Текст книги "Зарождение мистического пламени (ЛП)"

Автор книги: Кристин Бейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Кристин Бейли

Зарождение мистического пламени

(Секретный Орден #2)

Перевод: Ann_Dolzhenko

Редактура: Rosland

Русификация обложки: Alena_Alexa

Глава 1

– Прыгай, черт подери, – пробормотала я, оттолкнувшись от стола и потирая воспалённые глаза. Фонарь замигал – там почти закончилось масло. Все тело ныло из-за долгого сидения в сгорбленном положении над бессмысленным, но хитроумным изобретением передо мной.

Едва ли оно было изысканным. Или даже причудливым.

Механическая лягушка странной формы уставилась на меня огромными глазами, которые я сделала из черных бисеринок. Она задрожала, как будто испугалась того, что я могла бы сделать с ней, если она не подчинится. В итоге шестерёнка на её спине опустилась, а лягушка не сдвинулась даже на дюйм.

Вздохнув, я поморгала от усталости, затем взглянула на записи в одной из дюжины книг, лежавших открытыми на столе. Наконец, я сделала последнюю попытку отрегулировать пружину в левой ноге.

Это безнадёжно. У меня не получалось.

Став владелицей «Игрушек и Развлечений Прикета», я знала, что это весьма особое место. Внешне оно могло казаться нормальным, разве что немного странным, магазином в центре Мейфэра, но я знала, что оно хранило секрет.

Бывший владелец был частью закрытого общества, Секретного Ордена Современных Развлекателей. Орден гордился составом своих членов, который включал блестящие умы со всей Европы, возможно, даже со всего мира. Они собирались и подталкивали друг друга на великие подвиги изобретений, исключительно ради прихоти – а также чтобы набить карманы за счёт пари на исход этих подвигов.

Я видела некоторые шедевры, созданные Орденом. Они были запоминающимися, часто пугающими, но неизменно красивыми. Моя собственная семья из поколения в поколение являлась частью Ордена. Оба моих дедушки занимали высокие ранги. И мой отец тоже. Но они все скрывали это от меня.

Полагаю, я не могла винить их, учитывая, что работа с Орденом свела их в могилу.

Если мои весенние приключения и научили меня чему-то, так это тому, что гениальность часто идёт рука об руку с сумасшествием, а некоторые секреты могут убивать.

Пятью годами ранее внутри Ордена произошла серия убийств. В то время пропал мой дедушка. Его экипаж нашли в реке, и учитывая все обстоятельства, дедушку сочли погибшим. Но это не последнее трагическое событие, которое постигло мою семью. Год назад я потеряла и родителей, что загнало меня в нищету.

Я ничего не знала о секретах моей семьи, когда лорд Рэтфорд забрал меня в свой дом в качестве служанки, притворяясь благодетелем. Оказалось, что он лишь хотел использовать оставленный мне дедушкой универсальный ключ, чтобы разблокировать ужасное изобретение, способное уничтожить мир, каким мы его знали.

Именно страх перед тем изобретением подтолкнул заклятого врага Рэтфорда, Стромптона, к убийствам. Он не остановился бы ни перед чем, лишь бы не дать ужасному изобретению увидеть белый свет.

Все это злоключение было одновременно ужасающим и поучительным.

Сейчас, даже зная худшее об Ордене, я ничего не могла с собой поделать. Я так сильно хотела быть его частью. Я взяла лягушку в руки и провела пальцем по холодной металлической пластине, которая образовывала верхушку её головы.

Возможно, именно поэтому я взяла на себя управление «Игрушками и Развлечениями Прикета».

Саймон Прикет был одарённым молодым Развлекателем и протеже моего отца. К большому сожалению, он также стал жертвой убийцы. Перед смертью он накопил целую библиотеку обширных записей за то время, что он был учеником, а затем историком и изобретателем Ордена. Чтение этих записей стало откровением. К несчастью, подробные тексты заставляли меня лишь сильнее мнить себя Развлекателем.

