Текст книги "И сядет солнце на Востоке (СИ)"
Автор книги: Кристина Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)
– Как я попал сюда? – мужчина развернулся всем телом к Станиславе, заметив, как она только взглянув на него, тут же спрятала взгляд, и села обратно в воду.
– Да! Как вы...
– Это купальня княжеских палат, женщина! – пробасил Всеслав и стал идти прямо в сторону чужачки.
Станислава повернула к нему злой, испепеляющий взгляд, на что Всеслав только встал над ней и задал свой вопрос опять, пристально осматривая женщину:
– Почему ты не в постели, Стася? – вдруг тихо и гортанно зашептал Всеслав, а женщина тут же вздрогнула и посмотрела на князя полными недоверия глазами.
– Вессарий... Он велел просидеть здесь на меньше двух часов перед сном, – она отвечала, а Всеслав ловил каждое движение её губ, пока его слух цеплялся за каждый звук необычно дерзкого и строгого женского голоса, – Он сказал, что в этот раз мой организм отреагировал намного лучше. Твой лекарь допускает, что уникальный объект быстро адаптируется к вашему ... княжеству, Государь!
Станислава скривилась, произнося последнее обращение, и это опять разозлило Всеслава, который словно от дурмана опомнился, когда ядовитая натура чужачки проявилась опять.
– Ступай в палаты! – опять бросая взгляд на фигуру женщины, Всеслав поймал себя на мысли, что жадно осматривает ее очертания, и это заставляет мужчину дышать глубже, чем при обычном плотском желании женского тела.
"Это совершенно другое чувство. Меня к ней словно лозой привязывает намертво... Сейчас... Прямо в эту минуту..." – шепчет в мыслях Всеслав, смотря на то, как Станислава тянет с бортика бассейна банное полотенце.
Видимо отравление ещё не прошло, потому женщина, очевидно чувствует слабость. Она поскальзывается на камнях бассейна, чем вынуждает Всеслава обхватить её и взять на руки, поднимая из воды.
Станислава тут же замирает в руках Всеслава и колко бросается цепким взглядом в мужчину, цепляясь тонкими пальцами за его плечи. Её взгляд напуган, но дерзок, и Всеслав замечает не только это. Но и то, как на лице чужачки проступает та самая ехидная и злая маска, которая естественно выливается в её умение огрызнуться с особой любовью к этому.
– Пусти! – шипит, а Всеслав только крепче сжимает её в руках, продолжая наблюдать за дикостью этой особы, – Отпусти меня!
Руки мужчины начинают впитывать жар от её тела, который будто сочится из кожи Стаси. Это приносит Всеславу настолько приятные ощущения, что он лишь сильнее прижимает женщину к груди. Смотрит в её злое и хмурое лицо, делая первый шаг по ступеням и выходя из воды с ощущением, как Стася дрожит ещё сильнее.
– Всеслав! – Станислава начинает брыкаться, но в том состоянии общей вялости и болезненности, она не может никак противиться мужчине, и он это знает.
– Угомонить! – всё же гортанно отрезает Всеслав и бросает злой взгляд на Стасю, который непонятным образом теплеет тут же, как он встаёт у входа в палаты, отданные ей.
"Горячая... Даже после ледяной воды, она горячая как самый обжигающий очаг..." – Всеслав переступает порог красивой спальни в светлых тонах и пройдя ещё ничтожных пять шагов укладывает женщину в постель.
– Так значит, – шепчет Станислава, а мужчина замирает, когда её рука вдруг резко сжимает его плечо.
Сама чужачка прячет взгляд от наготы мужчины, и того, что явно намекает ей о реакции Всеслава на её внешний вид.
– Что? Спрашивай? – шепчет в ответ в темноте комнаты Всеслав, а Стася кривясь, но поднимает взгляд на его лицо:
– Те комнаты дальше... И эта...
– Крыло княжеской четы, Станислава. Это покои княгини. И это всё, что тебе нужно знать! – отрезает огрубевшим от желания голосом мужчина и разворачивается чтобы уйти.
