Текст книги "И сядет солнце на Востоке (СИ)"

Автор книги: Кристина Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

– Боримир, Государыня! Всё верно, я слуга Государя, а теперь и ваш, Княгиня! Клянусь служить верой и правдой, коли не гневаетесь на вольность мою в обращении к вам, – мужчина поклонился и открыто улыбнулся, когда толпа опять стала скандировать моё имя.

– Взмахните же им рукой, Государыня, – мужчина опять мягко улыбнулся кивая на толпу, – Они ждут вашего приветствия.

С опаской посмотрев по сторонам, всё о чем я могла думать – нападение. Если он пошел на такой риск, если сам решил всё остановить, то Всеслав действительно моя единственная надежда уже не просто на поимку твари Шерхана, но и на выживание здесь. А всему виной слова Мирославы.

Медленно подняв руку, я неуверенно взмахнула ладонью толпе, а улыбка на моем лице была ни чем иным, как искусной фальшивкой. В голове звучал голос карги, а ладонь приветствующая людей, дрожала так, словно вокруг метель, а не солнечный весенний вечер.

"Сперва отрубят голову ему... Прямо на твоих глазах, а потом сожгут и тебя, ведьма!!!" – я скривилась ощущая озноб, и всё чего захотела в этот момент – увидеть Всеслава.

"Какая бы дикость не происходила, мне просто нужно увидеть мальчика и Всеслава, чтобы успокоиться. Чтобы больше не слышать этого скрипучего змеиного шипения..." – продолжая успокаивать себя, я даже не замечала того, как дорожное покрытие по бокам вспыхнуло неоновым светом.

В закатных лучах солнца вся разметка дороги состояла из световых лент, мимо которых мы ехали дальше, а люди запели старинные песни. Этот язык очень напоминал наш, но и разнился с ним во многом.

"Древнеславянский..." – пронеслось в голове, когда Морана выехала на широкую площадь, где стояло ещё больше людей. Их кордоном из стражи оттеснили так, чтобы смогли проехать машины сопровождения, а Морана и конница остановиться аккурат в центре.

Я повернула голову, и только спустя мгновение замерла, потому что живой огонь побежал от центра прямо вдоль ступеней, которые вели на тот самый холм с круглым столом. Площадь с водопадами обратилась в площадь, где прямо из-под каменной кладки вырывалась уже не вода, а огонь. Пламя разрезало воздух, а бой барабанов только нарастал, наравне с пением тех самых танцовщиц.

Именно девушки пели, а следом вырвались из толпы в красивых платьях и окружили Морану. Они танцевали вокруг лошади, а прямо между вырывающихся языков пламени встали мужчины в старинных доспехах и сверкающих золотом шлемах. Они грозно смотрели на толпу, опираясь руками о мечи, острие которых касалось каменной кладки. Когда одна из девушек мягко и в танце поманила меня вниз, воины и вовсе синхронно прокричали:

– Да славится имя Княгини!!! Да принесут боги здравие ей!!! Да будет путь её лёгок, как поступь святой богини Арысь! Да отведет от неё беду Морана и закроет вход во врата свои!!! Да славится имя Станиславы устами Даждьбога отца нашего и Перуна отца его!!! Возрадуйтесь бояре! Сегодня Киевская земля Княгиню чествует!! Слава Князю Всеславу и Княгине Станиславе!!!

Я думала, что никогда не испытаю подобного, но чуть не свалилась с лошади, когда толпа – тысячи людей – взревели так, словно я их спасительница. Морана сделала круг на месте и фыркнула, а я медленно подняла взгляд вверх по ступеням.

Народ гудел тысячей голосов, барабаны били, а огонь опять превращал всё вокруг в настоящий сон наяву. Когда я наконец осмотрела крепкую мужскую фигуру, увидела именно тот взгляд, который наверное и заставит остаться здесь навсегда.

"Тебе не сбежать и не скрыться, Стежа. Уже никак... Даже если и сможешь. Даже если вернёшься домой, его глаза не отпустят тебя никогда. И ты всё равно вернёшься к нему, даже если солнце не сядет на Западе, а опустится за горизонт на Востоке..."

