Текст книги "Волшебный шкаф (СИ)"

Автор книги: Кристина Ива

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

Глава 11 Аделька хозяйничает

– Ой, как же ты постарела! – закричала Аделька. – Сколько же лет меня держала эта старуха?

– А как ты к ней попала? – спросила Лавли.

– Да вот на этой же развалюхе, – Аделька постучала по шкафу. – Еще тогда на выпускном, помнишь. Я ведь так и знала, что ты захочешь покататься на шкафу. Я тебя сразу раскусила с твоей романтической чушью. Ты вот и теперь в детстве болтала о принцах на белых конях. Ну, так вот. Я ведь сиротка. Временно перешла в ваш параллельный класс. Мы целую ночь почти катались. Охренели просто, когда поняли, что шкаф-то путешествует в другие миры. Ах да, точно. Помнишь пацана, который шкафом-то руководил?

– Валерка? – сказала Лавли.

– Нет, это оказывается, был не он. Оказывается, там была такая история. Это был парень из другого мира. Он подговорил всех покататься на волшебном шкафу. Потому что сам был чумачечий по жизни! Но вот, черт! Я опять отвлеклась. А потом, как знаешь, шкаф сломался, его на моих глазах сожгли. Починить уже нельзя было. А через несколько дней я просыпаюсь. Смотрю: а в моей комнате он стоит. Ну, я естественно, села в него и полетела скорее от этих приемных родителей. Они меня бесили ужасно. И вот от одних к другим. Так бы была уже взрослой… А чего ты такая грустная?

Лавли рассказала ей свою историю, как умерла ее малютка, и как теперь она ищет способ ее вернуть.

– Ну, ты, конечно, сумасшедшая мамаша! – закричала Аделька. – Одобряю. Надеюсь, сумасшедшая мамаша не сдаст меня в детдом?

– Нет, – ответила Лавли. – Можешь пока пожить у меня.

– Вот и заметано! – закричала Аделька и опять стукнула Лавли по плечу. – Только шмотки мне купи. Посмотри на мои. – Аделька была в штанах и рубашке. – Эти вышли из моды уже лет десять назад. Столько же прошло и времени, да?

– Больше, больше…

Они, наконец, прилетели в большой и уютный дом Лавелины. Она была по-настоящему рада этому. У Адельки было столько энергии. Она тут же выскочила из шкафа и стала осматривать комнату.

– А твой домик ничего внешне. Кто у тебя богатый в семье? Родители? Или, может, муж?

– Никого, – ответила Лавли. – Я разведена.

– Значит, отхапала половину наследства. Одобряю.

Внезапно в комнату зашел Женька. Было часов десять утра. И он был на ногах! В своей вчерашней одежде, каких-то тапках и весь замотанный – перемотанный разными проводами.

– Вы чего здесь орете? – сказал он сонным и явно недовольным голосом, потирая слипшиеся глаза. Да, видимо, Аделька его разбудила. – Это кто?

– Это кто? – почти одновременно с ним произнесла Аделька.

– Это мой брат, Женька. А это… – Лавли не успела закончить. Аделька уже протягивала руку Женьке.

– Аделька я. Здорово, – она пожала ему руку, потом вдруг увидела провода. – Это что – наушники такие? Ничего себе! Вот что, значит, десять лет меня не было!

– Где тебя не было десять лет? – сказал Женька довольно грубым голосом. Еще бы. Разбудить его, Женьку, в десять утра на каникулах. Девушкам еще повезло, а то ведь мог и скандал устроить, а потом целый день ругался бы и жаловался. Но он не стал этого делать. Видимо, были причины.

– Прикидываешь, я ровесница твоей сестры. Просто была в другом мире и не взрослела. А теперь показывай мне все свои наушники, игрухи, чтобы я знала, чем занимаются подростки этого времени.

– Хорошо, – неуверенно сказал Женька. На такой напор ему нечего было возразить.

Женька и Аделька тут же убежали в его комнату. Прибежал и Ханс, забрал Пуффи. Лавли осталась одна.

– А я пойду, приготовлю завтрак, – сказала она – стенам, что ли.

