Текст книги "Забытое (ЛП)"
Автор книги: Кристин Смит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
22. ЗЕЙН
Сиенна слишком слаба, чтобы стоять самой, поэтому, когда мы подъезжаем к мотелю, я беру её на руки и несу. Она утыкается головой в мою шею, прижимаясь носом к коже. Я уже почти подошёл к двери, как вдруг слышу визг шин, хлопок двери и знакомый голос, от которого у меня волосы встают дыбом.
– Зейн? Что здесь происходит?
Я медленно разворачиваюсь с Сиенной на руках. Ариан стоит посреди парковки мотеля, скрестив руки на груди. В её взгляде читается подозрение.
– Ариан, что ты здесь делаешь?
Сиенна приподнимает голову, услышав имя, и находит взглядом девушку, стоящую перед нами.
– Я видела вас, – говорит Ариан ровным голосом. – Я завтракала с подругой в кафе, и увидела, как ты вместе с Сиенной выходишь из штаба ВИГ. Ты её чуть ли не тащил… И вообще, в последнее время ты стал таким скрытным, что я решила поехать за тобой, – она окинула взглядом мотель за нами, дверь с перевёрнутым номером. – Что ты здесь забыл?
– А ты не помнишь? Я же сказал тебе, что в квартире сейчас ремонт, нам пришлось уехать. Ты написала, что остановишься у Венди, а мы с Сиенной поехали в отель.
– Но почему здесь? – снова спрашивает она. – Я думала, вы будете в отеле «Виндзор» или «Уэстин-Вэлли-Инн». Я даже представить не могла, что вы остановитесь здесь.
Сиенна неловко шевелится у меня в руках.
– Слушай, Ариан, давай я занесу Сиенну внутрь и затем всё тебе объясню, ладно?
Ариан воспринимает это предложение скептически, но кивает.
Я иду с Сиенной к двери, открывая замок доисторическим ключом, и максимально осторожно кладу девушку на грязный диван. Она вздрагивает.
Запах здесь убийственный, так что я не удивляюсь, когда Ариан, зашедшая за нами следом, морщит нос. Она окидывает взглядом эту пренеприятную комнату, задерживаясь на двуспальной кровати в центре.
– Интересный выбор, – медленно начинает она, как будто пытается сложить паззл в голове.
– Мы кладём между нами подушки, – подаёт голос Сиенна.
– А, ну все семьи так делают, – бормочет Ариан.
Щёки Сиенны краснеют. Ариан упирает руки в бока.
– Так что вы делали в ВИГ? Что там произошло?
– Это всё из-за меня, – говорит Сиенна, поднимая руку. – Я готовлю репортаж о…
С меня хватит. Я больше этого не вынесу. Я устал скрываться, устал лгать.
– Нет, – перебиваю её усталым голосом. – Больше никакой лжи.
Сиенна открывает рот, как будто хочет возразить, но тут же закрывает.
Я разворачиваюсь к Ариан, стоящей рядом с накренившимся комодом.
– Ариан, ты должна кое-что знать, – я делаю паузу. – Сиенна – не моя кузина. И не журналист-фрилансер с заданием в столице.
Глаза Ариан распахиваются, и я останавливаюсь, потому что не уверен, как далеко готов зайти.
Но она должна знать. Я больше не могу это скрывать. И поэтому продолжаю:
– И вопреки всему – несмотря на, что мы совсем разные и что я помолвлен с тобой, а она любит другого человека – я влюблён в неё.
Рука Ариан взлетает ко рту, слёзы собираются на глазах и текут по щекам.
– Ты лгал мне? – её голос тоненький, почти как у ребёнка.
– Мне, правда, жаль, – говорю я. – Я никогда не хотел сделать тебе больно. Просто одна ложь повлекла другую, и вот уже всё вышло из-под контроля.
