Текст книги "Тень машины войны (ЛП)"
Автор книги: Кристин Бейли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
Мне показалось, будто весь воздух разом покинул мои лёгкие. Я думала о тех опасностях, которые поджидали меня, если моя репутация будет испорчена, но я бы никогда не подумала, что Дэвид попытается подстроить мне такую ловушку.
Оливер что-то сказал, но я не смогла расслышать, поэтому опустилась вниз и прижалась щекой к полу, чтобы лучше слышать через щёлку под дверью.
– Я действую практично. Все видят, как хорошо мы подходим друг другу. Нет никого другого, кто мог бы со мной тягаться. Наш брак был оговорён ещё тогда, когда мы были младенцами, так почему я не должен добиваться её? Если она выйдет замуж за другого, это станет пустой тратой её потенциала, – я не видела ничего в комнате, но слова Дэвида показались мне одновременно очень горячими и на удивление холодными.
Оливер не ответил сразу. Когда он всё же заговорил, его голос звучал мягче, но содержал в себе не меньше предостережения.
– Дэвид, ты мой шурин, и хочешь верь, хочешь нет, я забочусь о твоих интересах. Ты не можешь загнать её в ловушку и ожидать, что она будет твоей. Если ты хочешь быть мужчиной, то поступай правильно и не делай глупостей.
– Простите, мисс. Вы что-то уронили?
Я спешно поднялась, ударившись затылком о дверную ручку. Вздрогнув, я потёрла ушибленное место, поворачиваясь к горничной.
– Я потеряла пуговку. Она закатилась под дверь.
– Я могу достать её для вас, – сказала она, потянувшись к ручке.
Мои руки дрожали, когда я пригладила юбки.
– Нет необходимости. Мэри, верно? Я устала. Уже очень поздно, – я сложила руки перед собой и понадеялась, что девушка не заметит, что мы одеты в одинаковые платья.
– Да, мисс. Следуйте за мной, – она развернулась на пятках и зашагала по коридору. Я пошла за ней, поскольку выбора у меня не было, а иначе я бы продолжила подслушивать Оливера и Дэвида через дверь. Если это делало меня ужасным человеком, мне придётся смириться с моими недостатками.
Мэри включила лампы в розовой спальне. Свет как будто растекался по шёлку цвета пыльной розы, украшавшему стены и мебель из розового дерева. Запах сушёных лепестков роз был таким же всепоглощающим, как и роскошь – и это ещё одна из самых скромных гостевых комнат.
Мне здесь не место.
– Вам ещё что-нибудь нужно, мисс? – спросила Мэри.
– Нет. Спасибо.
Горничная ушла, а я присела на уголок кровати. Перьевой матрас просел подо мной, но я не могла заставить себя упасть на него.
Мне слишком многое нужно было обдумать.
Что мне делать с Дэвидом? Мне ненавистно было нести на себе обязанность отвергнуть его. К сожалению, бросать охоту – попросту не в его натуре. Проблема в том, что я восхищалась Дэвидом. Я даже наслаждалась его обществом и остроумием, но в его мире я стану тенью или чучелом для красивых платьиц, которое заодно умело принимать гостей на чай.
Всё моё немногочисленное имущество перейдёт к нему. Если я стану замужней женщиной, мой муж будет распоряжаться моей жизнью, моим телом – всем. У меня не будет ресурсов, и если я пожелаю реализовать какой-то свой интерес, то всё это будет зависеть от него до того самого дня, когда он умрёт и оставит меня вдовой. И даже тогда моими делами будут заниматься мои сыновья. Дэвид не позволит мне и дальше управлять магазином, это я знала точно. Это будет ниже моего положения графини.
За кого бы я ни вышла замуж, мне придётся верить в то, что он с готовностью предоставит мне свободу, когда я попрошу об этом. Потому что ни закон, ни обычай его к этому не обяжет. И я не верила, что могу довериться Дэвиду в этом вопросе. В том-то и проблема.
Я не готова выходить замуж. Ни за кого, и если я не буду осторожна, то лишусь этого выбора. Мне нужно оберегать это право.