Я выпрямилась и махнув девушкам, чтобы отошли, сама спрыгнула с лошади. Рядом встал Боримир, но памятуя о бешенстве своего мужа, решила, что лучше посторониться Воеводе. Потому и отдала ему только поводья, а накидку с меня сняли девушки.

Боримир приподнял бровь и одобрительно хмыкнул, потянув Морану с моей дороги в сторону остальной конницы, которая стояла слева.

Однако не бой барабанов повёл меня к ступеням, не огонь, который вырывался в небо всё чаще, не голос тех самых воинов.

Меня по дикой причине прямо тянуло по каменной лестнице вверх. И настолько, что я буквально вынуждала себя не начать бежать вперед. Там – за моей спиной стояла Мирослава и страх опять услышать её ужасные слова.

Потому я закрыла глаза, а следом открыв уверенно приподняла подол платья и сделала первый шаг вверх. Следом второй, а потом просто не стала обращать на шаги внимания, потому что смотрела только в горящий взгляд волка, который стоял на самой вершине. Его лицо не выражало ничего, кроме холодной величественности. Сейчас я опять видела перед собой правителя, мужчину цепко впившегося в мою фигуру пронзительным взглядом и запретившего тем самым, отводить мне свой в сторону.

Чем ближе поднималась, сильнее росла тяга оказаться рядом с ним немедленно. Меня смущало всё что происходило. Душил дискомфорт, а действительность выглядела так непривычно, что я хотела поскорее закончить это и спрятаться от тысяч взглядов.

"Как ты выдерживаешь это? Как ты справляешься с таким грузом?" – шептала в мыслях, вспоминая его слова:

"Двадцать пять миллионов. Именно за столько жизней я несу ответственность будучи правителем этой земли..." – голос Всеслава рассеялся, как туман.

Я ступила на последнюю ступень, а передо мной появилась его рука, обтянутая кожаной перчаткой. Не спеша, попыталась успокоиться и схватилась за его ладонь. Всеслав сжал мою руку тут же, чем вынудил посмотреть опять на него.

– Я здесь, Станислава! Я с тобой! – спокойно произнес, а я встала рядом с ним, скосив взгляд на троих князей, хмуро и сосредоточенно следивших за каждым нашим действием.

Всеслав повернул меня к себе, тем самым показав, что нужно встать боком к толпе внизу. Украдкой посмотрев на мужчину в странной сутане слева, заметила в его руках очевидно корону. Золотой венец с белыми и синими камнями сверкал в свете огня и заката. Почти кровавого и насыщенного заката, который разгорался за спиной того самого служителя в сутане.

Всеслав взял корону в руки, а когда заговорил, его голос кажется прозвучал отовсюду:

– Волею древних богов и с дозволения народа Руси Киевской беру тебя в жены, княжна Станислава. С этого дня, и пока не иссохнут горные реки Карпат в венах моих, пока не зайдет солнце моё над степями Наднепровья, и даже когда падёт в глазах моих Херсонес ниже сырой земли по смерти моей – ты кровь моя, а я плоть твоя. Сим возлагаю на тебя венец народа своего и клянусь оберегать так же рьяно и его, и продолжение своё в супруге своей.

Мир меняется не в тот момент, когда всё привычное вокруг тебя исчезает. Мир не падает к ногам и не рушится, когда ты перестаешь понимать и осознавать своё место в нём. Мир огромен, но в то же время невозможно мал. И таковым он становится, когда превращается в человека. Неважно кто он для тебя: твой муж, мать, отец, или твой ребенок; друг или подруга, семья или целый род.

Мир сужается, когда ты становишься частью другого, такого же тесного, но живого мира человека. Потому я и стояла молча и не двигаясь. Пыталась даже не дышать, да и не смогла бы. Не каждый день на твою голову надевают корону. Не каждый день ты чувствуешь, что это отнюдь не украшение, вес которому пара сотен грамм.

Сейчас этот мужчина сжал мой лоб не украшением, а опустил на него жизни тех самых двадцати пяти миллионов людей. Возможно, в тот вечер я ещё не понимала этого в полной мере. Но придет время, и Станислава очень ярко вспомнит бой старых пушек на холмах, и то, как ей стало невозможно тепло, ощутить на своих плечах ещё одну тяжесть.

