Текст книги "Зарождение мистического пламени (ЛП)"

Автор книги: Кристин Бейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Он стоял посередине ряда и снисходительно смотрел на меня.

– Как эта девушка должна будет найти достойного мужа, если она пойдёт по намеченному пути? Мы все прошли через Академию. Невозможно сопровождать её каждую минуту. Мы не можем гарантировать ей безопасность, её репутация будет разрушена. Роды Уитлок и Райхлин слишком важны, чтобы лишиться блеска таким образом. Разрешите ей посещать балы Общества и найти достойную пару, а потом позвольте её мужу занять место среди нас. Это единственное правильное решение. Это то, что выбрал бы для неё отец, и мы должны сделать это за него.

В этот момент я почувствовала, как внутри меня вскипает гнев. Видимо, он подумал, что я должна поблагодарить за его заботу о моем будущем семейном положении. Положа руку на сердце, я считала невероятным, что какая-то женщина вышла бы за него, когда на его щеках красовалось по два куска беличьего меха, маскировавшихся под бакенбарды.

Я даже не потрудилась посмотреть на другого мужчину, который выкрикнул:

– Что насчёт парней? Мы должны думать об их образовании. Как они вообще будут изучать замысловатую природу чертежей, когда среди них находится леди? Это будет слишком сильно отвлекать, что несправедливо по отношению к ним.

Довольно! Это моя жизнь. У них нет никакого права.

– Я принимаю, – заявила я. Мой голос разнёсся по всей аудитории безо всякой помощи механизма на трибуне. Голоса мужчин стихли, и я вновь ощутила на себе вес их пристальных взглядов.

– Я принимаю это выдвижение, – я выпрямилась во весь рост. Меня поражало, что здесь, в Англии, империи, которая дала миру нашу славную королеву Викторию, а до неё великую Елизавету, люди могли быть такими толстокожими. Без этого шанса я не смогу доказать Ордену свою ценность. Но будь я проклята, если позволю им запугать меня.

Пожилой мужчина на трибуне соизволил ухмыльнуться мне.

– Боюсь, никто не поддерживает это выдвижение, – он поднял жезл и ударил по колоколу. – Если на повестке дня больше ничего нет, я предлагаю распустить собрание.

Аудитория сохраняла молчание. Глава пожал плечами.

– Найджел, прошу, проводи мисс Уитлок из помещения.

Нет. Моё сердце заколотилось, и я посмотрела на Оливера. Он лихорадочно разговаривал с мужчиной рядом с ним. Это моя единственная возможность стать настоящим Развлекателем. Я хотела этого. Это моя судьба. Я знала это всем сердцем.

– Стойте, – закричала я. – Пожалуйста!

Мужчина с моноклем, который провожал меня внутрь, сжал мою руку мёртвой хваткой и потащил с трибуны. Я упёрлась, твёрдо сопротивляясь его захвату. Я не хотела, чтобы меня отодвигали в сторону. Такое чувство, будто это угрожало сокрушить меня

Я обвела взглядом комнату, но она представляла собой лишь море лиц, расплывавшееся от жгучих слез, которые начали наворачиваться на глаза. Я не позволю им пролиться. Не здесь. Я не стану подтверждать их победу таким образом.

Поднялся высокий мужчина. Это был тот самый, с гладкими светлыми волосами и элегантной бородой, который возразил против решения Развлекателей, когда я вошла. Я повернулась к нему. Если он выступит в поддержку предложения распустить заседание, все кончено. Про себя я молилась, чтобы он не произнёс эти слова.

– Я поддерживаю, – заявил он, и вес его слов напоминал удар гильотины.

Старый козел на трибуне практически заблеял в знак одобрения.

– Хорошо. Решение о закрытии заседания считать окончательным, – он поднял руку, чтобы ударить по колоколу.

– Нет, – мужчина небрежно сунул большой палец в карман жилета. Моё сердце грохотало подобно барабану палача. Он прочистил горло, затем качнулся на пятках, произнеся звучным голосом: – Я поддерживаю кандидатуру мисс Уитлок в качестве ученика.

Я застыла, как и Найджел, хотя при этом он не выпустил моей руки. Мой шок смешался с только что обретённой надеждой, которая медленно превращалась в радость.