Он понимал, что поступает опрометчиво принося эту женщину опять в такие комнаты. Но в момент нападения нет ни единого места в твердыне, более защищённого, чем этот уровень форта. Всеслав замирает в проёме выхода из палат княгини, но уверенно делает новый шаг с мыслями:
"Если я не покину это место сейчас, то дурман этой женщины проникнет в мою кровь настолько, что я действительно силой заставлю её остаться... и уже не из-за сына..."
4.2
В доме горца всегда пахнет сухими травами, а в щелях между деревянных балок прихожки завывает горный ветер. Он приносит утреннюю свежесть, поднимает пыль на тканых коврах, цвета красного, да узора черного.
Силой гор искрится каждый предмет, а черный ястреб гордо восседает на старой ветке красного дерева, которое подобно символу этих гор, выглядит как кровавый сук, покрытый смесью и очищенный от грубой черной коры, которая скрывает его истинный цвет.
– Дедок Фалько, – Даниил провел пальцем по столу усыпанному чашками да черепками, – Знахарь, – поднял голову и прошёлся взглядом по фото и портретах нескольких стариков в гуцульских киптарях, – Колдун и мольфар, которому примерно восемь десятков лет...
Рука Даниила замерла на старом потрёпанном фолианте – грубой книге с пожелтевшими от времени страницами да с черной жёсткой обложкой и переплётом.
– Так мне тебя описали в сельской долине. Однако... – Даниил встал в пол-оборота и посмотрел на парнишку, который был младше него, – ...встретил я не старика, а молодого мольфара с силой почти равной моей. Парнишку ведуна, который может смотреть глазами любого из диких животных. И это... – Вершигора повернулся к Фалько всем телом и закончил, -...наводит на мысли.
– Мысли, думы, домыслы, предположения, предостережения и... – парень снял грубый капюшон с головы и ухмыльнулся, сверкнув своими пепельными волосами в солнечном свете от окна, -...подозрения. Не так ли, княжеский мольфар? Колдун из самого сильного и могущественного княжеского рода, который веками правил в этих землях. Хотя не совсем... – Фалько хмыкнул и развел руками, – В этих, но не в этой реальности. Немного в другой. В более кровавой, холодной и беспощадной. Не так ли, ставленник Вершигора? Ты знаешь, кем бы сейчас был?
Даниил напрягся и осмотрел Фалько более пристальным взглядом, но виду не подал, а мольфар тем временем продолжил.
– Я видел твой трон, Вершигора. Широкий каменный постамент, высеченный прямо в скале, посреди тронного зала дворца, выстроенного в скалах этих гор. Правда... Опять не этих, а трон уже не твой. Вы сами, как трусы сбежали тридцать лет назад...
Парнишка не успел закончить, как его же кнут сам обмотался резким порывом вокруг его шеи, сдавив и вынудив Фалько захрипеть, схватившись за него руками. Молодой колдун казалось посмотрел в глаза самой Моране, когда встретился взглядом с княжеским мольфаром.
"Сильный гад! А в своем мире равного ему наверное и вовсе не сыскать... Надо быть осторожнее..." – мелькнула мысль в голове Фалько, а Громовец заклекотал тут же, как его хозяин применил силу, чтобы освободиться.
– А без этих штучек... – Фалько сделал глубокий вдох и откинул плеть, – Без этого нельзя обойтись? Я итак знаю, что ты можешь меня прикончить только призвав богиню, которой служишь, Вершигора.
– Рад, что ты понимаешь степень своей же глупости, которую совершил, – Даниил холодно усмехнулся, а затем поправил манжеты плаща, бесцеремонно подвинув игрушки парня на столешнице, чтобы упереться корпусом о стол.
– Ты не пройдешь в холодный мир без жертвы и ты это знаешь, Вершигора, – Фалько снял плащ и бросив его на деревянную лавку под окном, налил себе черничного вина из кувшина на столе.
– А ты стало быть на мой трон смотрел, попав туда просто так? – Даниил приподнял бровь, заметив как рука Фалько дрогнула с зажатым в ней глиняным стаканом.
– Нет, – Фалько злорадно ухмыльнулся вспомнив момент исчезновения девицы и княжича.