Замечательное, хотя и бесполезное стремление. Как-никак я своими глазами видела удивительные машины, которые построила моя семья. Во время своих приключений я обнаружила купол из звёзд, спрятанный глубоко в земле под железной копией Стоунхенджа, лабиринт с механическим Минотавром, позолоченными крыльями и заводным кораблём, сражающимся с чудовищным Левиафаном. Внутри Ордена все возможно, даже разрывание материи времени.

Весь этот потенциал висел передо мной, как соблазнительный фрукт, только за пределами моей досягаемости. Честно говоря, я не понимала, каковы плюсы родиться в секретном обществе изобретателей, если я не могла заставить прыгать даже паршивую игрушечную лягушку.

Я положила лягушку обратно на стол и растёрла затёкшую шею. Мечты о том, чтобы стать Развлекателем, все равно ни к чему не приведут. Я рождена девушкой, поэтому никогда не смогу стать частью Ордена.

Я могла бы жаловаться на несправедливость ситуации, но проку от этого мало. Я не могла изменить положение дел. Но ничто и никто не помешает мне читать и мастерить в моем собственном магазине – за исключением, кажется, моей неспособности создать даже банальную лягушку. Я хлопнула рукой по рабочему столу, и чёртова лягушка подпрыгнула вверх в воздух.

Чудесно.

Сильная страсть к изобретательству не могла наполнить меня пониманием нюансов сжатия пружин.

Я уткнулась лицом в один из дневников Саймона, и математические каракули превратились в размытые серые пятна под моим носом. Саймон писал, что через математику можно разобраться во всех Божьих творениях. Эх, если бы эти секреты могли просочиться в мой череп, пока я отдыхала. Я хотела изобрести машину, которая могла совершить такое.

Глаза саднило, и я не могла больше держать их открытыми, но и уснуть, конечно, тоже не могла. Я могла падать от истощения, но уснуть не могла. Я не могла заснуть на протяжении недели. Каждый раз, расслабляясь и начиная отключаться, я видела пламя, слышала тиканье часов и звон разбившегося кристалла.

Я по привычке вскочила на ноги.

Узел мышц на моем плече сжался ещё сильнее, и я попыталась облегчить боль в этом месте. Моё тело сжалось сильнее той несчастной пружины. Я чувствовала, что не могу есть, потому что вопреки наличию аппетита все, что бы я ни попробовала, казалось тухлым и вызывало у меня тошноту.

Это не жизнь для шестнадцатилетней девушки. Все остальные девушки моего возраста волновались о платьях, сплетничали о том, кто кого приглашал на чай, или о последнем светском бале. Вместо этого я каждую секунду бодрствования думала о смерти – своей собственной или смерти тех, кого я любила.

Хуже всего болели мои глаза. Возможно, если бы я поплакала, они саднили бы меньше, но я не могла заставить себя прослезиться.

Ровно год назад я уснула в часовом магазине своего отца в такую же тихую ночь, как та, что окружала меня сейчас. Я пыталась, но не могла вспомнить книгу, которую читала в ту ночь. Я припоминаю, что это была, пожалуй, самая далёкая вещь от высшей математики, но почти такая же скучная. Это была лёгкая история, и я помню, что считала главную героиню безмозглой дурочкой. Я не знаю, почему не ложилась спать и читала – то есть, помимо того факта, что какой бы ужасной ни была история, мне всегда нужно знать, как она закончится.

Я не могла вспомнить, как уснула, но отчётливо помню момент, когда проснулась.

Меня испугал грохот. Я открыла глаза, затем рухнула с кресла. Дым, похожий на тяжёлый туман, заставил опуститься на пол. Не видя потолка, я прижалась лицом к турецкому ковру и кашляла до тех пор, пока не испугалась, что из лёгких польётся кровь. Глаза воспалились и слезились так сильно, что я едва могла видеть. Жар обжигал кожу подобно огню самой преисподней. Я видела в галерее языки пламени, лизавшие стены и превращавшие шторы в пепел.

Как запаниковавшая лошадь, которая ищет безопасности в горящем стойле, я поползла прямиком к ступенькам. Дым струился вверх по ним и прочь от меня, как мутная река, которая текла вверх тормашками вдоль потолка и струилась в наш дом над магазином.

Я звала родителей. Ответа не было.

Кристаллы часов разбивались один за другим резкими хлопками, которые звучали как стрельба из орудий.

