Текст книги "Никогда не поздно (СИ)"

Автор книги: Кристина Кандера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 54 страниц)

– Ладно, – Камилла тряхнула волосами. Снова улыбнулась, правда, на этот раз улыбка у нее вышла несколько натянутая, и потянулась за новой бутылкой. – Давай пить, подруга.

Я вздохнула, понимая, что отделаться не выйдет. Покосилась на плошку, наполненную до краев, и с тоской подумала о том, как плохо мне будет завтра утром.

– Кстати, я все хотела у тебя спросить, да случая не подворачивалось подходящего, – Камилла первой расправилась с вином и отставила в сторону совершенно пустую чашку. – Как долго ты Брокка будешь на голодном пайке держать?

Я в этот момент делала глоток вина и как результат поперхнулась. Закашлялась, вино пошло носом, обожгло слизистую, в груди тоже стало очень горячо и неприятно.

– Ч-что? – наконец удалось просипеть мне. – Т-ты о чем?

– Ой, да ладно, – фыркнула Камилла, – а то ты не понимаешь. Вы уже сколько вместе? Полгода? И за все эти месяцы, ты так и не уступила ему. Я сейчас о близости, если ты не поняла. Не стыдно? Лемм не Эван, он верный… аж до оскомины, стоит признать. За что ты так с парнем, а? Что он тебе такого сделал?

Мне только и оставалось, что хлопать глазами, открывать и закрывать рот и… мычать что-то невразумительное. Такого вопроса от Камиллы я точно не ожидала. Впрочем, я его вообще ни от кого не ожидала, стоит признать.

Глава 32

– Я понимаю, что это не мое дело, и ты вольна не прислушиваться к моим словам, но… – подруга на миг замялась, прижав ладошку к губам, явно пыталась сдержать очень даже неприличную икоту, но не преуспела. – Прости, – тут же мило повинилась, но, не дождавшись от меня ни единого слова в ответ, продолжила, слегка заплетающимся языком. – Мне кажется, ты слишком сурова. И вообще… Лемм, конечно же, слова тебе не скажет. Он слишком сильно влюблен. Однако кто-то же должен открыть тебе глаза.

– Эмм… Камилла, – я почувствовала, что должна что-то сказать. Просто обязана прервать этот странный и донельзя неприличный монолог своей соседки, потому что… просто потому что должна и точка. Это сейчас Камилла пьяна и вряд ли понимает, о чем говорит, а вот завтра… – Тебе не кажется, что это не та тема…

– Нет, не кажется! – слишком громко воскликнула подруга и даже попыталась стукнуть кулаком по полу. Промахнулась, что удивительно. – Ты такая наивная в некоторых вопросах и… вообще…. Невинная. А Лемм… я же его с самого детства знаю и люблю… как брата почти. Да! Не смотри на меня так, мы с Брокком вместе росли и я… ик…Ой!

Она снова икнула, прижала ладошку ко рту и даже слегка качнулась, но вовремя вернулась в исходное положение.

– Надо еще выпить, – не очень уверенно произнесла и тут же потянулась к бутылке. Щедро плеснула вина в свою чашку, затем попыталась наполнить мою посудину, но изрядно промахнулась и в очередной раз испачкала ковер.

Я только вздохнула, глядя на все это безобразие, но… спорить с Камиллой было чревато.

– Давай, – соседка качалась из стороны в сторону, вино из чашки плескалось на ее руку, капало на ковер, но она не обращала на это внимания. А мне было уже все равно. Что угодно, только не разговор о моих отношениях с Леммом. – За то, чтобы все у нас с тобой получилось. я верю, что несмотря ни на что, ты все же заявишь о себе и перевернешь устои нашего тесного мирка! – торжественно произнеся всю эту белиберду, Камилла отсалютовала мне своей чашкой, а затем осушила ее до дна.

Мне только и оставалось, что следить за ней с искренним изумлением.

– Ты не пьешь, – обиженно произнесла соседка, запихивая в рот последнюю конфету. – Так не фефно.

