Текст книги "И сядет солнце на Востоке (СИ)"
Автор книги: Кристина Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)
– Такова моя работа – иметь дело с трупами, Ваше Ханское Величество.
6.2
Треск горящих дров – звук того, как они изнывают в огне. Первое, что я услышала, когда темнота стала отступать, а сон растворялся прямо передо мной. В нём была моя обычная жизнь. Прошлое, где я обычно садилась в свою машину и весело смеялась с новой глупости, которую успела натворить моя подруга. В том сне мой братишка с утра запрыгивал на кровать и будил меня с криками о том, что уже пора вставать. Помню запах маминого завтрака. Он ощущался во всей квартире, потому что вытяжка на кухне была неисправна слишком долгое время. Всё это сменялось круговоротом кадров, как в быстром фильме. Документальном, потому что каждая новая картинка выглядела, как серая дымка перед глазами. Однако сейчас моего носа касался другой запах. Совершенно не похожий на букет ароматов из прошлого. Именно он возвращал в реальность слишком беспощадно. Запах хвои, огня и холода заставил вынырнуть из сна, как из слишком сладкого омута.
Нереальность – это видимо именно то слово, которое превратит мою жизнь в совершенно другую.
"Не хочу открывать глаза..." – я сжала в руке приятную на ощупь бархатную ткань, вынуждая себя не просыпаться. Потому и зажмурилась, вжав лицо в подушки, словно они могут спрятать от того, что уже было осознано. Я слышала, как трещит огонь в камине, чувствовала, как по телу гуляет прохладный воздух, ощущала, что на мне нет ни клочка одежды. Более того, прекрасно сознавала состояние своего тела. Как наивная дура, нашла мысленно все места, которые ныли. Они явно доказывали, что нереальное стало вполне реальным.
А ещё... Я хорошо знала, что его рядом нет. Просто потому что помнила момент, когда уснула, и как. Знала, что справа лежала словно огромная глыба. Именно к ней я прислонилась лбом, а по моей спине водила мужская ладонь. Бежала пальцами вдоль каждого позвонка то вверх, то вниз, пока я не уснула совсем.
Медленно поднимая веки я понимала, что не проснусь в своей комнате, где на противоположной от кровати стене в пастельных обоях, висел портрет. Его подарил Даниил. Подарил именно то, что стало для Стежи одной из самых дорогих вещей.
Улыбка, сквозь слёзы, коснулась лица, потому что я вспомнила этот момент слишком явственно.
Ушастик пришел в отделение, а заметив на моём столе охапку роз, встал у двери. Он забавно нахмурился и только потом достал сотовый. Я наблюдала за этой картиной с минуту, пока не рассмеялась из-за выражения на лице друга. Даниил на полном серьёзе выглядел так, словно я обижусь на него, потому что он пришел без букета.
– Восьмое марта? – Ушастик поднял на меня взгляд, кривясь и с досадой закусывая губу, а я только фыркнула со смешком, заметив его внешний вид.
– Это же тот день, когда принято что-то дарить женщинам? – опять вопрос, на который я только кивнула, а Сашка, сидя напротив, тихо рассмеялся.
– Я не принёс ничего, – ровно ответил Ушастик, а закрыв дверь, совершенно серьезно спросил, – Чего бы ты хотела в подарок?
– Ушастик, брось эти глупости, – я отмахнулась и сняла куртку со спинки стула, – Уже то, что ты идёшь со мной и Даником в зоопарк – настоящий подарок. С этой юлой невозможно спокойно куда-то идти в одиночку.
Я опять улыбнулась воспоминанию, явственно смотря на портрет, который не мог висеть на обитой деревом и дорогими панелями стене. Однако именно сейчас я хорошо видела на ней подарок Даниила, который он притащил через неделю после того дня прямо в отделение. Встал снова у дверей и посмотрел на Сашу только подмигнув ему, а следом вошёл и положил на мой стол огромный свёрток.
– Что это? – я не успела даже часть упаковки сорвать, как сердце сжалось от необъяснимого трепета, когда заметила что в нём.