Мне нужно было выбираться.

Я ползла по полу, пока мне не удалось выбраться на небольшой дворик позади дома. Окна верхних этажей дома взорвались от жара, дождь из стекла посыпался вниз на меня, и оттуда вырвались всполохи пламени. Я услышала звон колокола пожарной повозки, пока осматривала двор в поисках родителей, горячо молясь, чтобы они выбрались через парадную дверь.

Но они не выбрались.

Несчастный случай оставил меня, одинокую и бедную, в сумасшедшем доме лорда Рэтфорда.

Только раскрыв опасный заговор лорда Рэтфорда по изменению материи времени, я обнаружила истинного виновника пожара.

Машина времени Рэтфорда позволила мне краешком глаза заглянуть в прошлое, и я увидела мужчину с механической маской, которая закрывала его лицо. Он был в галерее магазина моего отца в тот момент, когда здание загорелось.

Я остановила лорда Рэтфорда и его ужасную машину, а также разоблачила лорда Стромптона, настоящего убийцу Саймона Прикета и ещё нескольких Развлекателей. Но все это бесполезно, потому что мужчина, убивший моих родителей, все ещё находился на свободе. Он охотился на меня по всему английскому пригороду, пытаясь завладеть универсальным ключом моего деда.

Он до сих пор охотился на меня.

Не думаю, что когда-либо снова смогу уснуть.

В передней части магазина Прикета что-то зазвенело – такой далёкий постукивающий звук, словно деревянную бусину уронили на пол. Это вернуло мои мысли в настоящий момент.

Я повернулась на стуле, немедленно насторожившись. Неподвижно застыв, я прислушивалась ко всем звукам, кроме неистового грохота своего сердца. Я скользнула рукой под стол и достала из потайного отделения пистолет.

Его вес оттягивал мою руку, когда я встала из-за стола и шагнула к потайной двери, которая вела из моей мастерской в переднюю часть магазина игрушек. Источник звука мог оказаться полной ерундой, скорее всего, просто крыса. Я услышала глухой звук удара.

Вот это уже не крыса.

Моё сердце подскочило к горлу, и я привела пистолет в боевую готовность, чувствуя напряжение в скованных плечах и молясь, чтобы мне не пришлось пользоваться оружием. Мои внутренности скрутило узлом, и я вошла в магазин игрушек.

Дверь мастерской закрылась за мной с мягким щелчком и снова приняла вид высокого шкафа с детскими книжками и крошечными игрушечными солдатиками слева от секретера.

– Я вооружена и буду стрелять, – предупредила я тихий магазин. Рассвет уже брезжил в окне, первые тусклые лучи света создавали в комнате жуткие тени. Моя рука дрожала, но моя решительность оставалась непоколебимой.

С потолка свешивались марионетки, их лица смотрели на меня сверху подобно жутким гримасам людей, корчившихся на виселице.

Я отвела от них взгляд и осмотрелась по сторонам в поисках чего-нибудь, что лежало не на своём месте.

Колокольчик на входной двери качнулся, как медленный маятник часов. Мне даже показалось, что я услышала тихое тиканье.

– Мисс Маргарет!

Я обернулась к двери, которая вела в жилую часть позади магазина игрушек. Моё сердце подскочило к горлу. Я размахивала пистолетом перед миниатюрной старушкой.

Миссис Бриндл, экономка, закричала и уронила поднос, нагруженный парой чайных чашек и тарелкой с сыром. Все это разбилось об пол.

Я немедленно положила пистолет на полку и кинулась к ней. Она прижимала руку к груди.

– Миссис Бриндл, о Боже мой. Простите меня, – я поддержала её. Её покрытое морщинами лицо приобрело пепельный оттенок. Господь Всемогущий, надеюсь, я только что не наградила восьмидесятилетнюю старую женщину апоплексическим ударом. Она была любимой няней вдовы Саймона Прикета. Я встретила Люсинду Прикет в процессе выслеживания убийцы, и она стала моей лучшей подругой. Смерть миссис Бриндл, вероятно, была бы воспринята не очень хорошо.