Если венец давил прямо на виски и хотелось его снять тот час, как я ощутила его холод в своих волосах, то простая ткань, которую Всеслав снял на моих глазах со своей спины и накинул на мои плечи наоборот согрела.

Контраст не был в ощущениях. Он присутствовал в эмоциях. Ведь холод того, что сковало меня, заменило тепло того, чем меня укрыли словно от всего мира. Всеслав спрятал меня в своей накидке от всех, а затем крепко и сильно обняв, снова поцеловал. На этот раз смотря прямо в мои глаза, приручая и вынуждая подчиниться.

Но что мне его вынуждение, если не было оно таковым, и я понимала, что не просто так отвечаю на его ласку. С такой же силой и с такой же трепетностью одновременно.

Мир меняется, когда рядом появляется твой человек. Мир меняется, потому что отныне твои желания делятся пополам с желаниями твоего человека.

Могла ли я это осмыслить именно в тот момент, когда спускалась по ступеням вниз, а моя рука лежала на тыльной стороне ладони Всеслава. Могла ли я это принять уже тогда, когда он посадил меня на белую лошадь, а сам оседлал Морану, и поприветствовал толпу, которая ревела ещё громче прежнего.

Могла ли Станислава, та Стежа, которая оставила за плечами слишком многое, хотя бы осмыслить весь масштаб того, как теперь действительно изменится её жизнь.

"Мне не вернуться домой никогда..." – это было первым, что я четко и совершенно ясно подытожила наконец окончательно, – "Однако это не значит, что я позволю Шерхану остаться безнаказанным. Всё-таки я не просто Княгиня. Станислава Яровая все ещё в состоянии уничтожить тварь, которая отобрала жизнь её подруги!"

Потому я откинула подол платья всадив ногу в стремена, чтобы оседлать лошадь нормально, поправив платье и накрыв оголенные лодыжки длинной накидкой Всеслава. Естественно мой манёвр не был не замечен. В толпе челяди, я уловила взгляды Ольги и Мирославы со свитой.

Если старуха изысканно держала лицо, то её внучке следует поучиться этому искусству у своей бабушки, покуда на роже Ольги было написано всё отношение к происходящему, и даже больше.

Я приподняла подбородок и попыталась унять свою дрожь, только следом заметив, как Всеслав посмотрел на меня, лишь кивнув в сторону уже ожидающей начала нашего движения конницы. Потому я как умела потянула поводья, а когда лошадь фыркнула, услышала тихий свист, который издал Всеслав, тем самым подозвав мою кобылу к себе.

– Должна признать с лошадьми ты действительно умеешь управляться, – осмотрела Всеслава, на что он только окинул меня взглядом и опять обратился в монолитный камень, однако тихо произнес:

– Эта шутка не актуальна, Стася. Давай забудем.

– Почему же это? – я ухмыльнулась, когда наши лошади поравнялись, а люди начали скандировать имя Всеслава, – Мне например так не кажется, дорогой супруг.

– А, так я уже супруг..? – Всеслав всё же повернулся ко мне, и продолжил гортанным шепотом, – Значит, дипломатические переговоры не понадобятся сегодня?

– Посмотрим, – тихо ответила, и приготовилась хорошо держаться на этом несомненно прекрасном создание, которое я прямо обожала, но поделать ничего не могла: лошади не любили меня, а я предпочла бы сесть в одну из машин челяди, стоявших за спиной.

Проскакав сквозь толпу и между изрядного количества улиц, я всё не могла понять, как осуществляется после нападения охрана кортежа. Однако как только заметила дроны в воздухе, мелькнула мысль что эти машинки спокойно пристрелят любого кто только попытается сунуться к нам.

В этих мыслях справа и слева заметила двух всадников. Они появились из проулка аккурат в тот момент, когда толпа людей стала намного меньше, а весь шум огромного города остался позади. Всеслав резко схватил мои поводья и лошадь ушла в сторону за Мораной, как только на наше место встала та самая пара наездников.

