Текст книги "Волшебный шкаф (СИ)"

Автор книги: Кристина Ива

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Да, здесь возникает много проблем и опасностей, но ведь без них жизнь была бы скучна, не так ли?!

У наших героев и правда началась прекрасная жизнь. Вечерами они всем семейством отправлялись в библиотеку читать. Часто за ними увязывались Лавли, Ханс, и даже Аделька с Женькой, потому что было гораздо интересней узнать истории людей, которые были на самом деле или только будут. А кроме вечеров, были еще прекрасные утра, дни и даже ночи…

Аделька с Женькой без конца убегали на пляж, приглашая с собой и близняшек, и Джека тоже. У них была целая банда молодых ребят. Они слушали музыку, играли, бесились. Обменивались, так сказать, элементами культуры. Аделька все время переживала, что когда им всем придется вернуться в свои миры, она больше не сможет найти новые песни групп с Земли, поэтому теперь хотела перекачать на свой телефон, точнее на телефон Женьки, побольше песен. Самым маленьким членам этого общества тоже весело жилось. Ханс с Юлькой все время играли, то в разбойников, то в пиратов, то в догонялки, то в прятки. К счастью, на острове было так много интересных мест. Они так же приглашали играть Пуффи или Джека. Второй, кстати, учил их сражаться на деревянных мечах или стрелять из ружей, арбалетов.

Все чаще можно было увидеть вместе Владимира и Алису. Они были всегда рядом, бегали куда-то, прятались от всех. У них развивался роман, хотя оба знали, что эта любовь обречена с самого начала – когда-нибудь Алисе придется вернуться в другой, более сложный мир, а Владимир останется тут, будет помогать Джеку бороться со злом, жить приключениями. Но это их пока что мало волновало. Единственные, кого теперь боялась Алиса – ее родители. В частности, – мама. Она боялась, что родители запретят им встречаться. И страх Алисы передался и Владимиру. В какой-то момент случилось так, что все они собрались за одним столом. Они хорошо поговорили, даже узнали удивительное совпадение: лучшим другом Владимира в годы войны был прадедушка Алисы. Им было разрешено встречаться. Но «папа все равно следит за тобой!»

Самым удивительный факт, который заметила Лавелина, было то, что Джек с легкостью вписывался в любую компанию. И с подростками он прекрасно находил общий язык, потому что еще сам был похож на подростка. И со старшим поколением – с отцом Алисы – он читал карты, или разговаривал на какие-то сложные темы, с ее мамой он тоже находил язык, с детьми он весело играл, даже в новой образовавшейся компании девушек он не был лишним. Дикарка и Алиса помирились, стали ходить друг к другу в гости. Больше, в основном, к Дикарке. У нее был прекрасный ледяной замок в горах, но они предпочитали большой дом на дереве. Туда Алиса приносила и свою косметику, и свою одежду. Туда прибегала Аделька, Алиса брала с собой Лавелину, так как сильно сблизилась с ней. И они начинали болтать о разных женских вещах, наряжаться, краситься, мерить туфельки и платья. Одним словом, весело проводили время.

Как-то раз они тоже так наряжались, смеялись. Лавли очень красиво накрасили. Она вообще была очень красива собой, только за эти два тяжелых года совсем зачахла, а на острове она расцвела. Потом ей начали подбирать одежку. Вдруг она заметила в окошке той комнаты, которая у девчонок служила как бы подиумом с зеркалами, Джека. Больше его никто не заметил. Он начал прикалываться. Жестами и мимикой оценивать ее внешний вид. Она смеялась. Ей было очень смешно, что его никто не замечает. Она как-то даже хитрила, занавески завешивала, а они сами обратно раскрывались. В общем, он, в конечном итоге, жестами показал, чтобы она незаметно ушла от девчонок и пошла с ним.

И Лавли так и сделала, сбежала босиком осторожно из комнаты. Джек схватил ее за руку и побежал. Они прибежали на берег моря. Там он показал на тарзанку, подвешенную высоко на дереве. «Ты серьезно? – сказала Лавли. – Тарзанка? Я не буду прыгать. Я же не ребенок!». Но было поздно, он схватил ее за талию одной рукой, другой взялся за тарзанку, и они вместе полетели вниз, в море.

