Текст книги "Забытое (ЛП)"

Автор книги: Кристин Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

8. СИЕННА

– Постой, ты куда? – говорит Зейн, когда я встаю и прохожу мимо него. Он хватает меня за руку, разворачивая к себе, наши губы оказываются всего в нескольких сантиметрах друг от друга.

– А ты не догадываешься, Зейн? Это Рэдклифф. Это всё из-за него. Даже после всего, что произошло, он всё ещё контролирует меня. Теперь у него есть Трей, и кто знает, что он с ним сделает… – я тяжело сглатываю, вспоминая слова Чеза. Они хотят заполучить доступ ко всему, что знает Трей. – Я должна предупредить «Грань».

– Прямо сейчас? – Зейн смотрит на меня неверяще. – Разве это не может подождать до утра?

Я качаю головой. С каждой минутой, пока Трей находится во власти Рэдклиффа, «Грань» рискует потерять всё, за что она боролась.

– Нельзя было отпускать его с Рейни, – бормочу я.

– А что ты могла сделать? Связать его?

– Эй, я вообще-то предлагала. Но вы с доктором Хэммондом посмотрели на меня как на сумасшедшую, – напоминаю ему.

– Потому что это ненормально. Ты сама себя слышишь? – он взмахивает руками. – Трей решил уйти. И ни ты, ни я, ни доктор Хэммонд ничего поделать с этим не могли.

Я медленно выдыхаю и отступаю назад, пока не упираюсь спиной в стену.

– Я устала, Зейн. Правда, устала. Устала бежать. Устала бороться. Это никогда не закончится. Уж точно не пока Рэдклифф жив, – мне в голову приходит новая тревожная мысль. – А как же мама и Эмили? Они теперь тоже под угрозой.

Зейн подходит ближе и упирается одной рукой в стену за мной.

– Мы их защитим. В нескольких часах езды отсюда есть убежище. Оно как раз для таких случаев. Они могут остаться там, пока мы со всем этим не разберёмся.

Мы?

– И в этот раз ты не будешь противостоять этому типу в одиночку, – продолжает он. Его челюсть сжимается. – Я оставил тебя одну тогда, и это было худшим поступком в моей жизни. Я не повторю своей ошибки. Обещаю.

У меня перехватывает дыхание. Он так близко, что я могу разглядеть в его карих глазах жёлтые крапинки, похожие на растопленное масло. Я отвожу взгляд.

– Мне пора.

– Я отвезу тебя, – говорит он, отходя на пару шагов.

– Нет… – начинаю возражать, но он меня перебивает:

– Я отвезу. Это не обсуждается, – он жестом предлагает мне выйти из комнаты первой.

Нет смысла с ним спорить, так что я уступаю. По пути я заглядываю в комнату мамы и говорю ей, что мы с Зейном уедем ненадолго, чтобы она не волновалась. Эмили уже заснула, свернувшись калачиком на кровати рядом с ней.

В глазах мамы появляется беспокойство, пока она смотрит то на Зейна, то на меня.

– Куда это вы собрались? Не поздновато ли?

К счастью, Зейн покрывает меня, и мне не приходится ей лгать.

– Это была моя идея, миссис Престон. Обещаю, что присмотрю за Сиенной, – он улыбается, и морщинки на лбу мамы разглаживаются.

– Конечно, Зейн. Я тебе полностью доверяю.

Этот ответ меня нисколечко не удивляет. И хотя я знаю, что она никогда не признает этого вслух, её симпатии целиком на стороне Зейна. Это видно по тому, как её щёки слегка розовеют, когда он обращается к ней напрямую. Полагаю, пронзительный взгляд Зейна может взволновать даже взрослую женщину.

– Спокойной ночи, мам.

Только я собираюсь выйти, как она окликает меня:

– Сиенна, – я поворачиваюсь. – Мне жаль, что всё так вышло с Треем, – она переводит взгляд на Зейна рядом со мной. – Но, может, оно и к лучшему?

Прикусив щеку изнутри, я отворачиваюсь, чтобы не сказать что-то, о чём потом пожалею. Почему никто не понимает? Не только я потеряла человека, которого люблю, но и «Грань» потеряла своего лидера. И виной всему Рэдклифф и его грязные лживые игры с промыванием мозгов. Уже не первый раз я жалею, что выстрелила тогда ему в колени, когда надо было в голову.