Я смотрела, как мягкие хлопья снега падают на холодное стекло окна, на мгновение замирают там, а затем тают и скатываются вниз как слёзы. Моё сердце осталось в моём очаровательном магазине. Я не могла выбросить из головы картину разрушений. Что ещё хуже, так это то, что иногда образы разбитых игрушек смешивались с воспоминаниями об обгоревшем дереве и осколках стекла после пожара, который лишил меня всего.
Я ненавидела жить в тени разрушений.
Это выматывало.
Но выматывало не настолько, чтобы позволить мне заснуть.
Холод глубокой зимней ночи пробирал меня до костей, пока я сидела на кровати и ждала наступления рассвета.
***
Лишь с первыми утренними лучами я успокоилась настолько, чтобы наконец-то заснуть. В итоге я задремала в огромном кресле, оставаясь полностью одетой. Горничным, должно быть, приказали не беспокоить меня. Когда я проснулась ближе к вечеру, роскошное окружение на несколько секунд огорошило меня, пока я пыталась вспомнить, где нахожусь.
Затем леди Бриони, младшая сестра Дэвида, ворвалась в дверь.
– Мег! Я слышала, что ты здесь, но уже так поздно, и тебе пора одеваться. Другие Развлекатели уже собираются.
Я тупо уставилась на маленькую девочку с ярко-рыжими волосами и досадными веснушками, которые покрывали каждый дюйм её лица и рук даже в разгар зимы. Она была одета в светло-серое бальное платье, а волосы были завиты и перевязаны лавандовыми ленточками. Она не унаследовала красоту своей сестры Люсинды или гордый стан своего брата Дэвида, но мне она безгранично нравилась. Она напоминала мне саму себя в более беззаботные времена.
Моргнув, я поднялась с кресла, но всё моё тело затекло, и я опасалась, что моя нога онемела.
– Что такое?
– Его Светлость сегодня вечером продемонстрирует своё новейшее Развлечение, а ты всё пропустишь, – леди Бриони махнула рукой, зазывая в комнату весьма устрашающий отряд служанок. – Люсинда послала меня проследить, чтобы ты была готова вовремя.
Леди Бриони хлопнула в ладоши, и горничные принялись за дело. Я очень быстро поняла, что когда Люсинда чего-то хотела, спорить бесполезно. А теперь, когда она была герцогиней, всё стало только хуже.
Уже совсем скоро я стояла перед зеркалом, помытая и одетая в бледно-голубое платье цвета мороза и соответствующий шерстяной плащ. Леди Бриони взяла меня за руку и вывела из розовой спальни, ведя по коридорам городского дома Чэдвиков.
У дверей оранжереи собралась толпа. Именно там я заметила свою лучшую подругу.
Её Светлость Герцогиня Чэдвикская должна была ослепительно сиять в белоснежном платье и таком же плаще. Вместо этого Люсинда выглядела так, будто ей слегка нездоровится. С яркими золотисто-рыжими волосами цвета тёмного мёда и живыми сине-зелёными глазами она обладала красотой, от которой перехватывало дух. Но в данный момент она выглядела так, будто не спала месяц. Она хмурила лоб от беспокойства.
Подойдя ближе, я заметила, что её глаза немного покраснели, а лицо напряглось, точно она прикладывала усилия, чтобы её не стошнило. Мне это ни капли не нравилось.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила я приглушенным голосом.
– Оливер рассказал мне, что случилось в магазине. Я ужасно расстроена, – призналась она. Магазин по всем правам принадлежал ей. Она унаследовала его от своего первого мужа, Саймона Прикета. Я управляла магазином вместо неё. Хоть Саймон Прикет и не был герцогом, она любила его всем сердцем, и я знала, что она и по сей день оплакивала его, пусть и нашла счастье с Оливером.
– Мне так жаль. У меня такое чувство, будто я не сумела выполнить свой долг перед тобой, – я взяла её за руку.
– Я беспокоилась за тебя. Я очень рада, что ты невредима,– она привлекла меня поближе и прижалась щекой к моей щеке, как это сделала бы сестра.
– Возможно, я не сумею открыть магазин на Рождество, – призналась я. – Наши постоянные покупатели будут ужасно расстроены.
Она вздохнула.
– Мы всё исправим, как только ситуация вернётся к норме.
