Текст книги "Зарождение мистического пламени (ЛП)"
Автор книги: Кристин Бейли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
– Если ты хочешь извинений, у меня есть для тебя одно в запасе, – сказал Майкл, небрежно потирая кулак. – Я был бы рад сначала сбить тебя с ног.
– Ты в меньшинстве. Брось её, – сказал Питер позади нас. Повернувшись, он разжал ладонь достаточно, что я смогла вывернуть руку и вырваться из его хватки.
Я попятилась к мальчикам, и Ноа подхватил меня и завёл за Маноджа и Майкла. Сэмюэл медленно повернулся и, оправляя пальто, злобно посмотрел на Питера. Питер скрестил руки на груди и, высоко подняв голову, уставился на него.
Несмотря на то, что моё сердце почти билось в груди, я чувствовала такую гордость за своих друзей.
Сэмюэл потопал прочь, бормоча что-то себе под нос.
– Спасибо, – сказала я всем с придыханием. – Спасибо вам за все.
Питер понимающе улыбнулся мне.
– Иди и найди его.
Я побежала.
Мои ноги буквально парили, и я возблагодарила Господа за то, что укоротила подолы ради практичности и чтобы удалить худшие из винных пятен, а последние несколько недель из-за жары обходилась очень тонкой нижней юбкой. Мне не нужно было беспокоиться о том, что я споткнусь, пока каблуки моих ботинок снова и снова ударялись о камень, эхом отражаясь в тесных коридорах.
Вбежав в катакомбы, я увидела, что главный коридор заблокирован группой Развлекателей, пытающихся поднять по пандусу тележку с большим двигателем. Когда я попыталась протиснуться мимо них, я услышала, как один из них сказал:
– Я рад, что этот последний.
Моя надежда рухнула. Корабль может уйти в любой момент.
Примерно на полпути к подземному доку мне пришлось перевести дух. Может быть, я и ослабила корсет для удобства, но он все равно не позволял мне делать слишком глубокие вдохи. Я прислонилась к холодному и слегка влажному камню. Крики людей на лодке разносились в густом воздухе вместе со свистом. Корабль ещё не ушёл. Я почти на месте.
– Подождите, – выдохнула я. – Подождите.
Собравшись с силами, я побежала по последнему коридору. Ещё один поворот, и я окажусь в доках. Притормозив, я сосредоточилась на последнем повороте и факеле, горящем там, словно призывая меня броситься в погоню за его светом. Открытые арки, ведущие в кладовые по обе стороны от меня, были погружены в тёмные тени.
Я успею.
Что-то врезалось в меня сзади. Рука крепко обхватила мой торс, и прежде чем я успела закричать, тошнотворно-сладко пахнущая ткань прижалась к моему носу и рту. Она обожгла мне губы и щеки, пока я отбивалась от нападавшего. Я не могла освободиться. Я не могла дышать.
– Теперь я поймал тебя, моя дорогая, – прошептал он мне на ухо. Я боролась и боролась, но светящий факел в конце коридора начал описывать большие круги и сделался нечётким. Зазвенел колокол парохода, и звук был медленным, водянистым, когда пробивался сквозь головокружительную дымку. Я слышала позади себя тихое тиканье шестерёнок, встроенных в лицо мужчины. – Давай возьмём небольшой отгул, хорошо?
Его слова звучали натянуто, как будто их кричали через длинный, тёмный туннель. Я закрыла глаза, когда все мои силы покинули меня, и больше ничего не помнила.
***
Проснувшись, я знала только то, что всё моё тело болело. Я попыталась открыть глаза. Ничего. Меня окружала тьма. Я снова попыталась поднять веки. В панике я попробовала сесть, но обнаружила, что лежу на спине, прижав колени к груди и вытянув вперёд шею. Я толкнулась ладонями вперёд, и они ударились о стены. Я оказалась в замкнутом пространстве.
В ужасе я не могла закричать. Я представила себя в собственном гробу, запертую и беспомощную, пока люди в длинных черных плащах опускали меня в могилу. Мысленно я слышала, как лопаты с землёй ударяются о мой гроб, хороня меня, а я не имею возможности спастись от смерти. Все уже поверили, что меня больше нет.
