Текст книги "Безумные Мечты (ЛП)"
Автор книги: Л. Шэн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)
21
Дилан
Ты слышишь этот звук, Дилан? Это звук феминизма, покидающий твое тело. Потому что ты только что стала свидетелем того, как Райленд Колтридж замечательно относится к твоему ребенку.
Даже по-отечески.
Но тебе нужно сдержать свое отчаяние. Ты уже дала понять, что хочешь трахнуть его, а он отказался от этого предложения. Причем несколько раз. А учитывая, что он пережил сексуальное насилие, было бы неплохо не обращаться с ним как с куском мяса.
– Дилан, – нетерпеливо шипел Райленд, судя по его тону, уже в тысячный раз.
Мы ехали в лифте, направляясь вниз, в кафе «Европа». Мне было невыносимо смотреть на него. Только теперь не только потому, что он был горяч, но и потому, что эта горячность была связана с мужчиной, которого мой ребенок просто обожал.
Но он ошибался. У меня были не чувства. Я улавливала гормоны.
– Хм? – Я притворилась скучающей.
– Я только что рассказал тебе обо всем плане. – Он бросил на меня забавный взгляд – Что с тобой не так? Ты вообще слушала?
– Нет. Была слишком занята, фантазируя о том, как ты съезжаешь из здания. Повтори.
Он потер руки, по-мальчишески сосредоточившись.
– Мы обыграем Брюса. Он пунктуальный ублюдок, но нам еще рано. Так что мы поцелуемся в ту самую минуту, когда он войдет, и тогда он подумает, что мы входим к нему в гости с любовью и прочей херней.
– Напомни мне, почему он не мог просто принести приглашение в твой пентхаус?
– Потому что ты должна жить там со мной, а самая женственная вещь, которой я владею, – это картина с голой задницей Урсулы Андресс в натуральную величину, и я не думаю, что это считается.
За это я шлепнула его по руке своей сумочкой.
– Что с тобой не так?
– Ничего. Просто не было картины размером от пола до потолка, вот и пришлось довольствоваться тем, что есть.
– А что, если он опоздает на несколько минут? – спросила я.
Двери лифта открылись, и мы оба вышли на улицу. Погода стояла великолепная, улица была залита солнечными лучами и липким, тяжелым ароматом цветущих цветов.
– Тогда тебе придется еще немного потерпеть, целуя меня. – Райленд издал многострадальный вздох. Его пальцы непринужденно сжимали мои, пока мы переходили улицу к симпатичной французской кофейне с переполненными розово-желтыми цветочными горшками и белыми деревенскими столиками.
– Не смейся над моими трудностями. Меня может стошнить. У меня очень чувствительный рвотный рефлекс, – проворчала я.
– Я был бы рад, если бы мы могли поработать над этим.
К моим щекам прилило тепло, и я смерила его взглядом. Он вернул томное выражение лица.
– У тебя не хватит смелости дотронуться до меня, – поддразнила я его.
– Я буквально собираюсь поцеловать тебя.
– А если Роу узнает? – сладко поинтересовалась я.
– Я скажу ему правду. Что все это было для показухи. Чтобы у нас были зрители. И что никому из нас это не понравилось.
– Я рада, что мы с тобой на одной волне.
– Наверное, нам стоит потренироваться до его прихода, – предложил Райленд.
– Потренироваться? – Мои брови сошлись, и он прыснул со смеху. – Нет, спасибо. Я уже знаю, как целоваться. Я не совсем новичок в этом деле, знаешь ли.
Я ненавидела то, что он знал, как сильно я его хочу. Обычно все было наоборот. Конечно, я знала, что Райленд находит меня привлекательной, но Райленд забрасывал широкие сети. Он находил привлекательными многих людей. Но это не значит, что он уделял им время.
– Ты совсем недавно целовала меня. – Он нахмурил брови. – Это не то же самое, что целоваться со всеми мальчиками, которые были раньше.
Он снова взглянул на часы. Я тоже. Было десять минут.
– У нас нет времени на тренировки, – сказала я.
– Нам понадобится не больше десяти минут. Вообще-то, пяти будет достаточно.