– А вернётся ли она когда-нибудь к норме? – спросила я, ощутив груз этого вопроса на своих плечах, и подумала о мужчине в заводной маске и его намерении выслеживать меня, пока он не получит свою добычу.
Люсинда поджала губы, но потом просияла.
– Дорогой! Сегодня ты выглядишь особенно привлекательно.
– А ты неизменно очаровательна, – я повернулась и увидела шагающего к нам Оливера, одетого с иголочки, хотя его волосы всё равно не поддались усмирению. Его дикие каштановые вихры противились любому подчинению, но всегда были к лицу красивому молодому герцогу.
– Вы тоже так и приковываете взгляды, мисс Уитлок, – он наклонился к моему уху. – Могу я переговорить с тобой наедине?
– Конечно, – нить страха пронзила моё сердце. Дэвид получил свою выволочку, а теперь, похоже, пришёл мой черед.
Оливер взял Люсинду за руку и поцеловал в щеку.
– Меня не будет всего минутку. Как только Виктор откроет двери, садись поближе к кострам.
– Правда, со мной всё хорошо, – она мило улыбнулась ему. – Идите. Вам столько нужно обсудить.
– Следуй за мной, – голос Оливера приобрёл суровые интонации, как только мы проскользнули обратно в коридор, незамеченные толпой у дверей оранжереи.
И вновь Оливер отвёл меня в свой внушительный кабинет. Только в этот раз на его столе были разбросаны какие-то бумажки. На углу стола у окна маленький механический пингвин прихорашивал пёрышки рядом с плюшевой лисой. У несчастного животного на одном глазу была повязка как у пирата.
Оливер скрестил руки на груди и прислонился бедром к столу.
– Ты же знаешь, что я собираюсь сказать, верно?
– Что я должна старательнее оберегать свою репутацию, – я склонила голову, но не в знак покорности, а потому что ощущала на себе груз собственных мыслей.
– Ты хочешь выйти замуж за Дэвида? Поэтому ты была так беспечна? – спросил Оливер, протянув руку и приподняв мой подбородок. – Я думал, ты хочешь закончить Академию.
– Так и есть! – я сделала шаг назад, но посмотрела Оливеру в глаза. – Я думала, что с друзьями моей репутации ничего не грозит.
– Твоя репутация никогда не в безопасности с каким-либо мужчиной. Если что-то случится, вина всегда ляжет на тебя, – предостерёг он.
– Это нечестно, – я могла никогда не обрести свободу. Ни одна женщина не могла быть поистине свободна в таком мире.
– Нет, нечестно, – Оливер положил руку мне на плечо. – Но до тех пор, пока мир не изменится, тебе выпала именно такая доля. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы защитить тебя.
Я посмотрела на свои руки, не чувствуя себя смягчившейся. Мир не мог измениться достаточно быстро.
– Спасибо, Оливер.
Он душевно похлопал меня по плечу.
– Когда твой дедушка вернётся, надеюсь, я сумею сказать, что сделал для тебя всё возможное.
И это возвращало нас к другому насущному вопросу.
– Вы нашли мужчину в заводной маске? – спросила я. – Пожалуйста, скажи, что его поймали.
– К сожалению, ему вновь удалось ускользнуть от нас, – лицо Оливера сделалось мрачным. – Однако я поспрашивал в доках. Он регулярно путешествовал между Лондоном и портом Гавра, и даже поднимался вверх по реке до самого Руана. Я послал своих людей за расспросами в Руан, но французы склонны держать язык за зубами и не так охотно ведутся на суммы, которые я предложил за информацию.
Я села на изящное бархатное кресло возле огромного глобуса, чувствуя себя так, будто всё ещё тону.
– То есть, он во Франции, – я задавалась вопросом, не значит ли это, что мой дед тоже там, так близко.
Оливер склонил голову набок.
– След обрывается в Руане, хотя логично будет рассматривать и Париж, учитывая его связь с Сеной.
Я кивнула. Мои руки слегка дрожали. Я аккуратно сложила их на коленях, заставляя замереть.
– А у семьи Хэддоков есть какая-то связь с Парижем?
