Текст книги "Плохой парень// Bad Guy (СИ)"

Автор книги: Кристина Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)

– Где ты видела логичность при психозе?

– Я прямой пример.

– Ты уникальный пример того, как человек стремится получить хорошую моральную взбучку. Прекрати себя жалеть и займись делом! Мне нужны все материалы по жертвам. Ты сможешь выслать их так, чтобы никто не пронюхал? Я проверю семьи наших девчонок. Вдруг найду что-то общее, что выведет на причину выбора их как жертв.

– Да, без проблем. Вот только тогда нас всех посадят, – я усмехнулась и развела руками, – И даже вас. Что-что, а здесь закон это закон, Олег Александрович. Могу дать только через видеосвязь данные. Вряд ли они за мной так следят. Но вот переписку отслеживают точно. Поэтому наш видео чат придется удалить.

– Хорошо. Тогда поступим иначе. Будем связываться пока так, – кивнул мужчина и последующие минут двадцать я описывала ему то, что мне было доподлинно известно о жертвах.

А потом весь день ходила взад и вперёд по квартире, пытаясь разложить свою безумную теорию по полочкам. И пришла к тому, что единственное более менее логичное пояснение, почему корейские детективы до сих пор не вышли на реального преступника это то, что они и не подозревают что их двое. В данный момент все мои надежды уцепиться хоть за что-то упирались в клуб, и Хан Бина, который пообещал нам помочь.

Я села у окна и начала всматриваться в закат. Мои собственные ощущения и чувства отошли на второй план. Я не могла этому не радоваться, ведь буквально стремилась привести свои чувства в порядок. Я ведь не рассказала и десятой доли правды профессору, а всё потому что боялась признаться сама себе, в том, что возможно двадцатилетний мальчишка мой единственный путь вылечить свои собственные фобии.

На полу, рядом с диваном, завибрировал сотовый, и потянувшись за ним, я нахмурилась.

– Что этому прилипале нужно в восьмом часу вечера?

На экране высвечивался номер Доминанта, и мне нехотя пришлось ответить на звонок.

– Добрый вечер, инспектор, – на том конце слышался гул, а мужчина явно был за рулём.

– Добрый, госпожа. Вы сейчас дома?

– Да, – от такого вопроса у меня засосало под ложечкой и я медленно поднялась.

– В таком случае, вы же не откажете своим новым коллегам в их просьбе? – он противно лыбился, даже через телефон.

– Смотря в какой? – уклончиво ответила, а мужчина продолжил.

– Я как раз сейчас еду к себе домой, вы же знаете, что мы живём в одном комплексе. Поэтому мне будет удобно забрать вас на нашу маленькую попойку.

– И естественно я не могу отказать, потому что это все равно что проявить неуважение, – констатировала в слух факт, а мужчина опять усмехнулся в трубку.

– Вы очень быстро вливаетесь а наше общество, агашши*(госпожа).

"Лучше бы я вливалась в него без твоего участия, Доминант херов!"

Этот мужик успел достать меня настолько, что у меня при его виде, даже без телесного контакта, начиналась не паническая атака, а припадок ярости.

– Хорошо. Дайте мне пятнадцать минут, – резко отвечаю, и услышав слова прощания, кладу трубку.

– Вот же настырный тип, бл***! – зашипела и стянула с себя халат.

Отодвинула дверцы шкафа, вмонтированного прямо в стену и застыла, зажав указательный палец между зубов.

– Нечего надеть, госпожа Адлер? Так, у вас всегда есть дежурный черный костюмчик. Как на похороны, – я вытащила строгий черный брючный костюм с почти невесомой россыпью красных камней у воротника, и хмыкнула со словами:

– Идеально. И в клуб с кучей молодежи, при том, что ты якобы девка молодого пацана тоже вот в этом пойдешь? Чему тебя только в академии учили? Неуч, Малика Макаровна и полный профан в конспирации, – причитала кривясь, пока натягивала костюм, который был единственной парадно-выходной одеждой в моем гардеробе.

Знала бы куда меня привезут, надела бы обычные джинси и гольф.