– Как ты мог? – взвизгнула она. – Как ты мог сказать мне, что она твоя кузина? Как ты мог без зазрения совести быть с ней прямо у меня на глазах? Как ты мог привести её сюда и заниматься бог знает чем? – её кулаки сжались от злости. – Как тебе только наглости хватило, Зейн Райдер? – она делает шаг по направлению к Сиенне. – А ты… – выплёвывает она. – Да ты просто обычная шлюха, которая решила влезть в чужие отношения и разрушить самую идеальную пару в истории человечества.
Она вновь перенаправила гнев на меня.
– Ты же понимаешь, что теряешь всё из-за неё, да? Она никто. Даже не гем, наверно. Ты реально думаешь, твой отец одобрит отношения с обычной девушкой? Ты был создан для лучшего, Зейн, – шмыгает она носом. – Ты был создан для меня.
Моя спина напрягается. Как бы сильно она ни была расстроена, у неё нет права говорить так о Сиенне. Когда я говорю, мой голос звучит жёстко:
– Я сделал свой выбор. Я отказываюсь жениться на той, кого не люблю. И если моему отцу это не нравится, пусть катится в ад.
Лицо Ариан побелело. Она подбегает к двери.
– Я всё поняла, Зейн. Я не позволю так со мной обращаться. Если я выйду за эту дверь, то уже никогда не вернусь. И все усилия твоего отца окажутся напрасными. Этого ты хочешь?
Я колеблюсь. Действительно ли это то, чего я хочу? Вся моя жизнь была спланирована, мне выбрали Ариан ещё при рождении. Я правда хочу отказаться от всего этого?
Я перевожу глаза на Сиенну, но она не смотрит на меня. Она уставилась на свои ладони, избегая моего взгляда.
– Прощай, Ариан, – в итоге говорю я, и в этих словах явно слышится сожаление.
Её глаза, полные ненависти, пронзают Сиенну.
– Надеюсь, ты счастлива, – и с этими словами она распахивает дверь, стремительно вылетает на улицу и хлопает за собой.
Всё, Ариан ушла.
***
Я падаю на диван рядом с Сиенной, грязная ткань прогибается под моим весом.
Сиенна тут же разворачивается ко мне.
– Прости, – говорит она.
Усталым голосом я отвечаю:
– За что?
Она указывает в направлении, где всего несколько секунд назад стояла Ариан.
– Это всё моя вина.
И хотя это не так, я решаю подыграть.
– Да, – говорю я. – Да, это всё из-за тебя. Если бы ты не пыталась прыгнуть с крыши «Мегасферы» той ночью или со скалы после Феерии, то я бы никогда тебя не спас и мы вообще бы не познакомились. Так что да, это всё твоя вина.
Я думал, что она сейчас нахмурится, потому что ей не нравится, когда я дразню её. Но вместо этого она улыбается.
– Сколько раз повторять, что меня не нужно было спасать?
Она не понимает. Даже не догадывается, как сильно перевернула мой мир. Как благодаря ей все ожидания и рутинные обязанности сменились волнением и непредсказуемостью.
Я смотрю ей прямо в глаза.
– Нет? Может и так. А может, это мне нужно было, чтобы ты меня спасла.
Она смотрит на меня, не отрываясь, зелёные глаза скользят по моему лицу, и мне требуется вся моя сила воли, чтобы не поцеловать каждую веснушку на кончике её носа.
Узел в груди будто распутывается, и я начинаю говорить, рассказывать ей о своей жизни, как я вырос без матери. Какие требования предъявляли ко мне, чего от меня ожидали – всё это диктовало, кто я есть и кем я должен стать, и это прочно укоренилось во мне. Как я работал с отцом в лаборатории и как я впервые узнал, что мне подобрали генетически подходящую девушку по имени Ариан Стрэтфорд.
