Текст книги "Последний любовник"
Автор книги: Лаура Ван Вормер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
Глава 26
Уже в вертолете я прошу у агента Альфонсо бумагу и ручку. С ручкой проблем нет, зато он никак не может отыскать бумагу, а расстаться с несколькими листочками из своего блокнота для него равносильно самоубийству. И только применив все возможные способы, я уговариваю его выдрать для меня пару страниц.
На одном листе я торопливо записываю все имена, даты и события, о которых узнала от Лилиан. Черт, я уже половины не помню! Что за дырявая голова! Бросив взгляд за окно, прячу записи в трусики (а куда еще прикажете их положить, если на мне даже лифчика нет? В доме мистера Презарио подобной одежды для гостей не предусмотрено).
Снова делаю записи, на сей раз скрывая многочисленные факты, – отчет для «ДБС». Думаю, их сдержанность вполне отвечает требованиям федерального обвинителя Престона: я встретила актрису Лилиан Мартин на одной из вечеринок в Голливуде, Спенсер и я подвезли ее до дома, а на следующий день мой друг был похищен (похоже, его приняли за Клиффа Ярлена, президента Американской федерации технологий). Поиски Спенсера Хоза ничего не дали, зато мне удалось познакомиться с самим Ярленом незадолго до его загадочной смерти. Когда Спенсера нашли и привезли в одну из больниц Лос-Анджелеса, я поспешила к нему. По дороге заехала к Лилиан, чтобы поделиться с ней радостной новостью. И как раз в этот момент ее дом был обстрелян. Спастись удалось только чудом. Сейчас мне приходится сотрудничать с ФБР, поэтому более пространных комментариев к случившемуся я дать не могу. Вот, собственно, и все, что я позволила себе отразить в репортаже.
Взглянув вниз, вижу зеленую долину.
– Мы пролетаем над Вентурой?
– Приближаемся к Бербанку, – отвечает пилот.
Никогда не знала, что там находится отделение ФБР. Впрочем, откуда мне было это знать? Я продолжаю работать над материалом, оттачивая стиль.
Вертолет делает круг над стоянкой «Уорнер бразерс», затем над крышей Эн-би-си, а потом летит в направлении огромного здания, которое мне не знакомо. Стоянка забита машинами, но в дальнем углу для нас оставлено место, отмеченное по периметру огоньками.
Пытаюсь собраться с мыслями. Судя по всему, мне придется провести тоскливую ночь в компании федералов. Надеюсь, мне предложат кофе, потому что мое тело готово распасться на части от усталости.
Агент Альфонсо помогает мне спуститься с подножки. На всякий случай он ладонью пригибает мою голову ниже: над нами крутятся лезвия винта. Волосы лезут в нос и глаза. Благополучно добравшись до входа в здание, с удивлением вижу, что дверь для меня придерживает Венди Митчелл, начальница охраны «ДБС».
– У тебя десять минут, – объявляет она и, ничего не объясняя, увлекает меня дальше по коридору. – Глен, это и есть Салли Харрингтон, – бросает Венди появившемуся откуда-то из кулуаров парню.
– Ну наконец! – Тот хватает меня под руку и тоже куда-то волочит за собой.
– Глен? Разве ты не продюсер отдела новостей?
– Еще бы! А ты, нахалка, даже на мои звонки не отвечала! – смеется парень, устремляясь дальше. В отличие от него я еле переставляю ноги. – Она здесь! – кричит Глен кому-то. – Харрингтон здесь. Передайте Александре!
– Да где мы, черт возьми? – не выдержав, спрашиваю я.
– Это отделение «ДБС», – слышу сзади голос Венди. – Александра уже в эфире. Твой репортаж хотят поставить в конце выпуска. Уже сейчас монтируют краткую сводку.
– Но…
Никто меня не слушает. Меня заталкивают в узкую гардеробную. Там уже ждет визажистка.
– Эй, ей нужен лифчик! – возмущается она, критическим взглядом окидывая мой наряд. Я растерянно смотрю на свою блузку. Соски отчетливо видны сквозь ткань. – Какой у тебя размер?
