Текст книги "И сядет солнце на Востоке (СИ)"
Автор книги: Кристина Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)
– Я родом из пригорода Яремче, матушка. Там я и заступила на службу в охрану Его Высокости.
– Вот значит как? – женщина бросила взгляд на Ольгу, и добродушно мне улыбнулась.
Однако я хорошо видела, что эта улыбка совершенно не тронула глаз женщины. Ясно же сразу, что Ольга рассказала ей всё. И про то, что меня нашли с малышом в болоте, и про то, что у меня даже их идентификатора нет.
"Надо убираться отсюда и поскорее. А то, кто его знает какие тут порядки? Узнай эта "добрая" женщина, что ещё вчера вечером я пялилась на голого папаню, она бы точно меня постригла на лысо. А если бы узнала, о чем я думала, когда смотрела на то, как Всеслав ярко отреагировал на нашу прогулку от бассейна к моей кровати, матушка совершенно точно приказала бы вообще отрубить мне голову. А всё потому что мои глаза прилипли к репродуктивному органу мужлана так, словно это мой первый постельный опыт... Но начать надо с того, что подобное тоже дикость несусветная! Я его что ли раздела и голым в воду отправила к себе искупаться?"
– Я прошу меня простить, бояре! Однако нам с княжной Станиславой нужно отбыть по неотложному приказу Государя, – Радолир поднялся и посмотрев на меня в упор, вынудил встать вслед за ним, повторив его поклон.
– Конечно, Воевода. Ступайте.
Скрипучий голос этой женщины будто в спину дышал, пока я шла вслед за воеводой. Радолир мчался по коридорам так, словно за нами кто-то гнался. Только когда на горизонте показался огромный то ли холл, то ли вестибюль с не менее внушительными вратами вместо входных дверей, мужчина обернулся ко мне и потянул за одну из колон, схватив под локоть.
– Это игра на грани, Станислава. Княжна Ольга знает где и как ты была найдена, и подобное враньё...
– А что ты предлагаешь? Сказать всем вокруг кто я на самом деле?
Однако нас прервали. За моей спиной появилась нескладная девочка в переднике прислуги. Она прятала от меня взгляд так, словно я могла её обложить матом, либо и вовсе проклясть. Однако служанка кивнула в поклоне и протянула крохотный клочок бумаги.
Я посмотрела на Радолира, а он только указал девушке, чтобы та шла прочь. Лишь когда прислуга исчезла за поворотом, мужчина вырвал из моих рук записку, а прочитав выругался.
– Что там? Ваша старейшина решила меня казнить? – я забрала клочок бумаги из рук Воеводы, а он только убито пробасил шепотом:
– Государя не будет в твердыне ещё два дня. Он назначает новый парламент, а эти два дня – официальное вече для всего народа. Он не может бросить голосование за новых чинушей, будучи в Днепрограде. Никак! И Ольга, видимо, решила этим воспользоваться.
Я развернула бумагу, слушая мужчину и всматриваясь в слова послания матушки:
"И вы, и я, девица, понимаем, что никакая вы не княжна, и тем более не часть дружины заступившая на службу в Яремче. Однако я благодарю вас, что вы не стали раскрывать кто на самом деле всей челяди твердыни. Это разумный ход, и говорит о том, что вы не глупы и не дурно воспитаны. Однако, у меня есть к вам ряд вопросов, Станислава. Они побудили пригласить вас на вечерний небольшой разговор в моем чертоге в восьмом часу."
– Почему вы все так... – я окинула Радолира взглядом, но запнулась, когда он перебил меня:
– Потому что против слова старшей женщины даже слово Государя не всегда может иметь вес, если это касается обычаев и челяди, Станислава. Эта женщина может отдать приказ казнить тебя за колдовство. Женщина не может быть колдуньей. Это вне закона! А последний род мольфаров...
– Да-да, я помню! Пропал тридцать лет назад! У вас что тут – инквизиция? – зло зашипела, на что Радолир хмуро и строго окинул меня взглядом.