Раздался пронзительный вопль, и только тогда я поняла, что это кричу я, а удары совершались моими руками, бьющими по дереву вокруг меня. Это не сон. Меня поймали в ловушку, и если я не смогу справиться с паникой, то умру.
Я попыталась пнуть крышку, но она не поддавалась, а у меня не имелось достаточно опоры для толчка. Мне хватало достаточно места только для того, чтобы немного двигать руками.
Моё дыхание сделалось прерывистым. Воздух вокруг меня был спёртым. Мне было плохо и слишком жарко. Мне нужно сбежать. Мои глаза сфокусировались на замочной скважине справа от меня. Я ещё плотнее свернулась в клубок, пытаясь посмотреть в скважину, но усилия оказались тщетными.
Прижимая руки к бокам из грубой древесины, окружавшим меня, я втянула как можно более медленный вдох. Мне нужно выбраться, и для этого придётся подумать. Я не лежала в гробу. В гробах не было замочных скважин. Это должен быть сундук, большой сундук.
Меня везли контрабандой.
Я ещё не погибла, и пока я жива, я должна сражаться. Мне нужно открыть замок. Сунув руку в карман, я молилась, чтобы хоть там оказалось хоть что-нибудь полезное. Я вытащила маленький шарик, потом повозилась с оловянным солдатиком, запутавшимся в бечёвке чёртовой ложки. Потом я нащупала очки.
«Спасибо».
Я вытащила их и изо всех сил постаралась закрепить их на голове, но моя шея горела от боли, и я все ещё не могла дышать. Когда я повернула рычажки, очки начали светиться, озарив внутренности сундука.
Доски, окружавшие меня, были плохо отшлифованы, так что между некоторыми досками виднелись небольшие трещины и щели. Древесина была покрыта кружочками от сучьев, а в сундуке пахло солёной водой и плесенью. Корпус вокруг замочной скважины казался достаточно прочным, даже несмотря на то, что по краям его появилась ржавчина. Надеюсь, ржавчина ослабила его. Я попыталась просунуть палец в замочную скважину, но не смогла – мне нужно было что-то туда вогнать. Порывшись поглубже в кармане, я нащупала гладкую деревянную ручку.
«Шило».
Он проделало дыру в дне кармана и чуть не провалилось внутрь. Я изо всех сил пыталась вытащить его, но оно застряло в складках ткани, и я не могла сдвинуть локоть достаточно далеко, чтобы вытащить его. Наконец мне удалось его освободить. Я попыталась вставить острие в замочную скважину, но из-за угла остриё шила всё время попадало внутрь ржавого корпуса. Я попробовала снова, вывернув запястье, чтобы направить остриё вниз. Шило царапнуло по внутренней стороне корпуса замка, но не смогло дотянуться до запирающего механизма. Это всё бесполезно. Шило было слишком прочным и не могло согнуться, чтобы манипулировать элементами внутри замка.
В панике у меня перехватило дыхание. Я не хотела даже думать о том, что будет со мной, если я не смогу убежать. Я, конечно, умру, но этот страх казался наименьшим из страданий, которые мне придётся пережить, прежде чем меня убьют.
Я стиснула зубы.
Это ещё не конец.
Должен же быть какой-то другой способ спастись. Я подтянула колени как можно плотнее к груди и оттолкнулась. Мои ботинки глухо стукнули по доскам сундука. Я дёрнула плечами, пытаясь сильнее выпрямиться, чтобы хоть как-то силой воли раздвинуть стены своей тюрьмы.
Моя нога скрючилась и болезненно сжалась, подогнувшись под себя, пока мне не захотелось закричать от боли. У меня не было возможности размяться. Я снова ударила ногой и почувствовала, как по щеке скатилась слеза. Должен же быть какой-то другой способ снять крышку. Я посмотрела налево и с помощью увеличивающих очков заметила небольшой треугольник неровностей на дереве. Они были не более чем крошечными выемками в волокнах. От доски откололось несколько щепок. Я протянула руку и провела пальцем по дереву. Кожа на моем пальце зацепилась за острый выступ.
Гвозди.
