на что. – Элен неуклюже махнула рукой в сторону столовой. Марсело у нее дома в первый раз. И они в первый раз так близко друг к другу – если не считать того случая, когда она потеряла сознание у него в кабинете. – Сам видишь, столовая небольшая. А кухня – просто крошечная.

– У тебя очень мило. – Марсело шагал за ней, непринужденно заложив руки за спину. – Так тепло, уютно.

– И чисто!

Марсело кивнул и улыбнулся.

– Я как раз собирался добавить: «И чисто». У тебя очень чисто!

– Спасибо. – Элен открыла шкафчик, выбрала подходящий толстостенный бокал без ножки, достала из холодильника банку с газировкой и лед.

Орео-Фигаро сидел на рабочем столе, с интересом наблюдая за происходящим.

– Я люблю котов. Как его зовут?

– Орео-Фигаро.

Марсело поднял брови.

– У меня на родине принято давать детям двойные имена. Например, моего брата зовут Карлос-Альберто. Пока я не переехал в Штаты, я и не подозревал, что здесь у многих тоже два имени.

– Здесь такого и нет. Наш кот – бразилец.

Марсело рассмеялся, открыл банку, вылил в бокал шипящую жидкость.

– Я живу в центре Филадельфии.

Я в курсе. Как и все остальные сотрудники газеты. Ты – знойный холостой латиноамериканский босс, и потому о тебе чаще всего сплетничают в нашей редакции, а также, возможно, во всем Западном полушарии.

– Мне давно хочется переселиться в пригород, только боюсь, здесь трудно будет найти себе спутницу жизни. Где тут у вас происходит светское общение?

– Главным образом в песочнице.

Марсело улыбнулся.

– Мужчин здесь маловато, зато уж если есть, то холостяки.

Марсело снова рассмеялся.

– Я очутился в твоих краях потому, что ездил на «свидание вслепую». Представляешь?

– К сожалению, представляю. – Элен все больше нравился его акцент. – Ну и как все прошло?

– Тягостно.

– Прекрасно тебя понимаю. Тягостные разговоры, тягостный ресторан, тягостный поцелуй на прощание. Да, в самом деле тягостно.

Марсело снова рассмеялся.

– Рад видеть, что тебе уже лучше.

Я всегда шучу, когда нервничаю.

– Я так перепугался, когда ты неожиданно потеряла сознание. – Марсело слегка сдвинул брови, а в глазах у него мелькнула искорка.

У Элен потеплело на сердце.

– Спасибо тебе, ты так обо мне заботился…

– Не о тебе, а о себе. Я хотел поскорее уйти, а ты улеглась поперек дороги.

Элен рассмеялась. Марсело глотнул газировки и поставил бокал на стол.

– Итак, по поводу твоей просьбы…

– Да.

– Объяснись, пожалуйста.

– Даже не знаю, с чего начать.

– Давай будем друг с другом откровенными. На тебя всегда можно было положиться. Ты никогда не срывала срок сдачи материала. Я посмотрел твое личное дело; в прошлом году ты не брала отпуск. И вдруг ты падаешь в обморок и просишь отпустить тебя на несколько дней. – Марсело на миг отвел глаза в сторону, а потом посмотрел на нее в упор. – Знаешь… Обычно я никого не посвящаю в подробности своей личной жизни, но… Недавно у моей мамы нашли рак груди. Сейчас она дома, в Пинейросе, проходит курс химиотерапии и чувствует себя очень и очень неважно.

Его откровенность растрогала Элен. Она тоже беспокоилась за маму… На его лице явственно отражалась боль.

– Я тебе очень сочувствую.

– Спасибо. Если у тебя тоже… рак или другая болезнь, не бойся, я никому не скажу.

У Элен защипало в носу.

– Рака у меня нет, но все равно спасибо за заботу.

– Тогда что с тобой?

Элен не знала, что ответить. Марсело держался так ласково, что ей очень хотелось воспользоваться удобным предлогом и придумать себе какую-нибудь опасную для жизни болезнь. В конце концов, если она сейчас солжет, то сохранит работу.

– Может, ты лечишься от алкогольной или наркотической зависимости? У меня есть хороший знакомый психотерапевт…

– Нет-нет, дело вовсе не в этом.

– Тогда в чем? Я не слишком назойлив? Мне кажется, в последнее время я слишком лезу в твою жизнь, но ведь я хочу тебе помочь. Ты тоже меня пойми. Думаешь, легко увольнять сотрудников? Я и так защищаю тебя от нападок. – Марсело сокрушенно покачал головой. – Но для того, чтобы просить отпуск в такое сложное время, нужно какое-то основание.

– Я пока не могу рассказать тебе всего. Мне нужно несколько дней в счет отпуска, чтобы разобраться с одним личным делом.

Марсело глубоко вздохнул.

– Личным делом?

Элен так и подмывало признаться ему во всем, но она сдержалась.

– Да, – кивнула она. – Извини.

– Останешься в Филадельфии или куда-то уедешь?

– Давай я лучше ничего не буду говорить. Я прошу дать мне несколько дней в счет отпуска, только и всего.

Марсело сжал губы.

– Успеешь вовремя сдать материал?

– Если честно, не знаю.

– Черновик готов?

– Я еще не начинала писать.

– Можно почитать расшифровку твоих интервью?

– Расшифровка не готова.

Встретившись с его разочарованным взглядом, Элен почувствовала себя очень виноватой.