Лавли оказалась в новом мире, в том смысле, что подводный мир, жизнь в море всегда отличается от жизни на суше. В синем чистом море она увидела сказочные кораллы, напоминающие ей чудесные морские замки, которые создала сама природа. А как много обитателей моря было там! Большие и маленькие рыбки, красные и синие, черепашки и непонятной формы существа, морские коньки, водоросли. Нет, казалось, мира волшебней этого. И она чувствовала себя здесь, как рыба в воде. А рядом был Джек. Сияла звезда. Она и забыла, что когда-то боялась воды после того, как чуть не утонула в пять лет.

Да, для Лавли жизнь изменилась гораздо больше, чем она думала. Она замечала многое, но еще больше она не хотела заметить, и этого ей было не надо. Лавли перестала жить прошлым, она жила здесь и сейчас и радовалась каждому мигу, каждому новому рассвету и закату. Странно: она почти перестала замечать Искорку, которая всегда была рядом, это уже стало для нее просто нормальным – звезда над головой, а еще такая чувство, что она не одна. Но Искорка была не против. Лавли стала больше общаться с людьми. Она, как было уже сказано, сильно сдружилась с Алисой, а еще часто говорила с ее мамой, ведь и она сама когда тоже была мамой. А еще у нее вдруг возникло желание заботиться и беспокоиться о Хансе. У него ведь тоже не было семьи.

Но самое странное и удивительно было то, что происходило между ней и Джеком. Он проводил с ней больше времени, чем все остальные, они смеялись, купались на пляже, говорили, придумывали разные занятия, вроде катания по склонам на роликах. Они незаметно изменились. Лавли словно помолодела, она вся преобразилась, глаза ее сияли от счастья, когда она была с ним. Джек тоже стал другим. Он оставался таким же безбашенным, но он как будто бы вырос, он не был прежним мальчишкой…. с ней он был просто другим. Более заботливым, более добрым, более…

Но Лавли не хотелось всего этого замечать. А еще я так часто снова становилась ею, Лавли все чаще прислушивалась к голосу из прошлого…

Как-то раз они гуляли по пляжу босиком. Был вечер, почти закат. Они не заметили, как резко стало холодеть и темнеть, продолжали разговаривать и смеяться. В тот день Лавли, как это бывало часто, сидела с девчонками у Дикарки, они ее, естественно, принарядили. Теперь ее светлые длинные волосы лежали на груди прекрасными локонами. На ней было бирюзовое платье. Джек же был тоже одет не как обычно. На нем были светлые шорты, футболка и рубашка поверх нее. Они ходили по пляжу, смеялись. Тут маленькая капелька сорвалась с неба и упала прямо ей на голову. Лавли взвизгнула. Джек рассмеялся: «Капельки испугалась?!» Лавли тоже рассмеялась. А потом капнула еще одна и еще…

Это рассмешило их, разгорячало их сердца. «Потанцуем под дождем?» – вскричала Лавелина, взяла Джека за руки и начала кружиться, как это делают девчонки в начальных классах: крутиться, ухвативши друг друга за руки. А вот Искорка начала тревожиться.

– Я не должна намокнуть, – зазвенела она своим голоском. – Мне вредна вода.

– Какая ты зануда! – рассмеялась Лавелина. – Ты же любишь купаться в море!

– Мне не нравится этот дождь. Это плохой дождь! Я от него потухаю.

Джек и Лавли испуганно переглянулись.

Они спрятались под большим деревом втроем. Звезда не должна была промокнуть! Она все время трепетала и шипела, когда на нее попадали капель. «Я намокаю», – шептала она. Пока Лавли накрыла ее своими ладонями и прижима к себе, Джек снял свою рубашку и накрыл ее сверху. Руки он положил на руки Лавли. Они сидели вместе на коленях друг перед другом. Под руками у них сверкала белая и яркая звезда.

…Я глядела ему в глаза. Какой прекрасный день... Дождик бил по листьям дерева. Мы все промокли насквозь, но звезда… она была такая теплая, такая горячая, и такая чудесная. Она грела нас обоих. Я глядела прямо ему в глаза. И он глядел мне прямо в глаза. Мы были так близко друг к другу. И грела меня не только моя Искорка, а еще прикосновение его рук, его взгляд, наполненный… любовью, он сам, только его присутствие добавляло в мою жизнь что-то особенное, что я, кажется, никогда еще не чувствовала.