– Мне было восемь, когда я впервые услышал её имя. Я чуть ли не с рождения знал, что, когда вырасту, мне придётся жениться на девушке, которая является мой идеальной парой. Но только когда мне исполнилось двенадцать, отец организовал наше знакомство, – я молчу, погружаясь в воспоминания о том дне. Ариан впечатлила меня с первой же секунды. – Мы пошли к киоску с мороженым после школы. Её родители и мой отец тоже там были, наблюдали на расстоянии. Это было, мягко говоря, неловко. Ариан оказалась очень красивой, даже для своего возраста. Я помню, как потерял тогда дар речи. У меня не получалось найти какую-нибудь тему для разговора, так что я пытался просто её рассмешить, – он скривил лицо. – Вышло не очень. Мои шутки были тупыми, незрелыми, ну, как обычно у пацанов в этом возрасте. А она казалась старше своих двенадцати лет. Я уже подумал, что отец ошибся, как вдруг Ариан положила ладонь поверх моей и сказала: «Всё хорошо. Я тоже нервничаю». Ко мне впервые в жизни прикоснулась девчонка, у меня все мысли из головы вылетели.
Я засмеялся, и затем продолжил:
– Мой отец хотел сохранить её личность в тайне от общественности и не позволял нам больше встречаться. После того знакомства я часто вспоминал, какой милой она была. И эту картинку я держал в голове долгие годы, пока мы не виделись. Долгие годы, пока я понятия не имел, как она выглядит, как сильно изменилась. Затем, на Феерии, я увидел её впервые спустя почти десять лет. Она оказалось очень красивой, разумеется, я и не ждал иного, но в то же время я увидел в ней всё то, что только мог бы представить в идеальной жене: сильная, умная, талантливая, заботливая.
Я перевожу взгляд на Сиенну.
– Но затем я встретил тебя. Ну, второй раз, на озере. Ты воплощала в себе всё то, чего мне не хватало, хоть я и не знал об этом. Независимая, дерзкая, смелая, беззаботная. Ты забралась мне под кожу ещё в ту ночь на крыше «Мегасферы», и с тех пор я не мог перестать думать о тебе, – касаюсь пальцами её щеки.
– Зейн, я… – она не договаривает и опускает глаза в пол. Я поднимаю её за подбородок, заставляя посмотреть на меня.
– Ты вспомнила, да?
Она кивает.
– И я не уверена, что могу дать тебе то, что ты хочешь…
– Сиенна, я хочу только, чтобы ты была счастлива.
Она переплетает пальцы с моими и целует мою ладонь.
– Я счастлива.
– Разве? Но я думал…
– Ты думал, что как только я вспомню Трея, то тут же забуду про тебя?
Ну конечно, я так думал. Разве я мог подумать иначе?
– Да, теперь всё стало сложнее, – продолжает она, – но ты мне небезразличен, Зейн. Правда. И никакие воспоминания о Трее этого не изменят.
Неосознанно я поглаживаю её ладонь большим пальцем.
– Я не жду от тебя ничего прямо сейчас, но пока меня не сбросили со счетов, мне этого достаточно.
– Хорошо, потому что это всё, что я могу сейчас предложить.
Я бы хотел большего. Хотел, чтобы ей было бы достаточно меня. Но пока на горизонте есть Трей, проблема остаётся. Я смотрю на наши переплетённые пальцы. Что было бы, если бы нас с Треем не перепутали в детстве? Полюбила бы она меня вместо него?
Я вспоминаю фотографию её отца, и ту боль, которую ей причинила новость о том, что он ещё жив.
– Сиенна… – я вздыхаю. – Мне жаль, что всё так обернулось с твоим отцом.
Её лицо напрягается, она забирает свою руку из моей.
– Я не хочу о нём говорить.
– Почему нет? Разве ты не задаёшься вопросом, как так вышло, что он всё ещё жив и почему он работает на ВИГ?
– Я знаю, почему он жив. Он просто трус, – говорит она сквозь стиснутые зубы. Я наблюдаю за ней.
– Ты же не веришь, что он намеренно спланировал это?