Его молчание стало давить, а Даниил уже больше терпел парня, чем хотел что-то от него узнать. Однако продолжал молча ждать и не выказывать своего сказочного негодования, вызванного идиотским поведением паренька.
– Это ты убил психолога? – Даниил выпрямился и решил всё-таки прекратить этот цирк, – Ты проткнул женщину мечом, прежде призвав грозу, а потом заплатив за переход Перуну. Но... Морана не открыла бы его, если бы...
– Если бы в холодном мире не принесли жертву и не открыли проход в междумирье опять, Вершигора, – холодным и гортанным голосом отрезал Фалько и повернулся, сверкнув глазами и продолжив:
– Некто уже трижды перешёл между мирами, и сделал это с четкой целью. Какой? Даже мне не известно. Но слышал я недавно в долине, что франковские полицаи нашли в горах мальчика. Очень необычного мальчика, с непростым кинжалом из очень странного металла, способного отравлять людей только царапиной. Отравлять, как живых... – Фалько сделал глоток вина, и продолжил, – ...так и мертвых. И ты, некромант, не мог не заметить последнего, если видел тела стражей княжича.
Даниил только ухмыльнулся, а парень сплюнул на пол собственную кровь, которую только что выпил со своего же стакана. Сперва Фалько так и подумал, но потом понял, что некромант одурачил его, вбросив порошок дурмана в вино так, что тот, даже этого не заметил.
– Ты играешь... не по правилам, Вершигора! – Фалько еле устоял на ногах, смотря на то, как черный туман начинает клубиться по всей комнате.
Перед глазами мольфара всё плыло, но он не мог противиться силе и призванной богине этого чертового некроманта. А Морана пришла. Она ветром и запахом дождя стояла прямо в доме Фалько, незримо наблюдая всё это время за разговором своего слуги и мольфара.
– Зачем ты отправил Станиславу с княжичем обратно? Почему именно она? Ведь не бывает ничего, что слуга делает без веления своего господина? Ведь так, Фалько? – Вершигора продолжал стоять у стола, и сложив руки на груди, наблюдал за тем, как дурман действует на глупого юнца, решившего одурачить всех, как почуял что переход опять открыт.
– Что будет... если не скажу? – Фалько сполз спиной по стене и вяло усмехнулся прямо в лицо Даниилу.
Последний не стал мелочиться. Вокруг фигуры Даниила прошёлся ветер, подняв в доме настоящую бурю за считанные секунды. Порыв холодного воздуха вихрем открыл все окна и двери настежь, заставив ястреба взлететь и напасть на Даниила. Вершигора знал, что птица – фамильяр мольфара, потому не стал убивать её.
Мужчина просто взмахнул рукой, а порыв ветра швырнул ястреба в открытое окно. Лёгкие предметы стали подниматься в воздух, а буря только набирать силу, пока не открылся старый платяной шкаф и оттуда, прямо на пол, не упал широкий клинок. Меч, созданный не в этом мире, и не из стали.
– Что? – Фалько хохотнул, посмотрев на свой меч и опять ощутив, как к горлу подступает его кровь, – Решил убить меня?
– Нет, – покачал головой Вершигора, и сверкнул черными провалами вместо глаз, – Просто использую тебя, как жертву для перехода. Моя богиня готова принять её.
– Это же... – Фалько хохотнул и почти закатывая глаза от галлюцинаций и вялости, – ...это же одно и то же, некромант.
– Верно, – кивнул Даниил, а следом сделав два шага, откинул полы плаща и присел на корточки рядом с мольфаром, схватив его за лицо и зашипев, как гадюка:
– Поэтому не советую играться со мной, парнишка! Я пришел сюда не с тобой силой тягаться, а вернуть всё на свои места. Сбалансировать междумирье и запереть его обратно, как того пожелал Даждьбог! Знаешь же его? Он же твой хозяин?! Это он приказал моей семье запереть переход из холодного мира в мир богов, а значит в этот тоже!!!
– Парнишка? – Фалько только хохотнул, и осмотрел Даниила уже другим взглядом: более цепким, жёстким и злым, почти холодным взором прозрачных глаз.