Корейские закусочные, это не простые кафе. В них царит особая атмосфера канонов употребления спиртного, а точнее того, как нужно правильно нажраться в хлам. Корейцы пьют больше и чаще, чем наши. Но почему-то процент алкашей в их стране стремится к нулю, тогда как у нас эта цифра близка к теории о геометрической прогрессии. То бишь бухают так, что не успевают просыхать. И днём, и ночью.

Но вскоре до меня дошло, в чем вся соль. Соджу, которым меня почивал начальник Чхвэ ещё в первые дни пребывания здесь, это та же слабоалкоголка, да и закусывали мужчины, сидящие напротив меня, исключительно мясом жаренным на гриле, которое сами же и приготовили. По сути ты получал двойной мужской кайф. Холестерин и белки, пожаренные своими же руками под выпивон, в компании мужиков.

Округлые столики с вытяжкой в виде сверкающей трубы, прямо над грилем, вмонтированным в столешницу. Куча тарелок и все они общие, а значит всё ели из одной посуды, беря то, что желали палочками. Исключение составляли только пиала с рисом. Тут ты сам себе хозяин – бросай туда, что хочешь и ешь.

– Итак, госпожа Адлер. Мы с вами работаем уже неделю, и пора бы нам вместе выпить и познакомиться поближе, – дружелюбно промолвил Ю Чон, а я тут же протянула ему рюмку и как подобает, поблагодарила в поклоне за то, что он её наполнил, – Расскажите о себе. О своей стране. Нам интересно, Лика.

Весь отряд "чаджянмёна и рамёна" выжидающе смотрел на меня, и выпив, мужчины стали ждать моего рассказа.

– Вам легче спросить то, что вас интересует обо мне прямо, старший инспектор. Вы ведь для этого и позвали меня на мужские посиделки? – я взяла палочки, и подождав, когда рыбу себе возьмёт инспектор Шанель, отхватила кусочек и положила в пиалу с рисом.

– Это не мужские посиделки. Мы действительно так отдыхаем от тяжёлого дня, – поправил меня Хи Шин и подсунул в мою сторону тарелку с какой-то лапшой и мясом. – Попробуйте, Лика-ши. Вам понравиться.

– Если честно, когда нам сказали, что приедет детектив из России, мы ждали увидеть громилу под два метра, с серьезным взглядом исподлобья и пушкой за пазухой, – хохотнул Шанель, пока Ю Чон налил всем ещё по рюмке.

– Вы пересмотрелись голливудских фильмов по типу "Солт" и "Красный ворон"? – парировала со смешком, когда вспомнила, как американцы пытались в который раз выставить наших мужиков безмозглыми громилами на экране.

Впрочем и наши некоторые кинематографисты и писатели, любят намеренно показать славянских мужчин идиотами без мозгов, но с членом и огромным достоинством в штанах, от которого глупые дурочки текут, как перед случкой.

– Мои коллеги, это не громилы со стволами, господа. Это мужчины, которые каждый день смотрят на то, как человек уничтожает сам себя. Да, все не безгрешны, и наши народы ожесточаются сильнее вашего. Мало того они не скрывают своей эмоциональности. Поэтому разница только в манерах и этикете. А в остальном это такие же служители закона, как и вы.

– Познавательно, – Доминант сел удобнее, и начал медленно вертеть палочками в руках, – То есть рассказы о коррупции и прочей…

– Это вас не касается, господин инспектор. В вашей стране тоже не всё так гладко. Не чистые на руку чиновники – мужчины и женщины. Насильники и убийцы, психопаты и больные есть во всём мире, и отличаются эти люди только полом, языком на котором говорят, территорией, где проживают, и цветом кожи.

Все четверо умолкли и застыли, и лишь Хи Шин на меня посмотрел с неким излишним интересом. Вообще этот "не мальчик" мне нравился всё больше. И симпатию вызывал именно тем, что умел держать рот на замке.

– Раз уж мы здесь собрались и кроме, как о пресных различиях в ментальности другой темы не нашли, предлагаю поговорить о том, что клиента у нас два.

Ли Ю Чон застыл с бутылкой в руке над моей рюмкой и усмехнулся:

– Вы очень проницательная женщина, и ценны, подобно лакрице для лекаря, – он улыбнулся ещё искреннее, пока я приподняла брови в удивлении.