Бомба, которую мужчина заложил в магазине прошлым летом, породила метку мужчины по имени Ричард Хэддок. Тут должна быть какая-то связь. За время в Академии я узнала о Хэддоке все, что только могла. Орден присвоил ему Чёрную Метку, и тот заплатил своей жизнью.
У Хэддока имелись очевидные причины для вендетты против моей семьи из-за нашей роли в его падении, и он стоял во главе моего списка подозреваемых. Существовала лишь одна проблема. По всем данным он был совершенно точно мёртв, и у него не осталось наследников, которые могли бы мстить.
Оливер перекатывал небольшую шестерёнку по тыльной стороне своих пальцев.
– Единственная связь Хэддока с Францией – это его могила.
Этого недостаточно. Не существовало конкретной отправной точки или пути, по которому можно было бы последовать.
– Боюсь, этого недостаточно, чтобы что-то предпринять, – пробормотала я.
Шестеренка замедлила своё движение. Оливер нахмурил лоб, перекатывая шестерёнку туда-сюда едва уловимыми движениями пальцев.
– Что такое? – спросила я. Мне нужно было знать, что он утаивает.
Следующие слова он выбирал осторожно.
– Похоже, наше время также на исходе.
– Что ты хочешь сказать? – я подалась вперёд, отстранившись от плюшевой мягкости кресла.
– «Медуза» должна отчалить в Новый Орлеан под Новый Год, – сказал он. – И теперь он знает, что мы за ним наблюдаем.
До Нового Года осталось несколько недель. Если «Медуза» пересечёт Атлантику, то единственная моя зацепка оборвётся. Боже мой. Я отчаянно хотела помочь моему дедушке, но теперь в моём распоряжении мало времени и ещё меньше ресурсов.
Если мужчина в маске выскользнет из наших рук, мне придётся ждать очередного покушения на мою жизнь, и только потом я, возможно, сумею найти его след вновь. Особенно если он узнал, что Оливер взятками покупает информацию о корабле. Попытки Оливера в шпионаже недолго останутся тайной, зная длинные языки рабочих в доке.
Я отказывалась жить как запуганный кролик в охотничьем заповеднике, гадающий, отказался ли от охоты ястреб, наконец-то присевший на дерево неподалёку. Этот мужчина уже убил моих родителей, едва не убил меня, а также бессердечно одурманил меня и запер в сундуке. Он доказал, что может вломиться в мой дом. Что, если его следующая атака угодит в яблочко?
Даже с такой ужасающей мыслью я не хотела гоняться за убийцей, но и не могла бросить моего деда жертвой безжалостных махинаций этого негодяя.
Оливер положил шестерёнку на стол.
– Мег, я не хочу, чтобы ты гонялась за безумцем.
– Тогда что я должна делать? Мне нужно ждать нападения, которое наконец-то меня убьёт? Может, мне просто стоит передать ему дедушкин ключ при нашей следующей встрече? Повяжу на него миленький бантик. Может, тогда он хотя бы пощадит мои окна, – я тяжело выдохнула. – Никому в Ордене, кроме тебя, нет дела до судьбы моего деда. Он был следующим кандидатом на руководство Орденом, и пока он числится пропавшим, перспективы всех остальных выглядят более заманчивыми.
– Это неправда, – сказал Оливер, но оправдывающиеся нотки в его голосе говорили об обратном. – В Ордене нет ни единого члена, который захотел бы навредить Генри, чтобы улучшить своё положение.
Я приподняла одну бровь, но ничего не сказала. В конце концов, лорд Стромптон убил нескольких членов Ордена, чтобы улучшить положение его семьи и скрыл свой злобный замысел, подставив другого. Это обстоятельство сыграло в пользу Оливера, когда он женился на дочери Стромптона.
Оливер поднял ладонь.
– Даже не произноси это вслух.
Видимо, он вполне ясно меня понимал.
– Ты знаешь, что я не стала бы говорить об этом.
Он тяжело выдохнул и прислонился к своему столу, затем скрестил руки на груди.
– Что ты хочешь делать со всем этим?
– Ты мне поможешь? Мужчина в маске не заподозрит, что ты последовал за ним в Париж, – мои карты были выложены на стол. В прошлом году мы с Оливером потребовали этого друг от друга. По противоречивым чувствам, отразившимся на его лице, я поняла, что эта просьба уже переступила все границы.