– Инквизиторов уничтожил ставленник в Галии Князь Мирослав, женщина! А это слово произносить запретили и вовсе! Во всем мире!
Я усмехнулась, но горефутболист не унимался и только зло хмурился, пока не продолжил:
– Ольга точно в сговоре с матушкой Мирославой, – скривился Радолир и опять тихо выругался.
"Да кто такая эта мегера, в конце концов?" – я сложила руки на груди, но промолчала, слушая то, что мужчина озвучил дальше:
– Если сегодня вечером ты, Станислава, не усмирив свой характер, проявишь натуру чужачки во всей красе, попомни мои слова, Государь точно закроет глаза на привязанность княжича, и тебя ничего не спасет. Даже побег!
– Это вы меня притащили сюда! – я пихнула Радолира в плечо, а он остолбенел точно камень от такой наглости, – Чего смотрите, как дурак, Воевода? Я говорила оставить меня в Яремче? Говорила не привозить? Я не из вашего мира!!! – чуть не заорала, потому что мне стало опять жутко и страшно, – Так почему меня должна судить или угрожать какая-то женщина, которая мнит себя третейским судией? А? Это подпадает под все статьи уголовного кодекса моей страны! У вас тут вообще у людей прав и свобод нет?
Я говорила, почти рыча сквозь зубы и пытаясь делать это как можно тише. Воевода же, чтоб ему провалиться, краснел от злости с каждым моим словом, пока не схватил за руку опять и не встряхнул на манер неотёсанного мужлана.
– Умолкни, женщина, пока беду не накликала! Если бы не то, что ты дважды спасла маленького княжича, я бы немедленно бросил тебя в камеру! В сырой подвал к крысам, чтобы ты поняла, что ещё хорошо устроилась, дура! Ты хоть знаешь, что он чуть не погиб из-за тебя...
Радолир запнулся на полуслове почти брызжа слюной мне в лицо, а я нахмурилась и застыла, убито спросив:
– Кто... чуть не погиб?
– Государь, дура ты эдакая! Он должен был ждать до окончания полной зачистки, потому что существовал высокий риск, что монголы вообще нанесут удар из воздуха. Но он наплевал на это и прорвался сквозь окружение, чтобы тебя, дуру, спасти! Вернулся за тобой, зная даже, что Ярослав уже в твердыне! Отдал покои своей будущей жены, потому что это самое защищённое место в форте!! Поэтому, если ты адекватно оцениваешь своё положение... – Радолир наклонился почти к моему лицу и холодно зашептал, – Ты послушаешь меня и будешь молча кивать на слова матушки Мирославы, а если зайдет речь о покоях княгини, скажешь, что была ранена во время нападения, и Вессарий попросил отнести тебя именно в них! Не Государь! А лекарь! Поняла?
– Да! – вырвавшись из хватки мужчины, хотелось ещё и по роже его заехать за грубость и наглость, но смолчала.
Я проглотила язык лишь потому что не могла понять, почему Всеслав так себя ведёт? Неужели мужчина может так любить своего ребенка, что даже рискуя жизнью бросится спасать его няньку? А ведь по другому меня и не назовешь, кроме как обычной нянькой.
– Вот и отлично! А теперь ступай за одним из дружинников в административное крыло службы охраны! Там тебя ждёт то, что ты хотела видеть!
Радолир обошел меня, а слева тут же появился паренёк в форме и поклонился. Я смотрела вслед мужчине, который по какой-то дикой причине тоже испугался за меня. За годы проведенные на службе, я научилась неплохо распознавать эмоции людей. И сейчас видела явный испуг на лице горефутболиста, который мужчина выплеснул в самой доступной для их характера и повадок манере – через гнев и злость.
– Ведите в админкорпус вашей охраны! – я посмотрела на паренька и тут же пошла за ним следом, ещё не подозревая какие эмоции мне придется пережить дальше.
Я и подумать не могла, что это казалось бы сказочное и страшное приключение, именно в этот день и правда обернется для меня в самый настоящий кошмар.
