Текст книги "Никогда не поздно (СИ)"
Автор книги: Кристина Кандера
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 54 страниц)
Глава 17
Остаток пути до ратуши мы проделали в молчании, стараясь не встречаться взглядами. У меня на душе было погано, Антуан… скорее всего злился. Он всегда замыкался в себе, когда чувствовал, что не справляется, упускает поводок из рук. Становился молчаливым, отстраненным. Переживал все в себе, не позволяя даже отголоскам эмоций вырваться наружу.
А я погрузилась в свои мысли. Снова и снова вспоминала несчастную Риду, ставшую жертвой мерзкой твари. И все больше поражалась тому, насколько наши с ней жизненные пути похожи. И понимала сейчас, что если бы в тот дождливый день моя искра не разгорелась так ярко, а Тобиус Мастерс не оказался в той затрапезной таверне, то я закончила бы так же, как и эта несчастная девушка.
Внутри все переворачивалось от ощущения собственного бессилия. От злости, что я не смогла помочь, спасти… Рида не заслужила таких страданий. Никто не заслужил.
Я не понаслышке знала, что за ритуал проводился в той комнате. На собственной шкуре ощутила все прелести отнятия сил через рахарт. И совсем не из книг, мне было известно, что чем дольше мучается жертва, чем сильнее ее страдания, тем больше энергии получает рахарт, тем больше сил он передает своему хозяину.
* * *
– Итак, – профессор Мастерс стремительно ворвался в аудиторию, где сидели мы с Брокком. Захлопнул за собой дверь и буквально пронесся по проходу между рядами пустых парт. – У меня для вас чудесная новость, дамы и господа.
Мы с Леммом переглянулись и синхронно закатили глаза. Подобное воодушевление нашего наставника было чревато, для нас в первую очередь, крупными неприятностями. Мне так и вовсе захотелось выругаться вслух, потому что последняя «хорошая новость» от профессора Тобиуса Мастерса обошлась мне растяжением связок и сломанной рукой. А сам наставник еще и поиздевался вдогонку, разглагольствуя о том, что неженкам с хрупкими костями совершенно нечего делать на боевом факультете.
– Запомните, Лайрон! – вещал профессор, возвышаясь надо мной и укоризненно наставив на меня, распластанную на земле, указательный палец. – На войне никто не станет останавливать бой или бросаться к вам с замораживающим заклинанием наготове, стоит вам только сломать ноготь. Вы должны тренировать выдержку, выносливость, должны… И выбирайте себе в напарники того, кто умеет накладывать замораживающее заклинание, – профессор скривился. – Брокк, я одного не понимаю, вы так рады, что Лайрон провалила это испытание, что желаете лично ее добить? Кто так делает? Замораживающее заклинание накладывается вокруг пострадавшего участка. Или вы всерьез опасаетесь конкуренции со стороны своей напарницы и желаете оставить ее без руки? Ай! – вдруг воскликнул он, схватил Лемма за шкирку и оттащил от меня. – Отойдите и не позорьтесь.
Взмах рукой, короткое заклинание и мне наконец-то полегчало. Заморозка начала действовать и ужасающая боль в руке притупилась.
– Вот так, – резюмировал Мастерс, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. – Брокк, отнесите свою напарницу в лазарет и проследите, чтобы ей сегодня же привели в норму все конечности. И еще… у Лайрон на груди кровоподтек, одно из ваших заклинаний срезонировало, когда она упала. Пусть тоже обратят внимание, а то наша скромница забудет об этом рассказать. И не сверкайте на меня глазами, Лайрон, не стоит, – он усмехнулся, – ваша жизнь, время и здоровье целиком и полностью в моей власти ровно до тех пор, пока вы не докажете мне, что можете самостоятельно всем этим распоряжаться. Вперед! Завтра вы оба нужны мне целиком.
Мы с Леммом молчали. Просто сил не осталось на споры и возражения. Последние шесть часов мы не уходили с полигона. На Райену уже давно опустилась ночь, все адепты разошлись по своим комнатам в общежитии и, если судить по тому, что большинство окон уже зияло непроглядной тьмой, спят в своих кроватках и видят сладкие сны. Я же, точно уверена, во сне буду видеть то же, что и последний год. А именно, ужасную, мучительную, полную страданий кончину профессора Мастерса. И если она наступит от моей руки, этот сон даже попадет в разряд самых желанных.