Но больше всего меня удивила реакции Доминанта и Парнишки. Они словно впервые об этом слышали. Господина Шанель упустим, мужчина просто молча продолжал есть и за всеми наблюдать.

– Ю Чон-ши? С чего ты взял? – переспросил в удивлении Доминант, и я присмотрелась к нему внимательно.

– Бадук. Это словно чередование игры в бадук, – ответил старший инспектор, а я задумалась.

"Бадук, это кажется те же шахматы. Те же стратегические многоходовки…"

– Это же ваш аналог шахмат?

– Да, – коротко ответил Ю Чон и продолжил, – Но тогда мы в тупике. Потому что у нас нет ни единой зацепки даже касаемо одного подозреваемого. А здесь целых два.

– Ким Хан Бин – это ниточка, сонбэ*(наставник). И вы хорошо понимаете, что этого чобаля не стоит сбрасывать со счетов, – парировал Хи Шин и продолжил жевать мясо, завернув его в лист салата.

– Он не виновен, – покачал головой инспектор Шанель, и на этом моменте я ухмыльнулась и сложила руки на груди, пока мужчина продолжил, тоже жуя свой рис, – Нет ни мотива, ни предпосылок к такой продуманной схеме убийств. Он тупой, как пустой контейнер из под риса. Я проверил всё по нему. Из друзей двое бедняков, по меркам его общества. В университете последний в рейтинге на курсе. Шляется только по клубам и сменил столько девушек, что даже своему отчиму фору дал. И это в двадцать. Мать регулярно наблюдается у психолога и все время проводит, как и подобает богачам на благотворительных балах и в кругу подруг. Отчим… – господин Шанель застыл, а я подалась вперёд, – …Вот тут есть странности. С виду мужчина порядочный семьянин и вообще святоша похлеще буддийского послушника, но вот его шлейф из дамочек, как я уже упомянул, – он вдруг посмотрел прямо мне в глаза, и я поняла, что мне никто не собирается прощать психоанализа при всех, – Короче исполнительный директор "Шинорацу" очень удачно обосновал себе собственный гарем, как у Императора.

– Это не мудрено, – хмыкнул Доминант, – При таких то деньгах и статусе.

– Да, не мудрено, но мы то с допроса, который проводила Лика-ши знаем, что он спал и с последней жертвой. Поэтому…

– Вы подозревали, что отчим и пасынок состояли в сговоре, и это их игра? – я прицыкнула, – Но что изменилось сейчас?

– Это чистой воды подстава. Кто-то копает под эту компанию, и вполне вероятно, что смерть девушки устроили конкуренты "Шинорацу", чтобы посадить либо Чхвэ Йон Со, либо Ким Хан Бина, – закончил Шанель, и потянулся за своей рюмкой.

– В любом случае, компанию нужно тоже проверить, как и всю эту семейку, – Парнишка проявил излишнюю несдержанность и меня это удивило, но потом его поведение стало понятно.

Хи Шин завидовал и это было видно сразу. Скорее всего он из бедной семьи, и всё чего добился, далось ему с огромным трудом. Вот и вымещает свой комплекс трудоголика и неудачника, на парне, который даже внешне выглядит более мужественнее, чем он. Более того, скорее всего Хи Шин склонен к проявлениям женских черт характера, потому зависть это здесь диагноз, а не предположение.

– Вы знаете, – я наконец расслабилась, и сама потянулась за добавкой к Ю Чону, – Мне начинает нравится такой формат проведения досуга.

– Это вы ещё не бывали на попойках всего департамента, когда снимается вся закусочная, и бравые служители порядка обсасывают всех и вся до мельчайших подробностей. Мало того, тут по пьяни такие теории заговора строятся, что у меня волосы на голове иногда дыбом встают, – хохотнул Ю Чон, а я улыбнулась в ответ.

– В общем, господа. Нам точно рано расслабляться. Нас ждёт первый поход в место, куда раньше нас и с ордером не пускали, – скис Доминант, а Ю Чон тут же подобрался и выдал:

– Нам нужно решить все вопросы с наружной и технической частью, и выбрать того, кто пойдет с Ликой и Хан Бином. Я думаю, что Хи Шин, лучше это сделать тебе.

