Текст книги "Зарождение мистического пламени (ЛП)"

Автор книги: Кристин Бейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Кроме того, я не могла заставлять директора ждать.

– Хорошо.

Я взяла Уилла за руку и сжала её. Я не хотела прощаться. Он ласково поцеловал тыльную сторону моей руки, затем отпустил без единого слова, как будто тоже не мог произнести это вслух.

Дэвид повернулся к Уиллу.

– Тебе следует вернуться на корабль. Им нужен кто-то, чтобы бросать лопатой уголь, – он предложил мне руку, коротко кивнув, но я подобрала юбки и потопала в освещённый коридор, так и не взяв её.

Высокомерный ублюдок. Если он ревновал к Уиллу, то был прав. Меня не интересовал Дэвид. Нисколько. И я никогда не заинтересовалась бы. Вообще.

Я высоко держала голову, пока мы немного прошли по коридору. Дэвид догнал меня, и я позволила ему пройти мимо. В последний момент я оглянулась.

Уилл стоял, наблюдая из полумрака и ожидая меня. Я не знала, когда смогу увидеть его вновь. Я остановилась, глядя, как он стоит, гордый и сильный, как настоящий горец. Он поднял руку.

Я также коснулась воздуха, ощущая связь с ним, несмотря на расстояние между нами, и надеясь понять, что он хотел мне сказать. Он кивнул, затем исчез в темноте.

Дэвид неожиданно понял, что я остановилась, и сократил расстояние до меня. Я уронила руку, в то же самое время почувствовав, как вместе с ней рухнуло и моё сердце.

– Ты достойна лучшего, знаешь ли, – он взял мою руку за локоть и увёл меня.

Я отстранилась от его прикосновения.

– Нет. Это не так.

Мы преодолели оставшуюся часть пути в напряжённом молчании, пока поднимались по склону во двор.

Сэмюэл стоял там, чтобы встретить нас.

– Ты нашёл её, – презрительно усмехнулся он. – Что за шотландец задрал ей юбки?

Я сжала кулак, и одному Богу известно, как я нашла в себе силы сдержаться, потому что мне очень хотелось ударить его по лицу. Саботажник – это он. Я знала это нутром. Я повернулась к Дэвиду, понимая, что у меня есть всего несколько мгновений до того, как мне придётся терпеть жестокие насмешки Сэмюэла о поцелуе, который я разделила с Уиллом.

– Она была одна, – сказал Дэвид, его тон был холодным и небрежным. Его слова настолько удивили меня, что я едва не потеряла равновесие. Почему он солгал? Я думала, что из всех людей именно он с радостью и во всеуслышание закричит о моём падении. Он выгнул бровь, посмотрев на меня, затем взмахом руки указал на лестницу, которая вела в Академию.

– После вас, мисс Уитлок.

– То есть, она потерялась. Идиотка, – пробормотал Сэмюэл себе под нос.

Сэмюэл мог думать всё, что ему угодно. Мне нет дела до этого идиота. Меня беспокоил только Дэвид. Я задавалась вопросом, что он будет делать с увиденным. Шантаж? Возможно. Это в его духе. Не сегодня-завтра он пригрозит рассказать о поцелуе и заставит меня испортить проект, чтобы он сумел меня затмить. Тогда ему не придётся марать руки саботажем.

Полагаю, мне придётся подождать, пока Дэвид сделает свой шаг. Мне не нравилось, что он имел надо мной преимущество.

Мы вошли в зал собрания, и большинство учеников уже собралось в центре комнаты перед трибуной лектора. Под красными покрывалами возле подиума были спрятаны два предмета примерно в человеческий рост. Между ними стоял директор Лоренс, а справа – МакТэвиш.

Как только мы вошли, начальник Литейного завода тут же повернулся и уставился на нас. Его взгляд из-под тяжёлых век остановился на нашей маленькой группе. Я не могла прочесть выражение его лица. Его борода была густой, и только глаза выдавали его. Не знаю, что я там увидела, но это вызвало у меня дискомфорт. Директор взглянул на нас, затем раздражённо посмотрел на начальника Литейного завода, прежде чем снова повернуться к нам.