Он отпустил мою руку, обхватил меня за талию и прислонил к стене, своей собственной Пизанской башне. Я слабо вздохнула от его теплого, собственнического прикосновения. Он наклонил меня вниз, положив одну руку мне на талию, а другой обхватив заднюю поверхность бедра, и приблизил свои губы на дюйм к моим. Он остановился на расстоянии вдоха от моих губ, и я уже чувствовала его вкус. Корица, костер, чистый мужчина и моя гибель.
– Знаменитые последние слова перед тем, как я тебя поцелую? – прошептал он.
– Мужские булки смешны после двадцати пяти, – ядовито прошипела я.
С сардонической, неотразимой ухмылкой он пригнулся и поцеловал меня.
22
Райленд
Мой желудок опустился, как только наши губы соприкоснулись, – такого эффекта «американских горок» я еще никогда не испытывал, целуя кого-то.
Моя рука поднялась вверх, обхватив ее голову, пальцы сами собой запутались в локонах ее волос, а наши горячие рты слились воедино, отчаянно всасывая друг друга, словно задыхаясь.
Она застонала мне в рот, и я, воспользовавшись моментом, провел языком по ее губам, отыскивая ее жар и зарываясь в него. На вкус она была как сладчайший нектар, и я все ближе подбирался к райским вратам, сначала мягко двигая ртом по ее губам, ища стоны и вздохи, пытаясь понять, как она любит, чтобы ее целовали – страстно? Сладко? Пылко? Неторопливо? Пока я не нашел идеальное давление, от которого ее лодыжка обвилась вокруг моей, а пальцы ее ног в сандалиях изогнулись.
Наши языки танцевали вместе, и, черт возьми, она знала, что делает. Она дразнила меня быстрыми, неглубокими движениями, и каждый раз, когда наш поцелуй входил в ритм, она давала мне отмашку, меняя угол наклона головы или прикусывая нижнюю губу. Она была игривой, уверенной в себе и голодной. Я чувствовал, как исчезает напряжение в ее мышцах, как тает ее трепет. Она была как пушинка в моих руках, яростная и в то же время податливая, и я подумал, что последние тридцать лет делал все неправильно. Это было настоящее дело. Грань чего-то дикого, темного и необычного.
Один простой поцелуй был лучше, чем целая ночь секса с кем-то другим. Это было...
Дилан прервала поцелуй, легонько шлепнув меня по груди.
– Ладно, рогатый. Хватит тренироваться.
Я нехотя оторвался от ее губ и надулся – честное слово, блядь, надулся – на нее.
– Ты все время понукаешь меня к сексу, но не позволяешь даже поцеловать тебя как следует? – Я осторожно приподнял ее и прижал к стене. Ее соски впились в ткань платья, как две пули. Господи. На ней не было лифчика. Маленькая нахалка тоже бросила вызов гравитации.
– Это другое дело. Секс должен быть взаимовыгодным, по принципу «титька за титьку». – Она притворилась, что со скукой рассматривает свои ногти.
Сиськи будут, хорошо.
От одной только мысли об этом мой член напрягся, а яйца потяжелели. Я был очень близок к тому, чтобы бросить осторожность и двадцатидвухлетнюю дружбу на ветер и пойти на это. Я хотел ее. Сильно.
– Если я тебя трахну, ты позволишь мне снова тебя поцеловать? – проговорил я.
– Ты не сделаешь мне одолжение. – Она фыркнула от смеха. – И мы сможем поцеловаться снова через две минуты, когда он придет. Напоминаю, нам нужно попасть внутрь, если мы хотим...
– Ты шутишь? Две минуты – это целая жизнь. Позволь мне поцеловать тебя снова. – Я говорил так, будто просил у нее аптечку, чтобы пришить мои конечности обратно. Таков был уровень отчаяния, с которым мы имели дело.
Жалко, Колтридж. Тебе достаточно было одного удара, чтобы попасться на крючок.
Она недоверчиво улыбнулась, изучая мое лицо.
– Боже мой. Ты ведь серьезно, да?
– Я серьезно, – угрюмо подтвердил я. – Я хочу убедиться, что первый раз был случайностью. Следующий раз ни за что не будет таким же хорошим.
– А что ты дашь мне взамен? – В темных глазах мелькнул озорной блеск.
– Все, что захочешь, – пролепетал я. – Больше денег. Неограниченное количество работы няней. – Пауза. – У тебя никогда не будет слишком много почек.
