Текст книги "Тень машины войны (ЛП)"
Автор книги: Кристин Бейли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
Дэвид выглядел изумлённым, показывая рукой на распахнутую дверь.
– Я думал лишь о том, что стану для тебя хорошим мужем. Подумай об этом. Как графиня, ты сможешь делать всё, что пожелаешь. Я могу дать тебе всё это, и даже больше, – он показал на великолепный дом. Его голос смягчился. – Не веди себя так, будто между нами ничего нет. Мы разделили поцелуй.
– Ты украл этот поцелуй за секунды до того, как мы влетели в ледяное озеро. Я предпочла проигнорировать твой бестактный поступок, учитывая, что мы едва не погибли, – я отошла от него на шаг, боясь, что он вновь может позволить себе вольности.
Как только я отступила, он привлёк меня к своему телу и прошептал на ухо:
– А как же танец?
На мгновение я вспомнила, каково находиться в его объятиях. Я чувствовала волнение и трепетное покалывание, и уверенную силу его рук, сжимавших мои.
Нет. Это неправильно. Я с силой оттолкнула его и сама едва не плюхнулась на попу от силы этого толчка.
– Ты граф. Ты результат семнадцати с лишним поколений отменных браков, богатства и утончённости. Ты рождён, чтобы быть привлекательным. Если я это чувствую, это значит лишь то, что я англичанка и я женщина. Это не любовь. В какой-то момент, возможно, я путала такие влечения с любовью, но теперь уже нет.
Дэвид раздражённо ходил по кругу туда-сюда.
– Я знаю, ты мнишь себя влюблённой в того Литейщика, но правда, Мег... где в этом будущее? Брак лучше всего подавать с практичностью. Любовь может зародиться со временем.
– Уилл не имеет к этому никакого отношения, – Уилл был для меня верным другом и союзником в самые тёмные времена. Мои чувства к нему были глубоки. Но даже без Уилла я бы не приняла предложение Дэвида. Я не могла игнорировать некоторые слова Дэвида и небольшие поступки.
– Ты считаешь меня дураком? – спросил Дэвид.
– Нет. Я никогда не считала тебя дураком, – ответила я. – Но ты заблуждаешься. Я родилась над магазином, и теперь сама управляю магазином. Эти руки кровоточили, пока я день за днём чернила решётки, пока работала служанкой. Ты воображаешь себе какое-то состояние, которое должно быть моим, но мне по-прежнему приходится трудиться, чтобы заработать себе на хлеб. Я не та, какой ты представляешь меня в своём воображении. Ты обращаешься со мной как с каким-то фантастическим зверем в цирке, которого можно держать в клетке и показывать твоим многочисленным почитателям, – я демонстративно вскинула руку.– Смотрите! Это невероятная женщина-изобретатель. Редчайшая в своём роде, она может считать не хуже мужчины.
Дэвид взял меня за руки и удержал на месте, вынуждая стоять спокойно.
– У тебя есть дар, Мег. Ты редка. Подумай о том, каким умом будут одарены наши сыновья. Подумай обо всем, что мы сумеем им дать, – он гордо поднял подбородок, и я мельком увидела там проблеск неудержимых амбиций, которые погубили его отца.
Я даже не думала о детях. Он определённо не думал о том, что вынашивание этих детей до того, как я стану полноправным членом Ордена, разрушит всё моё будущее как Развлекателя. Я же не смогу ходить на лекции и кормить малышей одновременно. Дети не доставят неудобств ему самому. А вот если отказать ему в супружеском долге, это точно доставит ему неудобства.
– Я не выйду за тебя замуж.
– Ты несёшь бред, – он сделал шаг к двери. – Пойдём внутрь. Тут холодно.
– Нет, – холод пронизывал меня до костей, и мне пришлось стиснуть зубы, чтобы они не стучали. – Я своё слово сказала, – я знала, что он хотел выполнить волю его покойного отца. Лорд Стромптон сам выбрал меня в невесты Дэвиду, когда я была ещё младенцем. Я также не могла игнорировать политические последствия нашего союза. Но глядя на Дэвида сейчас, я понимала, что его терзает неудержимая ревность.
Он рубанул рукой по воздуху, затем так крепко сжал кулак, что костяшки пальцев побелели.