– Да конечно намеренно. Он уже однажды инсценировал свою смерть, почему бы ему не повторить этот трюк? – она выпрямляется. – Ты не представляешь, как много я узнала о нём за последний год. Как мало я о нём знала до этого и сколько всего ещё не знаю, – она делает паузу, облизывая губы. – Зейн, мой отец нанял Грейнджера ещё до своей смерти. Не знаю зачем. Но одно могу сказать наверняка: он бросил нас. Бросил маму, Эмили и меня на произвол судьбы. Он не оставил мне иного выбора, как продать свою душу, стать кем-то другим, кем мне не нравится быть, но приходится. Если он и вправду такой трусливый эгоист, то я знать его не хочу.
– Возможно, он инсценировал свою смерть, – соглашаюсь я. – Но что если нет? Что если он просто жертва? Как и ты?
Она угрюмо поджимает губы.
– Факты говорят об обратном.
Мы оба молчим некоторое время.
– Не могу поверить, что твой отец был ведущим генетиком в лаборатории моего отца.
– Грета говорила, что твоя мама помогла ему получить эту работу.
Подумать только: её отец и моя мать были знакомы. Губы сами расплываются в улыбке.
– Что? – замечает Сиенна.
– Тебе не кажется это ироничным, что моя мама и твой папа были друзьями много лет назад, и вот теперь мы тоже?
Она качает головой.
– Не отвлекайся, Зейн.
Я хлопаю ладонью по колену.
– Окей, давай подумаем. Твой папа был гением генетики, впрочем, как и Харлоу. Но он сфальсифицировал свою смерть, после того как моя мама погибла при родах…
– Я думаю, – перебивает она, – что он чувствовал себя виноватым за то, что подсадил ей два генетически модифицированных эмбриона, что в каком-то смысле и привело её к смерти. Может, он решил покончить с жизнью генетика и начать всё с чистого листа.
– Но зачем тогда ему подделывать собственную смерть и менять имя второй раз?
– Хороший вопрос. Может, он боялся чего-то?
– Или кого-то, – добавляю я.
Сиенна молчит некоторое время.
– Рэдклифф сказал, что это он убил моего отца. Значит, он, скорее всего, причастен ко второй фальсификации смерти. Возможно, тот яд только подделывает остановку сердца или ещё что.
– И так он смог убедить всех, что твой отец мёртв, – заканчиваю я.
– Но это какая-то бессмыслица. Ведь тогда папин гроб был бы пуст, – говорит она. – Значит, в этот обман было вовлечено сразу несколько людей.
– Или их просто подкупили.
Подкуп – логичная версия. Только так можно заставить стольких людей молчать. Если её отец представлял ценность для Рэдклиффа, то узнав о том, что тот всё ещё жив, Рэдклифф мог инсценировать его смерть, стереть его воспоминания и нанять в качестве ведущего генетика ВИГа. Я уверен, что если мы взглянем на затылок Брайана Филлипса, то найдём там спрятанный чип.
Сиенна сжимает кулаки.
– Рэдклифф, – она вздыхает. – Что ещё этот человек отнимет у меня? Как долго я буду ему позволять?
Хотел бы я стереть всю её боль. Забрать себе, чтобы облегчить её ношу.
– Я знаю, тебе тяжело, но хорошие новости в том, что мы теперь знаем, как вернуть воспоминания Трею и твоему отцу.
Она вскидывает руки.
– И как мы их убедим согласиться? Последний раз, когда я пыталась сказать Трею, что его память искажена, он сбежал с другой девушкой, называя её своей невестой. Если я попытаюсь сделать это ещё раз, он может реально на ней жениться, – она замолкает. – Что до моего отца, то я для него вообще не больше, чем просто незнакомка… Незнакомка, на которой он уже провёл операцию. У него нет причин доверять мне. И верить моим словам.
Я обдумываю её слова.
– Тогда мы дадим им причину.
– Как?
К счастью, теперь я точно знаю, что нам нужно делать.
– У меня есть план. Но предупрежу сразу: тебе понадобится вечернее платье.
23. СИЕННА
План Зейна на самом деле прост.
