Текст книги "Плохой парень// Bad Guy (СИ)"

Автор книги: Кристина Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 32 страниц)

Йон Со дышал глубоко. Он был напуган, а значит я достигла своей цели, и мужчина на крючке.

– Говори, иначе я уничтожу тебя. Мне плевать, что меня депортируют, но о твоих грязных делишках сегодня же узнают папарацци, которыми кишит твоя компания. Они ведь следят за тобой?

– Инспектор Адлер! Это уже шантаж! Не переходи границы, Лика! – предостерегающие отрезал Ю Чон, но я подняла руку и остановила ег смотря в лицо этому волку в овечьей шкуре.

– Мне плевать! Пусть говорит всё что знает.

Йон Со стянул галстук вниз и попустил его, нервно отвернувшись, а потом прошипел подобно змее:

– Ты не знаешь с кем связалась, девочка. Я не делал этого, и да эта девушка была со мной в отношениях. Но я не убивал её. И ты это тоже знаешь. Хочешь докопаться кто это всё творит, тебе не ко мне! Всё что я знаю о ней, лишь то что Мён Хи выросла в приёмной семье, где было ещё десять детей. Это старый приют в поселке на краю провинции Канвондо. Горный посёлок с одним рисовым болотом по колено. Хочешь найти преступника – предлагаю поплавать именно в том дерьме!

– Камсамнида! Но дерьма мне и в этом офисе хватило! – парировала и ухмыльнулась, – Запись разговора можете оставить себе на память, господин Чхвэ! Повторюсь, мне плевать, что меня могут депортировать, или то что я нарушила сейчас ваш закон и давила на вас. Поэтому ответных действий не боюсь, но гарантирую, если девочка погибла из-за вас… Сухим из воды, как гусь, ты не выйдешь! Жира маловато, а кожа слишком толстая.

Более меня здесь ничего не держало. Я получила подтверждение того, что грузовик и старик, о котором мне рассказал Хан – это не совпадение и не случайность. А для нас любая зацепка, любая ниточка, может стать прочным канатом на пути к цели.

Я знала, что за мной шагает злой, как все эти их жнецы, Ли Ю Чон. Но я поступила так, не только потому что мне нужна была информация, а потому что я хотела унизить этого мужика и причинить точно такую же боль, подобно той, что была в глазах Хана.

– Это какое-то чёртово наваждение, – прошипела на родном, и выйдя из здания, отыскала взглядом место для курения, где кучковались мужчины.

Я встала поодаль от них и ощутила тревогу, а потом меня начал накрывать волнами приступ. Такой выброс адреналина в присутствии мужчины, и направленный как открытая агрессия в его сторону сыграл свою роль. Поэтому я трясущейся рукой подкурила и прикрыла глаза, чтобы успокоиться.

– Ты реально кумихо, Лика! – прошептал убито Ю Чон, а я прошлась по нему холодным взглядом, когда он стал ближе.

– Не подходи ближе чем на метр, Ю Чон-ши! – пробормотала и отошла на шаг, продолжая курить.

– Теперь нам нужно ехать в этот посёлок, – констатировал факт мужчина, а я кивнула.

– И чем быстрее, тем лучше. Поиск изготовителей пудры ничего не дал. Следов по прежнему нет, а всё расследование построено лишь на психологическом портрете и свидетельских показаниях, которые в суде как пшик, потому что никто под ними не распишется. И у нас осталась неделя до предположительного первого хода поле рокировки.

Ю Чон упёрся руками в бока и отвернулся. Он и сам знал, если мы не поторопимся, то потеряем ещё одну жизнь, а может и две. Этого нельзя было допустить.

– В клуб нам не попасть, в норэбан тоже ход закрыт из-за работы другой юрисдикции. Списков имен и личностей остальных работниц нам не узнать, а значит мы остались с собственными доводами наедине.

Слова мужчины были сказаны буквально в точку. Нас связали по рукам и по ногам. Скорее всего и сестры Кимура уже покинули Корею, а если и нет, то они тоже не скажут ни слова.