Конечно, это были концы гвоздей, которые держали петли. Я повозилась с юбкой, пока не смогла засунуть руку обратно в тесный карман и пошарить там. Мгновение спустя у меня возникло искушение оторвать переднюю часть кармана и использовать её, но в конце концов я нащупала грубую ткань тряпки, которую использовала при работе с роботом. Мой локоть трижды ударился о стену, прежде чем я сумела вытащить тряпку. Не обращая внимания на боль, я обернула тряпку вокруг шила. Приставив остриё шила к кончику гвоздя, я ударила ладонью по толстой деревянной ручке.
Мне показалось, что моя рука разбилась вдребезги, но я проглотила боль и снова ударила со всей силой, на которую только была способна в своём неловком положении. Я услышала отчётливый звон короткого гвоздя, ударившегося о землю.
«Благодарю тебя, дорогой Господь». Я попыталась сделать глубокий вдох. У меня болела рука, и я сомневалась, хватит ли у меня сил продолжать наносить удары. У меня не было хорошей точки опоры, а гвозди возле колена будет ещё сложнее выбить.
Я не могла сдаться.
«Всего-то ещё пять штук».
Второй поддался легче, но я опасалась, что сломала себе кость у основания большого пальца. Вся моя рука гудела от боли, и я умудрилась расшибить себе ладонь. В третий раз я попробовала вращать шилом вокруг гвоздя, и в конце концов он выпал, но от этого усилия у меня заболело плечо.
Мои силы были на исходе. Каким-то образом мне удалось сильнее сжаться, чтобы дотянуться до других гвоздей. Прикусив губу, чтобы унять боль в руке, я стала стучать ладонью по залитому кровью шилу. У меня не было другого выбора. Каждый раз, когда я съёживалась, чтобы дотянуться до гвоздей, мой корсет сжимался, и я не могла дышать.
Наконец, задыхаясь, я в последний раз ударила кулаком по шилу, радуясь ужасному дереву и слабым петлям сундука. Затаив дыхание, я изо всех сил напряглась и ударила ногой. Крышка взлетела в воздух и с грохотом упала обратно на сундук. Я прикрыла лицо руками, и угол крышки ударил меня в плечо. Я оттолкнула его ботинком.
Я рванулась вверх и сделала несколько глубоких вдохов. Зловоние речной воды почти одолело меня, но я с благодарностью вдохнула его. Больной и кровоточащей рукой я водрузила очки на макушку.
Я свободна.
Почувствовав головокружение, я попыталась встать, но голова закружилась, и мои сведённые судорогой мышцы запротестовали – такое ощущение, будто тысячи игл одновременно вонзились в мою кожу. Я снова упала, упёршись руками в края сундука. Я держала руки выставленными наружу, как будто их присутствие за пределами сундука могло каким-то образом помешать мне снова угодить в него. Я чувствовала себя беспомощной и слабой, а мой похититель мог вернуться в любой момент. Мне надо было встать на ноги, черт возьми.
Я выбралась из сундука, опрокинула его и повалилась на пол.
Закашлявшись так, что мои лёгкие горели, я подняла голову и осторожно привстала. Я всё ещё находилась в катакомбах, в чём-то похожем на пустой склад. Гладкие каменные стены были такими же, как и остальные подземные туннели, но я, видимо, находилась очень близко к реке. Просачивающаяся вода оставила тёмные полосы на стенах возле двери.
Я доковыляла до двери и привалилась к мокрому дереву. Я дёргала засов, пока вся дверь не задребезжала на петлях, но это оказалось бесполезно. Она была заперта снаружи. По крайней мере, моя тюрьма теперь стала не такой тесной, хотя и не менее страшной.
Свет от мерцающей лампы внутри комнаты создавал движущиеся тени в более темных частях комнаты. В углу рядом с небольшим ящиком лежало скомканное одеяло. Крыса сидела на тарелке рядом с недоеденной буханкой чёрного хлеба и гниющим скелетом рыбы. Дрожа, я сделала шаг назад и чуть не врезалась в старую бочку из-под виски. На ней лежало несколько изящных инструментов, зеркало и маленькая коричневая стеклянная бутылочка. Я поспешно завернула раненую руку в тряпку и внимательно осмотрела вещи.
Я взяла бутылку и пристально изучила этикетку. Как я и предполагала, это оказался хлороформ. Я с силой нажала на пробку и сунула бутылку в карман.