Я вздохнула. Икнула. Но выпила. На удивление, вино скользнуло по пищеводу легко, я даже не поморщилась, когда терпкая жидкость, обожгла язык. Неужто привыкла?

– Видела бы меня сейчас мама… – вздохнула соседка.

Я молчала. Просто шум в ушах вдруг стал просто невыносимым, а Камиллы почему-то стало две… а, нет… уже три. И это так сильно выбило меня из колеи, что я даже головой потрясла. Ничего не получилось. комната раскачивалась, соседка троилась в глазах… Ужас просто, что такое.

– Так вот, – замолкать Камилла явно не собиралась.

Она наконец-то справилась с конфетой и теперь смотрела на меня… нет… ошибочка, куда-то мимо меня. – Лемм тебе ничего не скажет. И торопить, конечно же, не будет. Для этого он на самом деле слишком сильно влюблен, но… ты же понимаешь, что для мужчины определенные процессы…ммм… просто жизненно необходимы и…

– А сама? – не знаю, отчего я вдруг стала такой смелой. То ли во всем было виновато вино, то ли все дело было в том, что Камилла первая затронула эту тему, но меня вдруг тоже понесло. – Я же вижу, что ты влюблена в Эвана. И точно так же вижу, что он тоже неравнодушен к тебе. Но вместо того, чтобы наконец, прийти к согласию, ты изводишь его своей холодностью и отчужденностью, а он… пытается отомстить тебе, заводя кратковременные романы со всеми подряд. Думаешь, это нормально?

– Что ты понимаешь?!! – тут же вызверилась Камилла и даже глазами сверкнула.

– А ты? – вкрадчиво поинтересовалась я. – Как долго ты еще будешь вести себя так, словно ничего не происходит и тихонько страдать в сторонке?! – не знаю, откуда во мне взялась смелость говорить с Камиллой о том, во что я раньше старалась не вмешиваться, на что я до этого самого момента усердно закрывала глаза. Наверное, во всем виновато вино. – Может, стоит все же признаться Эвану в том, что его измены тебя больно ранят? Стоит сказать ему, о своих чувствах? Сколько еще вы будете творить глупости по отдельности, поглядывая на то, как на это отреагирует другой?

Камилла вдруг как-то съежилась, отвела глаза и закусила губу. Всхлипнула.

– Ты не понимаешь, – как-то жалобно произнесла она. – Просто не понимаешь, что я… я не хочу стать для него всего лишь очередной девкой, прошедшей через его постель. Я… не хочу так, Айрин.

– Так скажи ему! – не выдержала я. – Просто скажи. Хуже уж точно не станет.

– У меня такое чувство, что я разговариваю с Леммом, – вдруг серьезно произнесла соседка, в очередной раз потянувшись за бутылкой. – Он сказал мне тоже самое. Вы удивительно похожи, Айрин. Просто невозможно похожи.

Она в очередной раз разлила вино по чашкам, подняла свою, поболтала ею, прислушиваясь к тихому плеску, а затем торжественно вскинула руку, и с воодушевлением произнесла: – За будущую леди Брокк! Вы будете прекрасной парой!

Проснулась я от дичайшей головной боли. Пошевелилась и едва не закричала. Впрочем, закричала бы, если бы не жутчайшая тошнота. Глаза открыть тоже не получилось. От одной только мысли, виски прострелило такой дикой болью, что я тут же отказалась от повторной попытки. Я полежала немного, стараясь взять под контроль разбушевавшиеся чувства. Попыталась вспомнить, что же вчера такого было… но преуспело плохо.

Помню, как мы с Камиллой пили. Точнее, как решили немного выпить, потом только отрывки, какие-то несвязанные друг с другом картинки… Слова Камиллы о том, что мне пора спасться на милость Леммарда Брокка и перевести наши с ним отношения в иную плоскость. Вроде как и ничего такого, но… почему-то даже от воспоминания о ее словах было вполне достаточно, чтобы я покраснела. Вся. Потом… помню как спорили о чем-то… снова поднимали бокалы… и снова спорили… Потом куда-то собирались… И вот интересно, а куда это мы с ней намеревались пойти?