Лемм отрепетированным за последний год движением подхватил меня на руки и направился до боли знакомой дорогой – в лазарет.
Ничего не изменилось. Сие заведение я с регулярностью посещала только таким способом – на руках у Брокка.
– Прости, – шепнул Лемм, когда мы уже отошли на приличное расстояние от профессора. – Не знаю, как это получилось. Хотел зацепить «Вихрь» и «Пику» и не рассчитал. Потоки переплелись странным образом.
– Проехали, – вздохнула я и закашлялась. Мастерс был прав, «Вихрь» срезонировал от моего щита и второе, незакрепленное, заклинание угодило мне в грудь. Хорошо еще, что заклинание не смертельное. Впрочем, Мастерс успел вовремя и отвел острие. – И чего он злой такой? Шесть часов издевался.
– С Арлетт поругался, – хмыкнул Лемм. – Я случайно услышал, как она его выставила и сказала, что без кольца может больше не появляться на ее пороге.
– О, нет! – застонала я. – Он же теперь нас в могилу сведет. Вот же!
За романом между нашим наставником и Леди Некроманткой наблюдали всей Академией. А когда узнали, не без участия Камиллы, их историю, то даже ставки стали делать. Я сама с трудом удерживалась от того, чтобы не поучаствовать в подпольном тотализаторе. И пусть, благодаря тому, что мне вернули часть наследства, оставленного родителями, и теперь ежемесячно выплачивали пособие, как дочери героя, деньги были, природная жадность не позволяла разбрасываться ими так беспечно.
А история у нашего с Брокком куратора поражала.
Профессор Тобиус Мастерс был третьим сыном довольно влиятельных родителей, древний род, голубая кровь, громкое имя. Это я, темная, понятия не имела, с кем встретилась в затрапезной таверне три года назад. Если бы тогда знала, о том, кто он, точно бы из экипажа выпрыгнула. Это уже в Академии меня просветили, что Мастерсы они же… в родстве с самим королем. То есть, с королевой. Ага, отец нашего Изверга, аккурат двоюродный брат первой супруги нашего самодержца, а еще дядя наследника трона. Каково, а?
Вот-вот, я тоже была впечатлена. Настолько впечатлена, что когда узнала, даже дышать в присутствии Мастерса боялась, и смотреть на него тоже боялась и вообще… боялась я его так, что дух захватывало. Ох, и издевался он надо мной в то время. До сих пор страшно вспоминать.
Вот и жил наш профессор, вернее тогда-то он еще профессором не был, а был просто лордом Тобиусом Мастерсом, не тужил, учился магии, жениться собирался… ага, на леди Арлетт Ларони, тоже дочери славного рода. А когда им обоим исполнилось по восемнадцать лет, они вместе поступили в Академию. Семейства их готовились к свадьбе, мечтали породниться, да и сами молодые люди, вроде как ладили между собой и по словам Камиллы, даже любили друг друга.
И все было хорошо, все были счастливы, до тех пор, пока в конце первого общеобразовательного года обучения, Мастер вдруг не разорвал помолвку и не женился на девушке из обедневшего рода. Соседке его бывшей невесты по комнате. Странно? Еще бы. Он из-за этого даже с родными разругался в пух и прах.
Почему он так поступил?
Да кто ж знает. Камилла, вот, например, была уверена, что юная леди Мастерс приворожила своего молодого мужа.
– Точно приворожила, – шептала Камилла. – Потому что, променять нашу Некромантку на такое чудо никто бы не решился. А Мастерс словно с ума сошел. Со всеми друзьями перессорился, с родными тоже, все за ней хвостиком ходил и в рот заглядывал. Так что сама понимаешь, без приворота тут не обошлось. Эта его жена тоже на боевой факультет поступила, говорили, что она сильная магичка была, Мастерсу в яркости искры едва уступала. А Некромантка… ну, на факультет некромантии учиться пошла. Кстати, говорят, что до того бала, когда все это случилось, она вообще к этой науке никакого интереса не проявляла.