– Мы, – кивнул Ушастик и откинув полы длинного пальто сел на стул у моего стола, – Ты, я и Даник. Фото из зоопарка. Я подумал, что это ценнее, чем те сто веников, которые мне предлагали подарить. Была конечно мысль превратить вашу квартиру с Людмилой Ивановной в оранжерею, но я откинул её, потому что весь тот хлам пришлось бы выносить потом тоже вам. И вот... Короче, отец сказал, что лучше портрета подарка нет. Ну, он так считает, поскольку свято верит, что время, как колдовство – способно вернуть всё вспять. А портрет, как застывший момент времени.
– Что? – я хохотнула, а Ушастик только хмыкнул со смешком, и замер:
– Не нравится? Значит, таки надо было отца не слушать, а послушать мать. Она предлагала украшение. Но... Она не знает тебя, а потому это тоже не подошло бы. Станислава Яровая и побрякушки? Нет... Это не о тебе, Стежа.
Он говорил так, словно сделал какой-то необъяснимый подвиг, однако так и было. Всё потому что портрет оказался не просто фото распечатанным и увеличенным в несколько раз. Передо мной действительно лежал портрет. Картина нарисованная красками, и помещенная в золочёную, шикарную раму.
– Спасибо... – прошептала и провела рукой по личику брата, – Это очень ценный подарок, Ушастик.
– Мужик, теперь можешь выдохнуть, – рассмеялся Сашка и показал Даниилу палец вверх, – Ты в дамках.
– Кстати о них... – Ушастик повернулся к Сашке, и словно забыл обо мне, пока я продолжала смотреть на портрет, – Не хочешь партию в шашки сыграть? У меня как раз перерыв в цеху. Отправил всех по домам, покуда важный клиент остановился.
– Номер, надеюсь, выделил ему кошерный? – Саша поднялся из-за стола, достав из него доску для шахмат.
– Лучший из всех, – хмыкнул Ушастик и опять подмигнув мне, поднялся и пошел в сторону пустующего стола у окна, где мы обычно держали тонны макулатуры и вещдоки.
Светлый, почти седой цвет волос, и неизменно шикарный внешний вид, который подкреплялся ароматом дорогого одеколона. Мой друг, и человек, который пытался спасти меня от того, что догнало всё равно.
Почему я вспомнила его именно сейчас? Почему, после близости с другим мужчиной, которая была отнюдь не просто сексом, в мою голову первым делом пролез Даниил? В ней загудело так, будто в черепную коробку методично стучали, как в дверь.
"Всё произошедшее точно неспроста! Не могла какая-то непонятная девица, которая буквально свалилась в этот мир из неоткуда стать женой целого правителя! Такое только в сказках бывает! А этот мир совершенно точно не сказочное Зазеркалье Алисы!"
Я поднялась, потянув на себя простынь, и осмотрелась. Естественно передо мной предстала всё та же спальня мужлана. За этим, несомненно, кошерным убранством в голове всплыла и вчерашняя перебранка с Всеславом, и то, что за ней последовало.
"Так не спят с женщиной просто потому что женились на ней..." – я скривилась, а следом пришла и другая логичная мысль, – "А как спят с женщиной на которой женились? Ты что замуж выходишь в сотый раз и можешь составить статистическое сравнение разных мужских психотипов в условиях первой брачной ночи, когда в твоей реальности ей могла предшествовать и сотня таких сладких соитий? В этом процессе есть разница? Господи..."
– Бо-о-оже... – я схватилась за голову и всадила пальцы между волос с такой силой, что кажется хотела себе скальп содрать.
Осмотрелась по сторонам опять, с опаской оценив масштабы поля боя, в ворохе простыней которого и спала.
– Мне конец... Я действительно вышла за него замуж... – убито прошептала, а потом спохватилась и посмотрела на руку в поисках того, что вчера так красиво и со всей страстью всадили на мой палец почти силком.
Правда следует признать, что и сопротивление действиям Всеслава выглядело с моей стороны, как попытка самодурства. Мало того, как-то вяленько я сопротивлялась, когда он продолжил демонстрировать свою фантазию, о которой надо было ему не пенять. Молчала бы, не вылилось бы в то, что моя память явно с особым садизмом подсовывала слишком ярко. Каждый вдох и выдох, как чёртово музыкальное сопровождение кончины моего здравого рассудка.