Да, мы пришли последними.

Если судить по лицам этих двух мужчин, можно было подумать, что мы шли на виселицу.

Директор Лоренс выпрямился.

– Теперь, когда все вы на месте и внимаете, у меня есть объявление.

Все смотрели на директора, поэтому я воспользовалась возможностью прокрасться вдоль задней части толпы и оказаться как можно дальше от Дэвида и Сэмюэла.

– Пришло время начать работу над вкладом Академии в предстоящее Развлечение, – объявил директор мощным и впечатляющим голосом. Я тут же ощутила волнение в воздухе, пытаясь припомнить, над чем Развлекатели решили работать на Собрании. Я была слишком занята бомбой, лежащей у меня на коленях, чтобы обращать внимание.

Теперь же бомба изучалась Орденом, но мне было интересно, насколько приоритетной её сделали директор Лоренс и остальные. При мне никто о ней не упоминал.

Однако бомба – это проблема для другого раза. На моих глазах Лоренс и МакТэвиш схватили покрывала и с размахом отбросили их в сторону.

На возвышении стояли два идеальных золотых робота. Тот, что слева, был мужского пола. Его лицо было пустым наброском, а тело покрывали сцепленные пластины. На локтях и коленях тщательно защищённые шестерёнки позволяли ему двигаться в суставах.

Справа стоял другой робот. Он был меньше, имел более заметные изгибы в талии и груди. И хотя его лицо также было пустым, этот робот явно создавался как женщина.

«О нет».

– Позвольте представить вам Адама и Еву. За годы Орден почти в совершенстве овладел искусством автоматики. Хоть мы и не ожидаем, что ученик разработает столь сложный механизм, у нас для вас есть трудное, но интересное задание, – у директора блеснули глаза, когда он погладил свою короткую бородку.

Я почувствовала, как мои внутренности завязываются в матросский узел, распутываются, а затем снова затягиваются ещё туже.

– Два главных ученика будут курировать этот проект. Каждый возьмёт одного робота. Что касается остальных, то вы вольны присоединиться к ним и помогать так много или мало, как вы сами пожелаете. Принимайте в учёт порядки Ордена. Те, кто способствует успеху, пожинают его плоды. Те, кто способствует неудаче… – он позволил своему голосу зловеще затихнуть. Мои ладони стали влажными.

Мне это не нужно. Не сейчас.

– Дэвид, будь любезен, сделай шаг вперёд.

Естественно, мужчина достанется ему.

Я видела, как он поднял голову, надувшись от чувства собственной значимости. Казалось, он ни капли не волновался, когда принимал приветствия и похлопывания по спине от своих почитателей. Он встал перед директором, заложив руки за спину. Я обошла парней перед собой, чтобы получше рассмотреть. Пальцы Дэвида крепко сжались, и он выглядел бледным в тусклом освещении зала.

– Как ученик с самыми высокими оценками, мужчину забираешь ты, – объявил директор Лоренс.

Дэвид подошёл к своему призу.

– Очень хорошо. – Лоренс одобрительно кивнул. – Следующий робот предназначен вам, – я опустила голову, ощущая страх от его следующих слов, – мисс Уитлок.

Господи Боже, о чём он думал? Если это идеальная приманка, чтобы выманить диверсанта, прекрасно. Всё это замечательно, но в то же время на меня взвалили проект, который явно породитконфликт с Дэвидом.

Мои ноги оставались вросшими в пол, не желая принимать такую ношу.

– Выйдите вперёд, мисс Уитлок, – в его голосе звучал строгий укор, поэтому я подчинилась, но не могла заставить себя посмотреть ему в глаза. – Как второй по успеваемости ученик, вы получаете второго робота. Поздравляю.

Я посмотрела в лица остальных учеников и почувствовала, что он поздравляет меня со смертным приговором. В тот момент я предпочла бы посмотреть в лицо высокому мужчине в капюшоне и с окровавленным топором, а не безжизненной золотой женщине передо мной.