– И как ты себе все представляешь? Почему я должен делать тебе поблажки, в то время как никому другому ничего подобного не позволяю? И как мне объяснить, почему я отношусь к тебе не так, как к остальным?

– Если тебе придется меня уволить, я все пойму. Но мне нужны эти несколько дней.

– Значит, ты предпочитаешь, чтобы тебя уволили, но не объяснишь, в чем дело? – недоверчиво переспросил Марсело. – Это на самом деле так важно для тебя?

– Да, – ответила Элен, хотя еще не думала о возможных осложнениях.

– Дело действительно такое важное?

– Для меня оно важнее чего бы то ни было.

Марсело устало закрыл глаза.

Элен умоляюще посмотрела на него. Он целую минуту не сводил с нее взгляда – как будто они играли в гляделки.

Наконец, Марсело вздохнул, и выражение его лица сделалось мягче.

– Ладно, ты победила. Отпускаю тебя на всю следующую неделю. Но не больше! Остальным я скажу, что ты заболела. Думаю, никто не усомнится в моих словах. Все видели, как ты упала в обморок.

– Значит, ты согласен меня отпустить? – недоверчиво переспросила Элен. – Почему?

– Стараюсь доказать тебе, что я не сволочь.

– Я и так знаю, что ты не сволочь. И никогда не считала тебя сволочью.

Марсело с сомнением поднял брови. Элен вздохнула. Сара столько наговорила Марсело о ней, что теперь его трудно переубедить.

– А как же аналитический обзор по росту преступности?

– Подождет недельку. Все равно сейчас тема номер один – пожар в «Йеркисе».

– Какой еще пожар? – Элен настолько оторвалась от текущих событий, что даже телевизор не включала. Но пожар в «Йеркисе», одном из самых высоких зданий в Филадельфии, – действительно сенсация.

– Погибли три человека, все из обслуживающего персонала. Очень печально. Полиция подозревает поджог.

– Погоди-ка, – сообразила Элен. – Значит, сейчас тебе не так уж срочно нужен мой материал?

– Ну да, – кивнул Марсело. – Вот именно.

– Ах ты, сволочь!

– Ты только что сказала, что не считаешь меня сволочью. И вообще, ты ко мне неравнодушна.

Элен окаменела от изумления.

– Откуда ты знаешь?!

– Я ведь работаю в газете и обязан быть в курсе событий!

Элен смущенно улыбнулась.

– Ну да, разумеется! А что еще тебе известно?

– Значит, это правда?

Черные глаза Марсело заблестели. Он как будто поддразнивал ее.

– Сначала ты ответь, а потом уж я.

– Я знаю, многие думают, что я на тебя запал и именно поэтому тебя до сих пор не уволили.

Элен покраснела.

– Должен признаться, сплетники в чем-то правы, – продолжал Марсело, внезапно посерьезнев. Он посмотрел ей прямо в глаза. – Не скрою, мне очень хочется пригласить тебя на свидание.

Элен поняла, что улыбается против воли.

– Но ты по-прежнему работаешь в нашей редакции вовсе не поэтому. Ты продолжаешь у нас работать, потому что ты отличный журналист.

– Спасибо. А если наше влечение взаимно?

– А оно взаимно? – Марсело широко улыбнулся.

Элен не верилось, что они ведут такой разговор. Она покосилась на кота. Орео-Фигаро как будто тоже изумлялся.

– Да.

– Мне и приятно, и горько это слышать. Между нами ничего не может быть. Наша связь скомпрометировала бы тебя. Она скомпрометировала бы меня. Роман в эпоху постоянных исков о сексуальных домогательствах! Ничего у нас не выйдет… Кроме разве что вот этого. – Марсело наклонился к ней и запечатлел на ее ни о чем не подозревающих губах скромный, легкий поцелуй. И сразу же отпрянул. – Жаль, но больше это никогда не повторится!

– Как тягостно, – с чувством проговорила Элен.

45

– Мамочка, не уезжай! – рыдал Уилл, обхватив колени Элен.

Она собиралась вылететь ранним рейсом и потому с утра упаковала дорожную сумку, оделась, подготовилась. Но сейчас поняла, что не в силах двинуться с места. Ее мучило сознание собственной вины.

– Милый, мне обязательно надо ехать. – Элен погладила сынишку по спине. – Помнишь, мы с тобой обо всем поговорили? Мне нужно отлучиться по работе, но я вернусь очень скоро – дней через пять. А может, через четыре…

– Четыре дня!!! – Уилл снова разрыдался.

Подошла Конни и положила руку ему на плечо.

– Уилл, мы с тобой прекрасно проведем время. Я купила мороженое. Когда вернемся из школы, будем делать молочные коктейли. Правда, здорово?

– Мамочка, не уезжай!

– Уилл, уймись. – Понимая, что малыш все равно не успокоится, Элен в последний раз обняла его, поцеловала в лоб и осторожно высвободилась из его хватки. Пальчики у него мягкие, как у котенка. – Солнышко, мне обязательно надо уехать. Вечером я тебе позвоню. И очень скоро вернусь. Вот увидишь.

– Уилл, скажи «до свидания». – Конни взяла малыша за руку. – «До свидания, мама, до скорого!»

– Я люблю тебя, Уилл! – сказала Элен, поспешно распахивая дверь и придвигая к себе дорожную сумку.

Интересно, все ли матери иногда кажутся себе беглыми преступницами?