Вновь взорвался гул голосов, напомнивший мне свору лающих собак. Я игнорировала их и смотрела на человека, который только что поддержал моё выдвижение. Он не потрудился посмотреть на меня, вместо этого оставаясь беззаботным и ожидая, пока фурор утихнет. В какой-то момент он вытащил карманные часы и, посмотрев на них, с самодовольной усмешкой спрятал их обратно в жилет.

– Что ты хочешь этим сказать, Лоренс? – рявкнул пожилой мужчина на трибуне. – Ты как никто другой должен понимать неприкосновенность Академии и стремиться защитить её.

– Действительно. Поскольку я директор, Академия – моя ответственность, – ответил он холодным тоном. – И если я захочу дать мисс Уитлок место там, то я единственный, кто будет разбираться с данным вопросом.

Директор? Я широко улыбнулась, не сумев сдержаться. Конечно, никто не сможет возражать, если сам директор захочет, чтобы я училась в Академии.

– Зачем вы это делаете? – закричал кто-то.

Директор развернулся, его длинное лицо нахмурилось.

– Возможно, я вижу в этом вызов, – ответил он с намёком на гнев в голосе. – Разве не этим гордится Орден?

Я не знала, что и думать. Я ощущала лишь признательность за то, что хотя бы один человек претворяет в жизнь то, что отстаивают Развлекатели. А все остальные, кроме него и Оливера, по моему мнению, могут сгнить.

– Несправедливо разрушать будущее ребёнка таким образом, – запротестовал другой.

Директор склонил голову набок.

– О том, что здесь происходит, в приличном обществе не говорят. Или я ошибаюсь, и это на самом деле не секретный орден?

– Но будет ли этого достаточно, чтобы защитить её? – прокричал кто-то.

– Будет, если она останется под моим попечительством, – объявил Оливер. – Это самое меньшее, что я могу сделать в память о Джордже и Эльзе. Она будет частью моей семьи, и любой, кто обесчестит, её будет отвечать передо мной.

Лоренс широко улыбнулся и кивнул Оливеру.

– Тогда решено.

От его слов меня переполнил восторг. Я не подведу Лоренса, поверившего в меня. Все остальные неважны. Он готов видеть во мне человека с потенциалом. Моя верность и преданность принадлежат директору.

– Решено! – буйный старый дурак с обвисшими щеками встал, и его лицо покраснело, как отшлёпанная задница младенца. – Я предлагаю немедленно отстранить Лоренса от должности директора Академии!

Директор выгнул бровь и посмотрел на мужчину поверх своего длинного носа. Все мужчины вокруг старика с обвисшими щеками, казалось, приуныли. Они неловко поёрзали на своих местах, как непослушные школьники, а старик так и стоял один, негодуя.

– Прошло шесть лет с созыва Академии, – сказал директор. – Это будет самый большой класс в истории, с учениками из пяти различных стран, не меньше. Я с радостью передам свои обязательства любому здесь присутствующему, кто пожелает посвятить каждую минуту своей жизни воспитанию двадцати пяти молодых людей, – он взглянул на меня и усмехнулся, – и одной молодой леди.

Все разговоры немедленно стихли. Я чуть не рассмеялась над тем, как все остальные Развлекатели опустили глаза в пол. Очевидно, никто не хотел обременять себя такой ответственностью. Я не сумела скрыть улыбку, посмотрев в глаза Оливера. Он лукаво улыбнулся и кивнул мне.

Директор в шутливом неверии простёр руки.

– Никто? Ну, тогда, в интересах сохранения Академии, я с удовольствием буду трудиться в качестве директора и поддержу предложение о закрытии заседания.

Мужчина за трибуной ударил в колокол. Тот прозвенел на поверженной ноте, а я боролась с желанием пуститься в пляс. Развлекатели начали собираться и зашаркали вверх по лестнице, сбиваясь в группы и обсуждая случившееся.

Да! Бой выигран.

Оливер наклонился и что-то сказал Уиллу. Уилл кивнул, потом бросил на меня взгляд. Я улыбнулась ему, но он не ответил тем же. Он казался погруженным в свои мысли и чем-то озабоченным.

