Текст книги "И сядет солнце на Востоке (СИ)"
Автор книги: Кристина Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)
Я действительно встала, как вкопанная и не знала, что и ответить на этот бред.
– Погодите! – зло шепнула и схватила девушку за руку, – У вас что, сексом и разговор считают? Или я уже и рта раскрыть без Всеслава не могу?
– Помилуйте, Ваше Величество! Просим! Давайте уйдем! Вы в беду попадете, если матушка Мирослава об этом узнает. Итак наговаривает на вас всему двору и челяди.
Я настолько злорадно ухмыльнулась, что не могла даже и представить, насколько велика жажда поставить каргу на место.
– Так вы её позовите... – я выпрямилась и подмигнула девочкам, – Скажите, мол, ваша Государыня, пошла в сад к князьям непотребством заниматься! Давайте... Зовите! Быстро!
– Государыня! Что вы делаете?! – в правом ухе послышался голос Арысь, на что я лишь холодно ответила:
– Доверься мне, Арысь! Я не дура и не глупая кисейная барышня!
С этими словами, девушки побледнели, но побежали исполнять мой приказ.
– Зачем это вам? – спросила опять берегиня, а я подошла ближе к стене из кустарника, и притаилась за ней.
– Увидишь! Подождем немного!
Встала буквально за спиной Миндовга, который бросал в рот арахис и смотрел на то, как прямо перед ним звенит сталь и рычат Ярополк и Мстислав. Последний явно уступает в схватке, однако мой интерес пропадает тут же, как меня раскрывают.
– Как там Всеслав, Государыня? – я чуть дух не испустила, когда заметила, как прежде испарились слуги князя, а следом прозвучал голос Миндовга, – Ему уже лучше?
– Как вы уз... – я прислонилась спиной к кустарнику, расслышав снисходительный смешок, и запнулась.
– Госпожа, ваша поступь легка, однако любой мужчина живущий при дворе, ни с чем не спутает звук того, как шуршит парчовое платье де́вицы. А покуда более никто не мог так нагло себя вести, я был уверен, что это вы, Государыня.
– Вы сейчас оскорбить меня пытаетесь? – я сложила руки на груди и стала следить за тем, как мерно в пруду проплывает черный лебедь.
– Нисколько, госпожа. Просто не понимаю, зачем вам то, что вы решили устроить? Ведь ясно же, что сюда примчится Мать смотрительница и устроит опять скандал. Оно вам надо? Всеславу только головной боли добавите. Он итак устал от этой женщины.
– Она слишком много себе позволяет, – я вспомнила Ярика, и уверенность в моих действиях только возросла.
– Вы не справитесь с ней, плетя интриги, Станислава. Покуда совершенно не знаете, что такое дворец и законы в нем. Лучше оставайтесь при Всеславе и живите спокойно. Поверьте моему слову, тот час, как влезете в это болото, пощады от этой женщины не ждите. С ней не справилась даже княгиня Лизаветта. А она выросла и родилась в твердыне князя Ярополка. Поверьте, в свое время, мать Всеслава могла побороть даже проклятье Нави. Вам не победить Мирославу в этом искусстве.
– А вам какой толк меня отговаривать? Посмотрите что вышло? Из-за этой женщины девочка вынуждена прятаться, а Воевода... – я запнулась, а Миндовг умолк, но следом произнес первым:
– Радолир принял долю воина святой княжеской дружины, госпожа. Она могла настичь любого. Его следует отпустить со спокойной душой и сказать спасибо, молясь богам о милости к деяниям его.
Я похолодела всем телом, не понимая как в этом мире сохранились такие вещи. Зачем это осталось в их головах? Почему? Ведь в моей реальности единицы мужчин действительно готовы отдать жизнь за свою родину с таким рвением. Остальные либо наемники, либо делают это просто потому что должны.
– Матушка Смотрительница! День добрый! Чем мы заслужили такое удовольствие? – голос Ярополка прозвучал резко и отрывисто, однако я и так расслышала топот со стороны другого входа в сад.
– Где она? Кто... Да, как вы посмели обмануть меня никчёмные...
– Не сметь!!! – резко и отрывисто почти прокричала, понимая, что эта тварь не погнушается даже руку на девочек поднять.