– Мне нужно находиться в Лондоне, пока ситуация не... успокоится, – выпрямившись, он одёрнул свой изящно пошитый жилет. – Прости.
– Не извиняйся. Это не твоё сражение.
– Ну, тебе тоже не стоит отправляться в путешествие, – парировал Оливер. – И я говорю это не только потому, что не хочу, чтобы ты в одиночку столкнулась с убийцей. На следующем Собрании Ордена в канун Нового Года все будут приносить клятвы. Это обязательно, съедутся члены со всего мира. Если ты не вернёшься вовремя, чтобы принести клятву, твоё место ученицы будет потеряно. Ты больше никогда не вступишь в Орден.
– Я в курсе этой ситуации, – я посмотрела на мозоль у основания моей ладони.
– Тебе необязательно читать мне нотации.
Всё желание спорить ушло из него, и Оливер провёл рукой по своим непокорным волосам, как часто делал, когда оказывался загнанным в тупик.
– Слушай. Я напишу своему другу Гюставу и пошлю это через срочные каналы Ордена. Он сейчас в Париже. Возможно, он поможет разузнать побольше об этой тайне.
Мне была нужна более конкретная информация и больше ресурсов, чтобы противостоять этой угрозе. Как представитель знати, Оливер обладал этими ресурсами. Как хозяйка магазина и незамужняя женщина, я ими не обладала. Но я уже выучила свой урок – надо полагаться только на себя. Оливер сделал достаточно, и теперь у меня больше информации, чем прежде.
– Я ценю твоё предложение. Спасибо.
Оливер подошёл ближе и протянул ладонь. Он сжал мою руку своей и посмотрел мне в глаза с самым искренним выражением, которое я когда-либо видела.
– Не думай, что я не желаю возвращения Генри, – произнёс он, называя моего дедушку по имени. – Даже не думай, что я желал бы вреда кому-то из членов твоей семьи. Я хочу увидеть его возвращение. Вот только мы располагаем очень скудными сведениями, ничто из этого не подтверждено, и опасность столь велика.
– Я понимаю, – сказала я. – Правда. У меня никогда не было повода усомниться в твоих намерениях. Спасибо тебе за всё, что ты сделал для меня. Это намного больше, чем я сумела бы сделать в одиночку.
Он вывел меня обратно в коридор, и мы пошли к оранжерее. Я лишь жалела, что нельзя сделать большего.
Мой дедушка был единственной нитью, связывающей меня с семьёй, и я чувствовала, как волокна этой нити ускользают из моих пальцев.
Глава 4
Оливер взял меня под руку и проводил в оранжерею. Нас окутал холодный воздух, яркие костры бодро горели в огромных отдельно стоящих жаровнях. Вокруг них собрались толпы. Тут присутствовало большинство обитателей домов Чэдвиков и Стромптонов. И хоть я была знакома с другими Развлекателями и членами Общества, я чувствовала себя явно чужой.
Это мероприятие для аристократии.
Оливер оставил меня за столиком, затем стал бродить среди собравшихся, приветствуя людей, рассевшихся вокруг костров.
– Вот уж не ожидал встретить тебя здесь, – произнёс Дэвид слишком близко к моему уху. Я резко развернулась.
Он посмотрел мне в глаза, и уголки его губ приподнялись в фирменной кривой улыбке. Одарённый отличными золотистыми волосами и привлекательными чертами лица, этим вечером он являл собой воплощение благородного и пристойного джентльмена.
– Этим вечером ты выглядишь обворожительно. Что хотел сказать Оливер?
– У нас каждый разговор должен начинаться таким образом? – спросила я.
– Каким образом? – он улыбнулся слишком знающей улыбкой.
– Ты знаешь каким, – он привлекателен, в этом нет никаких сомнений. Он элегантен, богат, титулован, умён, и я ощущала его шарм. Но подо всем этим недоставало чего-то твёрдого и реального, подобного ощущению земли под моими ногами.
