Текст книги "Плохой парень// Bad Guy (СИ)"
Автор книги: Кристина Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 32 страниц)
– У меня нет на это времени! – состояние ярости возвращалось, и голос снова становился холодным.
Я знала что со мной происходит. Это пограничное состояние между истерикой и апатией. Оно самое острое, и контролировать его можно, до тех пор, пока адреналин от страха играет в крови.
– Прошло пять часов из двенадцати, Ю Чон-ши! А значит осталось всего семь! Он пять часов в закрытом пространстве с человеком, сознание которого контролирует двух маньяков, бл***! Кажется я достаточно ждала!
– Но и времени немало потратила напрасно! Там не будет подсказки, Лика! – ветер хлестал по лицу, а я смотрела в глаза дяди Олега и ждала от него этой подсказки. Он всегда понимал всё. Всегда помогал.
– Вы тоже не знаете, где он… Если даже вы не знаете, то как мне его найти? Я… – слёзы опять застилали всё перед глазами. Прозрачная пелена из боли.
– Иди! Я не ходок в такие места!
Мы говорили на родном, но Ю Чон-ши прекрасно нас понял и не зная нашей речи.
– Пошли! – уверенно промолвил мужчина, и надел черную маску на лицо, протянув мне точно такую же.
Мы взяли тросы от смотки у поисковой группы, и мужик в форме пробасил:
– Примерная длинна мотка страховки тысяча метров, – он указал на огромный моток, который двумя тонкими тросами крепился к нашим ремням на поясе, – У спелеологов есть радарные маячки, но вы не хотите их ждать, поэтому придется пользоваться спасательным снаряжением. Но вам этого хватит на пол часа поисков. Эти шахты уходят в глубь массива на три километра и это не прямая дорожка, госпожа инспектор! Это извилистые повороты и десятки развилок с узкими проходами. Это прииск, это не пещера. По хорошему вам нужны кислородные баллоны, но их у нас нет. Чосомнида!*(простите) – он показал, как закрепить трос к карабину на моей форме, и поклонился.
– Уверена? – Ю Чон ещё раз меня переспросил, но я лишь молча кивнула.
Мы вытащили оружие, и приставив фонарики к стволам, аккуратно ступили в кромешную тьму, которую тут же разрезал свет, который они излучали.
– Тут дохера ходов и переходов, Лика-ши! Поэтому я не советую разделяться.
И он был прав. Здесь ничего и никого не могло быть. Это либо ловушка, либо место, в котором есть одна из подсказок.
– Идём! – я уверенно ступила на шаткий мост из досок, через обрыв, и прошла в первый туннель.
– Ищите поворот направо. На карте он опять указан пастью волка и луной, – раздался в ухе голос дяди, и мы свернули в правый поворот.
Связь начала пропадать, и он успел лишь добавить:
– Больше меток нет.
– Лика? – я обернулась и увидела то, на что указывал Ю Чон-ши.
В полной темноте, вдалеке коридора, у которого казалось нет конца висело что-то над потолком. Оно отливало красным, и в свете фонаря было похоже на силуэт…
– Нет… – я замотала головой, и начала пятиться назад, – Это не может быть он… Нет… Это… Нет, – я упала на пол, и начала глотать ртом воздух.
Мне казалось, что на меня смотрит повешенный старик из ханока, но его лицо сменяется лицом Хана, и я начинаю резко вдыхать воздух, потому крик подступает к горлу.
Здесь почти нет воздуха, и холодно как в могиле. Точно такой же, как тот подвал… Холод…
"В горячем омуте воды кристальной,
Видны все облики луны,
А горный воздух чист и прозрачен.
Но он не несёт истины."
– Горячий воздух… Облики луны… А горный воздух это ложь! – я вскочила и тут же услышала слова Ю Чон-ши, который не испугался и пошел вперёд к обычной тряпке красного цвета.
– Это его? – спросил он, а я схватила пиджак и начала шарить руками по карманам, но в них ничего не было, за то я ощутила его запах, и в моей груди разлилось тепло.
– Да, это пиджак Хана, – прошептала, и подняла взгляд на Ю Чон-ши, – В Корее есть горячие источники?