Медленно и не спеша я появилась в проходе, чем тут же вызвала всеобщие вздохи.
– Не надо трогать этих девушек. Они всего лишь выполнили мою просьбу, – я посмотрела на испуганных служанок и кивнула им, чтобы отошли в сторону от Мирославы и её свиты.
Некоторые из слуг даже попытались поклониться мне, однако под взглядом карги замерли, что камни вкопанные в землю.
– Вы пришли, а значит, согласно правилам, я могу в вашем присутствии поблагодарить князя Ярополка за то, что он любезно встал на мою защиту вчера вечером, – я посмотрела на мужчину, который тут же надел рубаху и замер явно в шоке.
Однако за спиной прозвучал новый тихий смешок, а следом Миндовг и вовсе встал рядом со мной, и произнес:
– Вы очаровательны, Государыня! И я, и мои братья рады наконец, знакомству и личному общению с вами, госпожа.
Миндовг попытался взять мою руку, но Арысь тут же произнесла:
– Не допускайте этого! Князь литовский провоцирует вас! Просто мягко увернитесь и поклонитесь со словами, что вам приятно слышать такие речи.
– Мне приятно, Государи! Весьма приятно! – я посмотрела на каждого и легко отойдя на шаг, попыталась нормально и сносно поклониться.
– Да, как ты посмела только? – Мирослава зло усмехнулась и продолжила, – При всех так опозорить старшую женщину рода! Провести вокруг пальца. Это ли поведение достойное Княгини?
– А устраивать прилюдный скандал, оснований которому нет, Матушка – это ли достойное поведение старшей женщины рода? Зачем же вы так начинаете наши с вами отношения? Я всего лишь пригласила вас, чтобы вы помогли мне выказать почтение князьям в вашем присутствии? Где вы злой умысел узрели, матушка Мирослава?
– Пригласила? – она опять усмехнулась и зло осмотрела мою фигуру так, словно испепеляла взглядом, – А почему ты не с князем пришла? Где Его Величество?
– Отдыхает, Матушка... – я почти рассмеялась ей в лицо, – Утомился.
– Хабалка невоспитанная.
– Милые женщины, долго ли нам наблюдать ваш спор? Давайте поговорим спокойно, – Мстислав как-то странно и хмуро осмотрел меня, а потом совершенно спокойно улыбнулся карге.
"Неужели... Неужели он поверил в этот бред про колдовство?" – я насторожилась и продолжила:
– Конечно, как же я могу продолжать подобный недостойный конфликт. Он совершенно беспочвенный, не так ли, матушка Мирослава? Однако... – изобразив на лице крайнюю степень непонимая, я продолжила, – Мне стала теперь интересна одна вещь. Вы же не откажете в милости ответить на неё? Тем более в присутствии таких знатных и почитаемых гостей.
Мирослава только скривилась, но замерла, не став меня перебивать:
– Кем вам приходится княжич Ярослав Рюрикович? Он ваш... внук? – я приподняла бровь и улыбнулась, – Ах, простите. Правнуком должен же был стать. Ведь так?
– Государыня... Вы ходите по краю, почти по острию клинка! Не делайте этого при князьях! – Арысь чуть ли не умоляла меня, однако я не собираюсь останавливаться.
"С меня хватит!"
– Вы ответите? Мы ждём, – я мило улыбнулась женщине уже дойдя к ней через лужайку, – Это же такой простой вопрос.
– Ты хоть ведаешь, КТО Я, девка безродная? – так же мило улыбаясь, почти выплюнула словами Мирослава.
– Конечно, – я кивнула, и холодно ответила, – Вы позволяете себе очернять меня за спиной, утверждая что я колдунья! Открыто оскорбляете при всех! И даже при правителях других государств! Мало того!!! – я подошла к ней впритык и отчеканила, – Вы! позволяете себе запугивать моего... сына!!! Моего сына! Покуда я теперь жена его отца! Вы понимаете это? Или нет? Кто вам дал право совершать подобное? Как вы посмели запугивать маленького ребенка, втягивая в свои грязные игры? Хотите уничтожить меня – имейте смелость сказать об этом при всех! А не трусливо и грязно использовать наследника престола! Он вам не ребенок! Это будущий князь!!!
