Текст книги "И сядет солнце на Востоке (СИ)"

Автор книги: Кристина Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

– Я тебя не просто предупреждаю, княжна! Я последний раз повторяю! Если ты не угомонишься, я тебя своими руками разукрашу так, что ты больше пасть в мою сторону не откроешь! Попомни эти слова! Я уйду отсюда, но ты меня запомнишь навсегда, КНЯЖНА!!!

– СТРАЖА!!! – старуха вскочила тут же, как Ольга стала отряхиваться от ещё горячего напитка, и визжать как ненормальная о том, что я пыталась изуродовать её кипятком.

Молодчики вбежали в комнату сразу, да так, будто только этого вопля и ждали от старухи. Она же в свою очередь не скрывала яростной дрожи и ненависти, которая прямо фонтаном ударила в мою сторону.

– Увести эту девку в подвалы! Раздеть до нижней сорочки и приковать кандалами! Не давать ни пить, ни есть до судилища, которое я проведу лично! – матушка так рычала, что у меня наравне с ознобом от страха, по телу пробежала волна удовлетворения своим поступком.

Я была довольна даже тогда, когда с меня четыре мужика пытались снять платье, попутно получив несколько раз не только промеж ног, но и в голову. Однако ничего не помогло, когда я встала прикованная к сырой стене в кромешной темноте.

Ни Радолир, ни Катинка, ни Вессарий – никого из них и рядом не было, и уверена их бы и не подпустили ко мне и на шаг, потому что целью Ольги это и было с самого начала. Она ждала, как змея, подходящего момента, чтобы рядом не оказалось ни малыша, ни его папани, которые помешали бы ей упечь меня в этот подвал.

Холод стал сковывать каждую часть тела моментально, а сырая земля под босыми ногами напоминала то самое болото, в котором я впервые вдохнула воздух этого проклятого мира – холодного, жестокого, кровавого и забравшего у меня одного из самых дорогих людей.

Потому я и стояла в клетке, сперва слушая лишь то, как вокруг капает вода. Концентрировалась только на этом звуке и на чувстве ненависти, помогавшем не замёрзнуть насмерть и держаться в сознании. А теряла я его из-за чертового скадония, из которого были сделаны кандалы. Металл жёг кожу, заставляя её нагреваться и зудеть, а потом и нещадно печь.

Не знаю сколько прошло времени, прежде чем сперва я села у стены прямо в болото, а потом стала проваливаться всё чаще в темноту. Однако, самым странным оказалось то, что я начала чувствовать как тело теряло температуру. Это дико звучало в мыслях, но именно такое ощущение бегало прямо по коже и под ней.

Приняв это сперва за обезвоживание и возможное обморожение, всё изменилось спустя по меньшей мере десять часов, когда по земляному полу камеры побежал луч света от небольшого отверстия под потолком. В этот момент я увидела как из моего рта вырвался пар, а поверхность болотистого пола оказалась покрыта самым настоящим инеем.

"В таком холоде, под воздействием отравления металлом, я должна была уже давно умереть..." – мелькнула слабая мысль, прежде чем я почувствовала насколько холодный пол уже лицом.

Сознание ушло резко. Совершенно незаметно для мебя самой, я очутилась на этот раз действительно в кромешной тьме. Вокруг не было ни звуков, ни запахов, ни чувств. Всё пространство исчезло, а на его месте осталась настоящая пустота. Её прикосновение стало единственным ощущением в этом месте. Холодное, липкое и цепкое, как хватка мертвеца. Именно он казалось тянул из меня всё тепло. Вытягивал, как до этого уже делал один мужчина. Всеслав каждый раз прикасаясь ко мне будто тянул из меня всё тепло и нагревался сам. Как тогда, в комнате в резиденции в горах. Его рука нагрелась лишь от прикосновения ко мне настолько быстро, что даже меня это удивило.