Мы с Зейном уже почти выходим из дома, как у входной двери нас останавливает Харлоу, сидящий в гостиной по правую руку от холла. Это комната с большим чёрным роялем, который притягивает мой восхищённый взгляд каждый раз, когда я прохожу мимо. Но пока я даже не осмеливалась прикоснуться к инструменту.

– Зейн, – зовёт Харлоу. Он поднимается на ноги и направляется к нам. – Нам о многом нужно поговорить. Боюсь, я наломал немало дров, не только за последние двадцать с лишним лет, но и этим утром, – он замолкает на мгновение. – Ты всё ещё мой сын. Неважно, что говорит ДНК-тест. Я не хочу, чтобы ты когда-либо думал иначе. Именно ты унаследуешь мою компанию.

– А что, если я не хочу? – холодно отвечает Зейн.

Харлоу переводит взгляд на меня.

– Это семейное дело.

– Конечно, – отвечаю я. – Я подожду в машине.

– Нет, – возражает Зейн. – Мы уже закончили разговор.

– Зейн, послушай… – начинает Харлоу.

– Почему это я должен слушать, когда ты только и делал последние два десятка лет, что лгал мне? Я не могу верить ни единому твоему слову.

– Возможно, мы могли бы сесть и обсудить всё это за чашечкой кофе завтра утром. Уверен, мы найдём…

– Я так не думаю, – перебивает его Зейн. Дёргая на себя дверь из красного дерева, он оглядывается на меня: – Ты идёшь?

И не дожидаясь ответа, он выходит из дома.

Харлоу разворачивается ко мне с мольбой в глазах.

– Ты же понимаешь мои мотивы? Можешь попытаться уговорить его выслушать меня?

Я уже собираюсь ответить, что это вообще не моё дело, но внезапно вспоминаю о своём отце. Он лгал мне – нам – годами. Зачем? Чтобы защитить нас? Но разве тогда Харлоу Райдер чем-то хуже его, если пытается защитить своего сына?

– Я могу попытаться, – готова уступить я, – если вы прекратите ставить опыты на несовершеннолетних заключённых.

Я намекаю на то, что узнала, когда присоединилась к «Грани». Что несовершеннолетних преступников отправляют не в колонию, а в лаборатории «Хромо 120» для проведения экспериментов с изменением ДНК.

Харлоу наклоняет голову, разглядывая меня. В его глазах отражается смятение.

– О чём ты говоришь?

– Да ладно вам, мистер Райдер. Не стройте из себя дурака. Преступники, на которых вы проводите эксперименты, пытаясь изменить их ДНК, чтобы они больше не представляли угрозы обществу? – я подхожу ближе к нему. – Зейн раскрыл ваш маленький секрет в подвале филиала «Мэтч 360» в Легасе. Думаю, скоро он начнёт задавать вопросы, – я хмурюсь и делаю вид, что меня это тревожит. – Жаль, что он только начинает осознавать все масштабы вашей лжи.

Харлоу качает головой.

– Не понимаю, о чём ты говоришь. После трагедии, произошедшей с мамой Зейна, я прекратил все генетические эксперименты и увёз своего сына из Рубекса, – он поджимает губы в жёсткую линию. – Может, тебе стоит подумать дважды, прежде чем обвинять человека, в чьём доме ты находишься, в столь гнусных преступлениях.

Он уходит прочь по коридору.

Я смотрю, как он уходит в свой кабинет, удивлённая столь упорным отрицанием. Когда дверь за ним закрывается, я выбегаю на улицу, к машине, где ждёт Зейн, и сажусь на переднее сиденье рядом с ним.

– Мой отец тебе что-то сказал? – спрашивает Зейн.

– Ну, да… и нет, – я встряхиваю головой, пытаясь упорядочить мысли. – Он хочет, чтобы я поговорила с тобой насчёт него и, видимо, попыталась вразумить.

Сжав кулаки, Зейн так сильно бьёт по рулю, что раздаётся пронзительный, раздражающий звук и не прекращается. Я смеюсь, когда вижу лицо Зейна – на нём смесь удивления, злости и раздражения.

– Как это выключить? – пытается он перекричать рёв сирены.

– Ударь снова!

Он так и делает, и каким-то образом сигналка затихает. Затем он переводит взгляд на меня, а я пытаюсь сдержать смех, плотно сжимая губы.