– Тридцать три С.
– Быстро найдите хоть что-нибудь! – бросает девушка Глену. – Пока займемся лицом. – Она деловито закатывает рукава, словно собирается разукрашивать мою физиономию отнюдь не кисточкой.
– Синяки и ссадины не ретушируй! – командует Венди. – Пусть будет видно, что она побывала в передряге.
Появляется еще один человек, продюсер выпуска. В гримерной становится душно.
– Диктуй вопросы, которые Александра может тебе задать, – приказывает он, даже не представившись. – Сверься со списком. – Это он говорит Венди.
– Что еще за список? – возмущаюсь я.
– Скайлер снабдил меня списком слов, которые нельзя произносить в эфире, – поясняет Венди.
– Неужели?
– Говорю же тебе, мы старые друзья. Я в курсе происходящего. Поэтому в «ДБС» согласились на короткий отчет, чтобы по окончании расследования ФБР дало добро на настоящий репортаж с подробностями.
– У Сары тридцать второй Д. Если тебе подойдет, – бубнит Глен, – она одолжит тебе.
– Думаю, за неимением лучшего пойдет и тридцать два Д, – вздыхаю я, осматривая грудь девушки. Вроде должно быть впору.
Глен протягивает мне сотовый:
– Александра просила передать тебе, что рада твоему возвращению. И позвони матери, она волнуется.
Я тотчас звоню в Каслфорд. Мама ужасно рада слышать мой голос.
Мое неожиданное появление в вечерних новостях должно стать серьезным шагом в карьере. После этого ни один канал не откажется со мной сотрудничать. Если, конечно, я потеряю работу у Александры. Дай Бог, чтобы этого не случилось.
Интересно, каковы планы Александры относительно меня? Может быть, она позволит мне позднее полностью написать репортаж о произошедшем, чтобы потом дать его в самое выгодное время, когда миллионы зрителей торчат у экранов телевизоров? Но до тех пор, пока семья Презарио в опасности, я не имею права излагать материал в полном объеме.
Я так устала, что почти вваливаюсь в интервью-студию. На мониторах – выпуск погоды. Пока я устраиваюсь в кресле, мне цепляют на воротник микрофон. Я никак не могу сосредоточиться, голова похожа на пустую бочку, и мысли болтаются в ней, гулко стукаясь друг о друга. Такое ощущение, что мое собственное тело не принадлежит мне. Я абсолютно не волнуюсь (видимо, на это не осталось сил), но руки и ноги немного дрожат – от слабости.
Ко мне подскакивает один из ассистентов, протягивает банку колы.
– Александра сказала, чтобы ты немедленно сделала несколько глотков.
Продуманный ход. Мой босс знает, что я валюсь с ног. Торопливо открываю банку и залпом выпиваю половину содержимого. Спустя буквально пару минут мне становится немного лучше: сахар побежал по сосудам, подкармливая обессиленное тело.
Выпуск погоды заканчивается. Камера поворачивается к Александре, которая обещает после короткой рекламы сенсацию. На мониторах – ролик с приземляющимся вертолетом ФБР. В это время Александра буквально взлетает с кресла – верите ли? – несется ко мне и быстро усаживается рядом. Кто бы мог подумать, что женщина, с таким достоинством читающая новости с экрана вашего телевизора, обладает такой прытью!
– Ты умница, – шепчет она.
Затем делает несколько быстрых пометок в лежащих перед ней листах, выпрямляется, красиво кладет ногу на ногу и поворачивается ко мне. Александра готова к интервью. На лице ее написан такой интерес, словно она на самом деле с нетерпением ждет моего рассказа. Прежде чем камера поворачивается к нам, Александра адресует мне ободряющую улыбку.
– Три, два, один…
На камере зажигается красный огонек. Лицо Александры крайне серьезно. Она объявляет, что в студии находится репортер канала «ДБС» Салли Харрингтон, «которой чудом удалось спастись из дома, разнесенного в клочья». Александра предлагает зрителям подробности «ужасающих событий, в водоворот которых затянуло ни в чем не повинную молодую женщину Салли Харрингтон».
