Текст книги "Забытое (ЛП)"

Автор книги: Кристин Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

42. СИЕННА

Всё расплывается перед глазами. Трей тянет меня за руку, поднимая на ноги. Рядом Зейн спрашивает, что случилось. Мы бежим, как воришки в ночи, через тёмный парк. Я слышу стук своего сердца, пульсирующая боль проходит через всё тело, пока мне не начинает казаться, что я взорвусь от скорби.

И всё же у меня нет времени остановиться и зарыдать. Нет времени прочувствовать боль. Нужно продолжать бежать, иначе силовики догонят нас и прикончат, прямо как моего отца.

Папа. Сердце раскалывается надвое, всё кровоточит. Мои руки испачканы кровью, его кровью, и я не могу её стереть.

– Не останавливаемся, – кричит девушка впереди. Наверное, это и есть та самая Пейдж, хотя какая сейчас разница. – Мы уже почти на месте.

Трей продолжает тянуть меня, пробегая мимо деревьев и парковых скамеек, но в голове стоит нескончаемый вой, как будто сломанная сирена у игрушечной пожарной машины. Даже когда Трей говорит мне что-то, я не могу разобрать слова.

Его губы шевелятся, он смотрит прямо на меня.

– А?

– Ты в порядке? – медленно произносит он, чётко выговаривая каждый слог.

Я слегка качаю головой, но успеваю заметить беспокойство в его глазах.

А затем мы оказываемся в грузовике. Тёмный автомобиль был припаркован на обочине с другой стороны парка. Трое «зенитовцев» забираются вперёд, пока мы, все остальные, пытаемся влезть в кузов. Его поверхность трещит под нашим весом, Трей помогает мне усесться. Я прислоняюсь спиной к салону автомобиля.

– Что случилось? – спрашивает Зейн, торопливо присаживаясь рядом с нами.

– Он мёртв, – отвечаю я, сама поражаясь безэмоциональности своего голоса.

– Твой отец?

Киваю.

Зейн наклоняет голову и матерится. Когда он вновь смотрит на меня, его глаза мокрые от слёз.

– Что там произошло?

К счастью, вместо меня отвечает Трей:

– Силовики появились, как раз когда мы с Сиенной должны были поехать, – он замолкает, прочищая горло. Я хочу заткнуть уши, чтобы не слышать остальное. Отстраниться от этого кошмара.

– Они застрелили его, – в конце концов договаривает Трей. – А мы не могли ничего сделать, кроме как смотреть.

Зейн берёт меня за руку. Такое чувство, будто я тонула в океане, едва удерживая голову на поверхности воды, и вдруг кто-то кинул мне спасательный круг.

– Мне жаль, – шепчет он.

Плотину прорывает. Я рыдаю из-за всего, что потеряла. Из-за правды, которую мне придётся нести в себе и которой я не смогу поделиться с мамой. Если она узнает, как близка она была к воссоединению с мужем, это раздавит её. Ни мать, ни дочь не должны переживать смерть близкого человека дважды.

Зейн притягивает меня к своей груди, я прислоняюсь к нему, прижимаясь лицом к его шее, и мои слёзы попадают ему на кожу.

– Всё хорошо, – бормочет он и гладит по волосам. – Всё хорошо.

Нет. Ничего не хорошо. И никогда не будет. Я нахожусь в розыске по обвинению в преступлениях, которые я не совершала. Мой папа мёртв. А я преступница.

Мы раскачиваемся в кузове, мой копчик трётся о жёсткую поверхность уже чёрт знает сколько. Руки Зейна крепко сжимают меня, моя голова всё так же у него под подбородком. Не хочу поднимать глаза. Не хочу видеть лица Трины или Нэша. Не хочу видеть ничью жалость или страх. И по какой-то причине я не в силах взглянуть на Трея.

Он был там. Он был там со мной, но ничего не сделал.

Я закрываю глаза, оживляя в памяти наши с папой последние мгновения. Как я обняла его в последний раз. Его тепло, запах крема для обуви и волосы с проседью.

Больно. Почему сейчас мне намного больнее, чем когда я в прошлый раз нашла его на полу нашей кухни? Потому что на этот раз я своими глазами видела, как он умер? Чувствовала каждую пулю, будто они попадали в меня, а не в него?

