Текст книги "И сядет солнце на Востоке (СИ)"

Автор книги: Кристина Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

– А если бы знали? Привязали бы? – прозвучал настолько холодный бас Даниила за моей спиной, что я вздрогнула.

– Почему тогда он сейчас сидит спокойно, если вы утверждаете что он психически болен? Нет ни "топтушек", ни гиперактивности, ни апатического состояния. Это совершенно нормальный ребенок, который играет с бумагой и корабликами, которые делает из неё! – парировал Даниил, хмуро осматривая женщину так, словно она его подчинённая.

И Ушастик, и я не переносили, когда люди, которые решили защищать других и сделали это своей профессией, брали и чхали на свои обязанности. Особенно когда это касалось детей!

– Вы не понимаете... – попыталась возразить психолог, но Даниил её грубо оборвал снова:

– Я доктор, коллега. И помимо пат дисциплин, изучал и психологию, и психиатрию, и ещё много другого. Внешне этот мальчик совершенно обычный ребенок, к которому вам было просто лень найти подход! Я правильно понимаю?

– Гхм... Данилко, не треба так грубо. *(Даня, не надо так грубо), – капитан похлопал Ушастика по плечу, а Игорь лишь хмыкнул и покачал головой.

– Это может быть защитной реакцией? – задал вопрос Радуцкий, а мы с Ушастиком вскинули брови, – Ну, типа из-за испуга. Я слышал, что дети очень часто выдумывают всякие небылицы, когда не хотят мириться с тем, что их испугало, или чего они боятся.

– Верно, – кивнул Даниил, – Именно потому... – он опять стрельнул взглядом в женщину, – Именно потому я и сказал, что с ребенком не работали.

Я нахмурилась и вспомнила Даника в этом возрасте. Обычно он всегда много выдумывал, и выпытать у брата правду было очень сложно, но вполне возможно.

– А что если подыграть ему? – задала вопрос и опять посмотрела на мальчика, – Вы говорите он считает себя княжичем?

– Да, – сухо и резко ответила психолог, – Мальчик утверждает, что его отец Князь Киевской Руси и зовут его Всеслав Рюрикович. Так же ребенок, называет себя Яр.

– Ярослав, значит, – прищурилась и прошлась взглядом по маленьким пухлым пальчикам, которые перебирали бумагу, складывали её и соединяли так, что опять получался кораблик.

Малыш сосредоточено следил за каждым своим движением, лишь изредка откидывая ладошкой густые темные пряди со лба и глаз.

– Я поговорю с ним! – обернувшись к психологу, тут же потребовала, – Принесите мне еду и чистую одежду, а так же теплую воду и полотенце. Ребенок не может находиться в таком состоянии уже пятые сутки. Я обязательно очень подробно опишу в рапорте о том, что увидела здесь!

Тон моего голоса явно не понравился ни капитану, ни женщине, которая побледнела, но сдержалась и вышла вон, видимо чтобы принести всё необходимое.

– Стежа, ты должна помнить, что грань детской фантазии и правды при такой травме очень тонкая. Чтобы действительно понять чего он так испугался... – однако мы замерли, когда опять послышался сильный гром, а окна в допросной, где сидел мальчик, внезапно распахнулись.

Мы тут же подскочили к окну, а капитан уже выходил из аппаратной, как замерли, смотря на то, что делает ребенок. Ярослав не спеша поднял лицо от кораблика, и в свете вечернего неба, которое рассекали молнии, посмотрел прямо на нас.

Серыми зеркалами, подобно волчьему взору, который светится прямо изнутри, на меня смотрели глаза мальчика, а ветер поднял настоящий ураган внутри помещения. Малыш не спеша поднялся, и совершенно спокойно посмотрел в сторону открытых окон, прищурился, а потом опять сел обратно.

– Что такое? – прошептала, смотря на то как он опустил голову и вздрогнул, – Он плакал до этого? – тут же спросила капитана, на что мужчина отрицательно покачал головой.

В дверь вошла психолог и протянула мне пакет с вещами и едой в одной руке, а в другой электрочайник, видимо с подогретой водой.