Два месяца назад его отец получил приглашение на ежегодное торжество, организуемое ВИГ. Это значимое мероприятие, которое проводится с целью сбора важных шишек, а с них уже и денег на благотворительность. Зейн знал о нём, но не придавал значения, полагая, что на праздник пойдёт, конечно же, Харлоу Райдер. Но теперь, если Зейну удастся уговорить отца отдать приглашение ему, то я пойду с ним в качестве личного помощника.
Мы исходим из предположения, что мой папа и Трей тоже там будут, но чтобы убедиться, я звоню в приёмную ВИГ за подтверждением. Трубку берёт девушка, и я обращаюсь к ней своим самым деловым голосом:
– Добрый день, вас беспокоит приёмная сенатора Рауля. Нам не поступало подтверждения участия в благотворительном вечере ВИГ от Трея Винчестера и Брайана Филлипса. Можете подсказать, будут ли они присутствовать на данном мероприятии?
Секретарь замолкает на несколько секунд, вероятно, проверяя документы.
– Странно, что вы не получили, но информация по списку участников была разослана двадцать четвёртого июля. Они оба примут участие.
– Спасибо. Вероятно, это наш недосмотр. Прошу извинить за беспокойство. Всего вам доброго, – я кладу трубку и улыбаюсь Зейну. – Да, они пойдут. Теперь твоя очередь.
Зейн не разговаривал с отцом, с тех пор как ушёл из дома больше недели назад. И он совершенно точно ещё не рассказал ему о разорванной помолвке. Но с таким накалом страстей, когда Зейн всё ещё воспринимает действия отца как предательство, это будет непростой разговор. Я сижу рядом с ним на кушетке в качестве моральной поддержки, которую он до этого оказывал мне.
Прижав линк к уху, Зейн встаёт и начинать ходить туда-сюда по номеру мотеля.
– Здравствуй, – говорит он, когда его отец берёт трубку. Он молчит несколько секунд и затем отвечает: – Да, я собирался тебе позвонить. Помнишь, ты получил приглашение на мероприятие, которое устраивает ВИГ? Ты собираешься пойти? – он слушает ответ, сдвинув брови. – Я тут подумал, а что если я пойду вместо тебя? Знаешь, это может оказаться полезным опытом для меня. Как для будущего владельца компании.
Зейн бьёт в уязвимое место. Мистер Райдер, наверное, обеспокоен тем, что Зейн может отказаться от наследства после всего, что узнал за последние несколько недель.
– Отлично, пап, – говорит Зейн. Он улыбается мне, показывая большой палец. – Это много для меня значит, – затем следует небольшая пауза. – Ариан? Нет, её здесь нет. Она решила остановиться у подруги, – ещё одна пауза. – Со мной пойдёт Сиенна, пап, – Зейн бросает на меня взгляд и поворачивается спиной, понижая голос. – Я понимаю. Но тебе не о чем беспокоиться. Мы просто друзья.
– Заставил своего отца нервничать, м? – спрашиваю я, когда Зейн заканчивает разговор. Он кривит лицо.
– Он этого никогда не признает, но да.
– И когда ты собираешься ему рассказать? Ну, про Ариан.
– Когда спросит? – посмеивается Зейн. – Наверное, как только я придумаю, что сказать.
– Ты же понимаешь, что Ариан расскажет своим родителям, а те передадут друзьям, и скоро об этом узнает вся Пасифика. Включая твоего отца.
– Понимаю, – он прислоняется к стене, скрестив руки на груди. – Но я рассчитываю на то, что Ариан никому не скажет.
– Почему ты так думаешь? Она же девушка. И сейчас очень злится. Ты в курсе, что злая девушка может сделать всё что угодно?
Зейн усмехается.
– Да, но Ариан – не просто девушка, а генетически модифицированная девушка с безупречной репутацией. И у меня есть подозрение, что глубоко внутри она боится это потерять. И она явно не захочет оказаться в центре скандала о нашем расставании.
Моя челюсть падает.
– Поэтому ты так просто её отпустил? Думаешь, она приползёт обратно на коленях, умоляя взять её в жёны? – я качаю головой. – Ого, не думала, что ты такой.