Что может быть страшнее смерти человека, которого ты знаешь. Даже собственная смерть, чувство которой я испытала, когда в нас с Яриком угодила молния не принесло мне такого отчаяния. Даже нападение своры шакалов в масках, и скачка на бешенной кобыле сквозь лес не заставила моё тело покрыться холодным потом. Даже понимание, что я попала в дикий сон, который и не сон вовсе, не смогло принести такой боли, как то, что я увидела в морге Вессария через каких-то ничтожных полчаса.
5.1
Мы шли через настоящие площади, которые будто прятались за высокими стенами из серого, почти черного камня. Мимо проходили люди, некоторые сидели у фонтанов и общались с помощью тех самых идентификаторов со своими родными, очевидно проживающими в самом Киеве.
"Каких же размеров твердыня? Неужели она как настоящий славянский маленький город, который стоит на острове посреди реки?" – я осматривала узкие улочки, похожие на итальянские.
Отличались они тем, что не были устланы кучей кафешек, и на них наоборот стояли административные приемные, такие как адвокатские конторы, либо другие весьма серьезные учреждения, названий которых я не понимала.
Однако были здесь и рестораны. Во всяком случае одно такое заведение, я хорошо рассмотрела, благодаря высокой голограмме мужчины с деревянной пивной кружкой в руках, одетого в шикарный костюм "тройку".
– Сумасшедший дом на выезде... – прошептала и спряталась в полах капюшона только сильнее, почему-то постоянно держась за кобуру с оружием.
– Княжна! Прошу, сюда! – паренёк свернул в небольшом проулке вправо и мы попали на внутренний двор, в котором росло одно единственное дерево – берёза.
Высокая и красивая, она уходила вверх настолько высоко, что её крону наверное видно над сводами стен и построек твердыни.
– Княжна Станислава! Рад, что вы уже на ногах!
Я так засмотрелась на дерево, что не сразу заметила, как из дверей слева во дворик выскочил Вессарий. Доктор тепло улыбнулся, но хитро сверкнул глазами и пригласил идти за ним.
– Платон! Вы можете быть свободны! – отрезал мужчина в сторону паренька, как только я подошла к дверям.
– Как прикажете, Ваше Сиятельство лекарь Вессарий, – парнишка низко поклонился и ровной походкой скрылся за поворотом.
– Ваше... Сиятельство? – я посмотрела на мужчину и приподняла бровь, окинув его взглядом снова, – Что вы скрываете от вашего главного и самого ценного пациента, Вессарий?
– О-о, княжна, право слово не стоит этому даже значения придавать, – доктор отмахнулся и пропустил вперёд по широкому коридору с множеством дверей.
Внутри здание оказалось светлым, и настолько удивило своей технологичностью, что напомнило "цех" Даниила.
"Ушастик..." – прошептала и с горечью попыталась прогнать слезы, которые в последнее время накатывали всё чаще, и больше от безысходности и понимания, что путь обратно домой настолько эфемерный, как попытка поймать облака руками.
– И всё же, Вессарий, – я приподняла бровь, входя в одну из дверей после кивка мужчины, а он только потупил взгляд, но ответил:
– Я один из потомков рода княгини Ольги. Очень дальний, но считается, что титул мне положен всё равно.
– Той самой княгини? – я встала посреди почти пустого помещения, в котором стоял только белоснежный стол, а у стен находились вертикальные капсулы.
– Той самой, если вы о жене князя Игоря Рюриковича, княжна, – кивнул мужчина, а я замерла смотря на капсулы, которые чем-то напоминали крио-камеры описаные писателями фантастами.
– У нас она... – я подошла к одной и провела рукой по совершенно гладкой поверхности крышки, закончив, – ...не вышла замуж за Владимира. Он женился на византийской принцессе Анне.
– Странный ход истории... – хмыкнул Вессарий, а под моими пальцами, которые я так и не убрала с крышки, поверхность капсулы дрогнула, начав подниматься.
– Отойдите на три шага, княжна. Крышка камеры открывается вертикально вверх.