– Да давай уже, – ворчит он.

– Что? – невинно интересуюсь.

– Давай, смейся.

Большего мне и не надо. Я смеюсь так громко, что у меня начинает болеть живот.

– Прости, – выдавливаю я, слёзы застилают мне глаза. Я утираю их ладонью и пытаюсь взять себя в руки, но меня охватывает новый приступ веселья. И вдруг замечаю, что Зейн тоже усмехается.

– Приятно знать, что даже со всеми своими идеальными генами ты всё ещё человек, – говорю я, не прекращая хихикать.

– И тебе это нравится, да?

Он заводит машину и выезжает на трассу.

Пока мы едем, я рассказываю ему, что его отец отрицает всякую причастность к экспериментам на заключённых.

– Не понимаю, почему никто даже не слышал об этом, хотя я своими глазами видела, как Трей привёл девушку, над которой проводили опыты.

Зейн смотрит на меня искоса.

– Ты точно уверена, что Трей сказал правду?

– Конечно, – возмущённо отвечаю я. – С чего бы ему лгать о таком? Да и вообще, там были десятки людей, которых он и другие «граневцы» спасли за эти годы. Кейли явно не одна такая.

Упоминание её имени вызывает ноющую боль в груди. Может, я и не очень хорошо её знала, но никогда не забуду девушку со светлыми волосами, собранными в хвостик.

Я не смогла спасти её. Я не спасла никого.

Заметив вопрос во взгляде Зейна, я проясняю:

– Кейли была одной из заключённых, которых спасли и приютили в лагере.

Он кивает.

– Я поговорю об этом с отцом… то есть, с Харлоу.

– Зейн, – мягко говорю я, – он всё ещё твой отец.

Его руки сжимают руль.

– Да, знаю. Мне просто нужно время, чтобы всё обдумать.

Слова Харлоу всё ещё стоят в моей голове.

– Думаю, тебе лучше дать ему шанс объясниться. То, что он сделал, это ужасно, но с тех пор прошло много лет. Я уверена, он все эти годы корил себя за это.

Зейн смотрит на меня, прищурив глаза.

– С каких это пор ты стала его адвокатом?

– Я думаю, – медленно произношу я, – что родители иногда поступают, как им кажется, лучше для нас, не осознавая на самом деле последствия того, что может случиться, когда мы узнаем правду.

– Ты про своего отца?

Я прикусываю губу и киваю.

– Я уверен, что твой отец просто пытался защитить тебя.

– Как и твой.

Зейн замолкает на несколько минут. Единственным звуком в этой тёмной машине становится шум мотора.

– Наверное, ничего страшного не случится, если я его выслушаю, – в итоге произносит он.

Довольная его ответом, я отправляю по линку сообщение Трине, чтобы предупредить о нашем приезде. После того, как лагерь был уничтожен, выжившие «граневцы» раскололись. Половина из них скрывается на ферме Джонса, стараясь избегать радаров. Трина посылает мне координаты фермы, и я делюсь ими с Зейном.

Мы подъезжаем к ферме, где нет ни единого признака пребывания кого-либо ещё. Ни намёка на что-либо необычное. Единственный огонёк света виднеется из окна дома Джонса, но гигантский красный амбар и двор погружены во тьму.

– Если они здесь, то они хорошо прячутся, – шепчу я, когда мы подходим к передней двери.

– Говоришь, они хорошие ребята?

Я понимаю его опасения. Всего несколько дней назад Зейн полагал, что именно «граневцы» пытались убить его семью и его самого. Он, как и вся Пасифика, считал «граневцев» бездушными чудовищами. Неудивительно, что он нервничает.

– Всё с тобой будет в порядке. Просто не говори им, кто ты на самом деле. В этих кругах имя Харлоу Райдера – это как жуткое ругательство.

– Хорошо, что он не мой настоящий отец, – бормочет Зейн.

Джонс открывает дверь спустя минуту, после того как я постучала. Его загорелое лицо выражает удивление, когда он видит меня. Он отходит назад, приглашая нас войти.

Дом внутри украшен в деревенском стиле – лоскутное одеяло ручной работы на старом диване, цыплята на обоях и дощатый пол с коврами. Чувствуется женское влияние – оно особенно заметно по фарфоровым статуэткам на полке, – и это уверяет меня в том, что некогда здесь была миссис Джонс.

