Текст книги "Вглядись в его лицо"

Автор книги: Лайза (Лиза) Скоттолайн (Скоттолини)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

80

Они вошли в смотровую, где лежал Уилл, и Элен испытала чувство дежавю. Уилла переодели в цветастую больничную пижамку и накрыли простыней. На большой кровати, рассчитанной на взрослого, он казался особенно маленьким и хрупким. Голова у него была перевязана; он лежал на подушке с закрытыми глазами. Вторая медсестра прикрепляла к его кровати защитные бортики. Рядом стоял врач отделения неотложной помощи, молодой человек с взъерошенными волосами, и что-то писал в карте. При виде Элен он ободряюще улыбнулся.

– Не волнуйтесь, с ним ничего страшного, – быстро сказал врач, и Элен почти развеселилась от облегчения.

– Что показал рентген? – Элен подошла к кровати и взяла Уилла за руку. Она показалась ей странно холодной. И лицо какое-то бледное, синюшное, как раньше, когда у него был порок сердца… Элен уговаривала себя: ничего страшного, врач ведь сказал, что все хорошо.

– Череп не травмирован. Детские косточки гораздо мягче и податливее, чем у взрослых, что и помогло вашему сыну. А царапину за ухом мы зашили.

– Слава богу. А как его сердце?

– Все хорошо. – Врач сочувственно улыбнулся ей. – Не волнуйтесь, с ним ничего страшного нет. Успокойтесь!

Если бы…

– Если вы не против, я бы все же оставил его до утра в больнице. Мы за ним понаблюдаем.

– Конечно. Лучше, как говорится, перестраховаться. Можно мне остаться с ним?

– Да. Мы переведем его в палату, а вам поставим раскладушку.

– Спасибо! – Элен опустила голову и посмотрела на Уилла. – Как он крепко спит!

– Я дал ему легкое снотворное. Он проспит до утра.

– Хорошо. Спасибо. – Элен придвинула к кровати стул. – Знаете, сегодня ему пришлось пережить настоящий ужас. У него на глазах произошло убийство. А через несколько недель ему предстоит пережить еще одно сильное потрясение. Вы не можете посоветовать психотерапевта, к которому можно было бы обратиться за помощью? – Горло перехватило, и она с трудом заставила себя говорить дальше: – Дело в том, что ребенку предстоит переезд от одного родителя к другому…

– У нас здесь есть представитель службы опеки и попечительства. Она наверняка порекомендует вам хорошего специалиста. – Врач отошел в сторону и легко тронул ее за плечо. – Когда палата будет готова, мы вам сообщим.

– Хорошо, спасибо. – Элен повернулась ко второй медсестре. – Если вам нетрудно, передайте, пожалуйста, мужчине, который сидит в зале ожидания, что с мальчиком все в порядке.

– Ладно, но только ради вас. Лично мне он не понравился. – Медсестра вышла из кабинета, и Элен взяла Уилла за руку.

Дышит с трудом – наверное, заложен нос.

Элен закрыла глаза, чтобы лучше слышать.

Боже, как приятно…

Слышать, как он дышит.

81

Через два часа Элен и Уилла перевели в одноместную палату. Элен лежала на краешке кровати и крепко обнимала Уилла. Свет она выключила. Малыш крепко спал. В темноте без звука работал телевизор. Она посмотрела на экран и увидела собственный дом. Внизу появился заголовок: «Двойное убийство и спор о ребенке». Элен стала читать субтитры, и ее передернуло от бойкости выражений. Репортер перепутал все возможные имена собственные:

«По сообщениям полиции, совершено покушение на жительницу Нарберфа Элен Глисон. Вооруженный преступник проник к ней в дом и пытался убить Глисон и усыновленного ею ребенка, который на самом деле оказался Тимоти Бравермарком, сыном состоятельных жителей Майами, похищенным двумя годами ранее…»