Кажется, он чувствовал тоже самое. Его губы медленно потянулась ко мне, мои тоже. Но внезапно…

Лавли вскочила с места, выбежав под дождь.

– Что ты делаешь? – в истерике закричала она. Джек испуганно взглянул на нее и подбежал.

– Лавли… – дрожащим голосом произнес он.

– Что ты делал? – закричала она так, что Джеку стало страшно.

– Прости, – лишь смог ответить он, кое-как у него хватило сил произнести эти слова. – Прости…

– Что значит прости? – вскричала она и взглянула на него тревожным взглядом. Джек смотрел на нее… Этот взгляд… Она все поняла. – Ты влюблен в меня? – чуть не плача произнесла она. – Почему? – взвыла она. – Зачем ты это сделал со мной, с нами?

– Я… Прости… ты ведь знаешь… я не… смог удержался. Ты… я, – бессвязно твердил он. Да, и что вообще можно ответить на такие вопросы, особенно на тебя так смотрят, будто бы ты собирался убить кого-то.

– Я ведь видела, как ты на меня смотришь! – она начала ходить полукругом, не глядя на Джека. – Ты точно влюблен! – она обернулась и с злобно на него посмотрела. – Этого никогда не будет! Слышишь? Мы не будем вместе. Не будем! – она сильно жестикулировала, и со злостью глядела на Джека.

– А я видел, как ты смотришь на меня, – вдруг твердо произнес он, будто бы оправившись от минутного помешательства. – Ты тоже в меня влюблена. Я знаю. Почему нам не быть вместе? – он закричал последнюю фразу и подбежал к Лавелине.

– Я затухаю! – кричала Искорка. – Мне плохо. Вернитесь!

– Ты нечего не знаешь! – кричала Лавли в ответ. – Ты не знаешь меня!

– Это ты не знаешь себя! – закричал Джек. – Запуталась в жизни, и сама себя пытаешься обмануть. Ну скажи, разве ты не чувствуешь того же, что и я?

– Да, – вдруг резко выкрикнула она. Они были уже все мокрые. Стояли там на пляже. Дождь лил по ним, не щадя. Небо было серое. И было почти темно. Стояло молчание. Было только слышно их тяжелое дыхание. Только этот дождь лил. Они стояли друг напротив друга и с отчаянием глядели в глаза. Они выглядели на фоне этого дождя такими, такими жалкими и несчастными.

– Я затухаю! – тоненьким голоском трепетала Искорка. – Вернитесь! Прошу!

– Это ничего не значит, – тихо проговорила Лавли. Все ее лицо съежилось, из-за дождя этого не было видно, но она плакала. Горькие слезы стекали с ее глаз. Ей было так тяжело говорить это любимому. – Это ничего не значит. Мы влюблены. Ну и что дальше? Влюблены – и только. Но мы не любим друг друга. Мы не сможет никогда друг друга действительно полюбить. Я точно не смогу. Я, как ты сказал, потерялась и уже не способна на любовь. А ты? Дон Жуан. Ведь ты никогда никого не любил. Ты лишь был влюблен во многих. Но влюбленность – это не любовь.

– Лавли, – тихо и жалко позвал ее Джек. Ему было так же плохо, как ей. Его сердце сжалось и забилось.

– Нет, – резко оборвала она, развернулась и ушла прочь.

Он остался один на пляже. Весь мокрый брошенный одинокий.

– Я затухаю! затухаю! – кричала Искорка.

Он, наконец, вспомнил о звезде, подбежал, накрыл руками и поверх них – рубашкой. Он дрожал от холода, сидя на коленях в грязи.

– А я бы согласилась быть с тобой, – утешающим своим звонко – колокольным голоском сказала Искорка. Он жалко улыбнулся ей.

– Спасибо, Искорка. Ты настоящий друг.

Лавли уже не бежала, а медленно шла под дождем. Странно, именно сейчас она должна была чувствовать боль, злость, отчаяние. Но ничего не было. Она не чувствовала ничего, была лишь та пустота, что тревожила ее ранее. Рай закончился. Рай всегда кончается. Уже ничего не вернуть.