– Что привело вас на мою ферму? – спрашивает Джонс, располагаясь в синем кресле. Он сменил комбинезон, в котором был прошлый раз, на пижаму – фланелевые штаны и рубашку на пуговицах. Мы с Зейном присаживаемся на диван напротив него.

– Полагаю, вы уже слышали про Трея, – начинаю я. – Что он всё ещё жив.

Джонс кивает, раскачиваясь на огромном кресле.

– Слышал-слышал. Лучшие новости в моей жизни. Надо сказать, я плясал от счастья, когда узнал об этом.

Я колеблюсь, потому что не очень-то хочется быть гонцом с плохими вестями.

– К несчастью, его память была искажена. Он не помнит ни кто он такой, ни кого-либо из нас.

Челюсть Джонса падает.

– Ну нет. Ему наверняка могут что-нибудь вколоть… и я не про наркотики.

Если бы всё было так просто. Я думаю, что не стоит ему говорить про то, как Трей уехал в столицу. Подобные новости могут ударить по этому бедному человеку сильнее, чем весть о гибели Трея.

– Трина сказала мне, что «граневцы» скрываются здесь. Это правда? Тогда они потрясающе спрятались.

Джонс ухмыляется. И только теперь я замечаю, что у него не хватает одного из верхних передних зубов.

– Они в амбаре. Я сказал им, чтобы не включали свет, когда темнеет. Нельзя привлекать внимание силовиков.

– Вы не возражаете, если мы зайдём туда? – спрашиваю я. – Мне очень сильно нужно поговорить с Триной.

– Не вопрос. Только будьте внимательны. Есть тут одна змеюка, рыскающая в округе в последнее время. Но эта змея, наверное, сейчас спит.

У меня по коже пробегают мурашки. Ненавижу змей.

Зейн прочищает горло.

– Змея?

Джон взмахивает рукой.

– А, просто мелкий гремучник, – Джон отталкивается от кресла и подымается. – Вам наверняка больше хочется навестить друзей, чем болтать со стариком вроде меня.

Мы с Зейном следуем за Джонсом к задней двери. Когда он её открывает, я вижу амбар совсем рядом – метрах в двадцати примерно.

– Не пропадай, ладно?

– Хорошо, – отвечаю я.

Джонс закрывает дверь, и мы с Зейном стоим на верхней ступеньке, не решаясь спуститься. Он смотрит на меня, а я смотрю на него.

– Гремучник? – произносит он.

Мысль о том, что Зейн боится не меньше меня, придаёт мне смелости, чтобы пройти по траве до амбара. Я спускаюсь по ступенькам и начинаю идти через двор, Зейн следует прямо за мной.

– Может, с твоей суперсилой ты мог бы убить змею голыми руками, – дразню я его.

Зейн поднимает глаза на меня.

– Я не супермен, ты же знаешь.

– Жаль. Я думаю, ты бы хорошо смотрелся в обтягивающем костюме.

– Ты сейчас… Ты флиртуешь со мной?

Я прижимаю палец к своим губам.

– Тсс, ты это слышишь?

Зейн замирает.

– Что?

– Этот… этот шелест в траве.

Нет никакого шелеста, но мне нравится, что я нашла слабость Зейна. Даже если это его единственный недостаток.

– Это не смешно, – говорит он.

Я смеюсь и иду дальше к амбару.

Зейн ускоряется, поднимая колени как можно выше при каждом шаге, будто это может защитить его от укуса. Он обгоняет меня и, добравшись до амбара, хватает ручку двери и со всей силы тянет на себя.

– Зейн, стой…

Мои слова заглушают щелчки по меньшей мере десятка взведённых курков.

– Трина, – выкрикиваю я. – Это я, Сиенна.

Здесь слишком темно, чтобы увидеть внутреннюю часть амбара, но разноцветные татуировки «граневцев» освещают комнату. Жёлтые цветы, зелёные стебли, оранжевые птицы. Конечно же, татуировки дерева на руке Трея здесь нет. И отчего-то меня это задевает сильнее, чем должно.

Я бросаю взгляд направо, там стоит Зейн, неподвижный, как статуя, с поднятыми вверх ладонями.

– Ребят, отбой, – раздаётся голос Трины. – Это свои.

Несколько людей одновременно выдыхают, этот звук чётко слышен в кромешной тьме, как и щелчки опущенных курков. Похоже, они не меньше нас рады тому, что удалось избежать кровавой бани.