Элен отвернулась от телевизора и посмотрела в окно. На улице шел снег. В больнице царила тишина, нарушаемая лишь тихими голосами дежурных медсестер в коридоре, слышными через неплотно закрытую дверь. Элен показалось, будто они сейчас полностью отрезаны от мира. Снег завалил карнизы; сверху он уже покрылся коркой наста, тонкой как лезвие ножа. Изнутри стекла запотели, и уличные фонари отсюда казались расплывчатыми пятнами. Все заканчивается там же, где и началось. В больнице она познакомилась с Уиллом, в больнице она с ним расстается. Элен не знала, как можно отделить от нее Уилла. Это невозможно. Они с ним одно целое! Но до поры до времени она решила не думать о том, что будет. Сейчас они в безопасности, снег закутал их коконом…

Где-то там, снаружи, находится Марсело. Он много раз звонил ей, но Элен было не до разговоров. Она выключила телефон. Ей хотелось побыть наедине с Уиллом.

Отец сейчас тоже где-то далеко, в Италии. Надо будет позвонить ему завтра, когда они с молодой женой вернутся из свадебного путешествия. Или они возвращаются не завтра? Элен не помнила. Она понятия не имела, как рассказать ему о случившемся. Страшная новость его раздавит. Надо будет привезти его попрощаться с Уиллом. Эту сцену она даже представить себе не могла.

Он Уилл. Он наш, понимаешь – наш!

Элен подумала и о Конни. Как она расстроится! Няня любит Уилла, и потеря окажется для нее почти такой же острой, как и для самой Элен. Больше уже малыш не скажет ей, как всегда: «До свиданья, пасть кайманья!»

Но больше всего Элен волновало, как перенесет разлуку Уилл. Разлуку и новую жизнь. Не замкнется ли он, не сломается ли… Он любит Конни и, безусловно, любит Элен, которую считает своей матерью. Разумеется, на первых порах он не обойдется без помощи психотерапевта. За свою недолгую жизнь малыш сменил трех матерей! Здесь, в больнице, ей дали телефоны трех специалистов. Надо будет обзвонить их, как только они выпишутся домой.

Уилл пошевелился и глубоко вздохнул. Элен посмотрела на его забинтованную голову, лежащую у нее на груди. По лицу плясали разноцветные блики от экрана телевизора, и цвет лица мальчика все время менялся, как в калейдоскопе, но щечки оставались прежними, пухленькими, покрытыми детским жирком. Потом он изменится, сформируется… Элен гнала от себя страшные мысли, но они все равно лезли в голову. Она так и не узнает, каким станет Уилл, когда вырастет. Как он пойдет в школу. Она не увидит его друзей, не познакомится с его женой. Мимо нее пройдет еще тысяча подробностей его жизни. Останется ли он кошатником, или у него будут собаки? Как он будет танцевать на вечеринках? А потом – выпускные экзамены, бритье, поступление в колледж… Кем он станет, когда вырастет? В общем, все подробности мальчишечьей жизни. Жизни ее мальчика. Нет, не ее. Он больше не ее сын.

Элен крепче прижала к себе Уилла. По телевизору пошла реклама. Через какое-то время она забылась тревожным сном. В голову лезли многочисленные вопросы, и она знала: ответы на них она так никогда и не узнает.

А позже запретит себе даже задаваться ими.

82

На следующий день рассвело поздно; небо оставалось темным до начала седьмого. Наконец, зимний сумрак слегка приподнял черный бархатный занавес, за которым оказался другой, словно сделанный из темного олова. Элен нехотя открыла глаза. Она лежала, по-прежнему прижимая к себе Уилла. Она прислушалась. Больница постепенно оживала. На посту негромко беседовали сестры. Обсуждали метель, сегодняшние назначения и мамашу из триста второй палаты, которая похитила ребенка. Сегодня главной новостью была журналистка.

– Мама, когда вернемся домой, слепим снеговика? – спросил Уилл после того, как врач осмотрел его и выписал домой.

– Да, конечно.

Элен застегнула на нем курточку. Уилл одет тепло, только обуви у него нет. На ногах синие носочки, вытянутые от частых стирок.

– И о чем я вчера только думала? Забыла о твоих ножках! Где же они?