– Вот же… Дерьмо! – я выругалась про себя и бросила сигарету в пепельницу мусорки, – Поехали в департамент. Нас уже заждался господин Ким, который айдол.

Мужчина кивнул и мы пошли в сторону машины. Все бы хорошо, но теперь моя уверенность, что кто-то нас сливает была всё крепче, иначе как объяснить то, что я услышала получасом позже в комнатушке два на два аппаратной за зеркалом.

Я ждала снова увидеть сияющего парня в ореоле своей сексуальности, а увидела обычного мужчину, в черных джинсах, черной водолазке и кожанке. Мало того, когда Тэ Хван снял повязку и кепку, я смотрела не на артиста с идеальным лицом, а на красивого мужчину с перекошенными от боли чертами лица.

– Господин Ким, день добрый! – мы поклонились друг другу, и парень вяло улыбнулся.

– Мне жаль, что пришлось встретиться при таких обстоятельствах, но это не терпит больше отлагательств. Я готов дать показания, если это понадобиться. Я видел эту гейшу и видел её выступление. Так же я готов попытаться уговорить Ан Мин Хёка дать свидетельские показания о том, что Натали преследовали, если это понадобиться.

Я не верила собственным глазам. Просто стояла и не могла понять. Хан же говорил, что для этого парня его карьера это смысл жизни?

– Вы же можете оскандалиться и потерять всё, Тэ Хван-ши? Почему?

– Потому что сегодня утром, человек с которым я буквально вырос, пока шел к своей цели, чуть не погиб на моих руках. А значит, эта тварь чуть не убила ещё одного человека. Найдите его, госпожа инспектор. Я дам вам всё! Деньги, если нужно! Защиту, охрану, и даже свои связи! Но найдите его и накажите так, чтобы она никогда больше не смогла никому навредить!

– С ума сойти… – я села на стул и осмотрела этого парня с ног и до головы, – Так значит это правда. И вы действительно способны на подобное. Вы удивительные люди.

Я не могла поверить, что человек, у которого куча денег, который окружен армиями поклонников и должен быть испорчен и разбалован славой, говорит такое.

Тэ Хван-ши нахмурился, потому что ни черта не понял на русском, а я поспешила ответить.

– Хорошо! Но я не хочу привлекать вас до последнего. Поэтому если не будет другого выхода, я обращусь к вам. Денег и остального тоже не нужно. Камсамнида! Нужна немного другая помощь.

– Какая? – тут же спохватился парень, и откинул копну выбеленных не уложенных, и я бы сказала обычных в понимании его персоны, волос со лба, и сел на стул напротив меня.

– Вы можете мне найти место, где у вас или может в Японии изготовляют старинную рисовую пудру?

Тэ Хван-ши нахмурился, а потом поняв к чему я клоню кивнул.

– Без проблем, госпожа. Этим сегодня же займутся мои девочки из стаффа. Они найдут вам всё. Что-то ещё?

Я достала из кармана вакуумный пакет с обрезком скотча и положила прямо перед парнем.

– Это похоже на то, что я ищу. Но мне нужно знать точно, что это за косметика, и кто может ею пользоваться? Ведь мужская и женская отличается? Я правильно понимаю?

– Абсолютно! – Тэ Хван-ши взял в руку пакет, и положил его во внутренний карман куртки, – Я найду специалиста, который проведет нужный вам анализ. У нас в агентстве такой штат косметологов, что лучшей лаборатории вам не найти, агашши! Это всё? – он выжидающе на меня посмотрел, а я кивнула.

– Пока всё, Тэ Хван-ши! Но если я вас попрошу стать моим шпионом, это будет слишком нагло?

– Всё что угодно, – отрезал парень и решительно посмотрел в мои глаза, – Я же дал вам обещание.

– Паноптикум.

– Я вас понял, – усмехнулся Тэ Хван и поднялся со словами, – Если эта тварь там появиться моя охрана тут же её поймает.

– Нет! – я возразила и покачала головой, – Только проследить, Тэ Хван-ши.