Внешне они выглядели почти идентично нам, и скакали верхом на похожих конях. Я повернулась к Всеславу, и только заметив спуск с другой стороны от этой улицы, поняла, что дальше мы поскачем только вдвоем и по тому самому тоннелю, через который приехала я.

Так и случилось, потому что лошадь уверенно следовала за Мораной, а когда мы оказались в тоннеле, я заметила первую странность в поведении Всеслава. Он держался слишком ровно, так словно пытался не упасть с седла.

"С ним что-то не так!" – я пришпорила лошадь, и еле удержала её, но поравнялась с мужланом.

Всеслав только скосил взгляд и поскакал вперёд ещё быстрее, словно пряча от меня лицо. Миновав тот самый узкий мост и въехав в твердыню, нас окружила другая конница, которая и сопровождала всю дорогу до дворца.

Там, у высоких каменных сводов на площади собрались кажется все жители твердыни. Они высыпали из окон цветы и бросали веночки прямо на дорогу, по которой мы скакали дальше в сторону площади.

На ней вся процессия остановилась, а Всеслав развернул Морану и заговорил:

– Уже через два дня, я и моя Государыня примем всех бояр и ставленников нашей земли в тронном зале. Это значит, что дворец будет открыт для каждого, кто пожелает лично поздравить нас со свадьбой! А сейчас! Гуляйте, бояре!

За спиной стали раскрываться врата дворца, а я смотрела лишь на то, как сотни людей низко опустили головы, наблюдая за тем, как мы въезжаем верхом внутрь.

Огромные половины дверей гулко ударились друг о друга и закрылись, когда послышался лязг замков. Всеслав спустился с лошади и отдав поводья слугам, помог спешиться и мне.

В тот самый момент, когда мои руки легли на плечи мужлана я и заметила на его висках испарину, только сейчас разглядев насколько он побледнел.

– Тебе плохо? – остановила Всеслава, когда и мою лошадь увели прочь, а тишина начала давить со всех сторон, так и намекая, что что-то не так.

Всеслав ничего не ответил, а только мягко поцеловал мою руку и с таким же отрешённым видом потянул в сторону коридора ведущего на княжеский уровень.

"Здесь почти никого нет. Нас заменили подставными лицами, а сам мужлан гнал лошадей так, чтобы непременно опередить кортеж..." – приноровившись к шагу Всеслава, попыталась осмотреть его снова, но мы уже вошли в центральный холл уровня и вот тут...

– Всеслав!!!

Прямо на моих глазах он свалился на пол у моих ног. Упал грузно и настолько быстро, что я даже не успела среагировать и удержать Всеслава.

Испуг оказался такой силы, что кажется я сама чуть не свалилась рядом с ним. Однако тут же перевернула его на спину и обхватила руками пылающее лицо.

– Всеслав!!! – опять позвала, а у самой в груди будто огнем полыхало от страха так, что кажется сердце и пульс стучали даже в пальцах, которыми я ощупывала мужчину.

– Арысь!!! – понимая, что не знаю что с ним случилось, ведь ещё недавно он даже заигрывал со мной и спокойно вёл лошадь, я позвала того, кто остался единственной надеждой.

"Катинки нет рядом... Что же делать?!" – я нащупала на шее Всеслава пульс, а когда на него упал поток света, даже не вздрогнула, а продолжала смотреть только на невозможно бледное лицо, и губы которые утратили естественный цвет и посинели.

– Что? Что с ним? – я посмотрела на берегиню, которая появилась в потоках света, и продолжила сжимать лицо Всеслава в руках.

– Я уже отправила за Вессарием! Успокойтесь, Государыня! Успокойтесь и возьмите себя в руки! Никто не должен узнать, что Государь слёг от ранения! Никто, иначе вам конец!

Я замерла, а следом ощутила, как проклятая корона, словно голову мне в тисках сдавила, а дышать стало совсем невозможно. В лихорадке, дрожа, и глубоко хватая ртом воздух я снова бросилась осматривать Всеслава.

Провела по камзолу рукой, ощупывая похолодевшими пальцами каждый сантиметр, пока не заметила. Не увидела явную воронку от входного отверстия оставленного совершенно точно пулей.