Я проделала то, что сказал Вессарий, почти отскочив от клубов холодного тумана, вырвавшегося из капсулы, когда её крышка, очевидно разгерметизировалась и стала подниматься быстрее.
Сперва из-за белых и густых клубов, которые явно напоминали жидкий азот, либо сухой лёд, вошедший в реакцию с водой, я не видела тела жертвы совсем, но спустя несколько несчастных секунд, чуть не свалилась с ног перед мужчиной.
Вессарий так перепугался обо мне, что фактически удержал от падения перед этой проклятой коробкой смерти. Все звуки обратились в писк в ушах, а прикосновения холодных рук доктора, больше не казались мне такими ледяными. Напротив, появилось чувство, словно и я обратилась в сам холод, пока смотрела на лицо своей подруги.
– Вика... – прошептала, ощутив как по щеке сами побежали слезы, ведь я не чувствовала, что плачу.
Вернее: оперативник и следователь; старший лейтенант полиции; человек, который видел за время своей хоть и не долгой службы столько ужасов, что и вспоминать страшно – остолбенела как девица, готовая упасть в обморок.
Я не могла оторвать взгляда от опухших и посиневших черт лица подруги, даже головы отвернуть не попыталась. Настолько это зрелище сковало каждый мой мускул, позволяя лишь дрожать мелким ознобом, который не давал даже нормально дышать. Ужас от понимая, что я смотрю на человека, о звонке которого напрочь забыла, вынудил глубоко всхлипнуть и задрожать уже крупной дрожью. Ведь я смотрю на тело девушки, о которой и не вспомнила из-за того, что произошло в деле с криптонитом, а должна была, ведь эта глупая дурочка погибла очевидно из-за меня.
– Вика... – прошептала, почувствовав как Вессарий сжал меня крепче за плечи, а потом и вовсе наконец-таки спросил:
– Вы знаете эту девушку?
– Да, Вессарий, – я кивнула, и пытаясь подавить слезы отвернулась от подруги, попав в объятия мужчины, который прижал меня к себе и сдерживал уже явный приступ истерики.
– Полно, Станислава. По мертвым не плачут, по ним скорбят, проливая слезы о живых, – тихо прошептал доктор, пока ко мне медленно приходило осознание того, что могло произойти с Викой.
Я опять повернулась к подруге, но смотрела лишь только на то, как крышка капсулы со свистом, выпущенного из неё воздуха, закрылась.
– Она так же, как и вы с того самого мира, Станислава? – мужчина протянул мне платок, который я взяла из его рук, тихо поблагодарив, и кивнула.
– Да, Вессарий. Эта девушка моя близкая подруга, – повернулась к мужчине и сказала, – Не могли бы вы дать мне немного воды. Я должна прийти в себя, – озвучила глухим голосом просьбу, на что мужчина только кивнул и поспешил выйти из морга, вероятно чтобы принести мне воды.
Я же выпустила из себя такой плач, который не могла показать перед этим человеком. Ненавижу проявлять слабость, а тем более в месте, где каждый может оказаться потенциально опасен. Потому дав волю эмоциям, вытерла лицо платком мужчины, как только услышала его обратные шаги. Вессарий быстро вошёл внутрь и протянул мне стеклянную бутылку, в которой плавали лепестки знакомого мне растения валерьяны.
– Это вас хоть немного успокоит, княжна.
– Благодарю, Вессарий. И за спасение уже во второй раз, я так и не успела сказать вам спасибо, – прошептала хриплым голосом, отпив воды и пытаясь привести дрожащее до сих пор дыхание в порядок.
Ещё никогда мне не было так больно. Никогда не било в грудь так, будто кулаком и со всей силы. Только однажды, в тот вечер, когда сознание потеряла мама, а потом попала в реанимацию. Именно тогда Станислава впервые почувствовала, что такое настоящая боль и страх такой силы, что на голове шевелится каждый волосок.
– Где она была найдена? – посмотрела на доктора, отдав ему бутылку, а он нажал что-то на своем браслете, раскрывая экраны на потолке.