Подобные мысли заставили выдавить улыбку. Усмехнуться в темноту, ощущая как покой волнами стал накатывать и отбирать даже липкое чувство холода. Я осознавала себя и то, кем есть, но понимала, что видимо так и умирают. Второй раз за последний месяц Станислава Яровая готовилась ко встрече с Всевышним. Раздумывала над тем, в чём ей каяться перед лицом Господа, но вместо этого получила новый глоток сырого воздуха, после того, как моё тело буквально прошило словно током. От макушки и до пят пробежал разряд и вынудил задрожать, сделав глубокий вдох.

– Катинка, дорогая, держите княжну ровнее, иначе нам не привести её в чувство до появления нового караула!

Этот голос был знаком, но подобное казалось таким несущественным наравне с чувством голода и сухости во рту, что даже раздражало. Более того, я нашла себя дико мокрой и липкой. Буквально чувствовала насколько грязная, а когда вернулись запахи, меня натурально замутило, но очевидно желудок был пуст, раз вверх поднялся только желудочный сок, опалив пищевод и гортань.

Изжога обожгла горло с такой силой, что открыв глаза я закашлялась и даже не смогла прошептать вопрос о том, что происходит, и где я? Хотя в последнем я была уверена и так. Моё бренное тело и дальше валяется прикованным кандалами посреди болота и смрада.

– Боги небесные... Боги, что же делать? – послышался голос Кати, и я наконец прошептала, уловив боковым зрением, как в тумане, где находится девушка:

– Ус... Успокоиться, Ка... Катюша, – прошептала еле перебирая языком, а затем расслышала облегченный выдох Вессария.

Мужчина что-то быстро вколол в моё предплечье, а потом ещё и влил в рот, от чего я закашлялась так, что мне показалось будто сейчас лёгкие выплюну.

– Княжна, глотайте, а не выплёвывайте! – мужчина грозно шикнул над головой, а следом по гортани опять побежала кисло-сладкая жидкость, на этот раз успешно опередив порыв кашля.

– Что вы тут делаете? – прошептала и открыла глаза намного шире, чувствуя себя гораздо лучше, после манипуляций Вессария.

– Забираем вас, княжна! У нас очень мало времени, а Государь пообещал вернуться только к вечеру. Он сделал всё, чтобы мы смогли попасть к вам, но теперь нужно, чтобы и вы помогли нам, Станислава, – зашептал басовито Вессарий, – Мы с Катинкой не сможем донести вас так, чтобы не шуметь. Потому я вколол вам препарат, воздействующий на нервную систему стимулируя к активности. Помогите нам и попробуйте подняться.

Я посмотрела на доктора, который и правда сидел прямо передо мной. Схватившись за его плечо, поднялась буквально повиснув на бедном мужике, который ниже меня на половину головы.

– Силы небесные... Что же они сотворили с вами... – я повернулась к заплаканной Катинке, и вяло погладила девушку рукой по щеке, улыбнувшись:

– Ничего, Катюша. Ничего такого... Всё в порядке. Не плач... – тихо и хрипло прошептала, понимая что зрение проясняется, а тело начинает ныть всё сильнее, что значит я прихожу в себя.

– Уходим! – Вессарий помог Кате взять на себя левую половину моего тела, и потянул нас к открытому в решетке камеры выходу.

Я еле волочила за собой ноги, понимая, что теперь и правда вкусила все прелести места, куда попала. Нет, меня не насиловали, и даже не избивали. Просто заперли в камере с крысами и сырыми стенами, где полом служило болото, источающие запах торфа.

Только когда мы оказались в машине, я опешила, и осмотрелась, понимая что на её капоте навешаны регалии. Чем-то напоминающий Кадиллак, автомобиль тронулся тут же, как раскрылись огромные врата. Машина плавно и совершенно бесшумно набрала скорость, покидая своды очевидно тюрьмы, или чего-то очень похожего.

Естественно передвижения по форту на транспорте совершенно, вот ни капли не удивили, а вот то, что меня опять приволокли в светлые покои княгини, как раз и заставило скривиться и пожелать провалиться сквозь землю всем вокруг.

Однако я послушно легла в огромную ванну в уборной, как только Катинка сняла с меня пропитанную насквозь болотом строчку, и стала мыть. В том состоянии, которое покидало меня слишком медленно, я не могла до конца понять, что происходит, потому схватила девушку за руку, когда она проводила по моим плечам мочалкой.