– Во имя любви и милосердия, дитя, – заворчала миссис Бриндл. её страдающие артритом руки тряслись, пока она аккуратно приводила в порядок свой чепчик. – Что ты делаешь с этой ужасной вещью?

– Мне показалось, что я услышала грабителя, – сказала я, хотя это кажется, бледнело по сравнению с правдой. Я боялась убийцы. «Моего убийцы».

Я помогла бедной миссис Бриндл подняться, её тонкие белые волосы торчали из-под чепчика. Сколько бы мы ни притворялись, будто она присматривала за мной, я знала, что на самом деле все наоборот. Став непригодной для работы няней, она осталась без средств к существованию. Ей необходима крыша над головой и доход на старости лет, поэтому Люсинда наняла её в качестве экономки и неформальной компаньонки для меня. Я совсем не имела ничего против, и была просто рада её компании.

– Что ж, дорогая, если бы это был грабитель, лучше отдать ему то, за чем он пришёл. Хорошей молодой девушке вроде тебя никогда не следует брать в руки что-то настолько дурное, как пистолет, – демонстрируя стойкость, которая помогала ей на протяжении восьми десятилетий жизни, она как ни в чем не бывало начала убирать упавший поднос.

Я совершенно не понимала её логику. Я должна стать жертвой грабителя, или чего похуже, чтобы не унизить себя, держа в руках оружие? Мои последние столкновения со смертью изменили мои взгляды на многие вещи, особенно на приличия. Я обнаружила новообретённое чувство практичности, когда дело касалось спасения моей жизни.

К счастью, Уилл понимал меня. Более того, именно он учил меня пользоваться пистолетом. Ему не нравилось оставлять меня одну с миссис Бриндл и время от времени с её сыном Бобом для защиты. Мои руки тряслись, пока я помогала миссис Бриндл с подносом.

Уилл был конюхом лорда Рэтфорда, когда я служила горничной в его доме. Я уговорила бедного Уилла стать вынужденным партнёром в моих поисках правды о случившемся с моей семьёй. В то время он зарекомендовал себя как смелый, преданный и умный спутник. Я коснулась своих губ. Не говоря уже об амурной его стороне.

Не мешало даже то, что он был похож на дьявола со своими темными волосами и глазами, неподвижными и бездонными, как безлунная ночь.

С тех пор как мы вернулись в Лондон, Уилл сопровождал меня к могилам моих родителей в первое воскресенье каждого месяца. Хотя страх при мысли о незваном госте в магазине игрушек все ещё комом стоял в моем горле, предвкушение ощущения рук Уилла вокруг меня наполняло теплом. Когда он обнимал меня, мир казался правильным, и никакая опасность не могла меня настичь.

И вновь мне показалось, что я услышала тихое тиканье часов.

Должно быть, это игры моего разума, давнее воспоминание о часах среди всполохов пламени. Я медленно выживала из ума.

Миссис Бриндл дотронулась до моей руки, привлекая моё внимание к текущей ситуации.

– Ты вообще спала? – спросила она, слишком проницательно глядя своими блеклыми глазами.

– Конечно, – соврала я.

Миссис Бриндл медленно покачала головой.

– Не волнуйся из-за этого беспорядка. Я все уберу. Кейт придёт позже, чтобы помочь разобрать вещи наверху. Иди, умойся и выпей со мной чашечку чая.

– Спасибо, – вопреки её словам, я поймала себя на том, что нагнулась, чтобы вытереть разлитый чай. Миссис Бриндл для своего замечательного возраста полна жизни, но я всегда склонна заботиться о ней, как хорошая внучка. У меня осталось мало воспоминаний о своих бабушках, и в некотором роде это позволяло мне почувствовать, будто у меня вновь есть семья.

Поставив поднос на секретер в углу, я взглянула на маленькую картину в рамке, которую держала рядом с бухгалтерской книгой. Застывший во времени, мой дедушка смеялся, показывая плавающую верхушку маленьким мальчику и девочке. Он выглядел таким живым. Мне казалось, что я могла бы притронуться к его фотографии и привести её в движение, вернуть его. Он – единственная настоящая семья, которая у меня осталась.