Глава 20 Девушки – такие девушки, магия – такая магия

Джек проснулся рано утром от шебуршания у себя дома. Потирая глаза, он пошел на звуки прямо в лабораторию. Там были Лавелина и Искорка. Она была в какой-то бесформенной футболке, в шортах, стояла босыми ногами на цыпочках на полу спиной к Джеку, волосы были завязаны в пучок. Первое, что пришло ему в голову, было: «Как она обворожительна!». Но потом он заметил в ее руках книгу с зельями, варившийся котел рядом, он подумал: «Уж лучше бы она была сейчас на кухне и готовила борщ».

Он тот час же уселся на стул рядом и стал с любопытством разглядывать, что она делает. Она не обратила никакого внимания. Разве что Искорка затрепетала.

– Привет, – сказал он, продолжая наблюдать за ее действиями. – Что ты делаешь?

– Вчера, – сказала она, не отвлекая взгляд от своей работы. – Ты почти что признался мне в любви. И, если честно, меня это уже порядком достало.

– Я всего один раз признался в любви, а тебя уже успело достать? – шутя, ответил он.

– Не только ты, – ответила она. – Мой сосед по даче, который теперь болеет амнезией после признания в любви. Даже этот Стоун постоянно делал мне комплименты. И все эти люди на улице. Меня это уже замучило.

– Ах, как тяжело быть столь обворожительной, – сказал Джек.

– Да, – подтвердила она, добавляя компоненты в зелье. – И я хочу избавиться от этого.

– Ты хочешь избавиться от своей красоты? Не стоит. Она тебе к лицу.

– Нет, – тихо, но все же резко проговорила она. – Я хочу избавиться не от красоты, а от назойливых почитателей. Вот варю для тебя отворотное зелье.

– Для меня? Отворотное? – сказал он. – А как же ты мне его собиралась давать?

– Незаметно подлить в эту чашку и дать выпить, – ответила она и показала ему чашку.

– В эту? – сказал он и покачал головой. – И поэтому ты для хитрости, чтобы я не догадался, пришла ко мне в лабораторию, варишь здесь отворотное зелье, которое подольешь незаметно в эту чашку?

– Да, – вырвалось у нее, и она со злостью взглянула на него. – У тебя единственного есть лаборатория для зельеварения.

– Ясно, – сказал он, вздохнув. – Нормальный, хороший план.

Они сидели молча, занимаясь каждый своим, где-то полминуты. Наконец, Лавли взяла ножницы и отрезала у него прядь волос.

– А это зачем? – спросил он.

– Проба, – ответила Лавли и кинула в чашечку с зельем прядь волос. Не произошло ни взрыва, ни дыма, как все ожидали. Прядь волос только начала растекаться, пока, наконец, в чашечке остались только жидкие золотые волосы. Джек взял чашечку и поморщился.

– Я, конечно, понимаю, – сказал он. – Что, если ты мне дашь выпить то зелье, что было в чашке, и я так же расплавлюсь, и у меня не получится тебя любить… Но… можно же было выбрать какой-то другой, более гуманный способ убийства.

– Это все потому, что ты мне мешал своей болтовней! – воскликнула Лавелина и бросила полотенце.

– Ладно. Всё, – сказал Джек, встал и взял за плечи Лавелину. – Можешь не беспокоиться. Ты, действительно, права на счет меня.

– Права? – как-то с испугом переспросила Лавли.

– Да, – с забавной легкостью произнес он. – Ты права. Я, действительно, не могу полюбить, и ты мне просто нравишься. И у нас с тобой ничего быть не может. Давай будем просто друзьями. Я согласен больше никогда с тобой на эту тему не говоришь. Любовь-морковь… Тем более стать расплавленной крысой в твоих экспериментах мне тоже неохота. Так что… Ну, вот в принципе.

– А ты сможешь? – спросила настороженно Лавли.

– Да, – ответил он. – С Дикаркой же я как-то общаюсь.

– Отлично! – воскликнула Лавли, сияя от счастья. – Ну, тогда я… пошла?

– Иди! – сказал он.

И Лавли с приподнятым настроение убежала.

– Неужели ты так быстро сдалась и поверила? – сказал вслух Джек. – Хотя, наверное, ты сейчас подумала то же самое: «Неужели ты так быстро сдался»…. – он взял в руки чашку с расплавленными золотыми волосами, – Бррлм… Жесть, – проговорил он и сунул куда-то на полку подальше от глаз. Потом взял книгу с заклинаниями. На одной развернутой страничке было заклятие и приворота, и отворота. – А может… Неа… Зачем? – сказал он и положил и ее на полку.