Или потому что он пожертвовал своей жизнью ради меня?

Мы выехали из города. Выхлопные газы и звуки сирен сменились землистым запахом скалистой местности и воем койотов. Как только грузовик остановился, Трей крикнул:

– Приехали. Все на выход.

Зейн шевелится, и я отстраняюсь от него, чтобы посмотреть в лицо. В его глазах отражается та же скорбь, что у меня внутри.

– Ты в порядке? – шепчет он.

Я тру ладонью лицо, вытирая остатки слёз.

– Буду.

Трей наклоняется и протягивает мне руку. На этот раз я беру её, вздрагивая, когда натягивается кожа вокруг раны.

– Как твоё плечо?

– Всё также, – устало отвечаю я.

Трина уже очнулась, и когда я выпрыгиваю из кузова, она обнимает меня обеими руками. Она ничего не говорит, но нам не нужно слов. Её объятья говорят сами за себя.

– Что мы делаем? – спрашиваю я вслух, не обращаясь ни к кому конкретно.

Девушка, которая Пейдж, подходит к нам со своей командой. Услышав мой вопрос, она говорит:

– Ждём поезд, – ухмыляется она. – Не могу поверить, что мы наконец-то встретились. Я Пейдж.

– Сиенна, – я пытаюсь не пялиться на неё, хотя мне хочется её рассмотреть. Отмечаю её оливковую кожу, тёмные волосы, заплетённые в тугие французские косы, её нахальную позу и холодный взгляд. – Ты возглавляешь «Зенит»?

– Я лидер этого подразделения «Зенита». У каждого из нас своя задача, моя – защищать людей, – Пейдж пожимает плечами. – Ну, что тут можно добавить? Я хорошо управляюсь с пистолетами, – она подаётся вперёд с дразнящей улыбкой. – Всегда пожалуйста, кстати.

Я смотрю на неё в растерянности. Трей поясняет:

– Пейдж остановила твою казнь, расправившись с охраной.

Вспоминаю, как лазер разорвал верёвку надо мной.

– Это была ты?

Она кивает, на её лице отражаются смущение и гордость одновременно, если так вообще бывает. Но затем она произносит:

– Ну, я не могу забрать все лавры себе. Грей и Ашер тоже помогли, – она кивает в сторону двух высоких парней, стоящих за ней со скрещенными на груди руками и выставляющих на показ гору мышц. У одного кожа шоколадного цвета, а у второго почти белые волосы, кончики которых топорщатся.

– Это снайперы, – объясняет Трей. – Они были на самом острове, тогда как мы с Нэшем и Зейном ждали на лодке.

Нэш стоит в стороне, нахмурившись.

– Может, уже перейдём к веселью? – его голос сочится сарказмом.

Пейдж пожимает губы и затем ударяет ладони друг о друга.

– Да, ну, сейчас мы ждём локомотив, – вытащив линк из заднего кармана, она бросает взгляд на экран и добавляет: – Он вот-вот будет.

– Не знала, что обычные поезда всё ещё ездят, – признаюсь я.

– Уже нет, – отвечает Пейдж. – Мы захватили старый и вернули к жизни, – её лицо растягивается в ухмылке. – Теперь это идеальный способ передвижения. Намного лучше ожидания скоростного поезда и давки в вагонах. Короче, иметь свой собственный поезд – это очень удобно.

Я оглядываюсь вокруг. Мы остановились на обочине пустынной дороги. Даже если мы сейчас довольно далеко от города, огни Рубекса освещают небо над нами, как молнии в грозу.

– А где же рельсы?

– Идём, – Пейдж махает рукой, чтобы мы следовали за ней. И мы, все семеро, так и поступаем.

Поначалу я иду нерешительно, потому что каждый шаг отдаляет меня от отца. Я знаю, его больше нет, но какой-то невидимый трос всё ещё связывает меня с ним. Тянет обратно в Рубекс. Я оглядываюсь назад – в последний раз – и шепчу: «Прощай».

43. СИЕННА

Мы проходим всего метров двести, как вдруг слышим его. Тихое «чу-чух, чу-чух» приближающегося поезда. Стальные рельсы всего в нескольких метрах от нас сверкают в свете луны.

– Он не остановится, – кричит Пейдж, её голос теряется в поднявшемся ветре.