Я видела доказательства того, что он инсценировал свою смерть, чтобы не быть убитым. Он жив, где-то там. Последние несколько недель я ждала от него весточку. Я думала, что как только раскрою заговор с целью убийства всех, кто помогал в создании машины времени Рэтфорда, он вернётся. Но дни продолжали идти, а его все не видно.

Я прикрыла глаза и помолилась, чтобы никакое горе не приключилось с моим дорогим Papa, но тем не менее, я знала. Человек в механической маске как-то причастен к его исчезновению. Мне нужно найти своего дедушку. Где бы он ни был, каким-то образом мне нужно добраться до него и вернуть домой.

Миссис Бриндл забрала рамку из моих рук. Она дотронулась до кудряшек маленькой девочки на картинке, словно вспоминая, как расчёсывала их утром, когда была сделана фотография.

– Леди Люсинда была милым ребёнком.

– А волосы Оливера до сих пор беспорядочно торчат, – добавила я.

Глаза миссис Бриндл заискрились.

– Тогда он был сорванцом, сорванец и сейчас, но это не значит, что простая владелица магазина вроде тебя имеет права называть герцога по имени.

Я широко улыбнулась. Развлекатели по традиции называли всех членов Ордена по именам. Я так привыкла называть герцога Чэдвикского Оливером, что забыла, в каком обществе нахожусь.

– Прошу прощения. Правильнее будет сказать, Его Светлость, герцог озорников, – я поставила фотографию обратно на место. – Свадьба будет поразительной. Мне прямо не терпится.

– Если ты сможешь не уснуть во время церемонии, – миссис Бриндл взяла поднос. – Иди и приведи себя в порядок. Я приготовлю чай к твоему возвращению.

Я готовилась к этому дню, стараясь стряхнуть усталость, когда в последний раз надела своё траурное платье. Мой год траура окончен, но печаль осталась. Я собиралась пойти на кладбище, чтобы позаботиться о могилах родителей. Каждый раз делая это, я чувствовала, как меня охватывает чувство вины. Я чувствовала ответственность за их гибель, и чувствовала её до глубины души. У меня был шанс использовать машину Рэтфорда, чтобы вернуться в ночь пожара. Я могла предупредить их бежать. У меня был шанс спасти их, но я не смогла сделать это и рисковать последствиями игры в Бога. Вместо этого я разбила сердце машины, которая могла вернуть их к жизни.

Я знала, что нет смысла утопать в собственной вине, но ничего не могла с этим поделать. Чтобы отпустить чувство вины, мне нужно простить себя.

Все утро меня мучили воспоминания о родителях. Я думала о том, как мой отец, будь он жив, дразнил бы меня тем, что я положила слишком много сахара в чай. Я гадала, что надела бы моя мама в церковь. Все это было бы таким нормальным – тихая жизнь без лягушек и страха.

Но это не та жизнь, которая суждена мне. Хорошо или плохо, но я выбрала жить в мире, где знала правду, даже если это означало опасность, с которой я столкнулась. Вопреки попыткам моих родителей держать меня подальше от Ордена, жить в этом мире было лучше, чем жить вслепую.

Боб, один из средних сыновей миссис Бриндл, что относило его к дородному и энергичному возрасту шестидесяти лет, просунул свою лысую голову в гостиную через дверь кухни.

– Прошу прощения, мисс Уитлок, мама, – сказал он, и вокруг глубоко посаженных глаз на его лице залегли морщинки. Люсинда наняла его, чтобы он заботился о конюшнях на заднем дворе и служил в качестве кучера для миссис Бриндл и меня. Но я знала о пистолете, который Боб держал в кармане. Он находился здесь для защиты, и я радовалась этому, но, как правило, он находился в задней части дома, оставляя переднюю часть уязвимой.

– Боб, ты слышал что-нибудь странное ночью? – спросила я.

– Нет, мисс. Ничегошеньки. К вам пришёл посетитель, – он коснулся края шляпы и ушёл тем же путём, которым пришёл.

Посетитель?

Уилл.

Я пригладила пучок из кос на затылке, ощущая, как глубинное томительное чувство скручивает моё нутро.

Спокойствие полностью покинуло меня, как только он вошёл в небольшую гостиную.

– Уилл, – выдохнула я.