Изображение обнаруженного тела, позы, и того где это произошло сразу появилось прямо перед нами. Я только взглянула на то, во что была одета Вика, как захотелось одновременно и выругаться, и удавить себя своими же собственными руками. А всё потому, что это я виновата! Это я не остановила её и отпустила с теми тварями! А теперь...
В моей голове начался невероятно быстрый мыслительный процесс. Мы с Викой ужинали в компании тех тварей, как раз в тот день, когда к нам приехал оперативник СБУ из Франковска. Ярика обнаружили за три дня до этого памятного ужина, а на твердыню нападение было совершено через шестнадцать дней с того самого момента, как мальчик исчез в своём мире. А значит...
– Неужели эти убийства – цена... за переход? – я расширила от ужаса глаза и вот в этот раз действительно почти свалилась к чертям на пол, потому что поняла, что это конец.
"С нами ужинал монгол. Он сразу показался мне тварью ещё той. Хитрый и ушлый, мужчина интересовался именно мной, потому что мог уже тогда знать, что я веду дело об убийствах мечом. Вот почему он прилип ко мне как банный лист в тот вечер! Арвай хотел добраться до меня, а когда это не удалось, использовал Вику... Но надо уточнить одну деталь, которая должна поставить точку... Прямо сейчас..."
– Было ли... – я встряхнула головой и удержалась на ногах, превозмогая головокружение сцепив зубы, – Как была убита жертва?
– Заколота мечом, княжна. А тело в последствии...
– Отравлено скадонием точно так же, как и моё, – перебила Вессария и со жгучей болью закрыла глаза.
– Да, княжна, но откуда...
– Вессарий, кто-то из вашего начальства, либо Воевода Радолир, а может и сам Государь... – я продолжила смотреть на пентаграмму Перуна, выжженную на каменной кладке точно как та, которая сожгла траву вокруг тела лошади Ярослава в моём мире, -... кто-то из них говорил вам, что я следователь в том... месте, откуда я родом?
– Да, княжна, – тут же ответил Вессарий, – Иначе вас бы здесь не было.
– Тогда вы должны знать, что точно такие же тела были обнаружены и в моём мире. Их так же проткнули мечом, и одно из них точно так же отравлено скадонием.
"Но не тело первого паренька студента. Остатки вещества, о которых говорил Даниил, могли попасть в ткани с клинка. А значит, парень с высокой вероятностью, может быть из мира Всеслава..." – вспомнив о мужлане, мне тут же припомнилась легенда о мольфарах.
– Мне нужно знать одну деталь, чтобы понять, как это работает, – я окончательно взяла себя в руки и повернулась к мужчине всем корпусом, – Семья княжеских мольфар, которая исчезла. Мне нужно узнать всё о том дне, вплоть до того, что каждый из членов этой семьи делал до момента исчезновения. Кроме того, мне необходим человек, который способен составить фоторобот или портрет подозреваемого. У вас есть такие люди или что-то подобное?
– Фоторобот? Это что-то похожее на рисунок следа? – переспросил мужчина, а я кивнула.
– Да, Вессарий. Дело в том, что жертва... – я опять запнулась, но выдохнув продолжила, – В тот вечер, когда эта девушка была одета точно так же, как на голограмме, мы с ней ужинали в компании двух очень странных мужчин. Настолько, что я уверена, один из них мог попасть на территорию твердыни задолго до начала нападения, именно для того, чтобы устроить диверсию внутри неприступного форта.
Эта тварь вызвала грозу и убив Вику, пробралась на территорию твердыни, чтобы обеспечить успешное нападение своих соплеменников на форт, который не взять снаружи, если не впустить в него изнутри. Что он и сделал!
"Арвай... " – мелькнуло в мыслях, а Вессарий тем временем связывался со своими помощниками.
– Художник будет здесь через пятнадцать минут, – ответил доктор и задал свой следующий вопрос, – Вы думаете исчезновение семьи мольфаров, и все эти знаки и пентаграммы связаны с нападением?
– Почти уверена, Вессарий, – я посмотрела ему в глаза и припечатала, – Один из мужчин, с которыми мы ужинали, был монголом. Он представился, как Арвай Нармаев.