Тем не менее, я рождена англичанкой, а он – граф. Я должна быть любезной. И всё же каждый раз, когда я пыталась быть добра к нему, мне казалось, будто я даю ему совершенно не нужное поощрение.
Не помогало и то, что я искренне желала иметь с ним те же отношения, которые связывали меня с другими моими хорошими друзьями. Мне хотелось бы доверять ему так, как я доверяла Маноджу, Ноа, Майклу и Питеру.
Он прикоснулся к завитку волос у моей щеки.
– Тебя что-то беспокоит. Что Оливер узнал о мужчине в маске?
– Ничего важного, – если я хоть что-то скажу Дэвиду, он придумает новый план, и я не могу быть уверена, что он станет действовать в моих лучших интересах. Только не после того, что он сказал Оливеру.
– Расскажи мне, – настаивал он.
– Дэвид, правда. Ты сделал достаточно.
Если бы Дэвид знал о моих проблемах, он бы помог, но эта помощь превратится в долг, который я не смогу вернуть.
– Ты же знаешь, что можешь положиться на меня. Я смогу предоставить всё, что ты пожелаешь, какой бы ни была цена, – его голос на мгновение понизился.
– Я знаю, – замечательно было бы убежать во Францию без раздумий и последствий. Я хотела вернуть дедушку домой. Проблема в том, что за один короткий год я многое узнала о том, как опасно действовать поспешно. И я решительно настроилась возвыситься над своей безрассудной натурой. – Но вот какова будет цена для меня, хороший вопрос.
В этот момент Оливер занял место за трибуной, вырезанной изо льда, и обратился к толпе.
– Мои дорогие друзья и члены семьи, – сказал он с широкой улыбкой. – На нашем последнем Собрании мой почтенный друг Альбрехт имел наглость намекнуть, что моим усилиям в работе над последним Развлечением недоставало искусности.
Пожилой прусский дядя Дэвида встал.
– Твои танцоры на балу Развлечений тряслись ещё сильнее, чем я, – другие Развлекатели в помещении разразились низким добродушным смехом. Озорной старик-изобретатель скрестил руки на груди и сел обратно на свой стул.
– Возможно, они поддались нервозности. В конце концов, влюбиться – это ужасно рискованная затея, – парировал Оливер. И снова толпа отреагировала на подколку смехом.
Дэвид глянул на меня краешком глаза, но я сосредоточилась на Оливере.
– Чтобы защитить свою репутацию Развлекателя, позвольте мне представить это. Карусель самой изящной работы, – Оливер протянул руку, и Люсинда встала как королева. – Любовь моя дражайшая, прокатишься первой?
Люсинда улыбнулась и шагнула к карусели.
Та выглядела ещё изумительнее, чем вчера вечером. Свет костров отражался от ледяных граней, и потому казалось, будто внутри мерцающего льда и холодного серебра заточен миллион крошечных костров. За своё время, проведённое с Развлекателями, я видела многое, но эта карусель была самой выдающейся до сих пор.
Люсинда шагнула на платформу, и из толпы поднялась тёмная фигура.
– О нет, дорогая. Это плохая идея в твоём положении, – заявила мать Люсинды из-под её тяжёлой траурной вуали.
Я чуть выпрямилась, когда все взгляды обратились к Люсинде.
В каком положении?
Мне ненавистно было думать, что Люсинда страдает каким-то ужасным недугом, но она действительно выглядела нездоровой.
Оливер прижал жену к своему боку, когда толпа начала приглушённо переговариваться.
– Поскольку леди Стромптон уже породила ненужные пересуды, я бы хотел объявить о своей великой радости. Я с гордостью жду будущего наследника Чэдвика или же дочь, которую я буду лелеять как никого другого, – глухие перешёптывания сменились удивлённым вздохом коллективного восторга. Люди за столиками разразились поздравлениями.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить. Люсинда носила ребёнка! Вот почему она выглядела такой больной. Должно быть, она ещё на ранней стадии и чувствовала себя нехорошо. Неудивительно, что Оливер не хотел оставлять её ради путешествия в Париж. В первом браке она потеряла ребёнка и, должно быть, пребывала в ужасе.