Он стоял в дверном проёме, и свет из кухни касался его темных вьющихся волос. Загородное солнце поцеловало его кожу золотом, а низкие, похожие на стрелы ресницы придавали его глазам порочную глубину. Он держал пучок полевых цветов, которые, должно быть, набрал по пути в Лондон из Чэдвик-Холла. Он протянул их мне, и уголки его губ приподнялись в улыбке.

Он выглядел ошеломительно, как дитя, украденное эльфами из этого мира, чтобы вырасти в царстве тайны и иллюзии.

Я кинулась ему на шею, и он обнял меня, уронив цветы на пол. Я улыбнулась, когда пришла в себя и постаралась создать между нами хотя бы небольшое расстояние ради приличий.

Миссис Бриндл прочистила горло.

Я втянула голову в плечи, когда она пронзила меня одним-единственным взглядом. Уилл пошёл прямиком к ней и сверкнул чарующей улыбкой, затем поцеловал руку.

– Миссис Бриндл, вы как и всегда выглядите очаровательно.

– А ты как и всегда озорник. Лучше следи за своим поведением, мальчик. В моё время ты заслужил бы как минимум прогулку к алтарю, – несмотря на все её явное неодобрение, она подняла чайный поднос с насмешливой улыбкой.

– Мне очень повезло, – сказал он, и голод в его взгляде заставил мои щеки вспыхнуть.

Даже миссис Бриндл покраснела.

– Я прекрасно понимаю, что Вы задумали, молодой человек. Только помните, я за вами слежу, – совершенно забыв про свои обязанности компаньонки, она направилась к лестницам.

Я захихикала.

– Думаю, она так и хочет увидеть меня скомпрометированной.

– Я так рад видеть тебя, – сказал Уилл, наклоняясь, чтобы подобрать цветы с пола. – Я принёс их для твоих родителей.

Я вздохнула и помогла ему собрать их.

– Спасибо. Как долго ты пробудешь в Лондоне? – каждая минута разлуки с ним казалась мне вечностью. Уилл завладел моим сердцем, но работая на Оливера, он всегда занят. Уилл служил личным посыльным по делам Чэдвика в Лондоне, пока Оливер обустраивал своё поместье за городом и планировал свадьбу. Это означало, что Уилл часто целыми днями путешествовал между Лондоном и Бирмингемом.

– В городе я всего лишь на неделю. Оливер и Люсинда передают привет, – сказал Уилл. – Меня также просили передать тебе, что будет Собрание.

Я в шоке уставилась на него.

– Полноценное собрание Ордена? – если весть дойдёт до моего дедушки, то ради этого ему придётся вернуться. Собрание означало, что как можно больше Развлекателей встретятся в Лондоне в назначенное время, чтобы обсудить дела Ордена и спланировать следующее Развлечение.

Уилл положил цветы на стол.

– Оливер просил, чтобы ты присутствовала. Он считает, что ты должна обратиться к собранию по поводу своего дедушки. Один из них должен что-то знать.

– Надеюсь, что так, – прошептала я.

Уилл взял меня за руку.

– Оливер попросил, чтобы я тоже там присутствовал.

Я почувствовала, как моё сердце ёкнуло, когда я посмотрела ему в глаза.

– Он собирается выдвинуть твою кандидатуру для обучения, – сказала я. Волнение затопило меня. – Ох, Уилл. Как замечательно.

Он мельком взглянул назад на дверь и опустил глаза.

– Да. Это может послужить началом.

Моё сердце переполнилось надеждой, и я поймала себя на том, что чувствую себя окрылённой. Я знала, Уилл беспокоился о том, как сделать себе имя. Он начал свой путь как бедный ремесленник в Шотландии, затем большую часть жизни проработал конюхом. Это его шанс получить настоящие перспективы. Я знала, он недоволен своим положением на данный момент. Ему казалось, что нанять его – это милостыня со стороны Оливера.

Теперь у него появился шанс. Он мог стать Развлекателем.

Уиллом руководило стремление превзойти ожидания большинства людей и проложить себе свой путь. Ему отчаянно нужно стать частью чего-то. Как только он почувствует себя уверенным в своём достатке, мы могли бы пожениться и вместе управлять магазином игрушек. Мы наконец смогли бы жить вместе.