– Ах ты ж... – она замахнулась и звонкая пощёчина опалила кожу моей правой щеки.
"Лучше и не придумаешь... Молодец!" – я встряхнула головой и выпрямилась, сжав челюсть.
– Государыня! – Ярополк попытался подойти ко мне, а слуги почти запричитали смотря на эту сцену.
– Спасибо, Ваше Величество, однако со мной... – я выдохнула и выпрямилась, – Всё в порядке.
– Вы это сделали... – прозвучал удивленный голос Арысь, – Теперь у вас есть полное право потребовать привселюдного раскаяния от самой Матушки. Она подняла руку... на Государыню.
– Я тебя пожалею, Мирослава! Но предупреждаю, ещё раз подойдешь к моему сыну ближе, чем на десять метров– я затребую прилюдного покаяния! А почтенные князья засвидетельствуют твою вину!
Она тряслась, но продолжала улыбаться, а следом прошептала:
– Чума в мой дом пришла! Мор и чума, дети мои! Имя ей эта колдунья!
– Матушка Смотрительница, вы забываетесь опять! Перед вами Княгиня! – справа послышался грубый бас Ярополка, однако я искоса поглядывала только на Миндовга и Мстислава.
Последний как раз и не нравился мне. Он настолько цепко смотрел на меня, словно в душу пытался пробраться. И это плохо, потому что он явно был на стороне Мирославы.
– Господа! Мне пора! Прошу простить, меня ждёт муж! – я с дрожью мягко кивнула мужчинам и прошла аккурат мимо Мирославы:
– Я тебя предупреждаю последний раз, Матушка. Сжечь меня хочешь, а его обезглавить, чтобы на трон сесть... регентом? – я повернулась у её плеча и тихо зашептала на ухо женщине, – или ставленником? Какие у вас тут порядки? Да только не выйдет! Я эту твердыню в груду камней превращу, если ты их хоть пальцем тронешь!! Раз думаешь ведьма я, и кричишь об этом на каждом шагу, тогда бойся теперь! Бойся и постоянно оборачивайся, Мирослава! – она медленно повернула ко мне лицо, и я продолжила, – Вдруг я и вправду... ведьма?! Отныне я стану следить за каждым твоим шагом! Каждым... Твоим и твоей внучки!
Закончив я мило ей улыбнулась и мягко кивнула, следом отвернув ненавистный подол нового пыточного инструмента и уверено шагнув прочь.
– Дорогу!!! Княгиня Руси Киевской в саду! Дорогу!!!
На этот раз я увидела, как каждый склоняет передо мной голову в поклоне. И это вызвало во мне необъяснимый страх. Настолько явный, что опять вспомнились Радолир и Катя.
Тщеславие... Сегодня мне удалось узнать какого оно слишком четко. И если судьба привела меня в этот мир, чтобы превратить в копию этой женщины, то лучше сразу удавиться.
9
Уверенность в чьих-то поступках слишком большая роскошь для того, кто не может доверять даже себе. Даниил утратил и это. Мужчина больше не мог быть уверен ни в своих желаниях, ни в своих убеждениях. Если он ощущал себя настолько потерянно в родном мире, то что чувствовала Стежа, когда очутилась в реальности, настолько отличающейся от той из которой пришла?
Даниил устало закрыл глаза и глухо выдохнул, прислушиваясь к движению машины, и к тому, о чём без умолку трепал водитель здешнего аналога такси.
Уверенность исчезла... Это не было присуще Даниилу. Открыв глаза, он опять продолжил смотреть из машины на улицы города, который когда-то мог стать ему родным.
– Сколько нам ещё ездить так, боярин? Мы же просто наматываем круги по городу. Вам бы сесть на речной транспортник, с него вдоль канатной дороги над Днепром виден весь стольный град и даже твердыня Государя!