Восторг, который я чувствовала, немного остыл. Я задавалась вопросом, что же не так. Уилл выскользнул за дверь в задней части комнаты, тогда как Оливер спустился по ступенькам на пол и встретил меня там.

– Оставь её мне, Найджел, – сказал он, беря меня за руку.

Я совершенно забыла про пожилого мужчину с моноклем. Казалось, он совершенно растерялся, не зная, что со мной делать, и вздрогнул, как будто проснувшись, затем кивнул.

– Да-да, конечно, – он поспешил на выход вслед за другими Развлекателями, оставляя меня наедине с Оливером.

Оливер шагнул к лестнице, и вся напряжённость схлынула из моего тела, как только я попыталась пошевелиться.

– Ты держалась хорошо, Мег, – он погладил меня по руке, и я почувствовала, как силы возвращаются ко мне. Когда я впервые встретила его, он жил в комнате для прислуги в своём заброшенном поместье, и его выбор одежды был, мягко говоря, эксцентричным. Теперь он стал образцом молодого привлекательного герцога с лучшими манерами. Будь я любой другой девушкой в Лондоне, возможно, я бы упала в обморок. Но я никогда не придерживалась подобной ерунды. Оливер был для меня как старший брат-защитник. Возможно, «защитник» – не совсем подходящее слово, но все же брат, и теперь он объявил меня частью своей семьи.

– Ты мог бы предупредить меня, – сказала я, пока мы поднимались по лестнице.

Он лишь хмыкнул.

– Ты всегда лучше всего проявляешь себя, когда сталкиваешься с неожиданным. Ты прекрасно справишься.

Справлюсь ли? На самом деле у меня нет другого выбора. Я только что объявила перед комнатой, полной Развлекателей, что более чем достойна быть учеником. Эти мужчины способны изгибать ткань реальности, а я не могла изобрести простую лягушку.

– Я в этом не уверена, но спасибо.

Оливер остановился наверху лестницы и повернулся ко мне лицом.

– Послушай, Мег. Этому сомнению здесь не место. Возможно, другие могут себе это позволить, но не ты. Я бы не выдвинул тебя, если бы не был полностью уверен, что ты оставишь большинство из них в дураках. Докажи, что я прав.

Я кивнула. Его вера в меня укрепила мой дух, но не подавила мелкое сомнение, которое так и осталось в моем сознании.

– Я просто очень рада, что Уилла тоже выдвинули. Спасибо тебе за это.

Оливер сделал паузу.

– Он хороший парень.

– Мы сможем помочь друг другу, как всегда, – я цеплялась за эту мысль, пока Оливер вёл меня через переполненный коридор, обратно вниз по лестнице и во двор, который я ранее видела через окно. По крайней мере, я буду не одна. Несколько Развлекателей стояли на покатом склоне, который уходил вниз, под двор, в альков под землёй. Я слышала стук копыт и колёс кареты, эхом доносившийся из ямы. От любопытства я вытянула шею, чтобы присмотреться получше.

Казалось, это была подземная ниша, где выстроились экипажи, чтобы отвезти всех мужчин домой.

В небе над головой сгущались тучи, и мне показалось, что я ощутила на щеке каплю дождя.

Уилл поднялся с выезда, стиснув челюсти, и быстрыми шагами направился к нам.

– Отправление сегодня вечером, – сказал он Оливеру.

– Чего именно? – озадаченно спросила я. Уилл выглядел серьёзным. Я отмахнулась от своего любопытства. Возможно, они говорили о каких-то деловых соглашениях Оливера.

– Очень хорошо. – Оливер передал мою руку Уиллу. – Не могу сказать, что не разочарован. У меня есть некоторые дела с Виктором здесь в городе. Мег, когда будешь готова, мой экипаж ждёт тебя внизу, чтобы отвезти домой, – он кивнул мне и похлопал Уилла по плечу. – Делай то, что должен.

Мне не понравилось нехорошее предчувствие, которое сопутствовало его словам, но я пыталась убедить себя, что это что-то обыденное. Работой Уилла было информировать Оливера о прибытиях и отъездах.

– Уилл? – я повернулась к нему. Он не смотрел мне в глаза. Вот тогда я точно поняла, что что-то неладно. – Уилл, что происходит?

– Идём со мной, – настоятельно потребовал он.