Тонкие руки обхватывают меня и прижимают к мягкой груди. Через мгновение Трина выпускает меня из объятий и говорит:

– Рада видеть тебя, Сиенна, – и сразу же спрашивает: – Как там Трей?

Загорается несколько газовых ламп, и теперь я вижу их всех. Одни сгрудились у тюков сена, другие лежат на полу в спальных мешках, третьи стоят у стены – и все-все смотрят на нас. В воздухе стоит заплесневелый запах пыли, грязи и немытых тел.

Трина, несмотря на обстоятельства и отсутствие какого-либо душа, выглядит, как всегда, прекрасно. Кто бы мог подумать, что стиль гранж ей так к лицу? Впрочем, ей бы пошло всё.

– Не очень, – отвечаю я.

Её глаза распахиваются.

– Нет, то есть физически он в порядке, но психологически… – я запинаюсь, когда к Трине подходит Нэш.

– А психологически что? – требовательно спрашивает он.

Я смотрю, как к нам подходит Кудряш, вставая с краю, словно хочет услышать, но не уверен, что его ему можно. Я киваю ему, помня о том, как он помог мне той ночью в лагере. Если бы не он, ни Трей, ни я бы не выжили.

Зейн делает шаг вперёд.

– Трей ничего не помнит. Он думает, что работает в столице…

– И что он помолвлен с девушкой, которая училась со мной в АГИО, по имени Рейни, – добавляю я.

Рука Трины взлетает ко рту. Нэш сужает глаза.

– Что твои врачи сделали с ним? – обвиняет он Зейна.

– Ничего они не сделали, – говорю я. Злость полыхает в моей груди. – Скажи спасибо Рэдклиффу. Это он промыл мозги Трею, я уверена.

– Рэдклифф мёртв, – холодно замечает Нэш.

– Нет, – возражаю я. – Он всё ещё жив.

– Невероятно, – бормочет Нэш, глядя в пол. И затем поднимает взгляд на меня. – Может, мне стоит поговорить с Треем…

– Не получится.

– Почему это?

Я прикусываю губу и бросаю взгляд на Трину, перед тем как ответить:

– Он уехал. Покинул дом несколько часов назад вместе с Рейни. Сказал, что ему нужно вернуться в столицу.

– Так, значит, они контролируют его? – спрашивает Кудряш, всем видом показывая, что не может в это поверить.

Я киваю.

– Возможно, они сделали с ним то же, что и с моей мамой. Но что-то мне подсказывает, что промывка мозгов Трея – это усовершенствованная версия. Они бы просто не успели сделать то же самое. Он пробыл у них всего несколько часов.

– И что же нам делать? – спрашивает Трина дрожащим голосом. – Как нам вернуть Трея обратно?

Не успеваю я ответить, как Нэш усмехается.

– А ты не теряешь времени даром, – он переводит презрительный взгляд с меня на Зейна.

Уперев руки в бёдра, я поворачиваюсь к нему.

– На что это ты намекаешь?

Нэш смотрит на меня сверху вниз, и у меня возникает чувство, что я вновь вернулась в день нашей первой встречи, когда я заявилась в лагерь и попросила взять меня в «Грань».

Вместо ответа он разворачивается и уходит прочь.

Трина бросает на меня извиняющийся взгляд.

– Ты знаешь, как он себя ведёт, когда дело касается Трея. Старший брат, защитник и всё такое.

– Ага, – бормочет Зейн. – У меня есть такой же, – пауза. – Или был.

От отчаяния у меня сжимается горло, и глотать становится тяжело.

– Да, но я думала, что он уже должен понимать, как много значит для меня Трей, – я качаю головой и прислоняюсь к ближайшему тюку сена.

– Он знает, – заверяет Трина. – Просто у него проблемы с контролем эмоций.

– А точнее с гневом, – бормочу я.

Трина смеётся.

– Есть такое, – она переводит взгляд на Зейна и протягивает руку. – Кстати, я Трина. Сиенна много о тебе рассказывала.

Зейн поднимает бровь, перед тем как пожать ладонь Трины.

– Приятно познакомиться, Трина.

Я указываю на Кудряша, стоящего слева от Трины.

– А это Джеб, но я зову его Кудряш, – оглянувшись на него, я спрашиваю: – Ты же не против?