– Плечо... – прошептала, вытерев с лица дурацкие слезы, которые даже не заметила, – У него ранено плечо! И он...

– Поднимайте!!!! Бегом!!!! Быстро!!! – за спиной послышался топот, а меня будто вздёрнул кто на ноги, но я увернулась, и чуть не врезала кулаком в лицо Вессарию.

– Боги ярые! Государыня, право слово, помилуйте! Потом будете убивать! У нас нет времени!!! Нужно немедленно осмотреть Князя!!!

– Кто?!! И когда?!! – я схватила мужчину за грудки прорычав не своим голосом, от чего и сама не узнала себя, – Кто это сделал?! Шерхан?!!! Эта тварь?! Говори, Вессарий!!

Стража уносила Всеслава наверх, а я держала за грудки побледневшего лекаря так, что его воротник рубашки намотался на мой кулак.

– Станислава! Вы слышите меня? – прохрипел мужчина, – Услышьте и отпустите меня! Если Государь погибнет или надолго сляжет, вам конец, Станислава. Мирослава сделает всё, чтобы обвинить именно вас в этой беде! Вас сожгут заживо, Государыня! Она уже распускает слухи, что вы колдунья, не ровен час об этом узнают все княжеские и боярские семьи! Потому Государь видимо и терпел! Отпустите же меня!

Я ослабила хватку дрожащей руки, а следом и вовсе застыла, даже не заметив, как Вессарий побежал по лестнице вверх. Медленно дрожь пробрала всё тело, и я подняла взгляд на огромный чертог, в котором прямо сейчас горело что-то, чего я ещё не понимала. Горело и смотрело на меня сквозь языки пламени, ухмыляясь. Скалясь пастью той твари, которая была воспоминанием словно из прошлой жизни.

Я упала на пол и глубоко вздохнула, встряхнув головой. Закрыла глаза, а когда услышала как бьют барабаны и звучат горны, вскочила подобно ненормальной. Со всех ног побежала в сторону его спальни. Не разбирала дороги совсем, а когда вошла поняла, что видимо судьба решила меня добить.

"Кто? Кто привел меня сюда? Кто заставил стать женой этого мужчины? И почему сейчас, я словно в бешенство впадаю только от вида того, как от его плеча в разные стороны отходят черные жилы по всей груди. Именно те, которые я видела на стольких телах в своей реальности..."

– Как это произошло, Арысь? – я не узнала своего голоса, наблюдая за тем, как Вессарий устанавливает точно такой же аппарат как тот, который очищал когда-то мою кровь.

– Как и опасался Государь, нападение на ваш кортеж было осуществлено опять на дороге, ведущей через лес. На этот раз нападавшие были боярами из числа симпатиков казнённого министра Ольжича. Именно они, подкупив часть дружины, несущей надзор над датчиками движения и лесом, устроили засаду. В ходе перестрелки, все нападавшие были ликвидированы, а в живых оставлен только их лидер. Ныне он пребывает в застенках тюрьмы твердыни.

– И вы не знали, что он ранен? – прошипела глухим голосом, смотря на лежащего на постели Всеслава и пытаясь подавить необъяснимую вспышку гнева.

– Нет, Государыня. Его Величество молчал и очевидно скрывал своё ранение от всех, дабы не бросить тень на вас, и не дать шанса матушке смотрительнице обвинить вас в этом.

Я с горечью и злостью закрыла глаза и скривилась, сжав зубы.

"Мальчик..." – пронеслось в голове тут же и я вскинулась:

– Где Ярослав?

– Княжич отдыхает в своих комнатах. Они опечатаны. С ним всё в порядке, – ответила Арысь, а мой взгляд упал на камзол и корону, которая лежала сверху на грубой кожаной ткани.

– Почему у вас нет системной охраны княжеской семьи? – опять задала вопрос сухим тоном, стараясь не смотреть на то, как Вессарий проводит операцию вообще в покоях, – Где бронежилеты? Где защита личной охраной, и почему правитель лично должен устранять бунтовщиков, когда у вас настолько развиты технологии, Арысь?