– Есть! Но все они слишком далеко от Сеула. В Сок Чхо есть один, но и туда ехать несколько часов. И это общественные места. Не дикие и не заброшенные. Там всюду видеонаблюдение, и это маловероятно.
Я сжала в руке пиджак, и сцепила зубы, но Ю Чон-ши, вдруг попросил:
– Помнишь дословно хайку? Повтори, пожалуйста.
– В горячем омуте воды кристальной,
Видны все облики луны,
А горный воздух чист и прозрачен.
Но он не несёт истины, – повторила, а мужчина застыл.
– В Итэвонэ, рядом с навесным мостом, есть недостроенный развлекательный комплекс. Застройщик разорился и успел построить лишь бани на нижних этажах… Мы ещё расследовали это дело, потому что там крупное хищение и труп.
– Волки, луна? Есть что-то такое?
Мужчина покачал головой и ответил:
– Нет.
– Поехали! – я схватила его за руку и потащила к выходу.
– Лика-ши, ты… – он показал на мою руку, которая тянула его за собой, а я отмахнулась:
– Это неважно! Нам около двух часов выходить из лесу. Сколько времени отсюда до этого комплекса?
Мы медленно пробирались обратно, а мужчина тихо спросил, оборвав меня:
– Поэтому ты его так ищешь? Это он… Смог…
– Да! Это смог сделать Хан.
– Туда ехать час! – ответил Ю Чон-ши, и уже сам пошел вперёд помогая мне и придерживая.
– Я могу сама! – сухо отрезала его попытки, на что мужчина так же сухо ответил:
– Я видел это с самого начала нашего знакомства. Но ты женщина, а не мужик! Уставшая и побитая! Прекрати это!
– Ненавижу жалость, Ю Чон-ши! Поэтому не смей больше так делать, – вырвала руку, и сама поднялась к выходу и прошла через мост обратно.
Дышать сразу стало проще, но не от того, что мне стало легче, а от того, что это была всего лишь красная тряпка, а не Хан.
– Сворачивайте эти поиски, – все застыли, а на склон начал подниматься мужчина в чёрном.
Огромный мужик, ростом под метр девяносто, стоял в кепке, маске, и спец форме без опознавательных знаков. Грузный и хорошо сбитый, со спецсвязью в ухе и с оружием в набедренной кобуре.
– Кто вы такой? – за секунду все подняли оружие, а свет от фонарей ударил прямо в фигуру незнакомца.
Я присмотрелась к нему, и заметила насколько необычными были его глаза. Это почти нереально, но передо мной стоял мужчина с раскосыми голубыми глазами.
– Я не могу раскрывать своего имени, но вот что вам просили передать. Вы, госпожа Адлер, знаете, кто прислал вам помощь.
– Так вы всё это время следили за этим игорным домом, за клубом? За всем! Вы же не кореец и даже не японец, – парировала сухим голосом, а потом холодно отчеканила на русском, – Ты наш! И об этом даже акцент твой говорит!
Мужчина медленно снял повязку и ответил на чистом русском языке.
– Всё намного серьезнее, чем ты думаешь, Малика. Это расследование лишь часть того, что мы ведём уже три года. Ты видела клуб! Ты была в том игроком доме, и наш шеф показал тебе какие игрушки прячет обычный норэбан. Как ты думаешь? Это могли устроить обычные богачи? Могли построить клуб, в который не войти никому? Это система, Малика. И если ты хочешь найти своего мужчину, у тебя осталось шесть часов, чтобы разгадать этот ребус.
– Вы же отказались нам помогать? А значит вам нужна наша помощь! – я холодно ухмыльнулась и получила такую же холодную ухмылку в ответ.
Лицо мужчины подвернулось и я только сейчас заметила на его лице глубокий шрам через всю правую щеку. Грубый синюшный след от глубокого пореза, который вселял страх. Потому что уродовал красивое молодое лицо.
– Хон Джин раскололся, и мы узнали, что у объекта есть то, что нам нужно. Вторая личность – парень с именем Сын Хи практически гений, и чтобы сбежать от всех, забрал с собой очень важную для нас вещь.
– Какую? – я подалась вперёд, но меня тут же осек Ю Чон-ши, и это понятно. Он ни слова не понимал.
– Я требую, чтобы вы мне объяснили, что здесь происходит! Иначе я сейчас же вас арестую!