– Пожалуй, моей очаровательной жене лучше остаться на твёрдой почве. Так кто же прокатится первым? Ученица Маргарет? – Оливер взмахом руки указал на карусель, и я встала. Мой разум переполнился мыслями о будущем ребёнке, но я не могла упустить возможность прокатиться на такой изумительной машине.
Я первой подошла к карусели, но остальные последовали за мной. Я забралась на прекрасного мерцающего грифона и боком уселась на тёмно-синей подушке, которая защищала меня от холодного льда. Я поражалась искусности детализированных львиных когтей и резных перьев на голове существа.
Альбрехт помахал мне с изогнутой драконьей спины, и я с удивлением увидела, что бабушка Оливера царственно примостилась на пегасе перед ним. Летающая лошадь высоко запрокинула голову, и её прозрачная грива развевалась по ветру, словно существо застыло в полете. Когда карусель начала вращаться и свет во льду сместился, животные как будто ожили, выгибаясь и силясь побежать вперёд. Дядя Альбрехт тронул шляпу, поглядывая на вдовствующую герцогиню, и кажется, я заметила, как она порозовела.
Я рассмеялась, не сумев сдержаться. Когда карусель начала крутиться быстрее, я взялась за серебристый шест руками в перчатках и восторженно ахнула, когда фигурки стали нестись всё стремительнее и стремительнее, а из машины полилась прекрасная музыка.
Я уже давно не чувствовала себя такой свободной или весёлой.
Все тревоги растворились, пока зимняя оранжерея проносилась вокруг размытым белым пятном мороза.
Я знала, как сильно Люсинда мечтала о ребёнке после скоропостижной потери первого мужа и дитя, которое она носила от того брака. Я была так благодарна, что ей представился второй шанс стать матерью. Она будет чудесна в этой роли.
Мысленно я уже проводила инвентаризацию магазина игрушек и задавалась вопросом, какие радости я могу подарить ребёнку, и уцелело ли там что-то подходящее. Я могла изобрести что-то абсолютно новое. О, в этом есть свои преимущества. Будет очень весело.
Моя голова кружилась, за спиной словно выросли крылья, и я не хотела, чтобы карусель останавливалась, но она всё же замедлила своё изумительное вращение. Я сошла с вращающейся платформы и плюхнулась на ближайший стул.
Тогда-то я заметила Дэвида, стоявшего возле Оливера у трибуны.
Затем неестественную тишину.
И взгляды всех в комнате, прикованные ко мне.
Я озадаченно перевела взгляд на Оливера. Его губы поджались в жёсткую линию, в ярко-ореховых глазах как будто отражался жаркий огонь костров. Он выглядел так, будто собирался отвесить Дэвиду подзатыльник.
Дэвид одарил меня победоносной улыбкой, подняв бокал ледяного вина и сделав глоток. Выражение его лица напоминало мне охотника, шагавшего сквозь свору псов и знающего, что в силках застряла лиса.
Я почувствовала, как к шее приливает румянец, потому что в комнате разом стало очень жарко и тесно вопреки стеклянным стенам и сугробам снега.
– Что случилось? – шёпотом спросила я у доброй пожилой женщины справа от меня. Она протянула руку и похлопала меня по ладони, одарив старческой улыбкой.
– Граф только что попросил у Его Светлости твоей руки, дорогая.
Значимость этого момента настолько ускользнула от меня, что первой мыслью в моей голове было «Зачем ему понадобилась моя рука?»
Но потом её слова отложились в сознании, и у меня во рту резко пересохло.
«Он попросил у Оливера моей руки, чтобы жениться на мне?»
О милостивый Боже.
Дэвид повернулся ко мне.
Мне потребовалась каждая унция моей силы, чтобы встать. Я чувствовала, как мои руки трясутся. Я старалась держать голову высоко.
– Мисс Уитлок, – Дэвид улыбнулся, будучи совершенно уверенным в себе, и зашагал вперёд между двумя пылающими кострами. – Что вы думаете о том, чтобы стать моей женой?
Все в оранжерее улыбались мне с радостными выражениями лиц. Я чувствовала давление как какую-то физическую силу, и мне казалось, что я вот-вот взорвусь.
– Могу я поговорить с вами наедине? – сумела выдавить я.
Дэвид поднял бокал, адресуя этот жест остальным.