– Стежа! Очень... Очень аккуратно. Не преврати фантазии ребенка в реальность. Он не должен утонуть в них, иначе это повлияет на его психику навсегда! – Ушастик схватил меня под локоть, и прошептал:

– Вот! – Даниил достал ручку и бросил её в пакет, – Попроси его нарисовать то, чего он боится, или что его так испугало.

Я кивнула и бросив последний взгляд через стекло, пошла за капитаном, который вышел из аппаратной первым. Мужчина встал перед следующей дверью и пробасил:

– Вся надежда на вас, иначе это тупик, Станислава. Если ребенок не заговорит, мы останемся ни с чем.

– Я вас поняла! – ответила и дверь открылась, а меня сразу обдало ветром.

Дождь уже буквально заливал подоконник, а мальчик так и продолжал сидеть на полу. Лишь, когда из-за сквозняка дверь за моей спиной громко хлопнула, резко поднял голову и тут же вскочил. Нахохлился, поднял подбородок, и быстро вытер глаза, прижимаясь к стене.

– Вы пришли... Вы опять пришли меня пытать?! Это недозволительно! Я княж... княжич! – мальчик запнулся, однако тут же шмыгнув носов, опять выпрямился.

– Ваша Высокость? – наигранно поклонилась, а ребенок остолбенел и вздрогнул, – Я принесла вам сменную одежду и ужин. Не могли бы вы оказать мне милость и принять эти... – у меня начал мозг вскипать от того, что я вытворяла и как говорила, -...дары? Вы не ели и не пили столько дней. Мы очень огорчены вашим недоверием к нам. Не гневайтесь и проявите... милость.

Ярослав замер и гулко втянул воздух, действительно как малыш, который сейчас расплачется.

– Вы мне верите, княжна? – спросил тихим детским голосом, почти плача.

– Верю, Ваша Высокость. Однако... Вы можете простудиться и заболеть, если мы не закроем окно. Могу я хотя бы это сделать? – я медленно положила на стол в центре комнаты всё, что принесла, и заметила как малыш цепко следит за каждым моим движением.

– Д-да... – дрожа сказал мальчик, и отошёл в сторону, подальше от меня, наблюдая за тем, как я передвигаюсь по допросной.

Подойдя к окну, скривилась от ливней, которыми меня обдало. Быстро захлопнула окно, обратив внимание, что пластиковая рама фактически сама открылась.

"Ну и погодка..." – успела подметить, смотря на то как грохотало и лило снаружи.

– Теперь, мы можем с вами поговорить? – я повернулась обратно к ребенку, с облегчением заметив, что он залез ручкой в пакет и стал сам доставать оттуда всё.

– Нет. Вы должны подождать, пока я поем, княжна, а потом переодеть меня.

Ребенок словно ожил, а я посмотрела на зеркало, которое занимало ту самую половину стены напротив и мягко кивнула головой, чтобы парни начинали слушать, что происходит.

– Хорошо, Ваша Высокость. Но мы очень о вас волнуемся. Вы наверное далеко от дома? Ваши родители не знают где вы и волнуются. Так нельзя.

– Мой отец найдет меня! – строго, но по детски ответил Ярослав, и нахмурился, когда не нашел наверное той еды, которую хотел.

– А ваш отец... Он где?

– Он в летней резиденции в горах! – тут же ответил ребенок и стал играть крышкой от пластмассового контейнера, пытаясь её открыть.

– Летней... резиденции? – я свела брови над переносицей, и хмыкнула, – Это в Карпатах? В лесу, где вы заблудились?

Тут же уцепившись за это, подошла к столу и аккуратно помогла открыть контейнер мальчику. Он уже и забыл о своей бдительности, настолько был голодным.

– Да. Но меня украли предатели. Они плохие, и мне велено быть осторожным. Но я ослушался. Папа меня похвалил за то, что я впервые сел на лошадь сам. Я люблю когда папа меня хвалит. Потому и пошел на конюшни тоже сам, чтобы показать ему, что умею лучше. Это было ночью. А потом начался сильный дождь и я больно упал... и всё пропало... потемнело.

Ярослав замер, но следом поднял на меня взгляд, от чего я застыла, смотря в невозможно красивые глаза. Огромные, как озерца, и такие же блестящие, но в то же время хмурые, как грозовое небо.