– Потому что князь в первую очередь воин! И если он станет прятаться за спину своих же воинов дружины и солдат, то утратит уважение в глазах народа! Всё это было при правлении отца Государя! И вы сами видите, чем подобное закончилось! Его Величество постоянно должен доказывать, что он отличается от почившего князя Изяслава, который вверг наше государство в сомнительные отношения с врагом, Государыня! Вот почему Князь не носит защиты, и вот почему он лично расправляется со всеми предателями! Дабы вернуть славу и величие своего рода!

Я медленно перевела взгляд на постель, заметив, как Всеслав нахмурился, а потом опять замер. В этот момент Вессарий встал на кроватью с зажатой в щипцах пинцета пулей.

– Арысь, проведи анализ пули! И выясни что это за металл? – скривился доктор, а я быстрым шагом подошла ближе и просто выхватила из пинцета часть патрона, калибр которого был мне знаком.

– Это пуля огнестрельного оружия марки "Макаров". Проще, пистолет, который используют в моей реальности. Калибр идентичен патронам, которые используют для ведения огня таким оружием. Девять целых двадцать семь сотых. А металл, Вессарий, свинец. Возможно это и другая марка, однако по отстреленой пуле я уже вижу, что стреляли из "Макарова". У меня такое же табельное оружие дома.

– Свинец? Это что? Металл? – Вессарий переспросил, а я повернулась и осмотрела грудь Всеслава опять, тихо, но ровно ответив:

– Да, Вессарий! И очевидно, что он отправил Всеслава так же, как меня в своё время ваш скадоний.

– Откуда? Вы попали к нам со своим оружием? – тут же задала вопрос, Арысь, а я только села на кровать и нерешительно провела пальцами вдоль черных жил, которые как трещины прошили всю грудь Всеслава.

– Проверьте все тела убитых в перестрелке! А так же раненных дружинников. Я пришла в этот мир... – мой голос дрогнул, а другой рукой я схватила горячую ладонь Всеслава, -... безоружной, Арысь! А значит...

– За вами пришли и другие, – подытожил Вессарий, а я кивнула, прошептав:

– Он же... С ним всё будет в порядке?

– У Государя крепкое здоровье, Княгиня. Жар спадет, а я попытаюсь вытащить отраву из его крови. Даю слово, наш князь встанет на ноги!

"Не бросай меня... Ты ведь сказал что со мной и что рядом! Одна я не поймаю эту тварь. Подымайся, Всеслав! Твой сын будет волноваться... и я... волнуюсь!"

– Арысь! – я провела рукой по лицу Всеслава, и наконец успокоилась, но злость всё равно выжигала словно изнутри, – Закрой весь уровень. И чтобы ноги здесь даже слуг не было! Я присмотрю за Всеславом сама. А завтра... Мне нужно увидеть тварь, которую вы оставили в живых.

– Как прикажете, Государыня!

Я села удобнее, и посмотрела на Вессария, продолжая сжимать ладонь Всеслава.

– Верните его, лекарь!

– Я дал вам слово, Станислава.

8.2 

Пол у камина больше не отдавал холодом, как раньше. Завывания воздуха, который подобно ветру врывался сквозняком со всех щелей, не пугал и не порождал озноб. Треск дерева и огонь согревал всю правую сторону тела, пока я сидела на том самом полу, прислонившись к кладке камина спиной.

Сидела и смотрела на кровать. Наблюдала за размеренным дыханием Всеслава и тем, как спокойно поднимается и опускается его грудь. Сейчас в этом месте почти не было света, кроме того, который излучало пламя живого очага.

Странное, почти нереальное оцепенение сковало моё тело. Захотелось не вставать с этого пола никогда, а просто сидеть в тишине, чтобы забыть прошлую жизнь. Хотя бы попытаться не вспоминать её, и спокойно отпустить.

– Может спросить Вессария? Вдруг у них здесь есть пилюли с эффектом полной амнезии, – тихо прошептала и сделала ещё глоток вина, смотря на кубок, отливающий насыщенным серебристым оттенком в свете огня.

– Государыня? Что вас тревожит?