– Мне? – Парнишка чуть палочки не выронил, – С чего это?

– Ты хорошо впишется своей смазливой мордашкой, – подколол Хи Шина Доминант, на что тот тыкнул в него палочками и зашипел:

– Вы умереть хотите, сонбэ? Что за предъявы?

– Ладно, он и вправду не похож на охранника, – тут же вмешался Шанель, а я хмыкнула в согласии.

– Тогда остаёшься только ты, – посмотрел на Доминанта Ю Чон и тот только закатав рукава хмыкнул.

Он так и ждал, что предложат именно ему. Это было неудивительно, ведь мужик прилип ко мне, как банный лист и постоянно смотрел на мои перчатки, словно они намагничены, бл***.

Дискомфорт начал ощущаться сильнее, когда мужик сел ближе, и не обращая внимания на остальных, прошептал:

– У вас красивый костюм и вообще, я бы хотел сводить вас в нём в ресторан, Лика, – я отодвинулась, а по моей спине пробежала дрожь.

Тут же участилось дыхание, а близость мужчины стала почти нестерпимой, поэтому я резко ответила, и не жалела об этом:

– Прошу меня простить, но это лишнее, и на этом закончим.

Он так достал, что из меня прямо вырвалось это негодование. Постоянные смешки и неоднозначные взгляды на грани приличия бесили хуже, чем его доминирующая натура и напор, которыми так и фонило от этого мужика. Он занимается не просто сексом, он это делает в особой обстановке и атмосфере, что я и озвучила.

– Не стоит думать, что я польщусь на японские изыски кухни особого ресторана, в который вы меня решили пригласить.

С этими словами и от его перекошенной рожи, мне стало не по себе. Лишь представив возможность контакта с этим мужиком, у которого по всей видимости очень своеобразный образ интимной жизни, если на его лице проступило удивление смешанное со злостью от отказа, я чуть не захлебнулась собственным ощущением страха.

Мне не выбраться из этого состояния. Я никогда не смогу спать с мужчинами по одной простой причине – я боюсь их доминирования. Потому что тот мужчина был не просто больным тираном… Он связал меня, тем самым показав что я ничтожество, пока кончал и говорил, какая я грязная шалава и шлюха, которая недостойна носить его фамилию.

И по иронии судьбы, а может и кармы на следующий же день, я встретила женщину, которая прекрасно иллюстрировала моё альтернативное будущее, не будь рядом со мной профессора и Али.

– Почему наш департамент? Это же бытовой конфликт? – задал вопрос Хи Шин, пока мы выходили из двух служебных фургонов ранним утром.

– Поступил сигнал от матери потерпевшей, госпожи Чон. Она сказала, что её зять удерживает жену и дочь второй день в доме, – пояснил Ю Чон сдержано, а я поправила спецформу и перезарядила травмат.

– Как он связан с нашим делом? – спросил Доминант, на что Ю Чон тут же ответил:

– Это администратор норэбан, в котором работали жертвы по делу.

"Что твориться в том чёртово караоке-баре?" – пронеслась мысль, пока мы вошли через ворота в сад частного дома на одном из холмов.

Таких домов, старого типа здесь было, как грибов после дождя. Но удивило почему калитка была открыта.

– О Сон-ши!*(Господин О!) – Ю Чон встал перед дверью, пока мы с Доминантом разместились по бокам от неё и начал тараторить на корейском, продолжая стучать в двери.

Изнутри послышалась несвязная речь мужским голосом, и мы переглянулись.

– Он либо пьян, либо… – Ю Чон начал стучать сильнее, но ответа не последовало.

Я прибилась к стене и начала глубоко дышать, пытаясь отогнать страх и тревогу.

– Это мужчина не пьян, – строго отрезала шепотом, и добавила, – Это синдром Туретта, вызванный вспышкой агрессии. Он тараторит чушь?

Ю Чон кивнул, а я скомандовала:

– Выбивал дверь, иначе он убьет и её, и ребенка. Это припадок, Ю Чон!

Мужчина не стал переспрашивает дважды, и вместе с Доминантом, они начали выбивать двери. Пока я готовилась к тому, что увижу перед собой собственно е прошлое.