– Нет, пока ты не скажешь мне, что тебя так беспокоит, – мой голос зазвучал громче, и группа людей неподалёку от нас прервала разговор и повернулась в нашу сторону.

Мои щеки залило жаром, и я подхватила юбки, когда Уилл повёл меня через двор к тому, что раньше было старым святилищем, расположенным в круглой нише в стене. В какой-то момент Развлекатели решили превратить его в своеобразный вольер. Они построили позолоченную клетку, которая теперь потускнела. Из краёв входа выступали стержни, образуя вольер с медными лозами и листьями, растущими над ним и сквозь него.

Механические птицы сидели на лианах и прутьях клетки. Старые и ржавые, они безжизненно ждали в тусклом свете.

Я выдохнула и накрыла ладонью руку Уилла. Я вела себя несправедливо. Если ему нужно поговорить, то мне следует выслушать. Я ободряюще сжала её.

– Я знаю, все это ошеломляет. Я тоже напугана, – попыталась я. Должно быть, он нервничает из-за ученичества не меньше меня, а то и больше. Он только-только научился читать и писать, но он быстро схватывал суть. Его ум был таким же острым, как и любой другой известный мне. – Обучение будет сложным, но вместе мы справимся.

– Я не буду учеником, – он расправил плечи и посмотрел мне в глаза. – Я решил присоединиться к Литейному заводу.

Глава 5

– Что? – у меня перехватило дыхание. Ему нет необходимости уезжать. Его выдвижение поддержали. Должно быть, это какая-то ошибка.

По моим рукам и ногам пробежали мурашки, мои конечности онемели.

Лицо Уилла сохраняло решительное и неподвижное выражение, словно он готовился к битве.

– Я отправляюсь на Литейный завод, Мег, – он протянул руки, чтобы сжать мои ладони, но я отпрянула. Моё лицо горело, пульс учащался, толкая горячую кровь с бешеной скоростью.

– Не трогай меня, – я отвернулась от него, не в состоянии произнести больше ни слова. Он хотел уехать в Шотландию. С таким же успехом он мог отправиться на луну. Я никогда его не увижу.

– Пожалуйста, выслушай меня, – он снова протянул руку и сжал мою ладонь.

Я застыла, вырываясь из его хватки.

– Ты уже сказал своё слово.

Он притянул меня ближе, не ослабляя крепкую хватку.

– Нет, не сказал.

Я выдернула свою руку прочь и сделала шаг назад.

– Я не одна из твоих лошадей. Ты не можешь мной управлять.

Он принялся ходить туда-сюда от механического вольера и обратно, как лев, запертый в клетке.

Я наблюдала за ним, сжимая кулаки. Ногти жалили, впиваясь в ладони. Он не думал головой. В отъезде нет смысла. Все, что мы построили вместе, находилось здесь, в Лондоне.

– Как у нас может быть общее будущее, если ты будешь в Шотландии?

Он остановился и в порыве негодования взмахнул руками.

– Я пытаюсь построить наше будущее, – его руки дрожали, пока он произносил эти слова.

Нет, не пытался. Он пытался бросить меня. Он пытался бежать как раз тогда, когда мы так близки ко всему, о чём мечтали.

– Тогда соглашайся на обучение, – я старалась говорить рассудительно, но мои слова прозвучали грубо. Злость искажала мои мысли, хотя при этом я и сама их не понимала. Слова – опасные, подлые слова – вертелись на кончике языка. Мне нужно вести себя цивилизованно, но пришлось приложить немало усилий, чтобы подавить желание извергнуть все ужасные ругательства в моей голове.

Какие бы неприятные мысли ни возникали у меня в голове, они не могли сравниться с острой болью, начинавшей пронзать моё сердце. Уилл уходил и раньше. Он всегда приходил в себя и возвращался ко мне. Этот раз не станет исключением. Мы нуждались друг в друге.

– Ты должен остаться здесь, в Лондоне.

– Я не могу, – его голос дрогнул. Он сделал вдох и зарылся руками в волосы, потом встретился со мной взглядом. Я видела мучение в хмуром выражении лица – Мне здесь не место, Мег. Мне нигде нет места. В этом и проблема.

– Не будь смешным. – Уилл всегда был прагматичным. Я отмахнула его сомнения взмахом руки.