Малыш шмыгнул носом и тихо спросил:

– Вы же не сделаете мне плохо? Вы очень красивая, княжна. И добрая. Вы поверили мне, и обратились с уважением. Отец не разрешает есть чужую еду и пить чужую воду. Но я очень хочу... А вы очень добрая и красивая. Ярослав верит вам. Те боярыни плохие и противные. Они спрашивали меня строго и обращались плохо. Они напугали меня, и я не хотел с ними говорить.

Мальчик тараторил так, что между словами делал запинки и громко глотал воздух, пока я раскрывала перед ним еду, а потом аккуратно вытирала грязные ручки. Он сам протянул мне ладошки, и как только прикоснулся ко мне, судорожно ухватился за мои пальцы своими, чтобы согреться.

"Ребенок, как льдышка..." – у меня так сжалось в груди, что захотелось эту тупую разукрашенную дуру по стене размазать, да так, чтобы на узоре вагонки остался след от её уродской помады, – "До чего ребенка довести! Идиотка, которая только взятками и живет. Ни о чем больше не думает!"

Я продолжала вытирать руки мальчика, а он стал намного спокойнее и расслабился, рассматривая кашу и кусочки мяса в ней.

"Мальчик напуган... И настолько, что превратил всё это в сказку. Возможно кто-то из тех убитых мужчин его отец?" – провела влажным полотенцем по ладошке ещё раз, и вложила в неё ложку, указав малышу на стул, а он только сильнее ухватился за мою руку двумя своими, и сел.

Ярослав ел с настолько ровной осанкой, словно его действительно учили этому. Однако начал делать это слишком быстро, поэтому я перехватила ручку малыша, а он тут же строго на меня посмотрел:

– Ваша Высокость, вы долго не ели. Нельзя так торопиться. Аккуратнее, и пережевывайте лучше, иначе будет болеть живот.

Мальчик замер, а потом тихо кивнул и схватил термокружку с теплым молоком.

– С вами был кто-то ещё, Ваша Высокость? Вы сказали: предатели. Кто они? – я села на стул напротив, следя за тем, как ребенок ест.

– Я не помню. Стало темно, а лошадка поскакала слишком быстро. Ей будто больно стало, но я не трогал стремена, и не смог удержать поводья. А потом ударило с неба светом, и громом, и стало темно. Я присел на землю и позвал папу, но когда опять посмотрел на землю, стало совсем светло, и очень сыро. И сугробы пропали...

"Околесица какая-то... Однако, если ребенок помнит погоню и предателей, значит за ним кто-то гнался. Эти люди убили его отца, и возможно даже на его глазах. А что если..."

– Ты любишь мультики? – улыбнулась, а мальчик посмотрел на меня таким живым взглядом, что заставил улыбнуться ещё шире.

– Да. Особенно про мавок, которые помогли князьям победить плохих османов!

– Что? Османов? – я чуть рот не раскрыла, а Ярослав жуя кивнул и улыбнулся мне впервые.

– Да! Лесные защитницы построили такие огро-о-о-мные ямы и туда упало всё войско плохого султана!

"Вот это фантазия у ребенка!" – я приподняла брови и покачав головой, хмыкнула.

– Однако... – прицыкнула, а мальчик продолжил:

– Хочу мультики! Велите, чтобы мне подали ретранслятор. Я вам и папу покажу. Его легко найти в сети.

– Да? – я ухватилась за это, и повернулась к зеркалу, кивнув.

Достала сотовый и включила мальчику "youtube". Однако Ярослав застыл на сотовом взглядом. Однако взяв у меня аппарат и покрутив его в руках, лишь потом спросил:

– Это пульт? Где ваша прозрачная пластинка с картинками?

– Что? – я опять улыбнулась, а малыш лишь надулся сильнее.

– Я не умею это сказать. Папа всегда смеется, когда я стараюсь.

– Что? Нет, Ваша Высокость. С помощью этого вы можете показать мне папу. Вы же хотите его найти?

Мальчик покрутил сотовый в руке снова, и нахмурился, вытирая глаза опять и отвечая:

– К этому пульту нужен ретранслятор. А его тут нет. И папы тут нет... – тихо и почти хныча ответил ребенок, а я так захотела его обнять, что не удержалась, и присев рядом с ним прижала к себе.