Не помню…

То есть, как выбрались из комнаты и топали по безлюдному полутемному коридору общежития – помню, а вот куда именно мы с ней намеревались попасть – как отрезало.

Стало страшно.

Я сглотнула. Выдохнула. Попыталась открыть глаза. снова стало плохо и пришлось зажмуриться и задышать глубоко и размерено, чтобы сдержать рвотный позыв. Отвратительное состояние. Больше никогда ни капли спиртного в рот не возьму. Ни за что!

– Очнулась? – знакомый голос раздался совсем рядом, и у меня сердце заколотилось, а на висках тут же выступили мелкие бисеринки пота. – Вот, держи. Выпей.

Я сглотнула. Очень-очень медленно открыла глаза и обомлела. Рядом, на краешке моей кровати сидел…

– Ты что тут делаешь? – выдохнула я и тут же прижала ладони ко рту. Тошнота стала настолько сильной, что на какое-то мгновение, я даже подумала о том, что сейчас опозорюсь.

– А ты не помнишь? – усмехнулся Лемм, глядя на меня… странно так, насмешливо и чуть-чуть ехидно.

– А… – говорить по-прежнему не могла. Стоило только открыть рот, как тошнота поднималась к самому горлу.

– Пей! – Лемм усмехнулся в очередной раз и протянул мне чашку. Ту самую, из которой вчера пила Камилла.

– Н-не… – я попыталась было отвертеться, но он не обратил на это внимания, обхватил меня за плечи одной рукой, а второй, поднес чашку к моим губам.

– Пей!

Пришлось пить. Правда, стоит признать, что стоило только мне сделать глоток, как я почувствовала облегчение. Прохладная, чуть кисловатая жидкость скользнула по пищеводу, тут же осаждая противную тошноту, снимая жутчайшую жажду и словно заново возрождая меня к жизни.

– Ну? – улыбнулся Лемм, когда я допила все до капли и вернула ему уже пустую чашку. – Легче?

– Ага, – я осторожно кивнула и удовлетворенно улыбнулась, когда поняла, что даже головная боль почти прошла. – Что это?

– Зелье от похмелья.

– А… А где Камилла? – спросила я, оглядываясь по сторонам и подмечая следы нашего с соседкой вчерашнего буйства, но, что удивительно, полное отсутствие в комнате самой леди Делгар.

– А ты не помнишь? – приподнял одну бровь Лемм.

– Н-н-нее… – начало было я, но в следующее мгновение в гллове что-то щелкнуло, и я вспомнила темный коридор общежития, но не нашего, а… – Ой!

Вот теперь мне на самом деле стало страшно. Это что, правда? Мы с Камиллой на самом деле пошли на то… чтобы…

Понятия не имею, кому из нас в голову пришла эта мысль, кто был зачинщиком, но…

– Мы, правда, потащились вчера к вам? – ошарашено выдохнула я, пытаясь вызвать в памяти хоть какое-нибудь воспоминание о том, что мы вчера делали. И, кажется, что-то такое припоминалось. мы в самом деле решили не откладывать дело в долгий ящик и разобраться с «отношениями».

– Да, – просто ответил Лемм. – Но это не самое интересное. Помнишь, что было потом?

Я сглотнула. Странно, почему-то в голове вместо воспоминаний о том, что именно мы творили с Камиллой, находясь под воздействием трех бутылок очень дорогого вина, всплывали слова соседки: «До каких пор, ты будешь избегать близости, Айрин? Лемм ведь мужчина и у него истинно мужские потребности».

Мне стало страшно. Так страшно, что я даже дышать забыла. Спину обсыпало морозом, в ушах вдруг зашумело, и я не придумала ничего лучше, как опустить глаза и заглянуть под одеяло.

– Мама! – беззвучно прошептала я, когда поняла, что кроме тонкой нижней сорочки на мне совершенно ничего не было.

– Однако, – неприятно усмехнулся Лемм. – Хорошего же ты обо мне мнения, дорогая. Я поражен.