Он поднял на меня глаза с глубокой печалью во взгляде.

– Это правда.

Правда? Единственная правда, которая могла воплотиться в жизнь – это то, что нас будут разделять целые Британские Острова.

– Я знаю, ты волнуешься об учёбе, но я помогу…

– Мы оба знаем, что этого недостаточно, – он повесил голову. – Я не хочу, чтобы ты делала все за меня, потому что я едва могу читать.

– Ты хорошо читаешь! – возможно, он несколько медлителен, но он понимал почти все, и его словарный запас увеличивался.

– А что насчёт моего письма? Что насчёт моих знаний арифметики? – он загибал пальцы, перечисляя свои предполагаемые учебные недостатки, как будто хотел что-то доказать.

– Ты можешь научиться, – я сжала его руку и стояла на своём. – Я знаю тебя, Уилл. Ты можешь сделать все, на чем сосредоточишь свои усилия.

– Это ты хорошо управляешься со своим умом, – он выдернул свою руку из моей и повернулся, чтобы опереться на каркас вольера. Он посмотрел на свои ладони. – Я хорошо управляюсь со своими руками. Я не хочу всю жизнь учиться и рисовать идеи. Я хочу создавать вещи. Я хочу собирать их вместе и смотреть, как они работают. Это ты у нас мечтательница, Мег, а не я. Когда Оливер спросил меня, хочу ли я быть Развлекателем, я согласился, потому что просто хотел стать кем-то. Но сейчас, после предложения МакТэвиша…

– Быть рабочим по металлу? Это не ты, Уилл.

– Кто я тогда? – он вздохнул. Он выглядел таким потерянным. – Цыган, грязный ремесленник, чёртов шотландец, сирота-попрошайка. Не так давно одно лишь присутствие в моем обществе обеспечило бы тебе путешествие на виселицу.

Я почувствовала, как слезы навернулись на глаза, пока моё сердце кровоточило от сострадания к нему. В моих глазах он не был ничем из перечисленного. Он был моим Уиллом, моим сердцем, и он был хорошим. Все в нем было хорошим.

– Уилл, ты не можешь всерьёз считать, что…

Он посмотрел мне в глаза.

– Мне нужно это.

– Я уверена, Оливер бы…

– Оливер сделал достаточно! – закричал Уилл. Я в шоке отпрянула от неожиданной смены его настроения.

Он тяжело выдохнул.

– Ты никогда не слушаешь. Я больше не буду жить в ожидании милости от других. Не на благотворительности и не на жалости. Мне нужно найти собственный путь. Мой собственный путь, – он отвёл взгляд, и его голос сделался мягким, но не менее решительным. – Я не могу сделать это здесь.

Все слова, кружившие в моей голове, меркли, за исключением одного. «Нет». Снова и снова это слово отдавалось эхом в моей голове, принося с собой душераздирающую боль. Она зародилась в сердце, но затем окатила всю меня безжалостными волнами. Боль была настолько резкой, что я ощутила тошноту. Слова, которые он не озвучил, повисли между нами.

«Я не смогу сделать это с тобой».

Я боролась со слезами, а горло сдавило от слов.

– Разве ты меня больше не любишь?

Уилл посмотрел обратно на меня, и невозмутимая маска на его лице треснула. Он выглядел таким же убитым горем и потрясённым, какой чувствовала себя я. Мне пришлось отвести взгляд, когда он приблизился и взял мою руку в свою. Он поцеловал тыльную сторону так, как делал это всегда.

Мои пальцы неожиданно сделались такими холодными. Его тёплое дыхание дрожало, лаская мою кожу. Одна из его горячих слез упала на тыльную сторону моей руки и медленно скатилась по моей коже, прежде чем упасть на землю.

– Я люблю тебя всей своей сущностью, – он сглотнул, затем прижал мою руку к своему сердцу. – Я просто хочу заслуживать тебя.

– Ты заслуживаешь, – я чувствовала, что по моим слезам тоже покатились слезы.

Он посмотрел мне в глаза, и боль отступила, схлынула прочь под волной любви к нему.

– Тогда выходи за меня, – сказал он.

Мне показалось, что он только что подхватил меня и скинул со скалы. Я выдернула ладонь из его руки и сделала шаг назад, чтобы обрести равновесие. Мне все ещё казалось, что я падаю.

