Текст книги "И сядет солнце на Востоке (СИ)"
Автор книги: Кристина Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)
Надо сказать стол позволял сесть за него всем. Образуя квадрат, в центре которого и сидел Всеслав. Однако даже это всё равно не могло скрыть то, что было за спиной мужчины.
На возвышении, к которому вели десятки ступеней стоял огромный трон. Над выточенным из стали и серебра широким креслом с высокой спинкой висело бархатное панно тёмно-синего цвета с регалиями княжества.
Я лишь мимоходом мазнула по нему взглядом, когда мужлан вёл беседу как раз с Миневрой и приглашал её к столу.
"Красиво приоделся по такому случаю. Тут уж ничего не скажешь. Но шелковая черная рубашка с нашей первой встречи, мне почему-то нравится больше, чем этот строгий тёмно-синий костюм насыщенного цвета..." – я перевела взгляд от мужлана по обе стороны и оценила не менее красивых мужчин.
Голову каждого из этой троицы венчал такой же венец, как и лоб папани. Особенно выделялся прямо огромный, как богатырь русый мужчина. Он и подмигивал княжне Анне, пока другой мужчина по другую руку от Всеслава, и явно моложе русоволосого, что-то прошептал одними губами девушке, и та, к моему удивлению, так изменилась в лице, будто что-то кислое съела.
"Очевидно этот смазливый красавчик и есть князь Полоцкий Мстислав. Тогда богатырь с другой стороны вероятно князь Московский. Мужчина прямо дышит как Русич. Тогда кто зеленоглазый?" – я посмотрела на третьего венценосного соседа папани, примерно того же возраста, что и он, как и комплекции, и прищурилась. Мужчина смотрел на всех таким взглядом, будто в его глазах цвёл нереально зелёный луг с травами.
"Такой необычный цвет... Прямо приковывает к себе..."
Однако как только подошла очередь и я встала последней перед столом, меня прошил другой взор. Холодное, серое, грозовое небо, замерло взглядом на мне так, будто не видело до этого ни разу.
Всеслав очень медленно осмотрел меня точно так же, как в тот вечер в бассейне. Горящие словно ртутью глаза, плавно прищурились, а следом потемнели на несколько секунд настолько явно, что я даже опешила, хорошо понимая какая оказия приключилась со зрачками мужчины. Точно такая же, как моя, когда смотрела на его обнаженное тело в полумраке комнаты, а в голове стучала одна мысль:
"Что будет дальше, если ты не переступишь порог из этой комнаты и сделаешь то, чего хочешь, оставшись со мной?"
Чего не придет здоровой и адекватной девушке в голову, когда её несут на руках в кровать, будучи абсолютно голым, и явно намекая своим телом на то, что всё невозможное возможно, а её и правда хотят.
"Господи! Стежа!!! Слюну подбери! По подбородку побежала!"
Я поклонилась точно так же, как до этого Ольга, разрывая наши гляделки с мужланом, который так и не отвёл от меня своего грозного взгляда, ожидая моих слов.
– Повторяйте за мной, Станислава, – голос Арысь прозвучал в наушнике неожиданно, однако я не подала виду что испугалась, а напротив стала ждать указаний голограммы.
– Вашею милостью, Государь, я выбрана вами для свадебного обряда в этот священный праздник очищения огнем самого Симаргла, – четко произнесла Арысь, а я тут же склонила голову, и стала повторять:
– Вашею милостью, Государь, я выбрана вами для свадебного обряда в этот священный праздник очищения огнем самого Симаргла! – произнесла и быстро подняла беглый взгляд на мужлана, заметив как он глубоко вздохнул, а темные брови сошлись над переносицей, заостряя черты и без того холодного камня, который прямо точил меня своим холодом, как я его своим поведением.
"Что происходит?" – мелькнула мысль в голове, как только уловила и взгляд папани. Глаза Всеслава будто вспыхнули серебром, а потом опять потухли, когда его губы сжались в тонкую линию.