Она скривила рот набок, сморщив нос.
– Мои отлично работают.
– Как насчет того, чтобы предоставить тебе свой пентхаус на время соглашения?
Поговорим о кисках. Дилан засмеялась еще сильнее, и я не знал, когда вся эта история превратилась из забавной и легкой в декадентскую и трагическую, но мы переступали эту черту, как стриптизерша, жаждущая жирных чаевых.
– Нет, спасибо. Но я была бы рада, если бы ты брал Грав на занятия «Мама и я» раз в неделю.
– Договорились. – Невелика цена. – Можно я тебя еще раз поцелую?
– Что с тобой? – Она выглядела забавной. – Конечно. Давай.
Я снова погрузился в нее, отчаянно желая ощутить тот же жар и прилив сил. То, как каждая клеточка моего тела гудела от адреналина и жадности.
К несчастью, в этот раз все было еще лучше. Я отбросил все свои мысли о том, что Дилан – младшая сестра Роу. Приоткрыв ее губы кончиком языка, я встретил ее бархатистый язык своим.
Сначала поцелуй был игривым, наши языки танцевали вместе в ритме, толчок за толчком. Ее руки скользнули под мою рубашку, ногти забегали по моему торсу, заставляя тело покрываться неконтролируемыми мурашками. Я лизал, целовал и покусывал уголок ее рта, наверстывая... что, все годы, которые я пропустил? Все то время, что она была заперта в сраном Мэне, спрятана как нечто драгоценное и запретное? Я обхватил ее за бедра, прижимая ее сердцевину к своему стояку, размышляя, не арестуют ли нас за сухое тисканье на публике, и наполовину надеясь, что арестуют, поскольку это означало бы больше времени наедине с ней, – когда южный говор пронзил мой череп, как стрела.
– Черт возьми, Колтридж, ты издеваешься над бедной милашкой, как лиса над скотом!
Губы Дилан растянулись в ухмылке.
– Думаю, твой план сработал, семьянин, – прошептала она мне в губы.
Мне потребовалось все мое самообладание и сила воли нескольких других пешеходов, чтобы прижать ее к стене и разгладить платье моей фальшивой невесты. Я повернулся, чтобы одарить Брюса своей задорной ухмылкой. Он выходил из черного «Эскалейда». К счастью, моя повседневная рубашка была длиннее, так что она скрывала мой энтузиазм по поводу моего новообретенного хобби – поедания лица Дилан.
– Маршалл. – Я кивнул.
– Tomcat (прим. слоган в английском языке, означающий преследовать женщин с целью сексуального завоевания). – В руках у него был толстый конверт, на который он указал, подмигнув мне. Каждый раз, когда я встречал его, он выглядел все более южным, но сегодня он был на высоте: его ковбойская шляпа была достаточно широкой, чтобы укрыть целую хоккейную команду.
– Отличный день, не так ли, мистер Маршалл? – Дилан была безупречна. Она встретила его на полпути и протянула руку для рукопожатия.
Он схватил ее и заключил в объятия, чмокнув в шумную морщинку на каждой из ее щек.
– Большое спасибо за экскурсию по дошкольному учреждению. Похоже, это замечательное место.
– Конечно, милая мисс. А ты не могла бы взглянуть на этот камень? – Он прижал шершавую подушечку пальца к бриллианту на ее пальце, когда их руки соприкоснулись, и повернул ее запястье, чтобы посмотреть на него, кивнув в знак одобрения. – Я говорю, Колтридж, ты не так безнадежен, как я думал.
Я неуверенно направился к ним, остановился рядом с Дилан и протянул руку, чтобы он перестал прикасаться к моей невесте.
– Все что угодно для моей будущей жены.
– Надо же любить двух юных голубков. – Он шлепнул конверт мне на грудь. – Вот. Все подробности о частном рейсе и шофере, который доставит вас к нам. Мы с хозяйкой с нетерпением ждем возможности узнать вас получше. – Его взгляд метался между нами, оценивая.
– Звучит неплохо, – щебетала Дилан, не обращая внимания на явное недоверие Брюса. – Грав встречала много пони на своем веку, но это будет ее первая упрямая задница.
Брюс поднял бровь. Маленькая нахалка не давала ему покоя. Я разрывался между тем, чтобы поцеловать ее и отругать.