Проглотив ком в горле, я покосилась на Дэвида и обнаружила, что он смотрит на меня. Его губы решительно поджались, а сам он слегка кивнул мне. Я не сомневалась в том, что вскоре он будет окружён добровольцами, готовыми помочь с тем, что мы должны сделать с нашими новыми подопечными. Я не получу такой поддержки. А к любой поддержке, которую мне всё же добровольно предложат, надо относиться настороженно.

Что бы мы ни должны были сделать, мне нужно найти способ выполнить это в одиночку вопреки диверсии. Я нахмурилась. Что мы должны сделать с этими проклятыми вещами?

– Прошу прощения, директор, – сказала я. Он повернулся ко мне, как какой-то великий меценат. – В чём именно заключается наше задание?

Он доброжелательно улыбнулся мне. Как бы мне хотелось, чтобы он решил адресовать своё благоволение кому-то другому.

– Научить их танцевать, само собой. Как ещё они смогут присутствовать на Балу Роботов?

Глава 17

Комната разразилась пронзительным гомоном, пока я стояла там, выпрямившись, словно кол проглотила. Моя поза настолько точно соответствовала позе робота, что я не удивилась бы, если кто-то попытался меня завести. Вокруг машины Дэвида уже образовалась толпа. Парни размахивали руками и рассматривали шестерёнки, как будто Санта Клаус только что подарил всем им отличную новую игрушку.

Мои руки и ноги, казалось, застыли на месте, когда я осознала, что мне предстоит сделать. Это слишком много для одного человека. Ни один ученик не сможет справиться с этим в одиночку. Мне нужна помощь, и всё же в моем распоряжении нет заискивающей толпы.

Но не все повелись на успех Дэвида. Я сделала шаг в сторону немногочисленной группы отбившихся, которые не могли стоять вблизи огня его харизмы. Их часто отгонял какой-либо недостаток, который друзья Дэвида считали в них недостойным. Ни у кого из них не было повода саботировать меня, а также у них не было доступа к моим чертежам вольера. Они были самым безопасным вариантом, который у меня был. Конечно, я не считала их недостойными, и если они хотели участвовать в проекте, то у меня для них имелось предложение.

Ноа был ближе всех ко мне. Хотя я отчётливо помнила, как он разорвал свою связь со мной в начале лета, я знала, что в плане таланта он застрял где-то посередине. Однако его амбиции были такими же огромными, как и у любого в этой комнате.

– Ноа, – начала я, старательно сосредотачиваясь на самом выгодном аспекте проблемы из всех возможных. – Победа принесёт больше наград, если приз будет разделён на меньшее количество рук, – начала я.

Он медленно повернулся, неохотно оторвав взгляд от толпы людей, окружившей Дэвида. Он не мог скрыть выражение тоски на своём лице.

– Прошу прощения?

– Мне бы пригодилась твоя помощь с моей машиной. Обещаю, Сэмюэл приглашён не будет, – я слегка улыбнулась ему, пытаясь вспомнить те моменты из нашего детства, когда мы играли бок о бок. Беда только в том, что тогда он тоже меня игнорировал.

Мои слова привлекли внимание Майкла, паренька-ирландца. Он был сыном кораблестроителя и обладал неуклюжей походкой и манерой речи, которой недоставало некоторой утончённости. Он перевёл взгляд с Ноа на меня, как будто не зная, что ему делать.

– Майкл, – взмолилась я. – У тебя талант находить мельчайшие ошибки и устранять их. Я уверена, что создание переключающихся панелей для контроля над движениями вальса станет превосходной задачей. Я знаю, что ты способен на это, – я знала, что он расстроен тем, что, казалось, никто не верит в его способности.

А ещё был Манодж, парень из Индии. И хотя мы никогда не общались напрямую, я знала, что он был очень умным и искусно собирал зубчатые механизмы.

– Манодж? Разве ты не поможешь тому, кто нуждается в помощи? – я многого не знала о его обычаях и религии, но я знала, что в нём глубоко заложен кодекс чести.

Он скрестил руки на груди.

Я не могла поверить, что эта группа парней не хотела сплотиться для улучшения собственного положения внутри класса. Должен же существовать способ достучаться до них.

– Если у нас получится, то это будет триумф.