Даниил продолжал смотреть через окно на людей. Ловил взглядом каждое их движение, каждую деталь в поведении, чтобы запомнить. Бормотание водителя продолжалось, а мольфар думал. Беспрерывно прокручивал в голове картины того, как она стала Княгиней. Кому это понадобилось? И как вообще стало возможным, чтобы князь решился на ритуал и свадьбу с безродной чужестранкой? Ведь Даниил был уверен: Всеслав и не догадывается кто Станислава на самом деле. Князь не связан с миром богов, и уж точно вот уже тридцать лет этот мир и это государство позабыло даже о колдовстве.
– Ой, красивая свадьба была у нашего Государя! А ритуал то какой!! Какое почитание наших богов и традиций! Наш Государь – гордость всей Руси! – подобные речи заставили Даниила вынырнуть из собственных мыслей.
Мольфар повернулся от окна и осмотрел салон автомобиля который кажется плыл, а не ехал по дороге. Водитель отпустил руль, и нажав несколько кнопок на приборной панели, повернулся к Даниилу и спросил:
– Ты издалека приехал, боярин? – мужчина явно допускал слишком большую вольность в общении с мольфаром, однако с опаской посматривал на клинок в ножнах, который лежал на сидении рядом с Вершигорой.
– Издалека, – кивнул Даниил, повернув голову обратно к окну.
– А откуда, если не секрет? Просто наша Княгиня поговаривают не из Карпат вовсе. Я чего вспомнил-то... Матушка смотрительница так и распускает слухи меж знатных родов о жене князя. Нет покоя из-за этой женщины никому. Даже молодой Государь не может спокойно жениться! Из-за неё нет и мне заработка, – мужчина снова сел за руль и отключив автоматическое управление тяжко вздохнул, а когда Даниил прикоснулся к его плечу и заговорил, тот и вовсе вздрогнул:
– Останови здесь, боярин!
– Да, какой из меня боярин? Смерд я, господин! Обычный чернорабочий, которому теперь и путешественников в твердыню не свозить. А какие деньги я за это получал! Туда же возить можно только по спец идентификации. У меня даже лицензионка была. А теперь что? Всё эта старуха при власти. Так и нет покоя в нашем княжестве, пока она всем заправляет. Одна надежда на молодую Государыню! Пускай боги даруют ей наследника поскорее, чтобы власть свою укрепила.
Даниил слушал мужчину в пол-уха, и еле сдерживал эмоции от речей водителя. Мольфар остановил свой взгляд на высоком каменном заборе, ограждающем фактически пустошь – выжженную территорию, где когда-то стоял дом его семьи. Эта картина и сумела вернуть самообладание мольфару.
– Зачем тебе сюда? Это проклятое место, боярин! Всю семью Морана забрала за собой. Тут слуги её жили – мольфары из карпатского княжества.
– Останешься и дождешься меня. Поедем в твердыню и заплачу тебе золотом, боярин! – Даниил достал из внутреннего кармана мешочек с серебряными монетами и бросил мужчине.
Лаврентий опешил, а когда заметил выражение на лице молодого человека и вовсе насторожено сглотнул. Однако увесистый мешочек в его руке сделал своё дело, и сетующий на свою горькую долю мужчина кивнул, уже подумывая, что наконец получилось заработать хоть немного денег.
– Я дождусь, – уверенно, но с дрожью, ответил Лаврентий, на что Даниил лишь отрывисто произнес:
– Вот и славно!
"Как здесь тихо..." – Даниил только успел войти, толкнув не запертые кованые врата, как все звуки в этом месте исчезли.
Казалось всё осталось там – за забором высотой не меньше трёх метров. И только камень – огромный осколок чёрной скалы стоял в центре большого двора. Трава росла здесь островками, а деревьев и вовсе не было. Между растениями, еле пробившими себе путь сквозь сухую почву, лежал песок и пепел. Кажется само время остановилось в этом месте и у этого камня.
Пятнадцать имён... Пятнадцать людей, навсегда стёртых из этого мира. Именно их имена серебром отливали на отшлифованной стороне камня. Даниил поднял руку и медленно провел подушечками пальцев по холодному осколку его души.
Мольфар встал точно и сам обратившись в камень, пока перечитывал каждое имя про себя и вел пальцами вниз, чувствуя кожей рельеф букв высеченных на гладкой и сверкающей поверхности.
– Дедушка... – прошептал Даниил и провел по имени Зборислава Вершигоры, – И бабушка Радимира.