Кем бы ни был человек в заводной маске, совершенно ясно, что он уже некоторое время прожил в этом ужасном месте. Охотился за мной.
Мне нужно бежать, пока он не вернулся.
Моя рука потянулась к шее, где я носила дедушкин ключ.
Знакомая тяжесть исчезла.
Я пошатнулась, до сих пор чувствуя головокружение от хлороформа. Ключ пропал. Мой отец умер с этим ключом в руке, пытаясь скрыть его от человека в заводной маске.
Я должна вернуть его.
Я обыскала грязный, вонючий альков, отбросила одеяла к стене. Схватив ящик обеими руками, я изо всех сил ударила его о стену. Он развалился на куски, а тарелка с грохотом ударилась о камень. Крыса взвизгнула, затем бросилась к двери, где, извиваясь всем своим жирным черным телом, протиснулась в крошечную щель в дереве. Никогда ещё я так не завидовала крысе.
Я пнула ногой остатки ящика, но он оказался пустым.
Заводной ключ исчез.
Что же мне теперь делать?
Мою ладонь жгло. Я осмотрела рану и сосредоточилась на извлечении большой щепки. Избавившись от дерева, я остановила кровотечение и осмотрела замок на двери.
С другой стороны послышалось царапанье.
Он вернулся.
Дрожа, я метнулась через всю комнату и попыталась спрятаться за бочкой с виски. Я услышала характерный щелчок отодвигаемого засова, и дверь со скрипом отворилась.
Я попыталась выглянуть из-за бочки.
Человек в заводной маске шагнул в дверь с моим ключом, висящим на его шее, как трофей. Поля шляпы и высокий воротник скрывали его лицо.
И тут он поднял голову.
Человеческая сторона его лица была знакома мне так же хорошо, как и моя собственная. От его волос цвета соли с перцем до густых бровей, изгиба плеч и длинных рук, все было мне знакомо. Особенно единственный тёмно-серый глаз, устремлённый на меня. Весь воздух внезапно вырвался из моих лёгких, когда я встала, ошеломлённая.
– Отец?
Я вся дрожала, с трудом держась на ногах и глядя ему в лицо.
Сходство было поразительным, но лицо выглядело чуть шире, с крючковатым носом и большими бакенбардами на рябой щеке. На другой стороне его лица медленно вращались шестерёнки замысловатой маски, а безжизненный металлический глаз следил за мной.
Он рассмеялся холодным, жестоким смехом.
– Твой отец? Едва ли. Я никогда не имел удовольствия называться Уитлоком.
Его голос не был тем голосом, который я знала. Его голос был более высоким, чем у моего отца, и хриплым, с акцентом, который я не могла определить. Возможно, он и похож на моего отца, но этот человек мне незнаком. Любое сходство было лишь иллюзией.
– Где мой дедушка? – крикнула я двойнику, сунув руку в карман, чтобы достать пузырёк с хлороформом.
– Не волнуйся, – в его голосе слышались резкие и насмешливые нотки. – Я отведу тебя к нему, – он бросился на меня, и я увидела блеск ножа в его руке.
Я изо всех сил швырнула бутылку с хлороформом. Она разбилась об его металлическую маску.
Я быстро прикрыла лицо рукой и стала дышать в рукав. Нож со звоном упал на землю.
Человек в заводной маске схватился за лицо. Он пошатнулся, врезался в бочку и потянулся ко мне.
Я закричала, когда он бросился вперёд и почти прижал меня к стене. Даже через рукав я чувствовала приторный запах хлороформа. Пригнувшись в сторону, он упал, сильно ударившись плечом и головой о каменную стену. Потом он рухнул.
Стараясь дышать неглубоко, я дрожащими пальцами потянулась к цепочке, на которой висел дедушкин ключ. Сняв его, я схватила нож и бросилась к двери.
Я рванула вперёд и побежала по длинному туннелю, опасаясь, что на каждом шагу буду налетать на стены. Там царила кромешная тьма.