– Сколько... Сколько дней я провела в том месте? – повернув лицо к Кате, наконец осознала, что почти пришла в себя.

– Два, княжна, – тихо ответила Катя, а я расслышала, как она шмыгнула носом, – Воевода делал всё, что мог, но матушка Мирослава была непреклонна, и нам пришлось... Нам пришлось потревожить Государя в Днепрограде. Только сегодня утром он узнал, что с вами, и тут же дал приказ развернуть свой корабль на день раньше и готовить отбытие в Киев.

– И что... мужлан? – я ухмыльнулась, а сама с каким-то дебильным трепетом ждала ответа девушки.

– Княжна...

– Катинка, просто скажи мне что Всеслав ответил на всё это?

– Что возвращается обратно в твердыню, сразу как назначит последнего ставленника и министра. До того момента он велел любым путем вытащить вас из темницы... – на последнем слове, голос девушки дрогнул совсем явно, а потом она и вовсе остановилась и зашептала:

– Там не держали никого вот уже полтора века! Это место вообще хотели закрыть и опечатать... А вышло, что вы именно в него попали.

– Успокойся, Катюша. Не всё так плохо, – ответила, а сама поняла, что до ужаса хочу обратно домой.

Настолько хочу, что не могу даже сделать вдох без дрожи и слез, застрявших в горле. Это чувство не хотело уходить никак, и даже когда я встала у трюмо, а Катя поправляла подол моего платья, я видела в своих глазах, которые теперь особенно выделялись на бледном лице, всё те же слезы. Влага стеклом стояла в моём взгляде, а лицо осунулось, хоть и не так заметно, но для меня ощутимо.

Однако его выражение странным образом сменилось тут же, как спустя пару часов, стоя у окон, выходивших с другой стороны на площадь у входа в центральный дворец, увидела въезжающий из широкого переулка черный автомобиль. Вернее их было несколько, и все они влетели на площадь, так, словно началась новое нападение.

Из первой машины почти тут же, как она остановилась, выбежал Ярик, а за ним показалась фигура Всеслава. Сказать, что я остолбенела смотря на мужлана, одетого в строгий костюм с накидкой на манер, той, что он таскал на кителе, это ничего не сказать.

Вслед за папаней побежал таким же широким шагом ещё один мужчина, которого я видела так близко рядом с Всеславом впервые. Брюнет с короткой стрижкой, махнул дружинникам, и вошёл во дворец следом за мужланом и Яриком.

Как только я отвернулась от окна, ощущая как ко мне хотя бы немного возвращаются чувства и самообладание, в комнату влетела вихрем Катинка. Девушка осмотрела меня пристальным взглядом, а потом опять подбежала и поправила мои волосы, которые сама же заплела и уложила каскадом на плечи, косицами.

– Что происходит? – я лишь усмехнулась, посмотрев на девушку, как дверь опять раскрылась настежь и в неё вбежал Ярослав.

Ребенок с таким испугом посмотрел на меня, словно не верил, что увидит опять.

– Матушка!!! – малыш подбежал ко мне и потянул ручки.

Пришлось кряхтя присесть и поднять его на руки, которые дрожали до сих пор от того, что холод подземелья уходил из них слишком долго.

– Ваше Высочество, чего это вы такой испуганный? – прошептала еле улыбаясь и смотря в заплаканные глаза мальчика.

– Папе сказали, что вы заболели опять! Он так испугался, что велел ехать обратно сразу! И я испугался! Не делайте больше так, матушка. Вы очень часто болеете. Чаще, чем я, – мальчик говорил быстро и опять запинался, вероятно потому что бежал сюда со всех ног.

В груди начало теплеть настолько быстро, что дрожь пропала из тела моментально, но вернулся другой озноб. Я медленно и с опаской скосила взгляд в сторону дверей, в которых выросла фигура папани.