– Да прибудет с вами защита бога огненного, и да пода́рит он вам жену верную! Вашей милостью, вверяю себя в ваши руки и на суд Симаргла! – опять заговорила Арысь, а меня чуть не перекосило от этой чуши, но деваться было некуда, зал молчал, а значит все ждали от меня именно этих слов.
– Да прибудет с вами защита бога огненного, и да пода́рит он вам жену верную! Вашей милостью, вверяю себя в ваши руки и на суд Симаргла! – проговорила так, словно проскрипела, чем вызвала шок на лице русича и остальных мужчин.
Однако Всеслава это не проняло. Папаня лишь ещё глубже вдохнул, пройдясь по моей фигуре почти тактильным взглядом, а потом внезапно пробасил на весь зал, холодно отвернувшись к гостям и подняв кубок.
– Да начнется пир словами прекрасной девы! Ваше здоровье и мир дому вашему, бояре!
Я впала в ступор, пока все поднимали кубки очевидно в честь того, что я ляпнула так, словно яд на пол сплюнула.
– Станислава! Медленно и низко поклонитесь опять и ступайте к свободному месту за столом претенденток! Только делайте это не спеша и старайтесь помалкивать и чаще улыбаться. У вас такой вид, словно это не свадебный обряд, а ваша казнь. К слову которую этот обряд и заменил! – я приподняла бровь, когда расслышала слишком уж явные человеческие эмоции в словах штуковины, но смолчала и кивнув девушкам за столом, села и приготовилась просто ждать, когда этот цирк закончится.
Пиршество выглядело так, будто я находилась в кинотеатре, который транслирует объёмную картинку. Передо мной словно исторический кинофильм развернулся во всей красе когда к столу мужлана всё чаще стали преподносить дары.
От простого золота многие отказались, а приданое невест прямо впечатляло своим размахом. Я ожидала, что меня просто пропустят, поскольку естественно ни о каким приданом и речи быть не могло. Но как только объявили моё имя, а в зал вошёл Вессарий держа за руку Ярослава все замерли. Даже я перестала дышать, понимая какую глупость сморозил докторишка, пойдя на поводу у ребёнка, который сразу отыскал меня взглядом и счастливо улыбнулся.
Я хмуро посмотрела на Вессария, на что он покачал головой, когда я приподнялась, чтобы остановить это. Однако сесть обратно меня заставила Арысь.
– Княжна успокойтесь и не показывайте и виду! Это приказ Государя! Так он наказывает матушку старейшину за то, что посмела пойти против его воли. Ранее было оговорено, что Ярослав будет сопровождать приданое именно княжны Ольги! Потому не двигайтесь и улыбнитесь княжичу в знак благодарности!
Я перевела шокированный взгляд на папашу, который буравил убийственным взглядом стол, где сидела матушка Мирослава. Старуха так ответила, смотря на Всеслава, что даже во мне поднялась волна гнева. Эта женщина очевидно считала, что её власть выше даже власти мужлана. Я сложила руки на груди и откинулась на высокую спинку стула, наблюдая за наглостью этой старой карги. Однако Ярик дошел до стола и низко поклонился вместе с доктором князьям, проигнорировав Мирославу напрочь.
– Отец, по велению вашему... Я сопроводил дар княжны Станиславы! Примите его! – звонко и только слегка запинаясь сказал малыш, а потом улыбнулся, на что Ярополк, имя которого я узнала после всех тостов в его честь, басовито рассмеялся и пророкотал:
– Будущий князь растёт не по дням, а по часам!
– Согласен, брат! – громко и со смешком Мстислав поддержал Ярополка и проследил за тем, как на стол перед папаней положили гуцульский топор инкрустированный янтарем и рубинами.
Эту вещь я совершенно точно не могла нигде купить, как и притащить со своего мира.
"Очаровательный молоток для всех гвоздей из моего гроба..." – я прищурилась, смотря на топор, а потом вздрогнула, когда рука Всеслава легла на его рукоять и прямо под моим взглядом плавно провела вдоль ручки так, словно прикасалась не к оружию, а к женщине.