Даниил замер и посмотрел на свою руку, которая продолжала удерживать лицо Фалько. Вершигора провел черным взглядом по всей кисти, и понял сразу с кем имеет дело.
Медленно рука некроманта покрывалась коркой инея, а кожа сперва покраснела, а потом стала отдавать синюшным оттенком. Даниил чувствовал боль только лёгким отголоском, но понимал, что просчитался.
– Мне пять сотен лет, сопляк! – прорычал Фалько, а Вершигора не в силах устоять, сел на пол, схватившись за горло и почувствовав, как из него вырывается морозное дыхание, – Я! Хранитель этих гор! Мне! Дали власть над всеми существами в этом месте и в этом мире! И ты! – Фалько встряхнул головой, изменившись в лице разом и скинув морок глупого мальчишки, – Ты пришел в мой дом, чтобы учинить погром! Отравил моё питье! Угрожал мне смертью! Почти убил! И посмел!!! Посмел призвать Морану в чертог слуги самой Арысь Полынь!!
Фалько поднялся, а с ним резко затих ветер. Все предметы с глухим звуком упали на пол и на поверхности вокруг, а в открытые настежь двери со звонким клёкотом влетел Громовец. Дверь хлопнула за птицей, а из косяка посыпалась пыль.
– Ты пришел задать вопрос почему исчезла девка, к которой ты питаешь чувства карпатский князь?! Так спросил бы по-людски, не выказывая своего почтения моему дому таким образом! – пробасил высокий мужчина, с длинной косой пепельных волос за плечами, и бородой, которая была заплетена точно так же в крохотную косицу.
Фалько протянул руку Даниилу, кивая на неё и сводя брови над переносицей.
– Вставай, Вершигора! Я может и любитель играть с такими, как ты, но не убийца, коим ты меня посчитал.
Даниил зло посмотрел на руку Фалько, но всё же схватился за неё и поднялся. Мужчины встали друг напротив друга, смотря в глаза и молча пытаясь прийти к согласию.
– Твоя воля, Фалько. Мир дому твоему! – холодно прошептал Даниил, ощутив как сила покидает эти стены и уходит.
– Морана ушла и ты стал лучше контролировать себя, Вершигора. Тебе нельзя отпускать контроль в этом мире так, как ты это проделал на склоне с сослуживцем девочки.
Фалько отпустил руку Даниила, и обойдя парня с глухим стуком поставил на стол новый бутыль вина, а с ним свежий хлеб и солонину.
– Садись! – пробасил мольфар, а Даниил только с горечью закрыл глаза, чувствуя что уже ничего не понимает.
– У меня нет времени на то, чтобы распивать с тобой вино. – Вершигора повернулся к столу на который Фалько уже успел накрыть, спрятав свои снадобья и порошки от греха подальше.
– Оно найдется, если ты хочешь узнать, кто такая Станислава Яровая на самом деле!
По телу Даниила прокатила волна почти ощутимой физической боли и озноба, а Фалько только кивнул на стул напротив него и налил вина в стакан мужчины.
"Отец был прав, монголы что-то ищут в этом мире..." – мелькнула мысль в голове Даниила.
Мужчина скинул черный плащ и закатал рукава шелковой рубашки, сев за стол со словами:
– Наливай!
– Это уже другой разговор! – ответил Фалько и наконец тепло улыбнулся Даниилу, но хмурого взгляда не изменил.
***
– Княжна! Просыпайтесь!
Рядом что-то назойливо пихало в спину. Оно прямо бесило тем, как раскачивало со стороны в сторону, а так хотелось ещё поспать. Впервые за эти недели я почти перестала замерзать. Было тепло и приятно, а простыни настолько нежно прикасались к моему телу, что казалось я сплю не в кровати, а на перине, как царица.
"Дура! Это и есть покои княгини!" – с этой мыслью, ещё не открыв глаза, я уже скривилась и перевернулась на спину.