– Прости?
Дилан невинно похлопала ресницами.
– Черри говорила, что у вас есть ослик Иа?
– Еще как есть. – Его глаза загорелись от восторга. – Не многие знают, но ослы умнее лошадей. Их не так легко напугать. – Он сунул красную сигарету «Мальборо» в рот и достал из переднего кармана коробок спичек. Он чиркнул спичкой и поднес ее к сигарете, размахивая ей взад-вперед между нами. – И позвольте предупредить вас, я не совсем верю в это ваше приложение. Я сделал несколько звонков людям, которые знают тебя по слухам, Колтридж. Никто, кроме Тейта Блэкторна, не может поручиться, что у тебя есть хоть какой-то опыт в маркетинге и социальных сетях. А я доверяю Блэкторну чуть меньше, чем прошлогоднему прогнозу погоды.
– Почему? – спросил я.
– О, у меня есть причины, – мрачно пробормотал он. – Их пятьсот тридцать миллионов.
Из этого я понял, что Тейт его надул. Что ж, он был рад вступить в этот нескончаемый клуб.
– Мне не нравится то, на что ты намекаешь, Маршалл. – Я положил руку на плечо Дилан. – Я бы хотел иметь с тобой дело, но я не собираюсь прыгать через ненужные обручи, чтобы получить твои инвестиции. У меня есть хороший продукт, который заполняет огромную дыру на рынке приложений для знакомств. Я проделал всю работу. Все, что тебе нужно сделать, – это использовать свою уже созданную платформу и пожинать то, что я посеял. Если ты не заинтересован в бизнесе, все в порядке. Просто скажи мне сейчас, чтобы мы не тратили время впустую.
– Я не говорю, что не хочу работать вместе. Я просто говорю, что мне нужно больше времени, чтобы изучить это твое приложение. – Брюс пыхнул сигаретой в мою сторону, небрежно пожав плечами.
Мне потребовалось все, чтобы не наброситься на него. Я видел, как Тейт и Роу ведут дела. Они всегда были очень невозмутимы. И если честно, когда я работал с Роу и когда я работал в качестве фальшивого парня, я тоже всегда сохранял профессионализм. Меня раздражало только дерьмо, которое меня волновало. Эта сделка меня очень волновала.
– Это прекрасно. – Я нахально улыбнулся. – Если у тебя возникнут вопросы, ты знаешь, где меня найти.
– Конечно, знаю, – усмехнулся Брюс, поворачиваясь на пятках. Он сделал несколько шагов к ожидавшему его черному «Эскалейду», затем остановился и бросил мне взгляд через плечо. – Знаешь, что еще я услышал о тебе?
Я молча посмотрел на него. У меня было предчувствие, что это будет больно.
– Что ты закладываешь свое дерьмо по всему городу. Ты что, потерял штаны, Колтридж?
Жар поднялся по моей шее и разлился по лицу. Я открыл рот, но Дилан опередила меня.
– Я учу его быть менее материалистичным. Ему не нужны все эти модные часы и мужские украшения. Он пожертвует деньги нуждающимся детям. – Она откинула волосы назад.
– Какой благотворительной организации?
– Он разделит деньги поровну между «Детьми Америки», «Локонами любви» и фондом «Сделай желание». Мы не будем присутствовать на гала-концерте последнего в конце месяца, но мы пошлем чек на наши тарелки и кого-то, кто будет делать за нас ставки на ежегодном аукционе.
Чертовски великая лгунья. Она что, политик или что-то в этом роде?
– На что вы будете торговаться? – Брюс остался безучастным.
– Череп Дэмьена Херста.
Она не пропустила ни одного удара. Она была пугающе хороша.
Лицо Брюса смягчилось.
– Хорошо, мисс. Либо вы говорите правду, либо вы фантастическая лгунья. Я могу оценить оба варианта.
– Он делает все правильно, Маршалл. – Дилан похлопала меня по заднице, и я увидел, как вспыхнули ее глаза, когда она поняла, что мои стальные булочки могут разбить орехи, настолько они были тугими. – Я его цивилизую. Еще несколько месяцев, и он будет готов влиться в общество.
– Осторожнее, а то я могу тебе поверить. – Он отдал ей честь и проскользнул за дверь, которую открыл для него один из его помощников. – Увидимся на следующей неделе, когда мы будем готовить специи.