– Я… я не… я вовсе не… – стало стыдно. Очень.

– А знаешь, – прошептал вдруг Лемм, наклоняясь почти к самому моему лицу, – что поражает больше всего?

– Н-не… знаю, – пискнула я, отклонившись назад. Теперь я снова лежала на своей кровати, а Леммард Брокк нависал надо мной, опершись обеими ладонями в подушку рядом с моей головой. Близко. Непозволительно близко. В другое время я бы совершенно не придала этому никакого значения, пошутила бы или… сама потянулась бы к нему за поцелуем, но сейчас, вот в эту самую секундочку, я от страха даже дышать не могла.

– Больше всего, – шептал Лемм, склоняясь еще ниже и почти касаясь моей щеки своими губами, – меня поражает то, что вчера ты сама предлагала мне перевести наши отношения на новый уровень. А сегодня… сегодня дрожишь, краснеешь… Страшно, Айрин?

– Аа… ага, – кивнула я и облизала пересохшие губы. – Очень.

– Правильно, – Лемм вдруг улыбнулся, резко отстранился, а затем и вовсе поднялся на ноги. – Правильно делаешь, что боишься, дорогая. Потому что теперь я точно не намерен отступать. Жди.

И он развернулся, чтобы выйти из комнаты. А я… осталась лежать, хлопать глазами и откровенно недоумевать, что это вообще было.

– А чего ждать-то? – все же решилась на вопрос за мгновение до того, как Лемм открыл дверь, чтобы выйти из комнаты.

– Вечера, – многозначительно улыбнулся Лемм и все же оставил меня в одиночестве.

Я полежала еще немного. Попыталась вспомнить, что было вчера, но как-то не вспоминалось. Только голова стала снова болеть и тошнота вернулась. Уже не такая сильная, как сразу после пробуждения, но тоже довольно неприятная. Идти на занятия было бесполезно. В таком состоянии я не то что практические, лекции отсидеть буду не в силах.

Пришлось вставать. Тащиться в душ, благо все адептки были уже на занятиях и очередей не предвиделось. В коридоре общежития мне вообще никто не встретился, что не могло не радовать. После душа, снова вернулась в комнату. Оделась. Подумала и снова забралась на кровать. Свернулась калачиком.

Состояние было отвратное. Ничего не помогало, а от вида темного пятна на ковре и многозначительных потеков на пошарпанном паркете и вовсе становилось тошно. Спать не получалось, стоило закрыть глаза, как перед глазами тут же начинало все крутиться и желудок отчаянно бунтовал. Вот и приходилось просто лежать с открытыми глазами и стараться глубоко размерено дышать.

Камилла вернулась в комнату спустя часа два. Вошла, тихонько притворив за собой дверь, и прислонившись к ней спиной, закрыла глаза.

– Что случилось? – тут же подскочила я, правда не сделала и шага из-за резко качнувшегося под ногами пола. Пришлось опускаться на край кровати.

– Я не знаю, – несчатно произнесла Камилла и всхлипнула. – Вообще ничего не понимаю. Ты что-нпибудь помнишь о вчерашней ночи?

– Почти ничего, – была вынуждена признать я. – Но проснулась здесь, в компании с Леммом. А… ты?

– А я открыла глаза в постели Росса. И этот кобель не признается, как я там оказалась.

– Он… вы… у вас что-то было?

– Не знаю, – как-то придушенно всхлипнула Камилла. – Ничего не помню, а этот гад только издевается.

– Что будем делать?

– Не знаю, – Камилла закусила губу и крепко зажмурилась. Правда я различила как по ее щеке скользнула одинокая слезинка.

На этом разговоры прекратились. Камилла то ли задремала, то ли просто тихонько лежала, отвернувшись к стенке, и не подавала признаков жизни. А я уснула. И проспала несколько часов, ровно до того момента, как в мое сознание вклинился странный, совершенно неопознанный звук.