Я выдохнула и закрыла глаза, чтобы привести мысли в порядок. Очевидно, князь отбыл на работу, а вернее заниматься тем, чем обычно занят – раздавать приказы и казнить неверных.
"Ну, и бред же лезет в голову!" – надев сорочку, я даже не успела толком встать ногой на деревянный паркет, как дверь открылась нараспашку и в неё вбежал Ярик.
– Матушка!!! – ребенок настолько искренне прокричал, что первой эмоцией естественно стала моя улыбка.
Однако она увяла тут же, как за ним в спальню вошёл Всеслав, а моя догадка о том, что он занимался какими-то важными делами подтвердилась тут же. На мужчине снова была рубашка и китель. Всеслав явно проснулся намного раньше меня.
Малыш запрыгнул на кровать и тут же повис на плечах, но следом от камина прозвучал холодный голос:
– Ярослав!
После настолько грозного обращения к малышу, я вскинула брови. Меня удивило поведение Всеслава, ведь теперь-то в чем проблема? Однако, как только наши взгляды с мужчиной встретились, осознала и другую вещь, только вспомнив его вчерашние слова:
"Будь моей женой Миневра, у моего народа было бы больше шансов победить в войне, которую я же начал..."
Ярик спрыгнул с моих колен и поклонился со словами:
– Ярослав приветствует матушку и желает ей доброго дня!
Не сказать, что подобное перестало удивлять, но детский серьезный взгляд, который подкреплял слова малыша, только больше вогнал в ступор.
– Ярослав, – я погладила мальчика по голове и тепло улыбнулась, – Нам с твоим папой надо поговорить. Ты же не расстроишься, если я попрошу тебя подождать в своей комнате? Я скоро приду к тебе сама.
Я скосила взгляд на мужлана, который продолжал стоять у камина со сложенными на груди руками. В выражении его лица, я не находила больше того дурмана в мужских чертах. Всеслав вернулся в то состояние, которое я хорошо помнила и знала. Состояние собранности, холодности и отрешённости.
– Конечно, матушка, – малыш был настолько рад просто произносить это, что кажется мальчика не огорчало даже то, что я фактически прогоняла его, – Отец говорил, что вы ещё не готовы видеть меня, но я всё равно попросил папу привести меня к вам.
Ярослав неожиданно опять залез на кровать и обняв меня, прошептал:
– Пожалуйста... Пожалуйста не уходите от нас... Теперь... Вы не уйдете?
От степени привязанности этого ребенка, по спине и всему телу бежали мурашки. Впервые они реально говорили о том, что я несу за Ярослава ответственность. Даже мой брат не был таким и наполовину, когда этот ребенок словно вообще не понимал, что такое женская материнская ласка.
– Ярик... – я погладила его опять, – Что бы ты хотел сегодня делать? Я проведу весь день с тобой, – улыбнулась заглянув в глаза, а он по-детски покачал головой и надулся:
– Нельзя. Сегодня коронация матушки. Мы ведь поедем в стольный Киев, отец? – Ярослав повернулся к Всеславу, а мои руки окаменели обнимая малыша.
Все эмоции словно сбежали, а пустоту оставленную внутри заполнил страх перед тем, что должно было произойти дальше.
– Да, Ярослав! Ступай, как велела матушка. Катинка! – мужлан опять посмотрел на меня, и в какой-то момент его глаза снова блеснули лунным светом, а ободок стал походить на полумесяц.
Мальчик спрыгнул с кровати, как только двери открылись и в них показалась Катинка. Девушка низко поклонилась и отвернулась от меня, как только я хотела поздороваться с ней. Настолько быстро сбежавшая Катя, вынудила нахмуриться и посмотреть на Всеслава уже иначе.
– Что случилось ещё, кроме твоей глупой затеи женить меня на себе? Почему Катя словно не замечает меня? – я поднялась с кровати, а когда Всеслав повернулся ко мне, опешила.