– Почему? – он явно был обескуражен моим возражением, но тактично дал мне ответить, сдержав негодование.

– Их двое! Парень и девушка!

По лицу Тэ Хван-ши прошла тень шока, и он покачал головой.

– Это хуже стаи оголтелых псов, которой плевать кого жрать. Даже льва загрызть способны.

Я нахмурилась и не поняла к чему это он, но Тэ Хван пояснил:

– Это как болезнь. Всё это распространяется как болезнь. Один причиняет боль другому и запускает цепную реакцию. Видимо так и тут. Один больной человек заразил отравой насилия другого. А потом это превращается в свору, – я застыла на его тяжёлом взгляде, и поняла что теплиться ещё что-то в этом мире хорошего, если есть такие люди.

– Мне пора, агашши! – вдруг быстро протараторил парень, и посмотрел на часы, – График и работа не ждут. Омо! *(Боже!) Чуть не забыл. Вот мой номер!

Он протянул мне визитку, которую достал из бумажника, и я приняла её двумя руками, улыбнувшись.

– Кумао, Тэ Хван-ши!

– Чонманэйо, агашши! *(Пожалуйста, госпожа!) – он поклонился и вышел, а я присмотрелась к маленькому клочку бумаги в руке.

"Если тебя окружают такие друзья, ты должен быть счастлив. Почему же я видела сегодня столько боли в твоих глазах? Если это результат того, что я допустила такое и ты сломался, тогда я такая же тварь, как и та что надругалась надо мной".

Но видимо мне было суждено познать значение слова "карма" во всех его формах.

Я вернулась домой и от усталости привалилась спиной к двери, услышав привычный электронный писк замка.

Ничего не хотелось, кроме глотка минералки и простого сна без сновидений. Все мои эмоции сейчас сводились к тому, что я увидела в офисе. Всё в голове крутилось вокруг того, как он вылетел из дверей, словно безумец и не разбирая дороги тяжёлыми шагами шел прочь.

Я не могла понять, своего состояния до конца. Оно было не таким острым, как в первый день, но мне не полегчало, и это совершенно точно. Всё ещё оставаясь оголенным нервом я не могла спокойно ничего делать в этих стенах. Мне постоянно казалось, что я жду чего-то. Или кого-то…

И я дождалась.

Открыла шкаф и вытащила оттуда тонкую рубашку. Только сменила влажное полотенце, после душа, на мягкую ткань, как раздался тот самый электронный писк замка входной двери и она хлопнула.

Я тут же схватила травмат, который лежал у кровати, и прибилась к стене спиной. Но как только направила оружие на вошедшего названного гостя, поняла какая идиотка. Код от замка знал только один человек.

В коридоре спокойно разувался Хан, и совершенно игнорируя тот факт, что на него направлено оружие, продолжил свои манипуляции.

– Ты… Что ты здесь делаешь? – это было первым что пришло мне в голову, и я естественно озвучила главный вопрос.

– Пришел к своей госпоже, – как-то нервно ответил Хан, а я стояла в ступоре и не знала, что сказать на это его "к своей госпоже".

– Тебе мало было? – спросила убитым шепотом, – Ты пришел чтобы я тебя совсем уничтожила? Ты что творишь вообще? Это моя квартира!

– Естественно, но это не отменяет того, что твоя сочная задница моя, поэтому квартира в которой она проживает тоже моя.

Я открыла рот и просто наблюдала за тем, как он прошел мимо меня, и посмотрев на пистолет в моей руке, таки сглотнул, но продолжил своё шествие и подойдя к дивану бросил на него черную кожаную сумку. А следом я начала дышать слишком глубоко, чтобы он этого не заметил и не посмотрел на меня таким взглядом, словно я – это единственное, что он видит.

– Пожалуй… – Хан снял куртку, а потом и футболку, а я с жадностью впилась взглядом в очертания его тела, медленно провела по ним, словно прикасаясь руками, и ощутила как резко начала реагировать на это.

Буквально все чувства обострились, и мне стало настолько жарко, что захотелось выпить не минералки, а наесться льда из морозилки.