Он переступил с ноги на ногу.

Тревога снова охватила меня.

– Уилл? Что тебя беспокоит?

Он покачал головой.

– Ничего, – он прищурился, всматриваясь в моё лицо. Затем поднял руку к моей щеке и большим пальцем провёл рядом с уголком глаза. – Ты выглядишь усталой.

– Я в порядке, – я прижалась лицом к его руке, когда он нежно пальцами заправил мне за ухо волосы. – Я слишком усердно работала.

Это правда. Магазин ужасно запустили за четыре с лишним года. Некогда он был сияющим драгоценным камнем в оживлённых витринах Мейфэра. Я работала до изнеможения, чтобы вернуть магазину былую славу.

Уилл повёл нас в переднюю часть магазина.

– Выглядит замечательно, – утреннее солнце светило сквозь искрящиеся стеклянные окна, и его лучи танцевали по ярким краскам магазина. Куклы, игры, игрушки и головоломки казались приятными и весёлыми в новом свете.

Затем я услышала это.

«Тик-так, тик-так, тик-так».

Я тряхнула головой.

– Что такое? – спросил Уилл, поворачиваясь ко мне. – Магазин прекрасен. Саймон Прикет гордился бы.

«Тик-так, тик-так, тик-так».

– Ничего, – сказала я, делая шаг назад, чтобы вернуться обратно в зал. – Не могу сегодня перестать думать о родителях. Боюсь, это делает меня немного сумасшедшей.

Он взял мою руку. Я повернулась и уставилась на свою ладонь, покоящуюся в его руке.

– Ты и сумасшедшая? Да никогда.

Я улыбнулась прежде, чем успела сдержаться.

– Правда-правда, я с ума схожу. Я слышу тиканье часов. Но это невозможно. В магазине нет часов.

Дразнящий огонёк в глазах Уилла застыл, а его улыбка постепенно превратилась в угрюмо поджатые губы.

– Уилл? – он неожиданно изменился в лице, что пробудило во мне страх.

– Ш-ш-ш, – он приложил палец к губам.

Я ждала.

Один удар сердца.

Второй.

«Тик-так, тик-так, тик-так».

Его взгляд встретился с моим. Он тоже это слышал.

Уилл кинулся к груде игрушек, разбрасывая вещи в стороны. Он половину магазина перевернул кверху дном.

Я помогала ему, бросившись в этот бардак. Понадобится целая вечность, чтобы расставить все по местам, но мне все равно. Я не потеряла рассудок. Что бы это ни было, звук реален.

Неожиданно Уилл замер. Кожа на моем затылке напряглась от покалывающего ощущения. Я переступила через разбросанные игрушки и уставилась на странное устройство. Это был металлический куб, не больше шляпной коробки, но с окошками, прорезанными на каждой стороне. В центре находился тяжёлый с виду шар, напоминавший мне пушечное ядро.

На каркасе, окружавшем шар, крутились шестерёнки, а внутри металлической филигранной трубки, соединявшей шар с твёрдой верхней частью коробки, вращался длинный болт. С каждым зловещим тиканьем страшное маленькое устройство, напоминавшее мне паука на крутящейся нитке паутины, приближалось к шару. С каждой нисходящей насечкой нога паука ударяла небольшим кремнём по спине паука, зажигая искру.

Я наклонилась ближе и ощутила ужасающий химический запах.

Боже, это же бомба.

Глава 2

– Бери миссис Бриндл и уходите отсюда, живо! – скомандовал Уилл, вытаскивая бомбу к витринам, на свет.

Мысленно я уже представляла взрыв. Я знала, как выглядело бы его обожжённое тело, почерневшая плоть, лицо, содранное с кости. Я видела это раньше. Я не могла вновь потерять любимого человека таким образом.

– Я тебя не оставлю.

Он повернулся ко мне.

– Живо, Мег!

Я отпрянула назад, затем бросилась к двери в гостиную. Миссис Бриндл выходила из кухни, как раз когда Боб вернулся из конюшен.

– Боб, – закричала я. – Уведи свою маму подальше от магазина. Уведи её как можно дальше вниз по улице.