Зейн подходит ко мне и присаживается рядом на диван.
– Я дал ей уйти вовсе не поэтому, и ты это знаешь.
– Но ты не отрицаешь, что она приползёт обратно, – резко отвечаю я. Он пожимает плечами.
– Честно? Я не знаю, как она поступит. Но сейчас, пока она верит, что есть хоть малейший шанс, что мы снова будем вместе, это будет работать в мою пользу. По крайней мере, пока я не решу все проблемы здесь. Затем я вернусь домой и разберусь с последствиями разорванной помолвки. Ладно?
Киваю. Звучит логично. Как только люди узнают об их расставании, придётся решать вопрос с общественностью: ходить на пресс-конференции и интервью. Не говоря уже о том, как взбесится его отец. Зейн должен будет вернуться в Легас, чтобы разобраться со всем этим. Сейчас неподходящее время, и зная это, я серьёзно надеюсь, что Ариан посчитала это временной трудностью, после которой они вновь сойдутся.
– Хорошо, – говорит Зейн. – Теперь, когда с этим разобрались, мы можем приступить ко второму этапу плана.
– Второму этапу? – переспрашиваю я.
– Да, – он ухмыляется. – Мы должны найти тебе идеальное платье.
Стон вырывается раньше, чем я успеваю его сдержать.
– Я уже говорила, что ненавижу шоппинг?
Усмехнувшись, Зейн встаёт и тянет меня за собой.
– Тебе повезло, что с тобой буду я.
***
Магазины в Рубексе полны модных дорогих шмоток, и готова поклясться, что видела по меньшей мере двух звёзд из любимых сериалов Чеза. Я никогда не была фанатом шоппинга, так что воспринимаю это как особую миссию. Войти в магазин, найти платье, вернуться на базу. Быстро и эффективно.
Но в магазине под названием Серутика, куда привёл меня Зейн, интерьер не менее роскошен, чем представленные наряды. Хрустальные люстры свисают с потолка, зеркальные стены создают впечатление, что магазин тянется бесконечно. Даже кресла в зоне отдыха, где ждут уставшие матери и мужья, сделаны из золота. Букеты свежих цветов создают потрясающий аромат, как будто мы в королевском саду, а не в магазине одежды.
Зейн терпеливо ждёт, пока я примеряю одно платье за другие, хотя я не выхожу, чтобы покрутиться в платье, как некоторые девушки. Я не модель и уж точно не заявлялась участвовать в модном показе. Я делаю это, потому что должна, а не потому что мне это нравится.
Шёлковая ткань самых разных платьев приятно ощущается на коже, но одно слишком сильно открывает декольте, а у другого ткань вырезана на боках, открывая слишком много моей бледной кожи. Нет уж, спасибо.
Перемерив не меньше десятка платьев, я уже думаю, что моё тело просто не годится для столь шикарных нарядов, как вдруг один из стилистов – так здесь называют продавцов-консультантов – приносит мне невероятно изысканное бирюзовое платье. Его лиф расшит крошечными серебряными, белыми и бирюзовыми драгоценными камушками, длинная и струящаяся юбка напоминает мне волны в океане. Я смотрю на ценник и пытаюсь всучить его обратно, но стилист настаивает, чтобы я сперва примерила платье.
Оказавшись одна в примерочной, я максимально аккуратно натягиваю через голову узкий лиф. Платье немного тяжелее предыдущих, скорее всего, из-за всех этих украшений, но когда я застёгиваю молнию и смотрю в зеркало, то понимаю, что оно просто создано для меня. Я смотрю на себя в зеркало, руки сами скользят по талии, разглаживая невидимые складки. Я слегка раскачиваюсь на месте, глядя, как колыхаются юбки – настоящие волны.