Мужчина совершенно спокойно взял в руки бархатный халат со спинки кресла у камина, и пошел в мою сторону. Я замерла, приподняв бровь и осматривая его фигуру, пока он шел в мою сторону. А это немаленькое расстояние, поскольку его хоромы оказались огромными.
– Ты не ответишь? – спросила, когда Всеслав встал напротив в полушаге, опять заслонив собой казалось бы всё пространство вокруг.
Он расправил халат и плавно накинул на мои плечи. Замер руками на них, а потом правой ладонью не спеша повёл вверх, продолжая смотреть в мои глаза.
Однако я подняла руку, и в момент когда мужлан почти поцеловал меня, накрыла его губы, прошептав:
– Постой... – отвернулась и лицом, смотря на то, как в камине горит огонь, – Нам...
– Нужно поговорить? – басовито прошептал Всеслав, одернув мою руку от своего лица, – Я на дипломатических переговорах должен решать, когда мне целовать свою жену, Стася? Или может должен дождаться вашего указа, позволяющего прикоснуться к вам, Государыня?
Я зло посмотрела на него, а надо было и дальше смотреть черт знает куда, потому что Всеслав грубо схватил меня за лицо, а следом почти вынудил ответить на поцелуй. С горечью пришло понимание, что тело всё равно реагирует на этого мужчину точно так же, как и вчера.
"Но разум прямо вопит, что так не должно быть! Что это неправильно и приведет к ещё большей беде, чем та которая уже произошла..." – именно это и остановило, когда мои руки уже обхватили спину и затылок Всеслава, а я отвечала на плавные, но сильные движения губ мужчины. Повисла на нём и глубоко дышала в перерывах той ласки, которую дарил Всеслав, ещё и поглаживая по спине руками в своих объятиях.
Резкий порыв воздуха, а следом новая волна озноба, толкающая в пучину понимания безысходности такой ситуации.
– Остановись! – тяжело выдохнула и посмотрела в глаза, которые блестели и отражали моё лицо, – Я тебя не знаю, Всеслав! Так нельзя... Мы знакомы меньше месяца, и я так не могу! Мне... нужно время... – прошептала, снова прикрыв рукой его губы.
Медленно мужчина обратился в монолитную гору мышц, которая продолжала удерживать меня, пока блеск в глазах Всеслава исчезал. Он застыл смотря на меня, а следом и осматривая моё лицо. Брови мужчины сошлись над переносицей так, словно я причинила ему боль, а он не понимает что его болит. Потому и выпустил из рук так, словно получил пощечину прямо по лицу. Однако, это не выглядело, подобно действиям побитого сопляка, или оскорбленного подкаблучника. Впервые передо мной предстала картина того, как мужчина подавляет в себе злость, жажду и чувство того, что его задели мои действия за живое.
– Не хочешь меня? – прозвучал глухой бас, но лицо Всеслава не выражало никаких эмоций, – Не мил тебе такой, как я? Значит... Тот муж на фото, не просто коллега? Ты была просватана за него?
– Что? – я скривилась, а мужлан продолжил ещё более холодным тоном.
– Я должен был догадаться, ведь ты не невинна. Значит, у тебя был, и возможно кто-то есть. Однако... – он выпрямился во весь рост, а меня действительно одолел шок, – Сейчас ты моя жена, и тебе придется смириться с тем, что я твой единственный мужчина, – на меня посмотрел светящийся изнутри волчий взгляд свысока, который словно повязал по рукам и ногам, – Других не будет! А узнаю что либо постыдное...
Я дрожала, пока он говорил холодным и отрывистым рокочущим шепотом. Тряслась ещё и потому, что не понимала, что такого сделала, просто попросив дать мне проклятое время, чтобы хотя бы привыкнуть к нему!
– Что вы несёте, Ваше Благородие..? – скривилась, протянув в шоке шепотом, на что Всеслав только осмотрел меня с ног и до головы, пробасив:
– Я тебя предупредил, женщина. Такого позора терпеть не стану! Порежу любого, даже если ненавидеть меня будешь! На твоих глазах! Запомни это навсегда! Я клясться перед древними богами буду лишь раз! И от тебя не просто прошу, а требую того же, Станислава!