Мне с трудом удается подавить улыбку.
Глава 27
В «ДБС» уже распорядились, чтобы мои вещи перевезли в отель «Времена года», а мне посоветовали хорошенько выспаться. Собственно, этим я и занялась. Я спала и спала. Проснувшись, поела и снова провалилась в глубокий сон. Наконец, в субботу утром, снова став самой собой, я решила проверить свои сообщения и позвонить близким. Сначала я позвонила матери и Маку и с удивлением узнала, что Роб приехал в Каслфорд «поддержать» маму.
После этого я поговорила с Бадди, а затем связалась с Дагом.
– Что ты делаешь в Манхэттене? – удивляюсь я.
– А ты как думаешь?
– Да понятия не имею! У тебя семинар? В чем дело?
– Харрингтон, ты просто непроходимая тупица.
– Слушай, я как раз достаточно отоспалась для того, чтобы придушить тебя собственными руками! Быстро говори, что с тобой случилось!
– Я приехал в Нью-Йорк, потому что (хочу тебе напомнить) ты пропала без вести и куча народа искала тебя. Я боялся, что с тобой что-то случилось.
– Но ведь я звонила маме, а она должна была связаться с тобой.
– Я не столь наивен, как твоя мать. Понятное дело, что ей ты не сказала и половины правды. «Привет, мамуля, слышала про бомбежку? Я, кстати, там была». А потом ты р-раз! – и пропала. В полиции Нью-Йорка мне сказали, что тебя нет уже несколько дней.
– Ой, Даг…
– Мне было не до шуток, Салли. Я просто сел в машину и отправился в «ДБС». Там же всегда знают больше простых смертных. – Смеется. – Я понятия не имел, как мне найти твою Александру. А меня просто взяли и провели к ней. Это она распорядилась. Чуть позже мне сняли комнату в отеле.
– Здорово!
– Это точно. – Пауза. – Слушай, Салли, думай обо мне все, что хочешь, но я люблю тебя. Ничего не могу с собой поделать. Мысль о том, что ты могла погибнуть, сводит меня с ума.
Мои глаза наполняются слезами.
– Мне кажется, я тоже все это время не переставала тебя любить.
– И что прикажешь теперь делать? Что ты будешь делать, Салли?
Хорошенький вопрос!
Набираю другой номер. В голове каша.
Голос Спенсера:
– Да?
– Ты уже можешь говорить?! – кричу я.
– Могу… только не прощи меня шкажать што-то со жвуком «ш».
Я облегченно смеюсь:
– Ты снова становишься самим собой.
– Мне жначительно лучше. Но не жнаю, где я находилщя вще это время.
– Где-то на побережье, как мне сказали. – После похищения Спенсера, как я узнала, люди Арленетты воспользовались его кредиткой, чтобы оплатить рейс до Гонолулу. Этакая попытка сбить со следа. На самом деле Спенсера держали где-то на старой барже, когда-то принадлежавшей «семье».
– Я вообще не понимал, где нахожусь.
– Тебя просто заперли?
– А потом мне удалось выбраться наружу, на палубу. И што дальше, думаю? Темно, ш борта даже жемли не видно. А тут еще этот парень пришел проверить, как я шебя чувштвую. Пришлось прыгать вниж. Мне повежло – я упал в трюм шудна. Даже не жнаю, что было хуже: боль или вонь вокруг. Предштавь, каково было моим жубам, ешли я упал мордой на кучу штарого ржавого жележа.
Мы еще некоторое время обсуждаем его операции на локте и зубные протезы. Затем Спенсер говорит, что в вечерних новостях я смотрелась великолепно. Он благодарит меня за то, что я оплатила его счета. Я сообщаю, что родители остановились в его квартире.
– Верити сказала, што вштретила тебя в больнице.
– Она сказала, что ты звал ее. – Молчание в трубке. – Ты все обдумал, Спенсер? Ты действительно хочешь вернуть ее? Ты же помнишь, что ее не так-то легко удержать.
– Они решили ражвештись со Шредером.