– Что? Почему?! – спрашивает Трина.

– Слишком большой разгон. И надо много топлива, чтобы затормозить и тронуться с места. Он немного замедлится, но нам придётся запрыгнуть.

– На движущийся поезд? – неверяще уточняю я.

– Именно.

Зейн бросает на меня успокаивающий взгляд, но когда Трей говорит ему, чтобы он помог запрыгнуть Трине, я замечаю разочарование в его глазах.

Почему у меня такое чувство, будто Трей всячески пытается нас разделить?

Грохот, с которым едет поезд, разрывает ночную тишину. Отчего-то одного этого звука достаточно, чтобы моё сердце забилось чаще. Ладони потеют, пока я думаю о том, как запрыгнуть на эту штуку. Они забыли, какие у меня короткие ноги?

Поезд скрежещет, начиная замедляться, его фары освещают рельсы перед собой и бесконечное пространство вокруг нас. На секунду я ослеплена этим светом. Часто моргая, я отвожу глаза, пока белые пятна не проходят.

Раздаётся свист, похожий на душераздирающий вопль о помощи, и вот уже поезд совсем близко.

Как только проезжают два вагона, Пейдж орёт:

– Пора! – она срывается на бег, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что мы следуем за ней. Двое других «зенитовцев» тоже бегут, за ними сразу Нэш, а потом Трина. Зейн колеблется всего мгновение, прежде чем тоже побежать.

– Давай, Сиенна, – настаивает Трей. – Нам нужно бежать.

Мотаю головой.

– Я не смогу.

Глаза Трея горят.

– Не время сдаваться. Я тебе не позволю. Ну же, давай! – он хватает меня за руку и тянет следом за собой, рванув с места. Я спотыкаюсь, чуть было не падая, пока мои ноги вспоминают, как нужно двигаться. Плечо пульсирует от боли, похожей на ту, что сейчас в моём сердце.

Моё сердце может быть хрупким, сделанным из стекла, способным разбиться в любой момент, но я, наоборот, сильная и стойкая, я могу взмыть в небеса, как сигнальный огонь. Как небоскрёб.

Я справлюсь.

Ну, я пытаюсь убедить себя в этом.

Впереди Пейдж и её ребята уже запрыгнули в вагон. У меня на глазах Нэш и Зейн делают то же самое и протягивают руки, чтобы Трина могла ухватиться. Она бежит как лань: ловко, изящно, без малейших усилий. А я только и могу, что смотреть на неё, раскрыв рот. Должно быть, лекарства действуют иначе на гемов, потому что в её движениях совсем незаметны остаточные эффекты обезболивающих. Она хватает ладонь Зейна, и он лёгким движением затаскивает её внутрь.

Моё дыхание затруднённое, грудь тяжело вздымается. Я раскачиваю руками, стараясь ускориться.

– Мы их никогда не догоним, – выдавливаю я, задыхаясь.

– Ладно, попробуем в другой, – он оглядывается на приближающийся вагон, дверь широко распахнута.

– Готова? – спрашивает он, напрягаясь всем телом.

Я киваю. Как только вагон оказывается близко, мы ускоряемся, его рука хватает мою, утягивая за собой, помогая удержаться на ходу.

И отпускает, только чтобы запрыгнуть самому. У него это вышло так легко.

– Давай руку! – кричит он, протягивая свою.

Я чувствую, что не могу выдержать прежний темп без его поддержки. Поезд мчится вперёд. Без меня. Я проклинаю свои ноги, приказывая им двигаться быстрее. Лёгкие горят, колени дрожат, сердце разрывается.

– Скорее! – орёт Трей. И в этот самый момент в его глазах появляется сомнение. Он не уверен, что я смогу.

И уж не знаю почему, но это всё, что мне нужно было знать.

Сделав рывок, я дотягиваюсь до его ладони и сжимаю её. Молниеносным движением он затаскивает меня в поезд. Я врезаюсь в него, он пошатывается и теряет равновесие. В итоге мы падаем, я оказываюсь на нём, и плечо пульсирует болью. Когда он поднимает глаза на меня и улыбается, моё сердце трепещет.

– Вот и всё, – тихо произносит он.