Я подскочила на кровати, ошеломленно хлопая глазами и пытаясь понять, где я нахожусь, и что вокруг меня происходит. Непонятный грохот повторился. С соседней кровати раздался тихий стон.

– Кого там еще принесло?! – сквозь зубы прошипела Камилла и встала, чтобы открыть дверь.

– Привет, любовь моя! – вид радостного Эвана не принес мне вот никакого успокоения. Наоборот, захотелось вдруг его убить. – Выспалась? Смотрю, сейчас ты выглядишь не в пример лучше, чем утром. Это радует. Собирайтесь, девочки.

– К-куда? – непонимающе хлопнула ресницами Камилла.

– На обед, – вдохновлено воскликнул Эван. – Вы же пропустили завтрак. А питаться надо регулярно и правильно. Так что не разлеживаемся, не разлеживаемся. Быстренько встали, оделись… что там вам еще надо и вперед – покорять столовую.

– Я никуда не пойду, – уперлась Камилла, и попыталась было вернуться в кровать, но не тут-то было.

Эван просто не оставил нам выбора. Он шумел, громко выражал бурный восторг (хотя, непонятно было, чему он так радуется), и в результате, я все же не выдержала. Поднялась с кровати и хмуро буркнула в сторону соседки:

– Идем, иначе он не отстанет.

На обед мы выбрались уже ближе к ужину. Пока приняли душ, пока собрались, – времени прошло достаточно.

– А где Лемм? – поинтересовалась я у Эвана уже в столовой.

– У Мастерса. Решает там какие-то вопросы с тренировками.

– ой! – у меня спина заледенела от неприятного предчувствия. – Мастерс! Тренировка! Я же… я совсем забыла! – я подорвалась из-за стола, намереваясь бежать изо всех ног на полигон и молить профессора о снисхождении, но не успела сделать и пары шагов, как в дверях столовой показался Лемм.

– Куда торопишься? – он перехватил меня в двух шагах от выхода.

– Так тренировка…

– Я поговорил с Мастерсом. Он разрешил сегодня прогулять, но взамен завтра мы отработаем четыре часа вместо двух. Так что…

Я только рвано выдохнула в ответ и даже попыталась слабо улыбнуться.

Ужин прошел в напряженном молчании. Вернее, мы с Камиллой молчали и только глаза отводили. А вот парни, наоборот, были веселы, шутили, смеялись… в общем вели себя так, что лично я чувствовала себя дико виноватой, хоть и не могла бы объяснить причину.

А вот когда тарелки опустели, и мы уже собрались разойтись по своим комнатам, Лемм вдруг схватил меня за руку и притянул к себе.

– Не спеши убегать, – шепнул он мне на ухо. – У нас сегодня отдельная программа.

Я сглотнула. Покосилась на Камиллу, надеясь, что она поможет, но увы, подруга и сама выглядела не лучше. Эван в буквальном смысле прижал ее к стенке и что-то жарко шептал на ухо. Камилла же то бледнела, то поджимала губы и на жениха не смотрела вовсе, старательно отводя глаза.

– К-какая программа? – заикаясь, поинтересовалась я.

– Особая, – усмехнулся Брокк, а затем прижал меня к себе и прошептал на ухо: – Ты мне доверяешь?

И вот в этот самый момент мне очень-очень хотелось сказать «нет». Просто до ужаса хотелось, но вместо этого я подняла глаза и посмотрела на Лемма. Вздохнула. Закусила нижнюю губу.

А он ждал. Напряженно. Молчал, рассматривая меня в упор.

– Ну?

– Да, – несмело кивнула в ответ. – Доверяю, но…

– Тогда не спрашивай больше ни о чем. Идем со мной, – и он осторожно потянул меня к выходу.

Пришлось смириться и следовать за ним, про себя костеря на чем свет стоит и Камиллу с ее желанием напиться, и вино и… снова Камиллу, которой вчера было мало одной бутылки вина.

Уже в экипаже, изрядно помаявшись от неизвестности, я все же решилась вернуться к расспросам. Глянула на довольно улыбающегося Лемма, набрала в грудь побольше воздуха, открыла рот…

– Ты мне доверяешь? – тихо спросил Лемм, предвосхищая готовый сорваться с моих губ вопрос.