Потеряв ориентацию, я понятия не имела, в какую сторону бежать. Мне нужно как можно скорее вернуться в монастырь, пока человек в заводной маске не проснулся. Мне нужен директор Лоренс. Любая вода, проходившая через катакомбы, стекала в реку, поэтому я направилась в ту сторону, где чувствовался подъем. Я сняла очки с головы и включила их, хотя и не надела. Используя исходящий от них жуткий зелёный свет, я могла видеть только дорогу прямо перед моими ногами.
Держа их высоко, как странную свечу, я попыталась найти выход из лабиринта.
Я уже почти потеряла надежду, когда в дальнем конце одного из туннелей увидела тёмную фигуру с факелом. Нет, он не мог уже проснуться. Я забилась в тёмный угол и спрятала свет от очков в юбке.
У меня кончились фокусы, и я знала, что не смогу одолеть взрослого мужчину. Я сжала нож в руке.
– Мег? – раздался в темноте знакомый голос.
«Дэвид».
Глава 27
Я подбежала к нему, и Дэвид поймал меня, держа за запястье, чтобы отвести нож в сторону от его бока. Мне было так приятно чувствовать его руку на своей и знать, что я не одна. Слёзы текли по моему лицу, и я ощутила вкус крови на губе.
Дэвид потянулся к моей щеке, но его рука задержалась на волосок от меня, как будто испугавшись. Какая бы маска уверенности и самодовольства ни была на нем, она слетела и заменилась выражением крайнего ужаса.
– Мег, что с тобой случилось? Тебя не было несколько часов. Твой кучер вне себя.
– Меня накачали наркотиками и заперли в сундуке, – я поспешно вытерла слёзы. Не время позволять себе поддаваться тому, что только что произошло. Сунув нож в карман, я взяла его факел. Жар пламени коснулся щеки, которую все ещё жгло от хлороформа, и усилил жжение.
– Каким образом? Кто мог такое сделать? – то немногое, что осталось от собранности Дэвида, исчезло.
– Это человек, который убил моих родителей. Он здесь, – сказала я. – Он же саботажник. Он пытался выманить меня на открытое место ещё в начале лета, когда подложил бомбу в магазин твоей сестры. Он жил здесь, в катакомбах, пытался создать достаточно шума, чтобы он мог незаметно похитить меня.
Я оказалась слишком предсказуемой. Он знал, что я отправлюсь на поиски парохода после моего маленького представления с Уиллом, когда корабль прибыл в прошлый раз. Он, наверное, видел наш поцелуй, прячась в тени, как крыса, которой он и был. Он знал, что я приду. Я побежала, как ничего не подозревающий кролик, в хорошо расставленные силки.
– Ты пострадала? – Дэвид осмотрел меня со всех сторон, ища раны.
Я отрицательно покачала головой.
– Только моя рука. Все не так уж плохо.
– Где он сейчас? – спросил Дэвид, покосившись на мою ладонь.
– Я дала ему немного его собственного лекарства. Он без сознания лежит на полу одной из кладовок. Это там, внизу, – я показала туда факелом.
– Пойдём, – сказал Дэвид, подталкивая меня вперёд. – Мы должны найти директора и предупредить его.
Мы бежали по катакомбам, пока, наконец, не достигли пандуса, который вёл к каретнику. Я чуть не споткнулась, торопясь выбраться из темноты туннелей внизу.
– Мисс Уитлок! – Боб Бриндл бросился вперёд, и его круглое лицо побледнело от волнения. Он подхватил меня в оберегающие объятия, от которых его плечо чуть не загорелось от факела, и я забеспокоилась о ноже в кармане, но толстые складки юбки, казалось, пока держали его в безопасности. – Вы заблудились?
– Меня похитили. Это был человек с бомбой, – мне не нужно было давать никаких дополнительных объяснений.
Боб вытащил из кармана пальто пистолет и взял у меня факел.
– Где он?
Как раз в тот момент, когда я собиралась объясниться, слуга Дэвида подошёл к нам со своим пистолетом в руке.
– Следуйте за мной, – сказал он Бобу, и они спустились по трапу.
Дэвид вернулся ко мне с мрачным видом.
– Не волнуйся. Они найдут его.
Дорога до кабинета директора не заняла много времени. Большая часть монастыря пустовала, хотя солнце ещё не село. Лишь несколько факелов освещали залы. Их мерцающие тени выбивали меня из колеи, мне хотелось купаться в свете.