Почему-то вздыхаю с облегчением. Все-таки не случайно у меня было предчувствие, что нашим отношениям пришел конец.
– А ты слышал о камере, которую Шредер установил в твоей спальне?
– Мне ошень жаль, – виновато говорит Спенсер.
– Прости, что смеюсь. Но ты так забавно разговариваешь.
Спенсер тоже смеется. Похоже, он понял, что я не столь уж и расстроена его решением возродить отношения с Верити.
– Мне жвонил Бадди, рашкажал об иштории с кашетами. Должно быть, твоя нешчаштная мать…
– Не надо об этом. Моя мать – сильная женщина. В ее жизни было немало испытаний, – несколько резко говорю я. – Слушай, я хотела бы навестить тебя. – Пытаюсь говорить мягче.
– Буду крайне рад!
– Знаешь, мне кажется, у тебя все получится.
– Мы должны хотя бы попытатьша, правда?
Он прав. Нам стоит попытаться. Наш разрыв давно зрел, только ни у меня, ни у Спенсера не было решимости признаться в этом самим себе. Вляпавшись во всю эту странную историю, мы просто приблизили неизбежное. Все к лучшему, как и всегда!
Калвин, помощник из отдела новостей, перехватывает меня на выходе из отеля. На улице – воскресный день.
– Уилл хочет, чтобы ты заскочила в офис, прежде чем уедешь. Потом наш шофер отвезет тебя в Коннектикут.
– Отлично, спасибо.
Мы выходим наружу и направляемся к черному лимузину. Как только водитель захлопывает багажник, где-то дальше по улице слышен визг тормозов, а затем грохот аварии. Еще секунду спустя Калвин с водителем рывком запихивают меня в салон. Я кулем валюсь на сиденье. Следом в лимузин усаживается водитель.
– Прошу прощения. Требования безопасности…
– Он детектив, – шепчет мне на ухо Калвин. Глаза у него от возбуждения готовы выскочить из орбит. – Вероятно, он решил, что это покушение!
– Лучше не придумаешь! – фыркаю я, вытягивая шею в сторону аварии. Мне ужасно хочется хоть что-то разглядеть. Лимузин сворачивает на боковую улицу, проезжает метров двадцать и останавливается.
– Я должен посмотреть, что там произошло, – поясняет водитель, вылезая из машины. – Сидите здесь.
Мы с Калвином молча следим за тем, как он пересекает улицу и бежит туда, где уже начинается столпотворение.
– Слушай, – оживленно говорит Калвин, – тот выпуск новостей с твоим репортажем – это было здорово! Такой успех! Наш рейтинг подскочил на пять пунктов сразу. Все эти бомбежки, погони – ух!
– Рада, что тебе понравилось, – улыбаюсь я.
Как раз в этот момент за своим окном я замечаю мужчину. Откуда он взялся так неожиданно? На лице его дружелюбная улыбка. Похож на бизнесмена: короткая аккуратная стрижка, костюм с элегантным галстуком, через руку переброшено серое пальто. Он довольно симпатичный, карие глаза смотрят внимательно. Пожалуй, ему больше сорока.
Я улыбаюсь в ответ. Мужчина делает жест рукой, и я опускаю стекло.
– Чем могу помочь?
– Я видел вас вчера в новостях. Потрясающе! Отличная история. И вы хорошо смотрелись на экране.
– Спасибо. Я рада это слышать.
– Не за что! – Он протягивает руку для пожатия. – Меня зовут Ники Арленетта.
От ужаса у меня кровь застывает в жилах. Улыбка бледнеет. С трудом сглотнув, я деревянно пожимаю протянутую руку:
– Очень приятно.
– Вы знали моего брата, Клиффа Ярлена, не так ли?
– Да. Так жаль, что он погиб. Мы были едва знакомы, но Клифф показался мне обаятельным мужчиной.
– Семейная черта, – уверяет меня Ники. – Ну ладно! – Он делает шаг назад и машет рукой. – Всего доброго. Желаю вам так же успешно работать. Не забывайте, мы следим за вами! Мы – то есть телезрители.