Я поперхнулась набранным в грудь воздухом, закашлялась до слез. И кашляла долго, намного дольше необходимого, хоть таким образом пытаясь выиграть немного времени.

– Вчера ты сказала одну вещь, – дождавшись пока я успокоюсь, и утру мокрые глаза, снова заговорил Лемм. Правда, он больше не улыбался, и даже во взгляде перестала сквозить едва различимая усмешка. Леммард Брокк снова стал серьезным. А меня это, надо признать, взволновало куда больше его слов или этой странной поездки.

– Я была пьяна, – очень тихо, ужасно виновато, произнесла в ответ и уткнулась взглядом в собственные колени. Смотреть на Лемма было страшно. И стыдно. И вообще, я дала сама себе зарок, что больше не возьму в рот ни глотка спиртного. Никогда.

– Это не важно, – быстро отозвался Лемм, – то есть, важно, конечно, но я все же склонен думать, что твой вчерашний монолог был вызван не столько выпитым вином, сколько… неуверенностью. Твоей неуверенностью во мне, в наших отношениях, в собственной значимости для меня.

– Лемм, пожалуйста, – взмолилась я и, забывшись, подняла на него глаза. – Я тебя очень прошу, давай об этом забудем, а? Ну пожалуйста. Я была непозволительно пьяна, не соображала, что говорю и что делаю и… Я даже не помню, что именно тебе сказала.

– Правда? – он вдруг подался вперед и заглянул мне в глаза. – Правда, не помнишь? Совсем ничего?

Я сглотнула и опустила взгляд.

– Не помню, – отозвалась совсем уж неслышно, чувствуя как щеки начинают гореть. Лгать сейчас не лгала, на самом деле не помнила, что произошло после того, как Камилла разлила по чашкам последнюю бутылку. Да и вообще, последнее более менее связное воспоминание о вчерашнем дне было связано со словами соседки о том, что нам с Леммом пора переходить на новый уровень отношений. Кажется, потом она что-то говорила о том, что я стану замечательной леди Брокк, но вот конкретно в последнем я уверена не была. Очень может быть, что это была просто галлюцинация.

– То есть, – Лемм тем не менее вовсе не торопился проявлять свою врожденную учтивость, и решил расставить все точки в этом непростом разговоре, – ты не помнишь, как вы с Камиллой пришли в наше общежитие, как… буянили, пытаясь привлечь к себе внимание, как… горланили песни и приглашали всех желающих присоединиться к вам?

Мне стало плохо. Даже хуже, чем было сегодня утром. Вообще невыносимо.

– Мы такое делали? – просипела я, еще ниже опуская голову и буквально утыкаясь носом в колени.

– Нет, – вдруг рассмеялся Лемм. – На самом деле, никто вас не видел. Мы с Эваном совершенно случайно перехватили вас на подступах.

– Так ты все придумал! – воскликнула я, с облегчением чувствуя, как минуты самобичевания откладываются.

– Чтобы ты прочувствовала всю степень совершенных вчера поступков, – кивнул Лемм.

– Ну ты и… – вот теперь я обиделась. Сжала губы и скрестив на груди руки, отвернулась к окну. На Лемма больше не глядела. – Значит, ничего не было? И я… мы ни о чем не говорили и… ничего страшного я не совершила. Ты все придумал.

– Эй, погоди, – рассмеялся Лемм. – Вы не успели переполошить всех адептов – это правда, но все остальное…. На самом деле вчера ты очень много говорила, Айрин. Не все из твоей речи можно было понять, но… кое-что все же стало для меня сюрпризом.

– Ладно, – я тряхнула волосами, поправила на голове капюшон плаща и вздохнула. – Давай просто об этом забудем.