И пошла вниз. Она слышала, как Аделька бегает и кричит наверху, то есть говорит, да у нее такой тембр голоса, что похоже, как будто она все время кричит. Лавелина слышала, как ей что-то отвечает Женька намного тише. А еще она слышала, как Пуффи и Ханс играют в мячик. А она здесь одна готовит яичницу. Почему-то даже с приходом Адельки ее жизнь не изменилась. Теперь дом не был пустым, в нем жило столько людей и еще кот, но это ничего не меняло для Лавли. Она все равно была одинока. Она почувствовала себя вновь невидимкой, никому не нужной. Но, как она потом поняла, если в твоем доме поселяется Аделька, то на грусть времени уже не находится, потому что Аделька может быть три секунды назад наверху, а через две уже рядом с Лавли, а через пять уже гуляет в саду. Такой был у нее характер – она не могла усидеть на месте.

– Лавли, – она спустилась с лестницы, подбежала к ней и ухватила за руку. – Я уже выбрала комнату. Но у меня там нет вещей. Ты мне должна сказать, где бельевой шкаф, и одолжи пару одежек.

– У меня подгорит яичница! – воскликнула Лавелина.

Аделька быстро выключила ее и вывалила на тарелку.

– Недожаренная лучше пережаренной, да? – сказала она и потащила Лавли наверх, как до этого она тащила Пуффи. – Вот! – она открыла дверь в комнату. – Ну что, какую одежку вы, госпожа хозяйка дома, мне можете предложить?!

Лавли открыла шкаф и села на свою кровать – выбирай, мол, любую. У Адельки просто загорелись глаза. Она стала вытаскивать одежки, примерять их одну за другой. Размер у них оказался почти одинаковым, только у Лавли чуть больше. Аделька в конечном итоге набрала себе кучу одежки, среди которой были, в основном, шорты, футболки, штаны и, кажется, всего две юбки. К платьям она почти не притронулась. И переоделась в спортивный красный костюм, завязав из своих коротких волос хвостик.

– Откуда столько шмоток? Ты же сказала, что половину продала! – спросила Аделька.

Завтрак. Все сидели за столом и ели недожаренную яичницу. На самом деле нравилась такая яичница только Адельке и Пуффи. Ханс посмотрел на нее так, будто бы ему предложили не яичницу, а улиток под лягушачьим соусом. Все это время Аделька без умолку болтала, умудряясь отправлять порции Женьки и Ханса в один рот – свой! При этом она сидела на стуле, задрав коленку и сгорбившись.

– А вот Женька мне сказал, что ты недавно купила этот дом. И что ты уволилась с работы и на новую, кажется, не собираешься устраиваться. Ты чем за дом платишь-то?

Лавли вышла из транса.

– Я почти все продала, – ответила она. – И квартиру, и гараж, и машину, и лавку. Мне денег хватит.

Женька усмехнулся с какой-то злостью.

– Машину-то зачем! – закричала Аделька. – Я понимаю, глупую лавку, квартиру, но машину. Ты – дурья башка, зачем продавать машину? Где ты собираешься работать здесь, в деревне?

Лавли только моргнула.

– А деньги кто тебе доставать будет? Волшебник на голубом вертолете? Перевелись уже в наших местах волшебники. Чтоб сегодня начала работу подыскивать!

Лавли еще более удивленно поглядела на Адельку. И это ей говорит пятнадцатилетняя девчонка. Тут в дверь позвонили. Аделька сорвалась к двери, открыла.

– Вам кого? – спросила она.

– Лавелину, – влюбленным голосом произнес Валентин. В руках у него был букет цветов, шампанское, голова у него была перевязана.

– Лавли, – закричала Аделька. – К тебе хахаль!

Лавли тут же подбежала к двери. Аделька лишь на несколько шагов отошла назад. Ей было интересно подслушать.

– О, радость очей моих! – с порога проговорил Валентин. Он встал на колено и протянул цветы с шампанским Лавли.

– Валентин… – проговорила Лавли. – Хватит ломать комедию. Вы не влюблены в меня. Вы ушиблись головой, когда падали с моего окна, потому что хотели посмотреть на магический артефакт.

– Нет, я влюблен в тебя, о Лавелина. Не прогоняй меня! – сказал Валентин и взглянул на нее щенячьими глазами.