– Ты имеешь в виду ту штуку, где ты мог бы дать нам бесполезное приглашение, на которое мы уже ответили отказом? – Я сардонически шипел.
Он опустил стекло на заднем сиденье с ехидной ухмылкой.
– Ага. Вот оно. Мне нравится убеждаться, что мои деловые партнеры готовы бросить все и найти время для меня, так как я обычно делаю то же самое для них.
Когда «Эскалейд» отъехал от обочины, Дилан откинула голову назад и застонала.
– Не плати мне за следующую неделю. Отправь чек на гала-концерт.
Я нахмурил брови.
– Ты шутишь? Ты не должна этого делать.
– Ты шутишь? Лгать о том, что отдаешь деньги на благотворительность? Нам не нужна такая карма на наших задницах. К тому же, он не проверит, есть ли у нас места с нашими именами. А десять тысяч – это много штанов... Это покупает доверие к тому, что у тебя есть десять тысяч в ликвидном состоянии.
– Ты права. Черт. Слава Богу, хоть один из нас умный. – И этот кто-то был не я. Я выдохнул воздух, и в моей голове пронесся восторг. Брюс Маршалл попался на эту удочку. – Нам нужно еще потренироваться.
– Я говорю об этом с тех пор, как приехала сюда. Слушай, я не фанат «обратной наездницы» или «ложки», но в любой другой позе я согласна. – Дилан подняла шнурок сумочки на плечо и нахмурила брови.
– Я имею в виду, что нам нужно узнать друг друга получше. Он будет задавать нам вопросы, на которые мы не знаем ответов. – Я потер заросшую щетиной челюсть.
– О, да. Я тоже это имела в виду, – пробормотала она, ее щеки стали розовыми.
Она была очаровательна, но в то же время сексуальна. Я уже смирился с тем, что буду трахать эту женщину и терпеть последствия. Даже полное разрушение моей жизни было ценой, которую стоило заплатить.
– Например, какие? – Она откинула волосы с лица.
– Не знаю. Любимый цвет. Любимая группа. Любимая сексуальная поза.
– Бирюзовый. Panic! At The Disco. Шестьдесят девять на боку.
Сперма прилипла к трусам, пульс бился по всей длине моего члена.
– Точно. Думаю, нам стоит... Подожди, а что значит «на боку»?
– Это то же самое, что и обычное, но лежа на боку, чтобы у тебя был зрительный контакт. Довольно круто.
Но не настолько, чтобы я представил, как она делает это с Такером, и мне захотелось заехать ему кулаком по лицу, пока он не станет похож на испорченный вишневый пирог.
– Точно. Давай зайдем внутрь и исследуем все это. – Я потер руки.
– То есть... сейчас? – Она нахмурилась.
– Да. Сейчас. – Я жестом указал на кафе перед нами. – Я обещаю быть идеальным джентльменом.
– Честно говоря, для меня это не слишком привлекательно, но ладно.
– Дилан, ты должна прекратить это делать.
– Что делать? – Она бросила на меня растерянный взгляд.
– Быть смешной, умной и сексуальной. Немного сбавь обороты. Будь, ну не знаю, больше похожей на Кэл.
Мне нравилась жена Роу, но она была зоной бедствия, страдала от частых приступов словесного поноса и была почти карикатурно неуклюжей. Я мог бы провести с ней целую жизнь в фиктивной помолвке, не поддаваясь искушению – или даже не поддаваясь ему.
– Нет, не могу. – Дилан хитро ухмыльнулась. – Если я кажусь тебе такой неотразимой, перестань сопротивляться.
23
Дилан
– Так какой твой любимый цвет, группа и сексуальная позиция? – Я уставилась на Райленда с другой стороны круглого стола между нами. Мы потягивали шампанское – настоящее шампанское, а не просекко – и делили аппетитную лепешку с зеленью и артишоками и политую медом.
На второе я заказала стейк, а он – салат с курицей. Это место вовсе не было кофейней. Это был ресторан, причем чертовски дорогой. Между нами горели свечи, на заднем плане негромко звучали французские баллады, висели старинные люстры.
Я знала, что это свидание не закончится постелью, так что все это было неважно. Мне не было нужды выяснять что-то о Райленде. Я могла выкрутиться из любой ситуации, просто прикинув, как мне выкрутиться.