– Пожалуй, ножки тоже мои, остальное… Решим с этим вопрос после самой большой глупости, которую вообще способен совершить мужчина в своей жизни. Я долго думал над этим…

Он говорил, а я не могла понять, где бьётся пульс. Он словно гулял по всему моему телу. Вначале побывал в горле и стукнул там так, что рот слюной наполнился моментально. Потом опустился в грудину, и сердце как отбойный молоток накачало грудь кровью. Она стала в два раза тяжелее и чувствительнее. Ткань словно дразнила возбужденные места, а соски ныли так, словно их обожгли чем-то. А всё потому что я не могла отвести глаз от этого наваждения.

Он пришел. Как и говорил Анастасов. Хан не бросил меня и пришел сам. Но я и не подозревала, что меня ждёт дальше. Стояла, привалившись к холодной стене, которая хоть немного успокаивала пульс, который успел спуститься в поясницу и там бил так, словно ломал мне хребет.

Страх… Он выкручивал ноги, но желание тягучей истомой перекрывало всё. Буквально затмевало серые краски, заменяя горячими вспышками.

Но я и не подозревала, что удумал этот малолетний дурак. Поэтому когда Хан достал длинную, но тонкую стальную цепь, я схватилась руками за стену и выпустила травмат из трясущихся рук.

– Какого хера ты творишь?

– Помолчите, нэ агашши! Я сам трясусь не меньше вашего, а мне ещё искать место, куда эту херь прицепить так, чтоб вам было удобно на мне поездить.

От его слов у меня глаза полезли из орбит. Я сглотнула влажный ком в горле, смотря на то как Хан подошёл к кровати и действительно трясущимися руками присобачил цепь над спинкой и натянул её.

Лязг оглушил тишину помещения, а я уже не просто тряслась, у меня были явные признаки панической атаки.

– Хан Бин, ты не слишком многое себе…

– Поговорим потом, хорошо? Не мешай мне, иначе я не смогу этого сделать. Это дерьмо слишком, даже для такого больного извращенца, как я. Но оно необходимо моей госпоже. Поэтому…

Хан оборвал себя на полу слове и прошёлся по мне тяжёлым, тактильным взглядом, в котором я заметила поволоку такой силы, словно не у одной меня сердце в горле стучало.

Я начала отсчитывать удары, чтобы успокоиться, и опять попыталась вразумить этого дурака.

– Хан, уходи! Я не знаю что ты затеял, но это не поможет. Ты сам видел…

– Да! – он встал перед кроватью и я чуть не захлебнулась от того, что в его глазах стояли реальные слёзы, – Я видел, мать твою, Лика! Видел как ты отвечала мне взаимностью и целовала в ответ! И этого достаточно для той дебильный затеи, которая возможно единственное что позволит мне не рехнуться без тебя, бл***! Кончай нести бред и просто прими это – я никуда отсюда сегодня не уйду!

Я дышала через раз, а выдыхала через хриплый выдох, но самая невероятная вещь была только впереди.

Хан потянулся к заднему карману джинс и достал оттуда браслеты. Самые настоящие наручники, и заведя руки за спину, сковал свои запястья.

– Что… Происходит? – убитым шепотом спросила, а он ничего не ответил, а лишь начал медленно опускаться передо мной на колени и смотреть прямо в глаза.

– Приказывайте, моя госпожа… – гортанно прошептал, а я забыла как дышать.

Передо мной на коленях стоял скованный парень. Он смотрел на меня с желанием и страхом в глазах. И сковал он себя сам.

– Поднимись… – убито выдавила из себя, но он лишь покачал головой и ответил.

– Только если это приказ. По другому никак!

– Ты с ума сошел? Ты что с собой творишь?! Поднимись немедленно и прекрати…

– Не хочу! И не стану слушать больше это дерьмо про болезни и прочую херь! Не после того, как ощутил себя конченым насильником, Лика. Это мой выбор! Ты не просила меня этого делать, поэтому ответственность за этот балаган я и понесу. А значит просто… – он прикрыл глаза и с силой втянул воздух, – …сделаем это!