Я слезаю с него и сажусь, дрожа всем телом. Мои руки касаются пыльного пола. Дыхание всё ещё тяжёлое, и я пытаюсь успокоить своё сердцебиение, делая глубокие вдохи и выдохи. Трей садится рядом и оглядывается.

– Всё не так уж и плохо, – говорит он. И с коварной усмешкой добавляет: – Мне даже нравится – целый вагон в нашем распоряжении.

Сглотнув, я отворачиваюсь и поднимаюсь на ноги. Осторожно подхожу к краю. Держась одной рукой за дверь, я вглядываюсь в темноту. Звёзды сейчас в миллион раз ярче, чем когда-либо. Слёзы наполняют мои глаза, когда я думаю о папе, о том, как он показывал пальцем в небо и называл одно созвездие за другим.

Трей подходит ко мне и мягко опускает ладони на мои плечи, стараясь не задевать рану. Внезапно я чувствую себя рухнувшей на землю, словно я всё-таки не в силах подняться в небеса. Трей наклоняется и шепчет на ухо:

– Прости меня, Сиенна.

Я поворачиваюсь лицом к нему.

– За что?

– За всё. За всё, через что тебе пришлось пройти из-за меня. За то, что случилось с твоим отцом. За то, что я не смог ничего сделать, – он вздыхает. – Я чувствовал себя бессильным. Смотрел прямо на него и…

– Знаю, – перебиваю я, вытирая слёзы. – Это было ужасно.

Его руки скользят вниз по моим рукам и переходят на талию.

– Что мне сделать, чтобы искупить вину перед тобой? Как мне это исправить?

Эти слова странно отзываются в моей памяти. Кажется, он говорил уже так в лагере, после того как поцеловал меня, а потом избегал несколько дней. Такое чувство, будто это было в прошлой жизни.

Отвожу взгляд.

– Я не знаю.

Трей опускает руки. Он отходит в противоположную сторону и садится на пол, прислоняясь к стене вагона. Спустя несколько мгновений он спрашивает:

– Что произошло между тобой и Зейном?

Поворачиваюсь и пристально смотрю на него.

– Ну, я знаю, что он влюблён в тебя. Это я помню, но… – он резко вдыхает. – Я не знаю, что ты чувствуешь к нему.

Я закрываю глаза и прислоняюсь головой к стене.

– Просто… Мне нужно знать, Сиенна.

Когда я открываю глаза, Трей смотрит на меня с такой серьёзностью, что это отзывается острой болью в моей груди. Я подхожу к нему и сажусь рядом, поворачиваясь лицом.

– Я не знаю, – мой голос едва громче шёпота. Пальцы выводят узоры на пыльном полу. – А что ты чувствуешь к Рейни?

Трей кривит лицо.

– Не в моём вкусе. Я бы никогда не стал с ней встречаться.

– Но именно это ты и делал, – мягко говорю я. Его глаза становятся печальными.

– Это был не я, и ты это знаешь.

В памяти всплывает картинка, как Трей и Рейни целовались, прижимаясь друг к другу, от них чуть ли пар не шёл. Сердце сжимается, и я отвожу глаза.

– Может, и так, – соглашаюсь я, – но выглядело это правдоподобно.

Трей втягивает воздух и пододвигается ближе.

– Так и было задумано. Этого они и добивались.

– Но тебе это нравилось, да? В смысле целоваться с ней? – не знаю, почему я не могу выкинуть это из головы, забыть, как будто этого никогда не было. Рейни мертва. Почему я не могу просто отпустить ситуацию?

Наверное, потому что часть меня хочет знать правду, даже если она меня пугает.

Трей хмурится.

– Нет. Когда я целовал её, я думал о тебе. Каждый раз. И это казалось каким-то бредом, потому что никаких «нас» не было. Не должно было быть. Ну, в моей голове, – он прочищает горло и запускает пальцы в волосы. – А что насчёт тебя и Зейна? Ты его целовала?

Чувство вины наполнило меня, как камни стеклянную банку. Часть меня настаивала, что нужно солгать ему, но другая хотела, чтобы он знал правду.

– Да, – шепчу я.

Желваки на лице Трея дёргаются, он опускает глаза, теребя в пальцах обувной шнурок.

– Я так и думал, – когда он поднимает голову, я замечаю в его глазах боль.