– Розовый, Оазис, освобожденный стол. – Он сложил руки, подчеркивая свои безумные бицепсы.
– Розовый? – Мое шампанское пошло не по той трубе, заставив меня кашлять в кулак. – Это твой любимый цвет?
– А что может не нравиться в розовом? Это цвет сосков и кисок – две мои любимые вещи. – Он прищурился на меня из-за своего шампанского, делая медленный глоток, а его губы растянулись в дразнящей ухмылке. – Я чувствую предрассудки? Что плохого в том, что мужчина любит розовый цвет?
– Абсолютно ничего. Просто от тебя исходят фиолетовые флюиды.
– Почему я... – начал он. Затем он покачал головой, выглядя забавно. – Знаешь что? Он ни за что не спросит нас о наших любимых цветах или сексуальных позах. Он, наверное, думает, что анальная игра – это эквивалент подписания договора аренды на новую квартиру в аду с твоим членом.
– Справедливо. Давай попробуем сузить круг вопросов, о которых он может спросить. – Я фыркнула. – Наверное, о том, как мы сошлись и когда.
– Нам нужно придумать историю. – Он щелкнул пальцами, указывая на меня. – Помоги мне. Это у тебя большой мозг и отличные идеи.
Мне нравилось, что Райленд заставлял меня чувствовать себя умной и так часто напоминал мне об этом. Никто другой никогда этого не делал. Не потому, что я не была умной, а потому, что люди этого почти не замечали. Я не вписывалась в стереотип умного человека. Я была просто матерью-одиночкой с работой в баре.
– Что ж, нам нужно оставаться настоящими. Он знает, что ты развлекался за деньги. – Я вгрызлась в лепешку, которая оказалась оргазмической, и с удовольствием прожевала. – Думаю, самый безопасный вариант – сделать наш роман коротким, но интенсивным. Например, мы переспали на прошлое Рождество и решили, что не можем жить друг без друга.
– Кто за кем приударил? – спросил Райленд, заметив, что я отщипываю маслины от лепешки, и помог мне справиться с этой задачей.
– Очевидно, ты приударил за мной. – Я закатила глаза. – Мы должны сделать это правдоподобным. Аутентичность – это главное, Колтридж.
– Когда мы поженимся? – Он передал мне кусок лепешки без оливок, над которым работал.
– Где-то в следующем году. – Я отмахнулась от него. – Лучше заложить буфер, чтобы было достаточно времени для расторжения нашей помолвки.
– А кто ее расторгнет?
Я указала на себя.
– Я уже подумала об этом. Нам нужно что-то, чтобы ты выглядел хорошим парнем, чтобы твои профессиональные отношения с ним не пострадали. Я собираюсь бросить тебя ради двух оборотней-перевертышей по имени Дольф и Когти.
– Мне кажется, у нас два разных представления о том, что значит «подлинность»». – Рай прищурился, и я рассмеялась.
Официантка встала между нами с нашими тарелками, поставив на стол сначала мою, а потом и его салат.
– Привет, Райленд.
– Привет, Венди.
Венди облизнула губы, неловко глядя между нами. Она была объективно великолепна, с неотразимым платьем и длинными платиновыми волосами, доходившими ей до поясницы.
– Ты, гм, не ответил на мои сообщения?
Я сжала губы, чтобы не рассмеяться. Сальный образ жизни Райленда кусал его за задницу, а я сидела в первом ряду и наблюдала за этим.
К его чести, Рай не выглядел слишком взволнованным ее обвинительным тоном.
– Я хотел рассказать тебе все с глазу на глаз. – Он потянул меня за руку, когда я брала очередной кусок лепешки, и через стол поднес костяшки пальцев к его губам. Лепешка упала между нами. – Теперь я помолвлен. Это было очень неожиданно, но я встретил ту самую. – Он проследил, чтобы она хорошо рассмотрела мое взятое напрокат обручальное кольцо.
– О. – Ее лицо закрылось, плечи расправились. Ее взгляд переместился на меня, и она выдавила из себя улыбку. – Поздравляю. Это здорово.
– Спасибо.
Когда она скрылась в кухне, я бросила на Райленда пытливый взгляд.
– Ух ты. Это было холодно.