Всеслав остановился в открытом настежь дверном проёме и просто смотрел. Ни звука не произнес, а Катинка так опустила голову, словно носом решила рыть паркет в комнате. Однако сейчас я её хорошо понимала, потому что мне самой стало жутко от того как Всеслав смотрел на меня. В его глазах будто кто-то умирал не своей смертью раз за разом, а мужчина продолжал осматривать мою фигуру настолько цепко, что это прямо чувствовалось будто прикосновения.

– Катерина! – пробасил мужлан, а я вздрогнула, и прижала Ярослава теснее к себе, – Готовь свою хозяйку к обряду!

Услышав эту чушь, расширила глаза, и только хотела открыть рот, потому что почти зарычала мысленно, хорошо понимая о каком обряде идёт речь. Однако не успела и рта раскрыть, как мужлан ненормальный развернулся как гвоздь, и хлопнул дверью так, что та не будь достаточно прочной, слетела бы с петель к чертям.

– Это он так испуган? – прошипела сквозь зубы, совершенно забыв что в моих руках ребенок.

– Очень, – тихо ответил Ярик и подкрепил детским явным кивком, а я опомнилась и наконец пришла в себя, потому что вернулся мой якорь, соединяющий обе реальности, – Папа не на вас злится, матушка. Если бы на вас, отец не пустил бы меня к вам.

– Очаровательно, – натянуто улыбнулась, скрывая от ребенка, свои истинные чувства и мысли, в которых впивалась в шею монолитного камня руками, пытаясь придушить заразу, которая сама меня притащила сюда, и по вине которой я и попала в сырой проклятый подвал.

"И он ещё злиться изволит? Его Величество бесноватое!" – сделав глубокий вдох, в голове появилась новая картинка, где гадина Ольга тает в его ручонках в конце этого обряда, и мне стало ещё паршивее.

До самого утра я не могла сомкнуть толком глаз. Ворочалась в кровати из стороны в сторону, в конце концов сбросив и одеяло на пол, потому что за чувством холода, меня будто жар обуял. Душно становилось всё чаще, и приходилось подниматься с постели, измеряя комнату шагами вдоль и в поперек. Мои ненормальные метания только на самом рассвете решила остановить Арысь.

Голос берегини прозвучал, как и обычно, громко и уверенно:

– Княжна, вам необходим отдых. А я уже третий час наблюдаю ваши метания по спальне. Что вас беспокоит?

– Всё, Арысь, – ответила и встала у окна, смотря на то, как внизу начали появляться экраны ретрансляторов, а слуги стали бегать по площади как ненормальные, приводя её вероятно в праздничный вид.

– Конкретнее, Станислава. Я может и высокотехнологичная программа, но не умею читать пока человеческих мыслей.

Я сложила руки на груди, смотря на девушек в форме, которые указывали лакеям куда расставлять целую вереницу горшков с цветами, и только спустя несколько минут ответила вопросом на вопрос голограммы:

– Что он задумал? Я уверена ты знаешь, что придумал твой Государь и с какого перепугу приказал готовить меня к этому вашему обряду? Ещё и эта комната? Как я тут могу оставаться, если он женится? – я зло закрыла глаза, вспоминая лицо Вики, и гадюк, которые не оставят меня в покое совершенно точно.

– Вам не стоит беспокоиться об этом, княжна. Заранее оговорено, что женой князя станет дочь конунга викингов Миневра. Ритуал – это лишь формальность, которую Государь использовал как уловку, чтобы опять привлечь внимание к нашему могуществу. Никто давно не верит ни в ритуалы, ни в богов. Всё что вы встречали в княжестве связанное с нашими обычаями почитают всё меньше людей. Потому просто успокойтесь. Ваше участие в ритуале – единственный выход обезопасить вас от нападок и обвинений со стороны старшей женщины рода. А спальня княгини это та же формальность, тем более что после свадьбы княжеская чета живёт первые месяцы до зачатия наследника в покоях Государя. Так что вам никто не помешает и вы спокойно найдя выход из своей ситуации, отправитесь домой. Вам не желательно покидать этот уровень больше, в виду того что произошло. Только в сопровождении Воеводы, либо личной охраны Государя.