Дэвид заколотил в дверь кабинета директора. Она открылась, но, к нашему ужасу, внутри оказался учитель Барнабас. Он медленно оглядел мой растрёпанный вид, затем перевёл взгляд на Дэвида. Он не скрывал подозрительности в своих глазах.
– Что всё это значит? Разве вы оба не должны быть уже дома?
Он расправил большую стопку чертежей и заказов из Литейного Завода и придавил нижний край к столу. Он аккуратно положил их на стол и закрыл счётную книгу.
– На мисс Уитлок напал саботажник, – сказал Дэвид.
Поведение учителя Барнабаса немедленно изменилось. Он взял меня за раненую руку, подвёл к самому большому креслу и усадил на него, как хрупкую куклу.
– Боже мой, дитя моё. Кто это был?
– Тот самый человек, который подложил взрывчатку в мой магазин. Человек в заводной маске, – сказала я, испытывая облегчение оттого, что кто-то наконец-то принял эту угрозу всерьёз.
Учитель Барнабас вдруг сделался цветом как спелая свёкла.
– Я больше не желаю слышать о ваших заблуждениях, юная леди. Нет никакого человека с заводной маской. Вы использовали эту уловку, чтобы привлечь внимание и неправомерно обеспечить себе место в Академии. Я не знаю, каковы ваши намерения, но вы, Дэвид, должны быть осторожны, чтобы она не использовала свои дикие обманы, чтобы принудить вас к браку.
– Я ей верю, – не дрогнув, ответил Дэвид.
Барнабас несколько раз попыхтел, издавая звуки сквозь длинные усы.
– Ну, а у меня, например, нет времени, чтобы тратить его на дикие фантазии. Я опаздываю на ужин с тётей.
– Это не дикие фантазии. Там, снаружи, убийца! – сказала я. Он должен был слушать. На карту поставлена судьба Академии. Вместо этого он вывел нас за дверь и запер её.
– Если бы это было так, я уверен, что соответствующие власти уже нашли бы его. Я уже опаздываю, и у меня больше нет на это времени. Спокойной ночи, – он пошёл по коридору, качая головой, как будто ему на все наплевать.
Я резко выдохнула, хотя и не осознавала, что задерживала дыхание. Барнабас – ослиная задница. Он был против меня с самого начала, и теперь из-за этого необоснованного суждения кого-то убьют.
– Что же нам делать?
Дэвид посмотрел на меня, потом на дверь.
– Дай мне нож.
Я протянула ему нож, а он воткнул его в затор и постучал по рукоятке ладонью. Защёлка открылась, и дверь распахнулась. Честно говоря, во всем этом здании не существовало надёжного замка. Дэвид завёл меня внутрь и вернул мне нож.
– Оставайся здесь. Я попытаюсь найти директора. Если он вернётся, передай ему то, что сказала мне. Я скоро вернусь.
Я хотела сказать «спасибо», но он уже выскочил за дверь и ринулся в бой, как доблестный рыцарь. Я закрыла и заперла за ним дверь, хотя после демонстрации Дэвидом того, как легко можно взломать замок, в этом не было необходимости.
После всего, что произошло, я чувствовала себя измученной и просто хотела спать в течение семидесяти лет, но я не могла так поступить.
Я опустилась в директорское кресло, поскольку оно было самым большим и, похоже, самым удобным, и подтянула под себя ноги. Время, казалось, тянулось бесконечно, пока я слушала тиканье часов позади меня. Я взглянула на подзорную трубу и подумала, не воспользоваться ли ею, чтобы попытаться найти директора, но передумала. Управление этой штукой гораздо сложнее, чем в мастерской Рэтфорда.
Я нашла старую кожаную перчатку с дырками на двух пальцах и кусочек проволоки, поэтому использовала их, чтобы сделать ножны для ножа, а затем спрятала его обратно в карман.
Завязывая проволоку, я случайно столкнула несколько чертежей и заказов, которые Барнабас так аккуратно разложил на столе. Я подобрала их, чтобы поправить, но тут любопытство взяло верх. Я пролистала их, заинтересовавшись тем, что создали мои одноклассники, а также тем, что полные члены Ордена попросили из Литейного завода.