Дверь влетела внутрь помещения и подняла столб пыли, а следом раздался женский крик и детский плач.

– Хи Шин, ищи ребенка! – скомандовал Ю Чон, когда мы вбежали в дом, и в широкой гостиной застали полнейший погром и разбросанные вещи.

Парнишка понесся в сторону, где продолжал раздаваться плач ребенка, тогда как мы с мужчинами рассредоточились по дому. Пока я начала подниматься по лестнице вверх, Доминант прошел в комнаты на первом этаже, а Ю Чон пошел в сторону внутреннего двора, откуда были слышны непонятные звуки.

Но видимо карма, в которую так верят азиаты, настигла именно меня. Потому что я не успела подняться, как в коридоре застала невменяемого мужика, который держал за волосы женщину и грозился на помеси непонятных звуков ножом у её тела.

Я проставила палец к передатчику в ухе и не опуская пистолета, тихо прошептала:

– Ю Чон-ши. Наверху. Коридор сразу налево. У него нож.

– Понял тебя, мы поднимаемся, – быстрый ответ и я слышу как внизу медленно шагает пара ног.

– Господин! – я начала медленно приседать, когда мужчина снова заорал, как бешеный, и опустила пистолет на пол.

За моей спиной, тоже самое проделал Ю Чон и что-то сказал мужику на корейском. Тот побагровел тут же и начал входить в новый виток припадка.

– Нет! – я остановила Ю Чона и тихо прошептала, пока мной начала бить крупная дрожь от одного вида несчастной девушки, которая плакала и молча давилась слезами.

– Переводи ему дословно всё, что я скажу, – Ю Чон кивнул и я обратилась к мужчине.

– Ты абсолютно прав, – посмотрела ему в глаза, а когда он услышал перевод застыл, а я схвптилась за эту ниточку, – Она ничтожество, которое паразитирует на твоей шее. Живёт за твой счёт и ещё смеет смотреть на других мужчин, – я улыбалась ему в глаза сквозь слёзы, убеждая этого ублюдка в его правоте, – Ты в своем праве наказать её за такой проступок. Ты же этого хочешь? Поэтому ты запер их дома? Наказал?

Он начал кивать, а лицо разглаживаются, но хватки мужчина не ослабил, и девушка продолжала тихо сопеть.

– Отпусти её и мы поможем тебе наказать твою жену по закону. Мы пришли за ней. Она ведь нарушила клятву, так? Посмела изменить! – он закивал, и начал что-то шипеть ей в лицо, пока я кивнула Ю Чону и он медленно начал идти на мужчину.

– Ты не виноват, что она такая тварь! Так зачем брать на себя такую вину. Просто отдай её нам, и общество опозорит её хуже смерти! – продолжала говорить, и фокусировать его взгляд на себе, что и позволило его обезоружить.

Ли Ю Чон в этот момент ловко выбил нож из его руки, но никто из нас не ожидал увидеть как этот психопат выхватит пистолет из-за пояса.

Два движения. Выдох через рот, и глубокий вдох. Встать в стойку и прицелиться. Три секунды на то, чтобы обезвредить цель. Я хватаю свой травмат, снимаю с предохранителя и тишину дома разрезает звук выстрела.

Мужчина падает, так и не успев навредить Ю Чону, который в шоке оборачивается и смотрит на меня не верящим взглядом.

– Пакуйте его и везите в департамент, – строго приказал Ю Чон Доминанту и Хи Шину, которые подняли мужика и надели на него браслеты, пока он корчился и стонал от боли в ноге.

Прозвучал оглушающий визг, и на мужчин внезапно напала потерпевшая. Девушка начала оттягивать своего мужа за руку и плакать, причитая.

– Что она… – я пошатнулась и взяла себя в руки, продолжив вопрос, – Что она говорит, Ю Чон? Защищает его? – сузила глаза, а мужчина кивнул, удерживая девушку, чтобы та не бежала следом за нашими парнями, которые уводили этого ублюдка.