– На мой взгляд, – начал Майкл, – мы от этого ничего не получим. Стоит нам проиграть, и наши внуки будут нести бремя нашего позора, однако если мы выиграем, нашего робота не оценят лучше, чем другого.

Мне показалось, что он только что облил меня ведром ледяной воды.

– Что ты имеешь в виду?

– Что ж, потому что… ну ты знаешь, – увильнул он.

– Потому что я девушка, – моё лицо пылало.

Он пожал плечами.

Ноа вздёрнул подбородок в надменной манере.

– Мне жаль, мисс Уитлок. Ваши последние задания демонстрировали тенденцию к неудаче, – он дёрнул лацканы своего пиджака, а затем встретился глазами с остальными. Как овцы в чёртовом стаде, они повернулись к нему. – Вы должны признать вероятность такого исхода.

В этом не было моей вины!

– А что насчёт тебя, Манодж? Достаточно ли ты храбрый, чтобы противостоять этому?

Он склонил голову в вялом поклоне.

– Приношу свои извинения. Но остальные правы.

– Полагаю, вы все отринете свой долг перед Академией. Вы с готовностью отвергнете возможность создать что-то вместе и тем самым унизите всех нас, когда наши роботы потерпят фиаско. И чего ради? – пожурила я. – Что ж, храните свою дурацкую гордость, – я гневно посмотрела на немногочисленную группу. С краю стоял Питер.

Он с надеждой улыбнулся мне. Я тупо стояла, не зная, что сказать. Он был единственным человеком во всей Академии, которого я считала другом, и единственным, которому мне фактически приказали не доверять. Комната начала постепенно пустеть, потому что ученики покидали её маленькими группами.

– Я помогу тебе, – сказал он, как будто это было уже принятое решение.

Моё горло сжалось, и когда он подошёл ближе к роботу, я выставила перед собой руку. Он замолчал. Мои пальцы находились всего в нескольких дюймах от его груди.

– Я… – Хоть убей, я не знала, что сказать.

Его взгляд опустился, и я видела, как боль и разочарование отбрасывают тени на его милое лицо.

– Ты не хочешь моей помощи, не так ли?

Клянусь Богом, он подумал, что я в него не верю. Подавленное выражение в его глазах разбило мне сердце.

– Питер, это не означает, что я не хочу твоей помощи. Просто… – что я должна была ему сказать?

Он нахмурился, выражение его лица сменилось с боли на злость.

– Да, что ж, избавлю тебя от смущения. Забудь, что я вообще это предлагал, – с этими словами он повернулся и последовал за другими учениками вверх по ступенькам и вышел из зала, оставив меня одну в похожей на пещеру комнате.

Я стиснула кулаки.

– Чёрт подери, – пробормотала я.

Я промаршировала прямиком к роботу-женщине и посмотрела в её пустое лицо, видя там своё отражение.

– Черт. Подери, – я пнула машину по её чёртовой голени.

И тут же скорчилась от боли, как будто огонь пронёсся по моей ступне через ботинок и вверх по ноге. Я готова была поклясться, что почувствовала это кончиками пальцев на руках, когда допрыгала до одной из скамеек прохода и рухнула на неё.

Что мне делать?

Потирая ногу, я пыталась взвесить все варианты, несмотря на боль от травмы и удара. Это слишком масштабно. Я не могла проделать это в одиночку. Это задание и не предназначено для меня одной. Это должно быть групповым усилием, а у меня нет никакой помощи. Я была вынуждена отказаться от помощи единственного человека, который, казалось, находился на моей стороне.

Я сдержала отборное ругательство, прикусив его как какую-то кислятину во рту. Другие ученики ни за что не помогут добровольно, и просто несправедливо ожидать от меня попытки сделать всё самостоятельно.

Я не способна на такое.

Приподнимая ногу, я старалась беречь её, но мои юбки мешали. Поставив ногу на ступеньку, я уставилась на пустые руки, лежащие на коленях.

Я должна попытаться.

Записи Саймона Прикета могли оказать лишь некоторую помощь. Мне нужен способ разобраться в этом самостоятельно и мужество, чтобы сделать это.

И потому у меня оставался лишь один вариант.