Несколько дней после этого Лавли не попадалась на глаза Джеку, и они нигде не пересекались. На третий день после этого девушка все-таки пришла к нему домой, только не одна, а вместе с Алисой. В зале никого не было, зато был слышен шум из лаборатории. Девушки направились прямо туда.

А в лаборатории вовсю кипела работа. Близнецы тоже были тут, как и Ханс с маленькой Юлькой. Все они были в белых халатах, разных защитных приспособлениях, вроде перчаток. И что-то там химичили. При чем Ханс ни в какую не хотел участвовать в зельеварении, но Юлька, маленькая разбойница, притащила его сюда, для нее эта была веселая игра, ни что другое. Думаю, близнецы преследовали те же цели, они пачкали друг друга, смеялись. И, наконец, Джек. Даже в защитных очках было видно, каким азартом горели его глаза,. Лавли в такие моменты пугал его взгляд. Слишком уж он был диким – не понятно было, чего ожидать от этого парня. При этом сейчас он действительно выглядел, как какой-то сумасшедший ученый. Белый халат, безумные глаза, очки, волосы, стоящие дыбом, с опаленными кончиками. Так или иначе, все, находящиеся в этой комнате, были в восторге от происходящего.

– Привет всем, – сказала Алиса, усаживаясь на стул.

– Привет, привет, – восторженно закричали близнецы и дети, последний сказал «привет» Джек, как бы мимоходом, почти не замечая пришедших гостей. Лавли села рядом с Алисой, пристально глядя на Джека. Она все еще боялась, что он может быть влюблен в нее. Но он даже, кажется, не заметил девушки.

– И что вы тут делаете? – поинтересовалась Алиса, склонившись в сторону Джека.

– Мы тут, – заболтала Юлька, – смешиваем разные колбочки, и получается магия.

– Да, – немножко с суровым видом подтвердил один из близнецов (за все эти месяцы до сих пор было не понятно, кто из них Васька, а кто Ванька). – Вась, покажи ей.

Тогда Васька подошел к сестре с загадочным видом, за спиной он что-то прятал, а потом достал и вручил ей букет прекрасных цветов – белых роз. Алиса, которая первоначально ожидала какую-нибудь гадость со стороны братьев, очень сильно удивилась, даже немножко обрадовалась, она неуверенно поднесла цветы к лицу, чтобы понюхать. Аромат был прекрасный. Алиса расплылась в улыбке. Но тот час же цветы вдруг стали изменяться и превратились в какую-то фиолетовую слизь, растекающуюся в руках. Алиса вскрикнула и откинула ее от себя. А мальчишки засмеялись. Алиса выбежала из комнаты.

– Ну, и зачем вы это сделали? – строго сказала Лавли, посмотрев на мальчишек. «Уууу», – все, что она услышала от них, и смех.

– Да, ладно, что ты так взъелась на них? – вдруг услышала Лавли. И сказал это не кто иной как Джек. Она сердито обернулась в его сторону. Опять прежняя улыбка на лице, задорный вид, и куда делся тот сумасшедший, который минуту назад был настолько занят, что не удостоил ее даже взглядом?! – Это же была шутка, – добавил он. – Или ты шуток не понимаешь?!

Последняя фраза была явно лишней. Лавли взбесилась. В душе, конечно.

– Для тебя всё шутка, да? – и уставилась на него с видом «Я тебя убью».

– Возможно, – проговорил он. Теперь ни осталось и капли задора в его виде, он, как будто начал играть в «гляделки» с Лавли. В то время подошла Алиса. Она с удивлением взглянула на Лавелину и Джека. Да, честно говоря, все в этот момент уставились на них. Тогда Джек, опять сменив суровый вид на легкую усмешку, обратился ко всем. – Думаю, можно сделать перерыв в наших экспериментах? Кто за то, чтобы перекусить? У меня есть какао и пирожные.

– Мы! – вскричали одновременно Ханс и Юлька, подняв правые руки вверх.