Я медленно подошла к нему, а он ловил каждое моё движение. Смотрел так, словно видел впервые, пока я не присела напротив него и не заметила, как сама начинаю всхлипывать от того, как душилась слезами.

– Тебе ведь больно.

– Ты шутишь, нэ агашши? – Хан иронично изогнул бровь и прошёлся взглядом по моему лицу, – Это такой аттракцион! Я в жизни не думал, что секс может быть таким интересным, пока умный мужик мне не пояснил, что это единственный выход для нас. Он мне показал такие штуки от которых я признаться даже сам был в шоке. Зажимы, отжимы, отсосы и присоски, какая то херь в… Тут я не могу озвучить, поскольку не хочу портить такой переломный момент в наших отношениях. Но поверь… Мы с тобой такое можем попробовать. Я и не знал что такая акробатика возможна.

Он пытался меня успокоить и развеселить. Но я-то видела насколько ему непривычно и страшно самому. И это опять вызвало проклятые чувства, которые начали биться физическим возбуждением.

– Хан…

– Мне тоже трудно, Лика. Но я жадный и к тому же конченый эгоист. А твой зад слишком вкусный, – он посмотрел на мои голые бедра, и меня словно током прошило, – чтобы отпустить его. Прости но это выше моих сил, и вини во всем его.

Он нервничал, боялся, но все равно сидел передо мной полуобнажённый со скованными руками за спиной.

– Просто попробуй дотронуться ко мне сама, – прошептал Хан, – Я полностью беззащитный перед тобой. Просто дотронься, милая. Ммм? Попробуй! – он шептал и его горячее дыхание обволакивало моё лицо, а моя ладонь сама потянулась вверх.

– Вот. Правильно. Прикоснись ко мне сама и скажи, что ты чувствуешь?

Я не делала этого слишком давно. Но жар от его кожи, вид его тела и глаза, которые теперь не были стеклянными, словно заставляли протянуть ладонь и я не поверила своим ощущениям, когда смогла просто провести по его груди рукой.

Нежно пройтись кончиками пальцев по его коже, и задрожать всем телом, но не от страха, а от ощущения счастья, что я это могу сделать без удавки на шее, и потому что могу.

– Страшно? – он подвинулся ближе, а я всхлипнула и зажала рот другой рукой, потому что не было желания отшатнуться и это вызвало желания разрыдаться от облегчения.

– Я…

– Что? – голос Хана дрожал, а сам парень заглядывал в мои глаза и еле дышал, – Ну, говори! Получается или нет? Ты боишься ко мне прикасаться или нет?

– Я… – поднимаю вторую руку, и вытирая слёзы, не могу противостоять своим желаниям.

Мне плевать на всё, что за этими стенами, поэтому я обхватываю его плечи, и сама прикасаясь губами, целуя.

Резкий выдох, словно рык, и Хан головой подаётся вперёд, хватает мои губы своими, всасывает их и заставляет издать стон от того как его язык резко и на выдохе начинает ласкать все к чему дотягивается во рту. Нежно гладит, проводит по моему и чувствую его вкус. Его губы дрожат. Мы дорожим, и это настолько чувственно и настолько нереально, что мне кажется всё происходящее мечтой шизофреника.

И пока я копаюсь в своей больной голове, он слизывает мои слёзы с лица и хрипло шепчет:

– Это самая охеренная вещь, которую я делал. Позволь мне облизать тебя целиком и везде. Я даже ноги закую в кандалы ради этого, потому что я кончаю только от твоего вкуса и мягкости кожи. Эта настолько вырубает мозг, что я не могу остановиться.

Новый поцелуй завершает его горячий шепот, а я чувствую как промокаю насквозь. И это чувство давления не смешано со страхом, как в прошлый раз. Это ощущение чистого возбуждения от того, что с моим ртом и языком творит этот парень.

– Приказывайте госпожа! – шепчет в ухо и проводит кончиком вдоль мочки, а меня трясет от лихорадки и того насколько я хочу его.