– Прости.

Трей смеётся, но резким, горьким смехом.

– Зачем тебе извиняться? После всего, что я тебе сделал? – он хлопает ладонями по своим коленям и посылает мне кривую улыбку. – Технически я дал тебе разрешение.

Он имеет в виду тот день, когда Рейни приехала к дому Зейна. Трей тогда сказал, что он не тот, кто мне нужен. И намекнул на Зейна.

– Ты буквально пытался свести меня с ним, – напоминаю я. Он усмехается, и мне кажется, что искренне.

– Я помню. Каким же идиотом я был.

– Зато хорошо одетым идиотом, – отвечаю я, прикусывая губу, чтобы не улыбнуться.

– В клоунский костюм.

Мы оба фыркаем от смеха.

– Так ты помнишь всё, что было с тобой, пока ты ходил с чипом?

– Ага.

Я вспоминаю то, что увидела в подвале ВИГа.

– Когда я проникла в ВИГ, я нашла сотни людей, лежащих в койках, выставленных рядами, на нижнем этаже. Ты что-нибудь об этом знаешь?

Трей морщит лоб.

– Нет, я никогда их не видел. Чаще всего я был занят в исследованиях. Иногда они изучали мою ДНК.

– Твою ДНК?

– Да. Они говорили, что пытаются воссоздать идеальный геном.

– Так ты был… – делаю паузу, – подопытным кроликом?

Трей наклоняет голову вбок и ухмыляется.

– Ну, я не думал об этом в таком ключе, но да, похоже на то, – его улыбка увядает. – На тебе ведь тоже проводили опыты, да?

Киваю.

– Они стёрли все мои воспоминания о тебе, – я отвожу взгляд, сжимая руки в замок на коленях. – Я не помнила, что я потеряла, так что в некотором роде это было даже приятно.

– И тогда вы с Зейном сблизились?

Я поворачиваюсь к нему.

– Да. Но именно он настоял на том, чтобы разобраться, как они это сделали и как можно вернуть воспоминания.

– Так мне нужно его отблагодарить? – дразнит он.

– Можно.

Трей вмиг становится серьёзным и раскрывает руки.

– Иди ко мне.

Пододвинувшись ближе, я прислоняюсь к нему и кладу голову ему на грудь. Я слышу, как ровно бьётся его сердце, сквозь тонкую футболку и чувствую упругие мышцы его груди. Это всё кажется таким… родным.

– Я скучал по тебе, – шепчет он.

Тяжело сглатываю.

– Я тоже по тебе скучала.

Глубоко дыша, Трей притягивает меня ближе. Покачивание вагона и тихое постукивание колёс создают успокаивающую мелодию. Я закрываю глаза и расслабляю разум, гоня прочь всё плохое, что произошло за последние полтора года. Есть только Трей и я на поезде, едущем в ночи. Куда-то далеко. В никуда.

44. ЗЕЙН

Полная темнота и ритмичное движение поезда по рельсам должны убаюкивать, но нет. Когда я закрываю глаза, то вижу её. С ним. И это невыносимо.

Все остальные в вагоне спят, слышно только глубокое дыхание и тихое похрапывание. Я прислоняюсь головой к металлической стенке поезда, мечтая о скорейшем наступлении утра. Не уверен, спал ли я вообще с тех пор, как Сиенну схватили несколько недель назад. Я был на грани, винил себя, что бросил её одну в Рубексе, оставил в уязвимом положении. И с того дня, когда её увезли в тюрьму, я всё пытался найти способ освободить её.

В конечном счёте оказалось, что нет таких связей, таких денег и такой власти, которые могли бы её спасти. Ещё несколько секунд, и она была бы мертва. Мы были слишком близки к тому, чтобы потерять её. Слишком.

И мы не смогли спасти Кудряша. Если бы мы добрались туда минутой раньше…

Нам не хватило каких-то шестидесяти секунд.

Я наклоняю голову и благодарю Бога за то, что Сиенна жива.

Но теперь я должен принять решение. Вернуться в Легас? Занять своё место наследника компании Харлоу Райдера и жениха Ариан Стрэтфорд? Жениться на женщине, которую я не люблю, но, может быть, смогу полюбить со временем?

Всё сводится к одному. И зависит от одного-единственного человека.