"Какого черта я прилипла к этому взглядом?" – почти скривилась, а потом чуть не задохнулась дыханием, вставшем в горле, когда опять встретилась взглядом с Всеславом.
"И чего ты так на меня смотришь, будто сожрать готов? Ты сам себе это подарил, дурачок недалёкий!!!" – так и хотелось вскочить и прекратить подобный спектакль, потому что я уже еле выдерживала.
Мне всё больше становилось не по себе, и объяснения глупому волнению не находила. Когда градус выпитого и количество тостов поднятых уже за княжича превысило примерно три десятка, я осмотрелась понимая, что люди начали постепенно хмелеть. Хотелось выпить и мне, да так, чтобы вообще забыться, но не в той ситуации, в которой я фактически находилась как заложница. При том невольница совершенно не понимала чего собственно дальше ждать от подобного пиршества.
Пока все переговаривались, а старые знакомые из челяди прибывшей с другими князьями травили байки и гоготали, женщины ожидаемо тихо перешептывались между собой. Все, кроме нашей пятерки.
Миневра предпочитала хлопать и пританцовывать ногой, когда в центр зала выходили музыканты и девушки в национальных костюмах. Анна, что было крайне занимательно, пила вино наравне со старшим братом, однако не смотря на визуальную хрупкость, не пьянела кажется совсем. Что-то мне подсказывало, что поведение девушки вызвано ни чем иным, как тем же знанием о персоне будущей княгини. Это прямо бросалось в глаза тем, как она спокойно себя вела.
Однако самыми интересными за нашим столом оказались лица Зухлии и Ольги. Если последняя просто продолжала высокомерно следить за всем залом, то персидская принцесса не понравилась мне сразу. Это подкрепилось окончательно тем, как она посмотрела на Ярика, когда ребенок сел на колени отца. Девушка возненавидела малыша с первых минут знакомства, и подобное не скрыть. Слишком уж с явным презрением девушка смотрела на ребенка.
"Слава богу Миневре Ярик вроде понравился. Это главное. Ребенок не должен страдать из-за бабы, которая будет греть постель его отца..." – я поковыряла вилкой в тарелке, услышав кажется тысячный тост, и только потом поняла, что он был последним.
– Арысь... – тихо прошептала, поднявшись и поклонившись, когда князья вышли из-за стола и прошествовали к выходу первыми.
Смотря в спину Всеслава молила всех богов, чтобы празднества у реки не длились ещё около пяти часов, как этот пир. Я уснула бы, если бы не шутки Мстислава и Ярополка. Сравнивая всех четырех мужчин, с уверенностью могла сказать, что Всеслав самый красивый, но самый забитый и холодный, даже в компании братьев. Он просто сидел и вяло ухмылялся на шутки Ярополка, что для меня уже было достижением, когда весь зал гоготал и чуть за животы не хватался. Казалось огромный мужчина, внушительный воин и князь такого огромного княжества, а мог подарить людям такие светлые эмоции! Не в пример дураку, который топоры поглаживает, как женские бедра и другие конечности!
– Княжна! Дальше, просто наслаждайтесь представлением и ритуалами у реки. Когда придёт время принять участие, я дам знать!
Слова Арысь совершенно не успокоили, поскольку я шла вслед за Миневрой и девушками так, словно меня и правда тянули на эшафот. Мы так и вышли на площадь у дворца всей толпой.
Однако рядом с нами тут же сомкнулось кольцо охраны, как только наши ноги ступили на каменную кладку. Высокие и дюжие мужики закрыли нас почти в тот же момент, как по площади проскакали четверо всадников с зажжёнными факелами в руках. Они проехали вокруг огибая толпу, а следом поджигая высокие чучела из соломы, подобные идолам.
Как только те вспыхнули огнем, мужчины подняли лошадей на дыбы и засвистели. Словно подав команду для барабанщиков, стоявших на стенах. Я подняла голову вверх, и в клубах белого густого дыма, который источали пылающие чучела, посмотрела на голых по пояс мужчин, синхронно отбивающих ритм на огромных барабанах. Звук этих инструментов заставил каждый волосок на моём теле вибрировать в такт тому первобытному действу, которое разворачивалось прямо на моих глазах и транслировалось на ретрансляторах площади крупным планом.