– Ну попробуйте, а я посмотрю на это! Наша группа идёт на прямое нарушение приказа и помогает вам, чтобы Ким Хан Бин остался в живых! Нам приказано ждать и наблюдать. И мы взяли бы Хатори после расправы над парнем, даже без угрызений совести. Наши люди внедрены в их круг, и поэтому мы не вмешиваемся. Впервые мы встретили не просто полицейских, уважаемый инспектор Ю, а оперов с мозгами! Поэтому помолчите и дайте нам с этими людьми добраться до общей цели. Ваши методы не работают в этом деле! Это психопат, которого использовали, как инструмент в игре. Он убивал, а кто-то платил за это зрелище! – мужчина холодно оскалился так, что меня пробрал озноб, мало того эти глаза, они смотрели очень пристально и видели всё насквозь.
Опасный и обученный спецагент разведки. И он всё равно доберется до Хатори, а то что она решила поиграть жизнью Хана этим людям только на руку. Для них мы как мелкие детали. Как ступени к тому, что они хотят достать.
– Не заливай, айн, – прицыкнул на русском профессор, – Вы просто не можете сами добраться до преступника, и забрать то, что вам нужно.
– Профессор Олег Анастасов, лучший специалист в психиатрии и лауреат Нобеля! Я был уверен, что вы признаете мою кровь, Олег Александрович.
– Хочешь сказать, что в другом я ошибся? – парировал дядя Олег, а я начала вскипать:
– У меня нет времени на ваши светские беседы! Ю Чон-ши! Прикажи всем опустить оружие. Этот человек едет с нами!
– Лика! – Ю Чон-ши сцепил челюсть, а я обернулась к наставнику, и он меня осек:
– В корейской мифологии ведь волков почти нет? Так?
– Да, – кивнул Ю Чон-ши и продолжил, а я подошла к наставнику и встала над картой, – Чаще встречаются тигры. Они и есть священными животными. Волки ассоциируются с чем-то темным и не каноничным.
– Тогда это не хайку, и это не японский ребус, а обычная игра слов. Все метки на карте должны трактоваться иначе. "Истины нет…" – процитировал профессор, – А значит, вместо гор, луны и волков. Должна быть низина, солнце и тигры. Тьма противоположная свету. Но искривлённая, как всё в случае с этим делом.
Я выхватила карту и перевернула вверх ногами, потом присмотрелась, и указала на точку, где был один единственный иероглиф, который обозначал самую низкую точку на карте.
– Это где? – посмотрела на Ю Чон-ши, но ответил тот самый спасатель, который крепил наши тросы:
– Это гряда, где проходят солевые пещеры. Они как раз под землёй. Но всё оградили неделю назад, когда провалились трое рабочих.
Мы переглянулись, пока айн за моей спиной, быстро что-то передал по связи, и кивнул.
– Через пять минут будет вертолет! Ждите! Но полетит только инспектор Адлер и я! – отрезал мужчина, а я осекла попытку Ю Чон-ши возразить:
– Езжайте в управление и разберитесь с Йон Со, Ю Чон-ши! Он должен понести наказание за смерть Мён Хи. Со мной всё будет в порядке.
– Господина Чхвэ мы оставляем вам! – подмигнул Ю Чону айн, – Так что займитесь своими прямыми обязанностями и используйте запись, что мы вам дали. Посадите чобаля! Если успеете поймать, пока он не сбежал с половиной активов "Шинорацу".
– Проявил бы уважение, невежда! – шикнул Ю Чон-ши и передал по связи, чтобы сворачивали все группы поиска.
– Я не кореец, и плевать хотел на ваши манеры, господин! – холодно отрезал айн, а я всё не могла понять, почему дядя Олег его так назвал.
– Что значит "айн", дядя? – шепнула профессору, а тот усмехнулся и закутался плотнее в плащ, принимая фонарик и трос от спасателя.
– Монголоидная раса с голубыми глазами. Но это лишь теория. И вообще больше на миф похоже. Этот парень может оказаться обычным метисом нашей бабы и японца, например, или наоборот, – профессор отдал мне карту и придержал за руку, – я тебя прошу, Малика! Не убей ненароком. Ты в пограничном состоянии, и может наступить момент, когда ты не сможешь себя контролировать! Поэтому, я прошу тебя… Останься человеком! – прошептал дядя Олег и отпустив меня, начал спускаться вниз по склону, придерживаясь за тросы спасателей.