– Э, нет, я не согласен. С другой стороны, ты была права, – тут он вдруг резко подался вперед, а в следующее мгновение уже сидел не напротив, а рядом со мной. Обхватил меня за плечи, прижал к себе, да так крепко, что и не вырвешься, и зашептал на ухо, – мне действительно безумно хочется перевести наши отношения на новый уровень. Ммм… Айрин, ты представить себе не можешь, какие пути открыла передо мной вчерашними своим откровениями.

Я вздрогнула, попыталась высвободиться, но он не отпустил. Затем, глянула на Брокка через плечо. Покусала губы, поерзала на сидении, но так и не смогла вырваться.

– И что теперь? – спросила с изрядной долей опаски, боясь услышать от него, что-то вроде того, что вот сейчас он начнет воплощать в жизнь все свои безумные фантазии относительно меня и… нас с ним, в общем.

– Узнаешь, – таинственно прошептал Лемм и легко коснулся губами моего виска. – Все узнаешь.

Я вздохнула. Прислушалась к себе. Поняла, что… страшно не становится. Даже наоборот, в крови начинало бурлить нетерпение, как всегда бывало перед спаррингом у профессора Мастерса, когда я стояла напротив Лемма и не представляла, какое именно заклинание он использует в следующий момент. Меня захватил слабый пока, но все же азарт. Все же, Камилла была права и да, я и сама не раз и не два задумывалась о том, что мы не можем с Леммом вечно ходить за ручку и целоваться в кустах пока никто не видит. Рано или поздно, вопрос о близости встал бы перед нами. Не могу сказать, что это случилось своевременно, не уверена, что я готова к настолько близким отношениям, но… Но я уже не представляю своей дальнейшей жизни без него.

С другой стороны… и с ним я тоже не представляю. Просто не могу уложить в своей голове мысли о том, что будет потом. После окончания академии, после того, как… он вернется в свой роскошный особняк в самом центре Райены, а я… лорд Аргон обещал помочь с отработкой под присмотром главного придворного мага, то есть, я вроде как тоже могу остаться в столице. Мы с Леммом будем часто видеться… и что?

Дальше я совершенно не видела нашей жизни.

– Не трусь, – со смешком шепнул мне на ухо Лемм. – Я не сделаю ничего против твоей воли. Веришь мне?

Я вздохнула, отогнала подальше противные мелкие мурашки, что вдруг решили пробежаться по коже, развернулась и посмотрела ему в глаза.

– Верю, – сказала уверено, старательно контролируя голос. – Ты же знаешь, что тебе я всегда буду верить. Я люблю тебя, Лемм.

Он улыбнулся. Странно, не миг мне показалось, что его глаза сверкнули синими огнями, но эти вспышки погасли так быстро, что вполне могли мне просто показаться.

– Я тоже тебя люблю, Айрин. И не хочу тебя потерять. Ни по какой причине. Именно поэтому, сегодня мы станем еще немного ближе.

Заинтригованная его словами, я уже собралась задать следующий вопрос, но экипаж вдруг тряхнуло, а затем он и вовсе остановился.

– Приехали, – произнес Лемм и выпустил меня из объятий. Затем потянулся, распахнул дверь и уверенно выскочил на снег. – Выходи.

Первым, что я увидела, выбравшись из экипажа, был забор. Высокий, почти в два моих роста, состоящий из причудливо переплетенных друг с другом толстых металлических прутьев. Глянув на это произведение искусства, я тихонько вскрикнула – он был сплошь и полностью укрыт каким-то замысловатым заклятием.

– Куда ты меня привез? – подозрительно прищурилась я, пряча сразу обе руки в карманах. – Лемм? Что за шутки? Где мы?

– Никаких шуток, – спокойно отозвался Брокк и, не обращая внимания на мое смятение, тут же ухватил под локоть и потащил за собой. – Я серьезен как никогда.

– Лемм… – попыталась было возразить, но куда там. Меня просто не слушали, более того – меня игнорировали.