Мои руки уже не просто гладят его плечи, спину, шею и грудь. Они шарят по коже Хана, как по самому родному и тёплому… Я не знаю как описать то, что одна кожа становится словно продолжением второй, а желание прижаться к нему всем телом и ощутить это тепло становится невыносимым.

Я забираюсь на его колени, и обхватываю ногами. Не спеша, пробую насколько могу доверять своим страхам. Но их нет. Потому что я не чувствую угрозы. Я ощущаю лишь его мягкие губы на коже ключицы, которые сменяют лёгкие укусы. Это простреливает словно нервный спазм по всему позвоночнику, а когда Хан зализывает места укусов, я начинаю забывать всё.

Мозг выключается, и всё чего я хочу это услышать его грязные словечки, когда он будет медленно растягивать меня на себе.

– Подними… – еле говорю и смотрю в глаза напротив и не могу перестать гладить его лицо, и смотреть как он улыбается мне в губы, и так сладко прикусывает свои, смотря на меня.

– Госпожа решила обкатать свою тачку?

– Да, – выдыхаю, а Хан шепчет мне на ухо, со смешком.

– Тогда хватайся крепче, обезьянка.

И это всё что я успеваю сделать прежде чем, он поднимается и оборачивается к кровати.

– А тут… У нас есть проблемы. Первая, моя госпожа, – Хан с силой схватил мои лодыжки за спиной руками и подтянул выше. – Не испугалась?

– Нет, – отвечаю и таю от того, как он нежно теряется носом о мой.

– Так вот. Первая проблема. У меня там внизу всё ещё куча тряпья, которое снимать с меня придется тебе. Вторая, – лёгкий поцелуй в губы и улыбка, – Там такой стояк из-за тебя, поэтому раз я теперь твой раб, ты с ним справиться должна сама.

– Я тебе говорила, что у тебя совершенно грязный рот, и ты пошлое создание! Я…

– Должна следовать правилам, Лика! Ты уже и сама догадалась что это за игра, – тихо прошептал Хан, – Иначе я действительно не смогу больше пережить того ужаса. Это было…

Стыд волной накрыл меня разом. И захотелось всё остановить. Мне стало неприятно, и я поняла что действительно причинила ему боль.

– Посмотри на меня, – в его голосе была искренняя просьба, и подняв глаза, я попыталась успокоиться.

– Я бы не спал со взрослой женщиной, если бы не хотел её. Я бы не пришел сюда и не сковал бы себя этим дерьмом, если бы ты мне была не нужна и безразлична. Просто забей на всё! Ты можешь? Я же, сопляк, смог, – Хан шептал в мои губы, а я понимала, что малолетней трусихой здесь была только я.

– Так… Какая третья проблема, Хан?

– Ты должна приковать меня к той цепи сама. Своими руками. И я тебя прошу, давай без этого дерьма с самобичеванием, а? Тот умный мужик говорил и о нём. Ты меня хочешь?

Я прикоснулась к его губам и мягко прошлась языком по нижней. Она чуть больше чем верхняя, и мягче. Пухлая и нежная на ощупь и вкус.

– Да!

– Тогда я хочу чтобы ты меня приковала и хорошенько оттрахала. Ты не поверишь, я годами мечтал сказать эту срань любимой девушке. Заводит так, что ширинка трещит.

Он медленно опускает меня на простыни и поворачивается спиной. Эта картина совершенна. Ровные линии плеч, упругие мышцы и черные взъерошенные волосы на голове.

– В правом кармане, ещё один пыточный инструмент, а в левом ключи от обоих.

Протягиваю руку и забираю содержимое карманов, чтобы понять насколько я рехнулась.

"Лика, ради бога, выключи психиатра, когда вы в следующий раз окажетесь в кровати!" – эти слова Анастасова, как призыв к действию.

Поэтому я отцепляю наручники, и они падают между нами, а Хан оборачивается. Страх возвращается новой волной и сбивает меня, словно с ног.