Я с мамой разговаривала, она как раз в то время тоже училась в Академии. И вот, она мне рассказала, что Мастерс с Некроманткой разругался в пух и прах. Обозвал ее напыщенной безголовой дворяночкой, способной думать только о платьях и драгоценностях. И еще всяких гадостей наговорил. Вот она в отместку ему и пошла учиться на некроманта. Чтобы доказать, что тоже что-то может.
– А ведь доказала, – не могла я не усмехнуться в ответ. – Сильнее ее никого сейчас нет. Ей все потоки подчиняются. Все тридцать четыре. Из ныне живущих некромантов, она сильнее всех.
– Ага, только счастья ей это не принесло.
Когда эта троица училась на последнем курсе, их отправили куда-то на границу. Времена тогда были сложные, только закончилась война, магов не хватало, а мерзости всякой по лесам и болотам было предостаточно, вот адептов последних курсов и отправляли на полевую практику, в помощь.
И как-то так получилось, что они все трое попали в один отряд. Что там случилось, никто не знает, но… вернулись в Академию только сам Мастерс и Леди Некромантка. Жена профессора погибла.
Мастерс даже последний год не доучился и пропал. Поговаривали, что он подался к ловцам, служил на границе, помогал зачищать местность от подарочков, что оставила после себя война. А Некромантка, наоборот, Академию закончила, затем получила звание профессора, а потом и магистра и осталась преподавать.
А когда спустя несколько лет Тобиас Мастерс вернулся в Райену, встретила его холодно, но вежливо, ничем не показывая, что их вообще какие-либо отношения связывали.
– И как? Думаешь он уступит? – поинтересовалась я у Лемма.
– Кто? – удивленно взглянул на меня Брокк.
– Мастерс! Сделает предложение?
– А куда ж он денется, – вздохнул Брокк, ногой открывая дверь в лазарет. – Да и потом, кто в своем уме против Некромантки пойдет?
– Ага, – поддакнула я, с трудом сдержав стон. Заклинание заморозки уже начинало рассеиваться. Мастерс, как истинный боевик, никогда не был силен в целительстве, а Лемм, пытаясь уложить меня на кушетку, задел пострадавшую руку. – Дураков нет. Она же вполне может не только живого упокоить, но потом обратно призвать и уже над духом измываться. Уверена, ее даже совесть мучить не будет, по причине полного отсутствия такого ненужного качества.
В лазарете меня тогда подлатали. Кости срастили, последствия от неудачно принятого на груди заклинания свели на нет, связки тоже залечили и отпустили с тяжелым вздохом, посоветовав в следующий раз лучше уворачиваться, а то и вовсе выйти замуж и бросить эту учебу:
– Все равно, толку с нее – только кости переломанные, – вздохнула целительница Амирена, укоризненно качая головой. – Какая из тебя магичка-то? Соплей перешибешь, хоть и нарастила чуток мясца за последнее время, все равно… от ветра, небось, шатаешься, а туда же!
И вот теперь, глядя на вдохновленное лицо нашего с Брокком наставника, на его горящие азартом глаза, я с тоской понимала, что одной сломанной костью в этот раз вряд ли отделаюсь.
Как же я была права. Жаль только, что узнала об этом немного позже.
– Ну? – удивленно вскинул брови профессор, оглядел нас пронзительным взглядом, усмехнулся. Недобро усмехнулся. Я так и вообще, завидев эту его усмешку, приготовилась к моральному уничтожению. Ага, любил наш наставник, декан и куратор в одном лице словесную порку. Ох, как любил! – Не вижу радостного выражения на ваших лицах. Не вижу горящих азартом глаз и пламенных взоров, стремления подскочить и рвануть вслед за своим наставником, куда он поведет.
Я вздохнула, Брокк… просто опустил глаза. Ага, спрятал свой ни разу не пламенный взор и губу закусил. Он, так же как и я, прекрасно знал, что ничего хорошего нас не ожидает. И хоть вслух Лемм ни разу этого не сказал, я точно была уверена, что мой напарник не так уже и рад тому, что мечта его сбылась, и сам профессор Мастерс занимается с нами. Вернее, издевается над нами.