– Ну, тихо ты. Чего плачешь? Будущий мужик, ведь, а нюни распустил? Найдем мы твоего папу! – прошептала, понимая что нагло обманываю ребенка, а потом закрыла глаза и выругалась про себя.

Малыш сперва застыл, потом вздрогнул и захотел отстраниться, но вдруг замер, и прижался ко мне сильнее.

– Мне страшно... Я боюсь... Здесь все чужие и не верят мне, – захныкал ребенок, а я отстранилась и вытерла его слезы:

– Я вам верю, Ваша Высокость.

– Правда? Поклянитесь! – Ярослав нахмурился и настолько строго это сказал, что у меня мороз по коже прошел, – Дайте клятву, что станете защищать меня!

Я вскинула брови, и уже начала проводить параллели со своим младшим карапузом, который точно так же манипулировал мной.

– А вы будете меня слушать, Ваша Высокость? Если вы будете послушным мальчиком, и прекратите на всех бросаться и кричать в истерике, то так уж и быть – я дам вам это обещание!

Малыш смешно нахмурился, но кивнув чему-то, по-детски строго ответил:

– Да будет так!

– Тогда я обещаю, что буду защищать вас, пока мы не найдем вашего папу! Но! Вы должны слушать... тех плохих боярынь, и не капризничать!

Ярослав нахохлился, но кивнул и опять схватился за мою руку.

– Только не бросайте меня, княжна.

"Кажется, я натворила делов, и Ушастик меня прикончит за подобную самодеятельность..." – мелькнуло в мыслях, но я не могла иначе. Настолько мне стало жаль этого ребенка.

Он был так бледен, что вообще не понимаю, как продержался столько дней. Губы сухие и растрескались. Глаза опухшие, и видно, что мальчик всё равно плакал, просто никому этого не показывал.

– А ваш папа, он любит мультики? Может он и другие... князья собираются, чтобы поиграть в такие мультики? У вас же такой красивый кинжал? Это папин?

Не исключено, что собралась компания реконструкторов из других городов. Подобное любили в этих краях, потому что вся западная Украина усыпана фортами и замками.

– Нет. Папа не смотрит ретранслятор. Ему всё рассказывает Радолир, – мальчик покачал отрицательно головой, и продолжил, – А нож... Он родовой. Его мне присвоили, когда я родился в Великом ханстве.

"Матерь Божья! Его родители точно, либо учёные историки, либо этнографы. Я теперь в этом уверена!"

– Если мы приедем на место где вас нашли, Ваша Высокость, вы сможете показать из какой стороны при... – я запнулась, но улыбнулась и продолжила, – ...прискакали?

– А вы пойдете со мной? – тут же вскинулся ребенок, а ложка в его руках замерла над кашей.

– Да.

– Это поможет папе найти меня? – маленькие глазки загорелись надеждой, а у меня комок в горле встал, когда я отвечала:

– Возможно.

– Тогда хорошо. Я покажу, – кивнул Ярослав, и в дверь постучали.

В проёме показалась та самая дура, которую я так испепелила взглядом, что она замерла на месте, смотря на то, как ребенок ест.

– Пришла злобная боярыня, Ваша Высокость, а вы мне дали обещание, – заговорщицки зашептала, а мальчик скривился, но кивнул.

– Вот, – положив на стол ручку и кивнув на неё малышу, сказала напоследок, – Нарисуйте мне то, чего вы так испугались в лесу. То, что заставило лошадку побежать быстрее.

– Кораблик... – вдруг прошептал дрожа Ярослав, и показал на кучу бумаги в углу, – Это был гром и свет, который проплыл по небу, как кораблик. Медленно и ярко, а потом свет упал на меня.

Я поджала губы и поднялась, а мальчик холодно посмотрел на психолога, которая решилась войти внутрь, и тихо прикрыв дверь встала у стены.

"Специалист, блин... Кто вам только дипломы выдавал? Небось тоже за бабки купили. Ненавижу это..." – скривилась смотря на психолога, которая была старше меня всего на лет пять-шесть.

Малыш продолжал есть, а я лишь улыбнулась ему и уже хотела выйти, как мальчик меня окликнул:

– Княжна! Вы... Вы же вернётесь? – он подался вперёд и хотел уже спрыгнуть со стула, когда я кивнула ему и ответила:

– Я дала вам обещание, Ваша Высокость. Значит, вернусь.