Лошади всадников били копытом, пока ритм барабанов только нарастал, а с ним и напряжение. Когда оно достигло пика, на площадь выбежали не меньше десятка девушек одетых в длинные белые сорочки. Их светлые волосы венчали веночки из сухой травы, а сами танцовщицы кружились в такт ритма барабанов, пока не замерли в тех позах, в которых встали во время танца. Вернее замерло всё, а слышен был лишь звук треска догорающего сена, которое искрами и пеплом опадало на каменную кладку.
Не знаю сколько времени прошло, но как только услышала гортанный клич, а за ним нарастающий звук топота копыт, стало действительно жутко и страшно. Это побудило собраться, и ждать всего что угодно, но только не того, что на площадь под новые синхронные удары барабанов прискачут ещё не менее десятка всадников. Вместе с остальными, которые так и стояли шеренгой перед девушками, они закружили взяв танцовщиц в кольцо, как только заиграла скрипка.
Живой, почти плачущий, звук игры инструмента, словно вынудил девушек снова плавно и не спеша двигаться, а когда ударили барабаны, я замерла на этом взглядом, пытаясь вспомнить, как и меня закинули точно так же в своё седло.
Мужчины разгоняли лошадей вокруг девушек, подобно тому, как табун кружит на склонах гор. А когда звук горнов прозвучал наравне с быстрым ритмом барабанов, мужчины начали выхватывать танцовщиц прямо в танце и закидывать на лошадей, продолжая кружить по площади, пока не ускакали прочь.
Барабаны умолкли, и наступила давящая тишина. В ней казалось не дышал никто, а слышала только гулкий звук в груди, с которым колотилось моё сердце. Однако ветер пронесся по площади резким порывом, а барабаны ударив разом снова, стали набирать ритм опять. Инструменты били, а мы смотрели на четверых оставшихся посреди площади всадников.
Они величественно сидели в сёдлах и не двигались, пока догорали идолы, а звук барабанов дошел до точки, когда стала дрожать каждая часть тела.
Лица мужчин скрытые повязками и капюшонами накидок из грубой кожи, было не разобрать. Однако я хорошо помнила Морану, и лишь заметив длинную сверкающую в свете языков пламени гриву кобылы, сразу провела взглядом по фигуре Всеслава, ещё до того, как он снял капюшон и стянул повязку. Князья достали из седельных сумок глиняные бутыли и отпив из них очевидно вина, бросили на каменную кладку у ног своих лошадей. Брызги вина и осколки разлетелись в стороны, а барабаны утихли разом, когда Всеслав пробасил:
– Сегодня ночь, когда мы почитаем огонь и божество, которое в этом огне соединяет мужчину с женой его! Гуляйте, бояре! И пусть ваше ложе освятит пламя Симаргла!!! – лошадь Всеслава трусцой обернулась вокруг себя, а следом заржала, когда он пришпорил её, заставив галопом покинуть площадь, вслед за его братьями.
Одного взгляда мне хватило на догорающие и тлеющие чучела, чтобы не отрываясь продолжать ощущать, как сердце в груди колотится словно бешеное, а в голове до сих пор звучат звуки барабанов. И чем быстрее ночь опускалась на мир, тем больше нереальность происходящего множилась в десятки раз.
Всё вокруг стало напоминать тот момент, когда в меня летел светящийся, искрящийся поток гудящего электричества, ударив сверху и прошив тело насквозь.
"Я должна была умереть. Лежать в морге точно так же, как Вика. Меня не должно было быть в этом месте, но я здесь..." – прошептала, когда сходила на берег реки с привычного мне судна, чем-то напоминающего яхту.
Пока мы шли к ристалищу, дорогу освещали только прожекторы вертолетов. Это опасно, и я не понимала, как дружина обеспечила охрану стольких людей, после нападения на самого князя в этом же лесу, несколькими днями ранее? Как можно так беспечно себя вести? Однако моя натура из родного мира, стала медленно таять под натиском того, что происходило передо мной в этом.