Над головой послышался рев моторов и лопастей, а потом стал раскручиваться ветер и на плато у входа в пещеру упала канатная лестница.
– Пора! – прокричал айн, и пригласил меня первой подняться на борт.
Я схватилась за лестницу, и начала подниматься вверх, пока подо мной следовал этот необычный мужчина.
Уже внутри, пилот лицо которого было не разглядеть, бросил нам наушники, а вертолет начал набирать высоту. Айн сел рядом со ной и надел маску обратно на лицо, пока я надевала наушники.
– Скажи хотя бы имя? – перешла на русский, а взгляд парня тут же цепко прошёлся по мне:
– Тэрхан. Можешь называть меня так.
Чтобы облететь местность заповедника нам понадобился час. Уже близился рассвет, и это окунало меня в зверский ужас. Он там сам. Привязан к цепям, и терпит то, что когда-то терпела я. Это моя вина. Это именно я не смогла защитить его от подобного. Ведь хорошо знала, что он часть этой партии. Как и то администратор из норэбан, Хан был мишенью, которую в итоге и должны были обвинить в подобном зверстве. А про дом, который хранил память вонхви*(призраки невинноубиенные, кор. миф.) не должен был узнать никто.
Мой мир оказался намного ужаснее того, что я видела каждый день. Если есть зло ещё большее, то наверное должно же быть и что-то ярче, чем немой аджосси? Я не верю, что этот мир не спасти. Не верю… Потому что даже для такой, как я нашелся свет. Яркие тона заката, теперь не столь обжигающие для меня. Потому что я видела краски намного насыщеннее. И показал мне их Хан. Обычный повеса, невежда и пошляк. Мальчик, которому только двадцать, хранил в себе столько же света, сколько старик, который любил свою дочь до последнего вдоха, не смотря на то, что она бросила его.
– Мы на месте. Квадрат "восемь три восемь" в пятистах метрах от цели на северо-восток. Вход за горными водопадами, – прогремел в ушах голос пилота, и я поняла что это американец.
Четкий акцент, и половина слов "проглочены" в гортани.
Тэрхан раскрыл дверцы вертолета, и в салон ворвался сильный холодный ветер. Он выбросил два троса, и бесцеремонно схватил меня руку, потянув на себя, закрепив страховку на карабине моей спецовки. Мной пробила дрожь, и отголоски паники подобрались к горлу. Но я теперь не чувствовала животного страха. Это был лишь дискомфорт.
– Спускайся! – пихнул в сторону края, и начал крепить страховку на своей форме.
Крепко хватаюсь за трос и стараюсь не смотреть вниз, где видны только опушки деревьев и темнота. И только островок света стройки через пятьсот метров от кромки лесной опушки, говорит о том, что это именно то, что мы ищем.
Мы близко. И я словно шестым чувством ощущаю, что не ошиблась. Это именно то место. Идеальное для того, чтобы сбить нас с толку, и чтобы скрыть заложника. Пустынно. Нет камер видеонаблюдения, и лишь охранники, которых мы находим без сознания за оградой, где стоят бульдозеры с ковшами, а в шахту для удобства постройки проведен свет.
– Он реально не тупица, – шепчу и осматриваюсь по сторонам, доставая оружие.
– Нет, но проиграл бабе, – ответил Тэрхан и встал спиной рядом со мной, когда мы прибились к корпусу бульдозера на строй площадке.
– Ты его идентифицируешь…
– Они все личности, Малика. Я видел все четыре, – ответил мужчина, и указав двигаться вперёд между техникой.
– Четыре? – переспросила я, когда мы подобрались к крайнему бульдозеру у самого спуска в шахту.
– Да! Сын Хи, Хи Ши, их мать, и сама Хатори. Её ты и видела в игорном доме! Она вышла лишь раз по приказу матери, когда Сын Ри начал рокировки.
– Вы все знали! И не помогли?! Из-за вас погибло ещё четверо людей! – я шикнула, и окатила его таким взглядом, что мужчина нахмурился.
– Я думал ты умнее, Малика. Мы не простые полицейские. Мы подразделение разведуправления, о котором не все президенты в этом мире знают. Как ты думаешь? Нам есть дело до обычных гражданских, когда у нас задача поймать того, кто руководит такими, как Хатори?