– Мгм... – тихо кивнул мальчик, и обернулся к еде, совершенно игнорируя женщину, которая смотрела на меня так, словно я её кусок хлеба только что отобрала.

1.4 

Войдя в аппаратную, напоролась на две пары ошарашенных глаз Игоря и капитана. Они явно не верили ни единому слову ребенка.

– Это просто детские фантазии. Мальчику четыре года... Он совсем мал ещё. Даже показания в суде никто слушать не станет, – Радуцкий махнул в сторону ребенка рукой, а я посмотрела в упор на Даниила, который застывшим взглядом буравил окно.

Ушастик стоял, опираясь о стол за своей спиной, и стучал указательным пальцем по губе, очень внимательно наблюдая за Ярославом. И это меня испугало.

– Я натворила делов? – скривилась и приготовилась к отповеди, но Даниил покачал головой и произнес:

– Речь поставлена для такого возраста превосходно. С ребенком работали с самого рождения. Он умеет есть за столом настолько красиво, что я на его фоне – необразованный свин. Мимика, поведение и обращения к женскому полу – всё говорит о том, что ребенок растёт в состоятельной здоровой семье, которая всё положила для того, чтобы воспитать его. И тон... Он словно действительно вправе так говорить. Это не игра.

– Ой, я тебя умоляю, Вершигора! Дитя мультиков пересмотрелось, а ты из него лорда корчишь! – Игорь ехидно и холодно оборвал Ушастика, на что тот только презрительно посмотрел на него, и обратился к капитану.

– Треба їхати в Яремче і опитати місцевих, чи бува ніхто з них не пам'ятає туристів з хорошим гаманцем. Ця дитина не просто хлопчик з лісу. Він розвинутий набагато краще своїх однолітків. І те що він говорить, прямо вказує, що в нього психологічна травма! *(Надо ехать в Яремче и опросить местных, не запомнил ли кто-то из них состоятельных туристов. Этот ребенок, не просто мальчик из лесу. Он развит намного лучше своих сверстников. И то, что он говорит, прямо указывает на его психологическую травму.)

– Ты думаешь о том же, что и я? – сложив руки на груди, я опять посмотрела на ребёнка, который наконец позволил его хотя бы переодеть.

– Озвучь для всех, Стежа, – глухим голосом ответил Ушастик и опять замер взглядом на картине за стеклом.

– В моей голове всё сложилась полностью, когда я услышала как говорит ребенок, и что он рассказывает о моменте похищения, – я посмотрела на капитана и продолжила, – Вероятнее всего, он с отцом и группой реконструкторов, либо историков, либо учёных, приехали к вам на отдых. В ходе него ребенок заблудился в лесу. Учитывая во что он одет, как и то, что при нем было оружие, можно утверждать, что это могла быть постановка, съёмка, либо другие вещи, которые касаются работы либо в сети, либо в медиа пространстве. Здесь надо будет искать, и на это уйдет уйма времени, если местные не вспомнят, хоть кого-то из чужих или туристов.

Капитан кивнул, очевидно соглашаясь с моими словами.

– Итак, семья либо группа людей приезжает условно, на локацию. Поскольку ребенок ни слова не сказал о матери, у меня появилась догадка, что он сирота. Поверьте моему опыту, первым о ком бы он спросил, когда его нашли, была бы мама. У меня шестилетний брат. Даник на горшок в таком возрасте без мамы боялся ходить, потому что думал, что его кто-то может укусить. А значит, у мальчика есть только отец, следовательно, учитывая момент того, как он рассказывает об исчезновении, за ним кто-то гнался. Очевидно это те самые мужчины, тела которых и были найдены. За вспышки на небе и гром, ребенок вполне мог принять выстрелы.

– По результатам местных криминалистов и вскрытия тел, они не от огнестрельных ранений умерли, а точно так же как и наши жертвы, Стежа, – парировал Даниил, и посмотрел на капитана, – Когда я смогу увидеть тела?

– Да, хоть вже! *(Да, хоть уже!) – пробасил капитан, наблюдая за нашим разговором.