– Встали! – рявкнул Мастерс так и не дождавшись от нас ни воодушевления, ни вдохновения, ни стремления куда-то там за ним следовать без раздумий. Зато подскочили мы организованно. Раз – и оба уже стоим на ногах, руки по швам, безумный взгляд устремлен… куда-то там устремлен. Не знаю, как Брокк, а я очень старалась не встретиться этим самым взглядом с куратором. – Полчаса на сборы. Вещей берете на три дня. И, Лайрон, самых необходимых вещей. Бальные платья, драгоценности и чемодан косметики вам не пригодиться.
Я возмущенно вздохнула и совершенно забыла, что не желала встречаться взглядом с профессором – вперила в него свои, как раз-таки горящие негодованием гляделки и уже даже рот открыла, чтобы возмутиться напраслиной, как:
– Хотя… – профессор поджал губы, оглядел меня скептическим таким взглядом, – беру свои претензии обратно, понимаю, что не по адресу. Брокк, парадные камзол, родовое оружие и фамильный сервиз на сто персон тащить с собой совершенно без надобности. Из вещей только смена одежды и предметы личной гигиены.
Я до боли закусила губу, чтобы не расхохотаться. Лемм… он так и вовсе покраснел, кулаки сжал, голову вскинул, явно желая высказать профессору все, что сейчас у него в мыслях крутилось, даже рот открыл, вот как я пару мгновений назад.
Мастерс не подвел. Улыбнулся, подался вперед:
– Ну? Возражения? Претензии? Недовольство?
– Нет, – выдохнул Лемм и опустил голову, борясь с собой, активно заталкивая свою дворянскую гордость, веками выпестованную всеми славными поколениями его не менее славных предков. Мне его даже жаль стало. Чуть-чуть. А потом я вспомнила, кому обязана тем, что надо мною издеваются почти круглые сутки вот уже второй год и резко жалеть перестала.
– А… профессор, позвольте спросить, – подала голос я, нерешительно поглядывая на наставника из-под ресниц.
– Спрашивайте, Лайрон, – как-то даже грустно отозвался Мастерс.
– А куда мы направляемся? Вы не подумайте, просто, чтобы знать, как именно одеваться и что брать с собой.
– Направляемся мы с вами в знаменитый городок, расположенный в самом центре Западной провинции нашего славного королевства Сангор! – торжественно провозгласил профессор Мастерс. – Называется он Вильса. Слышали?
Мы с Брокком синхронно покачали головами.
– Вот и замечательно, – непонятно чему обрадовался Мастерс, – заодно и услышите и даже побываете там. Будет что однокашникам рассказать.
– А зачем нам туда? – решился на вопрос Лемм.
– Зачем? Затем, Брокк, что я так сказал. Так что, кругом и шагом марш. Время пошло уже четыре минуты назад. Пространственный переход никто ради вас удерживать не будет, а если кто не успеет вовремя, тот вылетит из Академии, несмотря на заслуги, как свои, так и своих славных предков. Бегом, я сказал!
И мы сорвались на забег.
Я ворвалась в свою комнату в общежитии, схватила сумку, ту самую, с которой появилась на пороге этой комнаты три года назад, запихнула туда не глядя сменную рубашку, запасные штаны (а благодаря профессору Мастерсу, я теперь все время в штанах ходила, просто неудобно это в длинной юбке по колдобинам на полигоне скакать, вот и пришлось озаботиться мужским вариантом формы факультета боевиков), полотенце, выгребла из тумбочки все наличные деньги, которые там были, в последний момент успела схватить гребень и шампунь, презентованный мне всего три дня назад Камиллой. Набросила на плечи камзол, на миг задумалась и схватила плащ, решив, что, несмотря на раннюю в этом году весну, погода в этой самой Вильсе вполне может отличаться от погоды в Райене.
И в назначенный профессором срок уже стояла возле портального зала в Главном корпусе, пытаясь отдышаться. Рядом замер Лемм.