Медленно посмотрела на резной потолок из дерева, который выглядел удивительно красиво, учитывая что каждая балка выполнена из светлой древесины. Ещё вчера, не отойдя от бреда до конца, не могла оценить насколько эта комната уютна. Она не была огромной, как та камера в Яремче. Эта спальня намного меньше и компактнее, а оттого намного теплее, что ли.
Я перевела взгляд на горящий камин, и воспоминания вчерашнего вечера прямо ударили по голове. Если бы не Катинка, которая стояла у моего царского ложа с одеждой в руках, я бы натурально зарычала от злости и негодования.
"Мужлан неотёсанный! Хоть бы трусы надел, зная что от его комнаты до моей три чертовых метра расстояния и общая купальня! Или князья не носят трусов? Мне вроде выдали!" – с досадой закрыв глаза, попыталась успокоиться и привести мысли в порядок.
– С добрым утром, княжна, – Катинка улыбнулась, а я только кисло кивнула, прогоняя от себя картину самого красивого мужского тела, которое созерцала в своей жизни.
Я бы не назвала себя монашкой, но и успешной сердцеедкой тоже не могла величать свою персону, поскольку со своей ненормальной работой времени на свидания и обычные отношения не было совсем. Только Ушастик и малыш Даник. Именно таким составом мы выбирались куда-то на прогулку.
Вспомнив о Данииле, я сжала простыни в руках и молилась, чтобы он не оставил мою маму и попытался ей помочь. Я понимала что с моей стороны это чистый эгоизм крутить таким мужчиной, но всё же Ушастик был моим самым близким другом, чем и вселял надежду, что мама в порядке, и что он смог объяснить ей всё о моих поисках, успокоив. А в том, что нас с Яриком ищут в моём мире, я была уверена. Не отыскав тел, и понимая, что мы испарились на ровном месте после удара молнии, это дело не пустят на самотёк. Тем более если свяжут с телами найденными в горах и убийствами в Киеве.
Так и смотря в одну точку и проводя анализ, наконец смогла вернуть себе самообладание, выбросив из головы широкоплечий образ мускулистого мужика, с мокрыми после своебразного душа волосами, и нереально холодным взглядом, почему-то напрочь переставшим пугать.
"Не к добру это, Стежа... И это его – Стася? Какого черта, он меня начал так называть?" – скривилась и буркнула:
– Доброе, Катюша! – однако улыбнулась девушке, приняв из её рук стакан с водой и пилюли, оставленные Вессарием.
С этим мужчиной у нас завязались по истине интересные отношения. Доктор действительно воспринимал меня, как чудо, которое дарует ему несказанное открытие, славу и почитание в научном сообществе. Однако, как только рядом со мной появлялся Ярик, и грозно осекал врача, Вессарий по какой-то дикой причине умолкал на месте, а я всё больше удивлялась тому, как в этом мире иерархия работает подобно часам. Ребенок только слово сказал, а взрослый мужик побледнел как белоснежные стены вокруг.
– Прежде чем вы умоетесь и оденетесь, княжна, должны знать, что вас допустили до осмотра тела найденного в твердыне. Воевода Радолир лично подписал соответствующий указ, и дал вам полномочия, чтобы вы могли присоединиться к расследованию службы безопасности твердыни.
– Ну хоть что-то радует, – я поднялась и взяв вещи из рук девушки, пошла в сторону уборной.
Лишь на какой-то короткий миг замерла и опять посмотрела на широкие ставни, которые расходились в стороны и давали возможность попасть в настоящий палисадник, где и стоял проклятый бассейн. Я мазнула взглядом по закрытым окнам, уловив ответный заинтересованный взгляд Катинки.
– Князь рано утром уехал в центр стольного Киева с княжичем, откуда отбудет на корабле вниз по Днепру к Днепровому граду. Скоро обряд, а в виду последних событий... – Катинка запнулась, а я лишь ощутила озноб по всему телу от воспоминаний наёмников в масках.
– Это нападение или война, Катинка? – повернулась к девушке, а ответила мне Арысь.
– Нападение, княжна. Война возможна только при открытой вооруженной конфронтации на границах княжества, – прозвучал голос берегини, и я машинально посмотрела на потолок, но экранов на нём не было, а значит Арысь следила за мной иным образом.