Кудряш усмехается.

– Не-а. Можешь называть меня как хочешь. В конце концов ты же дала мне однажды прокатиться на твоём байке.

– Не то чтобы у меня был тогда выбор, – припоминаю я. – Но после того, как ты спас мою жизнь, разрешаю кататься на моей «Харли», сколько захочешь.

Кудряш как раз собирался пожать руку Зейну, но, услышав мои слова, он застывает:

– Она цела? – шепчет он.

Я киваю, и улыбка расплывается на моём лице.

– Зейн помог мне вытащить её из завала. Пара царапин, но в остальном всё работает.

Кудряш ухмыляется.

– Рад это слышать, – протягивая руку Зейну, он говорит: – Спасибо, что помог вытащить моего приятеля Трея из того здания. Если бы ты там не оказался… – он запинается. – В общем, спасибо.

Кивнув, Зейн крепко пожимает ладонь Кудряша.

Трина поворачивается ко мне:

– Так какой у тебя план? Я знаю, что он у тебя есть, иначе бы ты ни за что не отпустила Трея с этой сучкой, ведь так?

– Ага, у меня есть план.

Брови Трины взлетают, а Кудряш и Зейн смотрят на меня выжидающе.

– Ну?

Делаю глубокий вдох и выпаливаю:

– Я поеду в столицу.

9. СИЕННА

– И когда ты собиралась сказать об этом мне? – говорит себе под нос Зейн, сверля меня обеспокоенным взглядом.

– Ты собираешься в столицу в одиночку? – спрашивает Трина с сомнением на лице.

– Нет, – твёрдо отвечает Зейн, будто только что для себя всё решил. – Она поедет со мной.

Я разворачиваюсь к нему.

– О чём это ты? Ты должен остаться. А как же Ариан?

Зейн встречается со мной взглядом.

– Разберусь. К тому же, Трей – мой брат. Если кто-то и должен ему помочь, так это я.

Трина и Кудряш выглядят так, будто их ударили.

– Ты только что сказал, что вы с Треем – братья? – неуверенно повторяет Трина, глядя на меня в поисках подтверждения.

Хотя мы уже несколько раз общались по линку с тех пор, как Трей очнулся, я так и не рассказала Трине правду. Мне казалось, что неправильно распространять это, пока Трей не знает. А теперь я жалею об этом своём решении.

Прикусив губу, я говорю:

– Да, но мы узнали это, только когда врачи провели анализ крови в доме Зейна, – я не пытаюсь объяснить, как Харлоу и Брайант перепутали младенцев. Никому это сейчас знать не обязательно. Да и вообще, это тайна Зейна, ему и рассказывать.

– Как такое возможно? Вы же вообще не похожи, – Кудряш подшагивает ближе, образуя более личный круг только из нас четверых.

– Мой папа имплантировал два разных эмбриона в матку Пенелопы Райдер. Два разных генетически модифицированных эмбриона, – поясняю я.

– Так Трей тоже гем? – шепчет Трина и тут же оглядывается назад, проверяя, что никто не услышал.

– Да, но пожалуйста, пусть это будет только между нами, – обращаюсь я к Трине и Кудряшу. – Трей пока что об этом не знает. Врачи решили, что это будет слишком для него, особенно пока в его памяти искажённая реальность.

Трина кивает.

– Конечно. Никому ни слова.

– И даже Нэшу?

– И даже Нэшу, – подтверждает Кудряш.

Я обвожу взглядом помещение. Нэш стоит в стороне, там, где раньше был планер.

– А куда делся самолёт? – спрашиваю я Кудряша, потому что именно он был со мной, когда мы приезжали сюда за оружием и амуницией после того, как лагерь был уничтожен.

– Джонс предложил нам переместить его за амбар, – пожимает плечами Кудряш. – Здесь было маловато места для всех нас вместе с ним.

– У Джонса есть самолёт?

– Старый такой «Кукурузник», – сообщаю ему я.

Его глаза загораются.

– Круто.

– Он офигенный, – добавляет Кудряш.

Пока эти двое обсуждают, есть ли что-то общее между полётом на самолёте и на аналогичном симуляторе, я наклоняюсь ближе к Трине, понижая голос:

– Как думаешь, мы можем взять парочку… пистолетов?

Трина бросает взгляд через плечо на Нэша, после чего едва заметно кивает.

– Сколько нужно?