В следующую секунду из-за поворота коридора показался профессор. Он шел неторопливо, натягивая на ходу черные кожаные перчатки, через плечо у него была перекинута дорожная сумка. Профессор приблизился к нам, остановился, оглядел. Кивнул одобрительно сразу, затем покосился на мой плащ, перекинутый через плечо, и поморщился. Но откомментировал другое:
– На будущее, запомните, Лайрон, у вас всегда должна быть собрана дорожная сумка. Всегда. И еще, перчатки. Кожаные, хорошей выделки. Они просто необходимы, если вы не желаете расстаться с жизнью или подхватить какое-нибудь неснимаемое или особо мерзкое проклятие. На первый раз прощаю, но потом поблажек не ждите. В Вильсе отправитесь с Брокком в лавку и выберете себе пару.
Я кивнула, понимая, что профессор прав. Магия иной раз такая мерзость, что с ней вообще не хочется иметь дела. Не говоря уже про то, чтобы прикасаться к ней голыми руками.
Вильса была… Вильса просто была. Маленький провинциальный городок, едва ли больше трехсот человек населения. Неказистые домики, преимущественно одноэтажные, только единственную площадь окружали чуть более высокие строения. Голые, по причине ранней весны, сады, низкие заборчики вокруг этих самых садов, ленивые собаки… Сонное все, невыразительное… провинциальное.
– Я взял вас на задержание опасного преступника, – начал информирование профессор, едва мы вышли из портального помещения и неторопливо направились по вымощенной крупным булыжником мостовой к двухэтажному строению, располагающемуся на противоположной стороне улицы. – Маг. Некромант. Отступник. Засел в Вильсе или ее окрестностях. Вот уже несколько недель, как ловит местных жителей, преимущественно, жительниц, и весьма успешно отнимает у них жизненную энергию. Мне стоит вам рассказывать, что это значит? – профессор остановился и обернулся, окидывая нас задумчивым взглядом через плечо.
Мы с Брокком отрицательно покачали головами. Я вообще заметила, что с тех пор, как профессор Мастерс занялся нашим обучением или дрессировкой, что в данном случае намного ближе к истине, разговаривали мы с Леммом исключительно жестами. Просто… зачастую времени на то, чтобы открыть рот и произнести все, что накопилось в душе, не хватало. Вот и приходилось учиться понимать друг друга с полувзгляда и полувздоха. Получалось у нас очень даже ничего, стоит признать. Этак к концу следующего года, мы вообще с Брокком телепатическое общение освоим и плевать на то, что это в принципе невозможно.
– Замечательно, – удовлетворенно кивнул Мастерс. – Ваша задача: сидеть тихо, изучать документы, которые наклепали местные стражи и специалисты Отдела по контролю за магическими преступлениями, вчитываться в протоколы и описания мест преступления.
Можете заглянуть в мертвецкую и полюбоваться на жертвы, коли на то будет ваше желание. Даже позволю вам пообщаться со свидетелями. И все. Никакой самодеятельности. Никаких вылазок. Никакого расследования. Узнаю, что полезли туда, куда вам лезть не положено – разговор короткий. И исключением из Академии не отделаетесь. Лично буду ходатайствовать о том, чтобы принудительно погасить искру.
Я вздрогнула. Наказание так и вовсе суровое. Принудительное гашение искры у мага – это же смерть. Не явная, но, а как иначе назвать состояние, когда лишаешься части себя? Души, силы, половины своего сердца?
– Но профессор, – Лемм все же попытался возразить, на что Мастерс только передернул плечами.
– Вы должны четко понимать, кто вы. Еще не боевики, не следователи, не ловцы… Вы – мои ученики, адепты Райенской Академии магии. И вести себя обязаны соответствующе. Никакой самодеятельности. Без моего приказа, даже по нужде не ходите. Мы тут не в игрушки играем и это не полигон, где я в любой момент могу успеть блокировать ваше корявое заклинание. Все понятно?
– Да!
– Понятно!
– Вот и чудесно, – профессор улыбнулся и распахнул перед нами дверь местной гостиницы. – Пять минут на то, чтобы бросить вещи в комнатах и спуститься сюда же. Время пошло.