Тут ему прямо на голову свалилась недожаренная яичница. Лавли взглянула вверх. Но увидела только тарелку и чью-то руку, исчезающую за оконной рамой.

– Я посрамлен перед моей любовью! – закричал Валентин и тут же убежал, как ненормальный.

Лавли вернулась за стол. Сверху спустились Ханс и Женька. Ханс смеялся, а Женька только слегка ухмылялся.

– Ну, и зачем вы это сделали! – закричала Аделька на них. – Здесь даже телевизора нет, чью личную жизнь мне здесь обсуждать? Придется вашу.

Ханс и Женька переглянулись.

– Лавли, – обратилась Аделька к ней. – Пошли сегодня по магазинам. Мне нужно купить еще вещи для моей комнаты. Нужны новые подушечки, а еще наушники, телефон и еще одежду. Твоей будет мало. И в холодильнике у тебя пустовато. Не волнуйся, деньги дадут вот за это, – и Аделька вытащила золотую корону. – Я все-таки стащила с того пиратского корабля, – ухмыльнулась она.

И так целый день все делалось по указке этой девчонки. Вероятно, поэтому Лавли в ту ночь почти сразу уснула, как убитая. Но часа в два она все же проснулась. У нее просто вошло в привычку не спать в это время суток. Она пошла на кухню попить чаю. Лавли поставила чайник, заварила чай без сахара, сидела молча в темноте и думала о смысле жизни. То есть она, конечно, не думала о таких вещах, просто это выражение «думать о смысле жизни» так и напрашивалось. По-настоящему, она просто задумалась. Но вот Лавли услышала, что кто-то медленно, как зомби, спускается с лестницы. На ногах у него были спортивные штаны, какая-та желтая жилетка с капюшоном (Лавли эти цвета были видны в лунном свете, который не светил на голову зомби), вся голова была перемотана какими-то проводами. Зомби подошел к холодильнику, открыл его, от этого Лавли так четко стало видно его. Она вдруг заметила у него на левой руке, прямо над локтем, нечто. Это была родинка, и эта была родинка в виде сердца. На левой руке! Она даже встала, с изумлением уставившись на эту руку. Это ведь был Женька…

– Чего уставилась? – резко сказал он сестре.

– Ничего, – ответила она и присела назад.

Женька тоже взглянул на родинку.

– Ты родинок не видела, сестрица? Если что, я с ней родился. И она у меня всю жизнь была. Наверное, поэтому их и называют родинками. Ты не думала?

– Она в виде сердца, – робко произнесла Лавли.

– Это мозг у тебя в виде сердца, – ответил он.

Тут к ним прибежала Аделька. Она разбудила весь дом, звала всех куда-то.

– Вставайте, вставайте! – закричала она. – Слышите, шкаф вернулся. Он хотел улететь. Но как же без вас всех? Я его привязала.

Все нехотя подошли в дальнюю комнату. Действительно, Аделька привязала его. Даже жалко стало бедный шкаф.

– Ну что, полетели? – скомандовала она.

– Ура! Путешествие! – завопил Ханс и прыгнул в шкаф. За ним «поплыл» в шкаф Пуффи. Лавли осторожно ухватилась за вешалку.

– А ты что стоишь? – спросила Аделька, глядя на Женьку. Все взглянули на него, потом на Адельку, потом снова на него и на Адельку.

– Я что, идиот – лететь на шкафу? – вскричал он. Женька был уже не сонный, он еще в то время почти никогда не спал и не собирался. Поэтому сил у него было хоть отбавляй. – Ты в прошлый раз улетела на этом шкафу и не была дома десять лет! Какой-то сумасшедший чуть не убил Лавли. А этого котика чуть не отравили! По-твоему, я камикадзе? Не собираюсь я лететь неизвестно куда, неизвестно зачем!

– Ты что, идиот? – закричала Аделька. – Да кому удается побывать в другом мире? Единицам. Большинство населения даже ни разу не были за пределами своего города. Города! Им денег не хватает и времени. А здесь тебе предлагается бесплатная поездка в другой, параллельный, чертов мир! Плюс к этому можно месяцами пропадать в тех мирах, а здесь пройдет всего полдня. Ты сам мне говорил. И Пуффи говорил. Не знаю, почему со мной было по-другому.