– Это я, Лика! Это не тот урод! Это я! – дрожащими руками беру всё в руки и понимаю, что хочу избавиться от этой болезни навсегда.

Я хочу быть счастливой. Так почему не имею на это права?

Поэтому на его запястьях сцепляются наручники, и я приковываю Хана к дикой штуковине над кроватью. Он следит за каждым моим движением, ловит и наблюдает взглядом за всем. Осматривает с ног и до головы. А когда я сажусь на него, резко произносит:

– Сними… Всё сама. Только… – он дышит глубоко и жадно впивается взглядом, – Раз уж я не могу потрогать, то дай смотреть.

Тело реагирует тут же, и я застываю, а он продолжает:

– Сначала ты! Я хочу видеть тебя, Лика.

Руки дрожат, но рубашка падает рядом с кроватью, и я вижу. Отчётливо и ясно вижу, как на его лице проступает дикое желание.

– Штаны, Лика. Это уже реально превращается в рабство и пытки. Насади его на себя иначе я рехнусь сейчас!

Я хочу вспомнить те ощущения, но они другие. С ним всё по другому, поэтому трепет в груди усиливается и когда грубая ткань джинс падает сверху на рубашку, я ловлю его стон своими губами, и сама обхватываю ствол, провожу рукой и получаю просто нереальное удовольствие от того, как он реагирует на эти прикосновения. Хан прищуривается и сильнее втягивает мои губы с тяжёлым дыханием, в такт тому, как возбуждение растет в моей руке.

– Ты… Издеваешься, да? Или возвращаешь мне… Все… – он задыхается от моих движений ладонью, а я не могу остановиться, потому что хочу этого, мне нравятся эти ощущения и я мечтала снова почувствовать желание доставить кому-то удовольствие.

Поэтому схожу с ума сильнее. Веду губами по его коже шеи, и мягко опускаюсь на член, чтобы ощутить, как мы дрожим вместе. Цепи натягиваются, а Хан не выдерживает. Впивается в мои губы и подаётся вверх, точно задевая чувствительную точку и заставляя прогнуться на встречу. Движения становятся плавными, но сильными и полными. Такими, что вынуждают моё горло высохнуть от тяжёлого дыхания и стонов. А спустя мгновение, я задыхаюсь от яркого наслаждения.

– Этого мало… – горячо шепчет Хан, и останавливается почти на пике своего удовольствия, – Я хочу целовать тебя и ласкать. Мне мало смотреть, Лика. Я хочу ловить ртом твои стоны.

Он резко переворачивается, а я вскидываю голову, непроизвольно хватая его за запястья надо мной.

– Тебе… Не больно? – сглатываю сухой ком и заглядываю ему в глаза.

Хан держится руками за спинку и нависает надо мной, и страх возвращается.

– Боишься? – хрипло шепчет, а потом мягко проводит носом по моей щеке, и третья лицом о моё.

– Нет, – твердо отвечаю, а из моего горла вырывается вскрик, когда Хан резко подаётся вперёд и начинает двигаться остро и быстро, вжимая меня в простыни и целуя с такой силой, что нам не хватает воздуха. Сам начинает горячо, на выдохе и гортанно дышать, пока я не сокращаюсь снова, а он не ловит губами кожу моей груди и с тихим рыком не кончает.

– Ты самый… Ненормальный…

– Помолчи! – шепчет в губы и не прекращает двигаться, нежно и ласково. Лишая рассудка снова.

– Кажется это… Я тут госпожа, – улыбаюсь ему в губы, на что получаю ответ от которого просто застываю на месте:

– Да, но ты должна мне пол миллиона, моя госпожа, – он языком слизывает влагу на моей шее, и сильнее схватившись за цепи, снова начинает наращивать темп.

– И что это значит? – прищуриваюсь и провожу руками по его груди, еле задевая ногтями и наслаждаясь тем, как на моих пальцах играет его влажная кожа.

– Что мы завтра идём выбирать мне новую машину, нэ агашши! – отвечает на выдохе и снова подаётся с силой бедрами, ловя мой новый гортанный стон.