По выражению лица Вессария стало ясно, что такого имени он никогда не слышал. И это логично. Ведь какой идиот, зная что говорит с оперативником назовет своё настоящее имя? А значит, оставалась надежда именно на художника, который появился ровно в срок.
Невысокий мужчина в возрасте внимательно слушал меня, продолжая рисовать. К этому моменту Вессарий пригласил нас в свой кабинет, больше напоминающий лабораторию в мечтах человека, увлеченного стимпанком.
Боярин Свят рисовал быстро, однако требовал от меня детального описания именно особенностей внешности, и я понимала почему. Монголы, как и все азиаты имели ярко выраженную визуальную схожесть в чертах лица, потому я упорно вспоминала каждый миллиметр на лице ублюдка, не забывая подгонять себя воспоминанием о Вике.
"Как же мне вернуться? Как, если для этого нужно проткнуть мечом человека? Даже убийцу просто так не защищаясь убить не просто! Самого последнего ублюдка трудно изничтожить, просто самому. Я не смогу пойти на такое... Одно дело, когда ты спасаешь себе жизнь, а другое, когда ты убиваешь лишь ради перехода в свой мир, когда можешь жить в этом и не отбирать ни у кого той самой жизни..." – такие мысли продолжали выедать мой мозг, вплоть до того момента, пока Вессарий убито на прошептал, смотря на портрет, который нарисовал художник.
– Это же родной брат Великого Хана! – доктор и художник переглянулись, а я вскочила и вырвав широкий электронный планшет из рук мужчины посмотрела в глаза именно той твари, которая вероятно и убила мою подругу.
Медленно подняла взгляд на мужчин, а планшет буквально затрещал в моих руках, так я его сжимала.
– Брат кого? – переспросила холодным голосом, а Вессарий побледнел смотря на меня, но ответил:
– Шерхан, княжна, – прозвучал голос доктора, а я холодно усмехнулась, – Это родной младший брат хана Золотой Орды Великого Терхана.
– Это труп, вы хотели сказать, Вессарий! Зловонная туша, которая будет гнить в тюрьме за то, что сотворила! – я пихнула планшет обратно в руку художнику и попыталась спокойно его поблагодарить.
Однако уходила из админкорпуса службы безопасности так, будто под моими ногами земля горела. Не могла понять своего состояния совершенно. Во мне настолько бурлил гнев, что не разбирая дороги, я чуть не сбила с ног какую-то женщину. Она тут же поклонилась лишь завидев шеврон на моей груди.
Это вызвало ещё большее отвращение, а затем и ярость, которая вылилась в то, что я не смогла контролировать – свой дурацкий характер. А он полез со всех щелей, как только Катинка дала мне то самое красное платье "в пол". Так и не услышав от меня ни звука за всё время с момента моего возвращения из морга, девушка провела в крыло, где в этой части твердыни обитали те самые матушки смотрительницы.
Пока шла, обратила внимание лишь на то, какой узор мраморного пола под ногами здесь. Остальной интерьер почти не отличался от того, которым был представлен дворец, а вернее палаты Князя, очевидно находившиеся в центре твердыни.
У дверей стояли лакеи, они открыли вход в комнаты матушки Мирославы, порог которых я даже переступить не успела, как поняла, что сегодня очевидно мой персональный судный день.
Осмотрев широкую комнату с горящим пламенем в большом камине, заметила на одном из кожаных, вполне современных диванов, царственно восседавшую Ольгу. Мегера мазнула по мне взглядом, и спрятав улыбку в глиняной чашке, посмотрела на женщину, сидевшую в кресле у камина.
– Вечер добрый! – я поклонилась игнорируя дуру, откровенно начавшую дико бесить, и посмотрела на Мирославу.
– Добрый, коли вы не принесли беды в мою обитель, Станислава. Проходите и присаживайтесь.
Женщина кивнула своей прислуге, и девочки тут же поставили перед моим диваном чашку от которой исходил пар. Я села на указанное место, но к чаю не притронулась.