– Мне этого не понять никогда, – я скривилась, и прихватила пистолет сильнее в руке.
– Потому что это не твой мир, лунная женщина. И скоро ты это поймёшь.
Он вышел вперёд, и как кошка, тихо и почти беззвучно, заглянул внутрь, встав за ковшом, который свисал на входом. Поднял палец вверх, обернул вправо и раскрутил им в воздухе. Это значило, что я должна зайти справа. А то, что последним он показал двойку, явно указывало, что там две шахты.
Я медленно обошла бульдозер, и зашла с правой стороны. Тэрхан указал вниз, и я действительно увидела два спуска, которые были оборудованы ступенями для удобства рабочих. Огромный котлован, был освещен до самого дна с развилкой вправо и влево.
Мужчина на что-то нажал на запястье, и приставил его ко рту:
– Слышишь меня? – в ухе прозвучал тихий гортанный шепот.
– Да, – нажала на кнопку в ухе, и парень продолжил:
– Разделяемся! Ты идёшь в правый поворот, я в левый. Если находим цель, тут же связывается. Канал чистый, потому что работает как рация.
– Поняла!
– Выполняй! – он спрыгнул первым, и беззвучно опустился на ступени тут же скрывшись в левом повороте.
Холодный воздух и соленый привкус на языке. Это место не давало дышать свободно. Я свернула вправо и очутилась в самом настоящем узком проходе в более широкие шахты. Это действительно был солевой прииск, в котором успели уже выстроить залы с банями.
"Горячие источники… Истины нет…"
– Искусственно созданные значит, – я прикрыла глаза с неким облегчением, но продолжила движение вперёд, натянув маску выше на лицо.
Полная тишина, горная порода повсюду, и стук капель… Один стук, второй, а под ногами скрипит песок и соль. Глаза начинает печь, от того, что это необработанное пространство, и влияние лугов слишком высокое.
"Я уже близко, милый… Я совсем рядом… Я почти добралась до тебя… Потерпи!"
Сворачиваю в недостроенный зал и застываю. Дыхание спирает, а я прирастаю к полу, направив пистолет в Хана.
Дуло дрожит, с руки норовят выпустить пушку, и побежать к нему. Снять с его рук эти цепи и прижать к себе. Кровь на жёлтой почве, смешанной с солью.
– Хан… – это всё, что я успеваю сказать, прежде чем цепь натягивается, и я слышу как он стонет, сквозь боль.
Ярость поднимается жгучей волной от ног. Кипит в мышцах, и первое что я делаю это снимаю пистолет с предохранителя и перевожу в сторону девки в черном кимоно, которая держит строительную кнопку для подъёма в руках, и ухмыляется, как тварь.
– Ну, здравствуйте, инспектор Адлер! Признаюсь, вы оказались слишком умной, – грубый голос, мужская поза, и прямая атака.
– Сын Хи. Это ведь ты? – я вхожу в зал, и стараюсь не смотреть на Хана, иначе мне снесет крышу совсем, и я застрелю эту тварь прямо тут.
– Лестно, что вы знакомы с нами всеми. Приятно понимать, что не зря старался и судя по тому как красиво вы выглядите, я постарался хорошо, чтобы вы почувствовали острые ощущения.
Он хохотнул и резко выхватил пистолет, и мне в последний момент, пришлось отскочить в сторону, и сесть за бассейном из которого валил натуральный пар. Это кипяток. Хан подвязан за подъемные цепи крана.
– Ты хочешь сварить его живьём? За что, Хатори? – я прикрыла глаза и начала считать до ста.
"Нужно взять себя в руки! Нельзя действовать импульсивно!"
– Я в пятом пролете, на юго-запад от входа, – шепнула по связи, пока эта больная тварь начала хохотать.
– Хатори не выйдет, дорогуша, – послышался женский хохот, а над моей головой просвистела пуля, и мне пришлось прикрыть глаза.
– Приятно познакомится, Хи Ши! – я резко поднялась и опираясь на борт бассейна, выстрелила в цепи над головой Хана.
– Это не даст, ничего! – зарычала Хи Ши, и опять выстрелила в ответ.