– Прошу прощения?

Он опустился на одно колено.

– Выходи за меня. Поехали со мной в Шотландию. Мы сможем начать новую жизнь в Шотландском нагорье, вдалеке от бомб и убийств, только мы вдвоём. Мы создадим наш общий дом. Место, которое будет только нашим. Скажи, что будешь моей женой.

Я в шоке моргнула. На мгновение бурная радость пронеслась сквозь меня.

«Его женой?»

На одно кратчайшее мгновение, которое, казалось, длилось целых двадцать жизней, я представила нашу жизнь в маленьком коттедже в деревне рядом с Инвернессом. Уилл входил бы в дверь, пока я замешивала тесто на хлеб, а лохматый пёс похрапывал у огня. Уилл подхватывал бы меня на руки и принимался целовать, пока мы оба не начинали смеяться.

Но видение померкло. Наш маленький мир окружала пустота, ужасная пустота, которая превратила радость из моих мыслей в панику.

Её холод разлился в моей крови.

Мои колени задрожали, когда я посмотрела вниз на Уилла. Его глаза умоляли меня не разбивать ему сердце.

Я хотела сказать «да». Я хотела прокричать это слово и прыгнуть в его объятия, но я не могла пошевелиться. Все это так ужасно неправильно.

– Я не могу, – прошептала я, не сумев сказать больше ничего.

Его взгляд опустился на подол моей юбки. Мы оставались там, не говоря ни слова. Уилл стоял на коленях, словно рыцарь перед королевой. Он был хорошим человеком, сильным и верным. Я любила его, но все же не могла сказать «да». Уилл встал подобно атланту, несущему на плечах вес всего мира.

– Ты можешь. Ты просто не хочешь, – он не поднимал взгляда.

– Это несправедливо, – я бросила взгляд на изношенный камень под ногами. Тощий сорняк торчал из трещины, доблестно пытаясь вырасти там, где ему не следовало.

– Разве? – он прикоснулся к моему лицу, заставив меня посмотреть на него. Я никогда не видела его таким смущённым или, возможно, напуганным.

– Это не я здесь собралась уезжать, – возразила я, взмахнув рукой в сторону подземного каретника.

Выражение лица Уилла сделалось ледяным.

– Я пытаюсь дать тебе дом, где смогу обеспечить и защитить тебя, – он шагнул ко мне, приминая траву.

– Ты не хочешь жениться на мне. Ты просто хочешь, чтобы я осталась с тобой, – я подняла подбородок, чтобы посмотреть ему в глаза.

Он раздражённо вскинул руки.

– Разве не это делает муж?

Его слова показались ударом. Я отвернулась от него, потому что не могла вынести эту боль или ужасное тошнотворное чувство, стиснувшее мои внутренности. Он не понимал. Он вообще ничего не понимал.

– Я не могу отказаться от этого, – нужно говорить убедительно. Разум и логика возьмут верх. Нам обоим будет лучше, если он останется здесь. Мы оба получим желаемое. Если мы уедем в Шотландию, он добьётся чего-то, а я буду сидеть дома, как и положено. Я не смогу вынести этого. – Я уже подтвердила своё выдвижение.

– И это разрушит нас, – он помедлил, как будто не мог заставить себя озвучить свои мысли. Наконец, эти слова все же прозвучали – тихо, так тихо. – В тебе есть сила и величие. Отчасти поэтому я люблю тебя, но я боюсь, что именно это отнимет тебя у меня. Наша любовь стала бы похожа на привязывание птицы к камню.

Я мельком взглянула на вольер и механических птиц, которых настолько забросили, что они покрылись ржавчиной. Они сидели на ветке тихо и неподвижно, превратившись всего лишь в тень прежних себя.

– Если я не воспользуюсь данным шансом, это разрушит меня.

– Что будет, если ты потерпишь неудачу? Ты слышала их, – он махнул в сторону зала. – Эти мужчины не собираются позволить тебе добиться успеха. Они будут брать тебя измором, унижать…

Да, это будет тот ещё вызов. Конечно, я знала, что будет непросто. Мне не нужно напоминание, что это невозможно, что я проиграю. Во мне нет места для подобных сомнений. Вот тут-то меня и осенило.