А началось всё с сожжения лодки на воде. Насколько я помнила, это скандинавская традиция приветствия лета, или прощания с ним. Однако сейчас, сидя на деревянном почти что троне, и кутаясь от холодного речного ветра в меховую накидку, я смотрела только на то, как четверо мужчин натягивают тетиву луков с зажжёнными стрелами.
В полной темноте, когда дорогу к нашим посадочным местам, нам действительно указали почти вслепую наши же охранники. В этот момент, я не могла не подумать о малыше, которому сейчас совершенно точно здесь не место. Однако как только князья выстрелили и непонятным образом попали точно в цель, а именно в небольшое деревянное судно, дрейфующее недалеко от берега, оно сразу вспыхнуло как тот самый факел, и я увидела наконец Ярика.
Малыш сидел на коленях Вессария, а рядом с ним ошивалась Мирослава и её матушки смотрительницы. Повернув голову вправо, уловила блеск в глазах Ольги.
"Они что-то задумали..." – сразу пронеслась мысль в голове, и я подалась вперёд, однако меня осекла Арысь.
– Княжна! Не покидайте своего места. Репортёры никуда не исчезли, и всё продолжает транслироваться на ретрансляторах и в сеть. Будьте разумны, и просто следите за действом.
– Ярик... – прошептала, действительно уловив в свете того, как начали вспыхивать факелы вокруг фигур князей, силуэты людей в обычной одежде, похожих на репортёров.
– Рядом с ним постоянно оба Воеводы. Как Радолир, так и Боримир не отходят от княжича ни на шаг. Будьте спокойны. Периметр леса и прилегающей территории охраняют пять сотен мужей дружины. Вам не о чем переживать, Станислава.
Я села обратно, поймав заинтересованный взгляд Миневры, которая сидела снова рядом со мной. Девушка молча улыбнулась, но вот в её глазах я прочла недоверие и ревность.
"Господи! И эта туда же!" – почти закатив глаза, подавила желание сказать девушке прямо, что ей то переживать не о чем, и сегодня пламя точно освятит и её, и мужлана по полной!
На этой мысли, я с раздражением уложила локоть на подлокотник стула, и уперлась подбородком в кулак, решив действительно посмотреть на то, что будет происходить дальше.
Именно подобное поведение и стало моей ошибкой. Как говорят: если не хочешь разочаровываться, не стоит и очаровываться. Однако, как оказалось, время колдовства в этом мире наступило только сейчас. Поскольку я не просто застыла, наблюдая за тем, как девушки танцевали под звуки барабанов и цимбал прямо в воде у берега, а не отрывала взгляда оттуда как под гипнозом.
В этот самый момент, когда зажглась высокая ватра посреди поляны, в её пламени я смотрела словно на танец русалок, поднявшихся из глубин реки. Они били руками по воде, прогибаясь в танце, и поднимали брызги вокруг своих фигур, заставляя их искриться в свете огромного костра. Своими телами и движениями танцовщицы будто завоевали мужчин сидящих по левую сторону от костра.
Пламя ватры ревело, а поленья в нём трещали в такт барабанам, которые вынуждали танцовщиц изнывать в своих движениях. Девушки будто молились и просили ласки, извивались, двигались и поворачивались настолько чувственно, что вскоре всё стало напоминать ритуал какого-то первобытного воззвания к самой любви.
Потому что их движения в воде уже походили на плач и стоны, нарастающие с каждым звонким звуком струнной мелодии, которую подкрепляли удары барабанов. Огонь разгорался, а по мне гуляло самое настоящее возбуждение. Казалось предпосылок к подобному в танце девушек не было, но их фигуры в мокрых сорочках, стоны, и тихое, ласковое и молящее пение доставали из меня такие чувства, что самой становилось не по себе.
Потому взгляд и загулял по широкой поляне у кромки воды, пока не встретился с серебром, которое сверкало как лунный диск на ночном небе над головой. А взгляд Всеслава был именно таким.