– Тогда снимайте эти грязные халаты, мойте руки и живо на кухню – поможете мне с чаем, – сказал Джек малышам, и они выбежали из лаборатории. При чем он поднял Ханса и начал по дороге играть в самолетик, а Юлька кричала, что тоже хочет быть самолетиком.

Алиса внимательно поглядела на Лавли. А та не поняла ее взгляда: что Алиса хотела выяснить, или, о чем она догадалась. Все они проследовали в зал.

Вскоре все сидели за столом и ели. На столе были разные пироги, фрукты, пирожные и какао, как обещал Джек. Такой перекус. И, конечно, все говорили без умолку.

– А как там солдат поживает? – поинтересовался один из близнецов у Алисы. Близнецы всегда так называли Вову, в основном, чтобы позлить сестру. И теперь она разозлилась, но уже по-другому поводу. До этого она сидела и попивала чай, но, услышав это, остановилась и резко со злостью взглянула на братьев.

– Не знаю. Почему это вдруг, Ванька, ты у меня это спрашиваешь? Какое мне дело до этого солдата? – проговорила Алиса.

– Ууу, – опять произнесли мальчишки и переглянулись. И другой уже брат сказал, – И вообще-то, я Ванька, а он Васька.

– Только минуту назад, твой брат утверждал, что ты Васька, – проговорил Джек и поднял глаза на братьев. – А еще пять минут назад, он обращался к тебе, как к Ваньке. Надеюсь, вы хотя бы сами не запутались в своих именах.

– Нет, – ответил один из близнецов – Ванька или Васька. И как их тут различать?! – Мы пойдем к солдату. И расспросим у него про ваши отношения. Интересно, по какой на этот раз причине ты решила бросить парня.

Оба брата вскочили со своих мест и побежали вниз.

– Я не бросала его! – прокричала им в след Алиса. – Мы просто поссорились, – объяснила она всем сидящим за столом.

– Почему? – спросила Юля. – Он назвал тебя толстой?

– Почему толстой? – вскричала Алиса. – Я не толстая. И, если бы назвал, то я бы… ух! Он назвал меня тупой. В общем, мы сидели у него. И он что-то там болтал про оружие, про машины. А я красила ногти. И сказала, что в прошлом месяце купила этот лак. И что он нормальный и хорошо держится. Тогда он спросил, слушаю я его, или нет. Я сказала, что слушаю, просто он непонятно рассказывает. Он тогда сказал, что нормально объясняет, и что я сама попросила об этом рассказать, хотя не понимаю этого и не хочу понять. Тогда я рассердилась. Ну, конечно, он же этим сказал, что я тупая! И даже не извинился. И не перезвонил.

– Мы же на острове, – сказала Лавли. – Как он перезвонит? У него телефона нет.

– Блин, да, – задумалась Алиса, потом посмотрела на Джека, который все это время с поднятой бровью слушал ее. – И не говори, что это женские заморочки. Он сам виноват.

– Да, нет, – проговорил Джек. – Это чисто женские заморочки. Так, Ханс и Юлька, я в лабораторию, вы со мной или уже с Пуффи хотите поиграть? – сказал он и, вставая из-за стола, мельком взглянул на Лавли. Число женские заморочки…

– Мы с тобой, – сказала Юля и тоже вскочила.

– Но я хотел поиграть в пиратов, – уныло проговорил Ханс.

– Я же сказала, что вечером будем играть в пиратов, – и Юлька сильно толкнула Ханса так, что он упал. – Сегодня варим зелье днем.

Они вышли. У Алисы тот час же загорелись глаза, она даже стукнула по столу руками, сказав:

– Так, давай рассказывай, что там у вас с Джеком!

– У меня с ним? – спросила Лавли. – Мы друзья.

– Друг бы тебя так не бесил, на друга бы ты так не смотрела, с другом бы ты так не говорила. Он тебе нравится? – не унималась Алиса.

– Не в этом дело… – проговорила Лавли.

– Ага. Не в этом дело. Значит, нравится! – с задором проговорила Алиса.

– Я не это имела в виду, – сказала Лавли. – И потише, он в соседней комнате.

– Ладно, спустимся вниз, – сказала Алиса. Они спустились и вышли на улицу. – Но не увиливай – он тебе нравится. Это и ребенку понятно. Уяснила? Ладно. И вроде ты ему тоже нравишься. Хотя какое вроде? Ты ему тоже нравишься. В чем у вас проблема? Рассказывай.