– Она уже несколько недель заваливает меня сообщениями и письмами, – объяснил Рай. – Я уже давно пытаюсь ее успокоить.
– Райленд Лукас Колтридж, ты специально привел меня сюда, чтобы разбить девушке сердце? – Моя челюсть упала на пол.
– Не совсем, но это был приятный бонус.
– Есть ли в этом почтовом индексе хоть одна женщина, с которой ты не спал?
– Конечно. – Он отправил в рот кубики курицы, поставив локти на стол. – Во-первых, это ты. – Он жестом указал на меня. – И я едва успел проскочить Сорок четвертую улицу и Четвертую авеню.
– Не могу поверить, что говорю это, – я вгрызлась в свой сочный стейк, – но мне как-то не по себе от того, что я тебя заблокировала.
– Не надо, – прохрипел он.
– Почему?
– Потому что разнообразие не равно свободе. – Он засунул в рот кусок курицы. – И если бы у меня была свобода выбора, я бы все равно выбрал тебя. – Его глаза вернулись к блюду, и он откусил полный кусок. – В качестве подруги для траха, конечно.
– Тогда почему ты сдерживаешься? – Мой пульс собрался над веком, стуча, как колибри. – На кону буквально ничего нет. Роу не узнает.
– Может быть, но я узнаю, и никогда себе этого не прощу.
Мне нечего было на это ответить. Я не хотела давить на него. Не то чтобы он не мог этого вынести – Райленд был большим мальчиком.
Но потом он добавил:
– Но я начинаю понимать, что могу жить с чувством вины, если это означает, что у меня есть ты.
– Что ты имеешь в виду? – Я моргнула.
– После тех двух поцелуев я начинаю думать, что мы неизбежны. Я думаю, мы всегда были неизбежны. С тех пор, как тебе исполнилось восемнадцать. – Крошечный импульс тишины. – Если хочешь, трах будет заложен в нашу фиктивную помолвку. Если только ты понимаешь, что это не зависит от того, заплатят ли тебе.
– Я поняла.
С этого момента мы оба делали вид, что сосредоточились на том, чтобы узнать друг друга получше. Я узнала, что он состоит в бридж-клубе и книжном клубе любителей триллеров, что он выиграл несколько турниров по мини-гольфу. Что женщина, купившая для него пентхаус, вовсе не нанимала его в качестве фиктивного кавалера – на самом деле она была пожилой вдовой, которая чувствовала себя одинокой, и он по-прежнему встречался с ней дважды в неделю, чтобы сыграть партию в бридж и поспорить о триллерах, которые они вместе читали в приятельстве. Только теперь он делал это бесплатно.
Я узнала, что он навещает Роу в Лондоне по меньшей мере раз в месяц и что он так ничего и не сделал со своим дипломом бизнесмена, потому что сначала хотел помогать Роу в создании бизнеса и путешествовать по Европе, но к тому времени, когда он переехал в Нью-Йорк, бизнес фальшивых свиданий процветал и требовал лишь малой доли того времени, которое ему пришлось бы потратить на работу в финансовой сфере. Это был легкий путь, и он им воспользовался.
Я же, в свою очередь, рассказала ему о своем идеальном результате 1600 баллов по SAT, о колледжах, которые стучались в мою дверь, и о том, что именно из-за мамы я решила остаться в Стэйндропе. Я рассказала ему то, чем не имела права делиться. То, что не имело никакого отношения к нашей фиктивной помолвке.
Например, о ночи, когда была зачата Гравити. Я принимала таблетки, а также антибиотики от синусита. Я призналась Райленду в сокрушительном разочаровании, которое испытала, когда взяла тест на беременность и держала его в руке, сидя на закрытом сиденье унитаза, и о своей реакции, когда вторая полоска стала синей. Как я рухнула на пол и развалилась на части, потому что за день до того, как я купила этот тест, я получила письмо о приеме в колледж.
Папа был мертв. Мама выздоравливала. Я наконец-то была готова расправить крылья и полететь. А потом случилось вот что.
Когда официантка – не Венди, которая исчезла в эфире, – подошла с меню десертов, Райленд даже не взглянул на него.
– Принесите нам по одному десерту на стол.
Вскоре я уже поглощала блинчики с апельсиновым соусом, тарт Татин и меренги с крем-фрешем.