– Ты не можешь знать, что я чувствую, – прокричал он.
Его слова скрутили моё нутро, и их острое жало ранило меня сильнее холода. Я сделала шаг назад, испугавшись его. Я не обязана нести на себе бремя того, что он чувствовал. Я не просила его привязанности. Я не пыталась разбить ему сердце, и я знала, что он чувствует.
– Прости, Дэвид, – мягко сказала я. – Я не хотела причинить тебе боль.
Звук копыт застучал по каменным плитам, и пара серых лошадей появилась из каретника, таща за собой экипаж герцога.
Я подобрала юбки и повернулась обратно к нему.
– Уилл как-то раз предлагал выйти за него замуж, и ему я тоже отказала, – произнесла я.
Дэвид наблюдал за мной сдержанным взглядом.
– Ты слишком многое воспринимаешь как должное. Не удивляйся, когда обернёшься и обнаружишь, что это исчезло.
Мои глаза жгло, когда я приняла предложенную кучером руку и шагнула в экипаж. В безопасности кареты я прислонилась к спинке сиденья. Первым, над чем я утратила контроль, оказались мои лёгкие. Мне пришлось задержать дыхание, чтобы подавить панические хрипы, срывавшиеся с моих губ. Я закрыла глаза и постаралась игнорировать звон в ушах и давление, которое ощущала в сердце и голове. Мне потребовались все мои силы, чтобы взять себя в руки.
– Отвезите меня домой, – тихо сказала я кучеру перед тем, как он закрыл дверь, окутав меня темнотой.
Я обернулась и посмотрела, как Оливер присоединился к Дэвиду на лестнице. Герцог обхватил его одной рукой и увёл внутрь.
Роскошный дом скрылся в темноте зимнего вечера, и я чувствовала, как все связи с домом меркнут. Оливер и Люсинда вступали в новую фазу своих жизней. Я чувствовала себя так, будто меня оставили позади. Как бы я их ни любила, сердцем я знала, что они не смогут быть теми же друзьями, какими были всего год назад. Что же касается Дэвида, возможно, он упростил поиски моего деда, но это обошлось поистине дорогой ценой.
Пока одинокая карета с рокотом катилась по улицам Лондона в сторону моего поломанного и разрушенного дома, я осознала, что мне придётся найти в себе силы самой разыскать своего деда.
Должен существовать такой способ, и я должна быстро найти его.
Мы наконец-то добрались до магазина игрушек. Снег мягко падал, пока я смотрела на тёмный магазин с заколоченными окнами. Мои друзья прибили вывеску «Закрыто» к доскам на передней витрине. Кучер помог мне выйти, и я подошла к разбитому окну, прикоснувшись к закрывавшим его доскам.
Я посмотрела на своё элегантное платье, и тяжесть осела в моём сердце, когда я открыла дверь.
– С вами всё будет хорошо, мисс? – спросил кучер.
– Всё будет нормально, – ответила я, проскользнув за дверь.
Морозец пробежал по моей спине, когда я оказалась одна в темноте. В магазине было так тихо. Я слышала славильщиков на дальнем углу улицы. Я зажгла лампу и увидела, как дыхание паром клубится возле моего лица. Страх сделался осязаемым, когда я подняла маленькую лампу и пронесла её через разрушенный торговый зал к своей гостиной позади. Прошлой ночью я не заходила так далеко.
Когда я открыла дверь, моё дыхание вырвалось из лёгких и отказалось возвращаться.
Гостиную усеивали бумаги, разбросанные поверх поваленной мебели и разбитого чайного сервиза. Одна-единственная красная ленточка лежала у моих ног, как след крови на полу.
Эти бумаги были письмами от Уилла.
Я всегда хранила их аккуратной стопкой у камина. Я опустилась на колени, и юбки собрались складками вокруг меня, пока я стала поднимать письма. Некоторые из них помялись, другие даже оказались затоптанными.
«Дорогая Мег,
Я дочитал «Оливера Твиста» и понял, что эта книга понравилась мне гораздо больше, чем «Дэвид Копперфильд». Я очень рад, что ты посоветовала её мне. Возможно, в другой раз я попытаюсь ещё раз почитать последнюю, но здесь я занят работой, и у меня мало времени для досуга».