Я повернулась к трюмо, в котором ожидаемо стояла голограмма девушки, и нахмурившись переспросила то, что резануло мой слух в первую очередь:

– Дочь конунга? Она знает, что обряд фиктивный? Сколько ей лет? – после моего вопроса, я впервые услышала смех Арысь.

Голограмма рассмеялась и только потом ответила:

– Ей девятнадцать полных лет, княжна. Что значит, она всего на пять лет младше Государя. И нет, девушка свято верит, что её должен избрать огненный бог Симаргл.

"Так он младше меня, что ли?" – я молча вскинула брови, на что Арысь опять расхохоталась почти как живой человек.

– Прилягте и поспите, потому что через шесть часов, после прибытия последней претендентки сперва откроют пир, а потом гуляния на ристалище у реки. Сам обряд начнется только ночью. Поэтому вам необходимо отдохнуть в вашем состоянии, Станислава. Прошу, прислушайтесь к моим словам.

Арысь растворилась в зеркале, а я посмотрела на свой вид, который так и кричал о том, что я была отравлена опять и пролежала, как кусок мяса в подвале прямо в покрытом инеем болоте двое суток.

– С тебя такая княгиня, Стежа, как с Радуцкого принц Уэльский, – скривилась и решила что действительно нужно, просто необходимо, пересилить себя и лечь спать хоть на пару часов.

5.2 

По словам Катинки, приняв участие в ритуале, или обряде, я получу временный, но иммунитет при дворе. Это значило только то, что у меня появится передышка от нападок старухи и её стервы внучки. Именно это драгоценное время, когда Государь будет одаривать милостью свою невесту, я наконец смогу потратить на то, что должно привести нас с Викой домой – на поиски всего, что связано с семьёй пропавших мольфар. Как только я узнаю, как призвать эту чёртову грозу, и поймаю Шерхана, заберу тело подруги с собой.

"Я не могу оставить её здесь. Ни за что! Она вернётся вместе со мной туда, где её семья сможет проститься с ней по-человечески..." – слезы всё ещё жгли мои глаза, но их постепенно иссушало чувство жгучей ненависти и ярости, которое прямо читалось на моём лице, когда Катинка и ещё одна незнакомая мне девушка, втирали в мою кожу какие-то масла.

Смотря на этот процесс, и понимая, что обряд не просто так затеян посреди ночи, меня радовала только одна мысль:

"Я буду наслаждаться выражением на лице Ольги, когда она останется ни с чем, смотря на то, как другая девушка займет место, которое эта недалекая тварь окрестила своим..." – ухмыльнувшись своему отражению в зеркале, только сейчас замерла взглядом на своей почти обнаженной фигуре.

Прошлась им по линиям молочно-белой кожи, которая вдруг стала словно светиться изнутри, настолько блестела и хорошо выглядела. Потом посмотрела на волосы, которые и вызвали во мне испуг. Вернее я немного опешила, когда поняла, что они изменили цвет, хотя я даже этого не заметила. Из ярко русых, почти рыжих, они действительно стали медного оттенка.

– Катинка, что вы сделали с моими волосами? – я посмотрела на девушку, а та только оторвалась от платья, которое поправляла на манекене в углу комнаты, и нахмурилась:

– Ничего, княжна. У вас всегда были такие волосы. Очень красивый оттенок. Особенно на солнце. Как настоящий огонь, – улыбнулась девушка в отражении трюмо и добавила, – Я это заметила ещё на обеде в саду горной резиденции. Прямо огненный отлив. Так красиво.

– Прелесть просто... – натянуто улыбнулась в ответ, и опять посмотрела на себя в зеркало, – Когда уже это действо начнется?

– Как только прибудет личный самолёт с последней претенденткой. Это одна из дочерей брата персидского падишаха. Говорят такая красивая, что за неё мужчины в клетке с тиграми дрались.

– Какая занятная... однако дама. Посмотрим как у вас тут выглядит своя версия Жасмин, – я хмыкнула и повернулась к парчовому платью, отделка которого выполнена из золотистых нитей, как и почти незаметный узор на само́й грубой ткани кремового цвета.