– Ники! – кричит кто-то из-за его спины. Возле открытой дверцы «мерседеса» стоит мужчина. На его лице нетерпение. Ники быстрым шагом идет к машине, садится в нее и посылает мне любезную улыбку. «Мерседес» плавно отъезжает.
– Кто это был? – спрашивает любопытный Калвин.
Имя Арленетты значится в списке Скайлера Престона. Это имя, которое нельзя произносить вслух.
– Даже не знаю, – пожимаю плечами как можно равнодушнее. – Наверное, первый поклонник.
– Неприятности тебе к лицу! – восклицает Уилл, встретив меня в здании «ДБС». – Ты прямо расцвела. – Он обнимает меня. – Славно, что ты вернулась невредимой.
Едва он выпускает меня из объятий, как другие руки сжимают меня сзади. Я сразу узнаю, кто это.
– Даг!
– С возвращением! – шепчет он мне на ухо.
Я повисаю у него на шее, краем глаза заметив, что Уилл улыбается. Все так изменилось! Сейчас объятия Дагласа кажутся мне самыми надежными и уютными. Словно я вернулась домой после долгого отсутствия.
– Венди хочет украсть тебя у нас, – смеется Даг.
– Она ждет тебя в офисе, – добавляет Уилл.
Даглас выпускает меня и сжимает ладонями мое лицо.
– Как я рад, что ты жива, Салли!
– Ну пошли же! – нетерпеливо ворчит Уилл. – Венди из меня котлету сделает!
Он ведет меня в комнату переговоров, располагающуюся возле кабинета Александры. Войдя внутрь, замечаю, что комнату полностью переделали: теперь это офис. Здесь есть стол с компьютером и принтером, небольшой диван и два телемонитора. В углу стоит фикус, на одном из мясистых листьев ярлычок цветочного магазина. Рядом – ваза с огромным букетом. Помещение втрое меньше, чем кабинет Александры или Уилла, но очень уютное. Огромное окно выходит на тихую стоянку.
С дивана поднимается Венди:
– Для начала прочти записку. Она на столе.
Я беру бежевый конверт с надписью «для Салли». Развернув послание, замечаю внизу подпись начальницы.
Дорогая Салли!
Добро пожаловать к Александре в «развеселую компашку»! Теперь это твой офис. Мы уже связались с твоим агентом и передали ему контракт, которой желаем с тобой заключить. Предлагаю тебе занять должность заведующей отделом спецпроектов. Пока я и сама не знаю, какие у тебя будут обязанности, но мы обязательно это выясним в ходе работы. Прежде чем ты скажешь, что ничем не заслужила такого доверия, вспомни, что моя карьера пошла в гору после того, как меня едва не убили в прямом эфире. Так что считай, что твоя карьера началась, с бомбежки в доме актрисы. Неплохо, правда?
Александра.
– Что скажешь? – спрашивает от двери Уилл.
– Скажу, что мне надо домой. Только там я смогу прийти в себя и принять такое важное решение.
– Хорошо. Тебе предлагают замечательную должность: в творчестве всегда должна быть свобода выбора. Скажу тебе одну вещь: Александра ищет примерную ученицу. Она устала и хочет заиметь протеже. Кого-то, кто сможет ее подменить, когда она совсем закрутится.
Беспомощно улыбаюсь в ответ.
– Не приходи в ужас. – Даг кладет руку мне на плечо. – Он сказал «протеже», а не «замену».
– Слушайте, ребята, может, вы выйдете на минуту? Мне надо поговорить с Венди.
Едва за мужчинами закрывается дверь, я резко оборачиваюсь к Венди.
– Я все знаю. – Она перебивает меня раньше, чем я успеваю что-то сказать.
– Ники Арленетта стоял возле меня! Ближе, чем ты сейчас! Что, интересно, помешало ему убить меня?!
– Он и не собирался. Ты не упомянула о нем в своем репортаже, поэтому не представляешь для него угрозы.
– О, отлично! Значит, когда Скайлер Престон даст добро на опубликование материала, я сразу стану представлять угрозу для этого мафиози? Лучше не придумаешь!