– А ты, значит, только требовать умеешь? – внутри взыграла вся злость, на что он ловко подловил меня на полуслове, гортанно прошептав так, словно вся его холодность схлынула с него на раз:
– Я просил, Стася... Ночь просил, и только что просил. Не моя вина, что не видишь ты этого, словно слепа! – отрывисто и еле слышно закончил, сжав челюсть и отвернувшись.
Мой взгляд замер на его кителе и серебристых пуговицах, прежде чем, мужчина резко отошёл и просто вышел вон. Быстрым шагом и даже не позволив что-либо ответить ему.
Ещё с минуту стояла будто в ступоре. Смотрела в одну точку, гипнотизируя взглядом парчовую обивку кресла рядом с мужским трюмо. Плавно сделав шаг, подошла к столешнице и взяла в руки грубые кожаные рукавицы, лежащие на ней. От них исходил запах лошади. Единственная вещь, которая в этой комнате источала неприятный аромат. Однако рукавицы всё равно находились здесь, а значит их явно никто не посмел бы и рукой тронуть.
Повернулась и посмотрела на это место уже иначе, выныривая из того состояния шока, в которое меня вогнали слова мужлана о другом мужчине.
"А ведь и вправду могло быть так, что попав сюда я исчезла бы из жизни своего мужа, например. Того хуже у самой могли быть к этому моменту дети..." – рука сжала перчатки, а глаза тут же бросили взгляд на дверь.
После глухого, но уверенного стука, в неё буквально вбежало с десяток молоденьких девушек в форме. Они начали быстро убирать комнату, и казалось совершенно меня не замечали, а следом и вовсе одна из них отчеканила:
– По приказу великой матушки смотрительницы Мирославы мы обязаны подготовить вас к церемонии бракосочетания и коронации, Государыня! Время позднее, поэтому прошу понять нашу спешку. Государь сам распорядился не впускать прислугу на княжеский уровень, пока Государыня изволит отдыхать.
Девушка поклонилась, однако в её взгляде ничего хорошего я не увидела, как и в том, что из её рта прозвучало имя ненавистной карги, чуть не угробившей меня.
– Где Катерина? – я задала свой вопрос совершенно нормальным тоном, однако замерли все девушки, а ответила всё та же, видимо единственная, кто умел управляться с речевым аппаратом.
– Катерина более не будет служить в ваших палатах, Государыня!
"Он отдал тебе самое защищённое место твердыни!" – в воспоминаниях прозвучал голос Радолира, а за ним побежали мысли, – "А сейчас тогда что происходит? Или чужачку эти стены защищали, а Государыню уже нет? Как понять что делать дальше, если этот дурак неуравновешенный даже помочь не хотел, а только целоваться полез! Я ведь просила диалога! Нормального человеческого разговора, чтобы понять, как мне себя вести!!! Или объяснить подобное своей жене – стыд и срам для самого князя?"
Я вскипала, хорошо понимая что в подобном состоянии ничем добрым это не закончится. Раздражало именно недопонимание! Я не знала, что черт возьми, должна делать, кроме того, что греть эту кровать? И подобное как раз и доводило до бешенства. Ведь не я рвалась становиться Государыней, и не я сама в эту постель ложилась за лаской и милостью! Я хотела попасть домой! И хочу до сих пор! А теперь у меня ещё и отобрали человека, который единственный вселял хоть какое-то спокойствие.
– Немедленно верните Катерину назад! Она в состоянии помочь приготовиться мне сама! А вы можете... – я чуть не поперхнулась, когда это говорила, – Вы можете быть свободны! Уходите и передайте матушке Мирославе, что я не нуждаюсь в таком... – осмотрела девушек и продолжила, – ...количестве прислуги. Я вполне могу сама одеваться и мыться!
– Прошу простить, Государыня! Однако приказы матушки смотрительницы не обсуждаются, – девушка поклонилась, а следом злорадно ухмыльнувшись, продолжила, – В стенах твердыни слова матушки – закон! Поэтому прекратите сопротивляться и просто позвольте нам делать свою работу.