Он почти их не помнил, потому что чуждый мир унес их первыми. Только теплые прикосновения рук бабушки Даниил до сих пор отчётливо ощущал, как слышал и голос деда, учившего мужчину впервые держать в руках клинок.
– А остальных... – Даниил провел по всем именам рукой, прочитав их, -...остальных я и вовсе не знал.
Мольфар призвал силу и медленно достал меч из ножен. В небе над пустошью стали сгущаться тучи, а недалёкий Лаврентий поспешил закрыть окно салона со своей стороны, потому что приник взглядом к тому, что происходило буквально не моргая. Прохожие остановились, а немногочисленные машины замедлили движение. Однако когда из неба ударила молния, а гром так загрохотал, что затряслась сама земля, Лаврентий выскочил из автомобиля уже сетуя что отпустил боярина в то проклятое место.
Даниил скручивал силу вокруг своего тела, занося клинок всё выше. Его лицо обратилось в смазанную серую маску, по которой побежали черные мелкие жилы, как трещины по коже. Взгляд почернел, что самая глубокая бездна, в которой пространство рассекали лишь молнии. Точно как сейчас, они одна за другой били в камень перед мольфаром, заставляя осколок гудеть и нагреваться. Гром обрушался точно в землю на которой стоял старый монумент. Бил так, что звуковые волны поднимали вверх куски почвы и рыхлой земли. Они подпрыгивали и замирали в воздухе, образуя столб пыли вокруг фигуры Даниила. Гром бил, а крошка понималась всё выше, двигаясь только вверх. Молнии рассекали черный камень, всё чаще, да так, что вскоре послышался гул и треск породы.
Частицы почвы и пыли замерли, а гром умолк, чтобы через секунду ударить настолько мощно, что земля под ногами Даниила не просто задрожала, а взмыла в воздух и закружила вихрем, опутывая фигуру мольфара, который с гортанным рыком нанес удар клинком по камню.
Монумент разлетелся на тысячи осколков, а молния в последний раз ударила в место, где он стоял, оставив выжженный герб семьи карпатских князей.
– В день, когда нога моя вновь ступит на землю мою, я клялся отцу, что уничтожу могилу, которую возвели нашей семье при жизни! Я сдержал слово, исполнив волю твою отец! – Даниил выпрямился и опустил меч, а гроза развеялась за несколько мгновений.
Лаврентий не мог отвести взгляда от того, что происходило, а когда завидел трещины бегущие по автопокрытию и вовсе схватился за ручку дверцы, боясь что и он, и единственное средство его существования пойдет под землю.
Прохожие спрятались под стенками зданий по другую сторону от старой посадки и места, где некогда стоял двор семьи Вершигора. Они с ужасом и в страхе наблюдали за тем, что происходило вокруг. Прикрывали руками лица, а некоторые взывали к богам о милости, боясь ступить и шаг, присев в стен домов.
Однако, как только всё вмиг исчезло, а врата отворились и в них показалась мужская фигура, облачённая в черный, расшитый серебряными узорами, камзол княжеской карпатской семьи, люд замер и вовсе не двигаясь и чуть дыша.
– Колдовство вернулось... – одна из женщин, стоявших ближе всего к машине Лаврентия, спешно спрятала внука за своими длинными одеждами, и запричитала, в ужасе осматривая того, кто появился из ворот проклятого богами места.
Высокий седоволосый мужчина, смотрел на всех зевак исподлобья, пока сжимал в руке ножны с мечом. Даниил знал, что получив наконец всю силу своего рода, ему никогда не стать прежним. И дорога обратно к матушке и отцу с этого дня закрыта.
– Это же карпатские одежды! Не уж то?!! – мужчина рядом с той самой женщиной и ребенком, попятился назад и переглянулся с толпой молодых бояр, которые снимала всё на свои идентификаторы.
Молодежь даже и не ведала, кто перед ними, но вот старшее поколение в ступоре наблюдало за тем, как мужчина пересекает автополотно, уверенным шагом направляясь прямо к Лаврентию.
– Боги ярые! Мольфары вернулись!!! – убито прошептал водитель Лаврентий и окаменел, когда над ним возвысилась фигура Даниила.