Шикарное, строгое, но в тоже время нежное платье с длинным подолом, прикрывало всё, но облепило грудь так, что даже вырез до пупка очевидно выглядел бы намного целомудреннее. С тем, должна была признать, что оно мне действительно шло, и очень. Я стала выглядеть как-то выше ростом, да и накидка из той же парчи, но более грубой, с огромным капюшоном, внутри отделанная мехом, давала надежду, что я не окочурюсь посреди ночи у реки.

"Что ещё я должна увидеть в этом мире, чтобы окончательно поставить ему диагноз?" – прошептала в мыслях, когда на мою голову надели что-то похожее на лёгкий венец, очевидно выполненный из золота в стиле веточки с лепесточками.

– А более внушительной тиары у вас нет? Предполагаю, что я самая старая среди всех дам, призванных к выбору вашего Государя? – я хохотнула, а Катинка только закатила глаза, уже привыкнув к моему чувству юмора, – Кстати! А сколько этих самых обречённых... тьфу... обручённых?

– С вами, княжна, пятеро, – ответила Катя, поправляя мою прическу, которую надо сказать я видела на своей голове впервые в жизни.

Я любила простые прямые волосы. Либо распущенные, либо заколотые в высокий хвост. Но вот такие локоны на своей многострадальной голове я созерцала впервые.

– Пятеро... – сложив руки на груди, постучала указательным пальцем по губам, – Первая – несравненная и самая шикарная стерва вашего княжества – "Ее великое ЧСВ" Ольга. Вторая – жертва обстоятельств и вообще человек не при делах – то есть я! Третью мне сдала с потрохами Арысь, и это очевидно, зная хоть что-то о викингах, как раз та девушка, которая в состоянии обуздать характер мужлана...

– Княжна... – Катинка скривилась и покачала головой с таким выражением, будто я не исправима.

– Четвертая очевидно та самая Жасмин на ковре-самолете. Кстати каламбур, но факт остаётся фактом, – я продолжала говорить, а Катинка подгонять моё платье и поправлять его со всех сторон, – Кто тогда пятая?

– Одна из младших сестер Полоцкого князя Мстислава, – спокойно ответила Катя и выпрямилась, продолжив, – Вы готовы, княжна.

С этими словами девушка обернула меня к зеркалу снова, чем вынудила присмотреться к тому, кто стоял в его отражении.

– Если бы меня сейчас увидела мама, она бы точно расплакалась, – прошептала смотря на настоящую невесту, которой по какой-то дикой издёвке судьбы меня буквально вынудили стать, – Спасибо, Катя. Это правда очень красиво.

Мы с Катинкой переглянулись и я взяла девушку за руки со словами:

– Спасибо, что не бросила меня, Катя. В любом мире, это очень большая редкость, – прошептала, опять ощутив отголоски холода подвалов, а ладони девушки вздрогнули в моих так, словно и она вспоминала то же самое.

– Вы хороший человек, княжна. Ни разу не повысили на меня голос, и не позволили себе оскорбить меня. Я не привыкла к такому обращению, и увидев подобное, именно это дало мне возможность и правда поверить в то, что вы не из нашего мира.

Я приподняла брови, смотря на наши руки, а потом перевела взгляд на девушку, наконец искренне улыбнувшись за последние несколько дней.

– Нам пора?

– Очевидно, да, княжна, – ответила Катя, а за нашими спинами открылась дверь, в которую постучав вошёл Радолир.

Сперва Воевода застыл смотря на нас, а потом в шоке посмотрел на Катинку и спросил:

– Это точно Станислава?

– Да, Воевода, – девушка кивнула, на что я сложила руки на груди, и только теперь Родолир признал во мне знакомую ему особу.

– Я ведь просил тебя, – мужчина скривился, а я развела руками произнеся:

– Ты ведь и сам знал, что Ольга только этого и ждала, я ведь права?

– Права. И в последнее время твоя проницательность и способности начинают пугать, Станислава. То что мне показал Вессарий, и то, что я узнал следом. Если в этом замешан Шерхан, то всё намного серьезнее, чем мы думали, и ты действительно связана с тем, что происходит в нашем мире. Вернее всё, что произошло в твоём, явно связано с событиями в нашем.