Мне нужно поговорить с директором и попросить его разрешения на изучение некоторых рисунков в архиве. Нам не разрешалось брать их без спросу, так как многие из них были очень старыми и рассыпались. И всё же, если я расстелю тюфяк с клопами и поселюсь вместе с пыльными томами, возможно, меня посетит божественное вдохновение, и я найду выход из этой катастрофы.

Пока я шла по пустым коридорам, каблуки моих ботинок отбивали размеренное «тук-тук» по твёрдому камню, как будто моё время в Академии истекало. Но как только я дошла до кабинета директора, до меня донёсся другой звук.

Голоса.

Сердитые голоса.

Я замедлилась, не желая подслушивать. Это не моё дело, правда.

Я услышала, как что-то разбилось, затем забрякало по полу, и я застыла. Я была не в силах пошевелиться; меня приковало к месту раздирающее противоречие между желанием расследовать и всепоглощающим порывом сбежать.

– Она находится в таком положении только потому, что ты ей благоволишь! – я знала этот голос. К сожалению, я также была знакома с данным мнением. Это был Сэмюэл. Я тут же повернулась на каблуках.

– Нет, она в том положении, в котором находится, потому что она превзошла тебя на каждом экзамене и доказала свои умения как с проектами, так и с изобретательностью, – ответил директор Лоренс. – Возможно, если ты перестанешь полагаться на работу Дэвида как на костыль, то сможешь создать что-то стоящее.

– Мне не пришлось бы полагаться на Дэвида, если бы я мог положиться на тебя, – отрубил Сэмюэл. – Это несправедливо. У всех остальных есть отцы, которые вкладываются в успехи сыновей. А ты только критикуешь.

– Совершенно обоснованно!

Я сделала шаг назад. Я никогда не слышала, чтобы директор кричал. Я знала, что мне не стоило там стоять, но кажется, не могла пошевелить ногами. Такое чувство, будто мои ноги превратились в свинец.

– Мне не хватает слов, чтобы выразить разочарование, которое я испытал, когда забрал у тебя чертежи мисс Уитлок. На какое-то мгновение мне показалось, что это ты нарисовал их и на самом деле создал что-то стоящее, но не стоило и надеяться на такое.

Слова как будто повисли в воздухе пустого коридора. Солнечный свет, косо падавший через старинное окно, потускнел, когда мимо него проплыло облако, отмечая долгое молчание. Выражение отвращения, когда директор смотрел на мой чертёж, не имело ко мне никакого отношения.

– Я не знаю, чего ты от меня хочешь, – сказал Сэмюэл. Я никогда не слышала подобного тона в его голосе, и та боль, что звучала в нём, почти заставила меня простить часть его прежних бестактных шуток. Почти.

– Я хочу иметь сына, который на самом деле заслуживает то наследие, которое я передаю ему, – ответил директор, и удар его слов отразился в моей груди.

Это всё ужасно, и я давно уже упустила тот момент, когда мне стоило удалиться.

Когда я развернулась на каблуках, чтобы уйти, дверь распахнулась. Как можно быстрее я спряталась за ней. Затаив дыхание, я молилась о том, чтобы стать невидимой. Дверь медленно качнулась от меня, и я застыла на месте.

К счастью, директор пошёл в противоположную сторону и сразу же повернул за угол, скрывшись из виду.

Я выдохнула с облегчением. Я чуть не попалась.

Я подбирала юбки, когда звук, исходящий из кабинета, остановил меня.

Рыдания… надрывные, душераздирающие рыдания. Я заглянула в кабинет директора через щель в месте, где дверные петли встречались с косяком. Сэмюэл сидел в кресле отца, закрыв лицо руками, и его душа истекала кровью на огромный стол.

Я поборола желание войти и утешить его. Но я была последним человеком, которого он хотел бы видеть свидетелем такой душевной раны.

Честно говоря, хотела бы я не видеть всего этого. Я хотела ненавидеть Сэмюэла. И на самом деле ненавидела, но видя его таким разбитым, я не могла пробудить в себе подобное чувство.

Я быстро вздохнула и поспешила по коридору обратно к центральному залу, изо всех сил стараясь не перейти на бег.