Удивительно, как много я узнала за столь короткое время. Теперь я могла взглянуть на чертёж и почти ясно представить себе окончательную конструкцию. Я перевернула ещё одну страницу и замерла.
Вместе с различными заказами на детали для систем управления роботами и даже целые части тела для самих роботов был вложен замысловатый маленький рисунок. Я вполне отчётливо представляла себе конечный механизм, потому что видела его раньше.
В дверь постучали, и я вздрогнула.
– Мег, это я, – сказал Дэвид с другой стороны. Я схватила рисунок со стола и бросилась к двери. Я открыла замок, и он вошёл внутрь. – Мне очень жаль, Мег. Я не смог…
– Дэвид, посмотри на это, – я сунула ему рисунок.
– Что это? – спросил он, придвигаясь ближе к единственной горящей лампе и наклоняя страницу под лучшим углом.
Я проглотила комок в горле, когда он изучал рисунок.
– Немного похоже на паука, не так ли? – он наклонил голову, рассматривая рисунок. – О нет, погоди. Это ударяющий элемент. Здесь есть пометка для кусочка кремня. Как умно. С каждым вращением главного вала он движется вниз по этой резьбе.
У меня упало сердце. Это чертёж бомбы, которую мы с Уиллом уничтожили. Только теперь он укреплён снаружи прочной оболочкой.
– Именно этого я и боялась.
– Что это за штука? – спросил Дэвид с обеспокоенным видом.
– Это спусковой механизм для бомбы. Я его уничтожила. Похоже, кто-то его отстроил его заново. Есть ли готовый заказ на него?
Дэвид порылся в бумагах.
– Вот оно. Его доставили сегодня. Там не сказано, кто его запросил.
Боже милостивый. Это работа саботажника. Непременно. Он использовал заказы литейщикам из Академии, чтобы скрыть своё намерение починить бомбу. Мы должны найти его. Директору школы было поручено изучить бомбу. Он знал, где она.
– Мастерская, – прошептала я и посмотрела на Дэвида. – Я знаю, где может быть директор, – я схватила его за руку и лампу, вывела за дверь и повела вниз, в подвал.
Я направилась прямо к фальшивому бочонку и отпёрла его. Передняя стенка бочки распахнулась, и Дэвид в шоке посмотрел на меня.
– Как ты это обнаружила?
– Поверь мне, тебе лучше этого не знать, – я прокралась по узкому коридору, но в мастерской было темно и тихо. – Директор? – позвала я. Ничего. Я подняла факел и смотрелась.
Дэвида привлекло устройство для чтения мыслей.
– Это устройство из чертежей, которые директор показал нам после инцидента в подвалах. Зачем ему понадобилось завершать запрещённое изобретение?
Впервые я смогла увидеть мастерскую целиком. На столе было несколько фотографий Сэмюэла в разном возрасте, директора Лоренса и женщины, которая, как я предположила, была женой директора Лоренса.
– Дэвид, посмотри на это. Эти изображения очень странные, – я взяла одно из них, чтобы показать ему. На всех поверхностях были нарисованы линии с заметками о формах и пропорциях по отношению к другим изображениям. Я взглянула вниз и увидела древесину стола, которая оказалась открытой, когда я подняла изображение. Она была изрезана ножом.
Передав рисунок Дэвиду, я смахнула остальные и ахнула.
«Ложь, ложь, ложь, ложь….»
Это слово было вырезано глубоко в дереве сердитыми бороздами сотни раз.
Внезапно все частички головоломки встали на свои места. Я слышала отголоски разговора.
Дребезжащий голос Мэри: «Вы похожи на жену директора…»
Влюблённая женщина. Мэри дразнила меня за то, что я влюблена. Должно быть, и жену директора тоже.
Спокойное объяснение Люсинды: «Мэри собирала давно умершие сплетни. Слухи об Эмме утихли лет пятнадцать назад, а может, и больше. Я даже не знаю, почему Мэри заговорила об этом, кроме того, что она хотела вызвать чувство скандала…»
Она была замешана в скандале. Случилось что-то ужасное.
«Всё, что тебе нужно знать – это то, что ты никогда не должна стыдиться своих чувств к Уиллу….»
Уилл, мужчина с Литейного завода.