Слеза скатилась по моей щеке и упала на бумагу. Она коснулась аккуратных угловатых букв, которые Уилл, наверное, выводил целую вечность, и чернила размылись от влаги.
Я подняла следующее.
«Моя дражайшая Мег,
Здесь очень красиво, наверное, красивее любого другого места, которое я знал. Мне сложно вспомнить своё детство, но кажется, я припоминаю небеса над открытыми дорогами. Я шёл возле нашего фургончика и смотрел на облака. В Лондоне никогда не бывает таких небес. Иногда там бывало сложно увидеть что-то помимо стен и камня. Мне очень хотелось бы, чтобы ты это тоже увидела. Я уверен, что ты бы нашла в облаках какую-то магию, которую я увидеть не в силах. Или поделилась историей о том, каково их касаться».
Я спешно вытерла глаза тыльными сторонами запястья, собрала все письма, до которых могла дотянуться, и снова сложила их аккуратной стопкой. Мы привыкли писать как минимум каждый день. С записями тихих моментов, которые я делила с Уиллом через письма, обошлись пренебрежительно и бездумно разбросали, вместо того чтобы лелеять их.
«Дорогая Мег,
Капустный суп в трактире ужасен. Я слегка потрясён тем, как такое возможно. Мои познания в кулинарии несколько ограничены, но сварить капусту в воде кажется не слишком сложной задачей. Возможно, чего-то не хватает.
И мне действительно не хватает.
Мне не хватает тебя».
Я шмыгнула носом и хихикнула. Он ещё мой капустный суп не пробовал. Готова поспорить, что суп в инвернесском трактире намного лучше.
Посмотрев на запятнанные и порванные листы, я гадала, сохранил ли Уилл те письма, что я посылала в ответ. Я написала целые стопки писем, состоящих из мелочей, которыми мне нужно было поделиться. Я не знала, настанет ли день, когда у меня закончатся слова, и мы сможем молча сидеть бок о бок, понимая, что знаем друг о друге всё. Я не могла представить, что такое возможно.
Подобное казалось такой роскошью. Я сделала глубокий вздох. Я не была уверена, сумеем ли мы быть вместе настолько часто, что у нас закончатся слова. Наши цели были очень разными. Я лишь надеялась, что связь между нами достаточно сильна и не даст нам отдалиться.
Без Уилла я чувствовала себя брошенной на произвол судьбы, но с каждым минувшим днём моя жизнь продолжалась. Мне хотелось, чтобы мы были вместе, но из желаний и мечтаний получались плохие кирпичики для построения чего-то реального. Я задавалась вопросом, вдруг время в итоге полностью разведёт нас в разные стороны.
В дверь магазина постучали.
Я прижала письма к груди, в моих ушах зашумела кровь. Я тут одна. Замок повреждён, сигналы тревоги выключены.
Стук повторился уже сильнее, с мрачной настойчивостью громыхая по древесине. Стучащий очень хотел, чтобы его впустили.
Пистолет, который дал мне Уилл для защиты, без толку лежал в мастерской. Чтобы взять его, мне придётся пройти через торговый зал магазина игрушек, то есть, очутиться ближе к опасности.
Железная кочерга лежала у камина. Я схватила её и задумалась, куда лучше нанести удар – в голову или по колену.
«Тук-тук-тук».
Я ревностно молилась, чтобы стук стих, и так крепко стиснула кочергу, что мои пальцы онемели.
– Мег! Чёрт возьми, ты там вообще или нет? – крикнул голос с узнаваемым шотландским акцентом.
– О Боже мой, – я уронила кочергу на пол и побежала в зал так быстро, как только могла. Мне не терпелось отпереть дверь. Мои пальцы дрожали.
Когда я распахнула дверь, вихри снежинок заплясали вокруг и осели на знакомом чёрном шотландском берете. Там, на пороге, под снегопадом, стоял молодой парень в толстом чёрном пальто. Он выглядел как будто крупнее и сильнее, чем при нашей последней встрече. Физический труд наделил его здоровым сиянием, и даже зимой его смуглая кожа выглядела загорелой. Снег оседал на тёмных волосах, вьющихся за ушами, словно хотел нашептать ему секрет.