Будучи без бретелек, платье оставляет мои плечи и верхнюю часть груди обнажёнными, и хотя я не хотела бы показывать торчащие ключицы и веснушки на них, платье мне нравится. Я выглядываю из примерочной, стараясь не показывать наряд. Зейн сидит в одном из кресел, закинув одну ногу под углом в девяносто градусов на другую, и смотрит в экран своего линка.
– Эй, – шепчу я.
Зейн поднимает глаза и, увидев меня, улыбается.
– Есть успехи?
– Да, кажется.
Он жестом показывает мне выйти.
– Дай мне взглянуть.
– Нет, я хочу, чтобы это был сюрприз.
Посмеиваясь, он отвечает:
– То есть ты выглянула, просто чтобы подразнить меня? Так, получается?
Его смех такой заразительный, что я улыбаюсь в ответ.
– Я просто хотела поделиться хорошими новостями, только и всего.
Прячусь обратно в примерочную и ещё раз оглядываю себя в зеркале, прежде чем неохотно снять платье.
Теперь я понимаю, почему принцессы в этих древних сказках, которые мне рассказывали, когда я была маленькой, всегда надевали прекрасное бальное платье, и оно их полностью преображало – они становились, так сказать, идеальными. Всё потому, что когда ты надеваешь такое платье, тебе кажется, что весь мир принадлежит тебе. Ты можешь стать кем захочешь, пойти куда угодно – на час, на день или всего на мгновение, но ты можешь быть кем-то большим. Кто бы отказался от такой роскоши?
Когда я беру платье в руки, в голове крутится всего одна мысль…
Что подумает Трей, когда увидит меня?
***
Когда я училась в АГИО, список обязательной литературы включал стихи поэтов, живших много-много лет назад. Поэтов из другого времени и другого места – того, которое существовало до Пасифики. Поэзия всегда давалась мне с трудом. Большинство поэм были о любви или потере, предвкушении или разочаровании. Того, что я никогда не испытывала, пока не покинула школу.
Когда ночью мы с Зейном лежим на противоположным концах дивана лицом друг к другу, я решаю дать поэзии ещё один шанс.
– А где та книжка со стихами, которую ты брал?
Зейн поднимается, пересекает комнату и достаёт книгу из своей спортивной сумки.
– Эта?
Я киваю, и он протягивает её мне. Когда я беру, он устраивается рядом со мной. Я листаю одно стихотворение за другим, пока одно из них не цепляет моё внимание. Оно называется «Забыть тебя?» и принадлежит перу поэта семнадцатого века, Джону Мултри. Я прочитываю поэму полностью, но самой говорящей для меня оказывается последняя строфа.
Храни, коль хочешь, свой покой, не зная забот и тревог;
Дай бог, чтоб сердце твоё я никогда расстроить не смог.
И пока это сердце свободно, моё не станет блуждать,
Взлелеет веру, надежду, любовь, и не будет роптать.
И если через столько лет терпенья всё будет также безнадёжно,
Забудь меня тогда, но знай: тебя забыть мне невозможно!
Я прочитываю его дважды, оба раза делая паузу после каждой строчки, обдумывая слова, построение фраз и значение. Последнюю строку я перечитываю вновь и вновь. Как бы я ни хотела верить, что смогу забыть Трея и двигаться дальше, он навсегда оставил след в моём сердце. Может, так всегда бывает с первой любовью. Она меняет тебя, преображает в совершенно нового человека, и ты уже никогда не можешь вернуться к тому, кем ты был раньше. Я не могу вернуться в то время, когда я ещё не полюбила Трея. И не могу стать той, кем была до встречи с ним. Я не могу похоронить эти чувства или притвориться, что их нет. Конечно, со временем они поутихнут, но как написано в поэме: «Тебя забыть мне невозможно!».
Когда я отрываю глаза от книги, то замечаю на себе пристальный взгляд Зейна.
– Что?
– Ничего. Просто ты выглядела такой серьёзной, будто примеряла строчки на себя или типа того.
– Просто задумалась.
Он протягивает руку.
– Можно мне?
Перед тем как передать ему книгу, я загибаю уголок нужной страницы.