– Бесплатная поездка. Хорошее турагентство! За травмы и чудные превращения ответственности не несем, – бормотал Женька.

– А я даже рада, что меня столько лет не было здесь, – сказала Аделька. – Представляешь, я бы сейчас была уже мертва. Меня же ни одни приемные родители больше полгода терпеть не могли. И я бы повзрослела, спилась, стала бы бомжихой и сдохла бы. И с тобой бы не познакомилась, с Пуффи, Хансом. Так что не стоит вообще беспокоиться. Шкаф знает толк в своем деле. Идем! – на этот раз она уже не стала церемониться и просто затащила Женьку в шкаф, он даже пискнуть не успел.

Глава 12 Две сотни слонов, одна справка и чудеса, чудеса…

Шкаф приземлился на одну полную народа улицу. Но поверьте, на этой улице магией мало кого удивишь. Базар. Видно, выходные. Все люди одеты в очень странные и нарядные одежки. На них пестрит что-то красное, желтое, голубое, синие. Повсюду рюшечки, блистающие украшения: серьги, кольца, браслеты, все золотое, с драгоценными камнями. Как говорится: «На людей посмотреть, и себя показать!» И безумная суматоха. Один мальчишка пытается продать красную птицу, напоминающую павлина, только с огненным хвостом. Торговка распродает, крича: «Любовные снадобья, отворот, приворот, зелье для омоложения. Бабушка, бабушка, зачем вам нужны эти чудо-бобы? Все равно вы не залезете на этот стебель сами. Вот, лучше зелья молодости. Ну, конечно, не постоянная молодость! Хотите, ищите источник молодости. Одно зелье – омоложение на две недели. А вы как думали? И ничего не дорого! За две недели, знаете, сколько молодым можно заработать?!». А вот важный такой человек едет на трехголовом черном цербере, хлещущим своими двумя змеиными черными хвостами по земле.

– Ну, и мирок! – присвистнула Аделина. – У нас-то, я думала, столько разной чертовщины есть. И лампа с джином, и шапки-невидимки. Но таких рынков я еще никогда не видела! Вы посмотрите! Куда ни глянешь, везде магия. Они, наверное, даже специально носят самозавязывающиеся шнурки, чтобы лишний раз не париться. Смотри, какие чудики, Жека! – указала Аделька на парочку, сидящую за столом. Это были девушка и мужчина, над ними парило красное дымное сердце, а сами они выдували еще подобные сердечки в какой-то прибор вроде кальяна.

– Этого только не хватало, – пробурчал Женька.

– Ой, слушай, – сказал Ханс. – А раз здесь столько волшебства, может, здесь найдется такое волшебство, которое может воскрешать?

– Да, точно! – воскликнула Аделька. – Я это выясню. Ждите. Кажется, вон та старуха – ведьма, у которой за бабки можно узнать свое будущее… ууу… Ну, короче, я у нее про воскрешение спрошу, про мертвяков там. Так. Оплата. Думаю, это золотое колечко будет в самый раз.

Аделька скрылась в толпе, а команда осталась ждать на улице. Они нашли свободную скамейку. Точнее, какие-то туристы отдали им эту скамейку за фотографию с настоящим летающим котом. И стали ждать.

– А ведь колечко-то не из тех сокровищ, – вдруг сообразил Женька. – Его в наше время делали, и оно появилось только вчера, после того, как ты с ней из магазина вернулась.

В тот момент к ним подскочила Аделька.

– Ты откуда кольцо взяла? – строго спросила Лавли.

– Какое кольцо? – переспросила Аделька. – Я все выяснила. Да, здесь оживляют мертвых! Представляете!

– Это правда? Кто же это делает? – посыпались вопросы. – Сколько это стоит.

– В том-то и проблема, – сказала Аделька. – Оживить мертвых под силу только самой сильной главной фее этого королевства. Эту фею зовут Краушли… Краулина… В общем, черт знает, как зовут. Но она тут высокий пост занимает. Кажется, она крестная короля. Так вот. За свои старания она берет вообще уму не постижимую плату, плюс записывается к ней столько людей, что нам и за столетие не пройти по очереди.