Кожу на шее и руках покалывало ощущением, что кто-то меня преследует.

Вообще меня можно счесть торопливой, но ничто и никогда не заставляло меня двигаться так быстро. Признаюсь, последние несколько ступенек до актового зала я буквально проскочила и плотно закрыла за собой дверь.

Грохот эхом разнёсся по просторной зале, добавляя тихий аккомпанемент к бешеному стуку моего сердца. Я чувствовала себя также неустойчиво, как новорождённый жеребёнок, пока спотыкаясь, брела к верхним сиденьям галёрки и усаживалась на скамейку.

Что бы ни происходило между отцом и сыном, это гораздо глубже оценок и экзаменов, и это меня не касалось.

Нуждаясь в успокоении, я беспокойно постукивала ногой, чтобы заглушить дрожь в коленях. Мне определённо не хотелось разговаривать с директором, когда у него такое отвратительное настроение, и он явно разочарован в своём сыне.

Я встала на ноги, спустилась по ступенькам и встала перед своим роботом, размышляя. Должен же быть какой-то способ.

Дверь закрылась, и на лестнице раздались спускающиеся шаги, которые остановились позади меня. Я повернулась, не зная, чувствовать ли мне страх или надежду.

Это был Питер.

Сцепив руки перед собой, я опустила взгляд вниз на свои ботинки.

Питер крутил шляпу в руках.

– Скажи мне почему, – поля смялись в его хватке. – Когда я подвёл тебя?

Я забрала у него шляпу, чтобы не дать ему испортить вещь.

– Ты не подводил меня. Ты был моим единственным другом, – мои сомнения выплеснулись наружу. Я настолько сильно хотела верить ему, что это причиняло боль. – Я хотела бы, чтобы ты помог мне, но не могу этого допустить. И сказать, почему, тоже не могу.

– Бессмыслица какая-то, – казалось, он пребывал в искреннем замешательстве.

Это безумие. Питер не был диверсантом. Сама мысль об этом была абсурдной. У него точно нет причин для этого. Я доверяла ему, и будь прокляты все подозрения директора.

Наверху прохода закрылась дверь. Я проигнорировала это. Это не важнее, чем то, что я хотела сказать.

– Мне жаль, Питер. Ты прав. У меня нет причин не доверять тебе, – начала я.

Я услышала жестокий хохот позади себя и почувствовала укол страха. Я повернулась и посмотрела вверх, на проход между сиденьями. Там стоял Сэмюэл.

– Какая прелесть, – Сэмюэл сцепил руки под подбородком и заговорил тоненьким голоском: – «О, Питер, я так тебе доверяю!» Ты даже не знаешь его фамилии.

– Что? – я повернулась к Питеру. – О чём он говорит?

Питер не отвечал.

– Почему ты не скажешь ей, Питер? – Сэмюэл скрестил руки, и я поймала себя на том, что смотрю то на одного, то на другого, ища на их лицах ответы. Питер выглядел потрясённым… и виноватым. У Сэмюэла мелькнула жестокая улыбка, когда он продолжил: – Или мне следует называть тебя Рэтфорд?

Глава 18

Питер был наследником Рэтфорда. О Боже. Питер был наследником Рэтфорда. После пожара Рэтфорд взял меня к себе под видом горничной. В действительности он пытался заставить меня использовать ключ моего дедушки, чтобы помочь ему добиться успеха с машиной времени, которую он изобрёл и спрятал в руинах старого замка в Йоркшире. Всё, чего он хотел – это вернуться назад и предотвратить ужасную трагедию, но он не учёл, что его путешествие во времени могло бы изменить мир, каким мы его знали. Мой дедушка и ещё несколько человек заперли машину времени так, чтобы только дедушкин ключ мог открыть её.

Я была вынуждена остановить Рэтфорда любой ценой.

Именно моя рука разбила сердце машины. Я сыграла немалую роль в уничтожении лорда Рэтфорда.

Я ответственна за смерть члена семьи Питера, и что ещё хуже, я знала, что Рэтфорд получил Черную Метку, хоть на самом деле её заслуживал лорд Стромптон. Я не понимала. По идее, Питер не должен быть частью Ордена.