Уилл засмеялся, склонил голову, осмотрел свои ступни, едва не ударив ее лбом.

– Мои ножки у меня в носочках!

– Правда? А ну, покажи, хочу убедиться. Пошевели-ка пальчиками!

– Смотри! – Зашевелились маленькие пальчики. – Видишь? Вон они, под носками!

– Уф! Какое облегчение. Знаешь, кого я сейчас вспомнила?

– Кого?

– Орео-Фигаро, когда он залезает под одеяло. Каждый раз, как я меняю белье, он прыгает на постель и забирается под чистую простыню. И бегает туда-сюда.

– Он не знает, как вылезти.

Элен надела сынишке на голову капюшон.

– Правильно. Он не знает, как выбраться, и приходится его выпускать.

В палату вошла медсестра; она принесла все необходимые для выписки документы.

– Поставьте, пожалуйста, свой автограф. – Она протянула Элен документы и улыбнулась Уиллу. – Ну как ты себя чувствуешь?

– У меня есть ножки.

– Вот и правильно! – Медсестра снова улыбнулась. – Они тебе пригодятся.

Элен сунула сумку под мышку, взяла ручку, протянутую медсестрой, и кое-как расписалась.

– Спасибо.

– Может, вы не в курсе, так что предупреждаю, чтобы не удивлялись: снаружи караулят репортеры.

– Здорово! – Элен выжала из себя улыбку ради Уилла и повернулась к нему. – Слыхал, приятель? Ты ведь знаешь, что такое «репортер»?

– Репортер – это ты! – Уилл, улыбаясь, ткнул в нее пальчиком.

Элен схватила этот пальчик и быстро поцеловала.

– Правильно. Сейчас там, у выхода, столпилось много таких, как я. Не пугайся, если они начнут окликать тебя по имени и фотографировать. Не испугаешься?

– Нет!

– Вот и молодец. Поехали домой!

– Хочу лепить снеговика! – закричал Уилл, и Элен приложила палец к губам.

– Вас встречают? – спросила медсестра.

– Я вызвала такси. Заказала по мобильному, хоть и знала, что здесь звонить по мобильному запрещено. Пожалуйста, не бросайте меня за это в больничную тюрьму.

– Не волнуйтесь! – отмахнулась медсестра. – На вашем месте я бы перезвонила таксисту и велела ждать вас у служебного выхода, а не у главного. Охранник вас проводит. Его зовут Мел.

– Отличная мысль! – воскликнула Элен, преисполненная благодарности. – У вас здесь есть магазин подарков? Хочу что-нибудь купить вам на память.

– Подарки! – просиял Уилл, и обе женщины улыбнулись.

– Как ты думаешь, что там продают? – спросила его медсестра.

– Игрушки!

Элен взяла Уилла на руки.

– Спасибо.

– Удачи вам! – сказала медсестра, приветливо улыбнувшись.

Еще вчера Элен ловила на себе сочувственные взгляды медперсонала. Она пока не испытывала страха, потому что от внешнего мира ее защищали надежные стены больницы. Нет, точнее, не больничные стены и даже не снег, а Уилл. Пока он с ней, ей ничего не страшно. Ради него она способна свернуть горы… Это и называется «быть матерью».

– Мама, поехали домой! – Уилл извивался и пинал ее ногами.

– Сначала скажи «спасибо» медсестре.

– Спасибо! – Уилл помахал сестре рукой.

– Всегда пожалуйста, – ответила медсестра, выходя.

– Спасибо, – повторила Элен, вынося Уилла из палаты.

Они прошагали по коридору, где он поблагодарил остальных медсестер и помахал им руками. Все замахали в ответ, ласково улыбаясь.

– Пока, Вилли! – сказала последняя, сидевшая на посту рядом с лифтом.

Уилл нахмурился.

– Меня не так зовут!

Элен нажала кнопку «Вниз».

– Забудь о ней. Едем за подарками!

– Ух ты! – сказал Уилл, когда раздвинулись дверцы кабины. – Я хочу нажать на кнопку!

– Что ты сказал? – Элен шагнула в кабину.