– Уилл! – я вцепилась в дверь, едва сдерживая желание кинуться в его объятия. – Ты что здесь делаешь? В такое позднее время?
– Стою у тебя на пороге и замерзаю.
Я приоткрыла дверь чуть шире, затем поколебалась. Я обернулась назад. Дом пустовал. У меня не было компаньонки. Если нас застанут вместе, тогда нам придётся пожениться, и либо Уилл будет вынужден отказаться от своей работы на Литейном заводе, либо мне придётся отказаться от своего ученичества.
– Заходи быстрее. Пока тебя не увидели.
Я схватила его за пальто и затащила внутрь. Он захлопнул дверь и привлёк к себе в тёплое объятие.
Наконец, в этот момент, словно величайшее из рождественских чудес, все страхи и тьма исчезли, и в его объятиях я почувствовала себя в безопасности.
Уилл крепко обнял меня, баюкая мою голову на своей тёплой груди. Бархат его камзола мягко ощущался под моей щекой.
– Ты почему уехала от Оливера? – спросил он. – Тебе не безопасно находиться тут одной.
– Как ты сюда добрался? – он по-прежнему был одет в униформу Литейного завода. Весь в чёрном, начиная с берета на голове и заканчивая высокими чулками, и единственное, что выбивалось по цвету в его традиционном шотландском костюме – это клетчатый плед МакДональдов. Должно быть, он направился сюда прямиком с корабля, но я и не знала, что тот уже причалил. Рабочих Литейного завода не ждали в Лондоне до самого принесения клятвы.
– Мне пришлось выкроить время и приехать на поезде. Оливер хотел, чтобы я присутствовал при демонстрации его нового Развлечения, и попросил Гордона отпустить меня пораньше. Люсинда написала, что Дэвид вызвался забрать меня, но когда я прибыл на вокзал, там никого не оказалось, – Уилл окинул взглядом магазин и нахмурился при виде бардака. Он наклонился и поднял оловянного солдатика с пола.
До этого самого момента я считала, что «ослепнуть от ярости» – не более чем выражение. Но нет.
– Дэвид должен был забрать тебя?
Вот ублюдок!
– Осознав, что никто за мной не приедет, я нанял извозчика. Но когда я приехал в городской дом, леди Бриони сообщила мне, что ты оттуда уехала. Что случилось? – он обвёл взглядом разгромленный торговый зал.
– Дэвид предложил руку и сердце, – призналась я, хотя мгновение спустя до меня дошло, что он, наверное, спрашивает, что стряслось с магазином.
Уилл выпрямился, и я затылком ощутила холодок в воздухе.
– Мне нужно кое-кого поздравить? – его голос звучал осторожно, но он никогда прежде не говорил о Дэвиде так сдержанно.
– Только Люсинду и Оливера. Они ждут ребёнка. Я отказала Дэвиду, – я принялась разминать себе пальцы. – Это было весьма унизительно, надо сказать.
Его плечи расслабились. Уилл посмотрел на меня. Я не могла прочесть выражение его лица. Я знала: ему наверняка приятно, что я отказала Дэвиду, но посмотрев на него, я увидела вовсе не это. На его лице отражалось нечто более суровое, гораздо более серьёзное.
– Надеюсь, ты отказала ему не из-за меня, – сказал он. – Я боготворю тебя, Мег, но если он тебе хоть немного нравится, то он – явно лучшая партия для тебя. Он может дать тебе вещи, на которые я попросту неспособен.
– Прекрати, – даже мне показалось, что мой голос звучал резко. Моё сердце слишком сильно болело. – Я терпеть не могу, когда ты пытаешься убедить меня в своей вопиющей никчёмности. К твоему сведению, я не пошла бы за Дэвида даже в том случае, если бы никогда не встретила тебя. Особенно после того, что он сделал сегодня. И я не пошла бы за него, даже если бы он был богат как Мидас.
– Он богаче, – пробормотал Уилл.
Я протянула руку и прикоснулась к щеке Уилла, поворачивая его лицо к себе.
– И такой же дурак. Он видит во мне ту, кем я не являюсь, и я отказываюсь подстраиваться под его идеал. Я бы стала противна самой себе, – я сделала глубокий вдох. – У меня есть свои средства к существованию, и я вполне ими довольна.