Воздух разрезал выстрел, но я пропустила его, потому что выстрелила снова, и одна из цепей разорвалась.
Адреналин был в виски, и лишь спустя секунду, я поняла, что по мне ползет что-то теплое и жидкое справа. Предплечье моментально отдало дикой болью, да такой что потемнело в глазах. Резко выдохнула, и, сцепив зубы, посмотрела на место ранения. На вылет. И это хорошо. Стянула пояс плаща, и быстро перевязала руку выше ранения.
– Тварь! – у меня прокатилась красная пелена перед глазами.
"Думай, Лика! Не впадай в агрессию!"
Я прикрыла глаза и опять громко крикнула:
– Хатори! Тебе было больно первый раз? Ты должна помнить как это больно, когда огромный мужик, который противен тебе начинает вынуждать тебя. Бить. Он связал тебе руки? Или просто заломил? Я видела те цепи в подвале. Приковывал значит?
– Заткнись! Немедленно! И не трогай моих детей! – строгий женский глубокий голос. Мамаша явилась.
– Больная проповедница мне не интересна! – я смотрела на скальную породу перед собой и продолжала, крепко сжимая в правой руке пистолет, – Дай поговорить с хозяйкой тела!
– Она не выйдет!
– Она тебя ненавидит! Именно поэтому и выбрала для контроля тварями, которых породила её боль. Поэтому девочка выйдет. Она знает, что ни в чем не виновата.
– Заткнись!!! – истерия и припадок, а как следствие крик нечеловеческим голосом.
– Хатори!!! Я знаю, как это, когда тебя насилуют! Я знаю, как больно и противно смотреть в глаза собственной смерти, которая содрогается от удовольствия на тебе, когда по твои щекам текут слезы. И даже если орать во весь голос не поможет.
– Закрой рот! – рык, а значит прорывается Сын Хи.
– Тварь закроет его грузной огромной лапищей, и будет говорить всякую пошлую херь, чтобы продлить своё наслаждение твоей болью. Выходи, девочка и я помогу тебе! Прошу! Парень, над которым издеваются твои защитники, это единственный человек, который помог мне избавиться от страха и боли.
– Это не я… Честно… – тихий и совсем испуганный голос, – Мне было так больно.
Я поднялась и медленно выглянула. И это было моей ошибкой. Сын Хи…
– Умная тварь! Но со мной это не пройдет! – Сын Хи схватил Хана за горло, и я с ужасом заметила, что он все это время был в сознании.
Меня словно током прошибло, когда Хан посмотрел в мои глаза и кивнул. Сцепил челюсть и впервые увидела такой его взгляд. Холодный, черный и злой. Полный ярости взор, который все равно смог передать ласку.
Я же прошлась взглядом по его лицу и по моему телу прокатились озноб и дрожь, от того насколько он был избит.
Хан резко разорвал зрительный контакт, схватился за цепи руками и с рыком подтянулся вверх, а обхватив тело Хатори ногами, ударил девушку коленом в лицо. Я тут же выпустила не меньше семи пуль по цепям, и они наконец упали.
Заметив это, личности начали выскакивать одна за одной и Хатори впала в острую истерию.
В таком состоянии человек обладал силищей, как у быка. Поэтому она сразу понеслась в мою сторону и почти достала, но в последний момент, вокруг её горла сомкнулись руки Хана. Он схватил её со спины, обхватив за горло скованными руками, и начал придушивать еле удерживая:
– Не тр-р-рогай!!! Её!!! – зарычал Хан, и они упали спиной на землю.
В этот момент Хатори запищала, и начала отбрыкиваться с такой силой, что я еле ухватила её
за ноги.
– Держи, Хан! – я села на ноги девушке, но меня со спины отпихнул Тэрхан, который вбежал в зал весь в болоте.
– Уйди, женщина! – рыкнул мужчина, и обратился к Хану, который уже побледнел, удерживая Хатори.
– Держи, парень! Крепко, мне нужно попасть в сонную артерию! – Хан лишь кивнул на слова мужика, пока я застыла и не могла пошевелиться совсем.
Тэрхан достал металлический шприц, и переглянулся с Ханом снова. Он тут же сжал Хатори сильнее, и айн сумел попасть в нужное место.