Уилл ерзал у нее на руках, пытаясь дотянуться до панели с кнопками.

– Пожалуйста! – просил он.

Дверцы сомкнулись. Когда они спустились вниз, Элен вышла и посмотрела направо, налево. Где тут у них сувенирная лавка?

– Вон она! – послышался мужской голос.

Элен вздрогнула от неожиданности и увидела, что к ней бегут люди. Она предостерегающе подняла руку.

– Ребята, я ничего вам не скажу. Ни сейчас, ни потом.

– Миссис Глисон, мы не представители прессы, – ответил подошедший к ней мужчина. – Я специальный агент Мэннинг из ФБР, а это – специальный агент Орр.

83

– Вот как? – удивилась Элен.

К агентам ФБР подоспели несколько полицейских. Одного из них, молодого, она запомнила – вчера он приезжал к ней домой.

Что-то не так. Во рту у нее пересохло.

– Мама, где магазин подарков?

– Сейчас, солнышко. – Элен повернулась к агенту ФБР, назвавшемуся Мэннингом. – Что вы здесь делаете?

– Этот мальчик Уилл Глисон?

– Да.

– Мы забираем его у вас. Он временно будет находиться под нашей опекой.

– Что? Зачем? – Элен оцепенела. – Ему не нужна опека. С ним ведь я!

– Как вам известно, он Тимоти Брейверман, сын Кэрол и Уильяма Брейверман, похищенный в Майами. Наш долг – содействовать его возвращению законному отцу.

– Что? Прямо здесь? Сейчас?! – Элен крепче прижала к себе Уилла. Мысли в замешательстве путались, набегали одна на другую. Она такого не ожидала. Так быстро… – Мальчик еще не ел. Он не обут… Нам нужно домой!

– Миссис Глисон, мы уполномочены забрать у вас ребенка. Вот официальные документы, можете взглянуть. – Специальный агент Мэннинг протянул ей пачку сложенных втрое документов на синей бумаге.

Перед глазами у нее поплыли слова: «Постановление суда» и «Изъятие». Она принялась отыскивать взглядом выход, но единственный путь наружу преграждали полицейские. Вдали толпились журналисты. Репортеры наблюдали за происходящим через стеклянные двери. То и дело мелькали вспышки камер. Элен пришла в замешательство.

– Погодите, выслушайте меня. Я знакома с Биллом Брейверманом. Я как раз собиралась выяснить у полицейских номер его телефона и договориться с ним о сроках передачи, учитывая интересы Уилла.

– Мадам, мы приехали сюда именно по заявлению мистера Брейвермана. Мне очень жаль, но по закону вы не имеете права удерживать ребенка у себя. Мы не можем рисковать и допустить, чтобы вы с ним бежали.

В разговор вмешался Уилл.

– Мама, пошли в магазин подарков! – громко потребовал он дрожащим голоском. Он не понимал, что происходит, но ему, видимо, передалась тревога Элен.

– Я никуда с ним не убегу, обещаю. Я понимаю, что придется вернуть его родному отцу, и я верну его, но не сейчас. И не так. Сначала нужно ему все объяснить. И потом, ребенок голодный, да и мой отец…

– Миссис Глисон, мы вынуждены забрать ребенка сейчас. Пожалуйста, не осложняйте ситуацию для мальчика. Она и без того непростая. – Специальный агент Мэннинг протянул руки.

Не выпуская Уилла, Элен отступила на шаг.

– Сейчас я вам его не отдам. Я по-прежнему его мать. У меня есть адвокат. Нужно было позвонить ему еще вчера, но я не успела. Для меня главное было – убедиться в том, что с Уиллом ничего страшного.

– Я предупреждал, что будет нелегко, – послышался новый голос.

Растолкав агентов ФБР, вперед выступил Билл Брейверман. За ним шел пожилой мужчина в костюме-тройке.

– Я говорил, что она попытается бежать!