Радолир говорил со мной на равных впервые. Подобное поведение мужчины навело на мысль, что со мной наконец начали считаться. И это было вторым радостным открытием этого дня.

Внезапно за окном затрубили горны. Мы переглянулись, а Воевода кивнул и ответил на мой молчаливый вопрос:

– Прибыли кортежи с невестами, Станислава, – гортанным и серьезным голосом пробасил Радолир.

Я сделала первый шаг к окну, смотря на то, как площадь внизу заполнили автомобили. Из двух машин сразу вышли девушки. Их слуги открыли двери шикарных и совершенно не знакомых мне марок и моделей авто, и подали руки своим хозяйкам почти одновременно.

Сперва я посмотрела на девушку, которая вышла из серебристого компактного авто, обтекаемой формы. На ней было очень красивое то ли сари, то ли, другой вид восточных национальных одежд золотистого оттенка.

– Зухлия – принцесса бескрайнего моря пустыни и песчаного родника жарких ветров, – пояснил Радолир, который встал за нашими с Катинкой спинами, указывая именно на ту самую Жасмин, волосы которой действительно оказались почти черными, а кожа смуглой. Выглядела персидская принцесса и правда нереально красивой, с необычной экзотической внешностью, как и описала Катя.

Следом я посмотрела на вторую девушку. Хрупкая фигурка выпорхнула из машины, как бабочка, в нашем, расшитом вышивкой, платье такого же светлого оттенка как и моё, и с крохотной короной, которая ниспадала венцом из драгоценных камней почти на лоб.

– Это наша краса... – ласково протянул Радолир, а я скосила взгляд на поджавшую губы Катинку, которая тут же стала перебирать между пальцами рук кусок манжета на рукаве.

– Княжна Анна, младшая сестра Полоцкого князя Мстислава, – закончил Радолир, а я прошлась взглядом по нежному и улыбчивому созданию с почти белыми волосами ещё раз.

– Ну а это, я так полагаю, – кивнув в сторону третьего автомобиля из которого на каменную кладку ступила изящная нога в грубом сапоге, – Та самая дочь конунга Миневра? Правильно?

Закончив вопрос и услышав в ответ молчание, как знак согласия, присмотрелась к девушке, которая и станет женой папани и матерью маленького Ярика. Высокая, сильная фигура принцессы, с пышными формами, которые упакованы в лёгкое платье, расшитое рунами, встала в полный рост и взмахнула рукой толпе за кордоном из княжеской дружины.

Её юный возраст не мешал подвязать свой наряд широким кожаным ремнем на манер мужского, и надеть принцессе викингов на руки перчатки. Однако самой яркой деталью была пектораль. Это украшение помнил каждый ещё со школьного курса истории. Именно такая вещь, сверкая чистым золотом на солнце венчала шею Миневры. Наличие такого украшения полностью откидывало надобность в короне. Потому и заплетены длинные светлые и густые волосы были в крупные косицы, которые и создавали прическу барышни с цепким взглядом голубых глаз.

"Они идеально подходят друг другу..." – с некой долей горечи, я должна была признать, что Миневра почти точная копия Всеслава, но только с той разницей, что она девушка.

Пока невесты входили во дворец на площади били барабаны, а на стенах твердыни стояли горцы, трубившие в горны и трембиты. На всех экранах, висевших на фасадах транслировались фигуры дикторов, а голограммы того, что произошло только что на площади повторяли шествие девушек ещё раз, специально для толпы челяди, которую отгородили кордоном из дружины от основной части площади.

Бросив долгий взгляд на каменную кладку внизу, я замерла у окна, пытаясь прогнать глупый страх перед чистейшей бутафорией. В том, что меня не обманывали я могла быть полностью уверена. Какая с меня княгиня? Потому, я действительно была благодарна за такой шанс получить передышку от нападок ненормальной и обезумевшей от вожделения дамочки.