– Хорошо, тогда как объяснить, что баллисты работающие на месте обнаружения тел, не нашли ни следов от пуль, ни гильз. – Игорь приподнял бровь, а я хмыкнула.

– Тут ты прав. Однако, другого объяснения у меня нет, кроме как того, что мальчика хотели убить, либо похитить. И если на телах жертв, будет обнаружено тоже самое вещество, могу с уверенностью сказать, что мы имеем дело с поехавшим на голову хладнокровным убийцей гастролёром. Который ещё и действует скорее всего не один.

– Я в морг! – нас резко перебил Ушастик, и схватив своё пальто, кивнул капитану на выход.

Мужчины вышли, оставив нас с Игорем наедине. Радуцкий осмотрел меня с ног и до головы, а следом зло прошипел:

– Ты спишь с этим пижоном? Да?

– Что, прости? Радуцкий, ты вообще умом тронулся? Мы о деле говорим! – я скривилась, а Игорь сделал первый шаг в мою сторону со словами:

– Так хорошо поёте в унисон, Яровая. Что? Захотелось стать частью легендарной семейки, панычей из-за бугра? Да?

– Радуцкий, у тебя давление подскочило? – холодно и сквозь зубы прошипела, однако Игорь схватил меня за запястье и зло прошептал:

– Я три года за тобой бегаю, Стежа, а всё что получаю – унижение перед этим сопляком напомаженным! Ты мне всю душу вытрясла своим дерьмом! Я и сюда поперся только за тобой!

– Да что ты! – я вырвала запястье и продолжила, – Игорь, я тебе не раз говорила, что у нас не может быть ничего общего! Ещё в академии, я прямо тебе всё объяснила!

– Видимо плохо объясняла! – прозвучало ехидным голосом за спиной, и я обернулась.

– Простите, забыл свой сотовый!

Ушастик пошел прямо на Игоря, а я даже не успела ничего сказать, как Даниил схватил Радуцкого за грудки и прошипел прямо в лицо:

– Ещё раз увижу, или она мне скажет, что ты распускаешь руки, Радуцкий, я тебе вскрытие без наркоза проведу! Уяснил!

Я схватила Ушастика за плечо, и потянула на себя, понимая, что Игорь перешёл все рамки.

– Ну теперь ясно, что вам прямая дорога в ЗАГС, голубки! – Игорь опять включил полудурка, язвительно пройдясь по мне уничижительным взглядом.

– Я в отель! Сделаю вам бронь. Пожалуй, выберу люкс для молодоженов, – Игорь отпихнул Ушастика, и закончил, смотря ему прямо в лицо, – А за сегодняшнее унижение перед начальством, ты мне ещё заплатишь, паныч!

– Радуцкий, ехал бы ты домой, а? С тебя толку, как с козла. Сколько бы не доил, а брага всё та же! Протухшая! – Даниил хохотнул, и схватив меня под локоть, вывел за собой, первой.

– Слушай внимательно, Стежа! – Ушастик проводил взглядом Игоря, который тоже не стал задерживаться, и быстрым шагом пошел в сторону лестницы, – Подобное не для ушей этого идиота. Его явно приставили к нам не просто так. Твой шеф прямо мне намекнул, что прокуратура решила обыграть СБУ в этом деле, чтобы набить себе рейтинги и картинку в телеке. Потому я уверен, что Игорёк тут только ради своего отца и его погонов.

Ушастик продолжал шептать, и смотреть за мою спину, следя за коридором.

– Капитан сказал мне, что не может и рта раскрыть при Игоре, а значит слушай меня внимательно. Мы с ним договорились, что опросим местных сами. А вы с этим идиотом поедете на Протятые камни к пещерам. Потому прошу тебя, постарайся сделать так, чтобы Игорек, как дебил ни черта не понимал, а сама внимательно запоминай, что говорит мальчик.

Я слушала Ушастика и хмурилась всё больше.

"Это что получается? Вместо того, чтобы искать убийц, они войну ведомств устроили?"

– Этот ребенок не так прост, и за тем, что он говорит, скрывается многое. Баллисты нашли на месте не пули, Стежа. Группа прочесала часть массива, и нашла обугленное до кости и пепла животное – лошадь, которая лежала в выжженном кругу, чем-то дико похожем на древнеславянскую пентаграмму "громового знака Перуна".