Я потянулась к нему и сама скользнула поцелуем по его тёплым губам.
– Я довольна, – прошептала я.
Уилл накрыл ладонью мою щёку, затем опустил голову и нежнейше прильнул губами к моему лбу. Я почувствовала, что таю так же неизбежно, как снег, налипший на его волосы.
– Твои средства к существованию пребывают в весьма плачевном состоянии, – прокомментировал он. – Что здесь произошло?
– Мужчина в заводной маске нанёс визит. Меня не было дома. Он оставил свою визитку, – я вздохнула, обводя взглядом обломки. – Что ж, хотя бы он не сжёг это место.
– Я рад, что ты в безопасности, – прошептал Уилл напряжённым голосом.
– Я не в безопасности. В этом и проблема, – я отстранилась от него и взяла спички, чтобы зажечь остальные лампы. Хотя бы нам не придётся оставаться в холоде и темноте. – Я никогда не буду в безопасности, пока на меня ведётся охота.
Уилл опустил глаза в пол, затем поднял взгляд с твёрдой решительностью, которая всегда восхищала меня в нем.
– Я разведу огонь, а потом мы приведём магазин в порядок.
– Спасибо тебе за помощь, – сказала я, надеясь, что он почувствует всю глубину моей искренности.
– Я очень рад помочь, – мы оба принялись за работу. Я взяла одну лампу наверх и переоделась в простое платье, в котором можно было работать. К тому времени, когда я спустилась вниз, благодаря стараниям Уилла в камине горел весёлый огонь, а на чугунной плите в кухне стоял чайник чая.
Он собрал письма и просматривал их.
– Ты их хранишь? – его тёмно-карие глаза смотрели на меня с непониманием и изумлением. – В них не говорится ничего важного.
– Не соглашусь, – я взяла стопку писем и пересекла комнату к тому месту, где на полу всё ещё валялась ленточка. Я перевязала письма и положила их на прежнее место, на маленький столик возле камина.
Уголки губ Уилла приподнялись в лёгкой улыбке. Он закатал рукава, когда мы вошли в торговый зал.
Затем мы принялись за работу. На это у нас ушла большая часть ночи, и пока мы наводили порядок, я рассказала ему о находке на «Медузе». Уилл напряжённо слушал, пока я перечисляла всё, что увидела в корабельном журнале, а также возможность того, что через несколько недель мужчина в маске пересечёт Атлантику. Я призналась, что нехватка ресурсов приводила меня в уныние, но никакие улики не подтверждали, что мой дед во Франции.
Он может находиться где угодно. Нам известно лишь то, что мужчина в маске часто путешествовал во Францию, но я не могла знать, путешествовал ли он дальше, по остальной Европе.
– Я не знаю, что делать,– сказала я, рассаживая оставшихся тряпичных кукол на их полке.
Уилл поднял взгляд от моего подающего сигнал тревоги шара, который он ремонтировал.
– Ты права. Нам нужно знать больше.
– Нам?
Он бросил мне шарик, я поймала его и убрала в карман.
– Ты затащила меня в этот бардак почти год назад. Ты думаешь, я не хочу увидеть, как это закончится? – спросил он.
– Я думала, ты достаточно умён, чтобы не ввязываться.
– Похоже, далеко не достаточно умён.
Я покачала головой с лёгким недоумением.
– Я не готова рисковать, опираясь на такое малое количество информации, – сказала я, обводя взглядом чистый и прибранный торговый зал. – Будет глупо.
– Тогда нам надо получить больше информации, – Уилл наклонился и осмотрел замок на двери, затем принялся копаться в моём ящике с инструментами. – Всё это началось с того, что ты нашла письмо от деда в мастерской Рэтфорда.
Я почувствовала, как по шее пробежали мурашки.
– Да, и что?
Уилл посмотрел на меня, и его тёмные глаза отразили свет.
– Возможно, пришло время нам вернуться.
Глава 6
– Милостивый Боже, почему я об этом не подумала? – воскликнула я.
– Потому что из нас двоих умный – я, – Уилл подбросил молоток в воздух и опять поймал его за рукоятку. – Ты же дружишь с наследником Рэтфорда, верно?