Вот, что имел в виду директор, когда говорил, что у Питера был мотив для саботажа.

Месть.

Я едва ли заметила движение. Я даже смотреть на Питера не могла, слишком охваченная шоком и ужасом.

– Уходи, Сэмюэл, – потребовал Питер, тяжело топая ботинками и поднимаясь по ступеням между скамеек галёрки. Я не могла не наблюдать за противостоянием со своего места в центре зала.

– С какой стати? – Сэмюэл вытащил из кармана жилета часы и небрежно завёл их. – Я имею такое же право быть здесь, как и любой другой, – он сунул часы обратно в карман и скрестил руки на груди.

– Потому что, если ты сейчас не уйдёшь, то я не могу гарантировать тебе, что через эту дверь ты выйдешь со всеми зубами, – ответил Питер.

Даже с моей точки обзора внизу лестницы Питер казался больше, более мощным, чем я когда-либо его видела. Сэмюэл по-прежнему был на полголовы выше него. Он смерил Питера глазами, затем поправил манжеты, как будто ему было все равно.

– Наслаждайтесь вечером, – сказал он, снисходительно кивнув мне головой.

С этими словами он вышел, пройдя по дорожке за верхним рядом сидений в проходе и направляясь к коридору, ведущему во внутренний двор.

Питер побледнел и снова спустился на пол прохода.

– Мег, – начал он, но я не хотела этого слышать.

– Ты солгал мне, – я посмотрела не него безжизненным взглядом. Это правда. Я не могла ему доверять.

Питер отшатнулся.

– Я не делал ничего подобного.

– Почему ты не сказал мне, что являешься наследником Рэтфорда? – мой голос звучал хрипло. Я пыталась взять себя в руки.

– Наши фамилии не должны иметь значения, – он переступил с ноги на ногу.

Я в неверии посмотрела не него.

– В тот первый день у нас состоялся целый разговор о том, кто ты и откуда, и ты не счёл нужным сказать мне, что ты наследник Рэтфорда? – мой голос эхом отразился от высокого потолка, и я прикусила язык. Поспешно вздохнув, я продолжила: – Как ты можешь говорить, что это не имеет значения?

Меня охватило ужасное предчувствие.

Он что-то скрывает…

Питер прищурился, его обычно милое лицо ожесточилось. Я узнавала взгляд его глаз. Я видела его прежде, это тёмное и расчётливое безумие.

– Моя фамилия ничего не меняет, – Питер согнул руку – ту, что была ранена.

– Неужели? – мои мрачные мысли вели меня по извилистой тропе, полной теней и сомнений.

В тот первый день, когда я поднялась по склону, Питер через считанные минуты подошёл ко мне, чтобы познакомиться. Это он подошёл ко мне, чтобы утешить и предложить дружбу, когда этого не сделал никто другой.

Я думала, что он был таким же брошенным и одиноким, как и я.

Я была дурой.

Ему нужно было подобраться ко мне поближе.

Питер потёр лоб, как будто мысли причиняли ему боль.

– Мег, послушай меня, – настаивал он. – Для меня это никогда не имело значения.

– Это имеет значение для Ордена, – я сделала шаг, в тот же момент сокращая расстояние между мной и моим роботом. Я не могла позволить ему дотронуться до него. – Я втянула твою семью в скандал. Перспективы твоей семьи висят на волоске из-за меня. Как это может не иметь для тебя значения?

– Потому что я твой друг, – он посмотрел вверх на потолок, потом снова вниз, разведя руками в стороны. – Именно поэтому я молчал обо всём. Есть некоторые секреты, которые не стоит рассказывать.

Я сжала руки в кулаки.

– Ты поистине наследник Рэтфорда. Он точно так же любил секреты.

– Я едва знал двоюродного брата моего отца! – закричал Питер, и его лицо раскраснелось. – Он погубил нас. Мы были носителями почётной фамилии, пока он не сделал то, что сделал. Теперь мы ничто, – он, казалось, задыхался от своих слов и опустил голову. Он снова повернулся ко мне. – Наша единственная надежда на искупление лежит на мне и моей репутации здесь, в Академии.