"От них можно ждать чего угодно..." – прошептала в мыслях, ожидая начала весьма увлекательной беседы.
– Я рада, что вы восприняли моё приглашение всерьёз, Станислава. Это полагаю, говорит о том, что вы готовы ответить на несколько очень важных вопросов, которые возникли в связи с вашим внезапным... – женщина отпила со своей чашки, и невзначай переглянулась с Ольгой, которая светилась так, будто старуха намотала верёвку вокруг моей шеи и стала душить прямо при ней.
– ...появлением, – продолжила Мирослава, а я выпрямилась и сложила руки на коленях, как невинная овца.
Мне стало противно, но Радолир просил настолько убедительно, словно умолял. Потому я наступила себе на горло, лишь потому что мертвой до Шерхана не доберусь, а с недавних пор это стало моей целью. Я уверена – убийства в моём мире тоже его рук дело. Эта тварь так и каталась между мирами, принося в жертву невинные жизни.
– Ваше молчание и покорность удивляют, после рассказов моей внучки... – Мирослава улыбнулась Ольге, а я сцепила челюсть в замок, понимая что вот он последний гвоздь в крышку моего гроба, – Ольга описывала вас немного иначе.
– Она умеет хорошо играть на публику, матушка. Настолько, что даже Государь поверил в эти сказки про другие миры и порталы. Подумать только, какую чушь способна сочинить засланная продажная девка...
– Я бы попросила! – мой голос звучал строго и холодно, а сама я плавно подняла взгляд и послала всё к черту, уже понимая что отсюда меня не выпустят, и не зря Радолир так перепугался, – Вы меня не знаете, княжна Ольга! А тех нескольких бесед мне например было достаточно, чтобы понять, что во мне вы увидели соперницу за право греть постель вашего Государя! – я еле выдавила это из себя, но пора признать, что за эти дни, попривыкла называть мужлана на людях согласно его титулу.
– Хамство! Невежество! И отсутствие какого-либо воспитания! – старуха резко осекла меня, и хлопнула своей чашкой по столику между нами так, что блюдце затрещало, – Как вам не стыдно? Вы хоть понимаете в чём обвиняете невинную девушку? Она чиста! Как и любая из княжных и боярынь, которые входят в челядь Государя до замужества!
Я приподняла бровь и нагло осмотрела Ольгу так, словно она зверёк в зоопарке.
– Чиста? Видимо это значит, что эта прелестная княжна не ведает что есть ласка мужская, и не знает как тело мужа выглядит до свадьбы? И вы хотите, чтобы я в это поверила? Не смешите, вы взрослая женщина, умудренная опытом, и прекрасно знаете что мужчину ублажить можно и без прямого контакта, как и он в силах принести удовольствие девушке не прибегая к основному процессу.
– Да, Ольга. Ты была права! – старуху перекосило так, словно я харкнула ей в лицо, – Это совершенно бесстыжая девка, которая околдовала сперва маленького мальчика, а потом и его отца.
– Я же говорила вам, матушка! – Ольга не просто убивала меня взглядом, в её глазах как раз и горел тот самый костер инквизиции.
– И что вы со мной сделаете? – я повернулась к старухе, и решила попробовать воззвать к её разуму.
"В любом случае меня отсюда отправят либо в новую камеру, либо реально в те самые подвалы, о которых мне распинался Воевода..."
– Послушайте, матушка, я не хочу, чтобы вы воспринимали меня в свете слов обиженной внучки. Я не претендую на сердце и кровать вашего Государя. Меня вообще ничего не интересует, кроме того, как попасть обратно домой. В мой мир, как вы правильно заметили.
"О том, что у меня появилась ещё одна цель, я решила молчать. Никто не должен знать, что я собираюсь поймать эту тварь, а его тушу использовать как плату за переход. Раз такова цена, то думаю за такого ублюдка, мне выделят не такой жаркий котел в аду... Главное вернуться домой..."