Лорд Рэтфорд был нашим бывшим нанимателем и Развлекателем. Он втайне создал могущественное и крайне опасное изобретение, а потом манипуляциями заставил меня и Уилла отпереть замки, которыми мой дед не давал ему закончить своё ужасное творение и разрушить материю самого времени. Рэтфорд был последним, кто контактировал с моим дедом. Должно быть, Рэтфорд что-то знал.
После смерти лорда Рэтфорда его собственность унаследовал один из моих товарищей-учеников.
– Я могу написать Питеру письмо. Он не станет возражать, если мы обыщем мастерскую, – такое чувство, будто тяжёлый груз внезапно подняли с моей груди.
– Нет, Питер возражать не станет, – лицо Уилла обрело плутовское выражение, которое лишь подчёркивалось суровостью, которая так шла ему в Шотландии. Я ощутила волнительный трепет в своём нутре. Уилл был очень привлекательным мужчиной, и здесь я совершенно одна с ним. Мне нужно не забывать и держать свою примитивную натуру в узде. Я знала, какой импульсивной иногда бываю.
Уилл постучал молотком по двери, поправляя сломанную щеколду. Затем он принялся работать над косяком.
– А вот мать Питера может возражать против того, что ты будешь проводить время в тайной мастерской, наедине с холостым шотландцем и её сыном.
– Это ты правильно говоришь. Мы мало что сможем сделать под наблюдением компаньонки, – семье Питера приходилось терпеть немало пристального внимания от Ордена, и они вынуждены были придерживаться строжайших правил приличия, чтобы избежать скандала. – Я всё равно напишу ему. Он знает лучший способ обойти его мать. Ты доставишь ему письмо по дороге к городскому дому Оливера?
– Конечно.
Я достала лист бумаги из счётного стола и набросала быстрое письмо объясняющее Питеру ситуацию, затем запечатала его и отдала Уиллу. Он убрал письмо в свой спорран.
Я встала перед Уиллом, не зная, куда себя девать. Теперь, когда дом приведён в порядок, неприличие пребывания наедине с ним проявилось с неожиданной ясностью.
– Тебе, пожалуй, пора, – промямлила я. Ветер снаружи заставлял дом поскрипывать. Я не хотела, чтобы он уходил, но он и так пробыл здесь большую часть ночи, и если кто-то утром увидит, как он покидает магазин, я буду уничтожена.
Вместо этого Уилл взял меня за руку и отвёл в прибранную гостиную, где на столе ждал горячий чай.
– Мы работали всю ночь. Давай чуточку передохнем, – пробормотал он, присаживаясь.
Я осознала, что наблюдаю за его губами. Я не удержусь.
Слишком большой соблазн.
Уилл прикоснулся к моей руке повыше локтя. Его пальцы скользнули по моему предплечью, затем нежно обхватили ладонь. Он привлёк меня ближе, и я не сумела воспротивиться.
– Знаешь, ты можешь доверять мне, – он обхватил тёплыми пальцами мою мягкую ладошку и оставил благородный поцелуй на тыльной стороне моей руки.
– Боюсь, я не доверяю самой себе, – прошептала я. – Я не готова к этому.
Взгляд Уилла скользнул вверх под тёмными густыми ресницами. Мы дышали как одно существо, и медленные тяжёлые вдохи передавали бремя томления между нами.
– Я понимаю.
Он потянул меня вперёд, на сиденье. Я уютно устроилась, прижавшись к нему, и положила голову на грудь там, где билось его сердце. Уилл обнимал меня и поглаживал по руке, пока мы оба наблюдали за пляшущими языками пламени.
Если бы только мы могли остаться так навеки. Меня никогда ещё не переполняло такое удовлетворение. Уилл начал напевать себе под нос мотив без слов. Этот звук отдавался по всему его телу, а моя голова покоилась поверх его сердца. В итоге он запел нормально. Это была именно та меланхоличная мелодия, которую он пел лошадям, когда я год назад вошла в каретник.
Я хотела выйти замуж за этого мужчину. Я хотела получить миллион ночей, подобных этой, чтобы мне не пришлось его отталкивать, но наше время ещё не пришло. Пока что нет. Между нами стояли четыре года моего ученичества, и я не настолько наивна, чтобы считать, будто наши жизни не изменятся за это время. Пока я слушала, как он поёт, четыре года казались ужасно долгим сроком для ожидания.