– Да, – ответил Ю Чон, а я продолжила:

– Значит переводи и ей дословно! – сказала ледяным тоном, а мужчина вздрогнул, но кивнул:

– Ты глупая идиотка, которая думает, что завтра это не повториться. Он никогда не станет таким же, как раньше – ласковым и любящим. Ты дура, которая не жалеет, даже своего ребенка, и продолжает защищать тварь из страха, что останется одна. Ты мать! Подумай, что будет завтра с твоей девочкой, когда эта тварь убьет тебя! Она останется сиротой с поломанной психикой, потому что видела как отец убил мать! Твой ребенок останется один в целом мире! Этого ублюдка посадят всё равно, только с разницей в том – теперь или после твоей смерти! Ни один мужчина не заменит тебе дитя, дура! Как и твоему ребенку никто не заменит тебя! Ты в любой момент можешь найти другой член, на котором можно прокатиться! Но мертвой ты этого не сделаешь!

Эти люди такие же как мы и плачут они точно так же, но с той разницей, что воспринимают жизнь по своему. Но боль… Механизм её возникновения одинаков у всех людей. И ребенок будет любить мать одинаково во всех уголках мира.

– Омма!!*(Мама!)

Мы с девушкой вздрогнули одновременно, а когда малышка побежала к ней, то и говорить что либо не было больше нужды. Даже не понимая моей собственной речи, мы с ней поняли друг друга без слов. Она одним взглядом, сказала мне спасибо, и прижала дочь к себе.

– Это не конец твоей борьбы, – я прошептала, а стоящий в ступоре Ю Чон перевел, – Ты должна быть готова к боли, и должна лечиться. Не ради себя, а ради маленького человека, который сейчас прижимается к тебе, потому что ты его единственная защита, пока он не вырастит. Помни об этом.

Я кивнула, и поправив кепку, незаметно смахнула слёзы, развернувшись прочь.

– Агашши!!* (Госпожа!) Кумао! – я развернулась и с горькой улыбкой поклонилась девушке в ответ.

Мне было больно на это смотреть. Мной била дрожь, и я боялась собственной тени в этот момент, потому что могла стать такой же. Узницей в клетке собственной боли, продолжающей терпеть её.

– И теперь вы снова будете утверждать, что у вас законопослушное общество, Хон Джин-ши? – выплюнула язвительный слова в день нашего знакомства прямо в лицо Доминанту, – Это дерьма, господа хватает повсюду!

Опять появились провалы в эмоциональном фоне. Я совершенно не заметила, как прошло не меньше двух часов, и как я очнулась опять в уборной, глотая ртом воздух, словно рыба.

Но он вернулся. И не просто возможность дышать, а осознанность и реальность. Прямо передо мной, словно из ларца с моей иголкой, подобно Кощеевой смерти. Хан Бин чуть не врезался в меня в коридоре и реальность вернулась. Я начала мыслить и даже смогла спокойно вдохнуть полной грудью. Но ровно до того момента, как флюиды этого пацана не начали снова на меня действовать. Он что-то говорил, и я осознанно отвечала, но думала о другом. О том, что было бы обними он меня снова. И это уже не так пугало меня, потому что, я была обычной женщиной жаждущей внимания, внутри которой словно в клетке продолжала сидеть замороженная во времени девушка. Именно она отвечала за все мои женские желания, которые я похоронила глубоко в себе.

Он вошёл в дверь допросной, а я осмотрела его спину не просто голодным взглядом, а так словно не ела год ничего. И не пила вовсе, потому что во рту пересохло так, будто я путник пересекающий сраную Сахару, блин. Даже глазные яблоки высохли, а вся жидкость синтезировалась только в ту, которая благоприятна для разрядки женского гормонального фона.

– В крови нашего клиента, Хи Шин только что обнаружил сильный возбудитель, – с порога мои мысли осёк Ю Чон, а опешив, подошла к экрану у которого он стоял.

– Какова доза?

– Достаточная чтобы он в порыве агрессии не соображал что вытворяет, – скривился Шанель, а я увеличила структуру вещества, которая была выведена на экран, чтобы понять каков химический состав.

– Они пытаются нас запутать, – усмехнулась, и указала на три химических соединения, которые точно идентифицируют как наркотик, – Это ещё один идеально подходящий подозреваемый. Наркоман, избивал жену и запирал её, работник того же норэбан. Это всё хорошо продуманный план.