– Это мольфар!! Небеса да не прогневить бы, но это мольфар!! – послышался крик той самой старушки.
Даниил медленно поднял взгляд на женщину и учтиво ей поклонился, опять вернувшись к водителю.
– Взрослый мужик, а словно Навь увидел перед собой! Седлай своего жеребца! – пророкотал Даниил и открыл пассажирскую дверь, – Вези в твердыню, как и оговорено было!
Даниил уже видел перед собой высокие своды каменного форта – града княжеского, о котором так много ему рассказывал отец. Показывал изображения неприступного места, возведенного из тысячелетних камней, да кусков скал. Обрамленный водами глубокой и полноводной реки, форт стоял на величественном острове близ порогов Днепра.
Однако Даниил понимал, что лишь ступив ногой на каменную кладку твердыни, боль пронзит его ещё явственнее. Ведь слова его госпожи так и резали слух в воспоминаниях. Эта женщина должна была принадлежать ему. Эта княжна должна была стать женой ему и сесть на каменный карпатский трон подле него, а не рядом с Всеславом. Князь Руси Киевской – человек, и ежели когда-то к Стеже вернутся силы, покуда задумы богов не постичь никому, он не справится с такой женщиной. Это не княжна, готовая подчиняться. Это могущественная лесная ведьма, для кого-то нечисть убивающая, а для кого-то спасение из троп горных.
Подобное и пугало Даниила. Он боялся за Станиславу так, словно и не вышла она замуж за другого. Потому мольфара в спину гнала не обязанность перед своей госпожой, а страх за единственную женщину, которую он хотел, но потерял право обладать ею.
Страх мольфара стал будто вещим, и совершенно не беспочвенным. Ведь когда машина Лаврентия тронулась с места, в свои палаты в стенах дворца твердыни не просто вошла, а влетела матушка Мирослава. Женщина вышвырнула всех из гостиной, да так, что слуги боялись даже рот раскрыть, да и глаз не поднимали уходя прочь из палат старшей женщины.
– Вы только гляньте кака краса!! Вы только посмотрите какая спесь и гонору сколько в этой змее безродной! – женщина сняла парчовый платок и бросив его на спинку кресла, откинула седеющую косу на спину.
Мирослава стояла у камина перед огнём его, однако в глазах её тлел самый страшный грозовой холод. Женщина дышала глубоко, в попытке успокоиться даже закрывала глаза, дабы не прогневать богов и усмирить порыв свой убить тварь прямо сейчас, пока Князь лежит в беспамятстве. А в том, что Государь либо ранен, либо и вовсе мертв, Мирослава не сомневалась.
Своими глазами женщина видела тело Воеводы его. И то, что предстало перед ней, не оставило никаких сомнений в том, что такое поведение Всеслава не напрасно. Либо он сам был ранен во время нападения организованного Бориславом, либо и вовсе мертв, ибо оружие, которое прислали монголы отравлено, и это теперь бесспорный факт. Ведь тело этого бесстыдника Радолира показалось матушке не просто останками убиенного. Она лишь взглянула и кажется смерти своей в глаза посмотрела, так ужасно выглядели черные жилы и язвы, покрывшие всё тело Воеводы от пят и до маковки головы.
– Ересь колдовская! Но ничего! Ты у меня пригубишь своего же яда, маленькая тварь! – женщина выпрямилась и хмуро окликнула прислугу:
– Велите внучке моей немедля прийти в мои палаты! Да побыстрее!
– Слушаюсь, Матушка Мирослава! – служанка дрожа выглянула из-за поворота спальни женщины и поклонилась.
– Бегом!!! Чего встала, как немощная? – женщина наигранно мило улыбнулась девушке, да так, что несчастная белее стен стала.
В ожидании прихода Ольги, матушка сидела в своем кресле и тихо пила чай. Все её мысли сосредоточились вокруг слов рыжей потаскухи о том, что она ведьма. Это испугало женщину, её уверенность на миг дрогнула, но Мирослава была не из тех, кто страшился задуманного и боялся ответственности. Будь она такой, не взошла бы так высоко. Потому, что ей эта лисица? Она всё равно посадит на трон, если не Ольгу, то дочь своего племянника.