– Похоже, он пытался через тебя показать всем, кто выступил против него, что он не дремлет.
– Да это же хладнокровный убийца!
– Тяжело быть репортером, правда, Салли? Вечно суешь нос туда, куда не следовало бы, – с пониманием говорит Венди.
– Передай Александре, что всю эту историю я отдаю ей. Не хочу иметь с этим ничего общего!
– Но она совершенно не в курсе происходящего.
– Тогда сделай все возможное, чтобы я осталась в живых и сама рассказала ей, что за каша тут заварилась!
Я покидаю офис, хлопнув дверью. Даг ждет меня в холле.
– Отвези меня домой. Еще немного, и у меня мозговой центр перегреется! – Мы прощаемся с Уиллом и входим в лифт. – Я думаю, будет справедливым выдать тебе секрет, что мне на пятки наступает известный мафиози, чье имя я даже вслух произносить не должна.
– Добро пожаловать в наш клуб, – смеется Даг.
За долгие годы работы Дагласу неоднократно угрожали и даже пытались убить. Поэтому он всегда носит с собой оружие.
– Мне не до шуток. Общаясь со мной, ты, возможно, подвергаешь себя опасности.
– Что ж, так карта легла, значит, – отвечает Даг, абсолютно не пугаясь моих слов. Раньше я терпеть не могла, когда он произносил эту фразу. Иногда мы даже ругались из-за этого, и я говорила, что он нахватался дурацких выражений от криминальных авторитетов, с которыми ему приходится общаться по долгу службы. Но сейчас, услышав знакомую фразу, я чувствую облегчение.
Так устроена наша жизнь. Все зависит от того, как ляжет карта.
Глава 28
– Надо же, – говорит мама, когда мы выходим из каслфордского культурного центра, где проходят лекции по истории. – Я и не знала, что Ройсы уничтожали индейские племена! Варварство какое! – Она умолкает, как всегда, когда случайным образом осудит кого-то.
– Ты права. Как можно обрубать собственные корни? – соглашаюсь я. – Зато Ройсы унаследовали немало денег от своих предков.
– Теперь от этих богатств почти ничего не осталось.
По улице нам навстречу движется группа людей, пользующихся уважением в Каслфорде. В течение этого дня мы уже не впервые встречаем знакомых женщин и мужчин, которые вместо приветствия начинают перешептываться, глядя на нас с неприязнью.
Мама подхватывает меня под руку. На лице ее написано: «Если хотите обидеть мою дочь, вам сначала придется иметь дело со мной».
– Здравствуй, Белл, – неожиданно говорит одна из женщин.
– Добрый день, – с достоинством отвечает мать.
Еще приветствия, затем тишина. Мама чуть подталкивает меня вперед.
– Вы знакомы с моей дочерью Салли?
Слышатся неуверенные «да» и «привет», хотя я ни с кем лично не знакома.
– У нас чудесные новости, – объявляет мама как ни в чем не бывало.
На лицах собеседников появляется некоторое любопытство. Конечно, им интересно знать, чем еще я прославилась, кроме роли в любительском порно.
– Что за новости? – спрашивает одна из женщин.
– Салли предложили отличную работу в «ДБС». Серьезная должность, скажу я вам.
Ахи и вздохи вокруг. Начинается разговор о том, что многие покидают Каслфорд, пытаясь сделать карьеру в крупных городах Америки.
– Но ты же не бросишь Каслфорд, Салли?
Несчастные родители, покинутые собственными детьми, оставшиеся прозябать в провинциальном городишке! Вяло бурлящий котел с несколькими тысячами жителей.
– Ну уж нет, – задорно отвечаю я. – Не дождетесь! От меня так просто не избавиться.
Настроение группы резко меняется. Все начинают говорить смелее, выражают восхищение мной и моей матерью. Как мило! Наконец мы расстаемся с нашими собеседниками. Мама поворачивается ко мне:
– Мы заткнули их за пояс, дочка. – Она смеется.
Это была идея матери – пройтись по всем центральным улицам вместе, как бы говоря, что нам нечего стыдиться. Мама хотела всем показать, что гордится мной.