– То, что я перестала пугаться, когда ты так делаешь, – посмотрела влево, где появился приглушённый поток частиц, соединившихся в призрачную фигуру девушки без лица.

– Только это? – Арысь медленно переместилась так, чтобы не потревожить сон Всеслава.

– Конечно же не только, Арысь, – мой голос прозвучал сипло и глухо, – У меня дома мать и младший брат. Дома – это в мире, где осталось всё привычное. Где друзья считают меня пропавшей без вести, и уверена Саша не бросит мои поиски никогда.

– Не заговаривайте о других мужчинах рядом с Государем, Княгиня. Этого нельзя делать, потому будьте осмотрительны.

Я плавно повела взглядом по полу и зацепилась за шкуру животного, которая служила ковром между глубоких кресел. Мягкая и горькая усмешка коснулась лица сама собой, а следом я посмотрела на Всеслава. Он выглядел спокойным, однако продолжал походить на холодный идеальный камень.

"Ты испугал меня... И это впервые была самая яркая эмоция в отношении тебя, мужлан. Ты напугал меня настолько, что я ощутила в полной мере насколько привязалась к тебе..." – мысль сбежала, как только тихо заговорила Арысь.

– Вы не можете отпустить прошлое? У вас... – она запнулась, а я вскинула брови в удивлении.

– Ты же искусственный интеллект. Почему я всё чаще замечаю за тобой человеческие эмоции? – я опять сделала глоток вина, ощутив, что это совершенно не помогло отвлечься.

– Вы же понимаете, о чём я хотела спросить? – Арысь закончила мысль вопросом, а я продолжила смотреть на Всеслава, с облегчением замечая, что страшные черные жилы под его кожей начинают тускнеть.

– Конечно, понимаю, Арысь, – ответила глухим голосом, повернувшись к берегине, – Нет у меня никого... Был только друг. И кажется... – я сглотнула комок в горле и прошептала, – Кажется именно его я и хочу забыть больше всего. Просто потому что знаю – Даниил костьми ляжет, продолжая искать меня до последнего. Странный мужчина, но он и правда такой, Арысь. И вот это... Именно это пугает больше всего. Я не хочу, чтобы он жил постоянно разыскивая меня. Не хочу... Это эгоистично и неправильно. Хотя бы потому что я сама прекратила искать путь обратно.

– А что если бы я сказала вам, что путь можно отыскать? Что он есть, что тогда?

Я вскинулась и резко осмотрела фигуру голограммы, которая специально стала походить на дымку, будто сотканную из звёздной пыли, не иначе.

– Арысь... – гортанно прошептав, я наклонила голову на бок и нахмурилась. – Что значат твои слова?

– То, что я нашла способ, Княгиня. И прямо сейчас я вам его покажу, но прежде... – отрывисто и холодно ответила берегиня, а я уперлась рукой о край кладки камина и поднялась, хмуро смотря на голограмму.

– Зачем? Почему только сейчас? – зло задала вопрос, на что берегиня промолчала и показала изображение старинной книги, страницы которой пожелтели и кажется могли рассыпаться в любой момент.

– Есть поверья... Есть легенды, моя Государыня, а есть сказания и былины. В этой книге собрано всё, что когда-то подтверждало существование богов в нашем мире. Начиная от рождения Даждьбога, и заканчивая тем, какую плату Перун запросил у Мораны за то, чтобы закрыть Междумирье навсегда.

– Междумирье? – я переспросила и подошла ближе, всматриваясь в голограмму страниц книги.

– Это реальность, которая разграничивает два мира, Государыня – ваш и наш. Так говорит этот фолиант, – пояснила Арысь, однако сколько бы я не силилась – ни слова не понимала, только общий посыл текста и отдельные фразы.

– Ваш мир, – продолжила Арысь, – подобен пламени – горячий и коварный, как огонь. Наш мир, походит на самую лютую стужу – такой же холодный, безжалостный и жестокий, Государыня.

Слушая слова берегини, я невольно снова захотела прикоснуться к тому, что было эфемерно. Оно рассыпалось под моими пальцами, а потом страница снова стала целой, свернулась тысячей частиц обратно и засияла ещё ярче.