Девушка обмякла в руках мужчин, а я ощутила, как меня пробрала резкая дрожь. Начала пятиться назад, и вспомнила, что было со мной в таких припадках. Меня держали точно так же, как эту несчастную девочку, чтобы успокоить в первые недели после изнасилования.
Хан поднял руки, и отпустил Хатори полностью, медленно повернул голову и посмотрел на меня с мягкой улыбкой:
– Лика… – тихий шепот любимого голоса, и я вижу как он падает на спину обратно, закатывая глаза.
– Хан!!! – я вскинулась и присела рядом с ним, начала трясти, а когда притронулись к лицу и волосам, заметила на голове кровь.
– У парня черепушка пробита, скорее всего, – скривился Тэрхан, а я неотрывно смотрела на кровь на своей ладони.
– Диск у нас! Объект у инспектора Адлер. Поднимайте вертушку. Нам нужны руки. Тут два почти двухсотых.
Звуки доходили словно из того самого колодца. Моего колодца. Где внутри, на дне той самой воды, которую изменил Хан, лежала моя банка. И она открылась. А с ней наружу вышло всё. Пока мы летели в вертолёте, я вспоминала всю свою жизнь. Так бывает, когда ты держишь за руку её смысл. Вспоминала и смотрела на лицо под кислородной маской, и не могла оторвать глаз. Каждая чёрточка, каждый плавный изгиб, каждый сантиметр этого лица был моим. Любимым и самым ценным. Оно постареет, но совершенно точно останется таким же любимым и родным. А память… То, что я проклинала раньше со всей силой, будет возвращать мне его лицо молодым. Таким, каким я увидела его впервые.
Физическая боль была ничтожной. Словно на периферии я чувствовала, как саднит рука, но я не могла отпустить другую руку. Не могла лишиться того самого смысла.
Но его отобрали… И не по моей воле.
– Отойдите! – я стояла посреди отделения интенсивной терапии, а за окном ярко светило солнце.
– Простить, но входа нет! Вы быть посторонняя лицо! – чеканил охранник, каждое слово, пока я понимала что вот тот конец, о котором я сказала Хану в машине.
– Отойдите! – хватаюсь за кобуру, но меня осекает строгий голос, который я хорошо запомнила.
Мразь, и прихвостень Чхвэ Йон Со, адвокат Хон повысил голос и бросил мне в спину:
– Инспектор Адлер! Прекратите это, иначе я запрошу ваш арест на двое суток!
Я медленно повернула голову, и смотрела словно сквозь сужающийся туннель на морду и пасть этой продажной твари.
– С вами хотят поговорить!
Весь персонал реанимационного отделения больницы "Мирэ", в которую и привезли Хана несколько часов назад, застыл. Медсестры повыскакивали из-за стоек, прикрывая в шоке рты руками, смотря на то, как посреди коридора стоит больная баба с пушкой в руках, и угрожает охране у палаты наследника "Шинорацу".
Я вложила пистолет обратно, и прищурившись сказала:
– Веди!
Он лишь ухмыльнулся, и указал в поклоне направление, а я уже знала, кто меня желает видеть. Поэтому вошла в кабинет заведующего отделением, и получила тут же по лицу.
– Мичиннян коллыгатхэнён *(Грязная шлюха!) – завопила мать Хана, которую я впервые видела.
Мы стояли в широком кабинете обставленном в светлых тонах, и я прекрасно рассмотрела эту женщину, благодаря этим тонам. Она была как серое пятно на белом, но при этом держалась так, словно белее этих стен.
Я отвернула голову после пощёчины обратно и холодно прошлась по ней взглядом:
– Госпожа Ким, желает чтобы вы немедленно покинули территорию Корейской республики, и больше никогда не искали встреч с её сыном!
– А если я не хочу? – вскинула подбородок, на что женщина начала изливать на меня такие вопли, что голова разболелась сильнее, а бандаж на руке уже не помогал от боли.
– Вас никто не спрашивает! Ваши документы на депортацию уже готовы. Мало того, нам хорошо известно, что это именно вы сделали мишенью для больной психопатки господина Ким Хан Бина! Госпожа Ким уже направила соответствующее прошение и вашему непосредственному руководству с просьбой уволить вас со службы и отобрать звание капитана полиции.