– Как это? – пробормотала Лавли. – Значит, ничего не получится.

– А вот и нет, опять же, – ухмыльнулась Аделька. – Это фея по какой-то, наверное, государственной поддержке бедных, или… Ну, в общем, каждый год устраиваются состязания. Ровно в два часа на площади собирается куча народу. Перед ними предстает какой-то чувак, который бросает жребий. Что-то вроде лепестков роз, которые выбрасываются в толпу зрителей и приклеиваются к «избранным», которые будут участвовать в соревновании. На этих лепестках роз будет написано задание, которое нужно выполнить до завтра. Завтра с подтверждением того, что вы сделали это задание (кто-то, кому вы помогли, его напишет), нужно предстать перед феей, и уже тогда она выбирать будет.

– Похоже на лохотрон, – произнес скептически Женька.

– Да, заткнись ты! – закричала Аделька. – Эта ведьма сказала, что знает тех людей, которым повезло. Была одна женщина, которая потеряла сына на войне, и фея вернула его. А еще была…

– Когда нужно быть на площади? – перебила Лавли.

– Ах, да. Ровно в два часа, – ответила Аделина.

Все быстро переглянулись, ища глазами часы. И вот увидели время на самой высокой башне.

– Без пяти два, – проговорил преспокойным голосом Женька.

– Бежим! – завопила Лавли.

И все они побежали. Было как-то глупо бежать туда, не зная куда. Но Лавли давно привыкла так делать. Бежать в неизвестность, в последний момент решиться бежать, прыгать сквозь огненные кольца. Да, это было в ее духе. Но сейчас это было безумием. Никто не знал, куда бежать. Никто не знал, кроме Пуффи. Он быстро подхватил девушку и полетел с ней над всем шумом, балаганом, над толпой зрителей. А потом вдруг выпустил. Он выпустил ее в самом большом скоплении народа. Лавли лишь почувствовала, как упала на асфальт (да, кажется, это был асфальт). Она еще не успела встать, так и сидела там, среди людей, стоявших и смотрящих вверх. Она тоже взглянула вверх. Лавли увидела сотни и тысячи нежных лепестков роз, плавно спускающихся вниз. Она сидела смирно, а люди бешено пыталась поймать лепестки. Кто-то ловил, от кого-то они отлетали и доставались другим. Один симпатичный прелестный лепесток, медленно кружась над всей этой суматохой, полетел прямо в руки Лавли. Она протянула их, и он завязался тонкой веревочкой вокруг ее запястья. Тут же из него вырос огромный бутон розы, таких размеров просто не могло существовать! Он раскрылся, и внутри его была записка.

Она была как в тумане. Лавли и сама не помнила, как встала, просочилась сквозь эту толпу, потом вышла по каким-то улочкам и наткнулась на своих друзей.

– Ну что? – спросил Женька. – Что за растительность на руке? Где задание?

Лавли медленно протянула им розовый листок бумаги. Женька и Аделька тут же схватили его и начали читать. Пуффи, похоже, это вообще мало волновало. Зато Ханс бегал и прыгал вокруг них. Ему тоже было интересно знать, что там написано. Но эти взрослые дети были слишком высоки для него и так прижались друг к дружке, что ни с какой стороны не подойти.

– Что там написано? Что? – не унимался он.

– Бред какой-то, – заключил Женька. – Две сотни воздушных гигантов, чей размер не определяет сути… Бред какой-то.