Если она не сможет дать мне нужный ответ, тогда я знаю, что должен делать дальше.

45. СИЕННА

Меня внезапно будит какой-то скрежет. Солнечный свет проникает в вагон через открытую дверь, и поезд скрипит, останавливаясь. Мы с Треем лежим в обнимку на полу, я положила голову ему на грудь, он обнял рукой меня за талию. Мы так проспали всю ночь.

Кто-то запрыгивает в наш вагон. Я быстро моргаю, пытаясь сфокусировать глаза на человеке.

Пейдж.

Я сажусь слишком быстро, и кровь ударяет в голову.

– Конечная. Дальше пешком, – объявляет она и выпрыгивает из поезда.

Я трясу Трея, чтобы разбудить. Он стонет и переворачивается на спину.

– Что такое? – бормочет он.

– Нам надо сойти с поезда.

Он медленно поднимается на ноги.

– Отстой. Мне снился такой хороший сон… – он встречается со мной взглядом. – В нём была ты.

Мои щёки вспыхивают, я встаю и отворачиваюсь. Все остальные уже вышли из поезда и ждут у грузовика. Когда я выпрыгиваю из поезда, мои колени принимают на себя весь удар от жёсткого приземления.

Мы всё также в пустыне, вдалеке возвышаются оранжево-коричневые скалы. Пейдж достаёт рюкзаки, в которых, по её словам, есть еда, вода, фонарики и одеяла.

– Если мы по какой-то причине разделимся, в этих рюкзаках ей всё, чтобы продержаться в пустыне три дня. Но… – на этих слов она смотрит прямо на меня, – я не думаю, что это понадобится. Просто мера предосторожности.

Трей выпрыгивает из поезда и подходит ко мне. Пейдж вручает мне один рюкзак, и я его надеваю, морщась, когда лямка задевает плечо.

– Давай я понесу, – предлагает Трей, протягивая одну руку, чтобы забрать его у меня.

Я поправляю лямку, чтобы она не тёрла место раны.

– Нет. Если я часть команды, то должна сама нести свою ношу.

– Но, Сиенна, тебя же недавно подстрелили. Все понимают…

– Неважно, – упрямо говорю я.

Трей вздыхает.

– Но обязательно скажи мне, если станет плохо. Хорошо?

– Непременно.

Я оглядываюсь в поисках Зейна, но не сразу его замечаю, потому что он стоит в нескольких шагах от остальной группы. Я уже собираюсь подойти к нему, как вдруг слышу приближение внедорожника. Силовики. Мой пульс мгновенно ускоряется, я выкрикиваю:

– Прячьтесь!

Прежде чем я успеваю прижаться к земле, Зейн поднимает руки.

– Всё в порядке. Это за мной.

И правда: чёрный автомобиль едет по бездорожью пустыни. Я поворачиваюсь к Зейну, шокированная его заявлением.

– Что? Я не понимаю. Ты не пойдёшь с нами?

Сжав челюсти, он качает головой.

– Это не моя борьба, Сиенна, – он разворачивается и идёт к машине.

Я пытаюсь догнать его, отдаляясь от остальных.

– Но, Зейн…

Резко развернувшись, он перебивает на полуслове:

– Ты меня любишь?

Я так поражена, что отступаю на шаг назад, не зная, что ответить.

– Что?

– Ты. Меня. Любишь? – в его глазах полыхает огонь, которого я не видела прежде.

– Я не могу…

– После всего, через что мы прошли? – закипает он. – Просто скажи, что ты меня не любишь. Скажи, и я навсегда оставлю тебя в покое.

Прикусываю губу, на глаза набегают слёзы.

– Я не могу…

– Почему? – спрашивает он срывающимся голосом.

Когда я в ответ просто стою, ничего не говоря, ничего не делая, он вскидывает руки.

– Забудь. С меня хватит. Меня ждёт невеста. А у тебя, очевидно, теперь есть Трей, так что ещё тебе нужно?

Я хочу побежать за ним и сказать правду. Хочу обхватить руками и никогда не отпускать, но ноги не двигаются с места, а рот не открывается. Вместо этого я продолжаю стоять, молча глядя, как он уходит. Я смотрю ему вслед, пока его машина не исчезает на горизонте.

Потому что люблю, Зейн.