Я в неверии уставилась на него.

– Ты не веришь, что у меня получится, не так ли? – я глубоко вдохнула в попытке успокоить сердце. Боль вернулась, подавляя своим напором. Голова и сердце болели так, как никогда раньше.

– Конечно, верю.

Я покачала головой.

– Нет, не веришь. Иначе не сказал бы таких слов.

– Ты не обязана им жизнью, – Уилл протянул руку и со щелчком сорвал лист с вольера. Он уронил его. Лист звякнул о камень, и звук эхом отразился от стен. Я огляделась по сторонам и впервые заметила, что двор пуст.

– Я обязана попробовать. Я обязана самой себе, – я дотронулась до ключа, висевшего на цепочке у меня на шее. – Я хочу быть Развлекателем.

Уилл так крепко стиснул клетку, что побелели костяшки пальцев.

– Ты любишь меня, Мег? – прошептал он.

– Конечно, люблю, – быстро, но отнюдь не нежно ответила я. Он вздрогнул. Я запнулась, желая сказать что-то ещё, но не знала, какие слова могут это исправить.

Его волосы упали на глаза, когда он посмотрел на твёрдый камень под нашими ногами. Его плечи поднялись, затем опустились.

– Этого недостаточно, не так ли?

Однажды он заявил, что одной лишь любви недостаточно, чтобы прокормить нас. В своё время я думала, что наша любовь сильнее всего на свете. Сейчас я уже сомневалась в этом. Я ничего не ответила.

– Что ж, – произнёс Уилл упавшим голосом. – В таком случае, думаю, любовь нам не поможет, – он потупил взор, сосредоточившись на земле под его ногами, пока приводил в порядок пальто и отворачивался.

Я запаниковала, потянулась к нему и схватила за рукав.

– Уилл? – мой голос прозвучал сам не свой. Он прозвучал разбитым, как и моё сердце. Я вцепилась в него, и он обернулся ко мне. – Пожалуйста, не говори «Прощай».

Уилл моргнул, его тёмные ресницы скользнули по блестящим глазам. Он сглотнул, затем его губы приоткрылись.

Я наклонилась к нему, надеясь, что он сократит расстояние между нами. Его губы коснулись моих. Это была буквально тень ласки на моей нежной коже, но я прочувствовала её до глубины души.

– Тогда всего доброго, – он аккуратно убрал мои пальцы от своего пальто, затем сделал шаг к склону. В его глазах пылала тоска, когда он смотрел на меня. Я не знала, надеялся ли он, что я последую за ним, но я не могла это сделать. – Удачи, Мег.

Он уходил. Он оставлял меня.

С последним взмахом руки он повернулся и исчез со склона.

«Нет».

Я сделала один шаг вслед за ним, второй, затем остановилась. Поднеся руку ко рту, я ахнула, повернулась и отступила назад к вольеру. Он вернётся. В любую секунду он поймёт, что это глупо, и помчится вверх по склону.

Затаив дыхание, я взглянула на склон, снова бросившись к нему. Мне нужно было заставить ноги остановиться, и я вцепилась в юбки с такой силой, что заныли суставы пальцев. Мысленно я горячо молилась. Я клялась Господу, что откажусь от всех грехов, если он просто сделает так, что Уилл вернётся. Холодная капля дождя упала мне на щеку, а горячая слеза смыла её.

«Пожалуйста. Пожалуйста, вернись».

Мои плечи и руки тряслись, пока я переминалась с ноги на ногу, вытягивая шею и заглядывая вниз по склону. Он уходил под арку, похожую на склеп. Факелы горели где-то снизу, и мерцающий свет туннеля казался призрачным. Мне казалось, что я вот-вот увижу его лицо, потому что он бежит ко мне. Он не мог уйти.

«Я люблю его».

Меня сокрушала мучительная боль, и мне казалось, что я могла от неё умереть. Он не возвращался.

Он ушёл. В отчаянии я заломила руки и потрясённо уселась на холодную каменную скамейку подле безмолвной беседки. Блестящие маленькие глазки механических птиц уставились на меня, заржавевшие и неподвижные. Закапал лёгкий дождь.

Я прижала губы к костяшкам пальцев.