Не знаю, в какой момент я поддалась утомлению и потерялась в беспокойных снах о вереске и горах, огне и кузницах. То были туманные образы, бегло проносившиеся в моем сознании. Добродушный смех мужчин, головокружительные складки клетчатой ткани.
Наконец-то почувствовав своё тело, я осознала, что потерялась в густом тумане. Металлический стук вращающихся шестерёнок окружал меня. Через туман в мою сторону шагал мужчина.
Поначалу я не узнала, кто это был, но он обладал царственной осанкой и гордыми, широкими плечами. Он был одет в мундир морского капитана, напоминавший мне тот, который я сняла с робота на механическом корабле. Когда он вышел из дымки, я тут же его узнала.
– Papa! – крикнула я во тьму и побежала к нему. Его глаза скрывались за темными очками. Он обнял меня, не сказав ни слова. – Где ты был? – спросила я. Он не ответил, выражение его лица оставалось каменным. Я должна была увидеть его, убедиться, что это действительно он. Я подняла очки с его лица.
Его глаза были зашиты, как глаза трупа.
Я отпрянула назад и упала в глубокую тёмную дыру. Крышка захлопнулась надо мной с громким стуком. Я заколотила по ней, пиная эту тёмную коробку, этот гроб. Тяжёлые удары сотрясали гроб – это сверху падали горсти земли. Я знала, что умру, похороненная заживо.
Я проснулась с криком, чувствуя себя заточенной и обездвиженной. Внезапно я свалилась и больно упала на пол. Я по-прежнему находилась в гостиной, хотя огонь в очаге прогорел. Я была в прежней одежде и укутана толстым одеялом.
– Божечки, мисс Уитлок. Вы поранились? – внучка миссис Биндл, Молли, пришла из передней части магазина.
– Молли, что ты здесь делаешь? Я... я не знаю, что случилось, – пролепетала я. Я обернулась на диван в поисках Уилла, затем панически осмотрела комнату, но его нигде не было видно. Сушёный чертополох1 лежал возле моей стопки писем. Слава небесам. Но тут внезапно меня накрыло образом из сна, и я пожалела, что его здесь нет.
Это иррационально, я знаю, но я ещё не полностью проснулась и до сих пор пребывала в потрясении.
– Люсинда послала за мной. Она сказала, что были какие-то проблемы, кто-то пытался проникнуть сюда. Она подумала, что вам может понадобиться помощь с наведением порядка, но я вижу, что вы уже всё сделали, – Молли наклонилась и помогла мне подняться. – Божечки, вы всю ночь работали? Неудивительно, что вы так утомились. Я заново развела огонь в печи. На кухне есть варёные яйца с тостами и чай.
– Спасибо, Молли. Я приду через несколько минут, – я сделала несколько глубоких вдохов и постаралась замедлить бешено бьющееся сердце. У меня ушло почти всё утро на то, чтобы взять себя в руки.
Поскольку магазин был приведён в порядок, я смогла открыть его для постоянных покупателей, несмотря на разбитую витрину. Приток покупателей занимал меня до самого чаепития. Мы с Молли уселись пить чай в узкой кухне. Я была слишком измотана, чтобы настаивать на чём-то официальном. Тосты, сыр и джем на потёртом столике в углу – этого достаточно.
– Эта записка пришла вам, – объявила Молли, положив бумагу на стол. Я тут же узнала барсучью голову печати Питера. Я быстро сорвала печать и прочла записку.
«Встречаемся в полночь у Львиных Ворот».
Отлично. Надеюсь, я найду те ответы, которые ищу.
Только закрыв магазин и отпустив Молли домой, я осознала, что мне не на чем добираться до дома Питера. Было уже очень позднее время, на улице стоял пронизывающий холод. В такой поздний час мне не хотелось в одиночку ловить извозчика. Это попросту небезопасно.
Мне надо как-то добраться до дома Питера. Нельзя тратить время впустую. Мой дедушка где-то там, и Рэтфорд наверняка знал, где он. Я застегнула своё тёплое пальто, потуже затянула чепчик, затем замоталась в толстую шаль. Мне хотелось скрыть свой силуэт, чтобы не привлекать внимание мужчин на улицах, но я не могла сама одеться мужчиной. Поэтому приходилось надеяться, что темнота и холод отобьют желание большинства людей высовываться на улицы между магазином игрушек и Сент-Джеймсом.