У румынского князя Варновице подросла такая красна девица, что весь румынский двор готов перерезать друг другу глотки, лишь бы их сыновья взяли в жены совершеннолетнюю Радмилу. Матушка запустила свой идентификатор и перед ней встала фигура нежного создания с кукольным личиком и кротким взглядом голубых глаз. Они так и сияли, контрастируя с алебастровой кожей лица, да черными как сама ночь волосами девицы.
– Ты и станешь её погибелью, Радмила! Окончательной, если не выйдет задуманное. Ежели не убить их вместе, то придется разлучить. Не разведутся, но сгинут в этом огне оба, – Мирослава злорадно ухмыльнулась, а изображение сменилось, как только в гостиную вошла Ольга.
Княжна замерла и тихо заперла дверь на все замки, как только увидела голограмму фигуры Катерины. Девушка посмотрела на свою бабушку и медленно подошла к её креслу, понимая, что сейчас матушка Мирослава не просто в бешенстве, она горит в агонии чистой ярости.
– Добра и света, Матушка! Вы посылали за мной?
– Да, Ольга! Присядь! – женщина кивнула внучке на кресло напротив, продолжив пить чай и осматривать фигуру Катинки.
– Вы хотите довести дело до конца? Но ведь вы сами сказали, что после смерти Воеводы подобное бессмысленно, – Ольга откинула подол платья и села, осматривая выражение на лице бабушки.
– Потому то и нет толку от тебя! Что в постели ему не нужна оказалась, что умом не вышла! – Мирослава ответила на взгляд внучки, которая тот час опустила глаза и лицо, прошептав:
– Я делала всё, как вы велели! Мы делили ложе постоянно по приезду Государя из Золотой Орды. Он никогда не отказывался и не брезговал мной и моим вниманием.
– Вижу уж, как он не брезговал, Ольга! Хорошо вижу, покуда он плевал на тебя тут же как эту ведьму попробовал! – матушка скривилась, а следом подтолкнула другую чашку с чаем в сторону внучки, – Пей! Пей и слушай! Сделаешь всё как велю, в этот раз станешь хотя бы его женщиной! Нам нужно, чтобы он и не смотрел в сторону рыжей девки! Иначе не повлиять на его решения и не остановить эту глупую затею с войной против Терхана. Монгольский хан раздавит нас и глазом не моргнет, покуда здесь... – Мирослава перевела взгляд на притихшую Ольгу и продолжила почти шепотом, – В этих стенах кровь орды! Он уже пробрался в наш стан, и не ровен час глупые попытки нашего молодого Государя обратятся в страшный кошмар для всех нас! Посмотри что творит эта ведьма! Она посмела оскорбить меня прилюдно, да ещё и перед князьями! Не перед кем-то, а перед правителями других княжеств! Позор на мои седины! Чума и мор от этой девки так и исходят смрадом, и не изжить её никак! Хоть проклинай, всё равно в его спальню пролезла! А ежели понесёт – так пропали мы все! Она родит и вся власть над внутренним двором в её руки перейдет!
– Вы... что-то уже придумали? Есть способ? – Ольга аккуратно поднесла чашку к губам и уловила хитрый и хищный взгляд бабушки.
– Стала бы я звать тебя, коли не надумала ничего! – фыркнула матушка Мирослава и села удобнее, держа чашку в руках, – Скоро погребальный день. Он пройдет закрыто и без свидетелей. Смерть Воеводы объявлена как несчастный случай, но тело опустят в священную братскую могилу дружины. Посему этот момент лучший, чтобы выкрасть его маленькую подстилку и предать судилищу. Я остригу и высеку эту девчонку прямо на площади у дворца и на глазах этой дряни безродной! Это и будет моим ответом на её оскорбление в саду! Со мной никто не смеет такие речи вести!
– Но бабушка... – Ольга приподнялась в кресле, чувствуя холод который так и бежал вдоль её спины, – Это ведь похороны! Как вы... Это же черный день! Никто не одобрит порицаний в сторону имени усопшего. Это...