– Что? – у меня словно перед глазами всё поплыло от той чуши, которую нёс Даниил.

– Ушастик, вы что...

– Смотри! – он что-то набрал на своем сотовом, и быстро кивнул мне на мой, очевидно отправив всё в наш чат, – Я занимался этим всю ночь, когда мы сюда ехали, как только капитан рассказал мне подробности в тамбуре поезда. Они не доверяют никому, потому об этом знает только СОГ, которая выезжала на место, мы с тобой, и твой шеф. Даже Саша не видел этого.

– Данилко!*(Даник!) – у лестницы показался капитан и кивнув мне, стал буравить спину Ушастика.

– Прочти! А когда я вернусь в отель, поговорим! Прочти и ты поймёшь, о чем я. Там и отчёт об анализе металла кинжала.

Даниил развернулся и на ходу застёгивая пальто, пошел быстрым шагом к капитану. Мужчина опять посмотрел на меня, но уже совершенно другим взглядом. Так смотрят, когда у людей появляется общая тайна.

"Что здесь происходит?" – я не могла поверить в то, что слышала, а потом и прочла в отчётах, сброшенных Ушастиком.

Уже сидя перед окном в своем номере и попивая горячий кофе, я рассматривала рисунок шестиконечного креста, заключённого в круг. Именно он был так дико похож на то, что сфотографировали оперативники на месте.

В точно таком же кругу, линии которого были выжжены на едва позеленевшей траве, в самом центре лежали останки и правда животного очень напоминающего лошадь. Это место находилось на одном из холмов, где грядой стояли огромные камни, будто выросшие прямо из земли.

– Если это и правда лошадь, то подобное могло произойти только из-за удара молнией. Либо животное просто сожгли... – прошептала и увеличила изображение.

"Если поверить в удар молнией, то тогда..." – подумала, а закончила в голос:

– Мальчик правду говорит, что ли? – скривилась, решив что уже с ума схожу, – Однако...

Я перешла в следующий документ и вот тут замерла, потому что структура и сплав металла кинжала малыша был точно таким же, как и у орудия убийства Белецкого и Острицы.

– Охренеть... – я даже за подлокотник кресла схватилась, когда прочла результаты экспертизы оружия этого ребенка.

– Да этот ножик стоит столько же, сколько домик в Конча-Заспе, – продолжила в шоке листать описание камней, которыми были инкрустированы платиновые ножны.

Однако само лезвие клинка оказалось тем самым "криптонитом", о котором мы ничего не знали, и который вызывал отравление тканей, даже у трупа. Прочитав всё до конца, и постоянно вспоминая мальчика, я ворочалась в кровати всю ночь, пока не поняла что и не спала вовсе.

Поднялась, помылась и оделась на автомате, продолжая ковырять себе мозг тем, насколько дико правдоподобно сходится то, что сказал мальчик, с тем, что я видела на снимке, который сбросил Ушастик.

Сомнений нет. Единственный выход – посмотреть на это своими глазами, но уже с ребенком, который наконец прольет свет хоть немного на то, как оказался в горах один.

Как только я попала в вестибюль отеля, меня ждал весьма интересный сюрприз в виде Игоря, который что-то выспрашивал у Ярослава. Мальчика очевидно привезли прямо к нам.

Придурок так пристал к ребенку, что малыш только заметив меня, сперва побежал, а потом затормозил и уже спокойным шагом, но быстро пошел в мою сторону. Теперь Ярослав выглядел, как обычный мальчик в теплой парке и джинсах.

Только глаза выдавали в нем именно того испуганного малыша, который схватился за меня и не хотел отпускать. Прямо как сейчас, когда кивнул головой, словно в поклоне, и строго, но опять детским голосом произнес:

– Я заставил боярыню привезти меня к вам, княжна. Я хочу остаться с вами, пока отец не отыщет меня.

Я честно не знала, что ответить ребенку, потому просто присела напротив него и застегнула курточку выше:

– Нам пора, Ваша Высокость. Вы же помните, что обещали мне?

– Да, – храбро ответил Ярослав и как только я поднялась, встал за моей правой ногой и взял за руку.