Уже смакуя, всё что произойдет дальше в жизни Ольги прямо на моих глазах, я спускалась по широким ступеням в центральный холл, пытаясь смотреть только под ноги, потому что подол постоянно норовил запутаться между обувью. Падение одной из невест явно бы оконфузило и без того подпорченную репутацию княжны из Карпат. А именно так меня назвал один из репортёров, освещающий появление каждой из нас.

Незаметно для толпы, Радолир вложил в мою руку микронаушник и шепнул:

– Арысь поможет, если что-то пойдет не так. Будь осмотрительна в этот раз, и сейчас действительно помалкивай, Станислава. За этим сватаньем и свадьбой наблюдает весь мир.

"Весь мир?" – мелькнула мысль, и я быстро вставила наушник в ухо, делая вид, что поправляю локон, который выбился из прически, – "Это отлично! Значит моё лицо вполне вероятно увидит тот, кто мне очень нужен... И возможно сам придет за мной."

Думая только об этом, я наконец решила, что если играть роль, то играть её до конца. Особенно, когда моё лицо и фигуру опять прожигает насквозь ядовитый взгляд мегеры. Княжна Ольга, как и предполагалось появилась очень эффектно в парчовом платье яркого золотого отлива.

Естественно своим эпатажным поведением и высокомерием киевская княжна удивила даже делегацию викингов с их принцессой. Миневра приподняла бровь, смотря на то, как Ольга спускается по ступеням так, словно это её дворец, а они просто чернь под ногами будущей Государыни. Учитывая увесистую золотую тиару и кучу украшений, я бы сравнила гадину с новогодней елью на какой-то из площадей Киева.

Недалекая дура встала рядом со мной, и тихо шепнула:

– Это тебя не спасет, подстилка! Я всё равно доберусь до тебя, а когда стану княгиней, пощады не жди!

Я лишь усмехнулась и встретившись взглядом с Миневрой и Анной, которые явно были схожего с моим мнения об Ольге, учтиво поклонилась девушкам, на что получила неожиданно такие же вежливые поклоны в ответ. Копия Жасмин, а она же Зухлия, просто высокомерно смотрела перед собой, а следом когда в стороны стали расходиться огромные врата в широкий зал, вошла в него первой.

Я не спешила и не рвалась на пир, потому стояла совершенно спокойно и с ровной осанкой, ожидая когда войдут все девушки, в том числе и Ольга. Хотя последняя побежала бы за Зухлеей точно вслед, если бы не старуха, придержавшая её под локоть.

Посмотрев на женщину, пока стояла в окружении слуг, ожидая своей очереди на поклон, встретила жгучий и горящий всё той же ненавистью взгляд голубых глаз. Мирослава осмотрела мою фигуру с ног и до головы, презрительно хмыкнув, словно обещая тем самым, что это не конец, и она ещё возьмётся за мою персону.

"Проклятый гадюшник со змеями! Но ничего..." – я еле заметно усмехнулась женщине и склонила голову, продолжая ухмыляться, – "Скандинавская воительница поддаст вам жару под хвост! Вы ещё пожалеете, что вообще хоть что-то решаете в этом месте."

Продолжая стоять, и наконец дождавшись, когда Ольга войдёт в зал, а в нем прозвучит голос глашатая, мне ничего не оставалось, как поправить подол платья и уверенно шагнуть в неизвестность, которая огрела по голове вновь.

Смотря только перед собой и фокусируя взгляд на всём, что угодно, но только не на мужчине, восседающем за столом на стуле с высокой спинкой, встала в самом конце. Сперва, пока следовала за фигурой Ольги, ничего странного не происходило. Это если не учитывать, что я была одета, как будущая княгиня, и прямо сейчас ступала сапогами из мягкой кожи по мраморному, начищенному до блеска полу, очевидно тронного зала.

Высокие своды уходили вверх образуя купол башни. Казалось что я вошла не иначе, как в храм. Именно такими, как в нём, были все звуки в этом помещении. Даже мои собственные шаги отдавали эхом, как и шепотки всех присутствующих, пока они наблюдали за тем, как пятеро девушек рассаживаются на свои места за столом.