– Проблема в том, что мы друзья, – сказала Лавли.

– Так, это не проблема, – сказала Алиса. – Из друзей получаются отличные парни.

– Я не закончила, – сказала Лавли. – Мы друзья, и я хочу, чтобы мы оставались друзьями.

– Это как?

– Это так. А он, представляешь, он, – Лавли даже перешла на шепот и так близко подошла к Алисе, что между их лицами было сантиметров десять. Она выпучила свои большие глаза и продолжала. – Хотел меня… поцеловать, – и это последнее слово она выговорила так, будто бы «поцелуй» – это самый страшный из всех грехов на свете, и, совершив его, человек еще на Земле попадает ад.

– Какой ужас, и как ты это, бедная, вытерпела! – воскликнула Алиса и отошла от подруги на пару шагов. – Ну, поторопился парень с первым поцелуем. С кем не бывает? Что, до конца дней его ненавидеть?

– Он еще сказал, что влюблен в меня, – продолжала Лавли. А Алиса тем временем подкралась к Искорке и о чем-то с ней начала шептаться.

– А вот Искорка, – проговорила она, – мне сейчас сказала, что не только он хотел поцеловать тебя, ты сама на этот поцелуй напрашивалась.

– Искорка! – воскликнула Лавли.

– Что, Искорка! Лавелина. Я тебя не понимаю. В тебя влюблен один из самых классных парней на всем белом свете! У него одни плюсы же. Фигура, лицо, манеры, характер… К тому же он полубог, герой, колдун, подчиняет себе свет (свеет! Значит, добро), харизматичный, добрый, веселый. И еще миллион плюсов. И главное – влюблен в тебя безумно. И тебе он тоже нравится, и слюнки у тебя от него текут. В чем дело-то, подруга?

– Ты не понимаешь. Из этого ничего не получиться. Я слишком много натерпелась, чтобы вновь испытывать боль.

– Боль? Какую… – Алиса сердилась, начала потирать лоб руками и выдохнула, чтобы не сорваться и не закричать. – Почему ты думаешь, что ничего не получится? Ты ведь даже не пробовала.

– Да хотя бы потому, что он такой не постоянный. Он, как ты сказала, полубог. Да, полубог – это классно, согласна. Но, заметь, живет этот полубог не весть сколько лет. Думаешь, я первая, в кого он влюбился? И ты думаешь, я буду последней, кому он разобьет сердце? Нет, – протянула она. – И вот взять хоть ту туфельку...

– Причем тут туфелька? – сказала Алиса.

– Он ведь влюблен в ту девушку тоже. Так рассказывал про нее, про бал, вздыхал. А знаешь, что самое обидное? Знаешь? Что та девушка – это я. А он и не догадывается.

– Как это? Ты Золушка? – чуть ли не с восхищением проговорила Алиса.

– Я не Золушка. Ты неправильно понимаешь. Я не сказочный персонаж, а просто человек.

– Ну, подожди, – Алиса начала ходить по кругу и рассуждать. – Тебя отвезла на бал фея. Так? И ты там встретила мистера очарование и протанцевала с ним целый вечер. Так?

– Всего три танца.

– Да. А потом убежала, сказав, что магия действует до двенадцати. Так? И потеряла туфельку. Я все сказала, ничего не упустила. Это история Золушки.

– Такое могло произойти с каждой!

– Но произошло именно с тобой. Ты Золушка. А он твой прекрасный принц. Разве это не понятно?! И, в конце концов, он все равно встанет на одно колено и предложит тебе примерить туфельку. И вы поженитесь. И ты будешь женой самого настоящего полубога, будешь его полубогиней. И вы будете жить долго и счастливо, – закончила Алиса.

– Нет. Так не бывает. Это всего лишь сказки. В жизни все иначе, – сказала Лавелина.

– Как ты не понимаешь, что жизнь – это и есть сказка, – глаза у Алисы блестели как-то непостижимо, она улыбалась. Она искренне верила в то, что говорит, и пыталась убедить в этом подругу. – И я сама в этом убедилась. Волшебные остова, говорящие коты, колдуны, девочки-рыбки и многое, многое другое. Это же всё волшебство, всё сказка. Как же ты, та, что родилась в этой сказке и жила в ней всю свою жизнь, не можешь поверить в действительность?