Пока поднималась по лестнице на второй этаж, пока пританцовывала в коридоре, ожидая пока местный мальчишка-слуга отыщет на связке нужный ключ, пока оглядывалась в комнате, которая оказалась одна на двоих – внутри все дрожало и трепетало от предвкушения.
От адептов последнего года обучения, я уже знала, что подобные полевые практики, в порядке вещей. Но начинаются они чаще всего на последнем году обучения и ничего серьезно-опасного в себе не несут. Все, как и сказал профессор: документы, осмотр места преступления, составление отчетов и рапортов. Но все же это была первая моя полевая практика. Самая первая! И у меня внутри все дрожало от возбуждения. Я даже тот факт, что нас с Брокком в одной комнате поселили, не сразу сообразила.
– Подождите, любезнейший! – холодный голос Лемма заставил меня вздрогнуть и спуститься на грешную землю. – И как это понимать? Почему комната одна?
– Так кровати-то две? – удивленно округлил глаза служка.
Я фыркнула, огляделась и отметила, что да, кровати две: узкие, покрытые грубыми покрывалами, койки стояли друг напротив друга вдоль стен. Еще в комнате был грубый стол, два колченогих стула и шкаф без одной дверки.
– И как вы прикажете нам здесь жить? – возмущался Лемм. Он бросил свою сумку на пол, прошелся по небольшой комнатушке и заглянул за занавеску. – Что это? – он обернулся, с недоумением глядя на служку, которого видимо ввел в глубокий транс еще предыдущий вопрос. Мальчишка стоял, почесывая в затылке и осоловело хлопал глазами. Отвечать он вообще не собирался.
Я осторожно тоже спустила с плеча свою сумку прямо на пол, осторожно обошла застывшего посреди комнатки служку и приблизилась к Брокку, осторожно заглянув ему через плечо. Едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. За изрядно вытертой занавеской располагался хлипкий даже на вид столик, на котором примостился поржавевший от времени таз, помятый с одного бока и щербатый глиняный кувшин.
– Расслабься, Лемм, – фыркнула, хлопнув напарника по плесу. – Ничего криминального. Это местный вариант душевой.
– А? – глаза у Брокка стали вот точно такие как у несчастного служки: большие, круглые и совершенно изумленные.
– Умывальня, Лемм. Моются тут…
– Умывальня!!! – Брокк пришел в себя и, сжав кулаки, ринулся на несчастного служку, сверкая глазами и явно намереваясь при помощи физической силы объяснить недалекому провинциалу, что лорды и, особенно маркизы, такими вот условиями не впечатлены. – Это вот – умывальня?! Вы что, совсем ума лишились?
– Так это… а что? Ежели чего еще надобно, так скажите… – служка пятился. Правда, делал это мудро, оглядываясь через плечо и явно пытаясь как можно скорее добраться до двери. – Мне-то чего? Мне не сложно. Водички там горячей поднесть, а коли угодно будет господам адептам так и это… лазня у нас есть.
– Лазня? – каким-то сиплым шепотом вопросил Брокк, не переставая угрожающе надвигаться на несчастного мальчишку?
– А… ага, – закивал тот, добравшись до двери, он уже успел ухватиться за ручку, – в подвале. По серебрушке с носа и цельный час плескаться можете, – проинформировав о местных удобствах, мальчишка ужом выскользнул в коридор и захлопнул за собой дверь.
Брокк бросился следом, явно мечтая догнать несчастного и открутить ему если не шею, то еще что-нибудь не менее важное.
– Эй, эй… Лемм… притормози! – я бросилась вдогонку и успела ухватить напарника за руках, привлекая его внимание. – Что ты так разошелся? Это маленький городок и провинциальный постоялый двор. Что ты хотел здесь увидеть? Королевские апартаменты?