– Я не пытаюсь бежать! – У Элен больше не было сил сдерживаться. – Но я не подозревала, что вы вынудите меня отдать ребенка прямо сейчас, сегодня утром. Он только что выписался из больницы! Мне нужно поговорить с ним, подготовить…

– Мама, кто они такие? – Уилл цеплялся за нее и дрожал.

Билл встал рядом с агентами ФБР. Его темные глаза излучали холод, выражение лица посуровело. Со вчерашней ночи он успел переодеться и сейчас был на сто процентов деловит и собран.

– Я его отец и имею право забрать его немедленно. Сейчас же!

– Давайте поговорим спокойно, все обсудим…

– Нет, никаких разговоров!

– Мама, что? – Уилл заплакал.

– Билл, да посмотрите же на него! Подумайте о нем, а не о себе! – в отчаянии закричала Элен. Все происходящее казалось ей страшным сном. Она одна против них всех… – Так нельзя… Это бесчеловечно! Особенно для него…

– Говорите за себя, – парировал Билл, и сердце у Элен забилось чаще.

– Он не понимает, что происходит. Мне нужно все ему объяснить. Как только мы с ним вернемся домой, я запишу его на прием к психотерапевту…

– Не стоит беспокоиться. В Майами тоже есть психотерапевты. Я сам позабочусь о сыне. Он мой! – Билл шагнул вперед.

Его пожилой спутник положил Биллу руку на плечо и обратился к Элен:

– Миссис Глисон, меня зовут Майк Кьюсак, я представляю интересы Билла. По закону вы не имеете права удерживать ребенка у себя, и у нас есть все основания полагать, что вы намерены увезти его.

– Не увезу, клянусь. Я собиралась поехать не куда-нибудь, а домой.

– Но ведь вчера ночью вы пытались бежать, разве не так? Вы сами так сказали в присутствии полицейских.

– Вчера было другое дело. – Несмотря на охватившую ее тревогу, Элен старалась собраться с мыслями. – Тогда я считала, что он в опасности. Сейчас ему ничего не грозит.

– Вы не вернули ребенка Брейверманам, как только стало ясно, что он и есть похищенный Тимоти. Вы собирались оставить его у себя.

Элен почувствовала, что ее заранее обвинили и приговорили. Все смотрели на нее. Фотографы, стоящие за дверями, щелкали затворами камер.

– Я не знала, что мне делать. Я не была до конца уверена в том, что он их ребенок, и…

– Мой клиент хочет получить своего ребенка, а представители власти намерены обеспечить соблюдение его законных прав. Пожалуйста, не будьте эгоистичны. Поступите правильно.

– Мама! – рыдал Уилл. – Мамочка!!!

– Не плачь, милый. – Элен похлопала Уилла по ноге. Внутри у нее все кипело. Она повернулась к агентам ФБР. – Клянусь, я отдам его вам, но только не сию минуту. Сначала я отвезу его домой. Если хотите, можете поехать со мной. Клянусь, я никуда не убегу.

– Миссис Глисон, мы не можем принять ваше предложение. Мы здесь для того, чтобы забрать мальчика, с вашего согласия или без него. Если вы считаете, что мы нарушаем ваши права, обратитесь…

– К кому? – взорвалась Элен. – Мне ни к кому не нужно обращаться! Я и так собираюсь отдать его, только позже! Я хотела помочь ему, облегчить ему процесс! Он ведь еще совсем маленький!

– Мама, нет!

– Извините, миссис Глисон. – Специальный агент Мэннинг потянулся к Уиллу, и полицейские вышли из-за спин сотрудников ФБР, словно по команде.

– Так нельзя! – закричала Элен. – Так нельзя поступать!

– Прошу вас, миссис Глисон! – Специальный агент Мэннинг схватил Уилла за плечи.

– Мамочка-а-а-а-а! – завопил мальчик.

– Не трогайте его!

Не выпуская Уилла, Элен шагнула назад и услышала, как с громким скрежетом закрылись дверцы лифта. Уилл зарыдал еще громче. Не выпуская его, она развернулась кругом. Где запасной выход? Кто-то крепко схватил ее под локоть, и специальный агент Мэннинг вырвал Уилла у нее из рук.