Плечи затряслись. Как мне справиться в одиночку? Он мне нужен. Он единственный, от кого я зависима. Обжигающе горячие слезы хлынули по лицу. Уилл всегда был со мной рядом. Даже в самые тяжёлые времена, когда он не хотел иметь со мной ничего общего, он всегда возвращался. Я доверяла ему.

Теперь мне придётся столкнуться со всем в одиночку. Каким-то образом я должна найти мужество и разум, чтобы проявить себя. Он ушёл. Он бросил меня, чтобы стать рабочим, а не кем-то большим. Почему он не видел в себе того, что видела в нем я?

У него есть все возможности мира. Я не понимала, почему он не пожелал ими воспользоваться.

Я стиснула зубы. Челюсти заболели, но я лишь стискивала их ещё сильнее. Холодный дождь бил по шее. Я не могла оставаться здесь. Хотя казалось бесспорным, что моё сердце разорвано в клочья и никогда больше не будет целым, дождь не успокоит такую боль.

Такую боль ничто не облегчит, а значит, нет смысла тут находиться.

Я поднялась на ноги. Я должна двигаться вперёд. Первый шаг – найти дорогу домой.

Я прошла через внутренний двор по тому же пути, что и Уилл, все ещё мысленно надеясь, что он осознал свою ошибку. Я представляла, как он бежит обратно ко мне, извиняется за нехватку веры в себя самого и в нас, кружит меня по двору и целует.

Моя уверенная походка дрогнула. Искусственный свет мерцал на скользких от дождя камнях. Начало склона уходило в толстую стену монастыря. Из-за этого арка, украшающая сводчатый туннель, напоминала вход в древние катакомбы.

Если я уйду отсюда, у Уилла не будет возможности вернуться ко мне. Все действительно будет кончено. Мокрые волосы липли к лицу, и мне пришлось смахнуть их с глаз. Внутренний двор был темным, холодным и пустым. У меня нет выбора. Факел манил к себе, пока я спускалась по склону в подземный проход.

Большой туннель, освещённый факелами, тянулся в обе стороны, поднимаясь и затем поворачивая изгибом в каждом направлении. Туннель безусловно был не меньше улиц за стенами монастыря, но полностью находился под землёй. На дальней стороне широкого туннеля имелась ещё одна арка и похожий склон, ведущий дальше в темноту.

В нем не мелькнуло ни единого огонька. Тяжёлое чувство навалилось на меня, и я отвернулась.

Меня ожидал превосходный экипаж Оливера. Единственным человеком, оставшимся в длинном туннеле, был кучер Оливера. Он подскочил со своего места, затем сразу же предложил мне одеяло.

– С вами все в порядке, мисс? – спросил он, открывая дверь и помогая мне. Молодой человек казался искренне обеспокоенным, но я не могла решиться даже просто посмотреть ему в глаза, когда устроилась в тёмном углу экипажа.

– Со мной все будет хорошо, – я должна верить, что это правда.

– Я доставлю вас домой. Чашка горячего чая приведёт вас в порядок, – он закрыл дверцу. Она скрипнула, как закрывающаяся крышка гроба, и меня окружила темнота.

Ничто уже не будет в порядке.

Глава 6

Следующая неделя тянулась муторно и мучительно. Миссис Бриндл старалась подбодрить меня свежим печеньем со сливками, но у меня не было аппетита ни для сладостей, ни для разговоров. Единственное, для чего у меня, похоже, был аппетит – это создание нового замка и потайных колокольчиков, которые громко звенели бы, когда кто-нибудь войдёт в магазин.

Когда и передняя и задняя двери оказались защищены, я спряталась в мастерской Саймона и долгое время проводила над пружиной в ноге лягушки. Что бы я ни пробовала, я всё ещё не могла заставить её правильно сжиматься. По какой-то причине крошечная комнатка за потайной дверью придавала мне ощущение комфорта. Мой мир сделался очень маленьким, и поэтому я чувствовала, что могу с ним справиться.

Я не желала проводить время вне дома и смотреть в лицо своей жизни. Я не знаю, как долго я там пряталась. Миссис Бриндл знала о мастерской и любезно оставляла мне еду на секретере сразу за полками с игрушками, за которыми скрывалась дверь, но экономка никогда не осмеливалась вторгаться ко мне.