Шли мы недолго, всего через пару десятков шагов, Лемм остановился возле замысловато спрятанной среди переплетений стальных прутьев забора, калитки. Огляделся по сторонам, что-то тихонько фыркнул себе под нос, а затем просто приложил ладонь к забору. Я тут же перешла на магическое зрение и едва не вскрикнула, заметив, как от того места, где его рука соприкоснулась с металлом, в разные стороны побежали маленькие голубые искорки. Еще мгновение, которое я тупо таращилась на происходящее, и вот уже в охранном заклятии, которым кто-то так старательно покрыл всю длину немаленького такого забора (просто ума не приложу, насколько сильным магом для этого надо быть, чтобы поддерживать настолько мощное заклятие), появилась брешь. А затем и калитка распахнулась.

– Идем, – поудобнее перехватив мою ладошку, Лемм первым шагнул внутрь.

– Зачем ты притащил меня в свое имение? – сварливо поинтересовалась я. Сомнений в том, что сейчас мы находимся на территории, принадлежащей роду Брокк, у меня больше не осталось. Уж слишком легко у Лемма получилось войти, слишком доброжелательно приняла его мощная защита.

Лемм остановился, обернулся и заглянул мне в глаза.

– Ты сказала, что доверяешь мне.

– Нууу… – нерешительно протянула в ответ. – Доверяю, но… но не настолько, чтобы встречаться с твоими родственниками. Не делай глупостей.

Я закусила губу. Последнее время Лемм частенько заговаривал о том, что мне пора познакомиться с его родителями, но я все отказывалась, страшась того, что ни его мама, ни отец, не примут меня.

– Никаких глупостей, – улыбнулся Лемм. – Просто верь мне и все будет хорошо.

Я сглотнула. Неуверенно кивнула и так же неуверенно последовала за Леммом, старательно отгоняя от себя панику, которая стала накатывать волнами.

– Ну вот, пришли, – почему-то шепотом произнес Лемм, останавливаясь перед возникшей вдруг словно из неоткуда еще одной калитки.

Я судорожно огляделась и едва не подпрыгнула на половину своего роста.

– Какого демона ты притащил меня на кладбище?!!!

– Тише ты, – зашипел Брокк. – Не стоит раньше времени тревожить моих предков.

– Лемм, – сдавленным шепотом произнесла я, старательно высвобождая свою ладошку из его захвата. – Я тебя очень люблю, правда. И доверяю тебе, как никому другому. Я тебе свою жизнь доверить могу без обиняков, но… но туда я не пойду. Прости, но… не пойду я туда.

У меня внутри все переворачивалось и вовсе не от страха, как можно было бы подумать. Просто… тревожно как-то стало. И дышать трудно. Показалось вдруг, что из темноты на меня смотрят сотни или даже тысячи маленьких глазок и не все они смотрят доброжелательно.

– Просто верь мне, – тихо отозвался Брокк и не обращая внимания на мое смятение, открыл калитку.

Я на миг зажмурилась ожидая, что вот сейчас случится что-нибудь ужасное. Не знаю почему мне так казалось, но ощущения были отвратительные. Я чувствовала себя маленькой и никчемной, слабой и одинокой. И сердце колотилось словно безумное, норовя и вовсе выскочить из груди. Искра, которая ни разу еще меня не подвела, почему-то притушила свой огонь, словно затаилась.

– Лемм, мне страшно, – прошептала я, уже сама прижимаясь к сильному мужскому телу, ища у него защиты. – Давай уйдем.

Он не ответил. Решительно пересек короткую, старательно расчищенную от снега дорожку и остановился перед массивным, я бы даже сказала величественным сооружением. Мне не пришлось даже спрашивать, что это такое – и без слов поняла, что это склеп.

Тихонько скрипнула внушительная, окованная металлическим пластинами дверь, в лицо мне ударил теплый сухой воздух. Удивительно, но ни запаха тлена, ни сырости, ни затхлости – ничего этого не было в склепе семейства Брокк.

Света там тоже не было и потому нам пришлось спускаться практически на ощупь. А я еще и глаза зажмурила и дышать старалась через раз – все время казалось, что сейчас произойдет нечто непоправимое.

– Ну вот, – вдруг произнес Лемм, – пришли.

Я вздрогнула и распахнула глаза.