– Он мой сын! – кричала Элен, протягивая к мальчику руки.

Уилл уже просто завывал:

– Ма-моч-ка-а-а-а-а!!!

– Уходим! – бросил специальный агент Мэннинг, таща отчаянно орущего Уилла к выходу.

– Нет! – закричала Элен.

Она схватила Уилла за ногу. Мэннинг побежал вперед, и в руке у нее остался синий носочек.

– Уилл! Не бойся!

– Мамочка!!! – кричал малыш, глядя на нее огромными от страха глазами. Перевязанная голова болталась на тонкой шее.

Агент ФБР крепко держал его и бежал прочь по коридору. Сзади отход прикрывали другие агенты и полицейские.

– Уилл!

Элен бросилась за уходящей фалангой, но двое полицейских преградили ей дорогу. Она металась во все стороны, стараясь прорваться, но ничего не выходило. Откуда-то вышел третий полицейский. Элен бросилась на своих мучителей и услышала знакомый голос. Подняв голову, она узнала вчерашнего знакомца, Хэлберта. Тот смотрел на нее с жалостью и сочувствием.

– Миссис Глисон, прошу вас, оставайтесь на месте. Пожалуйста, прекратите. Не вынуждайте нас арестовать вас.

– Мамочка, иди ко мне! – кричал Уилл.

Раздвижные двери сомкнулись, и он скрылся из вида.

У Элен потемнело в глазах.

– Отпустите, подонки, сволочи! – вопила Элен совершенно вне себя.

Уилла больше нет! Его отняли у нее внезапно, подло… Ей показалось, что она умирает. Она кричала не переставая. Вдруг воздух вокруг нее сгустился, стало нечем дышать. Коридор завертелся; скользкий пол превратился в размытое пятно. Она смутно видела вокруг себя испуганные, потрясенные лица. То и дело мелькали вспышки камер. Наверное, вот так и сходят с ума… Она молотила в воздухе руками, в одной было зажато постановление суда.

– Они не имели права забирать его вот так! Отнимать его…

– Элен, не надо! – послышался мужской голос.

В следующий миг к полицейским подбежал Марсело. Она бросилась к нему.

– Марсело! Они забрали Уилла! Позвони Рону Халпрену! Позвони Рону!

– Отпустите ее! – Марсело растолкал полицейских. – Вы что, не в своем уме? Вы делаете ей больно! Я ее увезу, я о ней позабочусь.

– Она оказывала сопротивление, не отдавала ребенка! – выкрикнул один из полицейских.

– Ребенка все равно забрали! Вы что, хотите ее убить? – Положив Элен руку на плечо, Марсело оттащил ее в сторону и уверенно повел к выходу.

Элен спотыкалась; если бы Марсело не поддерживал ее, она бы наверняка упала. Голова у нее кружилась, внутри все горело. От слез она почти ничего не видела. Она задыхалась от недостатка воздуха.

– Уилл!!! – услышала она чей-то отчаянный крик. Не сразу она сообразила, что это кричит она сама. Кричит громко, во всю силу легких. Она даже не подозревала, что может так кричать. Наверное, она действительно сходит с ума. Недаром так странно смотрят на нее проходящие мимо медсестры, старик с кипой газет и какая-то женщина – та в испуге даже прикрыла ладонью рот.

Элен снова пошатнулась, но Марсело не дал ей упасть. К ним подбежали охранники в синей форме. Марсело что-то сказал им, и они все вместе понеслись по длинным коридорам. Казалось, им конца не будет… Наконец, они очутились у какой-то двери, распахнули ее, и Элен вдохнула полной грудью свежий, морозный воздух. Она увидела автостоянку и большой указатель: «Отделение скорой помощи».

К двери подкатила коричневая машина, за рулем которой сидел еще один охранник.

Марсело втолкнул Элен на заднее сиденье. Рыдая, она уткнулась мокрым лицом в прохладную кожу. Сам он сел в машину следом за ней и обнял ее. Элен вырывалась, кричала, задыхалась и плакала. Наконец, машина рванула со стоянки.