– Есть погибшие? Я просто ничего толком не помню, – и это было правдой, если конечно не учитывать, как хорошо и прелестно, мой мозг, будто измываясь запомнил моё спасение.
"Это-то я до мельчайших подробностей умудрилась рассмотреть, как и... всё остальное, что вчера созерцала! Да, чтоб его!!!" – опять разозлилась, однако откинула эти мысли как только заговорила Арысь, и наконец увидела, где она.
Огромное трюмо, висевшее на стене справа от камина, преобразилось и в нем появилась безликая женская фигура.
– Доброе утро, Станислава! – Арысь учтиво кивнула мне, а затем картинка сменилась сообщениями новостных каналов, которые в объёмном изображении сразу появились так, словно дикторы стояли посреди комнаты.
Я застыла столбом, смотря на церемонию погребения сорока двух солдат. Хотелось за что-то схватиться, чтобы не упасть, наблюдая за тем, как их гробы опускают в огромную братскую могилу. Это зрелище, да ещё и в почти натуральном объеме, привело в оцепенение. Однако подобное лишь начало событий, которые разворачивались дальше. Следом дикторы рассказывали о том что ненормальный папаня учинил в собственном парламенте.
Я смотрела на фигуру мужлана, ровной и уверенной походкой шествующую через зал заседаний совершенно не похожий на тот, который я помнила в нашем мире. Всеслав говорил таким голосом, которого в его исполнении я не слышала даже, когда мужлан допрашивал меня лично.
Замёрзнуть... Можно ли замерзнуть от человеческого голоса? От звука, которым мужчина, с виду почти ничем не отличавшийся от других, произносит слова. Последние складываются в фразы, а следом подкрепляются бойней. А по другому я подобное назвать не могла, потому и скривилась, понимая, что круглая идиотка. В очередной раз! Хотя сколько этих разочков было за две недели?
"Очередной? Может пора сказать, что последний?" – прошептала в мыслях, смотря на Всеслава, который с каменным выражением решимости на лице казнит своих же подданных.
Однако, только вспомнив гробы и людей, которых показали на церемонии погребения, даже мне, человеку противостоящему насилию, используя его методы ради защиты невинных, ни капли не было жаль тварей, которых казнил Всеслав. Совершенно!
Я перевела взгляд на Катю, стоявшую столбом смотря на меня, и нахмурилась, спросив девушку:
– Это ты боялась мне рассказать? – мой голос обратился в сталь, а девушка только кивнула и посмотрела уже совершенно иначе.
– Что не так, Катинка? Почему? – опять спросила, а девушка приподняв брови, всё же ответила:
– Я думала вас напугает подобное. Простите, княжна. Просто я знаю, что вы не наша, и вам трудно принять наши законы и обычаи.
– Хватит без конца просить у меня прощения по всяким пустякам, – я перевела взгляд на зеркало, где опять появилась Арысь и кивнула мне, растворившись.
"Странности продолжаются. Не мог же он отдать приказ своей секретной игрушке прислуживать какой-то кобылице? Или мог?"
Подобные мысли не покидали меня ни на минуту, пока я надевала похожую форму, как та, что очевидно почила с миром после первого нападения. Катинка не отходила ни на шаг, и прежде чем мы покинули комнату, остановила меня и тихо зашептала так, словно нас могут слышать:
– Княжна, я умоляю вас, будьте крайне осторожны в своих высказываниях. Лишний раз не раскрывайте и рта о том откуда вы и кто. Княжна Ольга уже в третий раз, по возвращении, созывает матушек смотрительниц, а учитывая что вы заняли покои княгини, о вас уже вся челядь и бояре знают. Это вызывает слишком много вопросов, потому Воевода Радолир просил передать, что вы должны усмирить свой характер, когда окажетесь при дворе хотя бы немного. И я прошу вас... – девушка схватилась за мои руки и сжала их, сложив в своих, – ...прошу не накличьте беды, княжна. Матушки смотрительницы это не просто название. Это совет старших женщин твердыни. Они охраняют устои и обычаи этого места. Будьте крайне бдительны, если вас попросит о личной встрече их старейшина Мирослава. Эта женщина хоть и добродушна с виду, но очень жестока. Она прогнала несколько княжных и боярынь со двора, заставив остричь им волосы и лишив титулов за прелюбодеяние. Будьте очень осмотрительны, столкнувшись с ней лицом к лицу.