Она любила мужчину с Литейного завода. Жена директора любила мужчину с Литейного завода.
Я вспомнила, как МакТэвиш посмотрел на меня, когда я вошла в актовый зал на открытие роботов. Он выглядел таким печальным. Сэмюэл стоял прямо за моей спиной.
МакТэвиш.
– Боже милостивый, – прошептала я, вспоминая видение, которое подсмотрела в устройстве для чтения мыслей.
– Мег, что случилось? – спросил Дэвид. На какое-то мгновение я забыла, что он здесь.
– Директор Лоренс – саботажник. И теперь он намерен уничтожить Литейный завод.
Глава 28
– Я думал, что мужчина, который похитил тебя, и есть саботажник, – Дэвид положил изображение обратно на стол. – В этом нет никакого смысла. Какое отношение человек в заводной маске имеет к директору школы?
– Никакого, – я потрясённо покачала головой. – Кроме того, что он снабдил директора бомбой. Вот почему директор так быстро отверг мои предупреждения о человеке в маске. Он знал, что виновен именно он сам.
– В этом нет никакого смысла, – Дэвид повернулся, чтобы сделать шаг назад, но так же быстро повернулся обратно. – Директор никогда бы так не поступил. Кто-то мог погибнуть в этой последней нападении.
– И заметь, он практически первым вышел из комнаты. Теперь всё сходится, всё сходится, – Господи, ну почему я не видела этого раньше? Я была так ослеплена своим стремлением узнать личность человека в маске и так уверена, что именно он стоит за нападениями. – Человек, который напал на меня, никогда ничего не саботировал. Он прятался в тени, надеясь схватить меня, когда никто не придёт меня искать. Он действовал только тогда, когда у него была чёткая возможность. Именно директор Лоренс дал ему шанс нанести удар. У директора Лоренса с самого начала имелись свои планы.
– Я не понимаю, зачем человеку разрушать то, что он страстно любит, – Дэвид обернулся, словно ища в комнате что-то, что могло бы смягчить вину директора.
– Академия – не единственное, что он любил. Несколько лет назад вокруг его жены ходили слухи. А именно то, что у неё был тайный роман с мужчиной с Литейного завода, – я взяла фотографию жены директора. Глаза были грубо выцарапаны, как будто рукой, которая это сделала, двигала злоба. – Всё это произошло в то время, когда происхождение Сэмюэла вызывало подозрения.
– Ты называешь моего друга бастардом? – Дэвид повысил голос, но я стояла на своём. – Мы выросли вместе. Я знаю его лучше, чем кто-либо другой. Он был весёлым парнем, когда мы были молоды. Он был добрым…
– Тогда почему он так зол сейчас? – спросила я. Поведение Дэвида изменилось, как будто он скрывал какую-то тайну. – Между ним и его отцом не так уж много любви, не так ли?
Выражение лица Дэвида стало напряжённым и мрачным, глаза сделались жёсткими и холодными, как лёд.
– Ты понятия не имеешь, каково это – никогда не оправдывать ожиданий отца, который полон решимости унижать и подавлять тебя при каждом удобном случае, – он отвернулся от меня, тряхнув головой, словно пытаясь освободиться от собственных мыслей. – Ты даже не представляешь, как это тебя ломает.
– А ты знаешь? – спросила я, не двигаясь с места.
Он снова повернулся лицом и в этот момент показался мне лет на двадцать старше.
– Дело не во мне.
Я сделала глубокий вдох. Эта дискуссия ни к чему нас не приведёт. Мне нужно ослабить напряжение. Я начала просматривать изображения.
– Давай посмотрим, что мы знаем наверняка. Очевидно, директор одержим идеей узнать правду о чем-то, касающемся его семьи – об этом свидетельствуют изображения. Он создал эту машину без одобрения Ордена, чтобы добывать секреты силой. Он использовал Академию как идеальную маску для заказа с Литейного завода всего, что ему нужно для устройства. После катастрофы с лордом Рэтфордом он получит Чёрную Метку, если его поймают с этой машиной. Единственный способ продолжать следовать его курсу действий состоял в том, чтобы придумать какой-нибудь предлог, чтобы предложить Ордену машину обнаружения истины, предлог, который заставил бы их увидеть необходимость в ней.