Глава 13 Желание, которого не желаешь…

Пройдя весь этот долгий путь, Лавели вернулась в фиолетовый замок. Она встала в толпу в надежде на то, что в этом году выберут ее. И вот появилась она, Фея. Она была в шикарном фиолетовом платье, будто бы сделанном из лепестков цветов и одновременно из света. Она была не юной феей, и не такой, как дети в наше время представляют фей: девочки-подростки в коротких юбках, спасающие мир. Нет, эта фея была уже взрослой. Может быть ей дашь лет тридцать восемь. Волосы у нее были цвета каштана, они грациозно лежали на ее красивых плечах, придавая обладательнице этой шевелюры шарм. У нее были темно-карие небольшие глазки. Она улыбалась. Но Лавли не понравилась эта улыбка, потому что она улыбалась почти все время, а таких людей не бывает. То есть, конечно, есть очень улыбчивые люди. Но обычно либо это очень веселые люди, которые ежеминутно шутят и вытворяют какие-нибудь глупости. Фея была не этим вариантом. А еще бывают постоянно улыбающиеся люди, которые своей улыбкой пытаются скрыть грусть, но этот тип бывает крайне редко, потому что очень печальным людям трудно быть всегда веселыми, и, естественно, Фея не была таким человеком. Она была человеком, который просто по своей должности обязан был постоянно улыбаться. Ну, какая бы она была добрая Фея без своей постоянной улыбки?! Но Лавли просто выбешивала эта улыбка. Ей вообще было тяжело видеть улыбающихся людей, после того, что с ней случилось. А от улыбающихся фальшиво – у нее появлялась теперь тошнота.

Но Фея осмотрела всех. И вдруг, расправив свои коралловые крылья, влетела в толпу. Лавли стояла почти в самом конце. У нее уже просто не было сил двигаться в передние ряды. Но Фее и не нужны были передние ряды, она все шла и шла к задним рядам, к ряду, где была Лавли. Она остановилась перед ней. Лавли испуганно взглянула на нее снизу вверх и поклонилась.

– Вот тот человек, который достоин исполнения желания в этом году! – воскликнула Фея.

Она взяла Лавли за руку. У Лавли были такие холодные руки, а у Феи теплые. Они тут же оказались в незнакомом помещении. Было светло, фиолетово все так… И комната эта была – огромным залом.

– Мне можно загадать свое желание? – с надеждой произнесла Лавелина. Ее глаза сияли от счастья.

– Да, дитя мое, – ответила Фея, но, кажется, она и не собиралась выслушивать Лавли, она сама решила отгадать это желание. – Вижу, вижу, – проговорила она. – В твоем сердце пустота, – сказала она и указала на ее сердце.

– Да, – торопливо заговорила Лавли. – Мне очень нужен один человек, но…

– Но его нет с тобой, – перебила ее Фея, оборвав на полуслове. – Ты хочешь быть с ним. Ты очень хочешь, чтобы исчезла пустота в твоем сердце. И я могу исполнить твое желание. Я могу дать тебе ту любовь, о которой ты мечтаешь.

И Фея взмахнула волшебной палочкой. Не успела Лавли проговорить и слово, как ее шелковое белое платьице превратилось в прекрасное бальное платье, которого краше нет на свете. Искорка, которая до этого пряталась у нее за спиной, вдруг превратилась в самый яркий и блестящий камень на ее груди. Ноги ее вдруг оказались в маленьких красивых сияющих туфельках.

Лавли поняла, что задумала Фея. Она хотела отправить ее на бал искать суженого! «Я не этого хотела!», – успела прокричать Лавли, исчезая. Но было поздно. Она появилась на балу в роскошной карете, запряженной самыми красивыми и резвыми лошадьми той волшебной страны…

На глазах у нее были слезы. Эта Фея могла вновь вернуть ей дочь, но она не захотела этого делать, да (черт!) она даже не захотела слушать ее. Конечно, что еще может пожелать красавица в грязном платье, пришедшая к Фее босиком?! Ну, да, все хотят найти себе прекрасного принца и жить с ним долго и счастливо. Но ведь не она же. У нее была возможность быть снова с дочерью, но глупая Фея исполнила не то желание. Сердце ее разрывалось. Лишь тоненький голос у ее груди говорил: «Не плачь, Лавли, все будет хорошо. Я знаю, ты вернешь свою малютку Аврору, ты самая сильная девушка, которую я когда-либо знала, поэтому вытри слезы, выйти из кареты и покажи им всем, на что ты способна». Слова маленькой звездочки смогли ее утешить. Она вытерла слезы и вышла из кареты. Все вокруг сияло, блестело. Люди, увидевшие Лавли, так и ахнули. «Они, видно подумали, что я какая-то принцесса», – думала она. Кто-то пошел провожать ее до большого зала.

Музыка остановилась, когда она вошла. Все люди переглянулись и застыли от удивления. Они были восхищены Лавелиной. И недаром, еще проходя мимо зеркальных дверей, она заметила, что Фея изменила ее лицо и волосы, и вообще всю ее внешность. Теперь она выглядела иначе, даже ее опечаленный взгляд был красивым на таком-то лице. Ну, конечно, видимо, она сама не достаточно красива, чтобы очаровать самого принца.

Но бал продолжался. Она уселась в дальний угол и собиралась весь вечер провести в одиночестве. Многие прекрасные (и не только прекрасные) молодые люди (и старцы тоже) пытались пригласить ее на танец, но все было без толку. Ее печаль не мог прогнать ни один принц на свете.

Так прошло четверть вечера. Внезапно к ней подошел еще один молодой человек. Она подняла на него свои большие печальные глаза. Он был недурен собой, прекрасно одет, да что говорить – выглядел он прекрасно.

– Почему такая красивая девушка сидит здесь в одиночестве и грустит? – задал он свой вопрос.

– Я не хочу ни с кем танцевать, если вы об этом, – сказала Лавелина.

– Нет. Я не об этом. У вас что-то случилось? Кто-то вас здесь обидел? – спросил он.

– Нет, нет, что вы, – замялась Лавли. – Я просто не хотела сюда приходить…

– Как интересно, – сказал молодой человек. – Вы позволите мне присесть? Хотелось бы послушать вашу историю.

Лавли кивнула. И молодой человек присел.

– Вообще-то, – сказала она, взглянув ему в глаза. – Я не привыкла рассказывать незнакомому человеку свою историю.

– Извините, – сказал он. Этот молодой человек улыбался. Даже его улыбка сейчас казалась ей чудной по сравнению с фальшивой улыбкой глупой Феи. – Я граф… Орлов, – он чуть замешкался, говоря это, и на секунду опустил глаза вниз, а потом снова поднял их и улыбнулся ей прежней очаровательной улыбкой.

– Вы меня обманываете, – сказала Лавли. – Вас не так зовут.

– Да, вы правы, – ответил он. – Просто сегодня я предпочел бы не называть свое имя.

– Хорошо. Я буду звать вас графом. Тогда зовите меня Ланой.

– Но и это не ваше имя, – сказал он. Глаза его не отрывались от ее глаз. Кажется, этими глазами они улыбались друг другу.

– Конечно, – подтвердила Лавелина. – Я обычно не скрываю свое имя, но ведь вы же предпочли свое скрыть. Так что? Вы еще один похититель женских сердец?

– Я? Да что вы, – с притворным возмущением ответил граф, а сам ухмыльнулся. Кажется, был такой грешок на его совести. – Мне вовсе не хочется похищать ваше сердце, да и чье-либо другое на этом балу. Балу… хм… Не очень я люблю эти балы…

– Почему же?

– Потому что все это как-то наиграно. Девушки приходят сюда не такими, как в обычной жизни, а надевают лучшие наряды, делают лучшие прически, только чтобы выйти замуж. И кокетничают, и не искренние они. А кавалерам только бы кружить голову молоденьким дурочкам. Нет тут правды. Здесь нельзя найти ни дружбы, ни любви.

– А приятное общение? – спросила она, глаза у нее почему-то засияли.

– За весь вечер общение с вами было самым приятным, – ответил он. Глаза Орлов все никак не отрывал от красавицы.

– Вы мне льстите, – ответила я. И да, это была точно я. Никто другой. Я вновь поселилась в ее сердце, хоть и на очень короткое время. Но я вновь чувствовала себя собой. Я, голосок из прошлого, сияние в глазах, трепетное сердце. Я вернулась, вернулась. И забыла все: всю боль, которую я испытала, я забыла даже, почему я тут. Мне было, кажется, все равно. Лишь бы он продолжал на меня смотреть этим очаровывающим взглядом…

– Нет, это правда, – сказал граф.

– Мне все-таки кажется, что вы меня обманываете. Если вы здесь не для того, чтобы завоевать чье-то сердце, то зачем?

– У меня особенная миссия государственной важности, – ответил он. – Ну, ладно. Со мной разобрались. А почему же ты грустила и не хотела здесь быть? Тебя заставили?

– Ну, можно и так сказать, – ответила я и опустила глаза. Снова стало больно. – Я прошла через огонь, воду и медные трубы, чтобы Фея исполнила одно мое единственное желание. Но она, даже не выслушав, решила, что я очередная дурочка, мечтающая о любви. И я оказалась здесь.