Я обнимаю ее.
– Неплохо бы нам подкрепиться, – говорит она и указывает на небольшой тент впереди. – «У лосей» так уютно. Пошли? – И не дожидаясь ответа, мама уверенно расправляет плечи и увлекает меня за собой.
– Вкуснятина! – Я впиваюсь зубами в сочный хот-дог.
Мама улыбается с набитым ртом. Ей ужасно хочется выглядеть достойно, но сандвич с говядиной и горчичным соусом такой аппетитный, что она откусывает его огромными кусками. Уже сорок лет миссис Стеновски готовит превосходные сандвичи «У лосей». Мы ходили сюда еще с отцом. Кухня здешней хозяйки особенная, со своими секретами.
Следующая наша остановка будет в заведении под названием «Архангел Михаил», где готовят чудесные жареные пирожки с разными начинками.
– Вы просто чудо, – говорит мама хозяйке «лосей», прежде чем уйти.
– Да неужто? – Миссис Стеновски добродушно усмехается из-за груды сосисок и котлет. – А я вот подумываю упомянуть вас в своем завещании, Белл Харрингтон. Честное слово!
– Да вы всех нас переживете!
Мы вытираем руки, натягиваем перчатки и выходим на улицу. По всему городку развешаны флаги и цветные ленты. Историческая неделя в разгаре. На здании выставки, оставшемся позади, большой плакат с благодарностью хозяевам казино «Токана». Моя заслуга, если помните!
На центральной улице толпы людей. Многие здороваются, но я не могу избавиться от ощущения, что меня пытаются представить без одежды.
Неожиданно мамина рука на моем локте каменеет. Тут же вижу причину ее волнения – миссис О'Харн. Она продает семена и рассаду (благотворительная акция) под навесом «Последней воли ирландца» – цветочного магазина. Как нам поступить? Окружающие чувствуют наше замешательство: некоторые притормаживают и замолкают в ожидании развития событий.
С прямой спиной мама делает несколько шагов к магазину.
– Неужели это томаты сорта «бычье сердце»? – оживленно говорит она, тыча пальцем в лоток с рассадой, закрытый прозрачной пленкой.
Женщина за прилавком – миссис О'Харн – несколько секунд растерянно молчит, затем, опомнившись, так же неестественно весело щебечет в ответ:
– Неужели вы так сразу узнали? Всходы еще такие крохотные! Сразу видно профессионала!
Еще несколько минут они разговаривают в таком же стиле – избегая встречаться глазами, всплескивая руками и вежливо улыбаясь. Речь идет о замеченной матерью рассаде – странно изогнутом стебле данного вида томатов, крупных, красивых, имеющих своеобразную форму плодов.
Мама приобретает пару лоточков с рассадой и передает их мне. Расплатившись, мы движемся дальше. За нашей спиной раздается взрыв смеха. Боковым зрением замечаю, как миссис О'Харн негромко комментирует состоявшийся разговор кружку собравшихся зевак. Мама, услышав язвительный смех, собирается обернуться, но я одергиваю ее:
– Не надо! Я позабочусь об этом. Пошли дальше, и я открою тебе свой план.
Мы продолжаем свой путь вдоль улицы, здороваясь с прохожими, заглядывая в лавки. Я негромко рассказываю матери, что уже успела сделать для достижения цели и что еще собираюсь. Больше всего ее удивляет, что я смогла вовлечь федералов в столь неоднозначное дело.
– Но неужели они не могут просто выдвинуть против Филиппа обвинение? Наказать? Оштрафовать, на худой конец?
– У них еще мало доказательств, мама. Пока остается ждать.
Она вздыхает:
– Ведь так несправедливо, что он чувствует себя здесь королем. С ним нужно поквитаться!
– Я сделаю это, не волнуйся. Скоро, очень скоро.
Мы как раз собираемся миновать «Салун Кленси», паб в ковбойском стиле. Все двери распахнуты, слышен стук пивных кружек и гул телевизора. Я вижу монитор, светящимся глазом уставившийся на меня, заставку Си-эн-эн и… не веря своим глазам останавливаюсь в растерянности.