– То есть ты хочешь сказать, что я должна поверить в реальность каких-то глупых сказаний о перемещениях между мирами? Я скорее поверю, что тебе изменили внешность до неузнаваемости, и подослали к нам монголы, чем в то, что какая-то безродная, похабная девка, прибыла как божество из междумирья! Это смешно!
Мирослава фыркнула и поправила передник своих одежд, при этом проведя рукой по толстой, но седой косе, лежащей и ниспадающей с её плеча по груди вниз.
– Вы же не хотите даже выслушать меня, матушка старейшина. Вам заведомо не интересно слушать мои ответы на ваши вопросы, а данная беседа лишь предлог, чтобы ваша внучка смогла со мной расквитаться за оскорбления, которые она же и наносила, вынудив меня отвечать на них.
Я пыталась достучаться до женщины, как могла, но она продолжала испепелять цепким взглядом не хуже внучки, а следом случилось именно то, чего я ждала.
– Тебя возьмут под стражу сейчас же, и поверь мне, девка, околдованный Государь не поможет тебе избежать казни, если мне удастся доказать, что ты его опоила зельем в горах! Сперва выкрала ребенка, который сбежал из-под надзора балуясь, а потом пролезла в покои его отца! А попутно, мы проверим и твою причастность к нападению на твердыню! Вессарий доложил всего час назад Воеводе, что ты опознала тело потаскухи, найденное прямо рядом с местом, которое предположительно и послужило ордынцам, как и его хозяин. Пивнухи... – скривилась старуха, пока я молча и апатично наблюдала за тем, во что превращается моя жизнь в этом диком княжестве, – Давно говорила, что такие места надо закрыть, а путешественников в твердыню не пускать ни за какие деньги! Но нет же! Имидж и вид в глазах общества! Кому есть дело до этих смердов?! Они только уничтожают с каждым годом наши традиции! Вот и твоё появление – результат полного бездействия дружины!
Старуха всё тарахтела, а её тварь внучка только посмеивалась, поддакивая словам женщины, пока перед моими глазами стояло мертвое лицо Вики. Не знаю как, но я прямо увидела, как слеза медленно и настолько плавно падает на руку, что в гранях капли я уловила блеск от огня в камине.
– Мне было девятнадцать, когда Вика помогла мне пережить тяжёлую травму. Я повредила позвоночник, упав с дерева на даче. Мы с ней познакомились... – я стала говорить очень тихо, а мои слезы капали всё так же на руку, которая сжималась в кулак на коленях, – ...когда я лежала в больнице. Делили одну палату.
– Что эта болезная несёт? – старуха замерла и посмотрела на свою внучку, а я продолжила:
– У неё были ямочки на щеках, когда она улыбалась, а звонкий смех останавливал любые слезы. Возможно Вика и была немного развязкой и своенравной, но именно она держала меня за руку в коридоре больницы под реанимацией, куда моя мама попала с подозрением на инфаркт. Эта девочка принесла в то утро еду и помогла мне прийти в себя. Пересилить предательство отца. Она сидела с моим младшим братом сутки напролет, пока я дежурила в отделении, и не могла бросить работу, даже при том, что моя мать месяц провела в клинике.
– Ты пытаешься и меня околдовать, девка? – голос черствой карги, слышался будто издалека, потому что сейчас я была дома, рядом со своими близкими и родными.
Рядом с человеком, которого сегодня потеряла навсегда...
– Нет, – я покачала головой и не спеша подняла полный ненависти взгляд на женщину, от чего в этот раз она действительно окаменела, а в её глазах мелькнул страх, – Это я вам описала человека, матушка! Девушку, которую прошили мечом насквозь! – я встала и приподняла подбородок, чеканя каждое слово, – Убили! Надругались! Выбросили в этот чертов! Дикий! Ненормальный! Дурацкий! Мир! Где нашлась милая женщина с лицом ангела, а душой дьявола, и не зная несчастную убитую девушку назвала потаскухой!
– Ангела... Что? Это какой-то наговор?! – Ольга вскочила как ненормальная, и хотела меня ударить, но я схватила уже остывший чаек со стола и плеснула ей прямо в лицо всем содержимым своей чашки со словами:
