Текст книги "Волшебный шкаф (СИ)"

Автор книги: Кристина Ива

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

– Ну, да, – рассмеялась я. – Опять издеваешься… Только вот остальные. Что с ними?

– Я призвал на помощь спасательную бригаду, – ответил Джек. – Ванька приведет в порядок Ваську, а Рич постарается убедить Дикарку. Хотя, скорее всего, она, только увидев его, захочет убить, но, в конечном итоге, все будет хорошо.

– А я? – произнесла я. – Кто бы привел в порядок меня? Ты сам?

– Вообще я надеялся на твоего брата, – сказал Джек.

– Думаю, нет, – сказала я. – Ему до меня нет дела. Он бы ничего не сделал ради меня. Он ведь меня и не знает.

– Ты ошибаешься, – сказал Джек. – Ему не все равно. Просто он на тебя сильно обижается.

– Обижается? Но за что?

– А это ты у него спроси.

На следующий день все вернулось в норму. Бригада, как назвал ее Джек, прибыла в мир к богам и вернула всех своих товарищей на землю. Среди них был и Женька.

…Я подошла к нему и увела в сторону. Он был зол.

– Ну, что, решила стать богиней?! – буркнул он.

– Меня околдовали, – произнесла я робко.

– Ну да, – сказал он, выражая всем своим видом агрессию и злость, которая в любой миг могла вырваться наружу.

– Женька. Ты меня за это ненавидишь, да? – сказала я и взяла его за руку. Он тут же отдернул ее.

– За это? Нет, я уже привык к этому, – сказал он, сморщившись. – Я ненавижу тебя, но не по этому. Мне просто, если за каждый твой раз ненавидеть тебя… нельзя еще больше ненавидеть, – сказал он, дрожа.

– А за что? С чего все началось? За что ты меня ненавидишь? – произнесла я.

– А ты эту богиню мудрости спроси. Она же вроде как на свете всех мудрее, хитрожопей и милее, – ответил и он медленно пошел к остальным.

И в тот момент Лавли поняла, что на самом деле сделала ему что-то плохое, а сама не знала что. Довольно комичная ситуация. В смысле, обычно девушки обижаются на парней своих, а потом эти парни голову ломают, почему на них обиделись. А тут наоборот. Но Лавли было не смешно. В горле стоял целый ком из чувств. Лавли готова была расплакаться на месте, но не могла. Не при всех.

А потом она подошла к своим друзьям. Рич с Дикаркой что-то опять не поделили, ссорились – ругались, ну, как дети. Даже странно, этот совершенно серьезный и взрослый парень Рич, для которого непривычно вести себя так, а с Дикаркой он всегда такой, не такой, как обычно. И непонятно, где же он настоящий. Рядом с отсальными, или с ней. А вот Васька и Ванька. Они что-то там обсуждают, рассказывают наперебой, смеются, радуются встрече друг с другом. И, глядя на них, думаешь: ну, неужели на свете бывает такое чудо – такие похожие и любящие друг друга души? А потом смотришь и понимаешь, что каждая из эти дух – особенная, и что раньше Лавли не видела то, что они разные совершенно. Из них двоих она теперь ясно различала Ваську, у него более осознанный взгляд, а у Ваньки – более задорный, этот не станет отвечать за все проделанное, задачу думать он скинет на брата.

– Ну, что? – Лавли подошла к братьям. И, глядя на Ваську, сказала. – Так все-таки, кто ты – Васька или Ванька?

– Васька, Васька я, – ответил он, хотя его брат глядел на него, будто говоря: «Обмани её», но он не послушал.

– Ну, вот и здорово, – сказал знакомый голос у Лавли за спиной. Это был Джек. – Теперь-то ты не будешь брать другие имена, а то смотри: свое потеряешь, – произнес он и подмигнул.

Лавли отошла в сторону с Джеком.

– Ты так сказал, как будто бы… Это ведь ты предложил им разделиться. Зачем? – сказала Лавли.

– Ну, теперь мы знаем, кто такой Васька, – ответил он. – Кстати, мне нужно попрощаться с Сови и Фрибоком.

Лавли видела, с какой радостью он подбежал к богам, обнял их крепко-крепко, расцеловал всех и с таким задором произнес прощальные слова: «Надеюсь, мы никогда больше не увидимся!».

Тогда же вся «бригада» вернулась обратно на остров, но уже через пару часов Джек и Рич снова ушли, только уже в другой мир. Им пришлось. В то время как они были в мире богов и смотрели на зарождение нового мира, Стоун решил продемонстрировать свое умение в биологии и заразил население маленькой планетки убивающим вирусом.

Весь оставшийся день Лавелина провела с Хансом, Юлькой и Пуффи. Они играли в разные игры, бегали, прыгали, пели и веселились. «И все-таки тут лучше», – подумала Лавли, а у самой в сердце жила тревога. Стоун опять их обманул, опять нарочно завел в этот мир богов, а сам в это время потравил другую планету.

Ночью Лавли уложила Ханса спать, а сама побежала к самолету. Вова уже спал, она разбудила его.

– Слушай, – сказала она. – Этот колдун уже столько навредил нам. Отправимся к нему домой. Джек сказал, что теперь он на этой планетке. Значит, в замке его нет.

– Что ты хочешь там найти?

– Я видела у него книгу. И там он хранил предсказания. И, как я поняла, там есть предсказания и о событиях, которые происходят сейчас. Я хочу узнать, что будет.

– Ты не сможешь их прочитать. Они, наверное, зашифрованы.

– Можно их скопировать, а потом показать Джеку. Он с этим разберется.

– Хорошо, – сказал Вова.

– Тогда в путь.

Глава 24 Тогда в путь?

Этот замок Лавли выучила уже почти наизусть даже без открывающихся дверей. Вместе с Вовой они быстро добрались до места. Взламывать защитное поле было довольно сложно, но Лавли видела, как это однажды делал Джек, поэтому быстро справилась с этой задачей. Без хозяина замок казался еще более страшным. Они подошли к тому месту, где Стоун держал книгу. Лавли раскрыла ее.

– Ну, окей. Тут есть цифры нормальные, – сказал Вова. – А еще имена написаны на нормальном языке.

– Тогда нужно перевернуть до той страницы, где появляемся мы, и чуть-чуть вперед, – Лавли начала листать листы. – Так, здесь. Теперь давай те стикеры, которые копируют надписи.

– Хорошо, – сказал Вова и передал их Лавли.

– Черт, – сказала Лавли.

– Что?

– Они одного цвета с именами, и не видно, про кого это, – сказала Лавли.

– Без разницы. Запомню имена по порядку. Давай быстрее копируй.

– Хорошо, – сказала Лавли.

Всего получилось десять записок. Вова с Лавли решили, что этого достаточно. Они начали собираться. Краем глаза Лавли заметила синенькую чашечку и подошла к ней. «Тебя тут не было, – подумала она. – Где же ты лежала?».

– Идем, – сказал Вова.

– Нет, постой, – сказала Лавли. – А как же сам предсказатель? Его нужно вытащить отсюда.

– Согласен. Но мы здесь его вечность будем искать.

– Я знаю, где его держат, – сказала Лавли. – За мной.

Лавли быстренько побежала по коридорам и уже через несколько минут они были на месте. Этот маленький человечек-слоненок сидел тут в темной комнате.

– Мы пришли тебя освободить, – сказала Лавли. – Что тебя тут держит? Заклятие? Или что?

– Время, – сказал человечек-слоненок.

– Время? – вопросительно сказала Лавли.

– Осталось немного. Только после смерти колдуна я смогу выйти, – ответил он.

– Стоун умрет? Он же бессмертный, – сказала Лавли.

– Он умрет, – сказал человечек. – А теперь идите, потому что он скоро будет здесь. Вы должны успеть выбраться, или придется сидеть вместе со мной тут и ждать, пока колдун скончается.

Эти слова подействовали на Лавли и Вову, и уже скоро они были в доме у Джека. Тот тоже скоро вернулся.

– Переводи, – тут же подошла к нему Лавли и протянула стикеры.

– И я очень рад тебя видеть, – сказал Джек. – Что это?

– Давай без лишних вопросов.

– Ладно, ладно, – сдался Джек и взял в руки бумажки. – «…Будут пленены созданиями, нашедшими свой дом, идя по следу звезды, и отпущены самой звездой…» Это предсказания? Где вы их взяли? – и серьезно взглянул на них.

– В книжке, – ответила Лавли. – Такая старая-старая книжка. В доме у того старика лежит.

– Какого старика?

– Ну, такого злого и вредного. Никому не нужного.

– Ты взяла это у Стоуна? – спросил он.

– Какая проницательность! – воскликнула Лавли. Она взглянула на Джека. Он молчал, даже не злился, а она-то думала – будет злиться. – И ты ничего не скажешь? – спросила Лавли.

– А что я могу? Придется читать. Так, это уже было. И это было. Так. Отъезд… Море… корабль… Разлука…

– Эй, эй, это что за предсказание? – перебил его Вова.

– Ах, это. Ну, наши земляне же скоро домой вернутся, – ответил Джек.

– Как домой? – сказал Вова тихо-тихо, сморщив лоб.

– Да, точно. Им нужно сказать. Я пойду? – сказал Джек и сорвался с места.

– Дочитывай, – опять посадила его Лавли.

Он начал читать какие-то непонятные предсказания. И вот дошло до последнего. Лицо Джека в раз переменилось. Лавли вдруг заметила следы испуга на его лице, и руки у него дрожали.

– Джек, – она дотронулась до его плеча. – Что там написано?

– Там, – как эхо отозвалось у него из уст. – Что-то вроде: …и даже самое доброе сердце на свете может поразить болезни ненависти и злобы. И тогда человек перестанет быть собой, и станет тем, с кем всю жизнь боролся… Это о ком думаете? – проговорил он.

– Обо мне, наверное, – пролепетала вдруг Лавли. – Я ведь два раза уже была нехорошей девочкой. Ну, это, наверное, о тех двух разах или о третьем…

– Ладно, – сказал Джек, и он сделал прежний вид, будто бы ничего такого страшного теперь не вычитал. – Мне нужно сообщить радостную новость нашим землянам, – и выскочил из дома.

Лавли взглянула на Вову. На нем лица не было. Похоже, его очень шокировала новость, что скоро корабль уплывает восвояси.

– Эй, – она начала трясти его за плечо. – О ком было последнее предсказание?

– А? – сказал он. – Кажется, о Джеке.

– Джек станет таким, как… Стоун? – Лавли медленно села на стол. Это мысль поразила ее до глубины души.

– Что? – переспросил Вова.

– Что? – переспросила Лавли.

Итак, следующий день. Последний день этого семейства на этом острове. Весь следующий день на острове прошел как-то странно. Возможно, потому что впервые за столько времени все, действительно, видели время. Им оставался всего день, всего день на острове. Хотя для некоторых это был не всего день, а целый длинный, вечный день. Все бегали, собирали вещи, или хотели проститься со знакомыми местами. Например, Ванька с Васькой решили напоследок вместе с Аделькой и Женькой пойти на пляж на свое любимое место. Мама с папой не могли позволить себе расслабляться, они готовились к отплытию, проверяли чертежи, советовались с Джеком, Дикаркой, Ричем и Вовой. Девушки решила напоследок устроить девичник. Но, так как Дикарка все время бегала то туда, то сюда, а Аделька пошла с Женей на пляж, а мама разбирала вещи, а Юльку бы и так и так не позвали, на этом девичнике были только Лавли и Алиса. Они пили чай, о чем-то там говорили.

– Так что Вова? – задала, наконец, Лавли так волнующий ее вопрос.

– А что Вова? Разве с ним что-то случилось? – спросила Алиса.

– Ты ведь поняла то, что я хотела сказать, – сказала Лавли.

– Да, – произнесла Алиса. – Поняла. Но ничего не поделаешь. Я уплываю, он остается. А я и у себя дома была против отношений на расстоянии. А поддерживать связь с параллельным миром так вообще невозможно – мобила и скайп не ловят. Да и вообще никто же не говорил, что я собираюсь оставаться с ним до конца жизни. К тому же, помнишь, что говорила Дикарка: здесь еще никто не нашел свою любовь, тут ее разве потерять можно. Проклятый остров. Проклятие острова, – сказала Алиса и вздохнула.

– Ты веришь в эту чушь? Нет здесь никакого проклятия. А вы… вы ведь пять лет уже вместе. Это ведь не так просто забыть.

– Забывала другие романы и этот забуду, – ответила гордо Алиса.

– Но ведь… вы такая хорошая пара. Ты его любишь, и он тебя. А верить в проклятие не нужно. Просто нужно быть вместе. Бороться за свое счастье, – сказала Лавелина.

– Что же ты за свое не борешься! – воскликнула Алиса.

– Я борюсь за Аврору, – сказала Лавли.

– Я не о ней, – ответила Алиса. – И ты прекрасно понимаешь, о ком я.

– Нет, – сказала Лавли. – Джек просто друг.

– Ну, да, – сказала Алиса. – Я не думала, что Золушка будет настолько глупой, чтобы не распознать своего принца, – и показала ей язык.

Примерно такой же разговор был у Джека с Вовой.

– И почему ты до сих пор здесь? – спросил у Вовы Джек.

– А где я должен быть? – спросил он.

– Ну, как, – сказал Джек. – Ты должен собирать вещи. Если ты не в курсе, земляне возвращаются обратно домой.

– Семья Алисы – ты хотел сказать.

– Что хотел, то сказал, – ответил Джек.

– Я здесь нужнее, – сказал Вова.

– Ты там родился, – сказал Джек. – Ты должен туда и вернуться. В прошлый раз у тебя не получилось жить в том мире, но теперь у тебя есть она. Я вообще не понимаю, о чем ты думаешь. Такой девушки, как Алиса, тебе и за тысячу лет не сыскать. Тем более на этом острове. Ты ведь ее любишь, и она тебя. Вы вообще созданы друг для друга. И ты жить без нее не можешь, а она без тебя. И ты должен преодолеть все препятствия и быть рядом с ней. Вы ведь… так много пережили вместе. Вы ссоритесь из-за пустяков, при этом продолжая любить друг друга, и миритесь каждый раз. И ты понимаешь, что она тот человек, с которым ты бы мог прожить всю оставшуюся жизнь, и тебе больно, когда ей больно. А, когда вы не вместе, тебе и весь свет не мил… Почему вы просто не можете любить друг друга и быть друг с другом? Зачем все эти сложности? Если люди…

Он сидел до боли задумчивый. Не было на лице прежней улыбки, была лишь какая-та непонятливость, какой-то нерешаемый вопрос.

– Эй, Джек, – сказал Вова и потеребил его. – Ты уверен, что ты сейчас говоришь обо мне с Алисой? По-моему нет.

– Да, знаю, – сказал он. – А что делать, если она не может меня полюбить, пока не… ну, ты знаешь. Я не могу быть с ней. И я не знаю, что мне делать. А ты, ты ведь можешь быть со своей любимой. Если бы я был на твоем месте, я бы ни секунды не задумывал, я бы рванул за ней.

– Джек, – проговорил чуть слышно Вова. – Ты ведь не знаешь… То последнее пророчество, оно было не про Лавли, оно было про…

– Я знаю, – остановил его Джек. На его лице не было страха, или волнения, оно было просто пустое, будто ему уже все равно. – Про меня. Знаю. Так и было предсказано.

– Я должен остаться, – сказал Вова.

– Нет. Ты должен уплыть, – сказал Джек. – Есть то, что нам изменить невозможно, то, что сбудется. И это нельзя изменить, это просто последствия нашего выбора. Это судьба.

– Джек, – он положил руку ему на плечо.

– Время, – сказал тот. – Пора прощаться.

Настала минута прощания. Все обнимались друг с другом, говорили последние слова, те, что не успели сказать раньше.

…Я видела, как говорят Алиса и Вова вдали от других. Она прощаются. Так странно, у обоих на лице улыбки, ведут себя раскованно, как будто бы ничего особенного не случится. Алиса еще стоит, ножкой покачивает – кокетничает. Они обнялись. Неужели всё? Их истории конец. Она ведь его любит – я знаю. Зачем же это расставание? Может, так нужно? Может, такова их судьба? Они не созданы друг для друга, просто любили и просто забудут? Но разве это похоже на правду? Может, они были предназначены друг другу для какого-то испытания? Но зачем? Никогда этого не пойму и понимать отказываюсь. Вот последнее объятие с моей лучшей подругой. Она уплывает. Навсегда.

И вот я вижу, как корабль начинает отходить от скалы и удаляется ввысь. Неужели Дикарка была права, и этот остров проклят? Любовь на нем лишь умирает. Я не верю в это.

Алиса отошла, решила скрыться с глаз провожающих, не махать ручкой, как это подобает. Я как будто почувствовала ее слезы в своем сердце.

Внезапно я увидела рядом собой силуэт Вовы. Он сжал кулаки. Так он делал, когда пытался решиться. Ну, давай же, давай же!

– Тогда в путь? – сказала я ему и посмотрела в глаза. Он взглянул на меня. Это был взгляд прощания.

Еще секунда, он рванул, подпрыгнул. У всех сразу глаза на лоб полезли. Но да – допрыгнул. Перелез через бортик корабля (или как это называется? Понятия не имею, если честно) и побежал к Алисе. А она обернулась, побежала к нему. И поцелуй.

Теперь-то она никуда его не отпустит. Она тут же выбросила эти сапоги, которые прошлый раз переместили его обратно на остров. Думаю, это был ее изначальный план. Думаю, она знала и надеялась на это. Она не хотела бросать Вову. Но и признаться ему, что он для нее нечто большее, чем просто ухажер, она тоже не могла.

И их корабль поплыл по белоснежным облакам в неизведанную даль. Их история закончилась красиво. Да, в сказочной истории это был бы конец, но, думаю, для них – это начало. И я понятия не имею, что будет с ними дальше. Но я надеюсь, что у них все будет прекрасно.

Глава 25 То, от чего мы прячемся ночью под кровать

…Она услышала какой-то странный, не прекращаемый гул, звон, исходящий непонятно откуда. А еще такое странное ощущение: легкого холода, капелек воды на теле. И состояние, то ли полусна, то ли чего-то еще. Лавли медленно стала открывать глаза, приходить в чувство. Это было ужасно. Этот гул, он был не где-то, а в ее голове. Мозг был готов взорваться. А еще у нее было чувство дезориентации, она просто не понимала, где находилась.

Кажется, она куда-то ехала. Она огляделась. Машина. А на переднем сидении…

– Мама, – проговорила она с трудом.

– Да, солнышко? – ответила она с переднего сидения.

– Куда мы едем? – спросила она, взглянув в окно. Была ночь, маленькие капельки дождя скатывались по стеклу. Ничего не видать.

– Как же? – произнесла мама с трепетом и повернулась на Лавли. – Ты разве не помнишь?

– Я как будто пьяная… – произнесла она.

– Это успокоительное, – ответил папа. Он был за рулем.

– Успокоительное? – переспросила Лавли. – Зачем мне оно?

– Ты же сама все решила, милая, – произнесла мама. – Подъезжаем.

Лавли взглянула в окно. Это был ее дом.

– Это мой дом, – сказала Лавли. – Но я же сюда уже давно перехала.

– Да. Ты на прошлой неделе здесь все смотрела вместе с нами, – сказала мама.

– Я что-то не понимаю, – произнесла Лавли. – Я ведь переехала сюда. А потом… Что же было потом? Там был волшебный шкаф… и остров. Пуффи, Ханс, Джек. Как я здесь оказалась?

– Милая, – сказала мама. – Я тебя не понимаю. Пойдем, пойдем.

Они вышли из машины. Стало еще холоднее. Папа открыл багажник. Стал вытаскивать вещи. Мама стояла с Лавли под зонтом. Она глядела на свой дом. Теперь он казался еще больше. Ее разум начал припоминать все, она приходила в себя. Но все же ей было ничего не понятно. Зачем, к примеру, такой высокий забор? И почему в доме горит свет, как будто там кто-то есть? Может, это Ханс, Женька и Аделька? Но… почему она сюда приехала с родителями?

Они прошли внутрь дома. Что-то было не так. Мебель, комнаты были не похожи сами на себя. И повсюду люди, незнакомые ей люди. Люди в белых халатах.

– Мама, кто они? – прошептала Лавли.

– Ну, а кто у нас ходит в белых халатах? Врачи, медсестры, – ответила она.

– Мы что, в больнице? – спросила Лавли и остановилась. – Мы же зашли в мой дом.

– Это не больница, милая, – сказала мама и взглянула на дочь.

Лавли видела и пациентов, которых разводили по комнатам, звук закрывающихся на замок дверей пугал ее. Она вздрагивала от него.

– Это дурка? – с ужасом в голосе произнесла Лавелина. – Психбольница? Для психов? Вы привели меня в психушку?

– Ну, не нужно так, – сказала мама. – Ты ведь сама так решила. Ты разве не помнишь? Тебе было все хуже и хуже после… ну, ты сама знаешь чего. Сначала у тебя был просто стресс... Ну, это и понятно. Потерять ее… Ну, мы думали: «Дадим ей время. Все будет хорошо». Но ничего не стало хорошо. У тебя начались приступы. Ты стала рассеянной. Говорила какие-то непонятные вещи.

– Вы считаете меня сумасшедшей?

– Нет, нет, конечно… Тебе просто нужна помощь, реабилитация. Пару месяцев, и мы заберем тебя обратно.

– Вы считаете меня сумасшедшей! – чуть не вскричала Лавли. – Это непостижимо. Я не больная. Со мной все в порядке. Это из-за шкафа? Да, из-за него. Но он и правда летал в другой мир. После того, как вы тогда уехали, я опять его нашла. И он летал. И я в нем летала в другие миры. И встречала там людей. Я ведь была на острове… Как я оказалась здесь?

– Милая, ты не могла быть на острове. Ты все время была со мной, с нами… – начала утешать ее мама.

– Нет, – нервно проговорила Лавли и вырвалась от матери. – Просто в мирах время идет по-другому. Вы ведь знаете, что магия – штука сложная, иногда она похожа на сумасшествие. Но я не вру. Женька может подтвердить. Где он?

– Он дома, – сказала мама. – И он не подтвердит это.

– Почему? С ним что-то случилось? – взволнованно переспросила она.

– Нет. Просто потому, что то, о чем ты говоришь, никогда не случалось. Ты это выдумала. Выдумала, потому что до сих пор хочешь вернуть Аврору.

– Нет! – вскричала Лавли. – То, что у меня тогда не получилось ее спасти, не значит, что это невозможно. Я ее спасу, я найду мир, где это возможно. И Джек мне в этом поможет, хотите вы этого или нет.

– Лавелина, – мама опять подошла и обняла ее. – Джека никогда не было. Так же, как и летающего кота. И Аделина… Твоя одноклассница, подружка со школы, она выросла, у нее давно своя семья, она бизнесом занимается.

– Нет! – вскрикнула Лавли и хотела убежать, но ее поймали люди в белых халатах и вкололи что-то.

Она тут же уснула. Всю ночь ей снилось что-то страшное. Утром она опять проснулась с этим странным чувством. Было очень холодно. Ноги мерзли. Она лежала в какой-то комнате, белой. Рядом с ней была мама. Вскоре она увидела и папу, и брата.

Они говорили, общались, вроде как на посторонние темы. Но Лавли все думала, думала о другом.

Она не могла поверить в то, что все, что с ней произошло – неправда, не могла. Ведь это выглядело так живо, реалистично. И все это она помнила. Разве возможно выдумать такое? Нет, здесь что-то не так. Может, это опять Стоун. Он что-то сделал с ней, с ее семьей. А Джек и все остальные… они, наверное, сейчас в такой же опасности.

Родители вышли. Женька остался с ней попрощаться. Лавли лежала на кровати. Рядом с ней сидел Женька. Вид у него был довольно странный, слишком довольный.

– Наконец, они ушли, и мы можем поговорить наедине, – произнес он и взглянул на сестру. Ей не понравился этот взгляд. Столько было в нем жестокости и ненависти. Ненароком вспомнишь Стоуна. – Они думают по-другому, но я-то знаю правду.

– Что? – вырвалось у Лавли. Значит, он тоже помнит все, помнит, что с ними было, волшебный шкаф. Только скрывал это от родителей. – Ты тоже помнишь все эти миры? И остров?

– Миры? Ты сумасшедшая, Лавли. – резким голосом сказал он. Эти слова будто бы врезались ей прямо в сердце острым кинжалом. Все надежды ее рухнули. – Ты сумасшедшая, – проговорил он, слегка покачивая головой, будто бы пытаясь убедить ее в этом. – Ты сама не понимаешь, что правда, что ложь, что есть реальный мир, что нет.

– Женька, – тревожно произнесла она. – Не говори так. Я знаю, что это заклятие, заклятие Стоуна. Ты просто…

– Только не говори, что сумасшедший, – вдруг рассмеялся он. – Это смешно звучит от тебя.

– Я пытаюсь тебе помочь, – прошептала она.

– Ты и себе помочь не можешь, – проговорил он, наклонившись над ней. У Лавли сжалось сердце.

– Почему ты так говоришь? За что ты так со мной? – испуганно сказала она.

– Потому что так хочу, – ответил он. – Кто ты мне такая, чтобы говорить тебе хорошие слова. Ведь ты мне никто. Понимаешь, никто. Ты мне не сестра, – Лавли слушала его с ужасом. У нее мурашки по телу пошли. Она просто не понимала, не понимала, зачем он так с ней, зачем, зачем мучает. – Уже не сестра, – добавил он. – Ты же себя не понимаешь! – он вскочил с кровати и начал ходить по комнате, со злобой смотря на нее. – Вот во что ты превратилась? – вскричал он. – В юродивую. Как такую можно любить? А? Посмотри на себя! – эту фразу он сказал с еще большей злостью, с такой яростной надеждой обидеть сестру, кинуть ее в грязь. – Ты уродка, фрик. Я тебя ненавижу за это. Мне противно, что мы сейчас говорим с тобой и находимся в одной комнате.

– За что ты меня так ненавидишь? – промолвила Лавли, и с ее щеки скатилась слеза. – Ты всегда мне это говоришь, что ненавидишь. Но объясни почему, за что? – вскричала она от боли в сердце. – Что я такого сделала тебе, что ты так ко мне относишься?

– Ты мне ничего не делала, – с улыбкой проговорил он. Она испугалась этой улыбки. – Разве что предала. Вот и все.

– Я предала? – проговорила совсем тихо Лавли. – Когда?

– Хм… Наверное, тогда, когда убила себя, – ответил Женька.

– Ты что? Я ведь не кончала жизнь самоубийством. Такого не было! – вскричала Лавли. Она была вне себя от негодования.

– Было, было. Просто ты не помнишь. Твой рассудок помутнел, – уверенно сказал Женька. «А вдруг и, правда, было», – с испугом пронеслось в ее сознании.

– Этого не было… – из последних сил проговорила она.

– Нет, было. И ты почти убила себя. Хотя нет, почему почти? Ты убила себя! – и это его мысль, будто бы удар прямо в сердце, разрывала ее, кромсала на части, забившись в угол сознания. – Ты и так мертва… Разве ты похожа на живую? Ты уже давно не живая? Что ты чувствуешь? Ты ничего не чувствуешь! – твердил Женька. – Ты не способна на эмоции. Только душащая пустота на твоем сердце. А пустота – это, как известно, ничего. Ты не способна на чувства. Ты не способна любить, радоваться, переживать, плакать… Разве такое существо, как ты, можно назвать живой?

Лавли уже сидела никакая. Он был прав. Она мертва, и очень давно. После смерти Авроры Лавли совсем потерялась, перестала жить, перестала ощущать, ее сердце не болело, она будто бы все тонуло глубже и глубже в пустоте, откуда нет выхода. Лавелина вдруг поняла, что у нее нет и не может быть будущего. Она уже не может надеяться на счастливый конец, потому что мертвые не воскресают, и не могут воскресить других. Ее душа навеки потеряна. Разве такое существо, как Лавли, можно назвать живой?

– Нет… – будто бы ответил сам на свой вопрос Женька. – Ты молчишь. Нечего сказать. Потому что это правда. Вот почему я ненавижу тебя, потому что тебя уже нельзя любить, потому что ты уже не человек, а жалкое его подобие. Я пойду, – сказал он и подошел к двери. Там он остановился. – Желаю тебе издохнуть в этой камере.

Он вышел, оставив сестру в ужасном состоянии. Это было похоже на страшный сон, из которого нельзя выйти – нельзя проснуться. Вскоре к ней зашел доктор. Хм, знакомое лицо. Валентин. Да, это был ее сосед, Валентин, который считал, что влюбился в нее. Но он не был влюблен, он жалел ее. И с чего она вообще решила, что он влюблен в нее?!

Шло время. День за днем, одинаковые дни. Она потеряла счет времени. Это просто казалось ужасным, ужасный дом, ужасные стены, ужасные люди, ужасный мир. Все это сумасшествие! Просыпаешься, идешь есть. А еда пресная, безвкусная, будто бы и вовсе не ел. Потом в комнату, где все чем-то занимаются, рисуют, играют. И там столько людей, больных людей. А Лавли все кажется, что они ненастоящие, что это всего лишь куклы, хорошо исполняющие свою роль бездушные куклы. Что-то странное ее глушило ночью. Она замерзала, замерзала, было очень холодно, и невозможно согреться. Как бы сильно она ни натягивала на голову одеяло, она не чувствовала себя теплее. Клала руки на горячие батареи – и не чувствовала жар. Даже в самые жаркие дни лета.

Наступила осень. Унылое время. Все время дождь, слякоть. Кажется, что это состояние творилось и в ее душе, оно пронизывало ее от самых кончиков пальцев ног до волос.

Семья будто бы забыла о ней. Перестала навещать. Они сплавила Лавли в психбольницу и больше не появлялись. Теперь Лавли была проблемой врачей, не их проблемой. Но как-то раз к ней пришел посетитель. Это была девушка. Наверное, ровесница Лавли. Она была стильно одета, черные волосы в хвостике, карие быстрые глазки. Кого-то она напомнила Лавли, но Лавли не знала, кого. Девушка быстро подскочила к ней и обняла.

– Ну, как ты тут? Когда я узнала, куда тебя засунули, скорее приехала. Тебя скорее нужно отсюда вытаскивать! Во что они тебя превратили! – вскричала девушка.

– Прости, я тебя не узнаю, – проговорила устало Лавли. Она не могла смотреть на нее прямо, смотрела как-то в бок, голова от таблеток кружилась. Лавли была в каком-то помутнении.

– Я Аделька, Аделина. Твоя подружка. Вместе в школе с тобой были один год. Потом в институте. Не узнаешь?

– Ах, Аделя, – проговорила она. – Ты слишком взрослая.

– Ты хочешь сказать, что я старая? – рассмеялась девушка.

– Нет. Просто я помню тебя в возрасте пятнадцати лет, а не двадцати семи, – рассеяно произнесла Лавли.

– Тсс! Не раскрывай мой секрет. Твоя мама все сказала. Выглядишь ужасно. Это все эти врачи. Затравили тебя!

– Это и до психушки было, – сказала Лавли. И она искренне верила в это.

– Неа, неа. Это они тебе внушили. Потому что они – злые врачи-психопаты, которые заставляют здоровых людей думать, что они больные, – это было так в стиле Аделины.

– Я путаюсь в воспоминаниях, не понимаю, что на самом деле было, чего не было, – проговорила Лавли.

– Это все эти лекарства. Нужно тебя вытаскивать, – вскричала девушка.

– Нет. Я больная. Представляешь, в моих фантазиях тебе было пятнадцать лет, потому что ты оказалась в каком-то мире, где не стареют… и вообще. Я не помню, что было с тобой за эти десять лет, – попыталась уверить ее Лавли.

– Хм… Ну, пятнадцать лет – не такой уж плохой возраст, – немного задумавшись, ответила Аделька. – Зато не такая старуха я была в пятнадцать, как теперь… теперь… Скоро уже тридцатник. А я не замужем. Развелась год назад. Знаешь, он был таким козлом... Лучше даже не вспоминать! – потом она спросила с любопытством. – А в твоих фантазиях у меня кто-нибудь был?

– Дай-ка вспомнить, – и Лавли начала перебирать в своей памяти все события. – Да.

– Кто?

– Женька, – ответила она.

– Женька? Твой брат? Ну, ты точно сбрендила, – рассмеялась она. – Он же такой маленький. А что там еще было? Мне просто интересно? Можно будет по твоим воспоминаниям фантастическую книгу написать «Записки сумасшедшего».

– Действительно, сумасшедшего, – подтвердила Лавли. – Мой доктор, например, был моим соседом-писателем, который ухаживал за мной, чтобы узнать про летающий шкаф. А еще я путешествовала на этом волшебном шкафу в другие миры, чтобы найти способ спасти Аврору, – она вдруг остановилась на этом имени. Она вспомнила, ради чего все это время боролась, ее опять настигли сомнения. – И это не дает мне покоя. Что, если и, правда, ее можно спасти. Я была так близко к этому…

Аделька поняла, как много значит это для Лавелины. Но нельзя было поощрять ее фантазии. Излишняя надежда – не ведет к хорошему.

– Но это лишь твои фантазии, – покачала с грустью Аделька. – Все, что ты придумала, это не правда. Этого не было никогда. А, если бы и было, разве ты бы смогла найти этот способ? На свете миллиарды миров. Ты серьезно считаешь, что реально пересмотреть все эти миры и найти нужных могущественных существ там, которые бы знали, как оживить ее. Ты бы не смогла. Это не реально. Просто не реально. Ты же сама это понимаешь.