– Хочешь, я покажу тебе своё любимое стихотворение? – спрашивает он, листая страницы. – Думаю, я, наконец, понял, что имел в виду автор, – с озорной улыбкой он возвращает мне книгу, открытую на странице 232. Он указывает на стихотворение справа под названием «Философия любви» автора Перси Биши Шелли.
Когда я начинаю пробегать глазами по строчкам, он прерывает меня:
– Можешь прочитать вслух, пожалуйста?
Закатив глаза, я притворно вздыхаю и начинаю:
Ручьи сливаются с Рекою,
Река стремится в Океан;
Несётся ветер над Землёю,
К нему ласкается Туман.
Все существа, как в дружбе тесной,
В союз любви заключены.
О, почему ж, мой друг прелестный,
С тобой мы слиться не должны? —
Смотри, уходят к Небу горы,
А волны к берегу бегут;
Цветы, склоняя нежно взоры,
Как брат к сестре, друг к другу льнут.
Целует Ночь – морские струи,
А землю – блеск лучистый Дня;
Но что мне эти поцелуи,
Коль не целуешь ты меня?
Перевод К. Бальмонт
Когда я заканчиваю читать, Зейн ухмыляется во все тридцать два ровных белоснежных зуба.
– Ты на что-то намекаешь? – спрашиваю я.
Зейн придвигается ближе и повторяет последнюю строчку:
– Но что мне эти поцелуи, коль не целуешь ты меня?
– Да ладно, серьёзно? Ты заставляешь меня читать любовные стихи, чтобы уломать на поцелуй?
– Да. Только если это работает, – он внимательно следит за моей реакцией.
Когда я не возражаю, он наклоняется, и каждая клеточка моего тела гудит от предвкушения. Он не целовал меня после операции, и я задаюсь вопросом, будут ли ощущения отличаться. Понравится ли мне так же, как и до неё?
Но когда его губы встречаются с моими, вопрос отпадает сам собой – я чувствую всё то же волнение, головокружение, тепло в груди.
Но затем в моей голове всплывает образ Трея – его широкие плечи и все его улыбки, и я мигом отстраняюсь от Зейна.
– Что не так? – спрашивает он. Я вижу боль в его глазах, и это убивает меня. По-настоящему.
Касаюсь пальцами губ, которые всё ещё покалывает от поцелуя. Губ, которые хотят большего. Но слова другого стихотворения вмешиваются в мои мысли: «Но знай: тебя забыть мне невозможно!»
– Я думаю, нам не стоит так больше делать, – неуверенно произношу я. Часть меня хочет послать всё к чёрту и поцеловать Зейна, как никогда раньше, но другая, сознательная часть меня, как маленький ангелочек на плече, советует мне остыть. Я не забыла Трея, так зачем притворяться, что он в прошлом? Как я могу одними и теми же губами говорить, что люблю Трея, а затем целовать Зейна до умопомрачения? Неужели я правда такая непостоянная?
Мотая головой, я поднимаюсь с дивана.
– Прости. Думаю, мне лучше пойти поспать, – избегая его взгляда, я кладу книгу на кофейный столик и забираюсь на свою половину кровати, отворачиваясь к стене. Свет выключается, и я чувствую, как матрас прогибается под весом Зейна, пока он ложится со своей стороны. Через мгновение он касается моей руки.
– Сиенна…
Я разворачиваюсь к нему лицом, но всё ещё не могу на него посмотреть.
– Прости, – говорит он. – Я знаю, что поставил тебя в сложное положение, и мне жаль. Этого больше не повторится, обещаю, – его пальцы нежно скользят по моему подбородку, направляя так, чтобы мне пришлось посмотреть на него, и бормочет: – Хорошо?
– Хорошо, – уступаю я.
Я хочу рассказать ему о своих чувствах: о том, как я разрываюсь между ними двумя, и что если бы не Трей, то я бы ни секунды не раздумывала. Но вместо этого я шёпотом желаю ему спокойной ночи и снова отворачиваюсь.