– Молчать!!! – Мирослава осекла внучку тихо, но резко, – Тебе ли пристало учить меня, как поступать? Эта маленькая дрянь помогала Княгине! Именно она и повинна в том, что отпустили тварь из тюрьмы! Они всё Государю сообщили. Вернись он из Днепрограда, как и планировал, не успели бы подготовить шваль к обряду! И ты ещё жалеть хочешь эту маленькую сиротку! Ты упустила шанс стать Княгиней, Ольга! Опомнись, ибо проиграла ты из-за безродной сироты из улицы, в пользу такой же безродной швали! Кафтан пропитанный ядом для Миневры уже был готов, но нет же!! Эту дрянь боги выбрали!
– Что... вы мне велите? – Ольга дрожала всем телом, слушая матушку.
Страх одолевал княжну всё сильнее, ведь она понимала, что потеряла действительно всё. Её ненависть к Станиславе стала жгучей и всепоглощающей. Однако не короны Ольга желала. С той самой ночи, как утонула в его руках, единственным желанием девушки был сам Всеслав. Сколько боли и злобы Ольга испытала смотря на то, как эта рыжая тварь заигрывала с ним. Сколько обиды было в княжне, покуда прогнал Всеслав её ещё после застолья в саду горной резиденции в Карпатах. Не захотел и сказал, что не стоит им больше видеться наедине, потому что женится он. Очень скоро, и следует соблюдать приличия. Но Ольга видела. Стояла в ту ночь прямо перед ним и видела в глазах Всеслава совершенно другое. Не свадьба была причиной, и не то, что не принимал маленький княжич Ольгу. Причиной стала невесть откуда упавшая им на голову чужачка. Дикая, неопрятная и совершенно невоспитанная, она настолько околдовала своим буйством и непокорностью Государя, что он стал следить за каждым её шагом. Она шла гулять с Катинкой в сад, он выходил следом и садился в альтанке у скал, незаметно наблюдая за ней. А Ольга следила за Всеславом. Смотрела на это и душилась слезами, понимая, что не стал бы Государь тратить время попусту слушая бабский трёп и смех. Но Всеслав слушал, отправлял всю свою свиту прочь и часами следил за тем, как эта тварь играет с княжичем в саду.
– Я всё сделаю, Матушка! Только повелите! – Ольга подняла полный ненависти взгляд и дрожа расплылась в злой улыбке.
– Вот теперь я узнаю свою девочку! Ты править здесь должна, Ольга! Только ты! Но сперва... – Мирослава знала чем зацепить тщеславие и гордыню внучки, потому и заискивала к ней самыми сладкими речами, – Сперва нужно опоить его!
Мирослава открыла небольшой схрон в столике между ними, легко надавив на нужный край. Из-под столешницы выскочил маленький шкафчик, в котором лежало три стеклянных склянки. Женщина взяла ту, которая была с прозрачной жидкостью и ухмыльнулась.
– В своё время это снадобье знатно подпортило жизнь княгине Лизаветте. Изяслав и не смотрел больше в её сторону. Стоит только пары капель да огненной близости, и мужчина твой, Ольга. Это крайняя мера и это опасно, но только она способна помочь нам уничтожить ведьму! Только её колдовскими методами. Ей не место в этом дворце!
Женщина поставила склянку перед Ольгой, а следом достала другую, с такой же светлой, но мутной жидкостью.
– А это... Это лично для нашей Государыни! Не бывать её ублюдкам в стенах этого дворца. Ни за что!
Ольга посмотрела на обе склянки и схватила их, тут же спрятав в корсете платья. Мирослава только злорадно ухмыльнулась и отпила чая, осматривая свою внучку с тем пониманием, что стань она Княгиней, не заметила как и её отравили бы. Однако подобное детоубийство не входило в планы женщины никогда. Намного интереснее создать марионетку – идеальную куклу, которая будет играть пешкой на шахматной доске матушки, нежели брать грех на душу.
*****
– Ничего... не... скажу...
Я отпустила лицо мужчины и поднялась отряхивая руки и кривясь. Рожа, как у скотины, а взгляд как у самого паршивого и отбитого сидельца. Именно таким мне показался боярин Борислав Ржевич. Знатный, по словам Арысь мужчина опустился до заговора против Всеслава. Пошел на такой шаг из-за казни своего кормильца – министра Ольжича.