Я приподняла бровь, смотря вниз на эту картину, а малыш тут же произнес:

– Вы дали клятву защищать меня, княжна. А я хочу чтобы эта злая тетка ушла! Она кричала на меня вчера. И боярин в странной кепке... Он не нравится мне. От него дурно становится, и страшно. Не уходите... – закончил шепотом мальчик и шмыгнул носом, сильнее сжав мою руку своей.

"И правда очень умный и необычный ребенок..." – улыбнулась и обхватила маленькую ручку сильнее.

– Тогда поехали, Ваша Высокость! Нам пора... – посмотрела прямо в глаза Ярославу, и мысленно прошептала:

"Это не может быть правдой. Это какой-то действительно шизофренический бред..."

Однако спустя полтора часа езды к Яремче, ещё часа подъёма по той самой туристической тропе, а потом около двух часов виляний по лесу за ребенком, мне уже было откровенно плевать на всё, только бы прекратить это. Но Ярослав продолжал упорно искать то, что я просила, и кажется не давал передохнуть никому из оперативной группы.

С запада стала надвигаться настолько черная стена туч, что я решила свернуть поиски места с пентаграммой. Если ребенок не может его отыскать, значит это постановка, и вот тут возникает уже более реальная версия того, что этот мальчик может быть вообще ребенком убийцы.

Подобная мысль заставила по моему телу прокатиться дрожь, которая из-за грома, прогремевшего прямо над головой превратилась в настоящий озноб.

Мы прошли вдоль гряды снова и стали спускаться вниз с холма, как раз в тот момент, когда началась гроза. Я переглянулась в группой и той самой боярыней психологом. Женщина достала что-то наподобие дождевика и протянула, чтобы я надела его на Ярослава. Однако малыш замер и после очередного раската грома, так схватился за мою ногу, будто захотел с ней срастись.

– Ваша Высокость, нам пора спуститься вниз, иначе промокнем до нитки! – я попыталась отцепить мальчика от себя, и уже искала взглядом Игоря, который шел впереди на несколько десятков метров ниже.

Повернулась, чтобы поднять Ярослава и спуститься с ним на руках с холма быстрее, но чуть не остолбенела от того, как прямо рядом со мной просвистело что-то в воздухе, а в голове четко прозвучала мысль, что это могла быть пуля.

– Сюда!!

Схватив ребенка и спрятав за собой, я закричала, когда поняла что психологша испарилась. Только что стояла в паре метров, а спустя несколько мгновений женщины не оказалось рядом.

– Какого черта?! – посмотрела на то, как с неба начинает лить стена дождя, и приближается этот ливень прямо к нам.

Ярослав крепче схватился за меня, и когда к нам начал бежать Игорь, понимая, что что-то произошло, позади раздался женский крик.

Всего-то пары секунд было достаточно, чтобы это произошло. Все пары чертовых секунд хватило, чтобы я провалилась в какой-то странный, страшный, дикий, но в то же время необъяснимо прекрасный сон.

Сон о том, как впервые увидела его...

Гром прозвучал оглушительно, а всё что я успела рассмотреть – то, как черная тень стоит над женщиной и пронзает её тело мечом насквозь. Несчастная, словно в застывшем моменте, падает на землю, а я делаю рваный вздох, чувствуя как горло разрывает от истошного крика. Вопля, когда становится дико страшно, смотреть на то, как мимо меня свистят пули моих коллег, а я прижимаю ребенка к себе сильнее, чтобы он не видел этого.

Одежда промокает насквозь, по телу бежит дрожь, а когда женщина начинает катиться с холма прямо к моим ногам, тварь убившая её, легко спрыгивает вниз со скал.

Игорь бежит из всех сил по холму вверх, но не успевает. Как только тело несчастной женщины останавливается рядом со мной, гром гремит опять настолько оглушительно, словно этим бьёт прямо по мне и малышу.

Воздух становится плотным и гудит. Он вибрирует точно так же, как в турбинах самолёта, когда тот взлетает. Небо над нами шипит, искрится и разгорается, когда молния летит с бешеной скоростью прямо в нас с мальчиком. Я не могу поверить в это, но вижу, как сгусток электричества рассекает воздух, будто плеть, и бьёт прямо по нам.