– Я не прочту это, Арысь. Потому... – подняв взгляд на берегиню, холодно ответила, – Не смотря на то, что ты очевидно скрыла что-то, мне придется поверить тебе на слово опять. Рассказывай!

– Вы сейчас ведёте себя, как истинная Княгиня, Станислава... Вам не кажется именно это странным? – ответила вопросом на вопрос голограмма, на что я лишь хмыкнула:

– Я следователь, Арысь. Дознаватель, как говорят в вашем мире. Это не влияние магии и прочей чуши, это отпечаток профессии.

– Магия – не чушь. Её просто не существует, моя Государыня! – берегиня тихо оборвала меня, и продолжила, – Есть сила природы, которую используют боги. Именно она позволяет им наделять такой же силой людей, превращая их в сосуд для последней. Это колдовство, а магия – сказки из мультиков маленького княжича, Станислава. Именно об этом рассказывает эта книга.

– Ты так говоришь, словно сама в это веришь, – я сложила руки на груди, и продолжила всматриваться в строки страниц, медленно сменяющих друг друга, – Ты же программа, созданная человеком. Машина, или просто изобретение. А сказанным ранее, опровергла собственное происхождение, потому что в моем мире тебя бы назвали инопланетным существом.

– Всё относительно, Государыня!

– Ага, а я тогда Альберт Эйнштейн, – парировала и кивнула на книгу, – Что там с Междумирьем, о котором ты говорила. Через него нужно пройти... – я запнулась и невольно скосила взгляд на Всеслава, который продолжал спокойно спать, – Это и есть путь в мой мир?

– Нет, Государыня. Междумирье – это сердцевина двух миров. Место, в котором остановлена эволюция человечества. Подобное сделано намеренно, чтобы человек не разрушал Мать Природу. Именно её сила – источник для богов, ведь всё должно находиться в балансе. Здесь написано о трёх мирах...

Страницы перевернулись опять, и на пожелтевшей бумаге я рассмотрела совершенно точно изображение знаменитого памятника основателям Киева. Того памятника, который стоял в моём мире, и был начеканен даже на старинных монетах.

– Ваш мир и наш мир находятся на разных чашах весов, а весы – это Междумирье, Станислава. Мир, в котором сила богов абсолютна, а люди продолжают вспахивать землю, мыться в реках и питаться только тем, что смогли изловить в лесу, да взрастить из благодатной почвы. Междумирье – совершенная гармония всех живых существ и Матушки Природы. Если человек пытается нарушить этот баланс – превращается в нечисть. Природа вытягивает всё его нутро наружу и создаёт совершенное чудовище, в противовес ставя свои сосуды – колдунов, чьей задачей является уничтожение зла для восстановления баланса.

– Мольфары, семья которых исчезла, – я ухватилась за это и всмотрелась в строки книги, – Они ведь колдуны, тогда как попали в ваш мир?

– Всё верно, Государыня. Колдовство имело место во всех мирах. Однако, великий Даждьбог пожелал создать абсолютный баланс, и повелел всему колдовскому уйти из наших миров, а переход между реальностями закрыть навсегда, чтобы эволюция текла в каждом мире по своему.

Я присмотрелась к изображению высокого мужчины, который даже будучи нарисованным на неком подобии фрески, выглядел впечатляюще. Хмурый и широкоплечий детина сидел верхом на крылатой лошади запряженной в колесницу.

– Тогда, как мне удалось пройти в мир Всеслава? – подняв взгляд на берегиню, ожидала ответа о сбоях в охранной системе богов, или ещё какой-то чуши, однако Арысь сказала то, что заставило окончательно понять, почему умерла Вика, и подтвердило мои предположения полностью.

– Чтобы исполнить волю сына, Перун запросил у Мораны помощь во взыскании платы за переход такого путника. В былинах говорится, что путешественник должен заплатить кровью, а колдун, открывающий переход, обязан призвать богов и грозу. Перун откроет переход только если Морана получит душу жертвы, и никак иначе.

Я пошатнулась и ухватилась за спинку кресла, приложив руку ко лбу в попытке хотя бы осмыслить то, что со мной произошло на самом деле.