Сквозь языки пламени между нами, сквозь дым и треск искр, которые столбом вырывались их ватры, меня будто обожгло уже не холодом, а настолько горячим взглядом, что пришлось сглотнуть полный рот слюны. Особенно её выделению поспособствовал нынешний вид мужлана. Всеслав опять выглядел, как тогда, в то утро, когда впервые заговорил со мной нормально. Черная, расшитая серебряными узорами, шелковая рубашка не прикрывала почти ничего, а с помощью теней которыми играл огонь, превращала фигуру мужчины, в какого-то темного демона, вышедшего из этого чертового огня между нами, а теперь смотрящего в упор на меня, вынуждая так же видеть только его.
На мужлане не было никакой короны. Только черные, как смоль волосы, прямыми прядями прикрывающие его лоб, виски, уши, и еле касающиеся затылка и шеи. Это и выделяло волчий взгляд. Никогда не видела, как светятся глаза волка ночью в лесу. Однако сейчас мне казалось, что именно в такие глаза я и смотрю, а потом опускаю взгляд ниже, огибая им левую ногу мужчины. Однако Всеслав подался вперёд и садясь удобнее, упёрся локтями в колени и наклонил голову, смотря на меня как на добычу сквозь всё те же языки пламени.
Глаза сами скользнули взглядом по рукам мужчины, которые плавно соединились в замок, а сам Всеслав прищурился, продолжая ещё пристальнее осматривать меня. И двигался его взгляд так же плавно, как звучала музыка скрипки, которая завершала танец девушек.
Сглотнув и выдохнув, замерла глазами на топоре, который Всеслав прислонил к ножке своего деревянного стула. Именно тот проклятый топор, который и не мой вовсе, но я его хорошо помню, потому что именно он висел под стеклом в коридоре, где была моя камера в горной резиденции.
Дыхание встаёт буквально комком в горле, и я разрываю зрительный контакт с мужчиной, понимая что дошла до своей женской точки кипения, когда смотришь на мужика и понимаешь, что у тебя вместо тела, нечто зудящее, ноющее, и скоро оно станет точно так же извиваясь в воде, призывать своего волка остудить к чертям все костры вокруг.
"Я вроде ни капли не выпила, а такое чувство, что набралась в усмерть..." – скривилась, натянув капюшон плотнее на голову и вернувшись к наблюдению за тем, как девушки выходят из воды за руку с парнями.
– Княжна! – я чуть не подпрыгнула от строгого голоса Арысь, и всё очарование слетело с меня разом, – Пройдите следом за княжными и Радолиром. Он всё покажет и объяснит. Единственное, я прошу вас, чтобы не происходило, оставайтесь в лодке и даже не думайте прыгать в воду! Я даю слово, что вы в полной безопасности, не смотря ни на что!
– Хорошо! Только это... Я надеюсь скоро конец? – встав и бросив взгляд на Радолира, который перекрикивал звуки музыки и голосов танцоров, уловила его просьбу оставить накидку здесь.
"А я надеялась, что действительно не окочурюсь. Видимо не судьба!" – скривилась сбросив вещь на стул, и тут же почувствовав как по телу прошёл озноб от холода.
Воевода вёл нас вперёд в обход ристалища, где дружина начала бои на мечах, развлекая челядь, которая уже и ставки начала ставить. Вскоре звуки толпы затихли совсем. Радолир повернулся в полумраке и указал каждой из нас направление к сухим камышам, которые так и остались здесь даже после зимы.
Я скептически приподняла бровь, смотря на то, как каждую из девушек провели к их лодкам, и всё же задала логический вопрос Воеводе, когда он лично отвёл меня к деревянному корытцу.
– Я так понимаю, это и есть ритуал? Или обряд? – я схватилась за руку мужчины, когда он помог мне встать в центр небольшой лодки, а потом положил мои ладони на металлический поручень.