– Ты же знаешь: сказки врут. Все бывает иначе.

– Люди врут. А сказки лишь привирают, но отражают главную суть, – гордо проговорила Алиса. – И, если ты до сих пор это не поняла, то ты глупая. Вот так я думаю, – она встала в такую гордую позу.

– Ладно, – тогда Лавли встала напротив нее, как будто заняла место соперницы в споре. – Вот ты сейчас говорила про любовь, про волшебство, сказку, счастливые концы, а сама при этом из-за какой-то глупости разругалась с Владимиром.

Лицо у Алисы вдруг стало испуганным.

– Точно! – воскликнула она, – Нужно извиниться. Я побежала, я побежала, – и Алиса скрылась в джунглях.

Лавли осталась на месте. Возвращаться теперь в свой домик она не хотела. Алису с Вовой тоже не очень хорошо трогать теперь. К Джеку возвращаться – да ни за что. Лавли решила просто прогуляться в одиночестве. Ну, точнее, конечно, с Искоркой, просто чаще всего звезда молчала и не вмешивалась, исключая редкие случаи, ее как будто и вовсе не было.

Она бродила до вечера. А потом, сама не зная как, забрела куда-то, это место ей было знакомо, просто не могла вспомнить, где видела его раньше.

– Видно, теперь это место нельзя назвать только моим секретным местом, – произнес кто-то. Лавли даже испугалась от этого. А потом обернулась. Там был Джек. И да, это то место, где она нашла его прошлый раз, когда он еще переломал все ребра.

– Прости. Я задумалась, – сказала Лавли. – Ты же с детьми был в лаборатории.

– А что, мне уже нельзя прогуляться? – сказал он. – Тем более, они играют в пиратов. И какая разница. Все равно зелья не работают…

– Не работают? – проговорила Лавли. – А когда ты успел проверить? И на ком? На детях, что ли?

– Нет, не на них, – сухо ответил он.

– А на… ком? Стоп. Не на них, – Лавли вдруг рассерженно оживилась. – На мне?

– Что?

– Не на них, значит, на ком-то другом. На мне. Правильно я понимаю? Сначала работаешь в лаборатории, а потом приглашаешь на чай. Ты испытывал на мне свои зелья?

Джек удивленно и задумчиво уставился на Лавелину. Не возможно было предположить полминуты назад, что Лавелина сделает такие выводы. Как вообще можно прийти к таким выводам, которые на первый взгляд кажутся вообще бессмысленным.

– С чего ты взяла это? – проговорил Джек с каким-то напряжением.

– А почему сегодня был такой странный чай? Алиса сказала, что у нее был другой чай. Да. Ей наливали близнецы. А ты наливал мне чай. И он был странный. Ты туда что-то подмешал. Стоп. Ты всегда наливал мне чай. И каждый раз разный. Ты на всех друзьях ставишь эксперименты, или только на тех, кто тебе нравится? – вскричала Лавелина.

– Ты злишься на меня из-за чая? – сказал Джек, особенно выделив слово «чая», при этом и удивляясь услышанным, и что-то еще было в его голосе, то, что ужасно бесило Лавли. – Да, готовь свой чай, если тебе мой не нравиться. Черт! – он усмехнулся, – Просто вспоминаются слова Алисы, про эти женские заморочки. Сколько ни говори с вами, ни общайся, все равно найдете, чем удивить.

– Джек! – вскричала Лавелина, – Зачем ты так делаешь? Это меня ужасно бесит! Ты делаешь такой вид! – она не знала, какие слова подобрать, все раскрасневшись от досады. – Когда тебя в чем-то обвиняют… ты… даже НЕ ОПРАВДЫВАЕШЬСЯ! – она остановилась, чтобы отдышаться, а потом снова продолжила, прищурив глаза, как бы с ненавистью. – Ты как будто бы не обращаешь внимания на мои обвинения, или отшучиваясь, или переключаясь на другую тему. Я все равно знаю, что ты так сделал. И ты это знаешь. Тайное всегда становиться явью. Такое выражение знакомо? Все всегда приходит на круги своя. И лжецы рано или поздно спалятся. Я только не понимаю, за что ты так со мной? Почему ты ничего не объяснишь! – прокричала она последнюю фразу.