Я решила рискнуть.
Держа ключи в руке, я вышла за дверь и повернулась, чтобы запереть её. На моё плечо опустилась рука.
Я резко развернулась и закричала на мужчину позади себя.
– Полегче, Мег. Это я, – там стоял Уилл, хотя без килта он не так походил на шотландца. Вместо этого он был одет в простые чёрные брюки и плотное пальто.
– О, слава небесам, – я обняла его, затем быстро заперла дверь. – Ещё раз так меня напугаешь, и...
– И ты что? – Уилл лукаво улыбнулся.
– Не скажу. Но поверь, что месть будет стремительной и ужасной, – я шлёпнула его по плечу. – Питер тебе тоже послал записку?
– Конечно, – сказал Уилл, когда мы зашагали по улице. Днём широкие авеню и витрины магазинов кишели людьми и духом праздничного веселья. Теперь, когда на Мэйфер опустилась глубокая, долгая зимняя ночь, веселье испарилось и воцарилось ощущение запустения и холодного страдания, которое праздники не могли унять. Уилл подвинулся ближе к моему боку. – Я намеревался прийти в магазин, чтобы мы смогли составить план, но Люсинда упомянула, что послала Молли тебе на помощь, и я не захотел вызывать подозрения.
Я выдохнула, и моё дыхание превратилось в пар, заклубившись вокруг моего лица.
– Я рада, что сейчас ты здесь, – сказала я, переплетая его пальцы со своими.
Костлявая старая лошадка с низко опущенной шеей и просевшей спиной тащила тележку. Кучер выглядел таким же сгорбленным, апатично щелкая поводьями, пока лошадь усталыми шагами шла по улице. Образ из сна до сих пор преследовал меня. За последний год я столько раз оказывалась в опасности, что уже сбилась со счета. Уилл несколько раз едва не лишился жизни, и эта мысль заставляла моё сердце холодеть. Год назад я не думала о последствиях. Теперь они вторгались в мою жизнь даже во сне.
И вопреки этому я всё равно радовалась, что он со мной.
Войдя в Сент-Джеймс, мы прошли под высокими платановыми деревьями, чьи ветки теперь были припорошены мелким белым снегом. Время от времени приглушенный гомон праздничной вечеринки доносился из элегантных домов с высокими садовыми изгородями.
Наконец, мы подошли к огромному городскому дому, обнесённому толстой каменной стеной. По обе стороны от ворот сидели бронзовые львы с блестящими чёрными глазами. Один лев смотрел на улицу, другой надзирал за двором. Я знала, что устройство в мастерской Рэтфорда позволяло ему смотреть через глаза львов. Возможно, Питер смотрел на нас. Я помахала той статуе, которая смотрела на улицу, но дом оставался тихим и неподвижным. Питер говорил мне, что собирается повозить со львами и расширить их функции охранного устройства. Возможно, теперь он мог нас слышать.
– Питер? – позвала я. – Ты там?
Львы оставались неподвижными.
– И что теперь? – спросил Уилл, глядя внутрь через ворота из кованого железа.
– Мы всегда можем вскарабкаться на стену, – предложила я, хотя в моём платье это будет почти невозможно.
– И столкнуться с этими шипами? Мы ещё не настолько отчаялись.
Так что мы ждали и ждали, но время всё утекало и утекало, оставляя нас дрожать на холоде, а Питера всё не было видно.
– Который час? – спросила я Уилла, стискивая зубы, чтобы они не стучали.
Он взглянул на карманные часы.
– Четверть первого. Должно быть, что-то случилось.
– Ну, я отказываюсь и дальше торчать тут как замёрзший увалень, – я осмотрела ворота. Заперто. Придётся карабкаться. – Подсади меня, – я встала ногой на лапу льва, затем вскарабкалась на его колено, а рукой сумела ухватиться за завиток гривы за ухом. Если я перелезу через стену возле его плеч, я сумею избежать чёрных железных шипов, которыми была увенчана каменная стена. Я не хотела, чтобы подол моих юбок зацепился за них.