– Да, Станислава. Однако, этот ритуал опасен, и ты должна выслушать меня внимательно! Если ты не будешь двигаться, огонь на притронется к тебе совсем. Просто стой ровно и держись за поручень, чтобы не происходило. И вот! – он вложил в мою руку какой-то свёрток, продолжив, – Это тебе не понадобится, но должно быть с тобой всё равно. И помни! Не смей прыгать в воду! Огонь не притронется к тебе, если ты не станешь метаться из стороны в сторону! Ты меня поняла?
– Да, – ответила с раздражением, уже предвкушая, как всё наконец закончится и я смогу попросить кувшин вина и просто напиться, чтобы забыть тот взгляд.
Ведь он так и остался и сейчас перед моим глазами, когда дурман от танцев девушек так и не выветрился из моих мозгов.
– Всё будет в порядке, – закончил Радолир, а потом я ощутила, как лодка качнулась на небольших волнах вперёд.
Смотря в ночных сумерках, освещаемых только лунным светом на фигуру воеводы, я перевела взгляд к тому, в чём собственно стояла. Это была простая деревянная и узкая лодка, усыпанная цветами под самый борт. Её корма своим остриём смотрела на непонятное сооружение по центру почти спокойного русла реки. В этой части не было такого течения и вода оказалась стоячей. Однако я хорошо видела, что не менее чем в пяти или шести десятках метров от нас находилось чёрное неясное пятно. Оно хоть и не сильно, но выделялось на фоне леса на другом берегу реки.
Повернув голову вправо заметила в десяти метрах фигуру Миневры, которая явно знала, что должно произойти, потому что вальяжно облокотилась на поручень и ждала.
"Что за дикие обычаи? Он что, станет нас вылавливать, как рыбу в реке?" – я прикинула и посчитала, что расстояние до самой первой из нас, кого увели к лодке, не менее тех же пятидесяти метров.
– Ладно, Стежа. Ещё немного и можно будет вернуться к настоящим проблемам, а не этой бутафории, – пробормотав, не спеша повела взглядом по тому, как из воды стал показываться трос.
Прочный канат, очевидно крепился к корме лодки, и прямо сейчас, я почувствовала, как меня качнуло, а трос натянулся, забрызгав водой даже меня.
– Что мать... – я схватилась за поручень, когда поняла, что лодка стала двигаться, а звук барабанов нарастать даже издалека, становясь всё отчётливее и громче, как и звонкое пение девушек.
Перестав двигаться сразу, как моя лодка показалась из камышей, слева увидела свет от высокой ватры в той стороне берега, откуда и звучало всё громче пение и удары барабанов.
Лодка продолжала движение, а я понимала, что кто-то на той самой конструкции тянет её к себе. Как и остальные четыре. Только прислушавшись, я наконец уловила со стороны черного пятна хриплые и гортанные выдохи.
– Да не может быть такого?! – убито прошептала, а потом над моей головой просвистели стрелы, вынуждая расширить от ужаса глаза, когда всё вокруг обуял огонь.
Моя лодка вспыхнула тут же, как в неё угодила горящая стрела. Я схватилась за поручень крепче и замерла, сцепив зубы в замок. Взгляд начал метаться вокруг, а пение которое уже бесило, стало пугать, точно так же, как и бой барабанов, стучащий будто по всему телу.
Пламя перекинулось на канат и побежало по нему вперёд. В немом страхе повернулась влево и приковала взгляд к лодке Миневры, которая горела точно так же, однако девушка стояла ровно и с высоко поднятой головой улыбалась тому безумию, которое происходило.
Новый град стрел посыпался с берега, и в этот раз он перелетел лодки. Пламя словно взорвало сооружение перед нами, вынудив спрятать взгляд, прикрывшись рукой. Однако, лишь опустив её, я решила, что смотрю на настоящий пожар, или того хуже вообще уже не знаю, чего ждать дальше.
Мои глаза буквально прикипели к фигуре полуголого по пояс Всеслава. Мужлан стоял на огромном плоту, горевшем в огне со всех сторон точно так же как наши лодки. Мужчина находился перед деревянным столбом на возвышении, и в языках пламени, перекинув через плечо пять канатов, тянул нас к плоту сам. Грубые веревки конструкция за его спиной тушила, пропуская через свое колесо, как мельница воду.