– Два, наверное. Второй на всякий случай.

– У нас есть запасы оружия там, в углу. Встретимся снаружи через несколько минут.

Выпрямившись, я говорю громче:

– Ну, нам пора возвращаться, – несколько людей уже забрались в свои спальные мешки. – Время позднее.

Трина тянет меня к себе, сжимая в объятьях до хруста рёбер.

– Береги себя там, в столице. И звони, если понадобится помощь. Я не откажусь от небольшой поездки, – ухмыляется она.

– Что, ребят, вы собираетесь делать? Просто сидеть здесь? – серьёзно, как долго они ещё выдержат? Им же нужно хотя бы душ принять. Запах немытых тел уже невыносим.

– Нэш говорит, что недалеко отсюда есть сообщество людей, которые называют себя «Зенит», – отвечает Трина. – Он полагает, что мы можем объединиться с ними, хотя бы на время.

– Так, ребят, выключаем весь свет, – выкрикивает Нэш. Газовые лампы гаснут одна за другой. Знак, что нам пора уходить.

Я обнимаю Кудряша, его тёмные завитки щекочут мне нос.

– Будь осторожна, – говорит он. – Я не смогу на этот раз прикрыть твою спину.

Он выпускает меня из объятий, и я улыбаюсь ему.

– Знаю.

Трина сжимает мои ладони.

– Верни Трея домой. Пожалуйста.

– Верну. Обещаю.

Пока мы с Зейном уходим, Нэш наблюдает за нами издалека. Я уже собираюсь отвернуть голову, как он слегка кивает. Если бы я моргнула в этот момент, то и не заметила бы. Не то чтобы я надеялась на нечто большее от него. В конце концов, он даёт мне хотя бы это. И почему-то для меня этот жест имеет огромное значение.

***

Мы с Зейном оба молчали по пути домой, слушая только шум воздуха от автомобильного кондиционера. Я выглядываю из окна на пролетающие мимо огни города. И хотя мне совсем туда не хочется, стоит мне представить, как Трей и Рейни сейчас вместе, прижимаются друг к другу, целуются… Моё воображение жестоко.

Мысленно застонав, я прикусываю губу. Как бы стойко я не переносила все испытания, это самое худшее из них. Одно дело, когда Трей не помнит меня, и совсем другое, когда он считает, что любит другую. Идеальную генетически модифицированную особь. Да как вообще я могу с ней соревноваться?

Это возвращает меня назад в мои школьные деньки в АГИО. Я никогда не могла сравниться с такими девчонками, как Рейни Уильямс. И потому даже не пыталась. Но теперь… мне придётся. Если я хочу, чтобы к Трею вернулись настоящие воспоминания – и чтобы он сам вернулся ко мне, – то у меня нет иного выхода. Я не просто должна вступить в соревнование с Рейни, но и превзойти её. Не силой, конечно. У меня ведь за спиной всего лишь сотня людей из «Грани».

«Дааа», – саркастично думаю я. – «Никакой силы».

– Ты в порядке? – спрашивает Зейн, прерывая тишину. Я чувствую на себе его взгляд, но не поворачиваю голову.

– Просто размышляю.

Проходит ещё несколько мгновений в молчании. Зейн прочищает горло.

– Значит, столица, да?

– Ты со мной не поедешь.

– Разумеется, я поеду, – его тон не терпит возражений.

Тогда я всё-таки поворачиваюсь к нему.

– Ты не можешь. Ты нужен мне здесь, чтобы защитить маму и сестру.

– Я не отпущу тебя одну.

– Это не тебе решать, – скрещиваю я руки на груди.

Зейн вздыхает. Его пальцы сжимают руль крепче.

– Не понимаю, почему ты такая упрямая. Особенно когда тебе предлагают помощь.

– Это то, что я должна сделать сама.

– Да почему это? Дай мне хоть одну вескую причину.

Я теряюсь.

– Потому что… просто потому что.

Зейн фыркает.

– Не слишком убедительно.

Я отворачиваюсь. Зейн никогда не поймёт, что я не хочу, чтобы он поехал со мной, потому что я пытаюсь его защитить. Близкие мне люди вечно оказываются под угрозой, а я не могу позволить, чтобы пострадал ещё кто-то, за кого я переживаю.

Если я чему-то и научилась за последние несколько недель, так это бороться за тех, кого я люблю.