– Печально, – ответил он. – Печально, когда за тебя решают, о чем ты мечтаешь… Знаешь, я сомневаюсь, что мы когда-нибудь еще встретимся и сможем рассказать друг другу всю правду, но ты не хочешь подарить мне хотя бы один танец?

Я улыбнулась. И улыбнулась, действительно, искренне. Мне было и весело, и легко с ним говорить. И почему это?! Может быть, эта была любовь. Да, он прав, мы никогда больше не встретимся, но это и хорошо, быть может. Все-таки я тогда еще не совсем была готова к чему-то такому. Я появилась лишь на миг, чтобы скрасить этот вечер. И появилась, потому что сама Лавелина меня позвала, потому что появился он.

– Ты все-таки похититель сердец и ловелас! – засмеялась я, но все же приняла его предложение.

Он взял меня за руку, повел в середину зала, и мы начали танцевать. Как легко и хорошо было рядом с ним, это было счастье, какого еще никогда в жизни не испытывала, я чувствовала себя такой защищенной в его обществе, хотя понятия не имела, кто он и что здесь делает. Хотя нет, мне казалось, что я знаю его тысячу лет, и что он мой давний друг, и… Кажется, я влюбилась.

Вот первый танец, вот второй… Только бы этот вечер длился вечно. Но ему было пора. Он оставил меня и пошел к своим приятелям.

Лавли вновь почувствовала себя такой одинокой. Ее душу опять начали терзать сомнения. Это самое ужасное чувство, когда тебе так плохо, но некому высказаться. И вроде как бы хочется убежать ото всех, от всего мира подальше и остаться одной. Но и хочется, чтобы тебя утешили. Она вновь хотела увидеть Орлова. Впервые за столько лет она, пожалуй, ему единственному не боялась рассказать правду. То есть даже не так. Всю правду она не рассказала, но говорить с ним – было утешением для нее. Хотя почему это она вдруг решила, что он ей так уж и нужен? Нет. Фея глупая. Она не знала, что по-настоящему нужно было Лавли. А ей нужно было вернуть ее малышку. Она уже собиралась уходить с бала, как вдруг сама наткнулась на графа. Точнее не наткнулась. Она заметила его в дальнем коридоре с его друзьями, хотела пойти поздороваться, но его странные разговоры заставили ее остановиться и притаиться.

Она услышала, как он говорил о короле и его двенадцати братьях. Она услышала, о том, что кто-то из его братьев уже третий год строит козни против короля. Год назад их королевство воевало с соседним и, кстати говоря, завоевало его. Притом агрессор был со стороны соседнего королевства, то есть короля заставили вступить в войну. Мол, солдаты соседнего королевства грабили земли, убивали людей. Но недавно выяснилось, что это были не солдаты того государства, а какие-то наемники из собственного королевства. Полгода назад, когда король сильно заболел, опять была война. Но на этот раз это королевство само напало на соседнее. Причем главный помощник короля сказал, что приказ отдавал именно король, хотя тот ни сном, ни духом об этом не знал. Стали разбираться. И нашли много разных таких темных дел, что мама не горюй! Черная магия, вызывание мертвецов, интриги, козни. После этого короля пытались дважды отравить. И еще был замечен какой-то странный человек, которого подозревали в колдовстве. В общем, король уверен, что это один из его братьев. Как-то его уже пытались отравить. И на этот раз он боялся, что попытку предпримут еще раз. Этот бал, в общем-то, был прикрытием.

Лавли вздрогнула. Все эти разговоры… Бунты, перевороты, прикрытия. Она вдруг осознала, что их четверо. Трое молодых людей и дама. И она запомнила этот холодный жгучий взгляд… Она вдруг развернулась и чуть не побежала. Да, она могла перепутать любой другой взгляд, но такой взгляд был только у одного человека. У Дикарки. «Холодный огонь или огненный лед», – как сказал… А тот другой парень, с таким сухим и важным выражением лица, видимо – Ричард. А тот веселый, похоже, солдат – Владимир. А Орлов. «Джек», – зазвенело в ее голове. Кажется, друзья называли его так.