– А значит у нас не больше двух недель до совершения следующего убийства? – переспросил Ю Чон, а я кивнула.

– Они видят, что первого подставного подозреваемого не удалось привлечь, как виновного, и путают нас намеренно, – озвучил мои слова Шанель, пока Доминант собирался допросить недомужа.

– Нужно вытрясти из него всё. С кем общался, где проводил время, кто приходил в норэбан из незнакомых клиентов? Узнать всё, вплоть до того, у кого они рыбу на рынке с женой покупали? За ними следили. Как и за Хан Бином, – припечатал Ю Чон, а Доминант кивнул и вышел вон.

– Лика, – я обернулась от экрана, а Ю Чон как то странно на меня посмотрел, – Иди домой отдохни. На тебе лица нет после этого задержания. Ничего, что я упустил формальное общение? – мужчина виновато улыбнулся, а я помазала головой и поклонившись кивком, ответила:

– Всё в порядке, инспектор Ли, вас там…

– Мне уже доложили, что Хан Бин здесь. Ступай домой!

– Да.

– Это приказ, Лика, – мужчина строго на меня посмотрел, а я вскинула брови в удивлении, – Ты работаешь здесь, разделила с нами ужин, и сегодня доказала что тебе можно доверять в любой ситуации. Так что теперь готовься, я как твоё временное непосредственное начальство, спуску тебе не дам! Переодевайся и отдыхай. Всё равно нам завтра целый день опрашивать повторно всех свидетелей. А это…

– Геморрой ещё тот, – ответила на русском, но мужчина понял меня по выражению лица.

Поэтому я поплелась на выход, а уже на улице словила себя на мысли, что нахожусь в состоянии апатии. Мне не хотелось ничего, кроме отдыха и сна.

Ровно до того момента, как ко мне пристал этот упырь. А по другому доминирующего самца я уже и не могла назвать.

– Лика-ши, постойте!

– Что-то случилось?

Мужчина догнал меня посреди парковой зоны, а я скривилось от того, что дождь только усиливался.

– Не то чтобы случилось, – выдал Хон Джин, а потом подошёл ко мне почти впритык.

– Отойдите от меня! – я отпрянула от него, но он сузил глаза и прошептал.

– Так и знал, что с тобой что-то не так. Ты ведь больна чем-то? Иначе зачем тебе таскать на руках эти перчатки!

Он попытался схватить меня за руку, но я снова отошла назад:

– Отойдите! – страх горячей волной вогнал меня в ступор, а когда мужчина опять попробовал прикоснуться ко мне, я и слово сказать не успела, как меня мягко пихнули за спину, и я упёрлась взглядом в кожанку и очертания стройной спины.

Хан Бин что-то рычал на корейском, пока удерживал руку инспектора, а я похолодела разом, потому что у меня сработал рефлекс. Охреневшими глазами я смотрела на то, как сама одернула парня за другую руку своей.

– Прекрати… – прошептала и смотрела на свою ладонь, которая удерживала его запястье и тянула на себя.

– Со мной… – я сглотнула и отпустив в ужасе его руку, подняла взгляд на парня со словами, – Всё в порядке, Хан Бин.

Меня словно электрическим током шибануло, как в детстве, когда нечаянно притронулась к поломанной розетке и чуть не получила разрядом в двести двадцать. Всё сплеталось в его взгляде и том, как парень поджал губы и нахмурил брови, пока по его лицу скатывались капли дождя, падая с капюшона.

– Ты закончила работу и свободна, нэ агашши? – спросил вдруг Хан Бин, а я лишь заикаясь, кивнула:

– Д-да.

– Отлично! Я отвезу тебя домой, – он развернулся к инспектору и опять что-то выдал, на что Хон Джин пригрозил, чтобы уже я понимала:

– Это недопустимо! Он подозре…

– Хон Джин-ши, – я оборвала слова мужчины и посмотрела уже ему в глаза, – Вы хотели знать, что со мной?

Оба застыли передо мной и не двигались, а Доминант еле заметно ухмыльнулся.

– Я больна Андрофобией, а как последствие этому заболеванию сопутствует ещё и Гаптофобия. Вот почему я не могу пойти с вами на ужин. Я боюсь вас, а теперь ещё… В общем, теперь вы мне неприятны не только как мужчина!