– Моё руководство пошлет и вас, и госпожу Ким, поэтому ваши потуги безрезультатны! Вы бы лучше о своем старшем господине позаботились! Его ждут огромные проблемы! – я смотрела ей прямо в глаза и понимала, что это действительно конец.
Эта женщина точная копия моей бывшей свекрови. Она никогда не отпустит сына со своего поля зрения. Даже если Хан будет сопротивляться, она и самолёт остановит прямо в небе, но снимет его с рейса. А меня запихнут в него силком.
– Ты! – она рявкнула, и прошлась по мне новым яростным взглядом, – Не сметь угрожать моя семья, чужая женщина! Ты взрослая и хитрая кисен! Не сметь больше прикасаться к мой сын и убираться свой дом!
– А вы мнения своего сына спросили? – по моей щеке покатилась слеза, но я не могла взять себя в руки, поэтому высказала ей всё в лицо, – Вы хоть знаете, что он любит есть китайскую лапшу из обычной закусочной? Вам известно, что он надевает всегда черные футболки, потому что так делал его отец? Вы интересовались у него, почему он не может даже в колумбарий к нему прийти и до сих пор считает, что папа жив! Потому что это ВЫ не дали ему проститься с отцом! Вы знаете, насколько он вас любит?! Вы знаете, что он плачет, когда вспоминает что его мать просрала, свою жизнь в бутылке и деньгах! Вы хоть раз видели его искреннюю улыбку, когда у него что-то получается? Вы мать? Или вы женщина, которая воспроизвела его на свет?! – я выдохнула, а потом стала задыхаться от боли, потому что она не поняла ни слова из того, что я ей сказала.
– Вон! Что ты знать о том, что чувствовать мать? – прошипела женщина, а я на выдохе ответила:
– Знаю, потому что потеряла ребенка на третьем месяце, когда меня изнасиловал собственный муж! Поэтому гордитесь, что вы ЗНАТЬ! а я не знать…
Я вышла вон за дверь, и меня сковал холод. Глянула на двери, у которых стояло шестеро амбалов, и продолжала стоять, пока ко мне не подошёл единственный человек, который всегда оставался в моей жизни.
– Пойдем, девочка! Нам нужно в управление и домой!
– Мы летим домой? – я продолжала смотреть на двери и ждала, вытирая слёзы рукой. Как идиотка ждала, что вот сейчас они откроются, а из них выйдет Хан.
– Да, доча! Мы летим домой! Хватит с нас этой заграницы! Мне совершенно не понравился их музей с унитазами! – дядя Олег, как всегда цинично шутил, но только он мог знать насколько мне больно.
– Пошли… – Анастасов приобнял меня и развернул к лифтам.
– Я… Мне…
– Ты сделала всё, что могла, Лика. Это фатум. В жизни людей, так называют других людей, которые врываются в нее и меняют полностью.
– Я не могу уйти! Не могу! Это предательство! – я вырвалась, но Анастасов впихнул меня в дверь лифта и рыкнул:
– Нас вышвырнут отсюда всё равно! Хан не успеет очнуться, а на реабилитацию такого ранения нужны недели! У этой ситуации один выход, Лика! И ты его знаешь! Дай парню повзрослеть и сделать свой выбор. Если он мужик, и дорожит тобой, он найдет тебя и посреди Антарктиды, дура! – я вздрогнула, а дядя Олег ударил по кнопке первого этажа, и тихо добавил:
– Прости! Не верится, что могу журить и хаять тебя как раньше, не опасаясь, что ты в истерику впадешь! Поэтому начинаю входить во вкус!
А я была близка именно к истерике. И первые её отголоски случились в апатах, когда на следующий день я собирала вещи. Лучше бы я не трогала ни сумку, ни то, что было в ней. Лучше бы я не складывала три скудных черных футболки и несколько пар джинс в неё. Лучше бы я не трогала ничего, и опять сидела вместе с ним на низком диване, смотря на то, как закат ярко окрашивает его фигуру. Как солнечный свет слоями разных красок из палитры рисует изящное тело, а в черных волосах, которые небрежно растрёпаны моими руками, играет золото. Лучше бы наблюдать за тем, как по его коже стекает вода, а на широкой вязи иероглифов на правом плече останавливаются капли, задерживаясь в необычных словах, смысла которых я не знаю.