Он посмотрел на меня, как будто ждал, что я скажу что-нибудь, но для него у меня не было слов.

С отвращением покачав головой, он отвернулся.

– Хорошо. Будь безрассудной. Я всего лишь предложил помощь. Я могу понять, когда мне не рады, – он поправил пальто непреклонным резким движением. – Удачи тебе. Это задание невыполнимо.

– Я найду решение, – я стиснула руки перед собой. Я чувствовала присутствие женщины-робота, смотревшей поверх моего плеча. Она моя. Я никому не позволю её разрушить. – До свидания, Рэтфорд.

Питер схватил шляпу и с яростным гневом, горевшим в его некогда добрых глазах, поднялся по лестнице и вышел в коридор, захлопнув за собой дверь.

Звук эхом разнёсся по залу, подобно падению огромного дерева, не выдержавшего ударов грозы. В воздухе снова повисло безмолвие, тяжёлое и удушающее.

В леденящей тишине я повернулась к своему роботу-женщине. Обнажённая и безликая, она смотрела на меня так, словно ждала шанса ожить. Я не знала, как помочь ей пойти, не говоря уж о том, чтобы заставить её танцевать.

Я даже не знала, как вытащить её из комнаты.

Сложив руки как для молитвы, я дотронулась ими до губ и прикрыла глаза, пока дрожь в моём теле не утихла, и я снова могла дышать.

– Я в полном замешательстве, – прошептала я себе, когда взяла руку робота и аккуратно подняла её. Когда я её отпустила, она опять опустилась вдоль её тела с серией трескучих щелчков.

Я медленно обернулась, но была совершенно одна. Возвышающиеся скамьи, казалось, нависали надо мной, в то время как пустая трибуна шептала: «Тебе здесь не место».

И, несмотря на все это, мне всё ещё было трудно поверить, что Питер мог быть диверсантом.

Я просто не могла знать наверняка, кто друг, а кто враг.

***

В течение следующей недели робот поглотил мою жизнь. Директор поместил его в свободную комнату в монастыре, где я могла спокойно работать над ним, однако пустая комната походила на тюремную камеру.

Чтобы помочь нам, занятия посвящались нюансам устройства робота и управления им, но я не понимала, как что-либо из этого могло мне помочь. Существовало два главных способа контролировать двух механических существ: либо они бегали по рельсам, как те, с которыми я столкнулась на заводном корабле во время инцидента с Рэтфордом, либо у них имелась сложная система переключателей. Мне нужно создать систему управления, которая заставила бы моего робота двигаться с возможностью реагирования на всё, что будет делать робот Дэвида.

В этом и состояла более сложная для меня задача. Дэвид может заставить своего робота неуклюже двигаться по комнате, как медленный бык, и это будет уместно, но если мой робот не сумеет следовать за этим движением, то именно он окажется тем, кто работает неправильно.

Мне нужно знать устройство сложных роботов, подобных Минотавру из лабиринта в Тэвингсхолле. Тот механический зверь без проблем отслеживал наши с Уиллом движения, когда мы бежали, спасая свои жизни, а он пытался забодать нас. Я выжила в схватке с этим монстром. Мне не хотелось испытывать судьбу ещё раз, просто чтобы изучить, как эта чёртова штука работает.

К концу недели я так ничего и не достигла. Моя робот-женщина по-прежнему стояла неподвижная и безмолвная в нашей тусклой маленькой комнате.

Раздражившись, я оставила её и отправилась к одному из учителей, чтобы поискать в архивах. Возможно, там можно найти некоторые ранние рисунки Минотавра из лабиринта Тэвингсхолла. Эта перспектива гораздо безопаснее, чем повторное посещение зверя. Я начала с кабинета директора, но его там не оказалось, поэтому я проверила нашу главную классную комнату.

Там оказался Оливер, устанавливавший миниатюрную рельсовую систему на переднем столе. Мое сердце подпрыгнуло. Я не разговаривала с ним после инцидента, но он был одним из немногих людей, которым я могла полностью доверять.

Он поднял на меня взгляд. Повязка по-прежнему прикрывала один глаз, хотя его кожа сейчас выглядела достаточно нормальной.