Я выпрямилась и запахнув полы халата, сложила руки на груди. Стояла у кровати, не двигаясь совсем и молча наблюдая за тем, что происходит. Мало того, что непонятные девки ворвались в комнату к замужней паре, как ураган, так они ещё и смотрели на меня, как на ничтожество.
"Я может и никто для вас. Но терпеть подобный бардак, когда вокруг и другого достаточно, не собираюсь!"
– Арысь! – от моего холодного тона, сквозь зубы, полчище девок из аналога клиринговой компании опять замерло, а когда прозвучал голос берегини, они и вовсе скисли так, словно я их матом покрыла.
– Слушаю вас, Государыня!
– Найди, пожалуйста, Катинку и скажи чтобы пришла ко мне в... – я с досадой и раздражением чуть не закатила глаза, но закончила, – ...в покои Государя!
– Конечно, Государыня!
Вежливый ответ Арысь очевидно ещё больше расстроил девок, потому что они скривились, а главная и вовсе отвернулась и фыркнула. Естественно своей работы они не бросили, продолжая переворачивать всё, отряхивать и чистить так, словно я нагадила в спальне их князя только своим присутствием.
Дверь открылась, а я сразу и на автомате посмотрела на вошедшего. Катинка бледная, как моль, стояла у входа и мяла свой передник, боясь даже посмотреть в мою сторону. Но когда я заметила на её лице под губой что-то напоминающее синяк, будто озверела. Вид Катинки, и то как она себя вела позволило понять, что у этих людей совсем тормозов нет.
– Кто? – мой голос точно воздух разрезал, а перчатки Всеслава полетели на столешницу так, что от звука их соприкосновения с гладкой поверхностью, задрожала даже ехидная клуша карги.
Девушки опять замерли, лишь заметив, как я пошла в сторону Кати, задавая на ходу вопрос:
– Кто это сделал, Катерина?
"Вот почему она боялась даже посмотреть на меня. В этом и есть причина, ведь Катинка хорошо успела изучить мой характер... Она знала, что я озверею."
– Никто, Государыня! Утро доброе! Вы хотели меня видеть? – от её совершенно глухого и бесцветного шёпота, стало не просто противно, а настолько зябко, будто это меня избили.
– За что? – так же тихо спросила, зная, что она всё равно не ответит, – За то, что спасла меня и была рядом? Это старая тварь с тобой такое сделала?! – на выдохе почти прорычала, от чего девки за спиной ахнули, причитая.
– Как вы можете? Государыня, о матушке так нель... – адвокат этого выводка только начала, как я обернулась и холодным тоном отрезала, прожигая её убийственным взглядом:
– Государыня? Ты уверена, что говоришь с таковой, если позволяешь себе рот раскрывать передо мной без разрешения?
Меня прямо разрывало изнутри негодование и совершенное отторжение здешней реальности и порядков. До такой степени стало противно, что появилось желание смачно сплюнуть под ноги этим девкам, дабы уж точно подтвердить в их глазах, что я плебейка, и не стоит менять своего мнения обо мне.
Ощутив в полной мере некую волю в действиях, я сжала руки в кулаки и уверенно отчеканила:
– Пошли вон! Немедленно вышли все! И пока я не разрешу, чтобы ноги вашей здесь не было!
– Простите, но это невозможно... – девка начала опять, и смотрела мне в глаза уже не скрывая своего отношения, – У нас четкие указания.
– Арысь! – хватило только её имя произнести, как берегиня тут же ответила, будто наблюдала за этой картиной:
– Слушаю вас, Государыня?
– Объясни мне, как так получается, что с вашим Государем не смеет даже Воевода непочтительно разговаривать, а мою простую просьбу не могут выполнить даже эти милые уборщицы?
Я сложила руки на груди, с удовольствием наблюдая, как от слова "уборщицы" перекосило всех присутствующих.
– Согласно положениям и сводам правил внутреннего двора, до коронации княгини, всем хозяйством твердыни руководит старшая женщина княжеского рода. Поскольку вы, Государыня, наденете корону и произнесете обет верности только вечером, подобные действия прислуги закономерны. Однако и сейчас вы имеете полное право выпроводить неугодных вам...хгм...– Арысь запнулась, почти как человек, однако продолжила, – ...уборщиц из ваших покоев. Потому если вы велите...