– Больше всего мне нравится тарт, – стонала я, вертя в руках ложку.
Райленд крепко сжал губы, чтобы избежать пошлой шутки, и я усмехнулась в ответ.
– Продолжай – ты же знаешь, что хочешь.
– Нет. Единственный способ, которым я могу представить себя в младшей сестре моего лучшего друга, не ненавидя себя, это если я буду обращаться с ней как с леди. – Он откинулся назад, наблюдая за мной.
– Думаю, это хорошо, что ты сделал вазэктомию, но я хочу, чтобы ты знал, что я тоже принимаю таблетки. И на этот раз я знаю, что лучше не пренебрегать антибиотиками. – Я провела языком по верхним зубам. – Но мы должны давать друг другу четкие медицинские справки.
– Я получу свою завтра. – Его верхние зубы заскребли по нижней губе, и я поняла, о чем именно он хотел меня спросить.
– Тебе интересно, почему я не прервала беременность с Гравити. – Я отложила ложку.
Многим было интересно. Меня приняли в хороший колледж на полный пансион. Я собиралась уехать от Такера. Я была на пороге переломного момента.
– Да. – Он постучал чистой ложкой по столу. – Вроде как да.
– Моя мама – набожная католичка, и я знала, что ее погубит, если я прерву свою беременность. Но я решила оставить ее даже не поэтому. Я сохранила ее, потому что, по правде говоря, я влюбилась в нее еще до того, как узнала ее. После того как шок и боль улеглись, я почувствовала... восторг. Идея, что у меня будет кто-то свой. Кто-то, кого я буду лепить, о ком буду заботиться, кого буду защищать.
Он смотрел на меня с восторженным восхищением, но без малейшего сочувствия, и я оценила, что он не жалеет меня. Многие люди жалели.
– Ты не ешь. – Я прочистила горло, меняя тему.
– Единственная, кого я хочу, – сейчас ест свой десерт.
Бабочки порхали за моей грудной клеткой.
– Значит ли это, что после этого мы отправимся к тебе домой? – Потому что, давайте говорить начистоту, это была не романтическая книга, и я была неловко полна. До такой степени, что секс был бы возможен только в том случае, если бы он был согласен на миссионерскую позу, а я боролась со своим рефлексом каждый раз, когда он прижимался ко мне.
Его член тоже казался внушительным, судя по нашей короткой встрече, когда он прижался ко мне во время того фальшивого поцелуя. Нет. Поцелуй не был фальшивым. А вот чувства, связанные с ним, были. И я знала, что Райленд шутил о десяти с половиной дюймах, но если честно? Это казалось законным.
– Нет, – серьезно сказал Райленд, его голос был хриплым и немного напряженным. – Как бы я ни хотел забрать тебя домой и оттрахать до беспамятства и обратно, я решил, что сделаю это правильно. Мы позволим этому развиваться органично.
Я надулась.
– Ты и твои дурацкие правила. Только не забудь не влюбиться в меня, потому что я не строю отношений.
– Я буду стараться изо всех сил, Космос. Ведь кому не нравится женщина, которая ежечасно отшивает их?
Свидание закончилось слишком быстро, Райленд забрал чек и оставил внушительные чаевые. Я никогда не судила о книге по ее обложке, но всегда судила о людях по оставленным ими чаевым. По тому, как человек обращается с обслуживающим персоналом, можно многое узнать о нем.
Как только мы с Райлендом вошли в лифт, он игриво толкнул меня, прижав к стене. Он положил руки на перила позади меня, а одну поднял к моему лицу. Пальцем он наклонил мой подбородок, чтобы я встретилась с его взглядом.
– Привет, умный рот.
– Привет, задница...
Он утопил остаток моих слов жестким, сочным поцелуем. В движениях его языка, в том, как он накрыл мой рот целиком, чувствовалась жестокая жадность. Его ладони скользнули с перил на мои щеки, пальцы обхватили мою плоть, и он приподнял меня, чтобы усадить на перила. Мои ноги сами собой раздвинулись, разрез платья обнажил всю мою нижнюю часть тела, за исключением скромности, которую защищали черные атласные трусики. Да, я купила новые трусики, как только приехала в Нью-Йорк. Я все это продумала, заблудившись в этом запретном, манящем мужчине.