Он тащил нас рывками, упираясь левой ногой в столб, а правую выставив вперёд. От этой картины, по моей спине пробежал озноб, а из горла вырвался настоящий выдох удивления, смешанного с каким-то дурацким восхищением. Однако расстояние сокращалось, а следуя логике того что происходило, наше число меньше не становилось, даже учитывая, что мой канат полыхал знатно.
Закрыв глаза, опять услышала гортанный мужской рык, который заглушал пение и бой барабанов, потому что этот проклятый звук действовал не меня, как катализатор. От него по телу проходила волна возбуждения и я понимала ещё явственнее, что мне начал нравиться папаня, стоявший фактически посреди горящего плота и продолжающий тянуть лодки к себе. Настолько понравился, что опять открыв глаза, я смотрела только на фигуру Всеслава, всё так же тянущую канаты рывками, и выдыхающую с тяжким рыком. Видимо это не так просто тащить на своем горбе пять девиц, даже если ты ростом под два метра и очень мускулистый.
Посмотрев на канаты остальных девушек, и уже ожидая, что же будет, если Всеслав дотянет к плоту все пять лодок, заметила, как затрещал и начал рваться сгоревший насквозь канат персидской принцессы. К слову по выражению лица Зухлии стало понятно, что принцесса уже и не рада была, что попала сюда. Веревка лопнула и разорвалась, оставив лодку девушки позади, а принцесса только облегчённо выдохнула.
Следом за ней тоже самое произошло и с канатом лодки Анны. Девушка просто послала воздушный поцелуй Всеславу, который ухмыльнулся ей и потянул канаты с удвоенной силой, чем вызвал лично у меня такую дрожь, что я буквально вцепилась в поручень, смотря на свой канат и молясь, чтобы он наконец сгорел. Однако следом за Анной, наш строй покинула именно Ольга. Её гортанный вопль, заставил улыбнуться уже меня. Я наслаждалась выражением на лице твари, потому что оно выглядело как зеркальное отражение её нутра.
Повернув голову к Миневре, мы с девушкой встретились взглядами буквально в десяти метрах от горящего плота. Она осмотрела мой канат, и быстро перевела взгляд на Всеслава, продолжающего тянуть нас уже не прикладывая таких усилий.
Барабаны забили громче, а звуки пения нарастали, как только мы остались с ней вдвоем перед мужланом. Девушка смотрела на мой канат, потом на меня, и явно не понимала, что происходит, как и я.
Ведь я хорошо видела, что этот чертов трос, прикрепленный к моей лодке вообще не поддается огню, а только трещит, откидывая искры в стороны. Тогда как канат Миневры почти прогорел, и каждый рывок Всеслава, натягивая его жгуты, норовит порвать трос быстрее, чем прогорит мой.
– Арысь!!!! – я зарычала, однако ответа так и не последовало даже после того, как я в ужасе наблюдала за последними потугами каната скандинавской принцессы. Он не выдержал, прогорев и разорвавшись за несколько метров от плота.
– Какого черта?! – злым и почти убийственным взглядом я буквально прошила Всеслава насквозь.
Однако мужчина только стоял на возвышении у столба и держал оставшийся канат, спокойно осматривая мою фигуру очень пристально. Точно так же как на ристалище парой минут ранее.
Откинув остатки троса Миневры, мужлан приковал взгляд к себе, лишь тем, как выпрямился во весь рост, и одним взмахом отцепил от конструкции за спиной мой трос, сматывая его на руку.
– Какого... – лодка остановилась, пока я смотрела, как Всеслав медленно откидывает конец веревки, который намотал, и смотрит только на меня.
А мне не то, что страшно, я понять не могу своего состояния. С одной стороны внутри всё горит от того, что я вижу пред собой, потому что эта картина настолько дикая и первобытная, что пробуждает все инстинкты в голове разом. Потому и молчу, лишь крепче хватаясь за поручень, когда Всеслав делает новый рывок троса на себя, спускаясь по ступеням с возвышения, которое продолжает гореть за его спиной в огне.