– Велю! – сжала челюсть и схватила Катинку за руку, спрятав за своей спиной, потому что девочка почти плакала.
Я слышала, как стоя позади она тихо всхлипывала, но продолжала молчать, под звериными взглядами ненормальных коллег.
– Тогда, я вынуждена самолично отдать приказ в вашем присутствии, Государыня, и прошу простить за столь непростительное поведение в вашем присутствии!
– Валяй! Всё в порядке! – ответила, на что получила десяток осудительных взглядов, смешанных с отвращением.
Однако сжав руку дрожащей Катинки крепче, наконец, ощутила, как она ответила мне, схватив мою ладонь двумя своими. Тем временем, та самая предводительница балагана, побагровела и сжав губы в тонкую линию, опустила прибор, напоминающий ручной пылесос.
– Агриппа! – после обращения Арысь, девка и вовсе приподняла подбородок и так посмотрела на Катю, что я пихнула последнюю ещё дальше за спину, – Уведите немедленно всех слуг из покоев Государя, в противном случае мне придется прервать княжеский совет и доложить Его Величеству о вашем совершенно недопустимом поведении в отношении княгини! Немедленно исполняйте приказ, Государыни!
– Как того желает, Княгиня!
Агриппа поклонилась, но произнося это, точно яд сплёвывала мне под ноги. Тем не менее, весь выводок выбежал за дверь молниеносно. Даже быстрее, чем вбежал в неё.
"Они появились как только Всеслав ушел. Буквально через несколько минут, а значит кто-то следит за спальней мужлана. И явно делает это так, чтобы не вызвать подозрения..." – прищурившись и смотря на ворох одеял и постельное бельё, я тут же включила мозги, припомнив с кем имею дело.
"Я должен был догадаться, потому что ты не невинна!" – на этом воспоминании, я и вовсе попыталась взять себя в руки, поскольку не считала себя шлюхой, а подобные вещи, не могла воспринимать как нечто дикое, ведь выросла в мире, где такое не было дикостью и в девятнадцатом веке, хотя об этом все и молчали.
– Арысь? Можешь ответить ещё на парочку вопросов? Я же не отвлекаю тебя от княжеского совета? – произнесла не отрывая взгляда от кровати под тёмно-синим тяжёлым балдахином.
– Я слушаю вас, – ответила берегиня вернув себе привычный тон.
– Радолир... – только сказав это, почувствовала как Катя за моей спиной вздрогнула, потому я повернулась к ней, и окинув взглядом, потянула к одному из кресел у камина.
Арысь ждала моего вопроса, потому усадив дрожащую Катинку, только следом я продолжила:
– Воевода сказал, что этот уровень самый защищённый. Вчера ночью Всеслав приказал тебе закрыть его от посторонних. И это наводит на мысль, что Агриппа и её отряд чистоты не входят в состав слуг этого места. Я права?
– Вы совершенно правы, Государыня, – ответила Арысь, – Как только Государь отбыл на княжеский совет, матушка смотрительница отдала распоряжение открыть уровень княжеских палат для вашей новой прислуги. Именно матушка Мирослава занимается отбором служанок в челядь Княгини. Поскольку девушки прошли проверку службы безопасности полностью, и вопросов к ним не возникло – у меня не было выбора, кроме как подчиниться. Ведь прерывать фактически военный совет, из-за дрязг внутреннего двора и женской челяди, посчитала нецелесообразным. Теперь наводить порядок в этом вопросе – ваша задача, Государыня.
– Прелестно! – я скривилась и откинув полы дурацкого халата, у которого была длина, как у половой тряпки со шлейфом, посмотрела на Катинку.