– В чем дело? – спросил он, уже обнимая свою мать защищающим жестом.

– Просто идите. Предупреди соседей о пожаре, затем направляйся в пожарную часть. Если услышишь взрыв, приведи бригаду, – я развернулась на каблуках, готовая вернуться к Уиллу. Мне все равно, что он сказал. Я не оставлю его одного с бомбой.

– Мег? – миссис Бриндл в объятиях сына выглядела хрупкой и напуганной, но тянулась ко мне.

– Быстрее! – завопила я, пятясь от них, пока Боб стал выводить миссис Бриндл за дверь. Я сделала торопливый вдох и незамедлительно рванула в магазин, к двери в мастерскую Саймона. Я взяла его коробку с инструментами и вернулась к Уиллу.

– Черт подери, Мег, – прорычал Уилл. Он не говорил этой фразы мне на протяжении долгого времени. Думаю, прошла по крайней мере пара месяцев с тех пор, как я в последний раз сознательно подвергала свою жизнь опасности.

– Дай угадаю. Моя жизнь того не стоит? – я протянула ему инструменты. – Я не оставлю тебя. А теперь давай остановим эту штуку.

Я стиснула тяжёлую подвеску, которая висела на цепочке у меня на шее. Это самая дорогая вещь, которой я владела. И хотя выглядела она как серебряные карманные часы, на самом деле это ключ – универсальный ключ моего дедушки, способный открыть любое изобретение, созданное Развлекателями. Я принялась искать на бомбе такой же трилистник, какой рельефно выступал на круглом медальоне. Это знак Развлекателей, и он часто обозначал механизм замка на изобретении.

– Где замок?

Уилл осторожно наклонил хитроумное изобретение набок, но искрящийся фитиль продолжил свой спуск вниз.

– Здесь.

Я уставилась на шестерёнку на дне куба. Ощущая ужас, скрутивший живот, я сняла крышку с ключа и увидела, как из центра корпуса поднимается конструкция, похожая на механический цветок. Я попыталась приладить её к шестерёнке, но она не подходила. Я нажала кнопку на задней поверхности ключа, которая должна была повернуть шестерёнку и проиграть песню, которой я смогла бы разблокировать машину. Вместо этого прозвенела одна-единственная нота, сопровождаемая резким щелчком. Я убрала ключ, боясь, что он сломается.

– Не работает.

Взгляд Уилла метался по всем частям машины. Я тоже изучала её, но шестерёнки защищались корпусом с заклёпками. Никак нельзя было взломать машину и добраться до пускового устройства.

– Уилл, мы должны бросить его.

Он покачал головой.

– У нас ещё есть время.

Время истекало с каждой засечкой, преодолённой паукообразным созданием. Когда мы только обнаружили бомбу, пауку оставалось пройти около двух дюймов прежде, чем он коснётся шара. Мы уже потеряли четверть дюйма. Магазин не стоил наших жизней, но если взрыв приведёт к пожару, другие подвергнутся опасности. Если бомба окажется достаточно большой, половина Мейфэра могла сгореть.

Казалось, будто время замедлилось, и каждый зловещий щелчок растягивался и звенел в воздухе. Нам нужно остановить спуск паука. Я резко открыла ящик и начала рыться в инструментах. Что-то должно прорезать филигранный корпус вокруг спускового крючка. Это будет непросто. В отверстия по бокам куба не могли пролезть руки человека, даже такие маленькие, как мои.

Уилл продолжал изучать бомбу, сосредоточенно нахмурив брови. У меня нет времени ждать, пока он поймёт принцип устройства этой ужасной штуки. Мне всего лишь нужно остановить паука, и если для этого мне придётся разодрать эту чёртову штуку голыми руками, то так я и сделаю.

Я потянулась за молотком.

– Не надо, – сказал Уилл, словно прочитал мои мысли. – На верхушке болта есть стеклянный фрагмент. Если он разобьётся, паук упадёт. Мы не можем повредить её.

Моё сердце замерло. Уилл, может, и не мог похвастаться хорошим образованием, но он имел удивительный талант к пониманию того, как вещи взаимодействуют друг с другом. Я верила ему.