– Салли! – удивленно восклицает мать, которой я впихиваю в руки рассаду.
Я бросаюсь к бару. Из темноты слышится приветствие, но я даже не оборачиваюсь. Прижавшись к стойке, не отрываясь смотрю на экран.
– Господи, не может быть! – Желудок готов вывернуться наизнанку.
Как раз показывают машину «скорой помощи» и санитаров с носилками, на которых покоится укрытое неподвижное тело. Всюду полно полицейских, слышно завывание сирен. Комментарий в углу: «Калвер-Сити, Калифорния», за кадром голос ведущей:
– …Джонатан Смолл – глава отдела производства студии «Монарх энтертейнмент». Полиция отказывается давать комментарии произошедшему событию, но наши источники сообщают, что Джонатан Смолл был как-то связан с Ники Арленеттой, известным гангстером, державшим в своих руках целый…
– Дорогая, – слышу из-за плеча голос матери.
– Это о моем знакомом. – Я готова расплакаться. – О чем был репортаж? – спрашиваю бармена.
– Какого-то парня замочили, – равнодушно отвечает тот.
– Какого? Кого именно?!
Сбоку от меня просыпается мужчина, явно перебравший с напитками. Он поднимает на меня мутные глаза и бормочет:
– Речь про этого, как его, со студии.
– Это его убили?!
– Не-е… – криво ухмыляется пьянчуга. – Это он замочил мафиозника! Хороший мужик, правильный!
– И это твой друг? – пытливо спрашивает мама.
– Эй, леди, – вспоминает бармен о своих обязанностях. – Пиво будете или устроим здесь конференцию садоводов? – Он недовольно тычет пальцем в рассаду, стоящую на стойке бара.
Понимая, что федералы не всесильны и могут не суметь защитить его семью от Арленетты, Джонатан Смолл, он же Тейлор Презарио, решил сам разобраться с ненавистным врагом. Он связался с Ники и сказал, будто знает, что за Американской федерацией технологий теперь стоит Арленетта, а потом пригласил гангстера в свой офис, чтобы обсудить дальнейшее сотрудничество Американской федерации технологий и «Монарха».
Не успел Ники расположиться в глубоком кресле в кабинете Смолла, как Джонатан выхватил пистолет и застрелил его.
– Вот так все и вышло, – рассказываю я Александре.
– Секретарша Смолла сказала, что слышала, как они разговаривали о матери. О чьей матери? Смолла?
– Понятия не имею, – отвечаю я. Думаю, без этой правды Александра вполне обойдется.
– Ну что? Сделаешь репортаж?
– Нет.
– Салли?
– А что? – Я уже готова повесить трубку.
– Ты как-то связана с этой историей, я чувствую!
– Я не возьмусь за этот репортаж, прости.
– Но он хладнокровно выстрелил Арленетте между глаз! Это было тщательно спланированное убийство!
Я молчу.
– Хорошо. Подъезжай ко мне в офис, когда сможешь. Тут и помимо истории с убийством полно работы.
Отключив телефон, я сворачиваюсь калачиком в постели. Скотти подлезает мне под бок, лижет руку.
Ужасно хочется позвонить Лилиан, посочувствовать ей. Но Скайлер Престон все еще запрещает подобные контакты, опасаясь возмездия дружков Ники Арленетты.
Итак, Джонатан убил Ники. Значит, мне больше нечего бояться. Интересно, смягчат ли ему обвинение?
Черт, я даже немного завидую Джонатану, его сильному характеру и решимости: он отомстил за смерть своей матери, он не опозорил чести семьи.
А я? Ведь Филипп О'Харн повинен в смерти моего отца, а ему даже штрафа не назначили. Больше того, он считает себя вправе клеветать на нас и порочить наше имя! И большая часть города на его стороне!
Что ж, кое-что я все же могу сделать. Пусть это немного, пусть я не убью и не покалечу подонка, зато заставлю его понервничать, а в моем случае даже это дорогого стоит.