Хан Бин медленно повернулся к инспектору и выругался на корейском, но я осекла и его.

– Поэтому Хан Бин набросился на вас. Подозреваемый Ким узнал о моём недуге случайно, и сейчас видимо проявлял особенности вашего менталитета и этикета, согласно которому вы и здоровых то женщин не смеете за руки хватать на улице. А значит ваш поступок ещё противнее, господин инспектор.

Я развернулась прочь, и поправив капюшоном плаща уже не слышала, что они там измеряли пониже пояса, переговариваясь на повышенных тонах. Но не успела и до обочины дойти, чтобы такси словить, как передо мной затормозил черный спорткар, а пассажирская дверь автоматически поднялась вверх.

– Хан Бин, я же сказала…

– Ничего я не слышал, нэ агашши, – надул губы как ребенок Хан и продолжил, – На улице дождь, и не смотря на то, что я отпетый болван, не могу позволить тебе ехать на такси. Зачем? Если вот он я! А вот ваша карета, госпожа, – он развалился между сидушкой и рулём так, словно я точно должна впечатлиться тем, как эта поза и его мышцы играют сквозь ткань футболки.

– Ты не слышал, что сказал господин инспектор? Это недопустимо!

– Хер я ложил на слова этого дебила с самодовольной рожей. Ты мороженное любишь?

– Что? – я охренела, а он продолжал лыбиться.

– А пирожное? Шокодад? Сладости? Леденцы? – продолжал перечислять парень, а я сама не заметила, как начала осматривать черты его лица с особым интересом.

Машины позади стали сигналить, а Хан Бин прогазовал и посмотрел на меня:

– Мне штраф из-за вас впаяют, нэ агашши. Итак дело шьёте, так и штрафы по вашей вине платить? Вы жадная, оказывается.

– Балагур, – припечатала на родном и села в салон, потому что и промокнуть под дождем успела.

– Вот так то лучше, нэ агашши!

Дверцы опустились, а я потянулась к ремню безопасности и Хан сорвался с места.

Несколько минут мы просто молчали, а потом он замялся и спросил мой адрес. Естественно после короткого и обрывистого ответа в моём духе, опять наступила тишина, которую внезапно разрезал звук совершенно ужасного и противного рингтона. Было такое ощущение, что мой мозг потек через уши после этого воя и скрежета.

Хан поднял трубку и установил телефон на держатель, переведя в режим громкой связи. С той стороны послышался встревоженный мелодичный голос. У мужчины что звонил был необычно приятный баритон и мягкие звуки, словно успокаивали. Но явно не Хан Бина, который после имени Джи Син, как-то скривился и резко развернул машину через двойную полову, а я схватилась за ручку двери. Парень поставил трубку, а я вскипела:

– Мой дом находится в другом районе города, Хан Бин, – холодно сказала, на что мне тут же ответили:

– Кофе ты не любишь. Молоко и чай тоже. Содовая и минералка, вообще не вариант. Только идиот будет угощать девушку минералкой. Мороженное, моя госпожа проигнорировала, а на слова о сладостях скривила красивое личико и пыхтела, как неудовлетворенная аджума.

– Мы в детском саду? Останови машину! – мной начала бить паника, она в момент угасла после его слов:

– Я не причиню тебе вреда. Я… Не знаю почему это дерьмо с тобой происходит, но я клянусь что не притронулись к тебе без твоего разрешения. Звонил мой близкий друг, и ты должна его выслушать.

– Зачем?

– Увидишь всё сама, нэ агашши! – отрывисто оборвал Хан, и сцепил челюсть.

Я посмотрела на его профиль и нахмурилась. А тем временем, он вырулил на навесную автостраду и включил дворники, потому что за окном лил настоящий ливень.

– Американо, – тихо ответила, и застыла взглядом на плавных линиях его лица.

Ничего не было лишним. Только небольшая, совсем незаметная горбинка на переносице и разрез глаз. С такого ракурса они смотрелись ещё более непривычно.

– Что? – переспросил Хан Бин, – Американо?! – он улыбнулся открытой улыбкой и посмотрел на меня, – А сахар? С чем? С сиропом или без?