– Что бы вы ни хотели сказать мне, вы можете сказать это нам всем. Скоро они станут вашей семьёй.
Временами уверенность Дэвида была очень, очень ужасной вещью. У меня не оставалось выбора, кроме как дать свой ответ.
– Мой лорд, – сказала я так твёрдо, как только могла. – Я вынуждена отказать вам.
Шокированный коллективный вздох, прокатившийся по оранжерее, идеально вторил стуку моего собственного сердца. Решительно настроившись не терять самообладания, я попятилась назад.
– Примите мои извинения, Ваша Светлость, – сказала я, кивнув Оливеру. – Но мне пора уходить.
Когда я подобрала юбки, кто-то чрезмерно громким голосом заявил:
– Да она с ума сошла!
Я повернулась спиной ко всем и вышла из оранжереи.
Внезапное тепло в доме казалось подавляющим. Выйдя в коридор, я тут же перешла на поспешный бег. Мне нужно сбежать из этого места. Я хотела побыть в своём доме, в мастерской, со своими вещами и безо всякого давления ожиданий.
Звук моих подошв, стучащих по жёсткому мрамору, эхом отдавался от стен, когда я добралась до входных дверей. Я не ждала, когда лакей откроет их передо мной. Вместо этого я потянулась к дверям и широко распахнула их, позволяя ветру и снегу влететь в тёплый дом.
От натиска холодного воздуха я невольно ахнула.
Меня только что унизили перед несколькими членами Ордена. Как минимум трое из них заседали в Палате Лордов. В итоге пострадает моя репутация, а не Дэвида. В их глазах я буду неразумной строптивицей, а не девушкой, которой тщательно манипулировали.
Ко мне подошёл знакомый кучер. Он обеспокоенно нахмурил лоб, глядя на меня, стоящую на зимнем морозе.
– Что-то случилось, мисс Уитлок? – спросил он.
– Да. Мне нужно, чтобы вы немедленно отвезли меня домой.
– Как скажете, – он кивнул и вернулся в каретник.
Моё сердце гулко стучало, пока я ждала, когда он запряжёт лошадей. У меня не было времени задерживаться здесь. На мгновение я подумывала пешком пойти в свой магазин, но потом передумала. Даже в Мэйфере улицы небезопасны для молодой женщины, и я явно неподходяще одета для того, чтобы одной идти по городу в темноте.
Я шагнула по обледенелому камню, надеясь оказаться поближе к каретнику, когда кучер опять выйдет, но тут сильная ладонь схватила меня за руку.
Я развернулась, одновременно высвободившись рывком, и оказалась лицом к лицу к Дэвиду.
Глава 5
– Мег, прекрати, – произнёс Дэвид с ноткой обиды в голосе. – Я знаю, что предложение было неожиданным, но тебе необязательно было так унижать меня.
Унижать его? Это он меня унизил.
– Я предлагала поговорить с тобой наедине. Ты не пожелал и слышать о таком, – сказала я, не в силах скрыть своё неверие. – О чём, во имя Господа, ты думал?
Дэвид раздражённо дёрнул свой воротник.
– Я думал, что мы хорошо подходим друг другу. Я не желаю выставлять напоказ перед всем Обществом мой титул, родословную Развлекателя и деньги, чтобы голодные мамаши пихали мне под нос своих тупых дочерей. Я предпочёл бы полностью избежать этих мучений. Твоя фамилия в Ордене не менее влиятельна, чем моя. Если слухи о спрятанном состоянии Уитлоков правда, то и твоё богатство не менее велико, – он слегка опустил голову – я редко видела, чтобы он так делал. – Ты единственная женщина из всех, кого я встречал, которая может почти превзойти мой ум.
Я прикрыла глаза на несколько секунд, набираясь терпения.
– То, что ты сделал там, едва ли можно назвать умным поступком. Ты думал, что сможешь принудить меня, устроив спектакль? Или ты хочешь принудить меня каким-то другим способом? – холодный порыв ветра пронизывал мой чепец и платье. Люди определённо вступали в брак по таким причинам, но это не давало Дэвиду основания полагать, что единственный ответ, который я могу ему дать – это тот, который он хотел услышать.