– Катинка, я не простой человек, – сжав руки девушки в ответ, заглянула ей в глаза, – И уж точно не стану рыть себе могилу в месте, о котором я ничего не знаю.
"Сама ляпнула, а как теперь не натворить делов, не знаю даже..." – закончила в мыслях, а девушка приложила ладонь к сканеру на стене, отпирая двери.
– Ам, вопрос! – я встала у сканера и осмотрела устройство, но даже сформулировать мысль не успела, как заговорила Арысь.
– Отпечаток вашей ладони добавлен в систему всего уровня княжеской четы. Вы можете свободно передвигаться по всему форту, однако...
– Я помню, Арысь, – перебила голограмму и съязвила, – Твоя фигура на экране вокзала вколотила последний гвоздь в крышку гроба моих надежд просто испариться отсюда.
– Это радует, княжна.
Коридор комнат выходил в огромный зал высотой в два этажа, с отдельными уровнями и ступенями, позволяющими передвигаться между покоями.
– На этом уровне живёт только Государь и княжич. Все комнаты принадлежат семье Князя. Вход только для той прислуги, которая несёт службу в этих палатах.
Катинка пояснила всё сразу, как заметила, что я пытаюсь не свернуть себе шею осматриваясь вокруг. Светлый круглый зал действительно внушал величие места куда я попала, и совершенно не был похож на то, что видела до этого в Яремче.
Картины с изображениями княжеских семей, мечи висевшие на деревянных держателях, головы животных, очевидно добытых на охоте. Всё это заставляло вернуться головокружение. Потому что наравне с этим, повсюду стояли вполне современные предметы, чем-то напоминающие те, что я видела в своем мире. Ретрансляторы – широкие, серые и матовые пластины, похожие на плазменные экраны висели повсюду.
"А ещё холод..." – прошептала встав посреди этого великолепия и осмотрела мраморный пол под ногами.
Мой взгляд скользил по предметам, пока не упал на невозможно огромный камин. В очаге горел такой костер, словно именно это и согревало все комнаты вокруг.
– У вас нет отопления? Сейчас же весна? Почему так холодно? – я посмотрела на Катинку, а девушка снисходительно улыбнулась и пояснила:
– Мы используем для отопления храмов, твердыни и других старых построек исключительно огонь, либо электрическую энергию. Всё потому что зимы очень холодные и расходовать газ и нефть не целесообразно, как и уголь. Мы отказались от этого ещё двести лет назад. К тому же мы не чувствуем холода настолько явно. В последние годы Январь был особенно свиреп. Температура даже у моря падала до сорока градусов мороза.
– Погоди! В Одессе минус сорок зимой, что ли?
– Одесса? Это где? – Катинка нахмурилась, а я закатила глаза и поправила себя:
– У моря.
– Ну, да, – кивнула девушка, а я остолбенела.
– Тогда в Сибири сколько? – задала вопрос, а Катинка опять нахмурилась, – На севере... дальнем.
– В Московском княжестве? Там сурово! Бывает и до шести десятков мороза температура падает.
– Так значит у вас намного холоднее, чем у нас. Вы сами намного холоднее, чем мы... – прошептала и прищурилась смотря на узор пола.
– А у вас... – Катинка зашептала и встала почти вплотную ко мне, – У вас не так?
– Нет, – я улыбнулась и взяла девушку под локоть, чем вызвала её испуг, – Успокойся, – шикнула и кивнула, чтобы мы шли дальше, продолжив:
– У нас летом жарища до сорока градусов такая, что порой дышать нечем. А зима... В последнее время и зимы то нет. У моря минусовая температура только если в Африке снег выпал, – я хохотнула, а Катинка наоборот нахмурилась, ведя меня к одной из арок.