– Ты… ты считаешь, что вот это вот – возмущение буквально плескалось через край, казалось, еще немного и Брокк просто взорвется, – нормально? Ты…
– Ой, да ладно, – я фыркнула и пожала плечами. Мне, выросшей в приюте, где в одной комнате нас спало по десять-двенадцать человек, а мылись мы и вовсе все в одном тазу каждое утро, было не привыкать. Да и в Академии общие душевые на этаже как-то не располагали к тому, чтобы слишком уж зазнаваться. Хотя стоит признать, условия в общежитие были более чем приемлемые. Даже очень. – Мы же здесь всего на несколько дней. Так что переживешь как-нибудь отсутствие личной купальни. А нет, так, уверена, в городе есть общественные бани. Хотя… – я обернулась и смерила Брокка оценивающим взглядом, – думаю, что это тоже не твой уровень.
– Ты меня поражаешь, – выдохнул Лемм и взъерошил пальцами собственные волосы. – Так спокойно отнеслась к тому, что нас поселили вместе. И тебя ничего не тревожит? Ничего не… возмущает?
– А должно? – я подхватила свою сумку и направилась к одной из кроватей. Сгрузила туда ношу, сверху сбросила плащ и только после этого обернулась и посмотрела на напарника.
Лемм все так же стоял у двери и смотрел на меня. пронзительно так смотрел.
– Ты вообще не видишь во мне мужчину?
И вот сразу я хотела ответить что-то в духе: «Да какой из тебя мужчина!». «Ты же Леммард Брокк!». И все такое прочее, но язычок успела вовремя прикусить.
Просто… просто до меня тоже вдруг стал доходить весь смысл всего этого и… неудобно стало, да. А еще пришлось быстренько отворачиваться и делать вид, что мне срочно что-то понадобилось в сумке, потому что… Да покраснела я. вся покраснела. Не только щеки и лоб, но кажись еще и уши и шея и… вообще все покраснело. Потому что… потому что, я прекрасно все понимала и точно знала, что именно чувствую. А еще помнила, сколько усилий мне стоило не выдать собственных чувств и стать «своим в доску парнем», как минимум, для самого Лемма.
И разрушать это хрупкое доверие и, я надеялась, дружбу, которое возникло между нами, мне совершенно не хотелось.
Но ответить тоже что-то надо было. И срочно. А я не знала, что. Вот вообще не знала и прятала глаза и вообще на Брокка не смотрела, хоть и понимала, что расценить мое молчание он может по разному и… не факт, что Лемм поймет его так, как мне бы того хотелось.
– Айрин? – сдаваться Брокк не собирался, и я едва не застонала в голос, когда он позвал меня, но сдержалась. Мне вообще пора медаль вручать за то, как хорошо я умею сдерживаться и прятать свои собственные чувства.
– Знаешь, – резко выдохнула и развернулась, перестав, наконец, копаться в сумке. Правда, на Лемма все еще не смотрела. Боялась заглянуть ему в глаза и увидеть там то, что мне не понравится, потому и сконцентрировала все свое внимание на его подбородке, – если тебя что-то не устраивает, иди сам к Мастерсу и требуй, чтобы тебе выделили новую комнату или личную умывальню или к чему ты там привык. А я уж как-нибудь пару дней и тут перекантуюсь. Мне мое здоровье, как моральное, так и физическое, еще дорого. А куратор наш, твоими стараниями, кстати, куратор, мстительный и вредный и издеваться любит очень даже. Так что, уволь, я со всем согласная и даже твое присутствие денно и нощно как-нибудь переживу. Мастерс все одно страшнее. И язвительнее. И возможностей у него больше не в пример, – выпалила все это и решительно так двинулась навстречу Брокку.
То есть я к дверям шла, намереваясь покинуть комнату и спуститься вниз, где уже должен был ожидать нас профессор, но Лемм же все еще стоял аккурат напротив двери, перегородив выход собой. И с места сдвигаться не собирался совершенно. И когда я с ним поравнялась, он… он… вот вообще нечестно поступил. Вот вообще. Взял, схватил меня за плечи. Ну, ладно, пусть не схватил, а просто придержал осторожно так, словно бы я хрустальная и он меня разбить боится, а потом одной рукой подцепил мой подбородок и заставил все-таки посмотреть на него.
– А на мой вопрос ты так и не ответила, Айрин.