Девушка продолжала сжимать в руках ткань своего передника, а следом и вовсе глубоко и с дрожью выдохнула. Это и вынудило присесть напротив неё, взяв руки девушки в свои. Однако такой реакции я точно не ожидала. Катинка только завидев эту картину, упала на колени рядом со мной и зашептала:
– Нет... Нет, не делайте этого, Государыня! Никогда! Никогда не проявляйте такого рода расположение к слугам! Это недопустимо, и за это меня изобьют вкровь, если узнают, что передо мной на колени встала сама Княгиня. Поднимитесь!!! – она посмотрела на меня таким взглядом будто умоляла, – Пожалуйста, Княгиня, не делайте такого! Вы унижаете этим Государя. Ставите себя ниже прислуги! Так нельзя, иначе пойдут слухи, что Государь взял в жены женщину из смердов! Только они ниже слуг по рангу!
Чем больше она говорила и тряслась, пока произносила это, тем больше я покрывалась будто коркой льда. Внезапно и совершенно неосознанно схватила её за руки опять и нахмурилась.
"Она почти тёплая!" – с этой мыслью я продолжила ощупывать руки Кати, совершенно игнорируя дурь, которую она несла, – "Температура тела..."
Следом спохватившись поднесла пальцы к губам. Только прикоснувшись к ним, вспомнила как Всеслав поцеловал меня прежде чем уйти, и уже не просто на коленях стояла, я фактически села на пол перед камином, убито смотря на свои руки. Оттянула манжеты халата и ощупала уже свою кожу, боковым зрением заметив, как Катя замерла, оборвав себя на полуслове.
– Государыня! Государыня с вами всё в порядке? – девушка так испугалась за меня, что совершенно забыла почему плакала ещё секунду назад.
Катинка схватила мои плечи и повернула к себе, осматривая моё лицо и с тревогой заглядывая в глаза.
– Катинка, зови Вессария. Арысь... – почти в шоке прошептала, но голограмма сама появилась.
Резким потоком, прямо на меня упал свет, а следом перед глазами закружились миллионы золотистых частиц, вынудив замереть и не двигаться.
– С вами всё в порядке, Государыня. Видимо ваш организм начал адаптироваться к среде своего нового обитания. Не скажу, что это странно. Однако и противного сказать не могу, потому что мы не знаем о вашем организме почти ничего. Для нас, вы полная загадка. Естественно кроме того, что действительно являетесь таким же человеком. Однако сейчас ваши показатели говорят о том, что температура тела, давление и частота сердцебиения находятся почти в диапазоне нормы для нашего генотипа. Вы...
– Становлюсь такой же, как вы... – я провела опять по своей руке пальцами, понимая, что перестала чувствовать холод неспроста.
"Неспроста я смогла пережить два дня в том сыром подвале. Будь я и дальше такой же, слегла бы если не с бронхитом, то с воспалением точно!"
Однако за этими мыслями, в голове всплыла прошлая ночь. Настолько ярко, будто до малейшей детали. Каждое прикосновение, поцелуй, движение и то, что происходило между мной и Всеславом – всё это я почувствовала опять, а возродив в памяти его слова о просьбах, ещё и скривилась.
Фактом стало и то, что если бы подобное произошло много раньше, когда я только появилась в этой реальности, с вероятностью в тысячу процентов я бы опешила из-за эмоций вызванных близостью с совершенно холодным, как живой труп, мужиком.
"Однако... Ты не замёрзла ни капли, хотя и чувствовала холод постоянно. Он словно остужал твой собственный жар, как в лихорадке. Это не вызвало и толики дискомфорта, учитывая, как рьяно мужлан одаривал тебя лаской, и как страстно вы продолжали этот процесс, будто в дурмане! Пора признать, что Всеслав тебе понравился, Стежа. И настолько, что ты опять его хочешь. Не стоит отрицать очевидного факта, что близость с ним принесла новые краски в твой скудный сексуальный опыт. И эта проклятая палитра оказалась настолько яркой, как и наслаждение от его действий. Да так, что ты до сих пор чувствуешь отголоски наполненности, только вспомнив о мужчине. Тебе же нравилось, как он с силой двигался, и как ты отвечала на это только крепче цепляясь за его тело и смотря в невозможно горящий, словно изнутри, волчий взгляд. Так что... Поздно пить боржоми, Яровая! Пора признать, что не так плох черт, как его малюют!"