– Странно и очень непонятно. Как так то?
– И у меня... – я посмотрела на нескольких девушек в форме слуг, которые проводили нас пристальными взглядами, как только мы вошли в коридор, и продолжила, – И у меня, Катюша, тот же вопрос.
Интересностей становилось всё больше, а вот ответа на вопрос как попасть обратно домой – так и не наблюдалось. В свете нападения на малыша, что-то мне подсказывало, что мальчика не просто так забросили в наш мир. Очевидно кто-то в этой реальности таким образом спас ребенка от первой попытки его похищения. А то, что нападение на твердыню устроили из-за Ярика, я поняла из тех же утренних новостей, которые показала Арысь. Выходило, что Ярослав, как сын монголки и ханской рабыни, был бастардом.
Напрягая всё больше мозг, и наплевав на здешние красоты и то, как на меня глазели за общим столом во время завтрака, я продолжала думать. Перестала вникать в происходящее тут же, как Радолир представил меня, как часть дружины и охранника княжича. Я сразу заняла предложенное место, тихо поклонившись всем присутствующим, и так и сидела за огромнейшим столом вместе с женщинами, занимающими одну сторону, и мужчинами, которые восседали напротив.
За время завтрака в моё горло попали только пампушки и чай из сухофруктов. Вернее он на вкус был похож именно на узвар.
– Бастард не может занять трон? – прошептала ковыряясь приборами в тарелке, когда встретилась с прищуром Радолира.
Воевода весьма осмотрительно сел прямо напротив. А теперь окинул взглядом опять, кивнув еле заметно на соседку, которая оказывается смотрела на меня во все глаза и замерла, как столб.
– Что вы сказали, княжна? – пропищало недоразумение и дало понять, что я в полной заднице и кажется большинство женщин здесь подобны тому самому серпентарию.
Он кстати полным составом восседал рядом с четырьмя женщинами в преклонном возрасте. Они единственные сидели за столом в национальных одеждах. Все остальные были одеты либо как я – в военную форму, либо в простые шмотки на манер тех, которые надевали в моей реальности например в ресторан. Коктейльные платья, либо платья "в пол", если девушка была совсем юной. Мужчины как и предполагается – в рубашках и брюках.
– Ничего. Простите, это моя врождённая черта мыслить вслух. Не берите в голову, – я попыталась улыбнуться соседке, но женщина продолжала буравить меня взглядом так, будто я предатель.
– Княжна Станислава!
Как только прозвучал этот скрипучий и старечий женский голос, все замерли, а некоторые даже с вилкой у рта.
"Началось..." – мысленно выдохнула и перевела взгляд очевидно на ту самую старейшину Мирославу.
– Да, старейшина Мирослава, – холодно, но с улыбкой закинула удочку, чем вызвала удивление на лице даже Радолира.
– Вы знаете с кем ведёте беседу. Это похвально, девица. Однако нам всем хотелось бы услышать кто вы, и кто ваши отец с матушкой? О том, как вы попали в покои княгини, я так уж и быть, спрошу лично самого Государя, когда он вернётся из Днепрограда.
Женщина говорила сухо, с некой долей хитрости в голосе. Цепкий взгляд голубых глаз, на морщинистом и настолько добродушном лице и был тем самым, о чем меня предупреждала Катинка. Именно глаза женщины сказали всё о ней, как и то, что лучше мне убраться отсюда прямо сейчас, состроив из себя полную дуру для пущей убедительности.
– Право слово, – выдавила из себя то, что знала из красивого языка, и продолжила, – Не будьте так ко мне строги, матушка старейшина. Я всего лишь гостья Государя, и вскоре отбуду... – ощутив как Радолир пнул меня под столом посмотрела на мужчину, а он опять кивнул, почти побледнев, – Но раз вы просите... Кто я, чтобы отказаться отвечать на ваши вопросы? Меня зовут Станислава Яровая, как все уже слышали. И родом я...
В этот момент я поняла, что крупно попала, потому что совершенно не знала, что ещё Радолир, да и папаня успели наплести челяди. Потому и сморозила то, что покажется самым правдоподобным.
